Текст книги "Роковая строфа"

9

Выходные выдались дождливыми. Похолодало. На клумбах у дома доцветали осенние последние астры. Собаки выскочили под противную мелкую морось, кинулись к хозяину, между делом обнюхали Андрея, ткнулись холодными носами в ладони. Маша стояла под большим черным зонтом и улыбалась. Андрей улыбнулся ей навстречу.

В доме было тепло, сухо и уютно, той вечерней, деревенской уютностью романов 19 века. Сама Маша казалась тургеневской девушкой, по ошибке надевшей джинсы, но от этого еще более милой.

После ужина они уединились в библиотеке, где Маша рассказывала о своих новых книжных приобретениях и о старинных своих любимцах.

Андрей, ни на минуту не забывая о том, что рассказал ему Борис, спросил Машу, словно невзначай, хорошо ли она знает Соболева.

– Соболева? – переспросила Маша, – это, какого? Телемагната?

Андрей принужденно рассмеялся:

– Владельца заводов, газет, пароходов… Он, если не ошибаюсь, дружен с Борисом Петровичем.

– Дружен? Вовсе нет. У них были какие-то дела, несколько лет назад, вот и все.

– То есть Вы с ним не знакомы? – уточнил Андрей.

– Называй меня, пожалуйста, на ты, – просто попросила Маша. – Нет, я с ним почти не знакома. Если не считать нескольких случайных встреч.

– Странно, – произнес Андрей, – почему же твой брат переживал за дочь этого Соболева…

– Он за всех переживает, – рассмеялась Маша. – Характер у него такой – переживательный.

За окнами потемнело. Дождь усилился. Он шумно бил по стеклам, точнее стеклопакетам; шум его заглушался изоляцией, система климатического контроля поддерживала необходимую для человеческого комфорта температуру и влажность, золотистые тона натурального дуба, обивки, гардин, паркета создавали непередаваемую атмосферу утонченного аристократизма. Здесь везде царила Маша: ее руки, ее ум, ее фантазии и ее настроение.

Борис тихонько приоткрыл дверь библиотеки, увидел две склоненные над каким-то древним фолиантом головы, и так же тихо прикрыл ее. Постоял немного в полумраке коридора, подумал и удалился бесшумно, словно его здесь не было.

10

Нет, Борис Петрович Шахматов не был человеком с «переживательным характером». Здесь его сестра, конечно, преувеличивала. Он был, скорее, типичным представителем своего времени. А время было жестким, даже жестоким. Время заставляло стать расчетливым, уметь защищаться и выживать. Борис считал, выживал и защищался. Благодаря всем этим качествам, да еще отсутствию жалости к себе и присутствию житейского практицизма, Борис Петрович стал тем, кем стал.

Когда в глупейшей автокатастрофе погибли родители, Маше едва исполнилось восемь, а Борис служил в Монголии, в части, командиром которой был Алексей Борисович – дядя полковник.

Он уговорил племянника остаться на сверхсрочную, и когда в стране начался бардак и дележка государственного имущества, дядя с племянником успели кое-что украсть с армейских складов. Это кое-что и стало начальным капиталом для двух новоиспеченных бизнесменов.

Потом были и взлеты и падения. Пока дядюшка прожигал жизнь, племянник занимался контрабандой цветных металлов. Потом он открыл банк и так повел дело, что в кризис, когда многие потеряли все, Борис приобрел. Теперь, развернувшись и отмывшись, он работал с крупными иностранными инвесторами, что-то строил, ввозил, вкладывал, одним словом – процветал. Он умел быть благодарным, поэтому содержал разорившегося дядьку. И у него была единственная слабость, – он любил сестру.

При том образе жизни, который он вел, Борис не мог завести семью. Он довольствовался случайными женщинами или продажными женщинами. Со временем все представительницы прекрасного пола стали для него чем-то вроде вещей, которыми пользуешься в случае необходимости. Он их не различал. Точнее, он мог, конечно, с уважением разговаривать с женщиной, связанной с ним деловыми отношениями, он общался на светских раутах с женами партнеров. Но, не более того.

Итак, Маша была для него семьей, работа – жизнью, жизнь – игрой. Поэтому, Борис не понял, как и почему хрупкая утонченная блондиночка – дочь Владимира Соболева, оказалась в его сердце и не хотела оттуда уходить. На самом деле, он никак не мог запомнить маленькую девочку, которую видел когда-то, здесь он соврал Андрею. Он увидел и запомнил Риту на том самом открытии нового клуба, где молоденькая красавица имела ошеломляющий успех; а он, Борис, впервые почувствовал себя старым.

11

– Тебе не надоело твое Свиблово? – спросил Борис Андрея как-то утром в начале зимы.

– Дешево и сердито, – равнодушно отозвался тот. Хотя, вставать рано утром, трястись в автобусе, потом давиться в метро, чтобы доехать до подземной автостоянки, где хранился хозяйский BMW не доставляло Андрею большого удовольствия. Но он был неприхотлив.

– Вот что, – сказал шеф, – есть хорошая квартира, неподалеку от гаража. Переселяйся.

– Сколько? – спросил Андрей.

– Служебная, – усмехнулся Борис.

– Понятно.

– Раз понятно, вот ключи и пиши адрес. Консьержке скажешь – от меня.

– Хорошо, – согласился Андрей.

– И вот еще что, – добавил Борис, – ты пить умеешь?

– Смотря с кем, зачем и сколько.

– Молодец. У меня тут намечается одна встреча в неформальной обстановке. Надо чтобы ты меня сопровождал.

– Надо, значит – надо.

Борис внимательно посмотрел на непроницаемый профиль Андрея.

– Скажем, ты – сын моего старого товарища из провинции. Ты что-нибудь имеешь против Нижнего?

– Ничего.

– Хорошо. Я взял тебя к себе на работу и знакомлю с делами.

Теперь Андрей невозмутимо кивнул.

– Да, и еще, – продолжил Борис, – тебе надо срочно сменить гардероб. Поэтому сегодня мы поедем по магазинам.

– Когда?

– Сейчас. Ты отвезешь меня в контору. Потом захватишь Машу, я с ней договорился, она тебе поможет.

Маша действительно ждала их в офисе. Андрей заметил ее припаркованую серебристую Audi.

Она выбежала Андрею навстречу: короткая шубка нараспашку, черная кофточка и брюки, сапожки без каблуков. Темные пряди густых волос свернулись тугими кольцами на плечах, глаза смеются.

– Привет! – крикнула она радостно. И этой радостью согрела Андрея, заставила улыбнуться.

– Привет, – он с удовольствием пожал ее теплые ладони.

– Ну что, – спросил он, – ты меня будешь катать, или я тебя?

– Ты, конечно, – Маша быстренько распахнула дверцу и уселась на переднее сиденье.

– Куда прикажете, сударыня? – он учтиво склонил голову.

– Вперед! – Маша взмахнула рукой, указывая направление.

В результате их набегов на несколько бутиков мужской одежды, Андрей стал обладателем джинсов, костюма, тонкого пуловера, нескольких рубашек, футболок, пары великолепных ботинок, к которым добавлены были туфли и еще кожаные кроссовки – предел мечтаний Андрея в недавнем прошлом.

– Купи себе носки и белье, – шепнула Маша, – а для бани я сама все соберу.

– Для бани?

– Ну да, – подтвердила она.

– Конечно, – ответил Андрей. За всей этой суетой он не раз вспоминал как Рита водила его по магазинам, пряталась в примерочных, хохотала, разглядывая себя в зеркалах под неодобрительным взглядом Андрея. Как раздражали его и эти магазины, с их чистотой, вышколенными продавцами, заоблачными ценами на, казалось бы, никому не нужное тряпье. И вот теперь он сам меряет это тряпье, придирчиво рассматривает свое отражение, внимательно слушает замечания Маши. Ах, как давно, как недавно все изменилось. Андрей горько улыбнулся самому себе, пока Маша прикладывала галстуки к его рубашкам.

– Ты теперь куда? – спросила Маша, когда они, нагруженные пакетами, вернулись к машине.

– Мне сегодня надо переехать.

– Хочешь, я тебе помогу. И тебе не скучно, и мне время надо где-то убить.

Андрей почувствовал себя неловко. После Риты ни одна девушка не посещала его холостяцкого жилища. И, хотя Машу он привык воспринимать, как хорошего друга, все же, частенько он не знал, как следует себя вести с ней.

– Это далеко. Сначала надо ехать в Свиблово, потом в центр. Думаю, мы до вечера провозимся.

– Ничего. Борис заберет мою машину. А когда мы все сделаем, ты отвезешь меня к нему.

– Как скажешь.

В квартире царил тоскливый сумерек, она казалась давно покинутой, нежилой.

– Брр, – поежилась Маша, – как ты живешь в этой берлоге.

– Нам, старым холостякам, много не надо, – пошутил Андрей.

– Что тут твое?

– Почти ничего. – Он достал с антресолей рюкзак. – Сюда все войдет.

– Отлично. – Маша прошла в комнату, окинула ее взглядом. – Здесь есть что-то, что действительно дорого для тебя? – спросила она.

– Книги, кое-какие диски, фотографии…

– Вот что, – предложила Маша, – давай возьмем только то, что дорого, а остальное – на мусорку!

Вскоре рюкзак был собран. Остальное утрамбовано в пластиковые пакеты и отнесено к ближайшему мусорному контейнеру. В одном из пакетов оказался и старый мобильный телефон, где был записан Ритин электронный адрес. В суете Андрей совсем забыл об этом.

Консьержка, как только Андрей назвал Бориса Петровича, встретила их с Машей ласково. Они поднялись на четвертый этаж, зашли в тамбур, отыскали свою дверь и, наконец, Андрей оказался в квартире, которая должна была стать его домом на неопределенный срок.

Квартира представляла собой студию, оснащенную минимумом мебели и всеми удобствами. Андрей открыл встроенный шкаф и затолкал туда рюкзак. Маша с охапкой пакетов покружилась по полу и бросила свою ношу на огромную почему-то круглую кровать.

– Гораздо лучше, – пропела она. – Сейчас я все развешу. – Она исследовала кухню, замаскированную под барную стойку. – Смотри-ка, все есть. Тебе будет удобно. Посуды, правда, маловато, но это – дело наживное.

Андрей разглядывал домашний кинотеатр, расположившийся у стены. Маша проверяла ящики шкафов.

– Кто здесь жил? – спросил Андрей.

– Борис, – ответила Маша. – Это его первая квартира. – Она подошла к Андрею и положила ладонь к нему на плечо. – Ты привыкнешь, – тихо сказала она. Он склонил голову и коснулся губами ее пальцев. Маша чуть вздрогнула, покраснела, но ладонь не отняла.

– Спасибо тебе, – сказал он.

– Не за что.

Андрею было легко с этой девушкой. Потому что она почти не отличалась от него. Маша не выросла в богатстве и роскоши, деньги брата не сделали ее дамой из общества. Она просто изменила образ жизни, но только внешне. Внутренне она оставалась все той же девушкой из Нижнего Новгорода, умной, проницательной и очень простой одновременно.

Привыкшая с детства довольствоваться малым, Маша очень спокойно относилась к богатству брата. Ей нравилось создавать уют в доме, нравилось возиться в саду, но она с одинаковым удовольствием обихаживала бы крохотную квартирку и дачный участок в шесть соток. Она готова была помогать всем, кого любила. Андрея она полюбила. Она еще боялась этой любви, а потому, скрывала ее даже от самой себя. Но то, что она скрывала от себя, не укрылось от глаз брата.

– Я отвезу тебя? – спросил Андрей.

– Да. Пожалуй. – Маша стряхнула с себя некоторое оцепенение. – Завтра я кое-что передам тебе, на новоселье. Вещи не забудь развесить.

– Не волнуйся за меня.

Всю обратную дорогу Маша молчала. Андрей не пытался разговорить ее. Он корил себя за проявленную слабость.

12

Неформальная встреча была назначена на субботу. Местом встречи должен был стать пансионат под Звенигородом. Так сказать, нейтральная территория.

Накануне Борис провел тщательный инструктаж.

– Твое дело – наблюдать. Все запомнить. Всякие маленькие подробности, слова, словечки, вскользь брошенные, взгляды, все. Я, очевидно, напьюсь. Или сделаю вид, что напился. Если ты что-то почувствуешь, дай мне знать. Будем уходить. Если все хорошо, то будут девицы. Увидишь девиц, можешь расслабиться. – Он усмехнулся. – Понял?

– Борис Петрович, я должен что-то знать?

– Все, что тебе надо знать, ты знаешь.

Новые вещи пахли роскошью и неведомой шикарной жизнью. Андрей тщательно собирался, стараясь представить себе всех этих монстров, с которыми ему предстояло провести бок о бок ближайшую ночь: их характеры и привычки, их взгляды. Он готовился принять бой. Мало того, он был готов победить.

Дорога не заняла много времени. На этот раз у них было сопровождение – джип с охраной.

К их прибытию все было готово. Бориса Петровича ждали. Андрей отметил для себя тот факт, что собравшиеся представляли собой как бы уже сложившуюся партию, членом которой его шеф не был…

Не смотря на то, что все старались держать себя непринужденно, некая напряженность в общении все же присутствовала.

После обмена рукопожатиями и представления Андрея, все собравшиеся разбрелись по своим номерам, чтобы позднее встретиться в местной бане. Девушек видно не было. Общество состояло из восьми человек, не считая охраны.

Как и следовало ожидать, после хорошего пара и некоторого количества спиртного, гости расслабились и стали вести себя непринужденно. О делах никто не говорил. Словно собрались старые друзья, чтобы вместе отдохнуть в выходные.

Борис пьянел катастрофически быстро. Андрей никак не мог понять, играет шеф, или в самом деле не умеет пить. Он заметил, что наливают шефу исправно и ему приходится выпивать каждый раз, тогда как остальные лишь делают вид, что пьют, как бы передавая друг другу Бориса. На Андрея мало кто обращал внимание. Поэтому, когда кто-то из присутствующих отделялся от остальных, Андрей безнаказанно следил за всеми как вместе, так и порознь. Вскоре гости запели хором. Борис покровительственно хлопал Андрея по плечу и хохотал, ему вторили. Спиртное, казалось, возникает их воздуха. Андрей почти не пил, он удачно избегал навязчивых тостов, несколько раз окунался в бассейн, а когда почувствовал, что соловеет от выпитого, потихоньку вызвал обслугу и распорядился на счет кофе.

Гости шумели. Гулянка вошла в ту стадию, когда тянет на подвиги. Тут и появились девушки. Девушки, как девушки, обычные профессионалки, не из дешевых: холеные развязные, они почти одновременно сбросили халатики, под аплодисменты мужчин. Под халатиками почти ничего не было. У Андрея слегка зашумело в голове, заныл низ живота. Что и говорить, хороши были девицы!

Между тем, две красавицы под негромкую музыку стали избавляться от того немногого, что на них оставалось, остальные присоединились к мужчинам. Одна из девушек легко вскочила на стол и исполнила танец живота, причем, заметил Андрей, она, не отрываясь, смотрела на Бориса. Стриптизерши принялись имитировать лесбийскую любовь. Но Андрей, не отрываясь, смотрел на спину девушки, опустившейся на колени перед Борисом. Она продолжала сидеть на столе, выгнувшись как кошка; у нее было смуглое гибкое тело, но не плавное и мягкое, как у остальных, а жесткое, тренированное тело спортсменки с переливающимися под кожей мускулами. «Она не шлюха! Но кто же она?» – пронеслось в мозгу Андрея. Захмелевший Борис играл ее грудями. «Сейчас здесь начнется оргия» – подумал Андрей, заметив, как одна из девушек скользнула под стол и ее голова замерла между колен кого-то из гостей. В то же время двое других мужчин встали и удалились потихоньку, один за другим. Андрей, не раздумывая больше, подошел к разнежившемуся Борису и, склонившись к его уху, шепнул:

– Борис Петрович, на пару слов…

– Детка, я сейчас вернусь, – обратился шеф к девушке. Андрей обратил внимание, как на мгновенье лицо ее застыло, но сразу же расслабилось. Она заставила себя улыбнуться.

– Что? – спросил Борис почти трезвым голосом, когда они отошли в сторону.

– Надо уезжать, – сказал Андрей.

Борис цепко глянул на него.

– Я не знаю в чем тут дело, но это эти люди готовят для вас какую-то гнусность.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Тогда уходим.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Андрей.

– Нормально, – отрывисто бросил шеф. Он плотнее запахнул халат, затянул концы пояса. – Сообщи охране: отъезжаем через пятнадцать минут. Иди туда, – он кивнул головой в сторону гостей. – Скажи, что я не очень хорошо себя чувствую и сваливай! Все, встретимся в моем номере. Быстро! – Он стремительно удалился. Андрей, вернувшись к пирующим, с извиняющейся улыбкой посетовал на нездоровье Бориса Петровича. Пообещал привести его и ретировался следом за шефом.

Когда Андрей стукнул в дверь Бориса, ему открыл насупленный от усердия охранник. Борис, совершенно готовый, казалось, только и ждал Андрея.

На улице Андрей заметил, что все машины еще на месте. Несколько человек курили у крыльца и о чем-то говорили негромко. Трезвый шеф твердой походкой подошел к ним и, сообщил, что провел прекрасный вечер, а теперь дела требуют его немедленного присутствия, и он вынужден удалиться. Видимо, его отъезд настолько ошеломил присутствующих, что его даже не стали удерживать. Бдительные охранники маячили рядом.

– Домой, – устало сказал он Андрею. Всю дорогу Борис молчал, только когда они подъехали, выходя из машины, он бросил:

– А ты – молодец. До понедельника – свободен.

13

Свет фар выхватил из темноты тонкую девичью фигурку, длинные светлые локоны метнулись по плечам.

– Рита! – Андрей резко нажал на тормоз. Девчонка шарахнулась, обернулась… Нет, это, конечно была не Рита. Не могла быть Рита. Она улыбнулась заученно ярко накрашенными губами на бледном, еще испуганном лице и пошла к машине вихляющей походкой. Юбчонка короткая, кургузая куртка, руки в карманах – холодно…

– Приветик, – сказала она, наклонившись к окну. – Молодой человек скучает?

Девчонка продолжала улыбаться, но Андрей видел, как посинели уголки ее губ. Ночная бабочка смертельно замерзла.

– Садись, – сказал он. Она не заставила себя упрашивать. Плюхнулась на сиденье рядом, поежилась, от охватившего ее тепла.

– Ух ты, классно у тебя тут, – выдохнула. – Я не дешевая, – предупредила, спохватившись.

Андрею вдруг отчаянно, мучительно захотелось женщину. И, если сначала, поддавшись порыву, он просто пожалел девочку, так напомнившую ему Риту, то теперь он желал эту девочку, животным желанием самца, напавшего на самку.

Девчонка потянулась к его ширинке, коснулась ноги дрожащими пальцами. Эта дрожь остановила Андрея.

– Погоди, – сказал он, – не здесь. Поедем ко мне.

– Это будет дороже, – откинувшись на сиденье, сказала она.

Дома он рассмотрел ее получше. Конечно, она совсем не походила на его Риту. Круглолицая, простенькая мордашка в канапушках, довольно милая, не более. Под дерматиновой курткой оказалась тонкая кофточка, юбка едва держалась на тощих бедрышках, волосы давно не мытые слиплись от лака, тушь растеклась темными кругами. Андрея передернуло от легкой брезгливости.

– Иди в ванную, – приказал он. Девчонка усмехнулась, но молча скользнула в ванную. Он уже жалел, что привез ее к себе. Но когда она появилась, закутанная в его полотенце, нежная, розовая от пара, с прилипшими к телу прядками волос, он, подхватил ее на руки и отнес на круглую кровать…

Когда все закончилось, он откатился от нее и лежал так несколько секунд с закрытыми глазами.

– Может, мне уйти? – спросила она.

– Да, да, сейчас, – с трудом ворочая языком, ответил Андрей. Девушка поднялась.

– Ой, ну и здоровый же ты!

– Я сделал тебе больно?

– Немного.

– Прости.

– У тебя давно не было женщины? – спросила она.

– Давно…

– Заплати мне и я уйду.

– У тебя волосы мокрые, простудишься. В ванной есть фен.

– Хорошо.

Пока шумел фен, Андрей сварил кофе, сообразил несколько бутербродов, открыл коробку с шоколадом.

Высушенные волосы ночной гостьи были пушистыми и мягкими. Глаза ее округлились от удивления, при виде угощения.

– Тебе, наверное, влетит от сутенера. – Предположил он.

– Не-а, – ответила она, жуя бутерброд, – я не профессионалка. Так, подрабатываю, иногда.

– Рискуешь.

– Чем? – удивилась девушка, – я на рожон не лезу, дорогу никому не перебегаю.

– Другую подработку не пробовала?

– Пробовала, только я ведь ничего не умею, кроме этого, – она лукаво усмехнулась. Он снова захотел ее.

Девушка ушла утром. Андрей дал ей несколько сотен, не глядя, с условием, что она купит себе что-нибудь теплое.

После ее ухода он лихорадочно сгреб в кучу постельное белье, полотенце, мыло и швырнул в мусоропровод, затем он методично выскреб квартиру, собрался и уехал к родителям.

14

В субботу Борису Петровичу сообщили, что один из его конкурентов, желая опорочить его перед инвестором, организовал всю эту банную вечеринку, в надежде, что пьяный Борис начнет болтать и вести себя непотребно в присутствии одного из представителей компании. В качестве девочки для Бориса выступала личная телохранительница конкурента, она и должна была довести игру до конца. Вообще весь спектакль был разыгран как по нотам. Если бы не фантастическое чутье Бориса и наблюдательность Андрея, то громадные иностранные вложения, на которые рассчитывал Борис, уплыли бы к конкуренту. Представитель инвестора настолько был поражен поведением будущего партнера, что дал ему самые положительные рекомендации на заседании правления компании. Таким образом, Борис выиграл миллиардное дело, оставив конкурентов ни с чем.

– Не пролив ни капли крови, не вложив ни копейки денег, – шутил он, рассказывая дяде полковнику всю историю.

– Хороший парень, – говорил дядя.

– Сам вижу, что хороший, – откликался Борис.

В понедельник шеф спросил Андрея:

– Заграничный паспорт есть?

– Нет.

– Надо сделать. Я распоряжусь сегодня. Кстати, ты ведь язык знаешь?

– Английский.

– Переводить сможешь?

– Не пробовал.

– Вот и попробуешь. У меня переговоры на этой неделе. Переводчик будет, но ты тоже пригодишься.

– Как скажете.