Текст книги "Демоны ее прошлого"
Автор книги: Ирина Шевченко
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– Я не знаю, где ты живешь.
– В каком смысле?
– В прямом. Понятия не имею, где сейчас нахожусь. Я всего полтора месяца в академии, мало где бывала, кроме учебного корпуса, столовой и библиотеки.
– Хочешь, провожу тебя в общежитие пешком? – предложил Оливер. – Посмотришь на дом снаружи, запомнишь дорогу.
– Считаешь, это разумно?
– Почему нет? Вдруг пригодится?
– Ты понял, о чем я. Мы не можем разгуливать вдвоем по территории академии.
– Можем, – заявил он невозмутимо. – К тому же я не предлагаю идти прямо сейчас, подождем, пока стемнеет, если тебе так спокойнее.
– В темноте я не запомню дорогу.
Потом был обед.
Обитая деревом столовая, стол, слишком длинный, чтобы сидеть по разные его стороны, серебро, фарфор и хрусталь, форель в сливочном соусе и легкое белое вино…
– Я живу один. Постоянной прислуги в доме нет. По будням приходят две женщины, убирают в комнатах, забирают вещи в стирку, но они управляются до полудня. Можешь приходить сразу после занятий. Просто так. Тут ведь удобнее, чем в общежитии? Я обычно до пяти в ректорате, но могу и сбежать, как сегодня…
Нелл кивала и ковыряла рыбу салатной вилкой. Рыбная лежала рядом, но какая разница, когда мир вокруг сходит с ума?
– Ты не придешь, – понял Оливер.
– Приду. Если позовешь.
Мир мог катиться в бездну, но Нелл не желала участвовать в этом сумасшествии.
Да, жизнь редко балует приятностями вроде шикарной ванной, изысканного стола, мягкой постели и мужчины, с которым можно разделить эту постель к взаимному удовольствию, и нужно быть последней дурой, чтобы отказаться от такого. Но нужно быть еще большей дурой, чтобы верить в то, что это надолго. Иллюзии недолговечны, и даже самые качественные из них со временем распадаются.
Принимая решение, важно правильно расставить приоритеты. Оливер честно спросил себя, чего он хочет больше, эту женщину или узнать всю правду о ней, и так же честно ответил: все. Не сказать, что это помогло определиться с тем, как быть дальше, но отмело последние сомнения.
После обеда Нелл спросила, сможет ли она уходить из его дома так же, как приходить, с помощью телепортационного заклинания. Он ответил, что нет: нужны настройки для обозначения места выхода, и плетение получится слишком сложным и нестабильным, чтобы она могла его удержать. Она покивала с отстраненным видом и попросила провести ее куда-нибудь поближе к общежитию. Прямо сейчас, потому что прежде она после занятий не задерживалась, и соседка, должно быть, волнуется.
Уговаривать ее остаться до вечера Оливер не стал, но, одеваясь, прихватил с собой кулон-невидимку. Открыл портал в тот же парк, где простился с Нелл наутро после Осеннего бала. Поцеловал напряженно сомкнутые губы. Прошептал что-то ласковое, оставшееся без ответа, а возможно, даже не услышанное, и ушел, чтобы вернуться через несколько секунд невидимым. Побыть еще какое-то время рядом, убедиться, что она в порядке, проводить до общежития – то, чего она ему точно не позволила бы.
Первым делом Нелл конечно же закурила. Косилась на потемневшее от набежавших туч небо, сутулилась под порывами прохладного ветерка, но в целом выглядела спокойной. Слишком спокойной. Оливер не знал, какой хотел бы увидеть ее сейчас, улыбающейся, грустящей, нервно обрывающей пожухлую листву с кустов или размазывающей по щекам слезы, но любое проявление эмоций было бы лучше этого напускного спокойствия, под которым она пряталась даже наедине с собой. Хотя то, что она выкурила одну за другой две сигареты, уже говорило о том, как она на самом деле взволнована, и если бы Оливер не понимал, что, обнаружив себя, сделает только хуже… Но он понимал. Дождался, когда она докурит, и молча пошел следом.
У общежития ждал первый сюрприз. Прежде он о таком не думал: в его группе были совсем еще мальчишки, старшему из которых едва исполнилось восемнадцать, и вряд ли Нелл заинтересовалась бы кем-нибудь из них. Но контингент студентов в академии не ограничивался его группой, и молодой человек, встречавший Нелл на крыльце общежития, был уже не сопливым первокурсником.
Смешно было бы видеть соперника в этом юнце, но само наличие оного покоробило, и нагловатая ухмылка на смазливой физиономии, и букетик желтых роз, которые мальчишка наверняка нарвал в парке, и фиглярство, с каким он этот букетик вручил.
Оливер не рискнул подходить слишком близко, но все же разобрал, что парень куда-то зовет Нелл.
Она отказалась. Сослалась на усталость и на то, что погода портится.
– Может, завтра? – нимало не расстроившись, спросил мальчишка.
– Может быть.
«Не может», – тут же решил Оливер.
Когда Нелл скрылась за дверями общежития, пошел за ее ухажером. Видимо, предчувствие что-то подсказало. И не обмануло.
– Молодой человек, – властно окликнули свернувшего в парковую аллею студента. – Подойдите.
Парень обернулся на голос и неторопливо побрел к позвавшему его мужчине. Явление этого действующего лица Оливера не удивило: об Алане Россе он не забывал и не надеялся, что тот забудет о Нелл. Что еще его не удивило бы, так это если бы выяснилось, что за самим Аланом сейчас следит его жена.
Впрочем, сцена и без Сюзанны получалась прямо-таки опереточная: бывший жених девушки, ее нынешний поклонник и ее же тайный любовник, подслушивающий из кулис. Было бы забавно, если бы не множество «но».
– Имя и курс? – без предисловий потребовал Алан у студента.
– Тэйт Тиролл, прикладная алхимия, шестой год обучения, – бодро отрапортовал тот. И уточнил нагло: – А что?
– А то, что у нас запрещено рвать цветы на клумбах.
– Больше не буду, – пожал плечами мальчишка. Негодование профессора Росса его не пугало: был бы перед ним преподаватель с алхимического факультета, вел бы себя скромнее, а демонолог все равно что эльфийский посол – фигура вроде и значимая, но к мистеру Тироллу непосредственно отношения не имеющая.
– Рвали цветы для девушки?
– Угу.
– Для своей девушки? Давно встречаетесь?
Оливер укоризненно покачал головой: грубо, Алан, ох как грубо.
– При всем моем почтении… – Алхимик склонил коротко стриженную голову и тут же вскинул резко. – Не ваше дело. Я могу идти?
– Проваливай, – процедил демонолог. – И лучше на глаза мне больше не попадайся.
Уходя, Алан ни разу не обернулся и не видел, что студент еще долго смотрел ему вслед, и взгляд у него был странным, как у человека, вдруг что-то понявшего и сделавшего для себя какие-то выводы.
Оливер тоже кое-что для себя вывел, а именно: иллюзорный полог вещь удобная и при скрытой слежке незаменимая, но ощущения от этой скрытой слежки мерзкие – недаром работу сыщиков сравнивают с копанием в грязном белье. Решил, что будет пользоваться амулетом только в крайних случаях.
До официального завершения рабочего дня оставался почти час. Стоило вернуться в ректорат, узнать, не было ли каких-нибудь важных звонков или писем, а после можно было заглянуть в архив.
Секретарем при ректоре второй год служил Роберт Флин, приятный молодой человек, вежливый, исполнительный, разбирающийся в документоведении и владеющий основами ментального воздействия, благодаря чему в приемной даже при огромном наплыве посетителей сохранялась доброжелательная атмосфера. Из недостатков Оливер отмечал в нем некоторую нерасторопность, неуверенность, когда требовалось принимать самостоятельные решения, и тот факт, что Роберт Флин не был Джереми Адамсом. Но работалось с ним терпимо: некоторых его предшественников хотелось уволить уже в первый день.
– Милорд Райхон! – обрадовался появлению ректора секретарь. – Как хорошо, что вы нашлись.
– Я и не терялся, – сообщил ему Оливер. – Был дома.
– Дома? – удивился Флин, словно мысль о том, что у главы академии имеется не только рабочий кабинет, но и дом, до сей минуты в голову ему не приходила.
– Обедал, – еще сильнее озадачил его ректор. – А выражение «свободный график», полагаю, подразумевает не только то, что я буду сидеть в ректорате допоздна, но и то, что при необходимости могу отлучиться. Разве нет?
Сказал и сам поразился непривычному для себя легкомысленному тону. Но, может быть, так и надо?
Секретарь, судя по осуждению во взгляде, с ним не согласился и зачитал список желавших пообщаться с милордом Райхоном во время его отсутствия. Список оказался внушительным, но глубокого раскаяния, узнав, скольких людей он лишил счастья себя лицезреть, Оливер не испытал: подождут до понедельника.
– Если нет ничего срочного, наведаюсь в архив.
Флин хотел возразить, видимо, считал, что нечто срочное все-таки было, но промолчал. Все же решительности ему недоставало.
Мисс Надин Хоуп, заведовавшая центральным архивом, была, напротив, дамой весьма решительной. Несколько лет назад она, как подозревал Оливер, решила определить границы его терпения и с тех пор неуклонно следовала плану.
Едва ректор переступил порог хранилища, как под ноги, сверкая клыками и зелеными глазищами, бросился огромный черный кот. Казалось, собирался облаять, но вспомнил, что это не совсем по его части, и ограничился обнюхиванием. Второй котяра, рыжий и мордатый, наблюдал за действиями собрата со шкафа. Свисающий пушистый хвост раскачивался подобно маятнику.
– Мисс Хоуп, – позвал маг владелицу наглой живности, которую (живность, а не владелицу) отчаянно хотелось пнуть.
– Да-да, уже иду, – отозвались из соседней комнаты звучным меццо-сопрано. – Одну минуточку.
Но прежде появился еще один кот, полосато-серый, такой же бесстыжий и откормленный, как и первые два. Поглядел на посетителя, сделал вид, что не заинтересовался, и с удивительной для его комплекции грацией запрыгнул на подоконник.
«Все в сборе», – подумал Оливер и ошибся: следом за серым вылетело нечто мелкое и дымчатое, добежало до противоположной стены и юркнуло под шкаф.
– Мисс Хоуп! – поторопил ректор.
– Да-да. – В соединяющих смежные помещения дверях показалась миловидная женщина лет сорока, одетая в строгое синее платье с высоким воротничком. Поправила на любопытно вздернутом носике очки в тонкой металлической оправе и деловито поинтересовалась: – Чем могу служить, милорд?
– Во-первых, Надин, – строго начал Оливер, но вспомнил о приличиях и закончил чуть мягче, – добрый день.
– Добрый, – благосклонно улыбнулась дама, скрестив под грудью пухлые ухоженные руки.
– Во-вторых, напомню наш недавний разговор. Я просил вас в будущем избавить архив от присутствия животных, а вместо того я вижу у вас нового питомца.
– Ну в будущем, – пожала плечами мисс Хоуп. – В будущем, уверяю вас, милорд, ни одного из них тут не останется. В будущем и меня здесь не будет. А в настоящем не вышвырнете же вы нас на улицу?
– Вас – нет, – заверил ректор. – Их – да. Любите котов – прошу, держите их дома.
– У меня дома им будет скучно, – посетовала хранительница, – я там почти не бываю. Тут ко мне хотя бы изредка кто-нибудь заглядывает, а дома… Что делать дома одинокой старухе?
«Котов развлекать!» – чуть было не ляпнул Оливер.
– Какая же вы старуха? – сказал он вместо этого. – Вы – молодая интересная женщина, и я не сомневаюсь…
– Милорд Райхон! – оборвала его котовладелица, прижав ладони к порозовевшим щекам. – Вы со мной флиртуете?
– Я? – Ректор невольно отступил на шаг и чуть не наступил на отирающегося у ног черного. – И в мыслях не было.
– Что? – еще больше возмутилась дама.
– Мисс Хоуп, мне срочно нужна информация о младшей школе Роймхилла, – выпалил Оливер на одном дыхании. – Не работает ли там кто-нибудь из выпускников или бывших сотрудников академии?
Надин нахмурилась, коты, судя по виду, задумали какую-то пакость, а вот госпожа удача Оливеру внезапно улыбнулась, в очередной раз заставив подивиться тому, как тесен мир.
– Школой в Роймхилле сейчас руководит мистер Абнер, – сообщила мисс Хоуп, найдя в шкафу соответствующую папку. – Как раз наш выпускник.
– Брент Абнер? – не скрывая радости, уточнил Оливер. – Давно он занимает этот пост?
– Последние восемь лет.
Значит, пять лет назад, когда Нелл получала свидетельство об окончании школы, Абнер уже был ее директором. Возможно, он запомнил девушку с такой неординарной внешностью и сможет что-нибудь рассказать. Например, каким образом мисс Мэйнард удалось окончить школу, в которой она не училась.
С возрастом маги меняются не так быстро и заметно, как те, кто не наделен даром. Во многом это зависит от специализации. Некроманты и целители, в процессе работы отдающие собственную жизненную энергию, лет до сорока старились наравне с обычными людьми, но когда в достаточной мере овладевали способностями, научившись контролировать отдачу, этот процесс существенно замедлялся. Маги, работающие исключительно с энергией потоков, могли и в пятьдесят лет выглядеть на двадцать. Что до Нелл, то будучи неслабой носительницей темного дара, сейчас она выглядела не старше заявленного в документах возраста. Пять лет назад, возможно, казалась еще моложе. Но вряд ли восемь-девять лет назад, когда она должна была поступить в младшую школу, кто-нибудь мог принять ее за ребенка.
– Спасибо, мисс Хоуп, вы мне очень помогли.
«А с тобой мы позже разберемся, – пообещал Оливер сидящему на шкафу рыжему коту. – И с тобой, – одарил сердитым взглядом черного. – И с остальными тоже».
Вернувшись в приемную, он попросил секретаря отменить все запланированные на понедельник дела и встречи, включая обязательное еженедельное совещание, и отправился на портальную станцию, узнать, есть ли из академии прямой канал в Роймхилл или придется добираться в несколько этапов. На счастье, такой канал существовал. Правда, здравый смысл вопил, что телефоны в Роймхилле тоже существуют и с Брентом можно связаться посредством двух аппаратов и протянутых между городами медных проводов, но Оливер этим воплям не внял. А спустя минуту и о здравом смысле позабыл. Наткнулся в перечне каналов на знакомое название и подумал: «А почему бы и нет?» Впереди выходные, затем – разговор с Абнером, после которого, быть может, станет не до подобных безумств. Если уж придется сожалеть, то пусть хоть будет о чем.
Ночью, когда Дарла тихонько сопела в своей кровати, Нелл ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове события минувшего дня. Думала, не поспешила ли она и не следовало ли все же попросить время для раздумий. О переводе тоже размышляла, как же без этого, когда думаешь об Оливере Райхоне, но планировать уход из академии стало сложнее. Теперь ее желания будет недостаточно, потребуется еще и его согласие. Хорошо, если к тому времени он пресытится их связью, а если нет? Если захочет удержать ее? А если, исключительно теоретически, она сама захочет остаться?
Последнее предположение было настолько нелепым, что Нелл тут же успокоилась. Она давно уже не живет мечтами, остались только планы, выверенные, как схемы из учебника, и в ее планах нет места милорду Райхону. Так же как и у него не может быть далекоидущих планов на нее.
Чтобы полностью отвлечься от мыслей о нем, она взялась пересчитывать гипотетических овец и вычисляла, сколько шерсти с них наберется за год, сколько молока и сколько сыра можно будет сделать. А когда пришел долгожданный сон, ее из него бесцеремонно выдернули, как и из собственной постели.
– С ума сошел? – обескураженно прошептала она, очутившись на кровати в спальне, откуда ушла днем, рядом с мужчиной, о котором усиленно старалась не думать.
– Не спится, – пожаловался он. – Хочу обсудить с тобой одну идею.
– С ума сошел, – повторила Нелл, узнав, что это за идея.
– Сошел, – подтвердил Оливер. – Ты же понимаешь, я – человек занятой, на сумасшествие и то времени нет, так что я решил безумствовать сразу на всю катушку. Или у тебя есть планы на выходные?
Планов у Нелл не было, а мысль совместить по времени все возможные безумства подкупала своей рациональностью.
– Значит, договорились? – улыбнулся Оливер. – Теперь можно спать.
– А вернуть меня в общежитие?
– К утру верну. Не беспокойся, твоя соседка ничего не заметит.
Обещание он выполнил: проснулась Нелл в своей комнате. Она даже решила бы, что ночной разговор и все, что было после, ей приснились, но сон не объяснял, каким образом у нее в волосах оказалась длинная черная лента.
– Дарла, забыла тебе сказать, я уезжаю на выходные. Получила письмо от подруги по младшей школе, приглашает навестить ее. Она удачно вышла замуж, так что прислала мне денег на портальный переход…
К сумасшествию Оливер подошел ответственно, продумав все нюансы. Оставалось в точности выполнить его указания.
Глава 11
Понедельник постучался в окно дождем.
Нелл с трудом оторвала голову от подушки, увидела стекающие по стеклу капли, серое небо и раскачивающиеся ветви, с которых ветер безжалостно срывал листву, и снова рухнула на кровать. Не то что на занятия идти, даже из-под одеяла выбираться не хотелось.
– Вставай, опоздаем! – тормошила соседка.
Похолодание началось в субботу, и у Дарлы было время привыкнуть к осени, вдруг решившей, что теплые сухие деньки слишком затянулись и не мешает добавить в жизнь людей зяблой слякоти. А Нелл…
Нелл, закрывая глаза, еще слышала шум моря и крики чаек, и стопы горели, обожженные раскаленным песком.
– Вставай! – Дарла стянула с нее одеяло. – Я заварю чай, а ты расскажешь, как погостила, а то вчера и слова не сказала. Пришла и упала, будто не порталами возвращалась, а бегом и с седоком на закорках. Что твоя подруга с тобой делала? Дрова на зиму заготавливать заставила? Или мебель двигать? Я думала, ты отдыхать будешь.
– Я отдыхала, – пробормотала Нелл. Отобранное одеяло жестокосердная соседка бросила на свою кровать, и, чтобы согреться, пришлось свернуться клубком, натянув до пяток сорочку. – Просто все эти переходы…
Сотрудники станций соблюдали политику конфиденциальности, а на ней была иллюзия, так что слухи, если и поползут, коснутся лишь Оливера, но она все равно немного нервничала на этот счет. Совсем немного, и в целом впечатления от выходных остались приятные.
Когда Оливер сказал ей о море, Нелл решила, что речь идет об отеле на южном побережье. Состоятельные господа вывозят туда на лето жен и детей, а в бархатный сезон, когда семьи обживаются в городских особняках, – содержанок, и, раз уж она теперь вроде как содержанка, а на дворе октябрь, в приглашении милорда Райхона, помимо внезапности, не было ничего необычного. «Возьми зубную щетку, а остальное купим тебе на месте», – говорил он, и она думала о приличном платье и шляпке, в которых ее не стыдно будет выгулять вечером по набережной. Возмущалась в глубине души, но несильно: содержанки, как правило, радуются подаркам…
Но вышло все не совсем так, как она себе представляла.
– Кеилани? Что такое Кеилани?
Географию она знала хорошо, но не помнила на побережье городов с таким названием.
– Главный остров Лейханского архипелага, который с середины прошлого века является Арлонской провинцией, – как на лекции пояснил Оливер. – Но на Кеилани мы не останемся, возьмем катер и поплывем на Локелани. Это островок поменьше, отдыхающие там почти не селятся.
Все вышло совсем не так.
Вместо платья ей купили белый пляжный халат, вместо элегантной шляпки – широкополую соломенную шляпу. И зонтик. Без зонтика ее кожа вмиг покрылась бы красными пятнами. Отеля на Локелани, куда они прибыли к полудню, не было. Был деревянный дом с огромными окнами, две просторные комнаты, не обремененные мебелью, большая кровать, на которую толстая темнокожая женщина в цветастом тюрбане постелила свежие простыни, стол на открытой террасе, плетеные кресла… горячий белый песок, зелень незнакомых деревьев, пронзительная синева неба и море. Море, казалось, было тут везде, даже в доме: его запах, шелест волн.
– Где здесь можно выкупаться? – спросила Нелл у толстухи. За два часа пути от главного острова спина взмокла, и не терпелось избавиться от корсета.
– Там, – рассмеялась женщина, махнув рукой в сторону изумрудной воды.
После проводила все же за тростниковую ширму к деревянному корыту. Ручной насос качал воду прямо из ручья, холодную, но Нелл не стоило труда нагреть ее до нужной температуры. Оливера к тому времени рядом уже не было, и пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть над невысокими волнами его голову. А увидев его выходящим на берег, мокрого, неприлично нагого и столь же неприлично довольного, щурящегося от яркого солнца и по-детски загребающего босыми ногами песок, Нелл поняла, что он не ее привез на море – он привез себя. А она – так, с целью совмещения безумств…
– Так ты расскажешь? – Дарла бросила в чашки по щепотке сухих листьев и залила их кипятком. – Ты говорила, у мужа твоей подруги полно денег. Значит, у них большой дом?
– Большой, – зевнула Нелл. – Два этажа, сад, в саду пруд, в пруду карпы. Прислуги полно.
…Прислуживала им одна только толстуха в тюрбане. Звали ее Мелика, и при доме она была и горничной, и прачкой, и кухаркой. С постояльцами общалась по-простому, словно с приехавшей погостить родней, но в этой простоте не чувствовалось ни грубости, ни раздражающей фамильярности, так что не только Нелл, но и милорд Райхон, в обычной жизни вежливый до оскомины, легко свыклись с ее манерами. С дороги Мелика подала гостям лимонад и фрукты, а к обеду приготовила на открытой жаровне рыбу, которую перед тем сама же и чистила, еще живую, бившуюся в крепких черных руках.
Рыбу принесли двое полуголых мальчишек: выскочили из-за кустов с большой корзиной и ошалело уставились на Нелл, потом заулыбались, пролепетали что-то на чужом непонятном языке и, отдав корзину толстухе, шмыгнули снова в кусты.
– Что они сказали? – попросила перевести Нелл.
Женщина растянула в усмешке толстые губы:
– Сказали, что теперь знают, как выглядит настоящая белая госпожа.
Шутка туземке понравилась, и она не преминула повторить ее Оливеру, правда, на свой лад.
– Где ты нашел такую женщину? – спросила, накрывая стол на террасе. – Боги как будто слепили ее из соли и сахара. Я бы на твоем месте не подпускала ее к воде. Растает – что будешь делать?
В воду Нелл сама не собиралась, и вовсе не потому, что у нее не было купального костюма, тут он был не просто не нужен – неуместен, но палящее солнце пугало, и море, сливавшееся у горизонта с небом и оттого казавшееся бескрайним… Прежде она не была на море, но Оливеру в этом не призналась. Да он и не спрашивал. И не боялся ни моря, ни солнца. Заплывал так далеко, что порой она теряла его из виду, а выбираясь на берег, растягивался на брошенном на песок покрывале, подставляя тело жарким лучам. Нелл наблюдала за ним, сидя под парусиновым навесом, и думала, что, если бы она могла читать мысли и заглянула в тот момент ему в голову, не увидела и не услышала бы ничего, кроме шума ветра и волн.
– Часто тут бываешь? – позволила себе немного любопытства, когда он, наплававшись вдоволь, вспомнил-таки о ней. Или не вспомнил, а просто спрятался под навес, поняв, что еще чуть-чуть, и придется лечить солнечные ожоги.
– В последнее время – нет. Раньше приезжал каждый год, а потом это ректорство…
Вечером, когда небо из голубого сделалось лиловым, покрасневшее и увеличившееся в размерах солнце почти коснулось горизонта, а волны улеглись, превратив море в отражающее закатное зарево зеркало, Нелл отважилась выбраться из-под навеса. Прошла по горячему еще песку, осторожно намочила ноги. Вода была теплой, мягкой, живой, она обнимала щиколотки, щекотала, манила. Сбросить халат и войти в море оказалось не так уж страшно. Окунуться по плечи, позволив ласковой стихии обнять себя целиком. Оттолкнуться от дна и сделать несколько неуверенных гребков.
Плавать Нелл не умела, негде было учиться и некому учить, но видела, как это получается у других, и хотела попробовать. В итоге окунулась уже с головой и хлебнула немного воды. Закашлялась. Мокрые волосы облепили лицо, упали на глаза, мешая понять, в какой стороне берег, и море враз перестало казаться дружелюбным и неопасным. Но испугаться по-настоящему Нелл не успела: Оливер тут же оказался рядом, подхватил на руки, убрал с лица липкие пряди и стер с губ соленые капли…
Потом они пили вино и смотрели на звезды, нереально яркие и блестящие, словно рассыпанные по черному бархату бриллианты…
А после уснули, едва добравшись до кровати, утомленные портальными переходами, сменой климата и новыми впечатлениями, опьяненные вином и свежим морским воздухом…
– Хорошо погостила, – закончила рассказ Нелл. – Может быть, еще как-нибудь к ним выберусь. Если пригласят.
Ливень за окном не прекратился, но занятий из-за непогоды не отменяли. Пришлось одеваться, доставать из чемодана плащ и зонт и короткими перебежками, прячась ненадолго под деревьями и козырьками попадавшихся по пути зданий, добираться до факультета.
В Роймхилле Оливера стошнило. Скрутило сразу за порогом портальной станции, вывернуло горечью выпитого с утра кофе. Хорошо, что поблизости никого не было. Плохо, что подобное вообще случилось. Но неудивительно, учитывая, сколько переходов он сделал за последние дни. Перемещениями на дальние расстояния злоупотреблять не следовало, особенно в его возрасте, если верить целителям. Но что эти целители знают о возрасте?
Оливер вынул платок, отер губы и улыбнулся: минувшие выходные стоили месяца на больничной койке, что там какая-то тошнота? Тем более через несколько минут о приступе напоминало лишь легкое головокружение и привкус желчи на языке.
Когда он покидал академию, там лил дождь, а расположенный намного севернее Роймхилл встретил солнцем и легким морозцем. После островного зноя перепад получился слишком резким, но как нельзя лучше иллюстрировал возвращение к реальности.
Возвращаться не хотелось, и если рабочей суеты избежать не вышло бы, то от визита к Бренту Абнеру еще можно было отказаться. Но Оливер до сих пор не знал, как подступиться к Нелл, а оставить ее тайны в прошлом не мог по многим причинам, даже понимая, что разгадки, возможно, поставят его перед сложным выбором.
– В младшую магическую школу, – велел он кебмену, остановившему у обочины легкий двухместный экипаж. Впряженные в повозку лошадки поглядели на нежданного пассажира с укором, но в Роймхилл Оливер прибыл впервые, дороги не знал и, даже если бы выяснилось, что школа находится за ближайшим углом, предпочел бы, чтобы его туда довезли.
Школа оказалась несколько дальше. Путь занял почти час, и появилось время обдумать, как и о чем говорить с директором.
С Брентом Абнером они не виделись почти пятнадцать лет. До этого тоже не сказать, что дружили, но отношения поддерживали. Во времена учебы (Брент, учившийся на теормаге, был старше Оливера на два года) жили в одном общежитии, на одном этаже, посещали один и тот же студенческий клуб и выпивали в одном том же трактире, когда вырывались из академии в Ньюсби. Так же с разницей в два года оба закончили аспирантуру и занялись преподавательской работой. К тридцати годам Брент женился и вскоре уехал вместе с супругой на север, к ее семье, но в академии время от времени появлялся, правда, все реже и реже, а после и вовсе пропал, чтобы теперь заявить о себе как о человеке, поставившем подпись на свидетельстве Элеонор Мэйнард. Если только эта подпись не была фальшивкой, как и новое имя Нелл…
Роймхиллская младшая школа располагалась в большом трехэтажном особняке, отделенном от городских кварталов внушительных размеров парком. Юные дарования в период овладения силой – не самое спокойное соседство, и Оливер по достоинству оценил предусмотрительность основателей школы и мастерство магов, протянувших по парку защитную сеть.
Явился он во время занятий, и в школьных коридорах царила тишина, впрочем являвшаяся скорее заслугой звукоизолирующих чар, а не примерного поведения учеников. Поинтересовавшись у дежурившего на входе пожилого мужчины, где искать директора, Оливер поднялся на второй этаж, нашел дверь с соответствующей табличкой и постучал.
– Входите! – раздался голос, не показавшийся даже смутно знакомым.
Все же годы сильно меняют людей.
Внешне Брент тоже мало походил на того щеголеватого брюнета, каким Оливер помнил его по последней встрече: за письменным столом сидел средних лет господин, располневший, обрюзгший, его щеки обвисли, нос, и в былые времена немаленький, стал еще больше и мясистей, а редкие, зачесанные набок волосы не скрывали разросшейся проплешины. Но все же это был Брент Абнер. Он подслеповато щурился, разглядывая посетителя, и от этого взгляда, и от того, как постарел давний знакомец, минуту назад воспринимавшийся ровесником, Оливеру стало не по себе, и он не сразу вспомнил, что следовало поздороваться первым.
– Райхон! – воскликнул директор, наконец-то узнав, кого к нему занесло. – Олли Райхон, чтоб меня… Тьфу ты! – Он смутился совершенно неискренне. – Милорд Райхон конечно же. Простите, сорвалось…
– Здравствуй, Брент, – улыбнулся Оливер, задавая предстоящему разговору приятельский тон. – На Олли я тоже еще отзываюсь.
– А на Олли-поджигателя? – осмелел Абнер.
– Не стоит. Мне с этим Крейга хватает.
– Старик еще работает? Ну силен! Как он? Как оно все там, а? Да ты присаживайся… Чай? Кофе? Другого в рабочее время не предложу… А, ну его! Предложу! Что будешь?
– Чай, – избавил хозяина от моральных терзаний Оливер.
Выпили по чашке. Вспомнили общих знакомых. Абнер коротко поведал о себе. На жизнь не жаловался, в общем и целом был доволен и карьерой и семьей. В будущем году обещал привезти в академию старшего сына и, пользуясь случаем, похвалился талантами отпрыска.
– Слушай, – спохватился на середине рассказа, – а тебя-то к нам каким ветром? По делу?
– По делу, – согласился Оливер.
Подробности «дела» он продумал загодя. Якобы специалисты из внутренней полиции академии усомнились в подлинности нескольких свидетельств и собирались проверить, но он, заметив на одном из документов знакомую подпись, решил по старой дружбе разобраться во всем самостоятельно и без огласки.
– Все могут ошибаться, – сказал нахмурившемуся директору. – Выяснится, что со свидетельством все в порядке, а слухи уже пойдут. Тебе это нужно?
– Да кому оно нужно? – пробурчал Абнер. Рассмотрел внимательно свидетельство и пожал плечами. – И что старику не понравилось? В порядке же все. Бумага, печать, подпись моя. И девчонку эту я помню хорошо. Беляночка такая, альбинос или вроде того, да?
Оливер осторожно кивнул, опасаясь спугнуть нежданное везение.
– Хорошо помнишь? – переспросил рассеянно. – Любимая ученица?
– Где уж там! – отмахнулся Брент. – Не училась она тут. Домашняя девочка, в смысле образование у нее домашнее. В школу только на аттестацию пришла.
– Приезжала с наставником?
– Естественно, – удивился вопросу директор. – С наставником, он же и опекун. Это, – Брент ткнул пальцем в свидетельство, – племянница Оуэна Лэндона. Умника Оуэна, помнишь его?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?