Текст книги "В потоке творчества: художник… Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах, дневниках и диалогах современников"

К тому времени у Терентия было неоконченное высшее, о чем ему выдали соответствующую справку. Такая справка раньше приравнивалась к техникуму, а он пришел в ПТУ33
  ПТУ – профессионально-техническое училище давало начальное профессиональное образование и готовило кадры по разным рабочим профессиям. Техникум – среднее специальное учебное заведение, готовило специалистов для определенных отраслей народного хозяйства.


[Закрыть].

Не теряя времени, он продолжал ходить на этюды, регулярно посещал занятия в Университете искусств, попутно умудряясь заглядывать в музыкальную студию джаза, для повышения своего качества игры на фортепьяно и гитаре. В оставшееся время серьезно занимался изучением трав, получая уроки знакомой травницы. Слушал курсы в старом здании МГУ на факультете журналистики и записался на лекции по Истории искусств. Короче говоря, проводил время с абсолютной пользой для себя, пребывая в так горячо им любимой свободе, пока его одногруппники из училища сидели за уроками. Тогда им были написаны такие работы, как «Рябина в снегу», «Там, где живет мудрость», «На пашне». Была закончена роспись над дверью в его комнате с образом странствующего монаха, сохранившаяся до сих пор.

Прогуливал занятия в ПТУ с полной уверенностью, что его никто не отчислит, что он все неплохо знает и сдаст экзамены экстерном. Он же не хулиганит, а просто ждет дня сдачи экзаменов. Апофеозом всему стало событие, когда в декабре накануне нового 1984 года он вместе с Вадимом Овсянниковым уехал в Эстонию в Таллин, в гости к местному художнику Пого. Об этом времени в студии «Тритон» сохранился черно-белый фильм, снятый ими на кинокамеру. Еще во время поездки появилась акварельная работа «Зима». По возвращению были созданы портреты мамы и деда. Встреча с эстонским сюрреалистом Пого произвела большое впечатление на Терентия и явно сподвигла его к написанию таких работ как «Мальчик и голуби», находящаяся в Польше, «Ядерная весна» (США), «Где умирает музыка, там умирает Бог»; знаменитых полотен «Оглянись уходящий» и «Город серебряных крыш», последняя из которых вдохновила его на написание в дальнейшем одноименного стихотворения и песни.

Как гром среди ясного неба пришло «время «Че», когда ему все-таки сказали, что его отчисляют. На его недоуменный вопрос: «За что»? Ему коротко ответили: «За то, что прогуливал занятия».

Алексеев вдруг понял, что он, действительно, не ходил на учебу и наказание достойно проступка. Надо было срочно искать выход из создавшейся ситуации. И он был найден. У него были хорошие отношения с куратором группы Аллой Владимировной. По его словам, она была приятной женщиной, уважала и очень хорошо к нему относилась. Как лучшую выпускницу, но двумя годами раньше, её оставили вести группы, предложив преподавать основы полиграфии. Алла и возглавила борьбу за него. В конце концов, она и нашла лазейку. Как-то при разговоре с ним, Алла Владимировна спросила его о том, чем он еще занимается в жизни. Терентий ей рассказал, где ещё учится. Она обрадовалась: «Ты рисовать, оказывается, умеешь! А можешь нам сделать стенгазету к Новому году?»

Травник взялся за дело и нарисовал, судя по дальнейшей реакции, шикарную стенгазету, лучше которой в истории ПТУ, видимо, не было. Ее вывешивают, на нее ходят смотреть все, включая преподавателей, ее фотографируют. Этот газетный экспромт и по сей день остается одним из самых ярких примеров в его оформительской деятельности. Он сделал ее от души, и выглядела она действительно очень эффектно. Терентий буквально живописал эту газету, предварительно поработав над эскизами, а не просто, по его словам, «нарисовал снежинку и пририсовал к ней шарик». В этот раз ему всё сошло с рук, его оставили учиться дальше. Решив, что основательно завоевал себе твердые платформы в коллективе, он вновь прогуливает, странствуя по весне с этюдником по руинам московских храмов. Его опять начали «пилить» и пригрозили, что выгонят со справкой о ненадлежащем поведении.

Но фортуна была к нему благосклонна и, видимо, вспомнив недавние успехи, его вновь привлекают по линии живописи «к ответственности», только задача ставится посложнее. Стенгазетой так просто уже не отделаться. Его вызывают в Директорат и предлагают расписать спортивный зал: «Слабо, мол, увековечить талант?» Дают задание, ни много ни мало, уровня выпускников Строгановки, настоящую монументальную живопись. Терентий собирается с силами, приглашает сотоварищей, и они делают эскизы в спортивном духе. Ему удалось привлечь к этой работе всех знакомых «тунеядцев» художников, с которыми он общался тогда. В то время все было проще, но ни о каких деньгах разговоров естественно не было. Кто же будет платить? Сразу скажут, что эксплуатируете детей, поэтому все сошло за спасибо. По молодости это было весело – большое, как-никак дело. Одни только эскизы рисовали с неделю. «Вот бы так работать всегда, просто класс!» – думал Терентий. – Когда хочешь – приходишь, захочешь – уходишь, делаешь, что и как хочешь».

К концу учебного года все уладилось, и со средними оценками он получил свидетельство об окончании ПТУ №144. Как оказалось, это был абсолютно не потерянный год. Диплом, какой-никакой, есть диплом. Но почему-то с этим средним дипломом Терентия распределяют на работу не куда-то, а в ТАСС – Телеграфное Агентство Советского Союза, обладающего исключительным правом собирать и распространять информацию внутри Союза и за его пределами, в общем-то – престижное распределение. Терентий по-прежнему продолжает учиться в Университете искусств и всё также держит задуманную им художественную линию образования.

Но вернемся немного назад, когда Травник, еще до поступления в училище, начал учебу в Университете искусств на факультете станковой и монументальной живописи, который существует до сих пор в Армянском переулке г. Москвы. Раньше он был известен, как Всероссийский заочный народный университет искусств (ВЗНУИ). Учился с начала на заочном, а потом перевелся на вечернее.

Несмотря на то, что Терентий с детства активно посещал и кружок рисования, и художественную студию, только изостудия института указала направление, куда ему нужно двигаться. В живопись он пошел уже по зову души, и когда учился на корректора, то все время оставался художником и параллельно брал уроки в частной мастерской Григория Митрофанова.

После окончания Народного университета искусств Травник прошел аттестацию, получив полное право преподавать рисунок в школе. Народность университета заключалась в том, что туда можно было поступать вплоть до пенсионного возраста. При поступлении достаточно было предъявить свои работы, чтобы пройти отборочный тур. Срок обучения был три года, но можно было и дальше продолжать, так как полный срок обучения равнялся пяти годам. Потом, по словам Травника, должно было быть какое-то тонкое совершенствование квалификации, которое ему на тот момент было не нужно. К тому же Терентий полностью погрузился в личную жизнь (25 сентября 1985 года он встретил свою будущую жену Оксану Серебрякову), а учеба сильно отвлекала от сердечных дел.

Преподаватели в университете были опытные и знающие, но особо ничего нового для себя Терентий не открыл. С его слов он «обучался с удовольствием, но без новизны. Основной акцент в обучении ставился на том, что многое надо было рисовать дома».

Несмотря на кажущуюся внешнюю простоту ВЗНУИ, поступить на обучение без отборочного тура было невозможно, да и с курса на курс просто так не перейдешь. В Университете не было той легкости, мол, захотел и тебя научат живописи, там изначально нужно было иметь дар и умение к рисованию. В процессе обучения были так называемые сессии-пересменки, когда студенту давали задание, и он должен был отвечать на теоретические вопросы, по сути, сдавать экзамены. Университет выдавал хорошие учебники и методички. Обязательным было требование к очередной сессии предъявить порядка 20—30 работ, выполненных карандашом или гуашью. Так, в процессе обучения, каждый раз, переходя с одного курса на другой, учащимся давали задания все сложнее и сложнее. Терентий с нескрываемым рвением ездил на консультации, считал, что обязательно должен был присутствовать на семинарах, где студенты обсуждали техники, показывали свои этюды и работы. По окончании каждому выдавался диплом, который давал немалое право в искусстве.

Т. Травнiкъ. Учебная работа ВЗНУИ

На даче Терентия, на втором этаже и сегодня можно увидеть некоторые из его ученических работ. Определённо можно сказать, что эти работы высокого уровня. «Нарисовать человека – это не просто солнышко нарисовать», – шутит Травник в ответ на мои оценки.

Т. Травнiкъ. Учебная работа ВЗНУИ

Середина 80-х прошлого века… Занятия живописью буквально накрывают Терентия с головой, он очень много и увлеченно рисует, появляются все новые и новые картины: «Философская бабочка», «Несчастный», «Пороки», «Шагающая ваза». А также легендарные полотна, впоследствии побывавшие на многих выставках: «Театр мистики» и «Иаклий». Позже, в 1994 году под одноименным названием «Иаклий» вышел фильм о живописи Терентия Травника.

Т. Травнiкъ. «Иаклий». Холст, масло, 1986 г.

Сам автор все серьезнее и серьезнее относится к делу: с 1983 по 1987 год художник ведёт своеобразные дневники-каталоги своих работ, отдельно на каждый год. В этих дневниках Терентий отражает количество работ, выполненных им за год, отражает помесячно, фиксирует каждое название, размер и технику исполнения. Здесь же он кратко записывает судьбу каждой картины – подарена ли она или продана в частную коллекцию, с указанием страны и города её дальнейшего нахождения. Как математик, он скрупулезно вычерчивает творческие графики, где по месяцам отмечает количество созданных работ, что позволяет ему наглядно видеть периоды подъема или спада собственной творческой активности в живописи, выводит среднее число работ в месяц. В этих же дневниках художник отражает и мнения людей о том или ином полотне, собирая положительные и отрицательные отзывы о своих работах, что позволяет ему понимать – какая из картин является «принятой публикой», а какая не нравится зрителям или не имеет совсем отзывов. Обращает на себя внимание и такая строка в дневнике: «самая скандальная работа». Все данные опросов по своим картинам Терентий оформляет в виде таблиц и графиков, а затем кратко резюмирует, примерно так: «Год 1984 прошел очень продуктивно – 60 работ. Новые открытия, пленэр, этюды. Начинается долгий и неумолимый поиск. Много заказов. Активность в августе, а упадок в июле. Что даст 1985 год?»

С 1987 года Терентий часто ездит по Подмосковью, привозя оттуда все новые и новые зарисовки. В апреле того же года художник пишет знаменитый цикл Клязьминских этюдов, вобравший в себя более сорока пейзажей маслом.

В период с 1985 по 1987 год новые холсты буквально идут потоком, он много работает дома, в дневниках появляются записи, близкие по размышлению к философии или психологии. Его притягивает личность творящего, по сути, он сам. К этому времени он уже работает в типографии ТАСС на Звёздном бульваре в Москве, работает в паре с Мишей Кургановым, своим будущим крестным отцом, философом, большим другом, но об этом позже. Тогда же он создает свой известный цикл работ для детей, в смешанной технике, каждая размером с ватман (около 20 рисунков), под названием «Травнiкъ – детям». В дальнейшем они стали хорошей основой для многих его работ, стенгазет, открыток, календарей и плакатов при оформлении им разных мероприятий.

В этот же период, параллельно занятиям живописью, он открывает себя как поэт – начинает писать стихи, которые вошли в его первую самиздатовскую книгу «Крик в никуда». Видимо тогда, неожиданно для себя, Терентий впервые почувствовал интерес к поэзии, правда, в контексте того, что начал сочинять тексты для песен своей рок-группы. Была у него в то время проба пера и в художественной, и философской прозе. На подаренном ему в 1989 году Оксаной дневнике для записей, стоит обращение к нему, как философу.

После обязательной отработки для молодого специалиста полиграфического училища, Терентий уходит из ТАССа. В 1988 году попадает на работу в Музей искусств народов Востока (ГМИНВ), оказывается в своей стихии, где знакомится со многими не только художниками, но и реставраторами – мастерами по старинной мебели, посуде и текстилю. Явно чувствуя себя в «своей тарелке», он обретает много знакомств, связей с неординарными людьми. ГМИНВ был местом, где постоянно работали хиппи.

Через подвалы-мастерские музея прошли сотни московских вольнодумцев. Один из них – Юра Сырков, который делал деревянные игрушки для детей. В последствие он вел уроки труда в православной гимназии «Радонеж» в Ясенево. Работали с Терентием и Артем Шейнин, ныне известный тележурналист и популярный ведущий политических ток-шоу на ТВ, и Володя Шурыкин, детский врач, барабанщик Ноева Ковчега, позже ставший послушником в Оптиной пустыни; и Дима Хмель, последователь Карла Юнга, знаток и основатель собственной школы архетипов человека. Все они, за исключением Артема, были хиппи. Бывали в гостях у музейщиков и легендарные Миша Красноштан, Чапай, Достоевский, Мастер, Хикус, Шерхан, Умка, Пони, Саша Рулевой, Битник, Багги, Доктор и другие. Терентию там все очень нравилось, он получал огромный богатый опыт в живописи, в философии, в знаниях восточной культуры.

Анфилада дворов недалеко от Музея востока. Фото 1988 г.

Но время не стоит на месте. Терентий заканчивает Университет искусств и по иронии судьбы, его опять выгоняют из Музея Востока, и опять за прогулы. Теперь он становится в прямом смысле свободным художником.

Он вновь, с этюдником и красками, устремляется бродить по Подмосковью, по своим любимым местам. На этот раз художник едет в Верею, Наро-Фоминск, Можайск и пишет пейзажи с элементами храмовой архитектуры, а на обратном пути ненадолго останавливается на Клязьминском водохранилище, где создает серию лирических пейзажных полотен под общим названием «Весна на Клязьме». Добрую половину лета он проводит на пленэрах, ни на один день не оставляя любимого дела, и только к концу августа задумывается о будущей работе.

Вместе со своим «тассовским» другом Сергеем Гончаром, отчисленным из музея по той же причине, они снова уходят в поисках места приложения своих талантов. Именно тогда Терентий по-настоящему чувствует в себе жгучее желание стать профессиональным художником и посвятить живописи всю свою жизнь. Но, увы, его нигде не берут, поскольку он отчислен за прогулы, о чем в трудовой книжке имеется соответствующая запись. Это обстоятельство мучает его, но внутренняя, неистребимая потребность обрести желаемое, сметает все преграды, и он чудом попадает в Центр внешкольной работы «Ясенево», где его берут на работу и в трудовую книжку записывают долгожданное – художник-оформитель. Всё! Мечта сбылась!

Вадим Овсянников и дизайнер Сергей Гончар. Фото 2002 г.

Шел 1988 год. Судьба мягко вернула его «на круги своя», но теперь уже повзрослевшим и осознавшим себя художником. Вернула в юность, в ту самую – из детства – изостудию Дома пионеров на Плющихе, где он когда-то и начинал свою творческую биографию, постигая после уроков в школе азы так горячо им любимого художественного мастерства, но, увы, не принимая это увлечение всерьез. Именно с этого момента Терентий ощутил небывалый взлет в живописи, и в его сердце прозвучало победное заявление о себе, как о художнике: пошли полотна, полотна, полотна… Появилась своя мастерская и всё-всё-всё остальное…

Сентябрь. 2007

Художник-оформитель Травник в своей первой мастерской

в Доме творчества в Ясенево. Бабка-Ежка на заднем плане – его работа.

Есть в любой судьбе особо значимые моменты, особые точки переключения, когда жизнь круто меняет свое направление: взлеты и падения, остановки и повороты… Их много. Есть они и в судьбе Травника. Каждая встреча в его жизни и есть та самая взлетная, остановочная или же поворотная точка, можно сказать отправная, перезагрузочная в траектории его судьбы. Встречи с людьми, имеющие для него первостепенное значение, нанесены мной на дорожную карту этой книги, собрав их в виде глав под общим названием «Из коллекции литературных портретов современников».

Из коллекции литературных портретов современников: Вадим Геннадьевич Овсянников

Они познакомились в апреле 1983 года. В дневнике Терентия сохранилось описание их первой встречи и дата – 30 апреля. В художественную студию при институте МЭИС, в котором в те годы учился студент Игорь Алексеев, его позвал однокурсник Саша Быков. Там же вскоре встретились – в будущем два преданных друга, два страстных служителя муз, два великолепных мастера своего дела – Вадим Овсянников и Игорь Алексеев, впоследствии ставший известным поэтом Терентием Травником. Почти ровесники, полные экспериментаторства и молодой дерзости (а им еще не было тогда и двадцати), они вместе занимались рисованием, позже музыкой, дальше поездками по стране; изучали историю, религию, философию, ходили на выставки и творческие вечера, участвовали в институтских выставках художественных картин. Сам Терентий считает, что именно после знакомства с Вадимом для него началась осмысленная творческая жизнь. Эта встреча воспринимается им, как знак, символ, как наиважнейший поворот в жизни. Интересно то, что живя рядом, в получасе ходьбы друг от друга, друзья переписывались, и эти письма сохранились. Вадим обыкновенно подписывался в них, как «Сельский художник». Слово «сельский» здесь имеет немаловажное значение, а почему объясню чуть позже.

Вообще в дневниках Травника много записей, посвященных Вадиму Овсянникову, настолько много, что, если их собрать вместе, то могла бы получиться целая книга, а если еще и с фотографиями, то это уже основательный, весомый труд. Вот одна из них, заслуживающая, на мой взгляд, самого высокого внимания, от сентября 1993 года:

«Скоро день рождения Вадима. А ведь в этом году десять лет нашей дружбы. Помню первый визит к нему домой. Одно то, что он жил в военном городке, в Царицыно, в лесопарке, вдали от всей этой городской суеты и шума, было само по себе уже необычным. А дальше – просто сказка: небольшая, уютная комната, очень чистая и аккуратная, со множеством деталей, явно имеющих определенный смысл. Пластинки, книги, кисти, этюдник, картины на стене, ваза с букетом осенних листьев, магнитофон, гитара, на которой он будет у меня брать потом уроки, свежий душистый чай с плюшками, а ещё замечательный вид из окна на яблоневые сады и неповторимые ежедневные закаты – всё это и создавало ту атмосферу жизни гения. Тогда я об этом только догадывался, но теперь я знаю, что не ошибся. Этот человек, мой друг, с солнечной улыбкой, мягкий и деликатный, свободный, аккуратный до мелочей и очень красивый во всем, чем бы он ни занимался, и оказался самым настоящим живым гением. Я уже сейчас могу догадаться, что, как бы ни сложилась его жизнь, но то, что она будет жизнью человека, прославляющего своими трудами Россию – это очевидно. Мы почти ровесники, но во всем, что он делает, уже сейчас видна рука, пусть и молодого, но основательного художника. Мастер Вадим, таким он и вошел в мою душу, в мое сердце, в мою любовь. 29 сентября 1993 года».

Забегая вперед, скажу, что через много лет сам Вадим возьмет себе псевдоним «мастер», и даже адрес его сайта и электронной почты будет писаться именно так. Вообще-то пророчества, предсказания, угадывания Терентия – это отдельная тема и, возможно, когда-нибудь я возьмусь об этом написать, но не сегодня, и не в этой книге.

В ранних дневниках Терентия есть такая запись: «Я начал погружаться в творческий мир с 1978 года. Это были музыка и рисование, но осознанный мой приход в него произошел в 1983 году, в 19 лет, и именно после встречи с Вадимом. Этот человек был, есть и точно будет крайне важен для меня. Мы с ним вместе пришли в творческий мир, правда он чуть пораньше, и живем в этом мире по сей день. 1986 г.».

Фраза Терентия о творческом мире, сказанная им тридцать лет назад, актуальна и сейчас. Друзья смогли не отдалиться и не потерять друг друга из вида в вихрях жизненных раскладов, хотя каждый из них сегодня следует своим путем, опираясь на собственные взгляды и принципы в мире творчества. Каждый на своем поприще добился успеха, общественного признания и жизненно важных высот своим служением творчеству, а их мужская дружба и уважение друг к другу с годами еще больше окрепла. В душе каждый гордится достижениями другого, понимая и зная высокую цену подобного успеха, зачастую оплаченную здоровьем, бессонными ночами, изматывающим трудом, а подчас и одиночеством в личной жизни. Терентий воспринимал Вадима, как старшего товарища, хотя разница в возрасте у них менее года. Овсянников всегда поддерживал Терентия. Два мастера – две отдельные, совершенно непохожие индивидуальности, накрепко связанные единой духовной пуповиной. Скажу больше: их дружба – это своеобразный кодекс честных и благородных отношений.

Когда-то Терентий познакомил меня со своим правилом трех «С»: Случайность, Совпадение, Система, которое многое объясняет в жизни. Например, если с человеком происходит что-то впервые, то случившееся можно отнести к случайности, если же оно повторяется – то здесь уже совпадение, но если при определенных обстоятельствах это происходит снова и снова, то здесь речь может идти о системе, и человеку представляется выбор принять ее в свою жизнь или отвергнуть.

Все сказанное хорошо работает на примере двух друзей. Итак попорядку, крестились они практически одновременно. Все случилось в 1990 году. Вадим крестился 1 июля, а Терентий – 4 июля и оба в храме Св. Николая в Бирюлёво, хотя Вадим жил тогда в районе Царицыно, где есть свой храм. При этом все произошло без предварительных договоренностей и обсуждений.

Однажды Вадим позвонил Терентию и в свойственной ему манере, коротко сказал, что идет креститься, позвав его с собой. На следующее утро друзья встретились у храма. Но по необъяснимой причине Терентий остался тогда ждать Вадима на улице около крестильного домика. Когда они шли обратно, то практически ни о чем не разговаривали, Вадим молчал, а Терентий и не спрашивал. И вдруг буквально через три дня в том же храме крестится Терентий.

Само решение о крещении каждый принял самостоятельно, независимо друг от друга, и не обсуждая между собой. Этот факт «параллельного» крещения можно вполне отнести к случайности. Вообще данное обстоятельство очень хорошо определяет характер их взаимоотношений: с одной стороны – полная автономность друг от друга, а с другой – крепкая взаимосвязь и родственность душ.

А теперь – внимание! Сразу после своего крещения Терентий начинает активную подвижническую деятельность в этом же храме. Дело в том, что стоящий здесь когда-то бревенчатый храм в свое время сгорел, и на его месте возвели небольшой временный домик для семьи священника, в котором тот жил до определенного момента. Потом домик перестроили в нынешний деревянный храм. Сегодня рядом с ним строится новый – каменный.

В жизни Вадима параллельно происходит очень похожая ситуация: после хиротонисана (31.12.1995), теперь уже отец Вадим получает благословение служить в селе Мелихово, где за полгода до этого сгорел сельский деревянный храм. Он живет в сторожке и с сельчанами переделывает ее в новый Крестовоздвиженский храм. Обращаю еще раз внимание, что именно из сторожки, так же, как и был построен Бирюлевский храм. Перестроенный храм находится в сотне метров от сгоревшей Христорождественской церкви. Закончив строительство церкви Воздвижения Креста Господня, он постепенно начинает восстанавливать и храм Рождества Христова. По окончанию работ отец Вадим утверждается настоятелем и этого храма, проводя богослужения теперь уже на постоянной основе.

Восстановление храма в Мелихово. Второй слева – Терентий Травник. В центре – отец Вадим (Овсянников). Фото 1996 г.

С 1996 года Терентий организует подвижническую деятельность со своими товарищами по восстановлению и возрождению духовной жизни села Мелихово, и главным образом, храма Рождества Христова, куда и был назначен ко служению отец Вадим. Такие похожие обстоятельства жизни двух людей указывают теперь уже не просто на случай, а на явное совпадение.

Есть еще обстоятельства, идущие бок о́ бок в их жизнях. Например, травма левой ноги сначала у Вадима, а потом и у Терентия. Причины и происхождение этих травм различные, но последствие этих травм очень схожи – и отец Вадим, и Терентий, по независящим от них обстоятельствам, вынужденно отходят от активной деятельности при храме. Отца Вадима из-за реорганизации отправляют за штат, и он возвращается к творчеству, а Терентий, выполнив свою миссию по оформлению документации на строительство нового храма в Бирюлево и проделав большую работу, начиная от помощи по согласованию документации, до получения разрешения на собственноручное изготовление Свидетельства на именной кирпичик для активного привлечения денежных средств на строительство храма, также возвращается к творчеству. Безусловно, что такие совпадения в жизни двух людей имеют теперь уже самое прямое указание на систему. Они систематичны, и это совершенно очевидно без иных примеров, которые можно приводить ещё и ещё.

Сегодня каждый занимается своим видом творчества: у Вадима идет небывалый подъем и активность в живописи и дизайне, настоящий успех, а у Терентия – не менее интенсивное возрастание популярности его произведений в литературе. И это еще одно, и верно не последнее подтверждение того, что эти два человека, несмотря на независимость талантов и параллельное развитие каждого в своей области, находятся в единой системе под названием «Творчество – Овсянников – Травник». И что бы ни происходило в жизни одного мастера, подобное ему тут же, но на своих акцентах, происходит в жизни другого, и эта система имеет иную природу происхождения. Несомненно одно: Вадим Овсянников и Терентий Травник – яркие фигуры нашей эпохи. Как-то Вадим в доверительной беседе с Терентием сказал ему: «Игоряш, (так он всегда обращается к нему) ты держись, без тебя мне, ну никак». Что имел в виду этот всегда конкретный человек, он так и не пояснил.

Биографическая справка:

Вадим Геннадьевич Овсянников – родился 30 сентября 1963 г. в Москве, в семье военнослужащего. Окончив общеобразовательную среднюю школу №870 г. Москвы, в 1981 году поступил в Московский Электротехнический институт связи, где прошла первая выставка его картин. С 1985 по 1987 работал дизайнером в конструкторском бюро. В этот период посещал студию художественной ковки Вадима Зеленцова. Организовал музыкальный проект «Осенний погост». Высшее художественное образование получил в МВХПУ им. графа Строганова, класс профессора А. Крылова (1987—1994). Принимал участие в ежегодных археологических экспедициях по русским городам Валдай, Ярославль, Ростов, Владимир, Суздаль, Рязань и другие. В Германии и Польше изучал творчество В. Васнецова. Занимался росписью храмов: в Гаврилов Яме Ярославской области – храм Св. Николая, в г. Чехов Московской области – храм Зачатия праведной Анны, в Мелихово Московской области – храм Рождества Христова. 31 декабря 1995 года Вадим Овсянников был рукоположен в сан священника митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием.

В творческом портфолио художника авторские архитектурные и интерьерные проекты, работы со скульптурой и художественным металлом, а также работы в станковой и монументальной живописи. Автор многочисленных памятников и художественных проектов44
  Интернет-ресурс http://vadimaster.com/portfolio/


[Закрыть]. Одной из таких масштабных работ является памятник Русским Витязям, сражавшимся в рядах войска великого князя Дмитрия Донского и погибшим в этом сражении. Монумент выполнен в честь 630-й годовщины Куликовской битвы. Над этим проектом автор работал пять лет. В основе композиции – знаменитая чайка – символ чеховской земли, которая расположилась на церковном набате, и иллюстрация древнерусской книги с памятной надписью: «Русским витязям земли Лопасненской от благодарных потомков». Сей труд был освящен Благочинным церквей Чеховского округа отцом Александром (Сербским) и перевезен на Куликово поле. Расположен монумент на Аллее Памяти и Единства музейно-мемориального комплекса села Монастырщина Тульской области, среди подобных памятных композиций. 21 сентября 2012 года в День воинской Славы России состоялось его открытие.

Вадим Овсянников – Почетный член-корреспондент Международной Академии Культуры и Искусства. Член международной ассоциации «Союз дизайнеров». Член Московского Союза Художников. Член Московского Союза Кузнецов Художников. Награжден серебряным орденом «Служение Искусству». Участник различных международных выставок в Лондоне: в 1994 году – выставка архитектурного пейзажа, в 1999 – выставка религиозных картин и пейзажа. В 2000 году в рамках музыкального проекта «Погост» прошла выставка картин и древностей «Сотканное время». Постоянный участник в ежегодных фестивалях «Гармония Среды», проводимых в Высшей Школе Средового Дизайна МАРХИ. Участник Выставки современного дизайна «Грани большого города» (2011). На 19-ой международной выставке похоронного искусства и ритуальных принадлежностей «Некрополь 2011» в рамках авторского проекта Международной Ассоциации Союз Дизайнеров «Черное и белое» Изабеллы Рим представлен поклонный крест (художественный металл) – дизайн Вадима Овсянникова, кузнец Владимир Шагалов. Участвуя в выставке ЕвроЭкспоМебель 2011, Вадим Овсянников представил свой проект «Готический мотив».

Довелось и мне побывать на одной из таких выставок с потрясающим названием «Силы небесные», проходившей в Центральном Доме Художника на Крымском Валу в Москве в далеком уже 2006 году, где были представлены живопись и художественная ковка мастера. На память об этой незабываемой встрече с Вадимом Овсянниковым и его живописью остался Каталог картин той выставки с бесценной собственноручной подписью и пожеланием доброй памяти от знаменитого художника современности Вадима Геннадьевича Овсянникова.

Группа «Мастер» и Вадим Овсянников на его выставке в ЦДХ

«Силы небесные». 2005 г.