Текст книги "Пасьянс на особо тяжкие"

Глава 25. Интуиция вам в помощь

Изначально эта фраза просто задела мое подсознание, растревожила его. Однако, едва появилось свободное время, я попыталась понять: что именно хотела сказать женщина, вроде бы всем своим видом демонстрирующая заботу и расположение к Раулю, произнося подобное в присутствии сотрудника министерства правопорядка. Это не было похоже на необдуманную реплику, скорее, наоборот, на четкий такой намек. Непонятно кому… и зачем?!

– Это было иносказательно, мисс, – попыталась увернуться графиня. Правда теперь в ожидании пояснений на нее смотрела не только я, но и оба лорда с Эриком, а также недоумевающая свекровь. – Не так давно Рауль с одного выстрела убил взбесившегося пса, размозжив ему череп, – с вызовом глядя на меня, выпалила Хелена. – Наверняка об этой истории уже успели донести маркизу. Как и о другой, случившейся пару лет назад, когда Рауль, тоже с одного выстрела, убил напавшего на меня грабителя. Уверена, это все есть в деле… Виконт… Граф Фрехберн – очень меткий стрелок!

Патрик хмуро покосился на меня, но в основном он смотрел на Хелену, облокотившись на стол и поглаживая указательным пальцем нижнюю губу. Я уже успела запомнить, что он делает так в минуты сильной задумчивости. Вот Рауль, наоборот, старался не смотреть на свою невестку, внимательно изучая узоры на обоях. А Эрик сейчас напоминал озадаченную гончую, которую пустили по следу, и тот неожиданно раздвоился.

– Что?! – слишком бурно и не слишком вежливо огрызнулась графиня. – Еще скажите, что ваше обвинение Рауля строилось на чем-то ином, кроме его меткости?!

– Хм… – промычал Патрик, но потом признал: – Да, я был наслышан о том, что граф Фрехберн прекрасно стреляет, и это послужило одной из причин, почему я так легко поверил обвинению. А еще я знаю, что вы с лордом Георгом подавали прошение о расторжении брака. – Похоже, не только у меня накопилось несколько непонятных моментов, требующих пояснения. – В первую нашу встречу я еще не был об этом осведомлен, а потом мне запретили вести расследование, так что пришлось довольствоваться собственными догадками. И они были не в пользу лорда Рауля.

– М-да? – оживился граф, вопросительно посмотрев на Патрика.

– Простите, лорд, но, зная, что ваш старший брат ищет способы расторгнуть брак со своей женой, я был несколько… шокирован тем, как все спокойно восприняли тот факт, что Алиса, леди Алиса, – быстро исправился маркиз, – находилась в его спальне. Никто не был удивлен – ни ваша семья, ни семья графини Монтербон.

– Леди Алиса была нам уже почти как дочь, – попыталась прояснить ситуацию мать Рауля. – Она приезжала в любое время, ее сразу отводили на третий этаж. И Георг иногда приглашал ее к себе в покои, чтобы она не скучала в ожидании брата. Они не запирались, туда могли заходить слуги, заглядывала я, Хелена… Обычно они играли в шахматы или просто общались.

– В спальне? – не удержавшись, съехидничала я.

– Они же не лежали там на кровати! – вспыхнув, возмутилась графиня. – Возможно, Георг хотел что-то показать… Или… Я не знаю… – Женщина устало выдохнула и умоляюще посмотрела на сына, словно ожидала от него поддержки.

– Да хватит притворяться! Достало уже, сил нет! – внезапно сорвалась Хелена. – Меня променяли на более молодую, наглую и богатую стерву!..

– Насчет стервы совершенно с вами согласна, леди, – вызывающе-очаровательно улыбнулась я. – А относительно всего остального очень сочувствую. Обидно, наверное? Убить их не хотелось?!

– Хотелось! – огрызнулась младшая графиня. – Но потом мы с Георгом заключили соглашение, и я передумала. А Рауль изначально прикрывал эту… леди… так что ни о какой ревности с его стороны и речи быть не может. Это… просто смешно! Всем было известно, что мы лишь ждем королевского разрешения на развод в связи с моей бесплодностью.

Хелена призналась в собственной неполноценности как-то уж слишком легко, безразлично, как будто уже смирилась с ней. Или они с мужем просто использовали самый беспроигрышный повод для расторжения брака. Причем, даже если бесплодие в действительности было у мужчины и имелись подтверждения от медиков, в прошении следовало валить все на женщину. Ничто же не мешает ей излечиться во втором замужестве, если не хватило ума или гордости завести ребенка от садовника…

На Патрика я старалась не смотреть. Все-таки речь шла о его подруге детства, честь которой он так старательно пытался защитить. А в итоге выяснилось, что это как раз Рауль защищал честь и леди Алисы, и своего брата, прикрывая их свидания.

Конечно, после одобрения развода и женитьбы старшего на невесте младшего в обществе начался бы тайфун сплетен и пересудов, но через годик-другой все бы улеглось. Лет так через пять – десять даже леди Хелене удалось бы спокойно второй раз выйти замуж, не вызвав бурного ажиотажа. Но все равно ситуация была, прямо скажем, не слишком высоконравственная.

Разрешение на развод давалось, если у пары не было детей или если супруга была замечена в обществе постороннего мужчины при очень двусмысленных обстоятельствах. Было несколько случаев, когда брак расторгался из-за слишком вызывающей неверности мужа, причем тогда мужчине полагалось содержать бывшую жену даже после того, как она выйдет замуж за другого.

В случае развода по вине женщины бывший муж обязан был о ней заботиться лишь последующие девять лет или до ее нового замужества. Так что основная задача освобожденного от уз брака супруга заключалась в пристраивании своей благоверной в новые надежные руки. Иногда это были загребущие руки монахов, но для ухода в монастырь требовалось согласие женщины, подтвержденное в личной беседе с королевой.

– О том, что повод для убийства надуманный, я догадывался, – спокойно признал Патрик. Подозреваю, этот ровный безэмоциональный тон дался ему с большим усилием. – Поэтому очень хочу выяснить, насколько случаен выбор жертв и места убийства. Было ли это сделано ради того, чтобы подставить лорда Рауля, или чтобы продемонстрировать беспечность поведения леди Алисы, – тут Патрик, до этого сверлящий взглядом Хелену, переглянулся с графом, причем в глазах у обоих мужчин сверкнуло взаимопонимание. Один намекнул, второй уловил намек, и только мы с Эриком остались в неведении, как два отверженных.

Хотя тут же прямо сундук старинный, набитый различными версиями причин убийства. Ройся, пока руки не устанут!..

Например, учитывая связь последующего преступления с Шербанией и то, что леди Алиса принадлежит семье, до сих пор сохранившей связи с этой страной, все изначально могло упираться во внешнюю политику. Или же все эти убийства не связывает ничего, кроме схожести исполнения… Но в это я не верю.

Однако, судя по наличию помощника в одном доме и осведомленности о скелетах в шкафу другого, убийца явно не с улицы подкрался. Кто-то из близких знакомых обеих семей. Причем и время везде выбрано просто идеально. Или это случайное везение?

Нет, не верю!.. Слишком уж… слишком уж везение!..

Глава 26. Во власти пятого греха

Из дома Фрехбернов мы уехали далеко за полночь, вновь прокравшись до черного хода и уже оттуда прошмыгнув через парк за ограду. Точнее, Патрик и Эрик вышли открыто в сопровождении Хелены, а вот мы с Раулем конспиративно, не привлекая к себе внимания.

Пока спешили к лестнице для прислуги и тайных гостей – молчали, а вот когда уже спускались, граф, идущий первым, неожиданно остановился. Я чуть не столкнула его вниз, так как почти ничего не видела в темноте. Но вовремя насторожилась, едва перестала слышать скрип ступеней, и тоже замерла. Как выяснилось, очень удачно, буквально на одну ступень выше Рауля.

Вытянув вперед руку, я нечаянно положила ладонь на плечо графа. И почему-то постеснялась сразу ее отдернуть, посчитав, что это будет не слишком вежливо. Словно опасаюсь прикасаться…

– Я забыл поблагодарить вас за хороший совет, леди. – Рауль сам снял мою руку со своего плеча, но только для того, чтобы поцеловать мои пальцы. – И еще… попросить прощения, что не стал рассказывать ни вам, ни маркизу Краухберну о сложной ситуации с женами и невестами. Для леди Хелены это было слишком серьезным испытанием, унижающим ее достоинство. К тому же она была сильно привязана к Георгу, и его предательство восприняла очень болезненно.

– И вы собирались молчать, рискуя своей жизнью, чтобы сохранить репутацию чужой жены?!

В окружающей нас полной тишине, да еще и практически в кромешной тьме, мой голос прозвучал пугающе громко, а ведь я почти шептала, как и граф.

– Сначала я наивно полагал, что никто не поверит в мою виновность, а под конец уже не сомневался, что поверили все, даже мать. К тому же это предупреждение…

– Но вы же получили его не сразу!

Я ужасно злилась на Рауля. Не на правосудие, не на продажного следователя, не на того, кто прислал это странное предупреждение, а именно на Рауля… совершенно не понимая почему. И от этого злилась еще больше. Нельзя опускать руки и сдаваться! Нельзя до последнего… Вот только неизвестно, как бы я повела себя на его месте. Мне даже думать о том, что я могла бы оказаться в подобной ситуации, было страшно.

– Не сразу. Но согласитесь, когда вас арестовывают и обвиняют в убийстве человека, который, по сути, заменил вам отца, и женщины, к которой вы не испытывали никаких чувств, выдвигая в качестве причины ревность, это выглядит очень абсурдно. Изначально мне казалось, что происходит какая-то огромная ошибка и вскоре все прояснится. А потом… потом все так затянулось, что я уже перестал что-либо понимать, кроме того, что от меня хотят избавиться. Именно от меня. А еще родители леди Алисы, почему-то поверившие в этот бред с ревностью!..

– Когда леди Хелена говорила обо всех, она и их имела в виду? – уточнила я, вспомнив выкрик графини: «Все об этом знали!»

– Нет… Вроде бы нет. – В голосе Рауля зазвучало сомнение. – Но они знали меня и то, что ревновать их дочь глупо. Леди Алиса всегда делала то, что ей нравится. – Судя по улыбке, которую я скорее ощутила в голосе, чем увидела, граф находил подобное нормальным. – Ее поведение всегда было слишком беспечным, – эта фраза Рауля прояснила загадочный обмен улыбками между лордами. – Они, конечно, признавали, что дали дочери слишком свободное для нашей страны воспитание. Леди много времени проводила в Шербании, у родственников, а там, как вы знаете, все гораздо проще.

Да, в соседнем государстве у женщин было больше прав, и договорные браки встречались довольно редко. А еще там были пансионы не только для детей среднего класса, но и для высшей аристократии. Причем обучались в них как мальчики, так и девочки. И последних учили не только вышиванию.

С разводами в Шербании тоже было значительно проще, для этого требовалось лишь согласие обоих супругов.

Правда, кроме свободолюбивого соседа, признающего, что женщины – не существа второго сорта и не дополнение к мужчинам, у нас имелся и другой. Там девочками принято было торговать, как породистыми лошадьми или собаками. За убийство невесты полагался лишь штраф, который следовало выплатить ее родителям, зато с женами можно было поступать как заблагорассудится. И да, их там можно себе позволить столько, сколько мужчина в состоянии содержать. Голодная жена – позор для мужа, бедно одетая жена – тоже позор для мужа. А позор – это хуже, чем штраф… Такие вот странные порядки.

– Не думаю, что даже в Шербании принято передавать невесту от брата к брату, и уж тем более не уверена, что родители девушки это бы одобрили, – пробурчала я, стараясь придавить в себе раздражение. – Я вообще не понимаю, как маркизы Монтербон согласились принять вас в качестве жениха их дочери. Они же дальние родственники короля Шербании… и тут вы. – Понимая, что мой выпад прозвучал не слишком тактично, я попыталась сгладить свою грубость: – Простите, но я просто не вижу никаких преимуществ. Ни материальных, ни статусных. А ведь пару своему ребенку стараются выбрать очень тщательно.

– Леди Алиса не спрашивала мнения родителей. Она сама выбрала Георга, еще когда его брак с Хеленой был… когда все еще можно было спасти, если постараться. – Рауль не стал заострять внимание на моих бестактных оценках его состоятельности как будущего мужа, зато намекнул на не слишком приятную черту характера его так называемой невесты. Выбрала, воспользовавшись похолоданием в отношениях супругов, и закрутила роман с женатым мужчиной. Замечательная девушка.

– То есть судьбу всей вашей семьи решила одна женщина? Одного брата соблазнила расстаться с женой, а второго – прикрывать их отношения, пока развод не будет подписан? Простите, граф Фрехберн, но в рабочих кварталах на этот счет есть одна очень грубая шутка, связанная с некоторыми анатомическими деталями, отличающими мужчин от женщин. Так вот, создается ощущение, что или у вас с братом имеются проблемы в этой области, или вы мне чего-то недоговариваете!.. Например…

Я задумалась. Мои глаза уже привыкли к темноте, так что я могла разглядеть лицо Рауля, его плотно сжатые губы и то, что он тоже смотрит на меня и… улыбается. Опять улыбается!

– Например, что приданое графини Монтербон улучшило бы финансовое состояние нашей семьи? – спокойно уточнил граф. – Да, леди, иногда приходится торговать своей честью во имя семейного благополучия. Жаль, что леди Алиса выбрала не меня, а Георга. Однако к его размолвкам с женой она не имеет никакого отношения. Мой брат охладел к Хелене еще до того, как я познакомил его с графиней.

– Вам жаль?! – из всей речи Рауля почему-то четче всего я уловила именно эту фразу.

– Естественно, леди. Если бы графиня Монтербон выбрала меня, Георг не стал бы так торопиться с разводом и, возможно, они с Хеленой помирились бы. А так… по моей вине их брак был окончательно разрушен.

– По вашей?!

Я, кажется, схожу с ума, или логика графа Фрехберна настолько извилиста, что просто недоступна моему разуму.

– Это я привел в дом леди Алису и познакомил ее с Георгом, значит, виноват именно я.

– Ах да! Точно! – Я скептически скривилась, оценив размах самокритичности. – По-моему, граф, вас обуяла гордыня. Ваш брат вполне мог познакомиться с графиней Монтербон и без вашего участия. И случилось бы ровно то, что случилось. Так что ваша вина лишь в том, что вы покрывали происходящее ради спокойствия в семье и из страха упустить из своих сетей золотую рыбку. – Отчитав взрослого мужчину как мальчишку, я гордо обогнула его и уверенно зашагала вниз, повернувшись через пару-тройку ступеней, чтобы напомнить: – Поторопитесь, граф! Мой жених и напарник, наверное, уже волнуются, переживая, почему мы так задерживаемся.

Глава 27. Раз, два, три, четыре, пять, мы идем убийц искать

Ух, как я была зла… Как я была зла! Причем непонятно на что и на кого. Но, даже искря от возмущения, я оценила, что Эрик уже успел прогуляться по темным ночным улицам и отловить кэб, а Патрик стоически воздержался от комментариев по поводу нашего с Раулем длительного отсутствия.

Наверное, по моему лицу было ясно, что сейчас меня лучше не трогать, иначе я порежу всех остро отточенными картами. Я даже удивленного Эрика пронзила взглядом как рапирой, когда он попытался шепотом выяснить у Рауля: «Что вы такого ей сказали, лорд?». Поперхнулись и замолчали сразу оба – и лорд, и Эрик.

Эмоции во мне кипели и бурлили, как какое-то ведьмовское варево в котле. Правда, когда мы оказались дома, я слегка успокоилась. Ровно настолько, чтобы с каменным лицом усесться за столом и достать особенную колоду, ту, с помощью которой я связываюсь с близкими. Собираясь делать более точный расклад, а не просто получить быстрый совет из трех карт, я всегда использовала именно ее.

Выложив десять карт крестом, я сначала считала каждую из них отдельно, сверху вниз и слева направо. Советы, прошлое, настоящее, будущее, перспективы, надежды, итоги… Это был сложный расклад, требующий много магических усилий и в процессе, и во время расшифровки полученных ответов. Вот обычной гадалке хватит значений карт, чтобы с загадочным лицом наговорить многозначительной ерунды, а ментально одаренная после такого выдохнется на несколько часов… Я тоже ощутила усталость, поэтому благодарно улыбнулась Раулю, протянувшему мне кружку сладкого чая как знак перемирия. Хотя и заметила хитрый взгляд Эрика, осознанно уступившего другому мужчине возможность за мной поухаживать. Даже Патрик не дернулся. Наверное, понимая, что мир в команде важнее таких мелочей, как сражение за право первым подать даме кружку.

– Итак, многоуважаемые господа, – я решила не акцентировать внимание на разностатусности мужской половины нашей команды, – карты намекают, что мы на верном пути, и это приятно. Однако также они предупреждают, что мы в любой момент можем неудачно свернуть, если углубимся в сферу финансов. – Думаю, это был намек для меня, чтобы я не сильно сосредотачивалась на желании братьев Фрехбернов заполучить приданое леди Алисы. – Нам рекомендуется сконцентрировать все силы на деловых и личных отношениях убитых, – продолжила я и тут же воодушевилась: – Надо бы вычислить общих знакомых, переговорить с маркизами Монтербонами и как-то попробовать пересечься с вдовой маркиза Хоттербона. Возможно, причина убийства именно в деловой сфере, раз леди Алиса много времени проводила в Шербании…

Мой тонкий намек на шпионаж первым уловил Патрик. Упрямо нахмурился, напрягся, готовясь к спору и отстаиванию чести своей подруги. Но так как всем остальным хватило ума промолчать, даже мне, и спорить оказалось не с кем, кроме собственного здравомыслия и неумолимой логики, маркиз довольно быстро расслабился. Нет, он по-прежнему оставался хмурым и недовольным, но уже не напоминал вцепившегося в меч рыцаря, готового сражаться за свою даму. Не то чтобы это сравнение льстило моему самолюбию, и даже то, что леди Алиса убита, все равно не утешало и не успокаивало мою ревность.

Мила, чиста и невинна? Все, кто так считал, были обмануты отличной актерской игрой! И ведь Патрик до сих пор пребывает в заблуждении, а Рауль, хоть и знает, что из себя представляла его невеста, все равно улыбается, вспоминая о ней…

Хорошо, что я не пересекалась с этим ангельски красивым созданием! По крайней мере, могу себя утешать тем, что меня бы ей провести не удалось.

– Леди, – похоже, мужчины решили, что Раулю уже нечего терять, ведь он и так до сих пор приговорен к смерти, так что ничего страшного, если я просто испепелю его взглядом, – давайте вы поясните, что именно вас так беспокоит, и мы попробуем это уладить. – А затем потянулся поцеловать мне запястье, самоубийца!.. – Простите, если я чем-то вас оскорбил или обидел! Клянусь, я не хотел! Я даже сдержался и не стал намекать вам на ваш напористый характер, способный смести все преграды, даже приговор королевского суда. – На лице графа вновь засветилась улыбка… та самая!.. Провокационно-насмешливая! Именно ее я ощутила в темноте, стоя на лестнице, когда мы говорили о настойчивости леди Алисы и ее привычке добиваться всего, чего она пожелает. Так этот… этот… лорд улыбался потому, что я напоминаю ему его невесту?!

– Я польщена. – Уф, не убить бы нечаянно, а то ведь все идет к тому, что граф не виновен, так что приговор обязательно пересмотрят и отменят. – Но мое сходство с графиней Монтербон очень условно.

– Внешне вы абсолютно разные, но внутри в вас пылает очень схожее пламя, – произнеся эту загадочную фразу, Рауль отсел, оставив меня мысленно бурлить от злости. Пламя во мне и правда разгоралось с яростной силой. Разные?! Внешне, значит, мы разные?! Она – ангельски красива, а я?!.. Уф-ф-ф!..

– Так, давайте забудем на время о моем сходстве с вашей знакомой и обсудим причины, по которым кто-то мог желать ей смерти. Возможно, это был лишь удачный способ вывести вас из игры на время второго двойного убийства, но тогда я не понимаю, чем и как вы могли ему помешать. Помочь в расследовании? Вы и сейчас помогаете… Лорд Патрик, что вы думаете обо всем этом? – Я попыталась одновременно встряхнуть своего жениха, обратить на себя его внимание и намекнуть, что пора бы уже обсудить все, что мы выяснили совместно и по раздельности.

– Пока я пытаюсь смириться с тем, что был настолько слеп. А это удар не только по моему мужскому самолюбию, но и по профессионализму, – честно признался Патрик. – Однако вы правы, леди, у нас нет времени на личные переживания. Пятеро людей убиты, и еще одного собирались казнить по ложному обвинению. Случившееся – удар по профессионализму всего министерства правопорядка, и мы должны выяснить, что же именно произошло.

– И будут ли новые убийства, – вклинился в наш разговор Эрик, решив, что гроза прошла стороной. Наивный! Все неизрасходованные мною молнии как раз ему и достались:

– Не каркай! Тебе что, пяти мало?!

– Мне бы и четырех хватило, – пробурчал напарник, подсовывая мне очередную кружку с чаем. – Шла бы ты спать, а? Утро вечера мудренее… Остынешь заодно. А то у меня такое чувство, что новые убийства начнутся прямо здесь и сейчас.