Текст книги "Пасьянс на особо тяжкие"

Глава 22. Фрехбернские иллюзии

С виду дом Фрехбернов не так уж сильно отличался от жилища Левкербернов – такой же ухоженный, окруженный высоким забором. Еще при старом графе здесь аккуратно в шахматном порядке высадили деревья, чтобы создать иллюзию небольшого парка.

На самом деле все здесь было иллюзией. Иллюзией богатства. Основа забора Левкербернов, цоколь и колонны, была сделана из гранита. У Фрехбернов она была из искусственного камня. Качество металла прутьев тоже разительно отличалось.

Дом уходил ввысь на все разрешенные для жилых зданий десять метров, но при этом было ясно – места в нем в несколько раз меньше, чем у герцога. А ведь у Левкербернов еще имелись конюшни и гараж для экипажей.

Однако все это становилось заметным, только если пристально вглядываться. За садом, домом и даже оградой внимательно следили, поддерживая иллюзию богатства в идеальном состоянии.

Рауль плавно мрачнел весь наш недолгий путь. Когда кэб остановился у ворот его дома, граф был хмурым, как небо перед грозой. Маркиз тоже выглядел не слишком радостным. Все шло к тому, что улыбаться деснами и отдуваться за всю нашу компанию придется мне и Эрику. Оба лорда выглядели так, как будто приехали на собственные похороны, по меньшей мере… Хотя в случае с Раулем старая шутка звучала слишком правдиво.

– В доме о моих настоящих способностях не распространялись, – на всякий случай предупредил нас граф еще до того, как мы вылезли из кэба. – Даже леди Алиса была… эм… введена в заблуждение, как и леди Хелена.

– Жена вашего брата? – уточнила я. Рауль едва заметно кивнул и, спрыгнув на землю, подал мне руку, опережая Патрика и Эрика. Первый на это недовольно скривился, второй лишь ухмыльнулся, как-то слишком загадочно-понимающе. Уж не знаю, что им там примерещилось в обычном акте вежливости, потому что граф тут же забыл обо мне и направился к воротам.

На настойчивый звонок из сторожки неподалеку выполз охранник, демонстративно зевнул, глядя на небо и намекая, что в такую темень приличные люди дома сидят, а не бродят незваными гостями, но потом разглядел среди нас Рауля и кинулся открывать замки. Получалось не слишком ловко, так как руки у старика тряслись от волнения.

– Отпустили? Поверили? Помиловали? Матушка ваша изрыдалась вся… Как так можно-то, сразу обоих сыновей лишить?! Да даже если и не поделили вы ту…

– Стефан, прекрати причитать! – рыкнул граф, но при этом ласково похлопав охранника по плечу. – Меня еще никто не помиловал. Так что не радуйся пока. Беги тихо сообщи матери. Тихо, понял?! Никто не должен знать, что я здесь…

Старик еще не успел далеко отойти, хотя действительно почти бежал, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться – молодой хозяин никуда не исчез. Из-за этого бедолага спотыкался, ругался, размахивая руками, и бежал дальше. Конспиратор из него был явно так себе. Я даже не сомневалась, что все, с кем он встретится на пути, заподозрят что-то прелюбопытное и выбегут посмотреть.

Но как выяснилось, кое-кто уже гулял на свежем воздухе, просто при виде нас затаился, возможно надеясь подслушать наши разговоры. Вот только подкрасться незаметно к магу земли нереально. Патрик выжидающе уставился на одно из ближайших к нам деревьев, и из-за него с независимым видом вышла молодая женщина. Судя по наряду – кто-то из семьи графа. Вероятнее всего, та самая леди Хелена.

– Значит, не помиловали пока? Как же глупо… Конечно, ты легко можешь убить, но не Георга же! – почти пропела она чуть низковатым для женщины голосом. – Маркиз Краухберн? Какая честь! Значит, судьба моего деверя в ваших руках? Странно, – женщина состроила удивленно-озадаченную гримаску на своем милом личике, – мне казалось, что следователям, как и судьям, запрещено вести дела, в которых они могут принять предвзятое решение.

Не знаю почему, но леди Хелена вызывала во мне стойкую, ничем не объяснимую антипатию. Хотя раньше мы с ней никогда не конфликтовали и вообще не общались. Я и мужа-то ее с большим трудом вспомнила внешне. Ничем не примечательный и, в отличие от брата, не такой популярный в женском обществе. Один из многих… И жена у него была такая же – миленькая, стройненькая большеглазая блондиночка. Пониже меня ростом и более… хрупкая, что ли. Фигура у нее была скорее мальчишеская, чем девичья. Но она успешно это скрывала под пышной юбкой с жестким каркасом, имитирующим отсутствующие нижние округлости, и корсетом с выпуклостями, которых на самом деле было гораздо меньше. Я прекрасно знала все эти популярные хитрости, предназначенные исключительно для мужчин. Ни одну женщину вся эта иллюзорность не обманула бы.

– Предвзятое решение против лорда Фрехберна уже было принято, – с ледяным спокойствием парировал Патрик. – Прошу прощения за вторжение в такое позднее время, графиня, но нам надо осмотреть спальню вашего мужа.

– Интересно, что вы там надеетесь найти?! Ее ваши полисмены уже трижды осматривали. Но если это хоть как-то поможет Раулю, то пойдемте… я проведу вас через черный ход.

– Идите, я найду вашу мать, лорд, и предупрежу, где искать вас, – негромко произнес Эрик, до этого скрывавшийся в тени, прикрыв лицо шляпой.

– Однако… Мистер Азширн? Вот уж не ожидала встретить вас в таком обществе, – леди Хелена тут же перекинулась на моего напарника.

М-да… Естественно, они вчера вполне могли познакомиться. Правда, Эрик восторгов от встречи с младшей графиней не испытывал. Это было слишком заметно и довольно подозрительно. Мой компаньон обычно лоялен к чужим слабостям, особенно к женским. Или я не так поняла его попытку остаться неузнанным? Может быть, основная цель как раз в том, чтобы появилась уважительная причина отделиться от нашей компании?

Правда, леди Хелена совсем не во вкусе Эрика, предпочитающего как раз пышечек с хорошо заметной грудью и округлыми бедрами, а еще не таких острых на язычок, как молодая графиня. Нет, кому-то надо утешать убитых горем вдов, но только конкретно эта вдова на убитую горем не походила.

Впрочем, после смерти ее мужа прошел почти месяц, за это время уже можно было научиться сдерживаться в присутствии посторонних. К тому же мне очень понравилась фраза «если это хоть как-то поможет Раулю», означающая, что леди Хелена хорошо относится к своему деверю и не подозревает его в убийстве. Что ж, может быть, первое мое впечатление об этой даме вышло несколько… ошибочным. Интуиция меня очень редко подводит, но иногда случаются сбои.

Возможно, все дело во взглядах, которыми графиня одаривала моего жениха? Вроде бы обвиняющими, как и слова о предвзятости, но при этом… не объяснить. Такое ощущение, что между этими двумя раньше было… нечто большее, чем просто знакомство.

Какой у меня, однако, популярный будущий муж! И главное, подруга детства – невеста Рауля, леди Хелена – жена брата Рауля, Георга, я… м-да… Бедный Патрик!

Глава 23. Карты плохого не посоветуют

Отправив Эрика прямым путем к старой графиней, мы последовали за леди Хеленой. Сначала прокрались через заднюю дверь в дом, потом по черной лестнице – на второй этаж и тихонечко, выждав момент, когда в коридоре было совсем пусто, прошмыгнули в покои, где произошло убийство. Первая, основная, дверь упиралась сразу же во вторую, в спальню.

– Простите, леди, но на время проведения следствия я бы попросил вас выйти. – Патрик по-прежнему был само спокойствие, заледеневшее.

– Конечно, лорд, не буду вам мешать, – пропела графиня и, проходя мимо Рауля, быстро пожала ему руку, очевидно в попытке приободрить. Если бы я не находилась рядом, то даже не заметила бы этот вполне дружеский жест. Или не только дружеский?

Потребность посоветоваться с картами буквально разрывала меня изнутри, так что я отошла к маленькому туалетному столику рядом с дверью и быстро вытянула из колоды три карты, чтобы как-то объяснить для себя происходящее.

Дама червей, король червей и дама бубен. Интересно… Эрик между мной и Хеленой? Но здесь нет Эрика. Выходит, я в прошлый раз ошиблась. Значит, король червей – Рауль и он почему-то между мной и Хеленой? Хм.

Пользуясь тем, что оба лорда были увлечены общением с неодушевленными предметами, я перемешала карты и снова вытащила три. В этот раз расклад вышел практически такой же, но в другом порядке. И произошла одна загадочная замена. Дама бубен, король бубен и дама червей.

Угу, в прошлый раз я решила, что Патрик – это валет, но раз Рауль король, значит, и мой жених тоже. Вот только неясно, что он делает между мной и вдовой Георга. И вдвойне непонятно, почему карты упорно не хотят отвечать мне что-то более конкретное, чем демонстрация личностных треугольников.

Убедившись, что мужчинам по-прежнему не до меня, я настойчиво третий раз повторила расклад «по три». Король бубен, дама бубен и король червей. Замечательно!

– Вот нет чтобы как-то более понятно изъясняться, – шепотом отругала я колоду, запихивая ее обратно в сумку. Тридцать шесть карт, куча комбинаций, но нет же, как сговорились!

Хотя… король червей вместе с королем бубен означают прекрасное завершение уже начатого дела, дама бубен – необходимость выбора и крепость моральных принципов. Уж не знаю, о каком таком выборе идет речь… да еще чтобы моральные принципы крепкие понадобились! Но радует, что в итоге дело закончится прекрасно, хотя дама червей и обещает позитивные перемены. Уф!..

Иногда точный смысл ответа приходил ко мне не сразу, а докатывался как эхо, озарением, спустя минут пять – семь после гадания. При этом очень многое зависело от точности вопроса, который я, увы, лишь слегка оформила. Нечто типа: «Итак, что же здесь происходит?» Вот карты и вывалили на меня сплошные треугольники. А это всегда подразумевает выбор, причем для всех. Что ж… Меня пока все устраивает, и выбирать ничего и никого не тянет.

Я повернулась к мужчинам. Уж не знаю, как вел себя Рауль в покоях герцога Левкерберна, но сейчас он производил впечатление душевнобольного, хватаясь за каждую вещь в комнате и замирая с ней, устремив при этом взгляд куда-то внутрь себя. А Патрик быстро конспектировал все, что граф говорил и особенно что он рассказывал потом, в те несколько секунд, пока, отложив один предмет, тянулся за следующим.

Решив не отвлекать лордов, я оглядела комнату. Конечно, тут все уже давно прибрали, но вот он, ковер от двери в спальню до самой кровати. Белый, мягкий, пушистый, как шерсть какого-то диковинного зверя. Двухспальная кровать, возле которой стояли обе жертвы в тот момент, когда дверь распахнулась и они повернулись… Хм, то есть до этого они смотрели на кровать? Или куда? А, наверное, на портрет!

Аккуратно обогнув сидящего на полу Рауля, я подошла к висящей на стене картине. На ней была изображена Хелена, в полный рост. Портрету было уже лет десять – пятнадцать, судя по возрасту натурщицы.

Ее парадный наряд идеально дополняла диадема, украшенная ослепляюще яркими голубыми турмалинами. Возможно, это была фантазия художника, потому что точно такими же довольно крупными и поэтому явно фальшивыми кристаллами была украшена рама портрета.

У юной графини еще были очень длинные волосы, заплетенные в толстую косу. Сейчас же у нее, по последней моде, локоны до плеч. Такую прическу раньше можно было встретить лишь у мужчин, но теперь некоторые леди рискнули подстричься так же коротко.

Я еще могу представить, как Георг любуется на портрет своей жены, но зачем на него смотрела невеста его брата? Очень странно, но ладно, чудны пути светских разговоров, особенно в спальне у постороннего мужчины, пусть и будущего родственника.

Судя по тому, как старик Стефан пытался отозваться о леди Алисе, та не слишком дорожила своей репутацией. Интересно, как бы так вежливо выяснить, было ли еще чем дорожить, или все улетучилось… например, с другом детства? Или с уже женатым братом жениха… Всякое в жизни случается.

Я покосилась на Рауля и тихо охнула. Тонкая струйка крови из носа графа недвусмысленно намекала на магическое истощение.

– Все, хватит! На сегодня хватит. – Я подлетела к мужчине, бледному, как мраморное изваяние, и протянула ему платок.

– Благодарю, леди, – прошептал Рауль. – Наверное, я и правда сегодня перестарался. Никогда раньше не использовал свой дар столько времени практически без перерыва.

– С ментальной магией следует быть осторожнее, лорд, – пробурчала я, прямо как старая дуэнья. – Наденьте перчатки. И попросите принести вам сладкого, как можно больше сладкого. У меня в детстве часто случались подобные приступы, – успокоила я графа. – Завтра все пройдет.

– Я распоряжусь… заодно приглашу сюда вашу мать! – дернулся было к двери Патрик, но Рауль остановил его:

– Нет, не надо… Сюда – не надо! Лучше я дойду до ее комнат, они на этом же этаже, сразу после моих.

– Думаю, лучше вам добраться до своих покоев, – решила я, переглянувшись с Патриком. – Переоденетесь…

– Нет! – с непонятным мне раздражением почти выкрикнул граф. Он уже успел подняться с ковра и теперь стоял, чуть пошатываясь и иногда прижимая мой платок к носу. – Пока меня не оправдали, я у себя не появлюсь, – уже более спокойным голосом пояснил Рауль и добавил, в упор взглянув на маркиза: – Но вы можете туда заглянуть. Осмотрите там все. Убедитесь, что я не спрятал огнестрел под кроватью…

– Ваши покои были тщательно обысканы полисменами, – отмахнулся Патрик. – Огнестрел там нашли, в футляре, чистый. То есть не тот, из которого стреляли.

– Да, это подарок леди Хелены. Она любит оружие. У Георга тоже есть, целая коллекция. – Граф вздохнул, с тоской оглядывая спальню. – Завтра надо обязательно вернуться, я еще не все здесь изучил.

Патрик, хмыкнув, вышел в коридор, договариваться насчет сладкого чая в покои старой графини. А мы выждали какое-то время и потом, на цыпочках, как двое заговорщиков, тоже переместились в комнаты матери Рауля.

Глава 24. Неприличное множество

Старая хозяйка дома жила скромно, комнатки у нее были маленькие, кабинета ей не полагалось, поэтому мы все набились в гостиную – я, Рауль, Патрик, Эрик и Хелена.

Мне очень хотелось куда-то на время вывести всю эту толпу и позволить графине пообщаться со своим сыном. Но увы, это было достаточно затруднительно, к тому же сам Рауль не слишком этого желал.

Граф старался держаться подальше от матери, сохраняя эмоциональную дистанцию, отвечая вежливо и прохладно, как постороннему. Он даже уселся на стул в противоположном углу комнаты. Однако я чувствовала, как он напряжен, и видела, как подергивается венка у него под глазом.

Я внимательно наблюдала за ним. Поэтому, вместо того чтобы обвинить в душевной черствости, наоборот, отметила сильную привязанность к вырастившей его женщине. Кстати, графиня была не такой уж старой. По-моему, ей было лет семьдесят или что-то около того. Красивая леди средних лет, еще вполне привлекательная, воспитанная в строгих традициях поклонения перед мужчинами, поэтому поглядывающая на языкастую невестку с легким осуждением.

А Хелена считала, что за ужином надо обязательно ехидничать над теми несчастными, которым повезло оказаться с нею рядом. Больше всего доставалось Эрику, но иногда перепадало и Патрику. Просто последний практически не реагировал, игнорируя все выпады младшей графини.

– Она всегда такая? – шепотом уточнила я у Рауля, наблюдая, как мой напарник отчаянно отбивается от очередной шуточки в свой адрес. Надо же было отвечать вежливо, как женщине и как леди. Но по-моему, эта светская перепалка Эрику нравилась, причем он старался втиснуть в свой ответ еще и комплимент даме. Именно поэтому ему перепадало больше внимания, чем Патрику.

– Раньше она была добрее, – скупо улыбнулся Рауль, с теплотой глядя на Хелену. Напряжение, так и брызжущее от него во все стороны, слегка поутихло, особенно после трех кружек сладкого чая и огромного куска пирога с вишней. – Просто со временем привыкла защищаться таким странным способом.

– От кого? Сейчас она сама нападает, а защищаются от нее Эрик и лорд Патрик, – возмутилась я, недовольно покосившись на подозрительную жертву, а потом так же хмуро посмотрев на графа.

– Привычка… Со временем начинаешь защищаться заранее. – Рауль пожал плечами и вздохнул. По-моему, последние его слова были не о Хелене, ну, или не только о ней.

– Как вы сейчас защищаетесь от своей матери? – Да, я понимала, что бью по больному, но мне было очень жаль и несчастную графиню, не сводящую взгляда со своего сына, и графа, у которого даже зубы скрипели от сдерживаемых эмоций.

– Леди!.. – Во взгляде Рауля смешались боль и укор, а потом он надолго отвернулся к стене, сжав пальцами кружку с чаем. Жаль… И его, и его мать, и что мой удар не сдвинул мужчину с места.

Наверное, незамужним леди не полагается быть настолько бестактными, это простительно лишь вдовам, которые от кого-то защищаются. И чьими портретами любуются мужья перед смертью… И… Я ревную, что ли?!

Заподозрив странную непривычную мне эмоцию, я отвлеклась от разговора с Раулем и пригляделась к Патрику. Маркиз старательно делал вид, что оглох на оба уха и в состоянии лишь односложно отвечать на прямые вопросы. Затем я посмотрела на довольного Эрика, которого никогда ни к кому не ревновала. Что ж, значит, точно Патрик… И это правильно. Мне действительно не нравится, как молодая вдовушка насмешничает над моим женихом. Меня это задевает, но поставить ее на место я пока не могу, так как нахожусь здесь инкогнито.

Много лет я прекрасно обходилась без маскировочных чар и шляпки с вуалью, обитая в различных слоях общества. Чтобы превратиться в другую девушку, достаточно было просто сменить стиль одежды. Но сегодня я планировала встретиться с теми, кто видел мою первую, реальную сущность, тем более в компании маркиза, а это могло взбодрить память и направить ее в нужную сторону. Поэтому пришлось позаботиться о конспирации. Косметике не обязательно быть яркой и вызывающей, достаточно изменить разрез глаз, контур губ, воспользоваться цветными линзами и спрятать волосы под шапочкой.

Вышло прекрасно, раз меня до сих пор никто не узнал. Но придется терпеть поведение Хелены. Делать вид, что меня все устраивает и я совершенно не злюсь на ехидную леди, пытающуюся заигрывать с моим женихом! А как еще можно оценивать ее подколки, как не заигрывания? Это все равно попытка обратить на себя внимание, пусть и довольно… бестактная!

– Вы правы, леди! – Я даже вздрогнула, когда мои мысли так удачно прервал голос Рауля. Граф решительно встал со стула и направился к своей матери. – Думаю, леди Хелена сможет позаботиться о гостях некоторое время. Позвольте мне поговорить с вами… наедине.

Уф! Теперь, правда, напрягся Патрик, но я как можно незаметнее помахала ему рукой, намекая, что все под контролем. Все, кроме моей непонятной ревности к женщине, сидящей между ним и Эриком.

Кстати, в треугольных карточных раскладах мой напарник замечен не был! Или все же именно он скрывается под маской короля червей? Почему-то сегодня карты совсем не помогли внести ясность в ситуацию. Или они не знают точного ответа, или им нравится меня путать.

С трудом выдержав еще минут двадцать, ровно столько времени понадобилось Раулю и его матери, чтобы вдосталь наговориться, я решила не утруждать себя вежливыми намеками, а просто подошла к Эрику, обдумывающему очередной ответный пасс для леди Хелены, и, собственнически положив руку ему на плечо, наклонилась и проворковала:

– Нам уже пора. Время позднее, а у нас еще дел дома неприличное множество.

Под «неприличным множеством» подразумевались обмен информацией, которую удалось выяснить здесь, у графов Фрехбернов, и вычисление слуг, прогуливающихся без присмотра по второму этажу у герцогов Левкербернов. А еще меня очень волновали несколько моментов, на которые я сразу не обратила внимания. Вспомнила я о них, скучая и размышляя о чем угодно, лишь бы не смотреть на леди Хелену, одновременно заигрывающую сразу с двумя моими мужчинами, женихом и напарником. Причем оба момента были связаны с этой же леди!..

– Да, ваше сиятельство, – я даже изобразила поклон, посмотрев на молодую графиню. Заодно, опустив на время голову, смогла спрятать раздражение во взгляде, очень удобно, – лорд Рауль, – даже не подозревала в себе столько злорадства, но до чего же приятно было наблюдать, как милое личико леди передернулось от фамильярного обращения какой-то неизвестной девчонки к ее драгоценному деверю, – упомянул о коллекции огнестрелов, принадлежащей вашему мужу. Вы же проверили эту коллекцию? Все огнестрелы на месте?

– Естественно, я сразу же сообщила полисменам обо всем хранимом в доме оружие. И о своем, и о том, что я дарила Георгу, и о том, что принадлежало Раулю…

Интересно, она нарочно упустила обращение «лорд», чтобы задеть меня? Или это вышло по привычке, если в кругу семьи дозволяется общаться без титулов?

– Очень похвально, леди, – протянула я сквозь зубы и тут же, пристально глядя на графиню, произнесла с озабоченным видом: – А еще вы говорили, что граф Фрехберн, граф Рауль Фрехберн, – уточнила я, чувствуя, как воздух в комнате сгущается, словно перед грозой, – легко может убить. Что вы имели в виду?