Текст книги "Клубничная осень"

Ирина Мазаева
Клубничная осень

© Мазаева И., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1,
в которой Белла просыпается в Крыму и сразу же появляется прекрасный принц

Белла подошла к пруду и засмотрелась на его ровную водную гладь. От воды тянуло свежестью – водоем так и манил искупаться. И тут ей вдруг захотелось не просто зайти в пруд, но кинуться в него с размаху, с разбегу, чтобы поднять море брызг и уйти под воду с головой.

Недолго думая, она отошла от берега и разбежалась. Прыжок!.. И всем телом Белла хлопается о кафельный пол пруда, в котором воды от силы до колена и которая продолжает убывать. Пруд оказывается каким-то ужасным унылым бассейном с посеревшей от времени кафельной плиткой.

Беллу захлестывает обида, и… она просыпается.

Белла проснулась и долго не могла понять, кто она, а главное, где находится. Моргая спросонья, девушка оглядела комнату. Белый потолок, светлые стены, огромное окно с выходом на балкон. Рядом кровать, где спит ее мама. А сама она лежит на узком кресле-кровати, обнимая холофайберную подушку, которую всегда ненавидела.

Белла посмотрела на часы: девять минут девятого. По привычке подумала, что надо бы быстренько загадать желание, но цифры на дисплее мобильного телефона тут же сменились: десять минут девятого. И пришла ужасная мысль: «Я проспала первый урок!»

Белла подскочила на своем кресле. Но мама на кровати рядом и огромное окно с балконом тут же напомнили, что она не дома и… ЕЙ НЕ НУЖНО ИДТИ В ШКОЛУ!

Ей не нужно идти в школу, потому что вчера они с мамой, подругой мамы тетей Сашей и ее дочкой, а по совместительству подругой Беллы – Катей, называвшей себя Кэт, прилетели в самое лучшее место на земле – в Крым, в поселок Коктебель!

Поездка была запланирована еще летом. Дело в том, что мама Беллы, Евгения Воробьева, – поэтесса. Ее стихи регулярно печатаются в литературных журналах, а сама она не менее регулярно получает различные поэтические премии и ездит на поэтические мероприятия. Недавно мама познакомилась с другой поэтессой – Сашей Сахаровой, которая и предложила ей поехать в Крым на знаменитый Волошинский фестиваль. А потом оказалось, что у тети Саши тоже есть дочка.

До этого лета мама никогда не знакомила Беллу с детьми своих подруг и друзей. Правда, исключительно в силу того, что эти дети были либо гораздо младше Беллы, либо гораздо старше, либо их вовсе не было. А тут, как выразилась Беллина мама, сам Бог велел. Белла же поначалу отнеслась к идее с подозрением. Но уже через десять минут после того, как тетя Саша с дочкой приехали к ним в гости, ей казалось, что она знает Кэт всю свою жизнь. Так у Беллы появилась новая подруга, чему она, надо отметить, была несказанно рада.

А с мамой Белле и вовсе сказочно повезло. Ее мама была «широких взглядов», как любила говорить о ней бабушка. Это означало, что мама позволяла Белле многое и очень многое. Например, носить то, что она хочет носить, общаться с теми, с кем она хочет общаться, учить те уроки, которые ей нравятся, и тянуть на «троечку» те, которые она терпеть не может. Мама Женя вообще спокойно относилась к школе и оценкам. Она требовала только одного – определиться, кем Белла хочет стать в будущем, поставить себе цель и идти к ней. Определиться, правда, пока получалось не очень, зато все предметы Белле давались легко и училась она на отлично.

Поэтому неудивительно было и то, что сейчас, в сентябре, в разгар школьных занятий, Белла валялась в номере гостиницы на берегу Черного моря, а не мокла под осенними дождями и не изнывала от тоски по лету на уроках в своем родном городе. Ее мама искренне считала, что школа – самое скучное место на земле, а потому прогулять пару недель, опять же, сам Бог велел. Она самолично договорилась в школе, и Белле разрешили пропустить занятия. Тем более что экзамены за девятый класс она сдала великолепно, а мама за это обещала исполнить любое ее желание.

А вот с папой Белле повезло не очень. Точнее, совсем не повезло. Потому что папа ушел от них пять лет назад. И как будто забыл о них: о маме Жене и о дочке Белле. Опомнился почему-то только этим летом и стал настаивать на встречах. Мама встречам не препятствовала, а сама Белла… Сама она уже, конечно, не так скучала по папе, как в первые годы, но все равно поначалу радовалась его появлению. А потом…

А потом оказалось, что общаться с папой не так-то просто. Во-первых, он все время не знал, о чем с ней говорить. Во-вторых, настойчиво пытался рассказывать о своей новой семье, точнее, о проблемах в ней (что Белле было и неприятно, и неинтересно). В-третьих, упорно видел в дочке маленькую девочку, тогда как сама Белла давно считала себя взрослой и вполне самостоятельной девушкой. Вот и перед этой поездкой он всучил ей довольно большую сумму денег, велев ни в чем себе не отказывать – «покупать сколько хочешь мороженого, шоколадок и чупа-чупсов всяких». «Папа! Какие чупа-чупсы?! Я давно не ребенок! – возмутилась Белла. – А мороженое, ты же знаешь, я никогда не любила!» А потом ей стало очень грустно…

Но едва самолет приземлился в аэропорту Симферополя, как все страдания моментально вылетели у нее из головы. Рядом были мама с ее «широкими взглядами», быстро ставшая лучшей подругой Кэт, ее мама тетя Саша, с которой Белла тоже чувствовала себя легко и свободно. А впереди были целых две недели отдыха, приключений и конечно же большой внеземной любви. И только дурацкий сон испортил первое утро в Коктебеле.

Белла прокрутила в голове пруд, свою идею броситься в него с разбега и финал, когда пруд оказался бассейном, а она больно ударилась о кафельное дно. И задумалась. Этот сон точно был неспроста. Потому что он был далеко не первым из всех снов про бассейн.

Чаще всего за последний год Белле снилось одно и то же. Она приходит в бассейн с четким намерением поплавать. Она предвкушает удовольствие от прохладной воды, ее упругого сопротивления, от скольжения, погружения… Уже видит перед собой эту воду… А когда входит в бассейн, то всегда – всегда! – оказывается, что воды – чуть выше колен. Она отчаянно пытается нырнуть, поплыть, несмотря ни на что, но вода стремительно убывает. И Белла остается стоять на дне пустого бассейна. И как бы она ни билась над разгадкой, сколько бы ни читала про сны в Интернете, бассейны продолжали сниться, оставляя по пробуждении сильное чувство обиды.

Вот и сейчас Белле снова захотелось немедленно вылезти в Интернет и все-таки найти разгадку своим снам. Она даже спустила ноги на пол и… И поняла, что ее компьютер остался там же, где и школа, – далеко на севере. А здесь только на тумбочке лежит мамин запароленный ноутбук, который ей трогать нельзя ни при каких условиях.

Белла вздохнула. Спать не хотелось. И если уж нельзя было вылезти в Интернет, то следовало тогда немедленно бежать куда-нибудь к морю или осматривать окрестности. Белла встала с кресла и потрясла маму за плечо. Но та только накрыла голову подушкой. Из-под подушки донеслось:

– Сходи в кафе, позавтракай, деньги в кармане…

– Понятно, – кивнула Белла.

И тут же вспомнила: когда она просыпалась в три ночи, мамы еще не было – у них, у поэтов, была какая-то неформальная вечеринка в честь прибытия. Официальное же открытие фестиваля было назначено на сегодня на двенадцать дня. Соответственно мама смело могла спать до одиннадцати. Белла умылась, надела летний сарафанчик (по-прежнему не веря, что на улице под тридцать и можно гулять в летней одежде) и направилась в соседний номер будить подружку.

Рядом с гостиницей было кафе, где Белла и Кэт, у которой мама также наотрез отказалась просыпаться, взяли себе по кружке кофе со сливками и по пирожному. Уселись за столик и принялись за завтрак.

Первые двадцать минут подруги, скорее, фонтанировали эмоциями, чем делились информацией. Еще бы! Ведь они были далеко-далеко, в Крыму, который еще год назад был «заграницей», о чем до сих пор напоминали надписи на украинском языке. Прогуливали школу, сидели в сарафанчиках, когда в их городе все уже влезли в куртки, пили «по-взрослому» каву з вершками[1]1
  Кава з вершками (укр.) – кофе со сливками.


[Закрыть] в кафе. А еще сегодня они должны были обязательно увидеть толпу живых – настоящих! – поэтов (поэтессы их интересовали мало).

– Интересно, а все приехавшие поэты возраста наших мам или среди них есть молодые и прекрасные? – первой сформулировала витавшую в воздухе мысль Белла.

– Думаю, есть и помоложе. Мама рассказывала про какое-то «молодое дарование», – улыбнулась Кэт. – Только это ведь взрослый фестиваль, так что, думаю, всем тут не меньше восемнадцати.

– Восемнадцать – это хороший возраст. Тебе что, ровесники нравятся?

– Не знаю… Бывают и интересные парни.

– А для меня они все – просто дети. Девчонки взрослеют быстрее. А парни… Уж поверь моему опыту.

Белла была на год старше и считала себя опытнее подруги. К тому же у Кэт, конечно, были какие-то знакомые мальчики, но сама она по-настоящему, по-взрослому, еще ни с кем не встречалась, а Белла – встречалась (ей вообще везло на поклонников!). Прошлым летом – с Андреем, переехавшим вместе с родителями в соседний подъезд ее дома. А зимой – с Витей, учившимся в ее школе, но на год старше. Так что в любви, в отношениях, как она сама считала, уже кое-что понимала в отличие от подруги.

– Ладно, ладно, верю, – снова улыбнулась Кэт. – Восемнадцатилетние так восемнадцатилетние. Пора уже и мне влюбиться в кого-нибудь. Знаешь, что мне тут приснилось?

«Приснилось!» – и Белла тут же вспомнила свой сон. Не дав подруге сказать и слова, она, перебив, рассказала о своем пруде, превратившемся в бассейн.

– Опять бассейн? – переспросила Кэт, которая была в курсе Беллиных проблем со снящимися непонятно к чему бассейнами.

– Угу. И снова так обидно…

– Не знаю, что значат твои бассейны, но вот сама идея броситься в него с разбега… – Кэт хитро прищурилась.

– Что? – не поняла Белла.

– А ты не догадываешься? Эх ты! Ты что, не знаешь поговорки «как в омут с головой»? Ты ведь решила бросаться в свой пруд дефис бассейн, как в омут с головой. А так обычно кидаются в любовь…

– И что ты хочешь этим сказать?

– То, что ты влюбишься!

– Конечно, я влюблюсь! Именно здесь, в Коктебеле! – обрадовалась Белла. – И как я сама не поняла, к чему этот сон! Я…

Но тут уже ее саму перебил подошедший официант:

– Девочки, будете что-нибудь еще заказывать?

Подружки переглянулись.

– Нет.

– Мне кажется, он намекает, что нам пора… – прошептала Кэт.

– Ну и пойдем отсюда, – согласилась Белла. – Нас ждут приключения!

Первым делом подружки решили обследовать окрестности гостиницы, в одну сторону от нее вела широкая аллея, по которой вчера их привезло такси, а во все остальные тянулись дорожки, по которым можно было дойти до зданий, по виду – тоже гостиницам. Белла и Кэт выбрали дорожку наугад и радостно направились по ней, щурясь от яркого солнца. Обогнули гостиницу и…

Это был он! Бассейн! Бассейн с голубой водой и мозаичным дном. Не прямоугольный, как обычно во снах Беллы, – сложной, причудливо изогнутой формы – но это был именно он!

– Бассейн! – ахнула Белла, останавливаясь как вкопанная.

– И что? Он тебя так напугал? – удивилась Кэт. – Бассейн – это просто бассейн. И вполне логично, что он здесь. – И она направилась к нему.

Белла тоже подошла к бортику. Вокруг бассейна стояли белые пластиковые шезлонги, два из них были заняты какими-то женщинами, в воде же никого не было. Кэт потрогала воду:

– Теплая. Давай, что ли, искупаемся?

Белла посмотрела на часы – четверть одиннадцатого. Мама, наверное, еще спала. Одним им идти к морю строго-настрого было запрещено.

– Давай, – осторожно согласилась она: искупаться, конечно, тут же захотелось, но ведь это был бассейн…

Подружки сбегали в свои номера за купальниками. Белле стало не по себе. Умом она понимала, что это – не сон, что вода никуда не денется, что можно спокойно плавать и радоваться жизни, но ей все-таки было не по себе.

Кэт первая спустилась в бассейн и тут же поплыла, радостно отфыркиваясь. Помахала подружке рукой: залезай!

Белла осторожно ступила в воду, которая оказалась вовсе не такой теплой, как хотелось бы. Спустилась по ступенькам. Подождала, пока тело привыкло к воде…

Вода никуда не девалась. Ее уровень как держался сантиметрах в пятнадцати от бортов, так и не думал убывать.

– Боишься, что вода уйдет? – крикнула, как будто прочитав ее мысли, Кэт. – Я ее удержу!

– Тебе смешно! – обиделась Белла.

Сделала еще шаг, так что вода дошла ей до подбородка.

– Я не смеюсь! – сказала Кэт, подплывая. – Просто надо что-то делать с этими твоими снами, раз они тебя мучают. Поплыли! И ты избавишься от своих страхов!

Бояться и правда было глупо. Белла оттолкнулась от дна и поплыла, с каждым гребком убеждаясь, что вода и правда никуда не уходит и что все хорошо.

Все хорошо. Она плывет! Вода держит ее, холодит, будоражит. Солнечные блики прыгают на поднятых ею волнах. Она в Крыму! Страхи отступили, как и не было. Сны – это всего лишь сны, и нечего придавать им такое значение.

Белла вслед за Кэт доплыла до противоположного края бассейна и развернулась, чтобы плыть обратно. Две женщины, загоравшие на шезлонгах, синхронно поднялись, подхватили полотенца и направились прочь. А к бассейну подошел какой-то парень в плавках. Потрогал воду…

Белла смотрела на него во все глаза, продолжая плыть в его сторону – навстречу.

Задорная челка, смеющиеся глаза, разглядывающие подружек, улыбка, ямочки на щеках, волосы до плеч. Белла так засмотрелась на него, что забыла грести.

И тут же ушла под воду. Испугалась, начала барахтаться изо всех сил, пытаясь плыть по направлению к выходу из бассейна, пара минут, и вот уже ноги сами нашли ступеньки. Она ухватилась за поручень, выпрямилась и стала ошалело озираться по сторонам.

Ни в воде, ни у бассейна никого не было.

Рядом вынырнула радостная и довольная Кэт. Белле тут же ужасно захотелось спросить: «Кто он?! Куда он делся?!» – но та, опередив ее, ойкнула: «Который час?! Нам пора на торжественное открытие фестиваля!» – и рванула прочь из воды.

Глава 2,
в которой поэтический фестиваль начинается, а Белла знакомится с морем

Торжественное открытие фестиваля проходило на площадке рядом с Домом-музеем Максимилиана Волошина. За столом сидели организаторы, которые постоянно что-то вещали в микрофон. Участники фестиваля расположились напротив на поставленных рядами пластиковых стульях. На них же в последнем, где никого не было, ряду под раскидистым деревом сидели подружки.

– Куда он делся, куда? – вопрошала Белла по десятому разу.

– Я-то откуда знаю? Потрогал воду и ушел. Может, ему холодная показалась, и он передумал купаться. Или пошел на море, – пожала плечами Кэт. – Ты так спрашиваешь, как будто он мне эсэмэску послал, куда ушел. Я ведь так же, как ты, ничего не знаю.

– Как он мог уйти?! Он ведь увидел меня! Нас!

– И что?

– И я не знаю что! Он должен был поплавать с нами. Познакомиться. Он – такой, такой…

– Да я и сама расстроилась, что он ушел.

– Он тебе понравился?

– Да.

– Подожди! – спохватилась Белла. – Он тебе тоже понравился?

– А что?

– Он мне понравился!

– И что? – снова переспросила Кэт.

– Я его первая увидела!

– С чего ты взяла?

– Потому что это так! И я с ним первая должна познакомиться.

– Я тоже с ним хочу познакомиться. Только где мы его теперь искать будем?

– Где, где – в нашей гостинице. Раз он, как и мы, пришел в этот бассейн, значит, живет с нами в одной гостинице.

– Может, этот бассейн – на несколько гостиниц?

– Все равно я его найду! – упрямо заявила Белла.

– Я тоже! – не отставала от нее Кэт.

– Девочки, тише! – шикнула на них какая-то бабулька, незаметно севшая неподалеку.

И подружкам пришлось умолкнуть.

Мысли прыгали у Беллы в голове. Она всегда влюблялась с первого взгляда. Ей хватало тридцати секунд, чтобы понять, подойдет ли ей этот парень или нет. А парень у бассейна ей подошел! В этом Белла не сомневалась. Ведь он был такой, такой… В общем, самый красивый и самый лучший. Оставалось теперь только найти его, познакомиться и влюбить в себя.

И лишь одно ее смущало: а вдруг Кэт тоже в него влюбилась? Ведь она же сказала, что он ей понравился. Что значит «понравился»? Просто симпатичным показался или она тоже влюбилась? Про второй вариант Белла даже думать не хотела. Еще чего не хватало! Это был парень ее мечты – и точка! И делить его она ни с кем не собиралась. И пусть Кэт ищет себе какого-нибудь другого кавалера. Ведь Белла совсем не против, чтобы и подружка тоже влюбилась в кого-нибудь здесь, в Крыму. Главное – не в ее парня!

Белла покосилась на подругу. Кэт называла себя хиппи и одевалась соответственно: драные джинсы, широкие юбки, какие-то цепочки и амулеты на шее, браслеты и фенечки на руках. У нее были роскошные длинные каштановые волосы, которые она обычно носила распущенными. В общем-то, Белла считала Кэт красивой, но… Но себя все-таки красивее. Она тоже предпочитала одеваться ярко и экстравагантно. Только чаще выбирала мини, чем макси, и старалась выглядеть более женственно, что ли.

Белла представила себя со стороны. Загорелая за лето, среднего роста, стройная, в коротеньком, легком платьице, в маленьких аккуратных босоножках на небольшом каблучке. Шляпка с полями – а ей умопомрачительно шли все шляпки! – придавала ее облику таинственности. Она была настоящей незнакомкой, с которой непременно хочется познакомиться. И еще – самое главное! – у нее не было никаких отвратительных прыщей, от которых страдали все ее одноклассницы и одноклассники. Кожа у Беллы была ровной и бархатной, такой, что ей завидовали все поголовно. А еще – голливудская улыбка идеально белых зубов и ямочки на щеках. А потому – стоило ли расстраиваться? Незнакомец должен был выбрать именно ее!

К бабульке, шикнувшей на них, кто-то подошел, они пошептались, а потом бабулька ушла. Ура! Снова можно было поговорить с Кэт, но тут к микрофону вызвали маму, и Белла замолчала.

Мама сказала пару приветственных слов, а потом стала читать стихи.

 
Человек с телефоном на шее решил
утопиться в своем одиночестве
нырнуть в прорубь ночного окна
распоров живот о прозрачные ледяные клыки
он встал на подоконник укололся о желтые
квадратные зрачки соседней высотки
и пересчитал в небе упавшие самолеты
и разбившихся ангелов[2]2
  Фрагмент стихотворения А. Матасовой «Человек с телефоном на шее…».


[Закрыть].
 

Белла обожала мамины стихи и то, как она их читает, а потому замерла и вся превратилась в слух.

Кэт рядом тоже во все глаза смотрела на ее маму.

Мама Беллы дочитала, и все тут же захлопали. И Белла с Кэт, конечно, тоже.

Потом снова кто-то взял слово.

– Может, сбежим? – предложила Кэт. – Искупаемся? По программе эта говорильня будет до полтретьего.

– Давай, – охотно согласилась Белла и подхватила пляжную сумку.

И тут до них донеслось:

– А теперь я хочу представить уважаемой публике Светислава Смурнова.

Подружки уже уходили, но что-то заставило Беллу обернуться.

Это был он!

К микрофону вышел тот самый парень, которого они видели утром у бассейна. Только теперь он был, конечно же, не в плавках, а в потертых джинсах и в яркой футболке. Но челка так же задорно падала ему на глаза.

Парень уверенно взял микрофон. Поздоровался со всеми и тут же начал читать стихи.

 
Одиночество в голове запирает пыточную.
В переводе на величины в системе СИ
твоя боль – она не священна.
Она обычная…[3]3
  Фрагмент стихотворения Е. Сергеева «Система СИ».


[Закрыть]
 

«Да что же все сегодня про одиночество!» – быстро подумала Белла и тут же забыла об этом. Ведь это был он! И его не надо было искать! И он оказался не просто красивым парнем, но и поэтом! А она никогда до этого не влюблялась в поэтов.

– Какие хорошие у него стихи, – сказала Кэт.

И Белла вздрогнула: подруга стояла рядом с ней, тоже слышала стихи парня и тоже смотрела на него во все глаза.

– Я с ним познакомлюсь! – сказала Белла и рванула вперед, к выступающим, да так быстро, словно Кэт могла ее остановить и помешать ее намерениям.

Светислав прочитал еще одно стихотворение.

Белла, стоя сбоку метрах в четырех от него, разнервничалась.

Вот сейчас он передаст микрофон организаторам, уйдет с импровизированной сцены и… И что сделает она? Кинется к нему? Скажет, что у него хорошие стихи? Представится? Но у него, наверное, тьма поклонниц! Он привык к вниманию девчонок. И он все-таки старше ее… Как же ей обратить на себя его внимание? Как влюбить в себя?

Но Белла ничего не успела придумать. Светислав передал микрофон и… пошел в другую сторону. Как бы ни хотелось Белле с ним познакомиться, но бежать следом на глазах у всех было глупо. Что же делать?!

– Бежим за дом! – шепнула Кэт.

И Белла снова вздрогнула: опять подружка, про которую она уже забыла, оказалась рядом! А та уже припустила в обход дома-музея, и ничего не оставалось, как рвануть следом.

Они обежали дом с другой стороны, но… Но там никого не было.

– Куда же он делся? – озадачилась Кэт.

– Я не знаю…

– Ладно, по крайней мере, мы теперь знаем, что он – поэт, и, стало быть, всенепременно с ним еще раз увидимся.

– Скажи честно, – сама от себя не ожидая напрямую спросила Белла. – Ты в него влюбилась?

– Я? – удивилась Кэт. – Не знаю. Он симпатичный… Мне интересно с ним познакомиться. А ты влюбилась?

– Да, я влюбилась. Он мне подходит. Он красивый и талантливый. И я обязательно влюблю его в себя!

– Да?.. Ну, хорошо… – растерялась от напора подруги Кэт и сменила тему: – Айда купаться?

– Да, пошли на пляж.

Пляж находился от дома Волошина в двух шагах. Надо было только перейти улицу, запруженную торговцами и праздношатающейся курортной публикой. Дальше был забор, за забором – галька, а после гальки – море. Обе мамы перед мероприятием все досконально изучили и вынесли свой вердикт: плескаться только здесь, никуда дальше по берегу не ходить, от других купающихся не отплывать. И вот теперь они наконец-то могли броситься с разбегу в море, в самое настоящее море!

Нет, Белла конечно же бывала на море. Только давно, в детстве, когда папа еще жил вместе с ними. Но тогда она плавала только рядом с родителями и только с надувным кругом или в надувных нарукавниках. И лишь совсем недавно мама купила ей абонемент в бассейн, где Беллу научили плавать. Но бассейн – это одно, а море – это совсем другое.

Подружки зашли в кабинки, чтобы переодеться. Влезая в купальник, Белла, во-первых, волновалась о том, каково это – плавать в море, а во-вторых, думала о Светиславе. Сколько же ему лет, если он участвует во взрослом фестивале? Восемнадцать? Больше? На вид было не определить. А что, если он намного старше Беллы? Ведь он тогда на нее даже не посмотрит! Найдет себе взрослую девушку…

– Ты готова? – позвала ее Кэт.

– Ага, – откликнулась Белла и вышла из кабинки.

Подружки подошли к полосе прибоя. Потрогали воду.

– Как в бассейне, – сообщила Кэт, как будто Белла сама не понимала.

«Еще бы! – подумала она про себя. – Ведь это же теплое южное море!»

– Айда! – позвала ее Кэт и первая, оставив босоножки на камнях, шагнула в воду.

Белла снова вспомнила свои глупые сны и улыбнулась: вот уж в море-то точно вода никуда не денется! И рванула следом.

Хотя «рванула» – это сильно сказано! Вода тут же ударила ее прибоем по щиколоткам, едва не сбив с ног и заставив ступить на какой-то острый камень. Белла ойкнула, взмахнула руками, но подружка плыла уже далеко, и ухватиться было не за кого. Она осторожно двинулась дальше, проклиная про себя ужасную гальку.

Вода дошла до бедер, потом до талии, и Белла с облегчением бросилась в нее, подняв фонтанчики брызг: наконец-то можно плыть! А плыть почему-то оказалось очень легко. Гребок руками, еще гребок!.. И только потом она поняла, что соленая вода плотнее пресной, что она держит, сама выталкивает на поверхность. И снова на Беллу нахлынула радость: юг, солнце, море – это было за-ме-ча-тель-но!

Впереди маячила голова Кэт, с волосами, захваченными ярко-оранжевой заколкой-крабиком. В несколько гребков Белла догнала подругу.

– Здорово! Круто! – Внутри у нее бушевала радость.

– Ага! – согласилась та и устремилась дальше, к горизонту, забыв предостережения мам.

Белла собралась было плыть следом, как…

Как вдруг поняла, что море – это не бассейн.

Что под ней неизвестно какая глубина.

Что рядом нет спасительного бортика.

И тренера, который, если что, мог бы ее спасти, тоже нет.

Белла посмотрела на берег – он был достаточно далеко.

«Спокойно, без паники, – мысленно сказала она сама себе. – Я умею плавать, я просто вернусь назад», – развернулась и поплыла к берегу.

И тут вдруг оказалось, что волны, которые на пути от берега мягко качали и толкали вперед, теперь вдруг как будто не дают ей вернуться. Они бьют в лицо, стараясь попасть в нос и в рот, накрывают с головой.

Белла изо всех сил загребала воду руками, но спасительный берег не приближался. И под ней по-прежнему были кубометры воды, а в воде… Стоило Белле представить, что, в отличие от бассейна, в море могли плавать все, кто угодно – рыбы, медузы, чудовища, – как ей тут же стало дурно.

Испугавшись, Белла засуетилась, стала бить по воде руками, и тут же огромная волна накрыла ее с головой. Соленая вода попала в глаза, защипала – теперь Белла еще и ничего не видела. Она попыталась быстро вытереть глаза рукой, но тут же как будто что-то потащило ее ко дну, и Белла снова забилась в волнах.

«Я тону! – мелькнуло в голове. – Я на самом деле тону!»

Белла продолжала бороться с водой, с морем, уже плохо понимая, что делает. В голове стучала мысль: «Я не хочу умирать! Не хочу!» Девушку захлестнула новая волна, и вместо воздуха Белла вдохнула воду. И пошла ко дну.