Текст книги "И придет волчица…"
Автор книги: Ирина Шевченко
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)
Куда целился, туда и попал. Ну давай, расскажи мне еще что-нибудь, потяни время…
– Помнится, я обещал вам и вашей подруге мучительную смерть – пора выполнять обещания. Вы умрете сейчас, а тэсс Эн-Ферро я отыщу попозже…
Помечтай, тварь. Помечтай. Правда, времени у тебя немного. Девять…
– Темный ты, колдун.
Восемь, семь…
– Не в том смысле, что чернокнижник, а в смысле – необразованный. Я не знаю, какие ты там чары на бомбочки наложил, но думаю, законов физики они не отменяют.
Пять…
– Каких законов?
Четыре…
– Говорю же, темный ты. Ты разве не знаешь, что от огня железо нагревается, даже накаляется.
Три…
– Нагревается и пороховая смесь внутри шара, и когда она нагреется достаточно сильно…
Я бы, наверное, и лекции мог читать, как Лайс… Два, один…
– В общем, я не думаю, что хоть один эльф войдет в уже горящее посольство. Все как ты говорил: ты раскрываешь мне свои планы, а я их ломаю.
– Ты!..
Ноль.
– Вот и все. Найдешь ты ее, а как же! Сдохни, мразь!
А неслабо жахнуло! Принц патлатый вернется, скандал устроит. Вдруг еще и в колдуна не поверит? Подумает демоны знают что. Что я со спичками баловался, а спички детям… Ладно, уходить пора: еще одиннадцать бомб осталось, сейчас как пойдут взрываться! И тварь эту с собой прихватить как доказательство, а то и правда не пове…
Ил! Милый, любимый, вставай же! Вставай, я тебе говорю! Если ты сейчас не очнешься… Ты не очнешься. Я уже видела это. Ты не очнешься и останешься в этой темноте навсегда. Любимый мой, солнце мое. Если бы только можно было…
…Если бы только можно было!
И огонь кругом. Как в тех снах…
Но с другой стороны… Ты же все равно собирался уйти, Лар? Почему бы не так?
Нет! Не так! Только не так…
Так…
Значит, судьба. Не хотел я себе такой судьбы… А все же…
Дед говорил, что это не страшно. И совсем не больно. Нужно просто закрыть глаза и…
Прощай, Дьери. Милая моя, родная. Счастье мое… Если бы мое… Будешь ли ты скучать по мне хоть немного? Я буду…
Я тоже буду, Ил. Я тоже. Не уходи, пожалуйста. Останься со мной. Мне так хорошо с тобой, так тепло. Очень тепло… Горячо… Боги пресветлые, как горячо!
– А вы правда волшебники? Настоящие? Как тетя Галла?
– Да, как тетя. Так куда, говоришь, она пошла?
– А я не говорил. Она не говорила говорить. Сказала, только папе сказать.
– А папа дома?
– Нет, ушел. Но куда, он тоже не говорил говорить.
– А мама?
– А мама не знает. Тетя Галла не говорила маме говорить, сказала, только папе. А папа ушел.
Магистр Марко еще немного послушал забавный диалог чумазого белобрысого мальчишки и столичного колдуна и махнул рукой.
– Не тратьте время, тэр Салзар. Упрямство – их семейная черта. Но я могу предположить, куда она пошла. Видите тот лесок?
Шли молча. Лишь когда ответвлявшаяся от дороги тропа нырнула в прохладную тень деревьев, Медведь решил предупредить:
– Говорить буду я.
– Да, пожалуйста. Только не обещайте ей многого. Скажите, что позволите ей принять участие в поиске, покажите съемку с места проведения обряда… Вы ничего не слышали?
– Нет, – прислушался наставник.
– Вот же, как будто кричат. Или это птицы? А что я говорил?
– О записи со старого кладбища… Вы правы, кто-то кричит.
– Кто-то? – переспросил Салзар и, не дожидаясь ответа, бросился туда, откуда слышались крики.
Старший наставник едва поспевал за ним.
– Здесь! – Выскочивший на поляну некромант остановился как вкопанный перед извивающимся на траве телом. – Боги пресветлые…
– Галла! – Марко попытался подбежать к лежащей на земле девушке, но неведомая сила отбросила его назад. – Галла!
Еще один крик, громче, протяжнее, чем те, что привели их сюда, а затем над поляной повисла тишина. Ненадолго, всего на несколько ударов сердца, и новый вопль.
Девушку выгнуло дугой: земли касался только затылок и пальцы босых ног, да еще безвольно обвисшие руки. В раскрывшихся на мгновение глазах сверкнул отблеск пламени.
Отставив ладонь, Медведь собрал силу и попробовал разбить помеху на своем пути. Посланная вперед волна ударилась во что-то, высветив на мгновение накрывавшую Галлу полусферу, и бессильно отхлынула.
– Что это, Салзар?
– Не знаю. – Некромант кругом обошел невидимую преграду, окружавшую страдалицу. – Защита по контуру похожа на… На что-то похожа, но я не могу понять. И пройти…
– А-а-ах-х-х… – Крик перешел в хрип, изгибавшееся, ломавшееся от боли тело тяжело опало на траву.
– Пройти я не смогу, – заключил Ворон.
– Но что это? Что с ней?
– Она горит.
Ответил старшему наставнику не Салзар. Это сделала сидевшая под деревом девушка в легком полупрозрачном платьице.
– Лафия, – узнал Медведь. Пальцы уже сплетали отпугивающее нежить заклинание.
– Стойте! – перехватил его руку азгарец. – Пусть говорит. Дети ночи видят порой больше, чем мы.
– Да, я вижу. – Майла указала на кристалл. – Она горит со своим эльфом. Он горит. И она горит. Это грустно.
– Кто это сделал? Кто?
– Остыньте, Марко. Вы что, не понимаете? Она сама и сделала. Влезла в память стихий…
– В память стихий нельзя войти! Это невозможно.
– Разве до этого ваша ученица не делала ничего невозможного? Что ты еще видишь, лафия?
– Ничего. Только огонь, эльфа и чародейку. Он горит, и она горит вместе с ним. Он не хочет гореть. И она не хочет. Но он ее не отпускает.
– Что значит «не отпускает»?! – накинулся на лесное создание Медведь, видя, что Галла уже едва дышит.
– Держит ее, – вздохнула майла, – своими мыслями. Горит и думает о ней. Это красиво. Но очень грустно. Потому что скоро он умрет. И она умрет вместе с ним.
Медведь в отчаянии вцепился себе в волосы.
– Сколько прошло времени? – спросил Салзар. – Сколько ты здесь сидишь?
– Не знаю. Я пришла, когда чародейка стала кричать. Но у меня нет времени. А вашего я не помню. Когда-то знала, но теперь забыла.
– Мы услышали первый крик еще на опушке. Прошло минут пять, самое большее – семь. Марко, очнитесь! У нас еще пять минут, чтобы ее вытащить.
– Как?
– Не знаю. Думайте. Посмотрите на рисунок. Вспоминайте, что это может быть.
– Это похоже… Ни на что! Я не видел такого.
Некромант примерился и отпустил в незримую стену тугую спираль заклинания. Ничего. Подумал и сплел еще одно, более сложное заклинание. Безрезультатно.
– Можно нащупать свободные линии и попытаться разорвать ее плетение, – без особой надежды предложил Медведь.
Азгарец покачал головой:
– Здесь нет свободных линий. Ни одна ниточка не висит, все сплетено туго, как кокон. Какая под ней фигура, ромб или квадрат?
Это в равной степени могло быть и то и другое.
Девушка зашевелилась и захрипела.
– Квадрат, – сам себе ответил некромант. – Похоже на контур для воззвания.
– Непохоже. Для воззвания используют пентаграммы…
– Это вы мне говорите?! – возмутился Ворон. – Мне, некроманту, вы станете рассказывать, что используется в ритуалах призыва? Ладно, сейчас не об этом. Контур для воззвания, контур для нежити – есть что-то общее в канве. Фигура, символы по углам и линия… О боги! У вашей ученицы талант сплетать такие несуразицы!
Он еще раз обошел круг, стараясь не смотреть на скрючившуюся внутри девушку.
– Линия, линия… Что-то есть в этой линии… Линия Омсты! – хлопнул он себя по лбу. – Обычная линия Омсты! Только мы видим ее как будто в зеркальном отображении. Нет, ваша Галла определенно нечто! Вы бы додумались до такого?
В его голосе слышалось искреннее восхищение.
– Не додумался бы, – угрюмо согласился наставник. – И не привязал бы себя к памяти горящего эльфа. И не корчился бы в непробиваемом куполе. Что вас так радует, а? Или придумали, как его отключить? Я не мастер смерти, но знаю, что линия Омсты размыкается только с наружной стороны. А в данном случае мы с вами, если можно так выразиться, внутри – она же исказила потоки.
Он посмотрел на свою ученицу. Бледное лицо. Темные тени вокруг закрытых глаз. Рот перекошен, подбородок залит кровью. И теперь она уже не кричит. Только вздрагивает, делает редкие, слабые вдохи. Иногда ее руки вдруг оживают, и изодранные пальцы судорожно вцепляются в покрытую бурыми пятнами траву.
– Она умирает, – всхлипнула лафия.
Марко удивленно взглянул в ее сторону. Какое дело лесной нежити до какой-то там волшебницы?
– Умирает, – повторила майла. – Это грустно. Мне нравилась странная чародейка. И эльф мне нравился. Но эльфа уже нет. И ее не будет…
– Салзар!
– Я думаю. Не мешайте.
– Думайте быстрее, она почти не дышит!
– Еще есть время. Эльф умирал в течение тринадцати минут…
– Она не выдержит столько! Сделайте что-нибудь! Омстика[1]1
Омстика – общее название ряда плетений и ритуалов, связанных с магией смерти (по имени богини Омсты).
[Закрыть] – ваша специализация. Разбейте контур. Сделайте хоть маленькое отверстие. Я думаю, если убрать кристалл, связь оборвется.
– Резкий обрыв убьет ее.
– Есть другие идеи?
– Если бы… Хорошо, я попробую. Только молчите.
Некромант всмотрелся в окутывавшее девушку плетение. Контур от нежити? Или контур от жити? Линия Омсты проста и понятна: мертвое к мертвым, живое к живым. Здесь же что-то непостижимое. Живое к мертвым? Мертвые к живым? И то и другое сразу? Извилистая линия обегала рисунок, перекрывая как вход, так и выход. Линия Омсты, до которой не додумалась бы и сама Неизбежная: черта, отделившая от всего света давно умершего эльфа и живую, пока еще живую волшебницу – мертвое и живое словно единое целое.
– Смотрите, – указал он Медведю на истонченное место в защите. – Здесь можно разделить потоки. Но я могу гарантировать всего несколько секунд. Успеете достать камень?
– Должен.
Салзар собрался с силами. Работать с чужими чарами сложнее, чем создавать свои. А учитывая то, какие странные чары сейчас ему нужно взломать, в успех почти не верилось. Если бы он знал, то взял бы с собой нож…
– Приготовьтесь, – кивнул он наставнику.
Ворон коснулся наполненного силой рисунка. Купол вздрогнул, серебристые нити зашевелились, словно разбуженные змеи, но, вопреки опасениям некроманта, не сплелись еще крепче, а как будто ослабили связь. Шевельнулась внутри круга девушка, тяжело и протяжно вздохнула, и азгарец, вдохновленный успехом, продолжил расплетать окутывающий ее кокон. Напоенное магией кружево поддавалось неохотно и медленно, но поддавалось. Расплетались ниточки, оскудевал питающий их поток. Если продолжать так и дальше, то удастся разрушить защиту полностью. Но рисковать и терять время не хотелось. Образовавшаяся в плетении брешь уже позволяла вынуть кристалл, прерывая связь между прошлым и настоящим.
– Давайте!
Марко протянул руку и тут же отдернул: под внешним, уже потухшим контуром оказался еще один. И слабых мест в нем не наблюдалось.
– Это конец, – прошептал некромант. – Омстика-тэ. Вывернутая, как и все в этом ненормальном плетении! Вы видите? Видите?
– Да. – Медведь опустился на колени и с тоской провел ладонью по незримой стене.
Плетение, изначально предназначавшееся для того, чтобы удерживать всякого рода умертвия, в исполнении его ученицы стало нерушимой преградой для живых.
– Можно я заберу ее? – присела рядом лафия. – Потом, когда она совсем умрет? Похороню возле родничка. Тоже. Буду приходить еще и к ней.
– Нет, – абсолютно машинально ответил Салзар, глядя на тело внутри темнеющего на глазах круга и понимая, что, как бы он ни старался, уже не может вспомнить ту милую девушку в развевающемся на ветру платье, с которой встретился лишь насколько часов назад. – Нельзя. Мы не знаем наверняка… Галлу… Тело нужно будет изучить, а потом сжечь. Она слишком долго пробыла там…
Черноволосая дочь леса с сожалением вздохнула:
– Теперь сюда никто не придет. И не даст мне читать смешные книжки. Некому будет тут танцевать…
– Заткнитесь оба! – не выдержал Марко. – Не говорите так, словно она уже умерла!
– Она уже умерла. – Некромант положил руку на плечо наставника. – Мы ничего не сможем сделать. Ни один живой человек не переступит эту черту.
– А не человек? – спросила вдруг лафия.
Маги не сразу поняли суть вопроса.
– Не человек и не живой переступит?
– Да, – словно зачарованный прошептал Ворон.
– Я переступлю?
Волшебники переглянулись.
– Да, – кивнул некромант, боясь спугнуть предложившую помощь нежить.
– Нужно забрать камень с огнем? – Лафия засомневалась. – А он не горячий?
– Нет, не горячий, – торопливо заверил Марко. – Сможешь взять его и отдать мне?
– Вот так? – Майла протянула руку и подняла с травы кристалл.
Медведь выхватил камень из ее ладошки и облегченно вздохнул: связь была оборвана, разбуженная волшбой память стихий уснула.
– Сотри круг, – попросил он лафию. – Затопчи ногой, ты можешь. Галла! Галла, слышишь меня? Галла!
Прошло всего несколько секунд, но они растянулись на целую вечность, и в какое-то мгновение этой вечности волшебникам показалось, что они опоздали.
Не желая верить в подобный исход, старший наставник окинул тело своей ученицы магическим взглядом, стараясь выхватить любой, пусть самый незначительный признак жизни. Вот легкий толчок – заработало сердце, прогоняя по венам ставшую вязкой кровь. Тяжелое и медленное движение – раздуваются легкие, принимая в себя свежий лесной воздух. А вот – что-то непонятное, но почему-то радующее и успокаивающее – маленький теплый комочек внизу живота, наполненный силой и светом, будто вся жизнь, что оставалась еще в этом теле, сосредоточилась сейчас в одном месте.
Жива.
– Бедная чародейка. – Лафия опустилась рядом с Галлой и провела рукой по ее волосам. – Глупая чародейка. Ходит к мертвым, когда вокруг столько живых. Странная чародейка. Не ходи больше к эльфу, там злой огонь. Приходи лучше ко мне. Будем читать забавные книжки и вытаскивать из кустов учтивых тэров…
Не веря собственным глазам, маги слушали это нелепое бормотание и смотрели, как майла бережно выпрямляет прижатые к груди руки девушки и укладывает их вдоль тела, проводит пальцами по ее лицу, вытирая кровь, а после…
– Вы когда-нибудь видели что-то подобное? – прошептал Салзар.
Но такого никто и никогда не видел.
Они лежали на земле, вытянувшись в сплошную линию, голова к голове. Человеческая волшебница и любострастное порождение ночного леса. Светлые, почти белые волосы чародейки касались смоляных волос майлы, от которой в сторону девушки струился неспешный поток чистой силы.
– Быть не может, – выдохнул Марко, наблюдая, как затягиваются раны на руках его ученицы, как стирается с прикрытых век мертвенная синева и выравнивается дыхание.
– Что скажешь, чародейка? – улыбнулась, что-то почувствовав, майла.
– Скажу, что ты странная, – сипло прошептала девушка, не открывая глаз.
– Обычная. Придешь завтра танцевать?
– Приду…
– Галла! – очнулся наставник. – Галла, ты…
– Она спит. – Лафия тяжело поднялась с травы. – Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.
– Нужно перенести ее в лечебницу, – произнес Салзар. – Сможете пробить телепорт?
– Да. – Марко обернулся к майле. – Спасибо… У тебя есть имя?
– Сейчас нет, – вздохнула она. – Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется, – по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, – он сможет придумать мне другое.
– Не сейчас, – усмехнулся Медведь. То, что лафия – это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало: и без того слишком много необъяснимого случилось в один день.
Перед ним уже разверзлась воронка портала.
– Я задержусь, – предупредил Ворон. – Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.
– Хорошо. – Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.
– Тэр чародей решил задержаться? – Нежные пальчики пробежали по спине некроманта.
– Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания, подобные тебе. Хотя признаюсь, таких, как ты, я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.
– Мы берем силу только у мужчин, – пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. – У них много силы. Ее нужно брать, иначе мужчины делают глупости. Когда в них много силы, они становятся злыми и делают войну. Война – это плохо.
– Да, тут ты права. – Салзар повел рукой над кругом потемневшей травы. – Война – это плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?
– Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.
– Никогда о таком не слышал.
– Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин, а женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.
– Разве это не так?
– Не так, – надулась она. – Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками.
Ворон улыбнулся. Вилками – это оригинально.
– А чародейка мне нравится, – продолжила майла. – Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…
Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.
– Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, – промурлыкала она, подступая к Салзару. – Много-много силы…
– Моя сила мне еще пригодится, – отстранился он. – К тому же я не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…
– Захочется, – томно прошептала лафия. – Задержись – и обязательно захочется. Только здесь нельзя – это их место, чародейки и ее эльфа…
Магистр Марко поглядел на вытянувшегося перед ним человека, после на лежащий на столе чистый лист бумаги и снова на вызванного по его просьбе прислужника.
– Нет, писать я не стану. Передашь на словах тэру Эн-Ферро или его жене, что с Галлой все в порядке, и она просто задерживается. Скажи, что она зашла в библиотеку, а я ее оставил. Ясно?
Когда слуга вышел, Медведь вернулся в палату.
– Как она? – спросил он у стоявшего над постелью Гирата.
– По-моему, неплохо, – тихо ответил полуэльф. – Выглядит истощенной, но при той скорости, с которой она пополняет резерв, ей хватит несколько часов на восстановление. Что же все-таки произошло?
Ответ у старшего наставника был готов:
– Переоценила свои силы. Я дал ей для разбора несколько формул из «Списков Шафра», а девочка решила опробовать их все и сразу.
– Как неосмотрительно, – покачал головой целитель. – Но тэсс Эн-Ферро никогда не отличалась благоразумием.
Девушка на кровати заворочалась.
– Ей не нравится, когда о ней отзываются подобным образом, – с улыбкой заметил магистр Марко.
– Вряд ли она нас слышит.
– Думаете? А мне кажется, она прекрасно нас слышит.
И, воспользовавшись тем, что полуэльф отошел к окну, за которым уже полыхало закатом небо, маг склонился к уху ученицы и прошептал:
– Не волнуйся, мы отыщем Феаста, где бы он ни был.
Галла вздрогнула, будто действительно расслышала обращенные к ней слова.
– Отдыхай.
Медведь шагнул к двери, а возвратившийся целитель взялся за узкое запястье, отсчитывая пульс.
– Это был не Феаст, – еле слышно выговорила девушка.
Медведь обернулся к настороженно замершему травнику:
– Что она сказала?
Гират с сомнением поморщился:
– Кажется, что-то о Феасте.
– Наверное, видит кошмары.
Посвящать травника-полуэльфа в то, что артефактору, которого уже больше месяца считают погибшим, удалось уйти из горящего посольства, старшему наставнику не хотелось. Гират близко к сердцу принимал все произошедшее, начиная с того обряда и заканчивая поджогом.
– Позовите меня, когда она проснется, – попросил Марко, подойдя к двери. – Я буду у себя.
Он ушел, а целитель заново померил пульс Галлы, неторопливый, но ритмичный, прикинул что-то в уме, вприщур рассматривая девушку, и отошел к небольшому столику, на котором были расставлены сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие – порошками и толчеными травами, а иные – клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы и размешал все это стеклянной палочкой.
Дверь за его спиной скрипнула. Травник встревоженно обернулся, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.
Он отставил стакан и обшарил взглядом стол.
– Этого здесь нет, – пробормотал он себе под нос.
Встал и двинулся к выходу.
Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, задержавшись на миг у ее постели, подошел к столу и склонился над стаканом с целебным снадобьем. Принюхался. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в портале.
А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.
Закончил он как раз вовремя – девушка на постели зашевелилась, а после приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом помещение.
– Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, – успокоил он ее. – Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.
Галла
Кажется, нечто подобное уже было, и я уже видела все это, открыв глаза: гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. В тот раз не было только Гирата и приятно пахнущего, но жуткого на вкус зелья.
– Пейте, пейте, – велел мне травник. – И лучше залпом.
Залпом и правда было лучше.
«Ты как там, малыш?» – спросила я сыночка, и мне ответил тихий ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, а остальное – мелочи. Переживу… Если бы только ты смог пережить это, любимый.
– Как ты? – появился Медведь.
– Плохо, – прошептала я жалобно. – Очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.
– По-моему, она бредит, – сообщил наставнику Гират. – Какая тюрьма?
– Сырая и темная, – объяснила я, поворачиваясь к полуэльфу. – С крысами и решетками на окнах.
– Галла! – не выдержал тэр Марко.
– А что, Ворон еще не нажаловался? – Я села на постели. – Мне показалось, я видела его с вами в лесу.
– Тебе не показалось. И я все знаю. Но мы с магистром Салзаром передумали сажать тебя в тюрьму. Боимся, что последующий ремонт этого заведения может дорого обойтись.
– Тогда я пошла. – Я свесила с кровати ноги. – А где моя обувь, тэр Гират?
– Она… А вам нельзя идти.
– С чего бы это? Я прекрасно себя чувствую. А дома, наверное, уже волнуются. Как это мне нельзя идти?!
– Сейчас пойдешь, – успокоил Медведь. – Только сначала поговорим, хорошо? Гират, ты нас не оставишь?
– Конечно, магистр.
Стоило травнику выйти за дверь, как я стерла с физиономии дурашливое выражение.
– Салзар сказал вам про портал?
– Тэр Салзар, – укоризненно поправил наставник.
– Ладно, тэр. Этот тэр рассказал вам, что колдун ушел из посольства?
– Рассказал. Как и о твоем намерении найти его самостоятельно.
– Сейчас тоже начнете душить меня и требовать не лезть в это дело? – Щит уже был наготове.
– Нет. Но хочу сказать, что в одиночку тебе будет нелегко.
– Да вы что? – притворно охнула я. – Хочу напомнить, что в одиночку я за один день уже узнала больше, чем вы все за два месяца!
– Ты только узнала, что Феаст жив. А это мало что даст в его поиске.
– Феаст? – скривилась я, но тут же одернула себя: пока не стоит. – А что вы мне предлагаете, наставник? Сидеть и ждать, покуда вы, опытные и сильные маги, его отыщете?
– Вообще-то магистр Салзар собирался предложить тебе присоединиться к расследованию. Он считает тебя достаточно сильной волшебницей, а если ты еще и постараешься вести себя разумно и не совершать необдуманных поступков, как этот твой эксперимент… Ты ведь погибнуть могла!
Я рисковала много большим, чем собственная жизнь. Прости, малыш, подобное никогда не повторится. Но теперь у нас с тобой есть еще одно незаконченное дело. И мы справимся. Мы отыщем эту тварь, и он пожалеет, что не остался в горящем посольстве…
– Галла!
– Я буду паинькой, наставник. А что до моих неосмотрительных поступков, то и от них есть толк. Вы действительно позволите мне участвовать в поисках?
– Да.
– И у меня будет доступ ко всей информации?
– Да. Если хочешь, я прямо сейчас отдам тебе все, что мы собрали по магистру Феасту.
– Не хочу. Потому, что мы не будем искать магистра Феаста.
Медведь взглянул на меня с непониманием.
– Хорошо, мы поищем и его. Может, он замешан в этом деле, но на кладбище был не он. И в посольстве тоже.
– Ты видела это в памяти стихий? – подался вперед мужчина.
– Я видела это в памяти Ила. Там не было зрительных образов, только мысли и ощущения. Но это точно был не Феаст. Так что скажите магистру Салзару… А где он сам?
– Остался в лесу, зачищает следы твоей деятельности.
– В компании лафии? – уточнила я. – Тогда не стану его дожидаться, мне домой пора. Давайте завтра поговорим. Одна ночь ничего не решит.
– Да-да, конечно, – пробормотал озадаченный моими откровениями наставник. – Иди.
– А обувь моя где?
Медведь нахмурил брови.
– Понятия не имею. Кажется, ее у тебя не было.
Точно, я же разулась, прежде чем войти в круг. Значит, мои ботинки, как и мой меч, все так же лежат под кустом. Только фигли я за ними сейчас пойду: во-первых, поздно, а во-вторых, нет никаких гарантий, что под соседним кустом сейчас не лежит магистр Салзар, помогая майле пополнить растраченные на меня силы, – такого зрелища я точно не переживу.
– И босиком доберусь, – успокоила я тэра Марко. – Портал открою прямо к дому – всего-то!
– Какой портал в твоем состоянии? Я велю приготовить керов и провожу тебя. Заодно, если нужно, с братом твоим объяснюсь.
– Не нужно! С братом не нужно. Не рассказывайте ему ничего, хорошо?
– А брата боишься, – сделал вывод наставник.
– Не брата, а за брата. И домой мне лучше поехать одной.
На выходе из лечебницы я столкнулась с Гиратом.
– Тэсс Эн-Ферро, я хотел сказать… – Полуэльф запнулся, отвел глаза.
– Да, магистр?
Хлопнула ведущая в учебное крыло дверь, и в холл вышел распорядитель Келай. Смерил меня привычно-удивленным взглядом.
– Вы… Нужно быть осторожнее, – пробормотал целитель.
Келай заметил кого-то на лестнице, приветственно кивнул, и я машинально подалась вперед, чтобы посмотреть, кто там еще не торопится домой и сидит допоздна в школе, но увидела лишь край плаща взбежавшего по ступеням человека. А когда обернулась снова, полуэльфа уже не было рядом.
Колдун смотрел в спину выезжающей со школьного двора девушке. Вздрогнул, когда она покачнулась в седле: рано. Слишком рано, тэсс Эн-Ферро. Вы подальше отойдите, а лучше уже домой доберитесь. Поужинайте. С братцем поболтайте. Напоследок. А потом… Кто знает, что потом случится? Скорее всего, сердечко ваше душевных потрясений не снесет и остановится. Печально, но предсказуемо. А самое главное – никаких следов магического воздействия или яда.
Сразу нужно было так. Без шума, без лишнего позерства. Без обещанной мучительной смерти. Хотя ее-то этой саатарской погани он организовал бы с удовольствием. И последние слова дружка передал бы. Как там сидэ Иоллар изволил высказаться?
– Сдохни, мразь! – прошептал маг, глядя вслед выскочке-ученице с нескрываемой ненавистью. От кого скрывать-то? Никто ведь не видит…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.