Текст книги "Я несчастная, но счастливая"

Я холодная, но очень жгучая

То, что нельзя изменить – давно пора забыть, считают умные взрослые люди. Вот только научите меня, как это сделать – забыть? У меня плохо получалось.

Шло время. День за днем, месяц за месяцем. Незаметно закончились все зимние праздники – Новый год, Рождество, Крещение, даже 14 февраля позади. Мы пережили эти безрадостные для меня праздники. Мы почти пережили холодную московскую зиму, и мой организм уже робко настраивал свои антенны на весну, которая вот-вот должна была наступить. Пока, правда всего лишь по календарю, но и это было здорово.

Мое самочувствие понемногу налаживалось и тянущие боли в животе почти не беспокоили, и я перестала пить таблетки и прислушиваться к своим ощущениям внутри себя. Я похудела, но это не радовало, потому что старые джинсы на мне начали болтаться, а новые покупать не было желания. Вообще все желания куда-то испарились.

Я хотела забыть все, что случилось со мной в октябре. И тот день 24 октября я занесла в список черных дней моей жизни. Я думала, что умерла в тот день, но как видите – живу. Хотя что-то, наверное, во мне все-таки умерло, исчезло, испарилось, улетело и покинуло – навсегда. Но в силу своей неразумной толстокожести я этого тогда еще не понимала и всеми силами стремилась жить дальше, и не казнить себя за свой поступок. Может со временем, и вычеркну его из своей памяти, но пока я помнила, хотя и старалась забыть.

Я старалась, я очень старалась, честное слово! И даже не плакала ночами, когда просыпалась от собственного крика после приснившегося жуткого кошмара. Я ведь не нытик, и не маленькая девочка, я взрослая. Да, именно так я начала себя представлять (Лизун еще говорила, что нужно говорить вот так – «позиционировать») после всех событий, что произошли в моей жизни. Да, я – взрослая. Хотелось, конечно, еще бы добавить – «самостоятельная», ну как раньше я думала о себе, но пока такое слово в моей голове никак не определялось, и я себя как самостоятельную именно не позиционировала, категорически.

Да, я снова начала улыбаться, и даже шутить, и смеяться, но знаете, что-то надломилось во мне. Об этом никто не знал и даже Сергей не догадывался. Хотя, по-моему, Лиза догадалась и поняла меня, но никогда не говорила со мной об этом своем понимании, жалела, наверное. Лизун – девушка тактичная, хоть и взбалмошная бывает порой. Но она не умеет притворяться или лгать, она настоящая, и она проявила себя как мой самый-самый надежный и лучший друг.

Мы с ней никогда не вспоминали и не говорили о моей неудачной беременности и о моем трусливом парне. Мы – нет, но я – да. И вспоминала и думала – постоянно. И от этих своих горьких мыслей даже к Сереге стала относиться иначе, не так как прошлым летом, после его возвращения со службы в армии. Я охладела к нему. В моей душе поселилось разочарование. Мне даже стало казаться, что я стала меньше его любить, но… может мне это и показалось, не знаю. Просто почему-то я перестала спешить домой, и с радостью возвращаться в нашу квартиру, как раньше.

А вот с Лизуном и с ее друзьями хипстерами я с удовольствием ходила в кино на старые французские фильмы, или ехала посетить очередной новомодный подвал, чтобы послушать джаз, который исполняли никому не известные музыканты. С подругой я чувствовала себя свободно и раскованно, а с Серегой.… Почему-то с ним я чувствовала себя словно чужой, ненужной, бесполезной (очень неприятное слово, не собираюсь брать его себе в копилку). Странное такое напряжное ощущение, непривычное.

Сергей уже не смотрел на меня с восхищением и заботой во взгляде, так как смотрел раньше. И наши с ним свидания, прогулки, обнимашки и ночи любви стали редкими. Почему-то нам стало неуютно находиться рядом друг с другом. Он очень изменился (или это я изменилась?). Почему-то он все чаще стал злиться и придираться по пустякам. Мы ссорились из-за всякой ерунды. И я уже не была той терпеливой и всепрощающей девочкой, какой была в самые первые дни нашей с ним совместной жизни. Я тоже находила нужные колкие слова в ответ, чем, наверное, злила Серегу еще больше. Я понимала это, но не могла себя удержать. А еще он постоянно напоминал мне о том, что нам нужно экономить свои расходы, потому что мы с ним пока накопили мало денег, а скоро ведь вернется Эдик и закончится тот срок, что он нам разрешил пожить в его квартире. И нам придется съезжать на другую съемную квартиру, за которую уже нужно будет платить своими деньгами.

Деньги, деньги…. Все его разговоры были только о них.

Никто не спорит, когда есть деньги это хорошо, но откуда тогда взялась такая странная жадность в характере моего парня? Он мне даже ни одного цветочка не купил в подарок за эти полгода. Ну ладно, жалко ему было на букет деньги свои тратить, но хотя бы маленькое растение в горшочке мог купить? Живой подарок, общий, для дома. Я ведь ему говорила, что люблю цветы. Но, нет, не догадался. И продукты он перестал домой покупать, мне приходилось из своих денег тратить, из тех, что мне Лизун вручала после наших с ней удачных сделок. Но это я так, к слову. А вот подарков никаких и никогда Серега мне не дарил. Даже чашку для чая я себе сама купила. Ну и ладно.

И чего это я разворчалась, как старушка? Зато чашку я классную нашла – желтую, с забавной веселой птичкой на боку. Когда я пила чай из этой кружки, то птичка мне всегда словно подмаргивала и поднимала настроение!

И знаете, что еще было странным в наших с Сергеем отношениях? – я стеснялась попросить у него разрешения что-то купить для себя, из одежды. А без спросу брать деньги из нашей общей копилки я не могла. И даже из тех денег, что выслала мне мама в подарок к Новому году, я ничего себе не купила – а гордо глядя на Серегу, положила мамин перевод в нашу банку-копилку. Сергей тогда одобрительно покивал мне и похвалил за это, и даже обнял и поцеловал. Но мне почему-то стало еще обиднее от его похвал. Мне так хотелось подарков, и праздника, и внимания к себе, как к девушке, а не как к свинье-копилке. Ужасное сравнение мне пришло тогда в голову. Меня даже затошнило от такого видения – я толстая и некрасивая свинка Вероничка. Бр-рр…. Нет и нет! И я постаралась поскорее вытолкнуть такие сравнения из своей головы.

Я справлюсь, я потерплю. Скоро все наладится, обязательно, я знаю! Сегодня мы копим, а завтра будем тратить! Просто копить – это неинтересно и скучно. Ведь еще в глубокой древности умные финикийцы придумали деньги именно для покупок и расчетов, а для чего же еще?!

Хотя если честно, то Серегины навязчивые идеи о накопительстве вселили и в мою голову волнения и переживания о том, что пора всерьез задуматься о заработках.

Интересно, сколько я буду таскаться хвостом за Лизуном? Она добрая душа, отзывчивая, жалеет меня и пытается помочь во всем, но ведь не может же она вечно делиться со мной своим доходом от сделок. Ну и что с того, что я ей помогаю – и с адресами, и в общении с покупателями-продавцами? Она и сама могла бы справиться, потому что моя подружка умела ловить настроение и наловчилась отменно вести переговоры, хотя неординарный внешний вид Лизуна – с ее прядями розового цвета в волосах и её одеждой, словно вынутой из бабушкиного сундука – зачастую не внушал доверия клиентам. Я нередко замечала их косые взгляды, направленные на подругу, которую такие мелочи, как мнения окружающих, никогда не смущали и не мешали ее профессионализму. Лизун была умной и не выпячивала свои знания и умения просто так, на публику. А еще она была доброй и никогда не жадничала, ни в чем. И прибыль от купли продажи мы с ней уже давно делили пополам, но все равно, это же ее сделки и доход тоже должен принадлежать только ей, весь, целиком. Она-то никогда мне не говорит об этом, но я ведь не глупая тундра, я все понимаю, и я уже и сама многое умею, а, следовательно, нам нужно начинать работать отдельно. Да, видимо мне пора что-то решать с регистрацией, чтобы оформляться в агентстве, уже официально. Тем более что и Стас вполне благосклонно ко мне относится, недавно похвалил на собрании при всех и пообещал мне место риелтора у себя в фирме. Как вам моя такая малюсенькая победа?!

Вот примерно такие мысли поселились в моей голове и каждый день напоминали и требовали от меня принятия решений. Но я никак не могла придумать – где раздобыть эту недоступную московскую регистрацию, чтобы начать зарабатывать самостоятельно. Я очень сильно этого хотела, и даже отправляла посыл во вселенную:

– Вселенная, миленькая, ну сделай, пожалуйста, так, чтобы я смогла сама зарабатывать! – шептала я, вглядываясь в звездное небо над головой, когда поздними вечерами уставшая возвращалась в свою квартиру. И терпеливо ждала обратную связь от всемогущей вселенной.

Но видимо не вполне четко сформулировала свое желание, потому что вселенная попыталась, конечно, мне помочь и исполнить то, о чем я просила, но как-то, на мой взгляд, однобоко, не совсем так и не совсем то, о чем я мечтала.

Ладно, попытаюсь рассказать вам более подробно, чтобы и вам стало понятнее.

Однажды утром, выходя из подъезда и направляясь на электричку, чтобы, как обычно, ехать в Москву, я столкнулась с соседом, Максом. Этот молодой парень жил в нашем доме, и по утрам мы с ним постоянно сталкивались и кивали друг другу, как знакомые. Макс всегда улыбался мне при встрече, и даже пару раз довозил меня до станции. Он работал водителем на Газели, занимался перевозкой разных грузов и, так же как и я, частенько отправлялся в Москву – работать. И именно сегодня наши маршруты совпали, и он предложил довезти меня из Видного до ближайшей станции метро в Москве. «Повезло!» – обрадовалась я и, не раздумывая, забралась к нему в кабину и мы с ним почти всю дорогу весело проболтали о всякой ерунде. Незаметно тема нашего разговора переместилась на мою работу риелтора и Макс неожиданно меня спросил:

– Вероничка, а скажи, пожалуйста, ты могла бы по своим каналам узнать одну вещь для меня?

– Ну, смотря, что тебя интересует, – важно ответила я ему, улыбаясь и напуская таинственности.

– Да у меня сестра живет на Юго-западе, в однушке, с маленьким ребенком, с дочкой. Живет одна, без мужа. И вот совсем недавно познакомилась с нормальным парнем, и прикинь, он тоже в том же районе живет, неподалеку. И тоже в однокомнатной квартире. Мужик хороший, с серьезными намерениями и дочку сеструхину любит. Короче, они решили пожениться и съехаться, поменять свои квартиры на одну двухкомнатную, но как это сделать быстро и безболезненно, не знают. Ни у нее нет возможности с ребенком по адресам в поиске мотаться, ни у него – он на работе чуть не сутками крутится, на будущую семейную жизнь зарабатывает. Не подскажешь, что в таких случаях нужно делать?

– Так пусть в любую риэлторскую службу обратятся, им там подберут варианты с обменом, и все дела, – уверенно ответила я, хотя при названии «Юго-Запад» в моей голове что-то щелкнуло, какая-то напоминалка, вот только я еще не поняла какая именно и решила подумать об этом позже.

– Да, понятно, что надо, – продолжал жаловаться Макс. – К риелторам они пока не обращались, это ж дорого, – он вздохнул и пояснил: – там племяшка сейчас болеет, сестра на лекарства много тратит, так что, сама понимаешь, не до расходов.

– Ну, да, услуги платные, – кивнула я. И тут же решила как-то поддержать Макса и пообещала: – Знаешь что, я сегодня или завтра посмотрю в наших базах, может быть, увижу какие-то варианты, попробую вам помочь. Давай, диктуй данные с адресами твоей сестры и ее будущего мужа, я запишу.

– Что, правда? Ну, круто, Вероничка! Вот было б классно, если б ты помогла. А мы тебя отблагодарим, всей семьей, ты не думай.

– Ой, да брось ты, – отмахнулась я от такого предложения. – Я же еще ничего не сделала. Как найду что-нибудь, позвоню.

Макс весело мне покивал, мы обменялись с ним телефонами, еще немного поболтали, посмеялись и распрощались у станции метро Коломенская. Я спустилась в подземку, села в вагон и пока ехала на встречу с Лизой, все думала об этом районе на Юго-западе. А когда уже поднималась на эскалаторе на выход, то вспомнила!

Я вам, наверное, уже говорила, что в Москве я с легкостью знакомилась с совершенно незнакомыми людьми (или это они со мной знакомились, не знаю!). Может причина была в моей любознательности и открытости, а может, все дело было в моем внешнем виде? Прикиньте, я вдруг полюбила платья и с удовольствием их носила! (Представляю, как бы удивилась моя мамочка, узнай она об этом!) У меня их было целых три – недорогих, простеньких, но удобных и я чувствовала себя в них вполне уверенно. И выглядела, как говорила Лизун, на удивление женственно и привлекательно. Но это я отвлеклась, вернемся к моим воспоминаниям.

Буквально, месяц назад, здесь, в метро на Новокузнецкой, я, абсолютно случайно познакомилась и разговорилась с одной взрослой серьезной девушкой Соней – на тему неформальной молодежи и их внешности. И она тогда, доверительно рассказывала мне, что страсть как хочет разменяться со своей младшей сестрой, чтобы жить с ней порознь. Что сестра достала ее своей безалаберностью и пофигизмом, своими выходками и взглядом на жизнь. Вот только на поиски вариантов обмена родительской жилплощади на две однушки – времени у нее нет совершенно. А квартира у этих девушек была как раз на Юго-западе. Соня тогда еще говорила, что хочет так разменяться, чтобы жить с сестрой в одном районе, поблизости, чтобы не оставлять ее без контроля, потому что родителей их уже нет в живых и она, как старшая, несет за сестру ответственность.

Не знаю, откуда во мне взялось столько прыти и уверенности, что та случайная короткая встреча с незнакомой девушкой из метро это как раз тот вариант, что мне нужен. Я совершенно не знала – кто она, эта Соня и где точно она живет. Но за время работы риелтором во мне укоренилась привычка – записывать в свой блокнот любую информацию о квартирах. Любую! И я, конечно же, записала тогда и название района, и название улицы, и даже номер дома. На всякий случай. А вдруг это как раз и есть тот самый случай?! Совершенно неожиданно в памяти всплыло название ее района – Академический. Но я все еще сомневалась, а потом решила рискнуть. Позвонила Лизуну, попросила ее не ждать меня сегодня на работу, обещала, что расскажу ей обо всем позже и рванула по адресу указанному Максом.

Риелтора, как волка, ноги кормят, поэтому я на своих собственных ногах и пыталась заработать себе на пропитание. И не буду вас томить – у меня все получилось, представляете?!

Да, не сразу и не в один день, но все срослось именно так, как было удобнее всем – и сестре Макса – Вике, и ее будущему мужу Виктору, и Соне с ее сестрой Светкой. Оказалось, что все четыре квартиры располагались в одном и том же замечательном районе Академическом! И пусть их дома находились и не совсем по соседству, но все-таки довольно близко друг от друга, так что с переездом проблем не было, тем более Макс взялся помочь всем – с перевозкой мебели и вещей.

Не буду нагружать вас подробностями о том, как я моталась по району, осматривая дома, разыскивая Сонину квартиру и прикидывая все варианты. И о том, как потом вместе с моими потенциальными «тайными клиентами» мы осматривали предложенный мною вариант к обмену. Скажу лишь, что в результате – Вика и Виктор переехали в квартиру двух сестричек, а Соня со Светой – разъехались по однокомнатным квартирам Вики и Вити. И правоустанавливающие документы на новую собственность для всех четверых мною были оформлены в кратчайшие сроки! И мои первые клиенты даже вручили мне вознаграждение за мою работу. Пусть и не в той сумме, которую я бы получила в том случае, если бы официально оформляла договора купли-продажи через агентство, а намного меньше, но это были заработанные лично мною деньги. И главное – все остались довольны. Супер операция! Кто молодец? Я молодец!

Если бы вы только видели, как хохотала и прыгала от восторга моя Лизун, когда я рассказала ей обо всем. И она ни капельки не притворялась, она искренне была рада и горда за меня. Ну, еще бы, ведь я ее ученица!

Эй, Мир! Вот она – я! Твой новый предприимчивый и неунывающий риелтор! – именно так мне хотелось кричать всем вокруг. И разумеется, в первую очередь – Сергею!

Я стеснительная, но бесстыжая

Я не стала ждать вечера, я в середине дня сорвалась из Москвы в Видное. Я летела в нашу с Серегой квартиру как на крыльях! Меня переполняла радость. Она вдохновляла! Она придавала сил и ускоряла мои движения. Ля-ля, тра-ляля – вот так мне хотелось петь! Мне хотелось поскорее попасть домой, чтобы увидеть Сергея, пока он не ушел на работу. Я даже в электричке на одном месте не могла усидеть. И во время пути, в эти полчаса дороги к городу, несколько раз порывалась вскочить со своего места. А в итоге, не выдержала, вышла все-таки в тамбур и ехала так, стоя, удерживала себя за поручень у двери и подпрыгивала от нетерпения – сейчас, да! Вот сейчас я приеду, войду в нашу квартиру и гордо посмотрю на своего парня. А потом так, небрежно расстегну сумочку и достану из нее пачку тысячных купюр!

Вуаля – мой первый реальный заработок и первый ощутимый вклад в нашу с ним мечту. Я представляла, что вот эта пачка денег, пусть хоть и маленькая и тоненькая, но она словно первый кирпичик в строительстве нашего с ним жилья в Москве. Это ли не радость, скажите?!

Я, не помня себя, и не замечая, как добралась до дома, влетела на третий этаж, нетерпеливо открыла ключом дверь квартиры и вошла внутрь. Из комнаты раздавалась тихая музыка. И я – вся такая романтичная, уже шагнула туда и приготовилась к обнимашкам и поцелуям моего парня, но вдруг затормозила и замерла на месте, словно окаменела. И слова, те, что собиралась произнести, категорически не захотели произноситься. Категорически….

Я просто онемела. Меня всю словно выключили. Вот так, разом, нажали на кнопку и сломали мое устройство под названием «красивая и счастливая девушка», а оставили лишь изделие с прозвищем «ужасная и несчастная баба». Отстой, полный.

Я стояла в прихожей, перед дверью в нашу единственную комнату и не могла поверить в реальность происходящего. Кто-то внутри меня приказал – «ущипни себя за руку». И я на автопилоте послушно ущипнула себя, но вокруг меня ничего не изменилось – в нашей с Серегой комнате, на нашем диване лежал мой Сергей и спал. И в этом ничего странного не было и не должно было бы меня так удивить и поразить, если бы он лежал там… один.

В том-то все и дело, что он был не один, а с какой-то чужой, незнакомой мне девицей. И она тоже спала, уютно так прижавшись к моему парню. «Нифига себе, – стучало в моей голове. – Чего это мой парень обнимает эту девчонку без всякого стыда и напряга, словно так и должно было быть?» Я даже не сразу разглядела и лишь чуть позже поняла, что на них совершенно нет одежды. Совершенно.

Вот это был облом… удар ниже пояса…. Я даже физически ощутила, как меня ударило что-то. Вы не поверите, но мне стало очень больно, в том месте, где у людей, наверное, находится душа, так больно, что меня согнуло.

А когда я с трудом выпрямилась, то…. Знаете, мне вдруг стало так стыдно! Стыдно, что я словно вижу всё то…. Ну, то самое, что происходило сейчас, здесь, буквально перед тем, как я появилась в этой комнате. Мне стало вдруг страшно от одной мысли, что сейчас эти двое проснутся, откроют глаза и посмотрят на меня. И я предстану перед ними вот такая жалкая и растерянная…. Или обманутая…. Нет, нет.

И я на цыпочках, осторожно попятилась назад, пока спиной не ощутила входную дверь. Прижавшись к ней и немного постояв, я развернулась, тихо открыла дверь и вышла, осторожно прикрыв эту дверь за собой. Всё… радуга в моей голове превратилась в туман, и этот туман заполнил всю мою глупую и пустую голову, вытесняя из нее все мысли и все чувства. Все! Напрочь…

Как я спустилась по лестнице, вышла на улицу и увела себя куда-то в сторону сквера, подальше от этого чужого дома и от этой чужой квартиры – я не помнила. Краешком оставшейся одинокой мысли, которая еще каким-то чудом задержалась в моей голове, я отметила, что вот – теперь парня у меня больше нет. Он тоже стал чужим. Значит, сейчас я уводила себя и от этого чужого парня. Вот так в одно мгновение можно все потерять – все, о чем мечтала, все, что казалось моим. У меня больше не осталось ничего. Ни парня, который так и не стал моим настоящим мужем, ни ребенка, который так и не родился, ни мечты о собственной квартире, ни даже вот этого временного жилья. Да у меня вообще больше ничего не было. Капец, как говорит Лизун. И что делать? Куда теперь?

Я зачем-то усадила себя на какую-то лавочку. Я долго сидела, сжавшись в комочек и обняв себя двумя руками. Я даже не ощущала холода и того, что лавочка была мокрая и все мои джинсы тоже промокли. Я растерялась или потерялась. В голове осталась лишь одна фраза, которую я повторяла, как попугай – «Не айс, не айс, не айс»…

Оказывается можно существовать и так – вроде бы живая, видишь, слышишь, но будто бы ты уже умерла – потому что ничего не чувствуешь….

Стало быстро темнеть, в сквер потянулись люди, которые выгуливали своих четвероногих друзей. Вокруг меня продолжали жить – и люди и животные. Они были нужны друг другу. Они занимались своими делами, а до меня никому не было дела, словно и нет меня. Я никому не нужна. Вот как бывает. Полный раздрай.

От обиды или от злости, но я понемногу начала приходить в себя – ну, во-первых, я почувствовала, что замерзла, мокрые джинсы липли к ногам. А во-вторых, умирать я не собиралась. Я, если вы до сих пор не поняли, вовсе не размазня и не нытик. И я уже знаю, что такое стрессоустойчивость (вот и проверю сейчас на себе). Как ни крути, а жизнь продолжается. И от того что я буду сидеть тут и тупо жалеть себя, ничего не изменится. И я решительно приказала себе вставать и действовать.

Еле двигая затекшими и замерзшими ногами, я поплелась в сторону того дома, к той квартире, в которой прожила с Серегой почти восемь месяцев. И в ней я больше не собиралась оставаться ни секунды. Категорически! Но вернуться в нее придется, для того чтобы собрать свои вещи. И уехать. Куда – я пока не решила, главное – просто уехать из этого места, от этого чужого парня, предавшего меня и растоптавшего все мои мечты и ожидания.

Мне было страшно и неприятно возвращаться туда, откуда я только что так трусливо убежала, но я надеялась, что Сергей (трудоголик и любитель своего бара) уже покинул квартиру и его я там не увижу. Он уехал на ночную работу в Москву, и никто не помешает мне спокойно упаковать и забрать то, что принадлежит только мне. И самое главное – никто не увидит моего страха и моей растерянности. Мне почему-то отчаянно не хотелось выглядеть в глазах этих двоих так, чтобы они могли надо мной посмеяться и потом говорить обо мне, что я – никто, пустое место для них. А я не желала быть ничьим пустым местом. Нет и нет!

Я не пропащая, я справлюсь, я смогу – убеждала я себя, медленно поднимаясь по ступенькам лестницы на третий этаж. Этот путь мне давался с огромным трудом, мои ноги были тяжелыми, словно к каждой из них привязали по кирпичу.

Но все когда-то заканчивается, подошел к концу и этот подъем, и я оказалась перед дверью в квартиру. Я прижалась лбом к двери, прислушиваясь к тому, что там, внутри. Но из-за двери не доносилось, ни звука и я, повздыхав, решилась и достала ключ из кармана. А потом, уже более смело открыла дверь и вошла.

В квартире оказалось темно и тихо. Я зажгла свет и непроизвольно зажмурилась. А потом, открыла глаза и огляделась – действительно никого, я одна. Ну, хоть это радует. И знаете, что больше всего меня удивило, вернее даже будет сказать – поразило?! Это то, что в комнате было убрано, диван аккуратно заправлен, все вещи лежали точно на своих местах. Ну, надо же! Я ведь привыкла к тому, что придя домой с работы, всегда наблюдала беспорядок в квартире, потому, что Серега не утруждал себя излишними телодвижениями в плане наведения чистоты и порядка. А тут вдруг неожиданно убрал за собой. Ну, понятно – следы заметал!

Я грустно усмехнулась такому его «трудолюбию» и, развернувшись, ушла в ванную. И уже там, стащила с себя куртку, мокрые джинсы, вымыла руки и умылась. Долго стояла и рассматривала свое лицо в зеркале. Так странно, вроде бы совсем чуть-чуть времени прошло, всего какие-то несколько часов между моими визитами в эту квартиру, а я видела сейчас в зеркале отражение совершенно другой меня. Я изменилась. Вернее изменились мои глаза. Из них ушла наивная вера в мужскую любовь и верность. А поселилась обида и непонимание – почему после всего, что было между нами еще вчера, наступило вот такое «сегодня»?

Такую себя, с глазами полными боли, я видеть не хотела. И я разозлилась и отвернулась от зеркала, затем накинула халат, чтобы согреться и вышла в прихожую. Решительно достала с антресолей свой чемодан и вернулась в комнату. Там распахнула дверки шкафа и стала снимать со своей полки свои немногочисленные вещи.

По договоренности с Серегой (который был страшным занудой и требовал, чтобы его вещи лежали отдельно от моих), полки шкафа были условно поделены между нами. Поэтому каждый из нас хранил свои вещи только на определенных местах. Я доставала с полок свои старенькие маечки и свитера и вздыхала, глядя на них – все такое изношенное, несовременное, но не выбрасывать же. А еще мне не хотелось оставлять здесь что-то из моей одежды. Мне даже страшно было представить, как он будет потом брезгливо избавляться от оставленных мною вещей. Ну, нет уж!

Мельком взглянув на нижнюю полку Сергея (не осталось ли там случайно что-то моё), я вдруг заметила что-то незнакомое, чего не видела раньше у своего парня. Я потянула эту вещь, и в моих руках оказался новенький мужской свитер, с ценником. И стоимость на этом ценнике была весьма и весьма недешевая. Я замерла от удивления – когда же этот дорогой свитер тут появился? Странно. Я присела на корточки и заглянула в глубину шкафа, разглядывая нижние полки с Серегиными вещами. И там меня ждало новое потрясение – новые фирменные носки, мужское нижнее белье, пара футболок.

Ого! За то время, что я прожила в Видном, я не купила себе ни одной новой вещицы. Даже те деньги, что к новому году прислала мне мама, я не потратила на одежду, а вложила их в нашу общую с Сергеем копилку. Я послушно экономила, я копила деньги, я мечтала о собственной квартире. Наивная. Я не истратила на себя, на свои желания, ни копейки, кроме самого необходимого. Хотя, если честно, мне так хотелось новую курточку…. Но Серега меня тогда отговорил. Он убеждал, что это временная экономия. Он говорил: «Малыш, нужно потерпеть, давай будем стараться быть бережливыми». Я и терпела, донашивала старые вещи. А в это время, получается, мой парень жил в свое удовольствие и тратил заработанные деньги исключительно на себя? А как же тогда все его разговоры о своей, ну в смысле, нашей общей квартире, о накоплениях, об экономии. Как такое возможно? – недоумевала я.

Сплошной сумбур в мыслях.

Мне стало ужасно стыдно за свою наивность и глупость, до слез.

Больше ни о чем не думая и ничего не рассматривая в шкафу, я на автопилоте побросала остаток своих вещей в старенький чемодан, затем вышла на кухню и взяла с сушилки свою любимую чашку с забавной птичкой на боку. А потом сняла с верхней полки шкафа жестяную банку с крупой и высыпала содержимое на стол. Среди крупы лежал пакет, куда мы с Серегой договорились складывать все, что заработали. Это была наша общая тайная копилка.

Развернув пакет, и пересчитав наличность, я удивилась и даже хмыкнула. Но почему-то совершенно не расстроилась. Видимо мой организм исчерпал лимит, отпущенный на грусть. А сердце становилось нечувствительным, словно от таких потрясений оно медленно покрывалось особо прочным бетоном. Меня уже не ранили новые подробности того, что тайно совершал Серега за моей спиной. И это понимание, что сумма в нашем тайнике оказалась вдвое меньше той, что была всего месяц назад, не добило меня и не снесло мне голову. Представьте, мне даже стало немножечко легче. Легче уйти. Впервые за вечер, я окончательно поняла, что меня разлюбили, кинули и предали и что не стоит лить слезы, тратить силы и цепляться за таких парней.

Подумаешь! Сегодня одни разлюбили и предали, а завтра – возьмут и полюбят другие! Мои глаза блестели от непролитых слез, а щеки пылали, словно от пощечин. Казалось, что у меня поднялась температура, так мне стало внезапно жарко. Жарко от стыда, от обиды, от потери и от разочарования.

И если мгновение назад я хотела, уходя, честно разделить эту нашу копилку пополам и взять себе свою часть накоплений, то сейчас я убедилась, что Серега эту работу по разделу провернул и без моего участия – он сам, первый тайком забрал себе свою часть. И я не испытывая никаких угрызений совести, завернула остаток денег в этот пакет и забрала с собой. Маленький кусочек несбывшейся мечты о нашей обшей квартире в Москве.

Сегодняшний день, 5 марта я в очередной раз запомнила и внесла в свой черный список памяти. В список потерь, под номером «три».

В этот день я опять потеряла. И теперь уже своего парня, своего первого мужчину, моего несостоявшегося мужа, несостоявшегося отца моего нерожденного ребенка. И в очередной раз ощутила горький вкус во рту. Я читала в одной книжке, что это ощущение называется «горькое послевкусие». Вот как если бы ты съела что-то невкусное, противное и горькое. Ну, в книгах это может и выглядит интересно, а вот на деле, в реальности – как-то… знаете, не очень…. Уж очень горько.

Я оделась, оставила ключи от квартиры на полочке в прихожей, еще раз огляделась и не испытывая желания присесть на дорожку, решительно захлопнула дверь чужой квартиры. Прочь отсюда – из этого города, из этой «совместной семейной» жизни. Всё осталось в прошлом.

Я «легко» спустилась по лестнице, вышла из подъезда и направилась на станцию – я приняла решение ехать в Москву и там попытаться найти и снять квартиру на время, а там видно будет. Ныть и паниковать, по поводу того, что в моем черном списке памяти значится уже три неприятных дня, я не собиралась. И уже сидя в полупустом вагоне вечерней электрички, я, чтобы не реветь, уговаривала и успокаивала себя:

Подумаешь – три дня! Всего три черных дня. А в году ведь их аж триста шестьдесят пять! Так что по всем законам математики хороших светлых дней впереди у меня намного больше! Вот так!

По дороге в Москву я приняла решение сегодня временно поселиться в той квартире, в районе ВДНХ, ключи от которой лежали в моей сумочке. Мне их вручил сам хозяин этой квартиры, согласно договору. На носу праздник восьмое марта, длинные выходные, и хозяину квартиры не хотелось в эти праздничные дни самому встречаться с покупателем, вот он и доверил мне, как риелтору, решение всех своих вопросов. И эта квартира сейчас стояла пустой, потенциальный покупатель обещал приехать посмотреть ее только завтра. Так что на сегодня у меня есть вариант – где переночевать, а там видно будет. Конечно, я понимала, что это мое сегодняшнее вторжение на чужую жилплощадь – ужасное и наглое нарушение всех норм и правил, но что мне оставалось делать? Куда ехать? Не на улице же ночевать. Это знаете как-то уж слишком не айс. Ладно, отложим споры и причитания до завтра. Утро вечера мудренее.