Текст книги "Трансформация статуса белорусской сельской женщины в ХХ – начале ХХI в."

1.2. Источники и методы исследования

Исследование основывается на значительном количестве опубликованных и неопубликованных источников, которые условно можно объединить в шесть групп.

Первую группу источников составили полевые материалы автора, собранные в 2009–2011 гг. во время пяти экспедиций. Перед каждой экспедицией составлялся предполагаемый план сбора материала. В период экспедиций применялись маршрутный и кустовой способы проведения этнографических исследований.

Всего было исследовано 43 сельских населенных пункта (крупные, средние и небольшие деревни) на территории Пинского, Столинского, Каменецкого районов Брестской области, Лиозненского, Миорского, Полоцкого районов Витебской области, Чечерского, Брагинского, Житковичского, Добрушского и Буда-Кошелевского районов Гомельской области, Лидского района Гродненской области, Бобруйского, Быховского, Кличевского, Шкловского районов Могилевской области, а также Молодечненского района Минской области. В результате экспедиций были опрошены 416 сельских замужних женщин-белорусок различных возрастных групп. В работе приведены данные в процентах от общего количества опрошенных.

С целью воссоздания особенностей добрачных установок, внутрисемейной и общественной жизни сельских женщин в дореволюционное и советское время, а также выявления традиционного и нового в вышеперечисленных сферах на различных этапах советского периода автором были проинтервьюированы представители старших возрастных групп сельских женщин – 1920-1940-х гг. рождения. Информаторы пожилого возраста являются носителями исчезающей культурной традиции, способны осветить отдельные стороны жизни как традиционного, так и советского белорусского общества. Были опрошены 47 женщин старшей возрастной группы. По национальности все они белоруски, по религиозной принадлежности: православные – 73,7 %, католички – 24,3 %, протестантки – 2,0 %.

Для определения сущности трансформации добрачных установок и статуса в семейной и общественной жизни современных белорусских женщин были проинтервьюированы возрастные группы сельских женщин 1949–1991 гг. рождения. Опрошены 369 человек: 194 женщины 1949-1960-х гг. рождения и 175 женщин 1969–1991 гг. рождения. Все женщины по национальности белоруски, по религиозной принадлежности: православные – 78,9 %, католички – 21,1 %.

Среди респондентов имели высшее образование 20,5 %, среднее специальное – 54,3, общее среднее – 18,1, неполное среднее – 7,1 %. По социальному статусу опрашиваемые распределились следующим образом: специалисты – 38,6 %, рабочие – 37,1, домохозяйки – 8,2, пенсионеры – 20,1 %.

В возрастной же группе 1969–1991 гг. рождения высшее образование имели 26,5 % женщин, среднее специальное – 48,2, общее среднее – 20,1, неполное среднее – 5,2 %. Социальный статус респондентов: специалисты – 41,5 %, рабочие – 35,5 %, домохозяйки – 23,0 %.

Основным методом сбора информации было формализованное, а при опросе старших возрастных категорий респондентов – полуформализованное и неформализованное интервью. Формализованное интервьюирование проводилось по подготовленным вопросникам, составленным с учетом цели и задач исследования. С каждым респондентом по отдельности проводилась продолжительная индивидуальная работа с целью разъяснения сути поставленных вопросов, требующих неодносложных ответов. Во время полуформализованного и неформализованного интервьюирования опрос протекал в форме непринужденной беседы в определенном тематическом русле. Необходимо отметить, что информаторы рассказывали про свою судьбу и приводили различные случаи из жизни своих односельчан, проводили параллели и сравнивали с бытом своих предков.

Материалы этнографических экспедиций автора, используемые в данном исследовании, переданы в Архив Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К. Крапивы Национальной академии наук Беларуси.

Ко второй группе источников исследования относятся материалы делопроизводства партийных и советских органов власти, общественных организаций и государственных учреждений, хранящиеся в Государственном архиве общественных объединений Гомельской области (Фонд 1 – 1920-е гг., Фонд 144 – 1980-е гг.), Государственном архиве Витебской области (Фонд 1 – конец 1940-х гг.), Национальном архиве Республики Беларусь (Фонд 4 и. – 1920-1960-е гг., Фонд 30 – 1920-1960-е гг., Фонд 498 – 1980-е гг.), а также статистические материалы Архива Национального комитета статистики (1990-2000-е гг.). Среди них документы распорядительного характера, планы работы отделов работниц и крестьянок, докладные записки, отчеты, протоколы совещаний, статистические сведения и др. Данная группа источников позволила проследить участие сельских женщин в общественной жизни деревни в советский и современный периоды, выявить характер и закономерности изменений в структуре их трудовой занятости, изучить трансформацию взглядов на положение женщин в сельском обществе и др.

В третью группу источников входят материалы периодической печати советского периода (журналов «Жаноцкая справа» [77], «Работніца і калгасніца» [163], газеты «Правда» [253]), а также современная периодика (республиканские газеты – «Народная газета» [18, 172, 372], «Рэспубліка» [19], областные – «Народнае слова» [27, 222, 232–234, 240], районные – «Родная ніва» [42], «Перспектива» [47], «Авангард» [68], «Маяк» [70], «Зара над Нёманам» [453], «Сельская праўда» [2, 22, 23, 119, 178, 266, 267, 288], «Дзвінская праўда» [78, 79, 120, 121, 128, 129, 159–162, 182, 198, 277, 289, 290, 380, 381, 421, 464], «Лоеўскі край» [110, 302], «Лоеўская праўда» [164–166], «Прыдняпроўская ніва» [132–135], «Астравецкая праўда» [181, 431–435], «Ганцавіцкі час» [243], «Слонімскі веснік» [443, 444], «Лідская праўда» [465]), содержащие чаще всего информацию об общественной жизни, профессиональной занятости белорусских сельских женщин.

Четвертая группа источников включает в себя данные всесоюзных переписей населения 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг., переписей Республики Беларусь 1999 и 2009 гг., другие демографические и статистические источники, которые позволили проследить изменения в брачном возрасте, количестве разводов и внебрачных рождений, в структуре трудовой занятости, уровне образования и участии женщин в общественной жизни деревни на протяжении XX – начала XXI в.

В пятую группу выделены опубликованные этнографические источники: работы этнографов М. В. Довнар-Запольского [88], И. А. Сербова [374] (начало XX в.), Ю. Обрембского (1930-е гг.) [475]; публикации краеведов 1920-1930-х гг. в журнале «Наш край» [51, 65, 362], польских исследователей межвоенного периода [125, 470, 474], в которых имелись сведения о брачном возрасте, мотивах вступления в брак, роли родителей в процессе принятия решения о замужестве сельскими девушками, отношении сельского общества к разводам и разведенным женщинам, а также к детям, родившимся вне брака, и их матерям, внутрисемейной жизни крестьянок в дореволюционное время и советский период.

Шестую группу составили нарративные источники: мемуары [199], [430] и воспоминания [10, 60, 236, 239, 4016-418], в которых содержатся сведения о добрачных установках, внутрисемейных отношениях, представлениях сельского общества о роли женщины в семье и обществе в дореволюционное и советское время.

В процессе изучения проблемы трансформации статуса белорусских сельских женщин в XX – начале XXI в. важное значение имел вопрос методологии исследования.

В традиционной этнологии и антропологии женщины рассматривались, как правило, в контексте проявления половой дифференциации в культуре. Однако сама женщина и специфика ее социального положения редко становились центральным предметом изучения и исследовались обычно в рамках проблем родства и брака, половозрастного деления труда и др. Первыми в зарубежной этнологии (антропологии), кто выделил женщин в качестве отдельного объекта исследования в конце XIX – начале XX в., были антропологи А. Флетчер и Е. Парсонс [476].

Первые серьезные теоретические работы о взаимоотношениях между полами принадлежат антропологу М. Мид, которая впервые высказала идею о необходимости различать биологический и социальный пол. По ее мнению, «многие, если не все, личностные черты, которые мы называем маскулинными или фемининными, имеют не биологическую, а социальную природу. Стандартизированные личностные различия являются порождениями культуры, требованиям которой учится соответствовать новое поколение мужчин и женщин» [344, с. 351]. «Различие между полами – одно из важных условий, легших в основу многих разновидностей культуры, которые придают людям чувство собственного достоинства и положение в обществе» [250, с. 28].

Важную методологическую роль для исследования имели идеи зарубежной феминистской антропологии, возникшей как самостоятельная субдисциплина в 1980-е гг., суть которых сводилась к признанию половой идентичности культурным феноменом (т. е. ответ на вопрос, что значит быть женщиной или мужчиной, требует конкретизации применительно к данному культурному и историческому контексту), к выявлению культурной специфики социального опыта через призму опыта пола, а отношения между полами рассматривались как доминирующий принцип общественной жизни [63, с. 371–372].

Данные теоретические подходы и методика использовались при изучении положения белорусских женщин в сельском обществе в различные исторические периоды.

Современная российская этнологическая наука предложила изучать вопросы, связанные со статусом и ролями женщин и мужчин у различных народов, исходя из гендерного подхода. С этой целью в 1992 г. в Институте этнологии и антропологии РАН была создана группа этногендерных исследований, преобразованная в 1997 г. в сектор. Важными для работы стали подходы российских этнологов, которые занимались проблемами гендера в целом и женской тематикой, в частности. Например,

С. А. Арутюнов под гендером в культурной антропологии понимает «социальный пол», который «предстает как результат культурного конструирования, как образ жизни» [12, с. 174]. Гендер образует социальные институты – семью, систему родства и свойства, домохозяйство, рынок рабочей силы, систему образования и государственного устройства. Социолог и антрополог И. С. Кон под гендером подразумевал социально детерминированные роли и идентичности мужчин и женщин, зависящие не от природных половых различий, а от социальной организации общества [170, с. 9].

Значительный вклад в теоретическую разработку данного направления внесла российский этнолог Н. Л. Пушкарева [341–346]. Гендерная методология, по мнению исследователя, предполагает «не только экспертизу социально-исторических явлений с учетом фактора пола, но и изучение опосредованной отношениями полов социальной действительности, ее изменения в пространстве и времени» [344, с. 277]. Как отмечает исследователь, этот подход в исторических науках позволяет проследить, как складывались гендерные стереотипы, какие средства способствовали сознательному и бессознательному определению индивидов своего места в социуме и преимуществ полоролевых статусов друг перед другом [344, с. 277]. Н. Л. Пушкарева выделяет три группы гендерных стереотипов: стереотипы «мужественности» и «женственности» (нормативные представления о том, какими психическими и поведенческими свойствами должны обладать мужчины и женщины); стереотипы, которые закрепляют семейные и профессиональные роли в соответствии с полом; гендерные стереотипы, связанные с содержанием труда [341, с. 4–5]. Данный подход был важен при выявлении и характеристике гендерных стереотипов, бытовавших в белорусском сельском обществе по отношению к женщине

В ходе анализа динамики и причин трансформации статуса сельской женщины-белоруски, гендерных отношений, представлений, правил и норм мы опирались на методологический подход, представленный в работах российских этнологов М. Л. Бутовской [39, 40], Е. А. Сорокиной [383], Н. В. Тутарковой [413], российского историка Л. Н. Денисовой [84] и белорусского историка И. Р. Чикаловой [269, 446, 447], которые считают, что главными детерминантами изменений положения женщины как в частной (семья), так и в общественной среде являются социально-экономические и политические факторы.

Исследование проведено в рамках современных теорий этноса, в частности, дуалистической концепции представления об этносе, разработанной Ю. В. Бромлеем. Исходный пункт ее состоит в том, что в этносе сочетаются, с одной стороны, так называемые собственно этнические свойства и характеристики, с другой стороны, такие, которые рассматриваются преимущественно в качестве условий формирования и бытия собственно этнических элементов [460, с. 7]. Использование данного подхода позволило осуществить диахронный анализ (XX – начало XXI в.) добрачных установок, семейного и общественного статуса, внутрисемейной и общественной занятости сельских женщин-белорусок и определить социальные, экономические и политические детерминанты в различные исторические периоды (дореволюционный, советский, современный).

В монографии использован структурно-функциональный подход английского антрополога А. Р. Радклиффа-Брауна [347], рассматривающего общество как социальную систему В ней ученый выделил составные части: 1) социальную структуру; 2) общую совокупность социальных обычаев; 3) специфические образы мыслей и чувств, связанных с социальными обычаями. Социальная структура как часть социальной системы, по Рэдклифф-Брауну, состоит из общей суммы всех социальных отношений всех индивидов в данный момент времени. Данный подход позволил определить специфику роли и статуса женщин-белорусок в общественных и семейных отношениях в сельской среде.

Важной была также проблема разработки понятийного аппарата.

Одним из базовых понятий работы является термин «трансформация» (от лат. transfarmatio – преобразование). В общественных науках до середины 1960-х гг. этот термин использовался крайне редко. Проблема изменения общественных отношений в исторических науках исследовалась с помощью таких понятий, как «развитие», «прогресс», «эволюция», «революция», «реформа». Начиная с 1980-х гг. термин «трансформация» входит в понятийный аппарат общественных наук [268, с. 1135; 385, с. 535].

В настоящем исследовании автор придерживается концепции российского этнолога С. А. Арутюнова [12, 13], рассматривающего процесс культурной трансформации этноса через введение инноваций. Ученый выделяет три вида трансформаций: спонтанную, под которой подразумевается любая культурная инновация, возникшая в рамках данной культуры за счет факторов ее внутреннего развития без содействия каких-либо явных внешних импульсов; стимулированную, которая происходит под косвенным воздействием внешних импульсов, но не имеет характера прямого заимствования; заимствование, которое представляет собой случай культурной трансформации, связанной с прямым внешним воздействием. Главными факторами, определяющими трансформацию культуры современных этносов, исследователь считает уровень социально-экономического развития общества, а также конкретную историческую обстановку и ход ее изменений во времени [12, с. 168–169].

В процессе исследования общественных трансформаций статуса сельской женщины-белоруски использовалась также современная теория трансформации, предложенная российским социологом В. В. Локосовым, раскрывающая особенности данного процесса. По мнению ученого, к сущностным качествам трансформации относятся, во-первых, системный характер происходящих в этом процессе изменений, во-вторых, отсутствие отчетливой поступательной, положительной направленности изменений, в-третьих, относительно быстрый темп изменений, что отличает трансформацию от более медленных эволюционных перемен [385, с. 535–536].

Под термином «трансформация» в данной работе понимаются обусловленные внешними факторами и внутренней необходимостью коренные изменения, имеющие относительно быстрый темп по сравнению с более медленными эволюционными переменами.

Важными являются также понятия «статус», «добрачная установка».

Б. Малиновский считал статус одной из «культурных универсалий» и относил его к стратификации на основании этнических или культурных различий [241, с. 68]. Согласно определению современного антрополога Э. А. Орлова, статус – это социальная позиция индивида, оцениваемая с точки зрения характерных для него объемов власти и авторитета [276, с. 473]. В работе антрополога Н. Н. Крадина «Политическая антропология» статус определяется как социальное положение индивида [180, с. 212]. В работе под статусом понимается положение (место), которое занимает женщины в обществе и семье.

Необходимо также дать разъяснение термину «добрачная установка». В социологическом словаре установка – это позиция личности в отношении чего-либо [385, с. 539]. Таким образом, добрачная установка – это позиция личности в отношении норм и правил поведения в период жизни до заключения брака.

Методика исследования основывалась на традиционных для этнологической науки методах эмпирического и теоретического исследования.

Как уже отмечалось, во время полевых экспедиций применялись такие методы опроса, как формализованное, полуформализованное и неформализованное интервью. Вопросники, как правило, заполнялись интервьюером со слов респондентов, реже – самими респондентами. Опрос старшей возрастной группы женщин чаще всего протекал в форме непринужденной беседы в определенном тематическом русле. Информация опросов записывалась на диктофон, а в случаях, когда аудиозапись была невозможной, данные фиксировались в полевых дневниках.

Важным методом, применявшимся в ходе полевых исследований, было наблюдение, которое позволило проверить полученные результаты опроса и непосредственно проследить внутрисемейную жизнь современных белорусских сельских женщин, а также выявить степень трансформации представлений о роли и месте женщины в сельском обществе и семье.

Структурно-функциональный метод позволил выделить характерные черты и изменчивость статуса и роли сельских женщин в системе общественных и семейных отношений белорусов.

Среди исторических методов использовались описательный, а также историко-сравнительный метод, которые позволили проследить динамику трансформационных процессов в статусе белорусских сельских женщин в семье и обществе XX – начала XXI в., а также выделить его особенности в различные исторические периоды – дореволюционный, советский и современный.

Историко-генетический метод помог исследовать добрачные установки, семейный и общественный статус сельских женщин-белорусок в диахронном аспекте.

Метод исторической реконструкции дал возможность воссоздать целостную картину трансформации статуса сельской женщины на протяжении всего вышеобозначенного периода. При работе с историческими документами использовались общепринятые методы источниковедческого анализа – выявление, отбор, критика происхождения и содержания источника.

Общенаучные методы абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному были необходимы для определения категориального аппарата, осмысления атрибутивных признаков культуры белорусских сельских женщин в конкретно-исторических условиях.

Системный подход позволил изучить сельское белорусское общество как систему, в которой женщина играет определенную роль.

Использование междисциплинарного подхода, при котором привлекаются данные смежных наук – истории, социологии, экономики, позволяет рассмотреть положение женщины во всей совокупности его проявлений.

Основные принципы, согласно которым проводилось настоящее исследование, – принципы историзма и объективности. Принцип историзма предполагает изучение исторических процессов во взаимосвязи, динамике, хронологической последовательности, а принцип объективности – отказ от субъективного исследования процессов и фактов, заданности конечных результатов.

Подводя итог вышесказанному, отметим что в историографии проблемы выделяются пять этапов.

Работы первого этапа (1901–1917 гг.) характеризуются описательной направленностью и накоплением фактического материала, освещающего отдельные явления в семейной жизни сельской женщины-белоруски.

Начиная со второго этапа (октябрь 1917-1930-е гг.) и до конца советского периода изучение социальной культуры белорусского народа в отечественной этнологии стало осуществляться с позиции исторического материализма в рамках марксистско-ленинской методологии. В немногочисленных отечественных этнологических работах этого времени отдельные новации в семейной и общественной сферах жизни сельской женщины-белоруски были только зафиксированы и сжато охарактеризованы учеными, однако должного научного анализа они не получили. Главной целью работ было обоснование необходимости проводимой советской властью женской политики, поэтому они, как правило, строились на сравнении женского статуса в семье и обществе до и после революции. Положение женщины в дореволюционное время описывалось исследователями как исключительно угнетенное. Наряду с этим авторы приводят различные примеры новых явлений в жизни крестьянки, что позволяет проследить отдельные изменения в статусе сельских женщин в межвоенный период. Более объективная оценка отдельным изменениям в положении женщины в сельском обществе на территории Западной Беларуси в межвоенный период была дана польскими исследователями, работы которых носят преимущественно региональный характер.

На третьем этапе (вторая половина 1940-1960-е гг.) появляется ряд этнологических исследований, в которых анализируются изменения в семейной и в меньшей степени общественной сферах жизни колхозников в связи с установлением советской власти. Отдельное внимание в них уделяется сельским женщинам-белорускам. Женская проблематика рассматривалась с учетом государственной идеологии, что актуализировало изучение перемен в жизни женщин за годы советской власти, которые зачастую оцениваются как исключительно положительные. Для этнологических работ обозначенного выше этапа характерно изучение инновационных тенденций в семейной и общественной жизни сельских женщин-белорусок в рамках исследований семьи белорусов, написанных на основе фактического материала, имеющего, как правило, узкую локализацию. Труды историков отличаются выделением крестьянок в качестве отдельного объекта исследования, однако их этническая принадлежность не принималась во внимание. Особенностью как этнологических, так и исторических исследований данного периода является значительное влияние идеологического фактора при оценке того или иного явления в жизни белорусской крестьянки.

На четвертом этапе (1970–1991 гг.) особое место в этнологической науке стали занимать социологические исследования, что позволило ученым применить новые методы изучения современных процессов в культуре белорусского народа, а также изменения, произошедшие в общественной и семейной сферах жизни сельских женщин. Как и в предыдущие периоды, отсутствуют этнологические работы, посвященные непосредственно положению белорусской сельской женщины в обществе и семье. Трансформация статуса сельских женщин-белорусок исследуется, как правило, в работах, посвященных семье или узким вопросам, связанным с проблемами занятости, общественной активности советских женщин в определенный исторический отрезок времени. На этом этапе в ряде работ наблюдается переоценка отдельных явлений в социальной и семейной жизни белорусских сельских женщин, а также разработка новых неисследованных аспектов (например, проблема роста количества детей, рожденных вне брака, разводов, увеличение миграции сельчанок и др.).

Пятый этап (1990-2010-е гг.) характеризуется разнообразием новых теоретических подходов и широтой проблемного поля научных исследований.

Несмотря на то, что отечественные и зарубежные ученые не раз касались в своих работах изменений, произошедших в жизни женщины в Беларуси в XX – начале XXI в., проблема трансформации статуса белорусских сельских женщин в рассматриваемый период не получила в этнологической науке должной оценки. До сегодняшнего дня отсутствуют комплексные исследования, посвященные указанной проблематике.

Источниковая база включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные материалы. Использованы следующие группы источников: полевые материалы; материалы делопроизводства; материалы периодической печати; данные переписей, демографические и статистические источники; этнографические источники; нарративные источники. Выделенные группы источников позволяют осуществить качественный анализ проблемы, определить и изучить новые аспекты трансформации статуса сельской женщины в XX – начале XXI в.

В ходе исследования применялись следующие методы: опрос (формализованное, полуформализованное и неформализованное интервью) и наблюдение, структурно-функциональный, описательный, историко-сравнительный, историко-генетический методы, метод исторической реконструкции, абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному, системный подход. Основными принципами, согласно которым проводилось данное исследование, стали принципы историзма и объективности.