Текст книги "45 немецких философов, которых обязательно надо знать"

Бёме Якоб
1575–1624

Саксонский теософ, христианский мистик, стоявший у истоков протестантской софиологии – учения о «премудрости Божией».

Бёме не имел систематического фундаментального образования и не знал латыни, языка учёных, – он был сапожником. Был примерным семьянином и отцом четверых детей. Бёме не признавал иных авторитетов, кроме библейского текста и собственной души; из его книжных источников можно с уверенностью назвать лишь тексты Парацельса и В. Вейгеля.

Основной мотив «богомудрия» Бёме – стремление очистить исказившуюся традицию и таким образом установить вечный религиозный мир в обществе.

Что остаётся ещё скрытым? Истинное учение Христа? Нет, но Философия и глубокая основа Божия, небесное блаженство, откровение о сотворении ангелов, откровение о мерзостном падении дьявола, откуда происходит зло, сотворение мира сего, глубокая основа и тайна человека и всех тварей в сём мире, последний суд и изменение мира сего, тайна воскресения мёртвых и вечной жизни.

Без противоположности ничто не обнаруживается.

Так, покидая мир, придёшь ты к тому, из чего сделан мир.

Твой собственный слух, хотение и стремление препятствуют тебе видеть и слышать Бога.

То, что кажется тебе теперь тяжёлым, будешь ты впоследствии любить больше всего.

Если бы наши философы и учёные играли всегда не на скрипке гордости, а на скрипке пророков и апостолов, другое было бы, пожалуй, в мире познание и другая философия. (философия)

О, человек, почему мир для тебя слишком тесен? Ты хочешь иметь его для одного себя, и если бы ты имел его, то все же для тебя было бы мало места, (мир, человек)

Без зла всё было бы так же бесцветно, как бесцветен был бы человек, лишённый страстей; страсть, становясь самобытною, – зло, но она же – источник энергии, огненный двигатель, (зло)

Кто подменил истинное, чистое, учение Христово и всегда и везде нападал на него? Учёные, папы, кардиналы, епископы и именитые люди. Почему мир следовал за ними? Потому что у них был важный, напыщенный вид и они величались перед миром: такой безумной блудницей стала повреждённая человеческая Природа. Кто вымел в немецкой земле из Церкви сребролюбие папы, его нечестие, мошенничество и обман? Бедный, презираемый монах. Какой властью или силою? Властью Бога Отца и силою Бога Духа Святого.

В этом мире, с твоей земной жизнью, ты находишься под небом, звёздами и стихиями, а также под адом и дьяволами; все правит в тебе и над тобой.

Мы дети вечности. Но этот мир – порождение вечного; и его осязаемость берет своё начало в гневе; вечная природа – его корень.

Когда мы размышляем о начале нашей жизни и сравниваем то же самое с вечной жизнью, которую нам обещают, мы не можем сказать или обнаружить, что в этой жизни мы дома.

Лейбниц Готфрид Вильгельм
1646–1716

Немецкий философ, математик, физик, юрист.

Человек разносторонних дарований и неутомимой энергии, Лейбниц был далёк от того типа уединённого мыслителя. Идеи Лейбница представлены главным образом в небольших трактатах, посвящённых отдельным проблемам, и в многочисленных письмах, изданных посмертно, как и большинство его произведений.

Будучи систематизатором научного знания, поставил вопрос о сложной связи познания, интуиции и воли. Лейбниц доказал важность проницательности для выдвижения гипотез, сложную структуру сознания и необходимость новых наук для взаимо-

понимания человечества. Независимо от Ньютона создал математический анализ. Создал комбинаторику как науку. Заложил основы математической логики. Описал двоичную систему счисления с цифрами 0 и 1. В механике ввёл понятие «живой силы» (прообраз современного понятия кинетической энергии) и сформулировал закон сохранения энергии. В психологии выдвинул понятие бессознательно «малых перцепций» и развил учение о бессознательной психической жизни. Лейбниц ввёл идею целостности органических систем, принцип несводимости органического к механическому и высказал мысль об эволюции Земли.

Лейбниц является завершителем философии XVII века и предшественником немецкой классической философии.

Любить – это находить в счастье другого своё собственное счастье. [Любить – это помещать наше счастье в зависимость от счастья другого человека.]

Наш мир – лучший из всех возможных миров.

Если бы геометрия так же противоречила нашим страстям и интересам, как нравственность, то мы бы так же спорили против неё и нарушали её вопреки всем доказательствам.

Я прошёл бы 20 миль, чтобы выслушать моего злейшего врага, если бы мог что-либо полезного узнать у него.

Бог действует как величайший геометр, который предпочитает наилучшее решение задач.

Что мыслимо – то возможно, что возможно – то мыслимо.

Что касается стыда, то любопытно, что иногда скромные люди, будучи только свидетелями неприличного поступка, испытывают ощущения, похожие на ощущения стыда.

Люди – это малые боги.

Я не различаю ни наций, ни Отечества, я предпочитаю добиваться большего развития наук в России, чем видеть их средне развитыми в Германии. Страна, в которой развитие наук достигнет самых широких размеров, будет мне самой дорогой, так как такая страна поднимет и обогатит всё человечество. Действительные богатства человечества – это искусства и науки. Это то, что отличает больше всего людей от животных и цивилизованные народы от варваров.

Люди никогда не проявляли большего таланта, чем в изобретении игры.

Я не принадлежу к числу тех, которые питают страсть к своему Отечеству, или к какой-нибудь другой нации, мои помыслы направлены на благо всего человеческого рода; ибо я считаю отечеством Небо и его согражданами всех благомыслящих людей, и мне приятнее сделать много добра у русских, чем мало у немцев или других европейцев, хотя бы я пользовался среди них величайшим почётом, богатством и славой, но не мог бы при этом принести много пользы другим, ибо я стремлюсь к общему благу.

Существовать – это быть в гармонии.

Природа щедра в своих действиях и бережлива в предлагаемых ею причинах.

Когда какая-либо вещь среди творений бога кажется нам достойной порицания, мы должны заключить, что она недостаточно нами понята и что мудрец, который постиг бы её, решил бы, что невозможно даже желать чего-либо лучшего.

Всякое учение истинно в том, что оно утверждает, и ложно в том, что оно отрицает или исключает.

Наше счастье вовсе не состоит и не должно состоять в полном удовлетворении, при котором не оставалось бы больше ничего желать, что способствовало бы только отупению нашего ума. Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам – это и есть счастье.

Настоящее всегда чревато будущим.

Библиотеки – это сокровищницы всех богатств человеческого духа.

Настоящий мир – наилучший.

Трёх выгод мы ждём от истории: прежде всего – наслаждения узнавать необычные вещи, затем – полезных, особенно для жизни, наставлений и наконец – рассказа о том, как настоящее произошло из прошлого, когда все превосходно выводится из своих причин.

Если бы геометрия также сталкивалась с нашими страстями и повседневными интересами как христианская нравственность, мы бы оспаривали и попирали её (геометрию) немногим меньше, несмотря на доказательства Евклида.

Дух божий нашёл тончайшую отдушину в этом чуде анализа, уроде из мира идей, двойственной сущности, находящейся между бытием и небытием, которую мы называем мнимым корнем из отрицательной единицы.

Доказанное примерами никогда нельзя считать полностью доказанным.

Абстракция сама по себе не является ошибкой, лишь бы только помнили, что то, от чего отвлекаются, все же существует.

Комплексные числа – это прекрасное и чудесное убежище божественного духа, почти что амфибия бытия с небытиём.

Истинная вера и истинная надежда не состоят в пустых словах и даже мыслях, а в практическом мышлении (practisch denken), то есть надо поступать так, как будто бы это было на самом деле.

…чем больше я наблюдаю дарования этого монарха, тем более сему удивляюсь.

Мы обращаем внимание лишь на наиболее выделяющиеся мысли, то есть на наиболее заметные.

Тело в данный момент движения не только находится в месте, соответствующем его размеру, но имеет стремление к перемене места, так что следующее состояние вытекает из предыдущего само собой, в силу самой природы.

Существует несколько определений, выражающих ту же самую сущность, подобно тому как то же самое строение или тот же самый город могут быть представлены различными изображениями в зависимости от того, с какой стороны их рассматривают.

Понятие индивида содержит в виде возможности то, что есть в действительности, или то, что соотносится с существованием вещей и с временем.

Восприятие и всё, что от него зависит, необъяснимо причинами механическими…Итак, именно в простой субстанции, а не в сложной и не в машине нужно искать восприятия.

Природа позаботилась о том, чтобы снабдить животных органами, которые собирают несколько световых лучей или несколько волн воздуха, чтобы их соединением придать им больше силы.

Вторичная материя не является субстанцией, но нагромождением многих субстанций.

Одна душа ничего не меняет в мыслительном процессе другой, да и вообще никакая частная субстанция не оказывает физического воздействия на другую.

Когда я считаю, что хаоса нет вообще, я не имею в виду, что наш земной шар или другие тела никогда не были в состоянии крайней запутанности… но полагаю, что всякий, кто имеет органы чувств, достаточно проницательные для того, чтобы заметить мельчайшие части вещей, все найдёт организованным. Ибо невозможно, чтобы какое-либо существо было бы способным проникать сразу во все малейшие частицы материи, так как актуальное деление продолжается до бесконечности.

Вольф Христиан фон
1679–1754

В Германии феномен Просвещения имел свою специфику, заключавшуюся не в новизне тематики и обозначенных проблем, а их логическими формулами. Немцы предложили метод рационального анализа, сочетавшего в себе осторожность и решительность. Данный подход был призван доказывать законность каждого шага, другими словами, внутреннюю возможность используемых в качестве основы понятий. Основателем метода, предложенного немецкими мыслителями XVIII века стал ученик и последователь Лейбница Христиан Вольф. Вольфа характеризуют как одного из самых выдающихся немецких философов между Лейбницем и Кантом.

Посредством М.В. Ломоносова, а также немецких последователей Вольфа – Тюмминга, Мейера, Винклера и других, философия Вольфа оказала влияние и на русскую мысль.

§ 1. Мы сознаём самих себя и другие вещи, в чем никто сомневаться не может, если не лишился полностью своих чувств (seiner Sinnen): кто отрицал бы это, говорил бы нечто противоположное тому, что он находит в себе, и его быстро можно уличить в том, что его утверждение нелепо. Ведь каким образом он хотел бы передо мной нечто отрицать или ставить под сомнение, если бы он не сознавал самого себя и другие вещи? Кто сознает себя в качестве отрицающего или подвергающего сомнению – тот существует (ist). А поэтому очевидно, что мы существуем.

§ 2. Возможно, одни будут удивлены, а другие, в силу недостаточно глубокого понимания неспособные благополучно справляться с объяснениями и доказательствами, будут даже смеяться над тем, что я начинаю с доказательства, что мы существуем! Ведь не было ещё под солнцем ни одного человека, который отрицал бы это: и если кто-нибудь зашёл бы столь далеко, то ничего не стоило бы его опровергнуть, поскольку он был бы либо безумным и, следовательно, не знающим того, о чем он говорит, либо он должен быть настолько упрямым, что умышленно отрицает все вопреки своей совести. Поэтому даже весьма странная секта эгоистов, которая недавно появилась в Париже, отрицает относительно всех вещей, что они существуют, однако же признает, что Я существую (Ich bin).

§ 3. Я надеюсь, что скоро [все] они перестанут удивляться, как только я укажу им причины, которые побудили меня к такому [доказательству]. В «Предуведомлении к философии», которое содержится в начале моих «Разумных мыслей о силах человеческого рассудка» было отмечено, что философия должна не только знать нечто возможное или происходящее, но и уметь указывать основания, почему это возможно или происходит. Поскольку в том, что мы существуем, мы настолько уверены, что это никоим образом не может быть подвергнуто сомнению, нужно ли ещё и показывать, откуда эта уверенность возникает? Но, поскольку мы намерены здесь обсуждать [именно] философию, мы должны исследовать и то, откуда все-таки такая уверенность возникает.

§ 4. Другая причина [необходимости] такого исследования в том, что оно имеет весьма большую пользу. Ибо если я знаю, почему мы столь сильно уверены, что мы существуем, то мне должно быть известно и то, каким образом должно быть устроено нечто, чтобы я мог знать его столь же достоверно, как и то, что существую я сам. Наибольшее из того, что я могу безбоязненно сказать о важных истинах – так это то, что они столь же достоверны, как и то, что я существую, или иначе: я знаю настолько же достоверно, что существуют они, насколько я знаю, что существую я. Этим нам даётся именно то, что необходимо для осуществления нашего намерения достичь несомненно достоверного естественного познания Бога и души, мира и всех вещей вообще.

§ 5. Для достижения указанной пользы нужно точнее обдумать способ, каким мы познаем своё существование. Сделав это, мы найдём, что наше познание об этих вещах должно обладать следующими свойствами.

1. Мы знаем непротиворечиво, что мы сознаем самих себя и другие вещи.

2. Для нас очевидно (klar), что тот, кто сознает самого себя и другие вещи, тот существует.

3. Поэтому для нас достоверно, что мы существуем.

§ 6. Если мы хотим отчётливо познать, каким образом посредством этих оснований мы приходим к тому, что мы существуем, то обнаружим, что в этих мыслях скрывается следующее умозаключение:

Тот, кто сознает себя и другие вещи, тот существует.

Мы сознаем самих себя и другие вещи.

Следовательно, мы существуем.

Баумгартен Александр Готлиб
1714–1762

Немецкий философ, последователь учений Лейбница и Вольфа, основоположник эстетики немецкой классической философии. В 1735 году Б. впервые ввёл термин «эстетика» (от др. – греч. Aisthetikos – чувственно воспринимаемый), которым он обозначил философскую науку о чувственном познании, постигающем и создающем прекрасное и выражающемся в образах искусства.

Познаваемые вещи должны познаваться высшей способностью как объекты логики; вещи, чувственно воспринимаемые, должны познаваться низшей способностью как объекты науки чувственного восприятия, или эстетики.

Поэзия – это совершенный чувственный дискурс, включающий поэму (поэтическое произведение, дающее совершенное чувственное знание); поэтику (набор правил, по которым построена поэма); поэта – создателя поэмы.

Ложное правило всегда хуже, чем никакое.

Поэтический дискурс выражен последовательностью слов, обозначающих связанные представления.

Так как психология открывает нам значащие принципы душевной деятельности, мы не сомневаемся, что возможна наука, которая могла бы направлять к совершенству низшую познавательную способность чувственного познания вещей.

Якоби Фридрих Генрих
1743–1819

Немецкий писатель и философ, представитель философии чувства и веры. Друг И. В. Гёте. Выступил против «рассудочного» рационализма Просвещения, классическим выражением которого считал спинозизм.

Согласно Якоби, «рассудочное мышление» не в состоянии открыть в человеке изначальный и безусловный источник его личности и присущей ей свободы и неизбежно ведёт к натурализму, атеизму и детерминизму (Спиноза) или субъективному идеализму (И. Кант).

Свои воззрения он пытался проводить в романах.

Фридрих Генрих Якоби ввёл в оборот в 1799 году выражение нигилист (от латинского nihil – ничто, ничего).

Корнем философии должно оставаться положение: человеческое познание исходит из откровения; именно разум открывает свободу, благодаря тому что он открывает провидение; и все ветви [философского] учения вырастают из этого корня.

Человеческий разум есть признак высшей жизни, какую мы знаем. Но он не содержит свою жизнь в себе самом, а должен получать ее каждый момент. Не жизнь содержится в нем, а он в жизни. Но что такое сама жизнь, её источник и природа, это для нас глубочайшая тайна.

Мы называем разумом все, что нас в нас самих определяет, что в нас с наибольшей силой подтверждает или отрицает. Без определённости нет разума, без разума нет определённости. Только тот, кто, осознав это, признает за всеми другими людьми, как и за самим собой, право на нетерпимость, тот только и есть истинно терпим. А с другой стороны, никто не должен быть таковым; ибо действительное равнодушие в отношении (in Absicht) всех мнений, так как оно может возникать только из всеобщего неверия, является ужаснейшим вырождением человеческой природы. Только в полной и твёрдой уверенности процветает благородное стремление возвыситься сердцем и духом. Кто это полностью утратил, тому ничто больше не может казаться важным и достойным уважения; его душа утратила благородную закалку, силу серьёзности. Ничтожный призрак.

Мы созданы по образу Божьему; Бог – в нас и выше нас; он – прообраз и образ, он отделен от нас и вместе с тем неразрывно связан с нами; в этом состоит свидетельство, которое мы имеем о нем, единственно возможное свидетельство, посредством которого Бог открывается человеку как живой, открывается постоянно, во все времена.

Я обращаюсь к неопровержимому, непреодолимому чувству… как первой и непосредственной основе всякой философии и религии, к чувству, которое позволяет человеку наблюдать и постигать: у него есть чувство, для сверхчувственного. Это чувство я называю разумом, в отличие от [органов] чувств, воспринимающих видимый мир. Только там, где имеется самобытность и личность – оба качества, составляющих, по мнению Канта, нечто единое, – может иметь место такое обращение и вместе с ним разум.

Отложить в сторону все предрассудки – значит отложить в сторону все принципы. Тот, кто лишён принципов, управляется капризами.

Все правительства в определённой степени являются договором с дьяволом.

Фриз Якоб Фридрих
1773–1843

Немецкий философ. Основой философии считал психологическую антропологию.

Основной смысл философии Фриза:

– чувственный мир под законами природы есть только явление,

– в основе явления лежит бытие вещей в себе,

– чувственный мир есть явление вещей в себе.

Первое – принцип знания, второе – веры, третье – принцип чаяния. Мы знаем о бытии вещей в явлении, при помощи созерцания и понятий рассудка; мы верим по понятиям разума в вечную сущность вещей; ещё более высокое мы чаем в чувствах без созерцания и без определённых понятий.

Априорные элементы познания могут быть установлены эмпирически в процессе самонаблюдения.

Гербарт Иоганн Фридрих
1776—184

Немецкий философ и педагог. Иоганн Фридрих Гербарт считается одним из выдающихся философов, пионером в области эмпирической психологии и основателем педагогики как академической дисциплины.

Он утверждал, что истинное бытие состоит из множества простых «реалов». Он считал, что изменение является ничем иным, как изменением отношений между независимыми реальными простыми элементами.

Мы по характеру узнаём человека, но должны бы узнавать по его нравственному характеру. Однако менее нравственный человек узнается не по нравственности, а, напротив, по многим другим индивидуальным чертам, что и представляет, по-видимому, его характер.

Философия – это обработка понятий.

Нравственное воспитание должно выработать волю.

На сокровенный зародыш характера вредно действует всё то, что мешает человеку ясно видеть и беспристрастно судить.

Всем знакомая заповедь гласит, что учитель должен пробуждать интерес своих учеников ко всему, чему он учит. Тем не менее, эта заповедь обычно подразумевается и понимается как обозначение идеи, что обучение – это конечная цель, а интерес служит для её достижения. Я хочу поменять эти убеждения местами. Обучение должно служить пробуждению интереса. Обучение преходяще, но интерес должен длиться всю жизнь.

Кант Иммануил
1724–1804

Немецкий философ, один из центральных мыслителей эпохи Просвещения. Всесторонние и систематические работы Канта в области эпистемологии, метафизики, этики и эстетики сделали его одной из самых влиятельных фигур в западной философии Нового времени. Иммануил Кант совершил революцию в философии. Он разрешил многолетний спор эмпириков и рационалистов с помощью идеи априорных знаний.

К основным категориям априорных знаний философ относил пространство и время. Он считал, что даже не имея точных данных о том, где мы находимся и какое сейчас время, мы всегда ощущаем пространство и помещаем себя во временной контекст.

Мы не богаты тем, чем обладаем, а тем, без чего мы можем обойтись.

Человек, который уже проявляет… жестокость по отношению к животным, не менее жесток и по отношению к людям. Мы уже можем узнать человеческое сердце даже по отношению к животным.

Один, глядя в лужу, видит в ней грязь, а другой – отражающиеся в ней звёзды.

Злой человек не может быть счастливым, ибо оставаясь наедине с собой, он остаётся наедине со злодеем.

Мудрый может менять мнение; глупец – никогда.

Мочеиспускание – единственное из удовольствий, после которого не мучают угрызения совести.

Человек редко думает при свете о темноте, в счастье – о беде, в довольстве – о страданиях и, наоборот, всегда думает в темноте о свете, в беде – о счастье, в нищете – о достатке.

Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.

Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все – не есть все.

Человечность – это способность участвовать в судьбе других людей.

Война дурна тем, что создаёт больше злых людей, чем их забирает.

Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять свою жизнь, никогда не будет радоваться этой жизни.

Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.

Наука – это организованные знания, мудрость – это организованная жизнь.

Любовь к жизни – это значит любовь к правде.

Когда справедливость исчезает, то не остаётся ничего, что могло бы придать ценность жизни людей.

В брачной жизни соединённая пара должна образовать как бы единую моральную личность.

Дольше всего живут тогда, когда меньше всего заботятся о продлении жизни.

Смерть догмы – это рождение реальности.

Мужчина ревнует, когда любит; женщина – даже когда не любит, потому что поклонники, завоёванные другими женщинами, исчезают из круга её поклонников.

Страдание – это стимул для нашей деятельности, и, прежде всего, в нем мы чувствуем нашу жизнь; без него наступило бы состояние безжизненности. Кого же, наконец, не может побудить к деятельности никакое положительное страдание, на того негативное [страдание], [т. е.] скука как отсутствие ощущений, которое человек, привыкший к их смене, замечает в себе, стремясь чем-нибудь занять свой жизненный импульс, часто оказывает такое действие, что он чувствует себя побуждённым лучше сделать что-нибудь себе во вред, чем ничего не делать.

Имей мужество пользоваться собственным умом.

Чем больше привычек, тем меньше свободы.

Весёлое выражение лица постепенно отражается и на внутреннем мире.

Не мыслям надобно учить, а мыслить.

Тот, кто становится пресмыкающимся червём, может ли затем жаловаться, что его раздавили?

Удел женщины – владычествовать, удел мужчины – царить, потому что владычествует страсть, а правит ум.

Если наказывать ребёнка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды.

Так приблизительно мог бы воззвать Творец к человеку: «Я наделил тебя склонностью к добру. Твоё дело развить её. И, таким образом, твоё собственное счастье и несчастье зависит от тебя самого».

Чтобы сделать разумный выбор, надо прежде всего знать, без чего можно обойтись.

Женщина не любит выдавать себя и поэтому не напивается. Она слаба и потому хитра.

Интуиция никогда не подводит того, кто ко всему готов.

Умение ставить разумные вопросы уже есть важный и необходимый признак ума и проницательности.

Кто отказался от излишеств, тот избавился от лишений.

Постоянно давать детям награды не годится. Через это они становятся себялюбивыми, и отсюда развивается продажный образ мыслей.

Доброе воспитание как раз есть то, из чего возникает все добро на свете.

Характер – это способность действовать согласно принципам.

Хитрость – образ мыслей очень ограниченных людей и очень отличается от ума, на который внешне походит.

Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя – как на жертвы раздражения того, кто наказывает.

Прекрасно то, что нравится независимо от смысла.

Люди бежали бы друг от друга, если бы всегда видели друг друга совершенно открыто.

Быть опровергнутым – этого опасаться нечего; опасаться следует другого – быть непонятым.

Царство Божие придёт к нам только тогда, когда церковная вера с чудесами, таинствами и обрядами заменится верой разумной, без чудес, таинств и обрядов. Время это приближается. Вера эта ещё в зародыше. Но зародыш не может не разрастаться.

Только посредством образования может человек стать человеком.

Долг – это уважение к праву другого.

Не обращайся с другими как со средством для достижения твоих целей.

Поступайте так, чтобы любой ваш поступок мог быть возведён во всеобщее правило.

Человек свободен, если он должен подчиняться не другому человеку, а закону.

Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне.

Человек может стать человеком только путём воспитания. Он – то, что делает из него воспитание.

Мораль – есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья.

Не принимай благодеяний, без которых ты можешь обойтись.

Относись к человеку всегда как к цели и никогда – как к средству.

Наше познание начинается с восприятия, переходит в понимание, и заканчивается причиной. Нет ничего важнее причины.

Жизнь людей, преданных только наслаждению без рассудка и без нравственности, не имеет никакой цены.

В нашей природе заложено тяготение к заведомо пустым желаниям.

В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики.

Есть такие заблуждения, которые нельзя опровергнуть. Надо сообщить заблуждающемуся уму такие знания, которые его просветят. Тогда заблуждения исчезнут сами собою.

Одно поколение воспитывает другое.

Счастье есть идеал не разума, а воображения.

Цветы – это свободная красота в природе.

Для мужчины нет ничего более обидного, чем обозвать его глупцом, для женщины – сказать, что она безобразна.

Дети должны воспитываться не для настоящего, а для будущего, возможно лучшего состояния рода человеческого.

Кто не умеет сдерживать своей фантазии – тот фантазёр; у кого необузданная фантазия соединяется с идеями добра – тот энтузиаст; у кого беспорядочная фантазия – тот мечтатель.

Совесть есть сознание внутреннего судилища в человеке.

Воспитание есть искусство, применение которого должно совершенствоваться многими поколениями.

Человек имеет склонность общаться с себе подобными, ибо в таком состоянии он больше чувствует себя человеком, т. е. чувствует развитие своих природных задатков. Но ему также присуще сильное стремление уединяться.

Большое честолюбие издавна превращало благоразумных в безумцев.

Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание.

Беззаботность, а вместе с ней и неосторожность, которые вызывает опьянение, – это обманчивое чувство подъёма жизненной силы; в опьянении человек не чувствует трудностей жизни…

Гений – это талант изобретения того, чему нельзя учить или научиться.

Красота поступка состоит прежде всего в том, что его совершают легко и как бы безо всякого напряжения.

Только постоянное изменяется; изменчивое подвергается не изменению, а только смене.

Упрямство имеет только форму характера, но не его содержание.

Принципы… представляют собой не только умозрительное правило, но и осознанное чувство.

С того самого дня, когда человек впервые произносит «я», он везде, где нужно, выдвигает возлюбленного себя и эгоизм его неудержимо стремится вперёд.

Время – эмпирически реально и трансцендентально идеально.

Просвещение – это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине.

Если задать вопрос, живём ли мы теперь в просвещённый век, то ответ будет: нет, но мы живём в век просвещения.

Поступай так, чтобы максима твоего поступка могла бы стать основой всеобщего закона.

Если бы когда-нибудь за наше воспитание взялось существо высшего порядка, тогда действительно увидели бы, что может выйти из человека.

Меньше всего боятся смерти те, чья жизнь дороже всего.

Нравственность заложена в характере.

Поэзия есть игра чувств, в которую рассудок вносит систему.

Женщины даже мужской пол делают более утончённым.

Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своём лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.

Дайте мне материю, и я покажу вам, как из неё должен образоваться мир.

Следует признать, что величайшие беды, которые угнетают нравственно облагороженные народы, возникают из-за войны, причём не столько настоящей или бывшей, сколько из-за никогда не ослабевающих и даже непрерывно увеличивающихся приготовлений к войне будущей. На это тратятся все силы государства, все плоды его культуры, которые могли бы употребляться для ещё большего обогащения последней; свободе повсеместно наносится весьма сильный ущерб, а материнская заботливость государства о своих отдельных членах превращается в безжалостно суровые требования, которым находят, однако, оправдания в заботах о внешней безопасности.

Я испытываю всю жажду познания, беспокойное стремление влечёт меня всё вперёд и вперёд, и каждый успех на этом поприще даёт мне радость.

Поэтическое творчество есть игра чувства, руководимая рассудком, красноречие – дело рассудка, оживляемого чувством.

Уважение есть дань, в которой мы не можем отказать заслуге, хотим мы этого или нет; мы можем не проявлять его, но внутренне мы не можем его не чувствовать.

Деятельность есть наше определение.

Мне кажется, что всякий муж предпочитает хорошее блюдо без музыки музыке без хорошего блюда.

Высшее благо есть единство добродетели и благополучия. Разум требует, чтобы это благо осуществлялось.