Текст книги "Мега Керри"

Мега Керри
Новый город – новая жизнь, новые впечатления. Это история о девочке-подростке
Ирина Рудь

Новый город – новая жизнь,

Новые впечатления, новые отношения.

К сожалению, не всегда приятные.

Боль одиночества, ожидание чуда.

Эта история о девочке – подростке.

© Ирина Рудь, 2015

© Алиса Рудь, фотографии, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Меня зовут Каролина. Мне 14 лет. Ненавижу своё имя. Ненавижу этот город. Новую школу с лебезящими одноклассниками. Лебезят они, конечно, не передо мной. Надо мной они просто откровенно стебутся. А лицемерят перед преподами и друг перед другом. По мне так лучше жёсткий стёб, чем маски с положительными эмоциями, натянутые на злобные морды. Лживые улыбочки, показушное сочувствие. Даже снег здесь лживый и показушный. Такой же, как мои школьные враги. Выпал перед самым Новым Годом. Глядите, какой я хороший, новогоднюю сказку для вас сотворил! Да нет на свете никаких сказок!!! И снег не долежит до Нового Года. Растает. Тяжёлый, мокрый – ноги поднимать неохота. Ух, ты! А круто вот так идти, не поднимая ног. Как на лыжах! Следы остаются, словно от больших санок. А ботинки то, смех, облеплены снегом, огромные, будто башмаки астронавтов, высадившихся на Луну. Да я и сама, как астронавт на чужой планете. Привыкнуть не могу ни к людям, ни к городу».

А город так необычно выглядел под снегом! Пирамидальные тополя, каштаны, вечнозелёная туя – всё под белым одеялом. Снег мокрый, тяжёлый, ломающий хрупкие ветви. Словно северный викинг, пришедший покорить южные просторы и не догадывающийся о том, что это временная победа и его самого ждёт скорая гибель. Малышня весь день играла в снежки, но уже сумерки опустились на город и место малышей заняли взрослые, с точки зрения Каролины, люди. Ей, выросшей в Сибири, было смешно смотреть на взрослых, так самозабвенно предающихся детским забавам. «Да разве это снег?» – думала Каролина. – «Вот у нас – это да! Белый, пушистый, сверкающий. И много! А здесь – со всего района на горку не соберёшь». В этот момент в плечо ей попал тяжёлый, тугой снежок. Но Каролина не обернулась, она здесь никого не знает. И нет никакого желания знакомиться. Кто она им? Просто какая – то долговязая девчонка, в короткой курточке, с растрёпанными волосами и в мокрых до коленей джинсах. Раньше, ещё там, дома, Каролина гуляла с большой компанией своих шумных друзей и не любила одиночество. А теперь она привыкла бродить одна и частенько улетала мыслями далеко – далеко, в свою «Галактику»…

Её мечты, её жизнь – театр песни «Галактика». Её огромная семья, в которой она прожила целых десять счастливых лет! Её друзья, дерзко называвшие себя звёздами Галактики Мега Денс! Макс, Егорушка, Ленка – Лёнчик, Светыч, Пикуля и прочая танцующе – поюще – орущая толпа задиристых, но талантливых пацанов и девчонок.

И одной из этого созвездия была она. Друзья её звали Керри. МЕГА КЕРРИ…

Снег противно чавкал под ногами, ботинки промокли, но Керри не хотела возвращаться домой. Опять разговоры о Новом Годе. Куда, в чём, что поставить на стол. У всех скоро праздник. Даже у одноклассников. Керри сжала кулаки и резко остановилась. – Ничего! Завтра они все у меня получат! Кому мало покажется – добавкой подавятся, – она оглянулась, словно пытаясь найти кого-нибудь из своих обидчиков, но взгляд наткнулся на другое. Это был маленький снеговик. Всего – то ростом до коленки Каролины. У него был очень жалкий, совсем непраздничный вид. Вместо привычных с детства пуговиц и морковки, торчали листики и веточки вечнозелёных кустарников. Его подтаявшая физиономия будто – бы извинялась за то, что он такой маленький и неказистый. Дескать, извините, сколько снега наскребли. Южный снеговик. Керри ещё сильней сжала кулаки и сквозь зубы процедила – Урод недоделанный! – и со всей силы пнула своим тяжёлым ботинком прямо в лицо снеговика! Удивлённая рожица разлетелась вместе с вечнозелёными листиками. А Керри уже не могла остановиться, она топтала останки снеговика и сквозь слёзы кричала – Я не стану белым карликом! Не дождётесь! Зачем я уехала? Я Керри, Мега Керри! Я не Каркуша!!!

Сквозь боль и слёзы перед Каролиной возник тот летний день. Ещё там – дома. Последний день дома…

1 глава
До свиданья, мой любимый город

– Каролина, куда ты собралась в такую рань? Отец придет к обеду, отвезёт нас на вокзал, – мама собирала последние вещи. Большинство нарядов, зимней одежды, любимых книг, фотоальбомов и прочей мелочи уже отправили контейнером. Осталось лишь забрать то, что было необходимо в дороге и вещи на первое время.

– Ма, своё я уже всё собрала. С отцом и бабушкой вчера попрощалась. А сейчас бегу прощаться со своими друзьями. А пораньше – потому что друзей у меня много. – Керри на ходу засунула в рот кусок колбасы и выскочила за дверь. Через минуту её голос уже доносился под окном с улицы – Ма! И меня не ждите, я с ребятами приеду сразу на вокзал. Возьми мои сумки! Чао! – оранжевая бейсболка мелькнула под деревьями и исчезла.

Но Каролина не сразу поспешила к друзьям. Ей было ещё очень необходимо проститься со своим двором. Она обошла дом и присела в высокой траве, прислонившись спиной к огромной берёзе. Сколько помнила себя Керри, эта берёза уже и тогда шуршала кроной напротив окна её спальни. А это четвёртый этаж. Когда Каролина ещё ходила в детский сад, они строили здесь шалаш и пытались залезть по корявому стволу. Потом прошло время шалашей, но зато покорилась старая берёза. И они, ничего не боясь, по толстому суку забирались на балкон второго этажа к её дворовой подружке Маринке. Маринка переехала в другой район, но всё равно приезжала в гости во двор детства, где они, теперь уже подросшие, под берёзой делились своими девчачьими секретиками. Ребята постарше здесь впервые целовались. А у Керри этого пока ещё не случилось. Где теперь найдёт её первый поцелуй? И что же ждёт её дальше? Легко взрослым. Решили развестись – развелись. Захотели уехать в другой город – пожалуйста! А кто-нибудь спрашивает детей? Как им теперь любить родителей? По очереди? Всю неделю – маму, в воскресенье – папу? А что делать Керри? Ведь она теперь не скоро увидится с отцом. Слёзы предательски капали и капали. Пришлось спрятаться за кусты и, закатив глаза к небу, ждать, когда слёзы подсохнут. В высоком голубом небе плыли облака. Белые – белые, лёгкие, как перья. Казалось, что кто – то на них дует и, поэтому, они плывут над головами. Керри легонько дунула вверх, и облака побежали быстрее. В эту игру она любила играть с детства. Папа научил. Как – то давно отец сказал, глядя на её забаву с облачками – Так бы подуть на неприятности – и над тобой вновь чистое небо.

Каролина тогда была маленькой и не обратила внимания на ту грусть, с которой были сказаны эти слова. А вскоре родители развелись. Сначала она не верила, что папа здесь больше не живёт. Он не имел права её бросать! Ведь это он назвал её Каролиной! Он носил её на широких плечах и называл своей маленькой Королевой. И так же, не спуская с плеч, знакомил со своими друзьями. – Это моя Королева! – гордо говорил отец, и Каролина с важным видом принимала в свой адрес комплименты…

А потом… потом отец познакомил её со своей новой женой. И со своей второй дочерью. Она была почти ровесница Каролины. И очень на неё похожа. Королева не была единственной на троне. Отец привёл Каролину в гости к его новой семье. Но, впрочем, для него она не была новой. Долгое время это была вторая семья, а теперь стала первой. И младшая, так похожая на Каролину, сестра с превосходством смотрела на неё, словно на побеждённого врага… Каролина, несмотря на свой взрывной характер, стерпела это, но поняла, что они никогда не станут подругами. Весь вечер Керри вела себя вежливо, любезно, пообещала как можно чаще бывать у них. Но перед своим подъездом, выходя из машины, обернулась и сказала отцу – Не называй меня больше Королевой. НИКОГДА!!!

С того вечера она ненавидит предательство, ложь и своё имя. Только отца любит по-прежнему. Пусть у него две дочери, но он – то у Керри – один. А теперь и мама выходит замуж. Неужели нельзя было мужа здесь найти? Зачем надо уезжать в другой город? Да ещё так далеко. Но мнения Каролины, как всегда, никто не спросил.

– А кому апельсинчика?! Кому витаминчика?! – неожиданно раздалось за спиной. – Чего сидишь, как апельсин на грядке? Я тебя только из-за кепки в кустах и заметил, знал, где тебя искать, – тараторил Макс. – Ревёшь? Пошли реветь вместе, там наши собрались. Человек сорок, наверное.

– Максик, я ж к вам и шла, – шмыгнула носом Каролина.

– Шла – шла, да не дошла. А мы дошли. Мы тебе сейчас устроим прощальный круиз по городу, – ведущий солист балета Максим Славин, по совместительству был и ведущим болтуном. – Слушай! Рита автобус дала. Водителя нашего вызвала с дачи. Он сначала возмущался, но узнав цель поездки, спозаранку прикатил, бросил свою клубнику.

Славин был высоким пятнадцатилетним блондином, безнадёжно влюблённым в Керри. Каролина же одинаково относилась ко всем ребятам из коллектива. Ну, может быть, к Максу чуть – чуть теплее. Когда Каролине было четыре года, отец привёл её на концерт уже тогда известного детского театра песни. А потом целую неделю родители и соседи слушали пение Каролины и требовательный рёв, чтобы её отвели к этим, как она тогда выразилась, «чудным деткам». Пришлось уступить. К счастью как раз в это время проводился набор в младшую группу. Каролину привели на прослушивание, и она понравилась приёмной комиссии. Так она и оказалась в «Галактике». С тех пор прошло уже десять лет. За это время все сроднились – и дети, и педагоги, и родители. Совместные поездки, отдых и работа сделали их самыми близкими людьми. И Керри относилась к мальчишкам, как к братьям.

– Максик, у меня не видно слёз?

– Сегодня слёзы очень даже кстати, – неожиданно грустно произнёс Максим. – Там у всех глаза на мокром месте. Пошли.

Керри вытерла глаза ладошками и протянула руку юноше. Так они и подошли к автобусу. Впереди Максим, а за ним – хлюпающая носом Каролина. Слёзы уже не капали и Керри с удивлением впервые заметила какая у Макса ладонь. Большая и крепкая. Её маленькой, влажной ладошке было уютно в сильной руке Максима. Это вновь напомнило Керри об отце. И она снова разревелась во весь голос.

***

Вы можете представить себе путешествие по родному городу? Где родилась, прожила четырнадцать долгих, насыщенных событиями лет и где знакома каждая улица, площадь, сквер. Вроде бы всё видано – перевидано, что интересного? Не Париж и не Венеция. Но нет. Память делает драгоценной скамейку в парке, где болтали с подружкой. Фонтан, куда в жаркий летний день могла запросто залезть, как под душ. Любой магазин, кафе и даже булочная забирают кусок памяти. Каролина, глотая слёзы, впитывала в себя последние мгновения в родном городе. А равнодушный автобус катился всё дальше по улицам, иногда останавливаясь и выпуская из своего нутра толпу визжащих подростков. У провожающих больше не было печали на лицах. Словно все договорились провести последний день, как можно веселей. На каждой остановке фотографировались, снимали на видео, и, разумеется, пели. Прохожие с удивлением собирались на импровизированный концерт, но он заканчивался также внезапно, как и начинался. Галдящая толпа снова запрыгивала в дожидающийся их автобус, и табун молодых мустангов уже уносился на следующую площадку. Так незаметно пролетели и последние часы с друзьями. Притихший автобус медленно катился к разлуке. Каролина с болью всматривалась в лица знакомых улиц. «Сотый», «Россия», «Шпиль», а впереди как эшафот – привокзальная площадь.

До вокзала оставалось совсем ничего, когда Егорушка, самый младший в группе и потому самый любимый, поднялся и пошёл по проходу вдоль сидящих друзей. Одиннадцатилетний Егор был похож на хорошенькую девочку с длинными русыми волосами, карими глазами, чуть – чуть курносым носиком, на котором плясали весёлые веснушки. Несмотря на столь милый облик, характер у Егорушки был на редкость твёрд и упрям. Сказал нет – всё! Дальше просить и договариваться бесполезно.

Егор шёл по автобусу, раскрыв свой рюкзак. В сумку летели игрушки, сувениры, брелоки, открытки, смешные рисунки и прочие подростковые драгоценности. Надо сказать, рюкзак у Егора был великолепный. Джинсовый, с толстыми шнурами – мешок для настоящих пиплов. Что только старшие не предлагали ему в обмен! Но Егор стоял на своём твёрдо – Нет. Это память о поездке в Голландию. – Даже просто походить с рюкзаком дня два не давал никому. Друзья дразнили его жабой, но Егор молча проглатывал обидное прозвище и не расставался со своим джинсовым мешком. Ну, просто он ему и самому очень – очень нравился. Рюкзак уже стал похож на мешок Деда Мороза. Все эти сокровища предназначались Каролине.

Увидев гору подарков, Керри растерялась – Спасибо, родные. Мне даже не надо объяснять, что от кого. Я помню, чьи это вещицы. Только вот куда всё это сложить? У меня сумки с собой нет.

Кто-то зашуршал пакетом, передавая его Керри. Но вдруг раздался спокойный голос Егора – Не надо ничего. Ты не поняла, Каролина! Я хочу, чтобы ты взяла мой рюкзак. Это от меня, на память.

Несколько мгновений стояла тишина, и слышен был только звук мотора. Первой не выдержала Каролина. Она прижала к себе Егорушку и зарыдала! Она ревела по—бабьи, с причитаниями и в этих приговорах были вся горечь и отчаяние, которые Керри носила в себе последнее время. Ревели уже все. Даже водитель смахивал слезу и шмыгал носом, как пацан. Слишком долго они прожили вместе. Слишком много радостей и горестей вмести вынесли. И ругались, и мирились едва ли не на каждой репетиции. Каждый рвался стать первым, но оставались при этом единым организмом. Расставаться оказалось очень больно. К вокзалу приехали замученные, зарёванные и словно потухшие.

На перроне уже ждали мама, отец, бабушка. Опять фотографировались, расписывали пожеланиями банданы, договаривали последние, самые важные слова. Обещания встретиться, писать, помнить. Из бумбокса доносилось «До свиданья, мой любимый город». Опять слёзы, посадка в вагон и жаркий шёпот Макса в тамбуре – Крепись, Звёздочка! Я с тобой!!! Если почуешь, что сжимаешься в белого карлика – взрывайся! Станешь Сверх – Новой!!! Закон галактики. – Максим наклонился и поцеловал Каролину. Не так, как они всегда целовались при встрече – в щёчку, словно братья и сёстры. А по – взрослому. В солёные, дрожащие губы. Это был её первый настоящий поцелуй. Он нашёл её при расставании…

Каролина смотрела из окна на перрон, но слёзы мешали. До неё доносились знакомые голоса, кричавшие хором – Друзья остаются здесь! Там будут только знакомые!

Поезд уже медленно ехал, и лица друзей уплывали всё дальше и дальше. Влажными от слёз губами Керри прошептала – Я почти попала в хроники твои…

2 глава
Эх, дорога…

Давно скрылись из вида и бегущие за набирающим скорость составом друзья, и вокзал, и знакомые городские пейзажи. А Каролина всё ещё стояла у окна в коридоре, прижавшись лбом к стеклу. Город закончился, поезд проносился над широкой, полноводной Обью. Мимо проплыл любимый пляж и лодочная станция. Закончился и железнодорожный мост, теперь с обеих сторон подступал лес. – Перешли Рубикон. Как говорит мама, надо смотреть в будущее, – прошептала Керри и повернула голову в другую сторону, туда, куда уверенно постукивая колесами, тянулась длинная вереница вагонов. Каролина пристально вглядывалась вдаль, в надежде разглядеть или почувствовать что – то, чтобы оправдало этот совершенно ненужный Керри переезд.

– Молодёжь! Разоденутся, как попугаи!!! А в голове пусто, – по коридору шаркая растоптанными туфлями, шла толстая, неопрятная проводница. – Что стоишь на пути? Зайди в купе и сиди себе. Тоже мне, Пугачёва! Провожают как Королеву. А за что? За то, что целуешься по углам?

Каролина зло исподлобья посмотрела на ворчащую тётку и хотела уже погрубей ответить ей, но тут раздался знакомый, вежливый голос – Будьте так любезны, если Вам не трудно – закройте рот. И если Вы ещё раз дыхнёте в сторону моей дочери – дальше мы поедем без Вас, – мама стояла в раздвинутых дверях купе и улыбалась с вежливостью голодной львицы. – Надеюсь, Вы прислушаетесь к моим словам.

Проводница остолбенела, но не найдя нужных слов, пробормотала что – то себе под нос и пошла дальше по вагону. Керри нравилось, как мама умеет ставить людей на место. Без криков и ругани. Мама в таких случаях всегда говорила тихо, вежливо, но со стальным блеском в глазах. Вот бы ей научиться маминому хладнокровию! Чтобы не взрываться по любому пустяку, как Везувий. Правда и отходила Каролина также быстро. Если считала, что чересчур погорячилась, то через несколько минут возвращалась со словами – Извините, гормоны разбушевались. Переходный возраст…

Мама пристроилась рядышком и, глядя на пробегающие мимо берёзки, как бы невзначай спросила – А что это она про углы возмущалась?

Керри поджала губы и метнула взглядом в любопытную мамулю сверкающую молнию.

– Ну, вот я уже и напугалась! Боюсь, боюсь!!! – мама засмеялась и легонько пихнула плечом дочь, – Колись, давай!

– Макс … – Каролина засмущалась, но собралась с духом и продолжила – И прям по – взрослому. Первый раз.

– Поздравляю! – и она ласково потеребила дочку по волосам. – Не переживай, вы обязательно встретитесь!

– Так – то да! Только вот когда – неизвестно…

– Успеете, у вас вся жизнь впереди.

– Ты мне ещё расскажи про то, что чувства временем и расстоянием проверяются … – пробурчала Каролина.

– Представь себе – да! – и мама, щёлкнув по затылку приунывшую дочь, вернулась в купе.

А Керри осталась стоять, прижавшись носом и лбом к вагонному окну. Вдруг за спиной раздалось какое-то сопение. Керри повернулась и увидела упитанного мальчугана лет двенадцати, жующего банан. Каролину всегда удивляло, что как только поезд трогался, начиналось массовое поедание пирожков, бутербродов, на худой конец – яблок. Все жевали и грызли, отовсюду неслись звуки разворачиваемой плёнки, шипение открываемых бутылок. Словно они сели в поезд не для того, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, а чтобы спокойно, ни на что не отвлекаясь жевать и глотать несколько дней подряд.

– А я тебя узнал! Ты из «Галактики» – вытирая рот, сказал мальчишка. – Я был на вашем концерте, мне понравилось. – Он ещё раз обтёр ладошкой рот и надменно добавил – Спой! – Он был просто уверен, что все его желания должны немедленно исполняться. Каролина для него была таким же бананом, как тот, что он только что съел. Предметом, существующим лишь для его удовольствия. Но Керри уже не в первый раз столкнулась с рабовладельческим отношением к артистам. И её ответ был краток и лаконичен – Ага. У тебя есть расчёска? – спросила она и улыбнулась, крепко сжав губы и прищурив глаза. Видок получился довольно ехидный, но мальчуган не понял и начал рыться в карманах, – Была, где – то…

– Во-о-от и чеши отсюда-а-а, – ласково протянула Каролина.

– Подумаешь! Тоже мне певица … – надулся толстячок. – Да мне вовсе и не нравится, как ты поёшь!

– Брысь! – резко кинулась на него, выставив коготки, Керри. – Упитанный, а невоспитанный.

– Чего-о-о?!

– Сказки надо смотреть, а не булки жрать! Пошёл вон! – и она сделала резкое движение, словно хотела ударить надоевшего нахала. Мальчишку как ветром сдуло. Керри вздохнула – полчаса в пути, а она уже едва не надерзила проводнице, чуть не поругалась с мамой и напугала пацана. Надо стараться сдерживаться. А то такими темпами до конца поездки можно перессориться со всеми. От пассажиров до машиниста, не исключая шефа из вагона – ресторана и медработников на станциях. И Керри решила спрятаться от неприятностей в купе.

– Каролина, не хочешь что-нибудь пожевать? – увидев вошедшею дочь, предложила ей мама и тут же полезла в сумку. Но Каролина, зайдя в купе, лишь взяла журнал. – Не хочу. Я лучше прилягу, почитаю.

Её полка была верхняя, мамина нижняя. Каролина любила ездить на верхней полке. Она раскрыла журнал, но мысли были далеко. Перевернувшись на живот, Керри принялась смотреть в окно. «Сначала ленточный бор, затем смешанный лес, потом Урал, а после степи». – Подумала Каролина. Ей хорошо был знаком этот маршрут, она любила ездить на юг. Но сейчас поездка не приносила радости. Телеграфные столбы мелькали за окном, и с каждым столбом всё родное и привычное убегало за горизонт. Оторвавшись от созерцания пробегающих пролесков, Каролина повернула голову, посмотрела на соседей и впервые в поезде улыбнулась. Да и как было не улыбнуться! Напротив мамы сидела молодая, приятная женщина и разворачивала свёртки с провизией. А на другой верхней полке, на животе лежала девчонка и смотрела на Керри. Две маленькие семьи отражались друг в друге, как в зеркале. Девчата встретились взглядом и рассмеялись.

– Меня зовут Каролина.

– А я Аня, – сквозь смех представилась девчушка.

– Давай пять, Анюта, – девчонки хлопнули друг друга по ладошке. – Здорово, что в купе вы, а не храпящий старичок.

– Да, весёлые попутчики – залог быстрого пути, – сказала мама Ани. У старшего поколения тоже завязался процесс знакомства и обмена фирменными пирожками. Взрослые беседовали о своём, а девчонки продолжили свой разговор. – У тебя такое интересное имя, – заметила Анюта.

– Нормальное. А друзья зовут меня Керри.

– Мы едим на море. На целый месяц! Ты тоже едешь отдыхать?

– Нет. Мы едим туда навсегда. – С грустью проговорила Керри.

– Ты не рада?

– Не вижу повода. – Каролина вздохнула и снова уставилась в окно. Ей уже не хотелось ни с кем говорить.