Текст книги "Потерянные в Майнкрафте"

Отец вздохнул. Я понимаю, он в принципе мало говорит, но сейчас ему предстояло как-то преодолеть себя на долгое внушение. Но он сказал совсем не то, чего я ожидал. Всего два слова он сказал как отрезал.

– Элеонора больна.

– Что?

У меня мозг взорвался от вопросов, которые перестали помещаться в голове. Чем больна?

Как? Она приехала лечиться? Ее потому все время пасут? Почему я не догадался?..

Да откуда мне и узнать было, о таком ведь не говорят при знакомстве. Я медленно опустился в кресло. Отец снова вздохнул и сел, нахмурив брови.

– Понятно. – Он потер щеку. – Она тебе не сказала.

– Она… – я решил не канителить и начать сразу с худшего, – типа умирает, что ли?

Я чесал и чесал правую бровь и, по ходу, совсем этого не замечал.

– Игнат.

Отец дождался, когда я наконец уберу от лица руки и посмотрю на него.

– Я должен был предупредить тебя сразу. – Он смотрел на меня как доктор, который сообщает родным неутешительную новость. Впрочем, он и был доктором.

– Ты не мог меня предупредить. Откуда тебе было знать, с кем я знакомлюсь и как намерен поступать. – Я по-прежнему не понимал, насколько она больна, и меня бомбило от злости. – Но ты мог рассказать. Ну… как отец сыну. Просто поделиться.

Я закусил губу. Он приподнялся. Наверное, хотел подойти, но почувствовал, что это будет мне неприятно, и остался на месте.

– Как врач, – сказал он, – я не имею права говорить о болезни без разрешения пациента.

Но как человек и твой отец скажу тебе правду: я не знаю. Элеонора – сложный случай. Мы не в состоянии определить, как будет развиваться ее болезнь. Возможно, с такой патологией головного мозга она сможет дожить до момента, когда придумают, как это лечить. Но возможно, что счет идет на… месяцы? дни? Никакие предположения не будут верны. Пока что ей категорически запрещено ударяться головой. Или падать в обморок, если это можно запретить.

– То есть сюда она не случайно приехала? – Я уставился на отца, как будто видел его в первый раз.

– Здесь она под присмотром. Здесь лучшая аппаратура. После того, что случилось сегодня, ее родители не хотели бы тебя видеть. Я вполне разделяю их беспокойство.

Я машинально утопил пальцы в челке, оттягивая ее к затылку. Присмотр, условия, наблюдение… это я понимал. Беспокойство родителей – тоже. Я уеду в свою развеселую жизнь, а ей, может, лечиться и лечиться. Чего я не мог понять, так это насколько долго ей предстоит находиться в больничных условиях. Если шансов на выздоровление нет, то Ленора, выходит, привязана к лучшей аппаратуре… навсегда?!

А если бы я серьезно в нее втрескался, то… Я потряс головой. По-хорошему, отцу надо было отправить меня домой намного раньше. Намного.

Я вернулся к кровати и лег на нее прямо в кроссовках. Отец погасил свет. О чем он молчал в темноте, хотел бы я знать. Каково это, когда твой сын увлечен девушкой, чье будущее туманно? Ах да, ведь он думает, что и я правда сильно влюблен. А я… Что думаю я?

– Папа, – прошептал я едва слышно.

Отец выдохнул тихое «уг-м», но не повернулся, не поднял головы. Похоже, наш разговор отнял у него последние силы. Он спал. Я прокрался к дверям и выскользнул в коридор.

В общей гостиной зачем-то оставили свет, и это меня удивило. Но народу не было, и это успокоило. Ленора жила где-то в соседнем крыле, потому что здесь я ее не видел никогда. А может быть… она вообще ночевала в палате больничного бокса. В любом случае я не придумал ничего лучше, чем отправиться в библиотеку.

По функции библиотека представляла собой комнату-релакс. Компьютеризированного учета там не имелось, да и кому он нужен, все необходимое давно было оцифровано. Однако днем за конторкой иногда сидела лаборантка, которая записывала взятые бумажные книги в настоящие картонные формуляры. Или не сидела и не записывала, ведь это было просто частью игры в старый добрый уют. Формуляры – вот что меня сейчас интересовало. Фамилию Леноры я знал.

В коридорах тоже горели лампы, а не ночная подсветка. На контрасте с темными провалами окон это пугало. Зато в библиотеке было темно, а потому, как я и надеялся, пусто. Я перестал шухериться. Собственно, чего мне бояться, я же пришел в общественное место. Я зажег неоновую ленту по периметру, зашел за конторку и осмотрел стол. Ага, вот и заветная коробочка. А, Г, Д… я перебирал буквы, шевеля губами… Ф, Ц… ца… а-а-а!

Кто-то дернул меня за штанину. Я подскочил как ошпаренный лягух и впечатался спиной в книжную стойку.

Под столом, на подушках, которые она, очевидно, стащила с диванов, устроилась Ленора.

– Салют. – Она смотрела спокойно, и ее лицо не выражало удивления, словно мы договорились встретиться именно здесь.

Я вспомнил, во что одет, и успел-таки покраснеть, но мой прикид ее тоже никак не впечатлил. Словно мы договорились встретиться именно в пижамах.

– Ты же выкрутился, да? – Она расплылась в улыбке. – Они не думают, что мы вскрыли пункт управления?

Я заверил ее, что не думают, и заглянул в экран планшета. Там бегали человечки. Много человечков в «Майнкрафте». Я хотел понять, который из них цифровая Ленора, но они все двигались сами по себе, без ее участия. Ее руки просто держали планшет.

– Бабки сегодня отожгли, – заметила Ленора.

Я нахмурился. Эти непонятные бабки начинали напрягать.

– Слушай. – Ленора потянула меня за руку, заставила опуститься рядом. – А вот если бы ты попал в компьютерную игру и мог бы все-все, ты стал бы тратить время на спасение деревни?

– А есть необходимость?

Она внимательным взглядом поискала что-то в моем лице.

– В том-то и дело, что нет. Это игровая деревня, игровые разбойники. У них такая функция – разорять. И это не имеет лично к тебе никакого отношения. Так стал бы?

Я видел, как сильно ей хотелось, чтобы я стал. И я кивнул, хотя не понимал толком, о чем базар. Она слистнула пальцем страницу, и на экране появились ячейки с различными биомами. Все это очень напоминало виденное нами в пункте управления.

– Вот эта. – Она увеличила изображение с девочкой и кошкой. Над кошкой висели сердечки. – Самая прикольная. Я бы хотела…

Она запнулась и сникла.

– Ты… хакер, что ли? – Я попытался ее отвлечь и усмехнулся.

Но она ответила серьезно:

– Все, что могу. Я давно к ним подключилась. У меня, понимаешь, слишком много внешнего контроля. Пытаюсь найти свободу, где получается. Хочешь, расскажу, что здесь происходит?

Вот так просто? Без клятв на крови и прочих девчачьих ритуалов? Без проверок на болтливость и загадочного шепота в темноте?

– Ну? – Я не стал поощрять ее слишком сильно, чтобы не набивать цену информации. Но Ленора и не собиралась меня мучить.

– Некоторые люди попали в мир игры, – сказала она так, будто это случается каждый день. – Ты ведь уже и сам начал догадываться, да?

Вообще-то, нет. Такая откровенная мура не приходила мне в голову. Но, пораскинув мозгами, я отчего-то в словах Леноры сомневаться не стал. Допустим. Черт его знает, до какого уровня дошла наука.

– А время? – уточнил я. – Их же… хватятся.

– Время… – Она фыркнула, но как-то печально. – Вот у человека, который летит в самолете через несколько часовых поясов, какое время? На его часах – одно, в городе под ним – другое. Время шизофреника явно отличается от времени нормального человека.

Я слушал не перебивая. Понятно, почему ее так волнует эта тема. Она наклонила ко мне планшет, чтобы я тоже увидел, как девочка в зеленом платьице, явно неподходящем к опасностям «Майнкрафта», машет квадратными руками. Ленора слистнула зеленую девочку и вернула кошку.

– Время, в котором мы существуем, – грустно заметила она, погладив кошку через экран, – продуцирует сам мозг. Это просто вариант субъективной реальности… – Она помахала рукой возле головы. – Тут я и сама, если честно, не втыкаю. Может быть, для каждого игрока свое время проходит. Знаешь, почему так трудно поймать муху?

– Она быстрая?

Ленора фыркнула.

– Мир для мухи движется в четыре раза медленнее человеческого. За счет того, что ее глаз воспринимает больше сигналов в секунду. Это ты считаешь, что быстро опускаешь руку. А для мухи это… – она мечтательно закатила глаза, – целая вечность…

М-да. Она действительно много над этим думала. Я хотел бы утешить ее, но не знал как. Ленора поймала мой обеспокоенный взгляд и махнула рукой.

– Да какая разница! – Она постучала ногтем по экрану планшета. – Они в игре, понимаешь?!

Отчасти я понимал. Но все равно спросил банальное:

– Ну… и что в этом хорошего?

Она протяжно хмыкнула. Очевидно, вариантов было множество. Я и сам сразу вычислил то, что на поверхности: люди с травмами, физически ограниченные, в игре могли бы полноценно двигаться. Или ощущать иллюзию движения. Что, в принципе, если я правильно понимаю, для мозга равносильно.

– Ты ведь знаешь, да, что «Майнкрафт» используется как поле для тестирования искусственного интеллекта? – Ленора будто ждала, что я ахну.

– Тебя это пугает? – Я искренне пытался ее понять.

– Наоборот! Вот если у человека часть мозга… ну, скажем, функционирует нестабильно. Если вживить туда частичку искусственного интеллекта, которая возьмет на себя работу этих нейронов… Кстати, ты читал отцовские статьи?

– Чего?! – Я уже с трудом фокусировался. – Какие статьи?

Она смотрела осуждающе, как будто поймала меня на читерстве. Я вдруг подумал, что она должна была родиться сыном моего отца. Потому что я… Я же действительно не интересовался его работой, никогда в нее не вникал. Я и сюда приехал исключительно из соображений развеяться. Похоже, я и правда родился не в той семье.

– Забей, – сказала Ленора. – Было бы странно, если бы тебя волновали вопросы о том, как подлатать больную голову. Ты же видел план, да?

Я все еще не мог привыкнуть к тому, как быстро она переключается с одного на другое.

– Скрытые помещения? Они как-то связаны с игрой?

– Очевидно. Пойдем, я знаю, как пройти. Я только… – она повела плечами, – не хотела одна. Я давно догадалась, что это в больничном крыле. Но у меня пропуска не было.

– А теперь есть?

Она достала из кармана пропуск моего отца.

– Подобрала, когда мы из лаборатории вылезали, – объяснила она.

Угу. Подобрала и отдавать не собиралась. Значит, со мной или без меня, она все равно бы туда пошла. И ведь вычислила же эту тайную комнату до того, как я про нее сообразил. Впрочем, больничное крыло и не могло меня интересовать. Зато Леноре оно, судя по всему, было хорошо знакомо. Она спокойно прошла через центральный вход и повела меня путанными коридорами.

Чем дольше мы шли, тем больше я недоумевал. Когда упоминали стационар, мне представлялось что-то вроде больничного закутка в летнем лагере. Но то, что я видел, мало походило на пункт первой помощи. Это, скорее, напоминало гигантское отделение реанимации.

– Ты хоть раз болел с момента приезда? – спросила Ленора.

– Нет. – Я не догонял, к чему она ведет.

– И эпидемий не было. – Она развела руками и мотнула головой на каталку. – Тогда зачем все это?

– Приедет кто-то еще?

– Мне кажется… – она понизила голос настолько, что я еле разобрал слова, – они уже здесь. Я же не слепая. Я… вижу, что туда, – она махнула рукой на дверь в конце коридора, – ходит персонал.

Я решительно зашагал вперед. Некогда тормозить. Прятаться здесь просто негде. Если Ленорино появление еще можно будет как-то объяснить, то мое уж точно нет. Мой единственный шанс что-то узнать – сделать это быстро. И будь что будет.

Ленора приложила пропуск, и мы оказались в помещении с двумя дверями. Налево – глухая, направо – наполовину застекленная. Через стекло была видна типовая общая гостиная с проходами в жилые боксы. За столом, спиной к нам, сидела старушка и преспокойно ела суп.

У Леноры отвисла челюсть. Она медленно повернулась ко мне:

– Ты тоже ее видишь?

– Это бабушка, которую откачали? – Мой лоб собрался складками. – Или которая была нестабильна?

Я ничего не понимал. Это какая-нибудь сумасшедшая старушка, которой необходимо лечение? Иначе почему я никогда не видел ее в общей столовой?

– Она вышла из игры. – Ленора присела под дверь.

– Ясно, – сказал я, хотя мне по-прежнему было неясно. – Пойдем.

Мы подползли ко второй двери, и я потянул ручку. Никто на нас не бросился, сирена не взвыла. За дверью скрывалось стандартное по виду больничное отделение. Из положения на корточках мы ничего не могли рассмотреть, потому что остекление перегородок начиналось в метре от пола.

В конце прохода пробежал кто-то в белом халате. Но ему даже на ум не пришло повернуть голову. Ленора встала, шагнула к стеклу и сдавленно пискнула. Она стояла с открытым ртом и таращилась в палату. Думаю, что мое выражение лица не сильно отличалось от Ленориного.

В палате сидел лысый доктор и не сводил глаз с монитора жизнеобеспечения. От монитора тянулись разноцветные провода и проводочки, которые уходили в стеклянную камеру, опоясанную металлическими кольцами. В камере лежал человек.

Мальчик лет десяти, накрытый по грудь простыней. Иногда его руки вздрагивали. По лицу с нависшей на лоб челкой – даже длиннее моей – пробегал отголосок какой-то эмоции, но глаза оставались закрытыми. Над капсулой огромный экран транслировал грибной биом «Майнкрафта». Два человечка пытались добиться чего-то от эндермена, который вместо нападения почему-то выложил к их ногам арбузный блок. Когда блок развалился на дольки, мальчик в капсуле едва заметно, не разжимая губ, улыбнулся.

А я почему-то сразу вспомнил пропавшего пацана из Тохиного чата. Этого Тимку, который так удачно погостил в деревне, что испарился оттуда бесследно. И кажется… я начал догадываться, что за бабушка ела в гостиной суп.

Лариса Тихонова
Глава 2
Бабушки в игре

– Тимоша, – ласково попросила моя деревенская бабушка Клёпа, у которой я сейчас гостил. – Надо бы полить в огороде тыквы. И огурцы.

– Предупреждал же, так меня не называть, – пробурчал я, одновременно тарабаня пальцами по экрану планшета.

Стив из игры «Майнкрафт» пытался докопаться в шахте до алмазов и крушил киркой камень на двенадцатом уровне. Попутно Стив собирал железо и уголь, а вот запасы дерева придется пополнить потом, когда квадратный парень выйдет на поверхность. Сейчас дерево, точнее палки из ресурса игрока, стремительно расходовались на факелы для освещения шахты.

– Все время забываю, – покаялась тем временем бабушка Клёпа, продолжая топтаться рядом. – Напомни, миленький, как надо правильно?

– Да Тим же! Или Тимон… А-а-а-а! – одновременно дернулись мы со Стивом – я в реале, а он в игре, когда чуть не свалился в лаву, до которой нечаянно докопался. Пришлось кинуть на нее каменный блок и сделать ответвление от главной шахты. Чем шире зона поиска, тем лучше.

– Так что с огородом? Польешь? – продолжала робко приставать и очень мешала бабушка.

Отвлекать меня сейчас не стоило, ведь Стив наконец-то алмазы нашел. Вот только обрадовался я рано: из главной шахты в боковую к нему вдруг полез крипер, злобный зеленый моб. Видно, зря я принялся экономить на факелах.

Бесшумно появившись, крипер оказался рядом с квадратным человечком, в секунду раздулся и взорвался. Бедняга Стив не успел ни убежать, ни применить оружие.

– О нет! – простонал я. – Все, умер, меня грохнул монстр. Из-за твоих огурцов, между прочим!

– Да что ты, – тихо ахнула и даже перекрестилась моя деревенская бабушка. – Я бы на твоем месте с монстрами не связывалась.

– Ничего, я их тоже толпами гашу, просто глупо вот так умирать и терять собранный лут. А еще сегодня то ли интернет тупит, то ли планшет лагает, плохо тянет игру! – Продолжало корчиться мое раненое самолюбие.

– Тимон, ну-ка прекрати хныкать! – раздался вдруг от двери сердитый голос моей другой, городской, бабушки Саши.

Это она вот только вчера отконвоировала меня в деревню Максимовка, чтобы «вернуть в реальный мир». По этой же причине, перед тем как отправиться с утра в магазин, свой личный планшет она спрятала. Ну а я нашел. Надо было прятать лучше.

– Мы с твоими родителями о чем договорились? – продолжала отчитывать меня бабушка Саша. – Что тебе голову надо проветрить, мускулы подкачать, а то выглядишь дерганым хлюпиком. Клёпа, ты нашла, как я просила, нашему внуку хорошую лопату? Чтобы срочно начинал оздоравливаться.

На «дерганого хлюпика» я обиделся, но огрызаться не стал – спорь не спорь, с бабушкой Сашей мне не справиться. Она очень решительная и обожает бороться с трудностями, то есть полная противоположность тихой и неконфликтной бабулечке Клёпе. Вернее, Клеопатре, что, по-моему, звучит еще смешнее!

Обе мои бабушки сейчас стояли передо мной, и я опять подумал – до чего они разные. Деревенская бабуля – кругленькая, наполовину седая и в фартуке поверх халата. Городская – стройная, в модных брючках и без единой седой прядки в золотисто-рыжих волосах. Она обожает соцсети, и друзей в интернете у бабушки Саши больше, чем у меня. Поэтому и не рискнула уехать в Максимовку без планшета – френды потеряют, будут переживать.

Ну а бабушка Клёпа интернетом не пользуется и все свободное время проводит за вышиванием. Настоящая ее фишка – вышитые, на чем только можно, вишни. Крупные, яркие, они украшают покрывала, подушечки и салфетки. Веселые ягодки проникли и в бабушкин гардероб, пристроились на платьях и кофточках.

«Деревенский эксклюзив!» – довольно ехидно шутит по этому поводу бабушка Саша. Хотя сама, словно пятилетняя, обожает носить детсадовские заколки. Вот и сейчас на ее рыжую шевелюру словно присела синяя бабочка.

– А чего это наш Тимон загрустил? – неправильно поняла мою задумчивость городская бабуля. – Неужели лопаты испугался? Зря. Ты молод, здоров и способен выкопать не только полезную яму, но и покорить целый мир. Настоящий, а не виртуальный.

– Но в играх я не просто гоняю монстров, а учусь выживать!

– Ерунда! Поверь, такой опыт тебе никогда не пригодится. Клёпа, дорогая, ты определила нашему внуку фронт работ?

– Да-да, только копать не надо. Пусть Тимоша… то есть Тим, польет на огороде овощи. Вон какая духота стоит.

– Может, скоро дождь пойдет? – понадеялся я. – И надрываться не придется. Ща я прогноз погоды посмотрю.

– Я сама, – отобрала у меня планшет бабушка, а потом занервничала. – Ужасно тормозит, ни новости, ни соцсети не загружаются! Вместо этого вылезает заставка Тимкиной игры, это ты уже накрутил настройки?

– Нет! – оскорбился я.

– А кто?

– Не в курса́х! – Окончательно обидевшись, я стащил с головы резиночку и обрушил на лицо длинную, до подбородка, челку. Никому из родственников она не нравилась, и это был такой знак протеста, когда особенно доставали. – И вообще, я пошел поливать тыквы с огурцами. Они где?

– Пойдем покажу, – засуетилась бабушка Клёпа.

– Я тоже пойду, под руки тебя к огурцам поведем, как Вия. «Поднимите мне челку!» – насмешливо провыла бабушка Саша, одновременно пытаясь перезагрузить планшет. На огород она отправилась с ним же. Как потом выяснилось – лучше бы оставила дома.

Когда над огородом вдруг страшно и низко полыхнула первая молния, я от неожиданности облил себе ноги водой из лейки. Мы все одновременно задрали головы, но небо было чистым.

Практически сразу ударила еще молния, появившись опять из ниоткуда. Распласталась параллельно земле и распустила потрескивающие белые щупальца, словно попыталась до чего-нибудь дотянуться. Моя длинная челка наэлектризовалась и вежливо привстала навстречу, перестав заслонять обзор.

– Бежим домой! – первой опомнилась бабушка Саша.

И тут над огородом расцвела третья, самая ветвистая молния! В этот раз на мощный разряд отреагировала не челка, а планшет в руках городской бабушки. Его экран вдруг ярко засветился и… зафонтанировал во все стороны маленькими цветными прямоугольниками!

Бабушка Саша перепугалась и отбросила планшет на землю, но его тут же подняла вторая бабуля Клёпа. Видимо от растерянности, рука ее при этом тряслась. Впрочем, экран уже перестал извергать из себя неизвестно что и погас. А еще через секунду привычный мир вокруг нас расплылся, словно мутная картинка.

Когда картинка опять сжалась и приобрела четкость, тыква у меня под ногами почему-то оказалась квадратной. И не только тыква – вокруг простирался подозрительно знакомый мир-конструктор. Квадратная трава, квадратные стволы редких деревьев с угловатыми кронами и три квадратные овцы, пасущиеся неподалеку. Словно я начал игру «Майнкрафт» и находился сейчас в биоме «Равнина».

– Молодой человек, – вдруг произнес кто-то сзади и хлопнул меня по плечу.

Я поспешно обернулся и увидел опять же персонаж из «Майнкрафта» – квадратную зеленоглазую девушку с золотисто-рыжими волосами.

– Алекс?! – растерялся я, ошарашенный происходящим.

– Попрошу не коверкать мое имя и называть Александрой! – как-то очень знакомо фыркнула девушка. – Вы не скажете, что это за место? И не видели ли поблизости моего внука? Он невысокий, тощенький и с такой же длинной челкой. Всегда удивляюсь, как можно видеть носом.

– Бабушка?! – выдохнул я, уставившись на синюю бабочку в рыжих волосах Алекс.

– Точно, я его бабушка, – легко согласилась она. И вдруг заинтересовалась: – Парень, а ты почему такой?

– Какой?

– Весь из кубиков. А-а, это, наверное, костюм? Рекламируешь конструктор «Лего»?

Я резко вытянул вперед руку и увидел вместо нее толстый продолговатый брусок.

Обомлев, я принялся крутить головой, осматривая себя со всех сторон, а заодно и ощупывая.

Квадратные руки и ноги!

Квадратная голова, на которой я не нащупал ни волос, ни ушей с глазами, продолжая при этом прекрасно видеть и слышать!

Одежда на мне тоже выглядела странно, подозрительно знакомые бирюзовая футболка и синие штаны были нарисованы прямо на квадратном теле. Я реально нахожусь в игре и стал Стивом?! А моя рыжеволосая бабушка теперь Алекс?!

– А вот и декорации к рекламе «Лего», – одобрительно улыбнулась тем временем квадратная девушка, поглядывая по сторонам. – Но как я оказалась на съемочной площадке, если была вместе с внуком на огороде?

– Бабуля, – осторожно начал я, – посмотри на свои руки и ноги. Только сильно не расстраивайся.

– Что за ерунда! – рявкнула моя бабушка, после того как тоже себя осмотрела и ощупала. – Я словно человечек из Тимкиной игры!

– Помнишь ту странную молнию над огородом? Как она сконнектилась с планшетом? – произнес я убитым голосом. – Думаю, из-за этого мы с тобой попали в «Майнкрафт» и стали главными персонажами этого мира.

– Мы с тобой?

– Ага. Я твой внук.

– Что за ерунда… – повторила моя бабушка уже не грозным, а растерянным голосом. – Докажи!

– Перешел в седьмой класс, вторую бабулю зовут Клёпа, и ты меня привезла к ней в деревню, чтобы отвлечь от компьютерных игр.

– Отвлекла, называется… А где тогда Клёпа?!

– Не знаю. Может, осталась в нормальном мире?

– Вот и хорошо, сейчас валялась бы уже в обмороке, – улыбнулась вдруг Алекс, и я понял – решительная бабушка Саша долго страдать не собирается. Сейчас сориентируется и начнет, как всегда, бороться с трудностями. – Ну а мы с тобой, Тимон, не пропадем! Кстати – эта игра опасная?

– Смотря в каком режиме она сейчас запущена, «Творчество» или «Выживание».

– Немедленно это выясни!

Я возмущенно на нее покосился – бабуля в своем репертуаре, уже начала меня строить.

И тут совершенно случайно выяснилось кое-что страшно важное! Скосив глаза в сторону бабушки, я вдруг увидел висящие в воздухе большие ячейки крафта! Поспешно повернул к нему голову – ячейки исчезли. Скосил глаза снова – появились опять!

Продолжая экспериментировать, я скосил глаза в другую сторону и четко, как на экране, увидел полосы-индикаторы своего здоровья и сытости. Сердечки и голени, сейчас десять и десять. А вот индикатор опыта под ними был пуст, так же как и слоты панели инвентаря. Ведь Стив, то есть я, пока не добыл и не скрафтил ни одного предмета.

На душе сразу стало спокойней. Все как всегда, в «Майнкрафте» я не нубик, а значит, пора обживаться и начинать фармить ресурсы и опыт. Тем более у меня на руках теперь бабушка, которую придется оберегать и обучать.

– Короче, до наступления темноты нам надо построить себе укрытие, – уверенно заявил я. – Как можно быстрее, день в этом мире длится десять минут.

– А ночь?

– Где-то семь, но еще есть закат и рассвет.

– Всего семь минут? Тогда заморачиваться с укрытием не стоит, – легкомысленно отмахнулась бабушка Саша.

– Но если мы находимся в режиме «Выживание», как только стемнеет, появятся зомби, скелеты и огромные пауки.

– Командуй, Тимон, ты тут главный! – моментально передумала спорить бабушка. – С чего начнем?

Начали мы с классики, первым делом добыли древесину. В биоме «Равнина» деревьев мало, но я нашел и срубил – по-простому, рукой – четыре ствола, а моя бабушка один, зато очень азартно. После этого ее обучение пришлось временно отложить, ведь ночь неумолимо приближалась.

Потом я скрафтил из своей древесины доски, а затем и верстак, чтобы увеличить зону крафтинга до девяти ячеек.

Уже в верстаке наделал палки, без которых бы не получились две деревянные кирки, наши первые инструменты. Не забыл и про оружие, создал себе деревянный меч, хотя его прочности хватит ненадолго. Откуда берутся все эти предметы, бабушка Саша пока не понимала и очень удивлялась.

Дерева на строительство убежища у меня по-любому не хватало, и я принялся возводить домик из земляных блоков. Совсем маленький, с земляной же крышей и единственным сквозным окном, чтобы не пропустить наступление рассвета. И как же повезло, что при добыче блоков сразу у поверхности отыскался уголь! К тому времени в мире «Майнкрафта» наступил закат, поэтому я срочно скрафтил факелы и развесил их по стенам нашего убежища. И внутренним, и внешним, ведь в темноте спавнятся монстры.

Едва я осветил наш дом и собирался заняться дверью, как моя бабушка, все еще стоявшая снаружи, громко ахнула.

Я выскочил из убежища как ошпаренный и увидел быстро приближающегося кошмарного наездника – скелет верхом на огромном пауке! Глаза восьминогой твари горели красным огнем, а скелет еще издали натянул лук и прицелился в бабулю! Та, молодец такая, резво отскочила, стрела пролетела мимо, а паук крутанулся вокруг себя, словно стрелка компаса, потерявшая правильное направление.

Был бы у меня тоже лук, я в этот момент попытался бы достать нежить издали, но со слабым мечом приближаться к опасной парочке не стоило. К тому же паук быстро опомнился и опять попер в атаку.

Не теряя больше времени, я втолкнул бабушку в дом и мигом завалил дверной проем все теми же земляными блоками. Крафтить деревянную дверь было некогда.

– Все будет нормально, – старательно показывая, будто мне не страшно, постарался утешить я бабулю.

Заодно и себя. Когда только учился играть в «Майнкрафт», Стив у меня погибал часто. Но теперь-то он – это я! И умирать что-то очень не хочется.

Чуть не накаркал! В незащищенное окно убежища залетела стрела: скелет верхом на пауке не сдавался.

– Закрой ты эту дыру! – приказала бабушка.

– Просто не стой напротив. Через отверстие в один блок ни монстры, ни пауки не пролезут. Разве что пещерные, но они тут не заспавнятся.

– Как?

– Не появятся, мы ведь не в пещере. Зато сейчас другие гады подтянутся. Я уже слышу зомби.

Снаружи действительно раздавались низкие хрипы, а паук уже полз по стене нашего убежища на крышу. В окне мелькнуло его черное брюхо и толстая нога.

– Когда эта ночь пройдет, я построю дом получше. С кроватями, – принялся я утешать бабулю с удвоенным рвением. – Есть один фокус – когда спишь, ночь пролетает как на перемотке.

– Это хорошо, – вздохнула моя бабушка. А потом довольно смущенно спросила: – Слушай, Тим, в этой игре едят? До того переволновалась, что, кажется, даже проголодалась.

– Еще как едят! Нельзя не есть, тогда урон не восстанавливается. И бегать не сможешь, но пищу мы всегда добудем. Овечек поблизости видела? Еще кругом гуляют свинки, коровки, курицы, а в воде можно наловить рыбу. И огород, прикинь, можно посадить не хуже, чем у бабушки Клёпы в деревне.

И тут Алекс, то есть бабушка Саша, как ни крепилась, вдруг всхлипнула:

– Вот за Клёпу я теперь очень боюсь. Меня оберегаешь ты, а кто позаботится о ней, если тоже в игру затянуло? Пропадет ведь, если уже не пропала!

– Не пропадет. Умершие игроки респавнятся.

– Тимка, говори понятно!

– Возрождаются опять и продолжают игру, – снисходительно улыбнулся я.

И вдруг похолодел – а вдруг мы в режиме «Хардкор»? Тогда без вариантов, «ты умер, чувак, игра закончена!»

– Вот добудем нужные ресурсы, подучу тебя играть, и отправимся на поиски другой бабули, – назло тревожным мыслям пообещал я.

– А найдем?

– Ясное дело! Заодно попутешествуем, уж лучше, чем париться на дурацком огороде!

– Но ты сам предложил его посадить! – повеселела и смешливо фыркнула бабушка Саша.

– Просто хвастал, что со мной не пропадешь. А вот, кстати, помнишь, как гоняла меня от компа и запрещала играть? Говорила, что такие навыки никогда не пригодятся! – обиделся я задним числом.

– Прости, была не права, – энергично покаялась бабушка. – В жизни чего только не бывает!

После этого она подскочила к окну и долбанула киркой по давно маячившей там зеленой роже зомби.

Враждебный моб захлебнулся хриплым стоном, отшатнулся и рухнул, а я посмотрел на свою бабулю с восхищением! Обузой в предстоящем нам путешествии она точно не будет.

Следующие несколько дней мы были очень заняты. Я обучал бабушку крафтить предметы, не путаться в индикаторах здоровья, голода и прочих, еще мы выкопали шахту и трудолюбиво добывали руду.

Жили по-прежнему в своем убежище, которое я расширил и сделал комфортней. Окно обзавелось стеклом, а вход – железной дверью. Появилась в доме и каменная печь, и большой двойной сундук для инвентаря, в котором я копил все подряд, как Плюшкин. Вернее, мы копили: игра без проблем давала доступ к сундуку обоим игрокам.

Но самыми важными предметами, двумя кроватями, я обзавелся, едва мы пережили атаку монстров в первую ночь. Как только полностью рассвело, я потащил бабулю добывать древесину и шерсть овец.

«Потому что это не просто удобная мебель. И даже не потому, что ночь во сне пролетает быстрее, – объяснил я причину такой торопливости, – кровать в этом мире – точка возрождения игрока после случайной смерти».

По-моему, бабушка Саша тогда мне не поверила, вид у нее был насмешливый. Но буквально на следующий день она испытала волшебное свойство кровати на себе целых два раза (доказав заодно, что мы не в режиме «Хардкор»).

Первый раз это случилось, когда бабуле вдруг приспичило прогуляться с утра пораньше, полюбоваться зарей. А огромный паук, оказывается, караулил в это время на крыше нашего дома. Оружие с собой бабушка Саша, конечно, не взяла.

– Ты же говорил, что днем пауки не агрессивны? – набросилась она на меня, когда я еще только просыпался и потягивался.