Текст книги "Зачем мне Рай, где нет тебя?"

– Просто Дмитрий.

Соня на мгновение запнулась и снова продолжила:

– Я не думаю, что подобное обращение подчинённого к руководителю будет уместно.

– Почему? Мы сейчас не на работе и освобождены от условностей.

– И всё же, я останусь при своём мнении.

– Вы ещё и упрямая. Сколько же в вас недостатков?

"Вероятно, слишком много, чтобы быть вам интересной!", – Соне отчего-то захотелось надерзить ему, но она сдержалась.

Губы Дмитрия плотно сомкнулись, а своими тёмными, с лёгким прищуром глазами он словно решил просверлить в ней дырку. Под этим взглядом девушка снова внутренне сжалась, в растерянности совершенно не понимая, что ей следует делать дальше.

– Что вы стоите? Открывайте дверь, заходите, – наконец скомандовал мужчина.

Соня, словно опомнившись, торопливо нашарила в сумке связку ключей и приложила магнитный брелок к кодовому замку. Дмитрий помог ей открыть тугую дверь и зашёл следом.

– Я провожу вас до квартиры, – пояснил он, в ответ на её ошеломлённый взгляд. – Этот дом не внушает мне доверия.

– Совершенно нормальный, обычный дом… – пробормотала Соня, поднимаясь по лестнице на свой второй этаж.

Соня жила в просторной, благоустроенной трёхкомнатной квартире, которую, ей оставили родители, после того, как сами пару лет назад переехали в новенький загородный коттедж, почти смирившись с непоколебимым желанием дочери отстоять право на свою от них независимость. В этом многоквартирном доме Соня выросла и прекрасно знала почти всех соседей. Ну, да, здание конечно не шедевр архитектурного зодчества – обычная кирпичная многоэтажка времён позднего социализма, но с чистой, недавно отремонтированной парадной, цветочными горшками на окнах лестничной клетки и новым лифтом. Дойдя до двери своей квартиры, Соня немного замешкалась, с ужасом предположив, что Дмитрию в голову может прийти идея проверить и внутреннее состояние её жилища тоже. Но, к счастью, её опасения оказались напрасны. Директор отступил в сторону и кивнул на дверь:

– Входите. Приятных выходных!

Соня послушно вставила ключ в замочную скважину и повернулась к Дмитрию:

– Ещё раз спасибо, что подвезли.

– Мне было не трудно.

Он развернулся и легко сбежал по лестнице вниз. Вскоре Соня услышала, как внизу щёлкнула магнитным замком входная дверь.

После спонтанной поездки с шефом к ней домой, Соня ещё долго не могла прийти в себя. Её терзали вопросы, на которые она не находила ответов. Что заставило человека, относящегося к ней с явной антипатией вдруг вызваться подвезти её? Ладно, до метро, – в такую погоду – это акт милосердия, но до дома?! Соня от кого-то слышала, что директор живёт совсем в противоположном конце города, где-то в районе Московского проспекта. Хотя, может, ему и правда было по пути, может, у него дела неподалёку. Соня задумчиво достала из шкафчика и положила на кухонный стол свёрнутую упаковку с остатками молотого кофе, налила воду в «турку» и поставила её на слабый огонь. Что за странный человек! Сегодня, к своему удивлению, она узнала, что он может быть обходительным и даже довольно приятным. Но, чёрт возьми, что заставляет его вдруг стремительно меняться и уже в следующую секунду начать выискивать в ней какие-то недостатки? С какой стати он вообще переходит на личности, говорит приказным тоном, и ведёт себя как заблагорассудиться! Можно подумать, в нерабочее время она ему чем-то обязана! Соня вспомнила мимолётное прикосновение к своей руке, когда он задержал её в машине, и от этого воспоминания её вдруг обдало жаром. Ещё чего не хватало! Девушка раздражённо фыркнула. И почему он постоянно таращится на неё своими чёрными глазищами, словно она повинна во всех смертных грехах мира?

– Да какое мне вообще до него дело? – воскликнула вслух Соня. – Пусть лучше копается в недостатках своей невесты!

Она сняла с конфорки закипевшую «турку» и только тогда поняла, что забыла насыпать в неё кофе…

4.

К счастью, в последующие дни Соня была избавлена от необходимости бороться со ставшим уже привычным чувством неловкости при встрече с директором, поскольку тот с командой руководителей уехал в командировку, принимать какой-то очередной строительный объект. Этого времени вполне хватило, чтобы её мысли и чувства понемногу начали приходить в порядок. В конце концов, что такого произошло? Совершенно ничего особенного! Подвести своего сотрудника в непогоду до дома вполне нормально, ненормально продолжать столько времени думать об этом эпизоде! Соня сама не могла себе объяснить, почему в своих мыслях она всё время возвращалась к событиям того вечера. И почему при этом её сердце начинало биться чаще? Ей казалось это очень странным и нелогичным, потому, что никаких предпосылок к тому не было и быть не могло! Поэтому, в конце концов, решила девушка, ей нужно как можно скорее оставить это малозначительное событие в прошлом, чтобы продолжить спокойно жить дальше своей жизнью…. В какой-то момент, Соне даже показалось, что возвращение Дмитрия Викторовича уже не сможет нарушить достигнутого ею душевного равновесия и это, несомненно, её обрадовало.

Но как оказалось, радовалась она рано! Стоило Соне в один из дней вновь увидеть своего шефа уверенно шагающего по офисному коридору, как всё её тело словно прошило током разрядом в 220 вольт! Запаниковав, она пулей влетела в первый попавшейся кабинет. В ответ на немой вопрос одновременно уставившихся на неё трёх пар глаз сотрудников планового отдела, она пролепетала что-то вроде: "А Марь Иванны здесь нет? Ладно, пойду, поищу"…

"Да что же это со мной?" – в отчаяние думала Соня, вернувшись на своё рабочее место. Она до боли прикусила губу и ещё долго пыталась усмирить учащённое сердцебиение. Ей категорически не нравилось то, что с ней происходит! Её пугала собственная реакция, на малопонятного ей мужчину и ужасно бесило, что она никак не могла совладать с собой! Все её попытки заставить себя не думать о Дмитрии пошли прахом, едва она его увидела! Соня не собиралась мириться с этим наваждением, поэтому, чтобы избежать провокаций, начала предпринимать максимум усилий, чтобы совсем не попадаться директору на глаза. Когда всё же, встреча становилась неизбежной, она нарочито принималась изображать тотальную занятость своими служебными делами. Поэтому, когда однажды Дмитрий Викторович нагнал её в коридоре, и пошёл рядом с ней, она была застигнута врасплох.

– Соня, вы меня избегаете? – негромко спросил он. Шокированная его прямотой, она не сразу нашлась что ответить:

– Что? Кто, я? Нет, конечно! С чего вы взяли?

– Хорошо. – Дмитрий помолчал. – Значит, мне показалось.

Он остановился, глядя на неё долгим изучающим взглядом. Соня постаралась придать своему лицу максимально непроницаемое выражение.

– Как вы, после той бури, не простудились? – спросил Дмитрий.

"Зачем он напоминает об этом?!" – с ужасом подумала Соня, но вслух ответила:

– Нет, благодаря вашей своевременной помощи, я ведь не промокла.

– А как…

– Дмитрий! Ты не занят? Я к тебе, у меня есть вопросы по проекту в Новосибирске, – к большому облегчению девушки их едва начавшийся разговор неожиданно прервал Станислав Юрьевич, финансовый директор фирмы. И внешне и по характеру он был полной противоположностью Дмитрию – обаятельный говорливый блондин, про таких, как он говорят: "балагур, душа компании". Правда, иногда его излишняя весёлость казалась Соне несколько наигранной. По разговорам коллег, Соня знала, что, оба директора были друзьями детства и когда-то вместе заканчивали один университет где-то за границей.

– Да, что ты хотел? – Дмитрий развернулся к Станиславу, затем снова взглянул на девушку:

– Идите к себе Софья Олеговна, работайте…

Соня сидела за своим столом, бессмысленным взглядом уставившись в монитор компьютера и прижав ладони к вискам. Почему он заговорил с ней о той поездке? Не о делах в компании, отчётах или проектах, а о том, о чём знают только они двое. Он что, не понимает, что тем самым пересекает тонкую грань, переводя их общение в нечто личное? Зачем он это делает? Что ему надо? Она тоже хороша: " Благодаря вам, я не промокла"… Что за слащавая банальность! И почему снова, при встрече с ним, её бросает то в жар, то в холод, сердце начинает стучать, как отбойный молот, а мысли становятся тугими и путаются, словно мохеровые нитки в клубке? Это нормально? Он, что… он… нравится ей?! От внезапно озарившей разум догадки у Сони потемнело в глазах. Она снова интенсивно начала растирать виски и со стоном прикрыла глаза.

– Голова разболелась? Сегодня магнитные бури обещали, – встрепенулась сидевшая за соседним столом пухленькая миловидная Надя, с которой Соня прекрасно сдружилась. – Погоди, сейчас дам тебе таблетку. Где-то они у меня были… Очень хорошие…

Пока Надюша в благородном желании спасти ближнего, с энтузиазмом рылась в своей сумочке, Соня с тоской смотрела в окно, на зелёную тополиную листву, едва колышущуюся от лёгкого дуновения ветра. Знала бы Надя, какие бури бушевали у Сони в сердце…

В другой раз случайная встреча девушки с директором произошла, когда она решила спуститься вниз, на первый этаж к автомату за свежевыжатым апельсиновым соком. Автомат в тот день, по-видимому, был сильно не в духе, Соня несколько минут боролась агрегатом, пытаясь скормить ему несильно помятую купюру, но тот всякий раз, упрямо выплёвывал её обратно. Соня уже хотела сдаться, когда за её спиной прозвучало:

– Вы позволите?

Услышав знакомый голос, Соня вздрогнула и оглянулась. По-видимому, у Дмитрия Викторовича была какая-то скрытая суперспособность появляться рядом с ней из ниоткуда, когда она меньше всего этого ожидала. Директор протянул руку и приложил свою банковскую карту к карт-ридеру. Автомат, безропотно повинуясь безусловному авторитету руководителя, тут же послушно выкатил в специальную ячейку крупный апельсин и начал выполнять свою работу по отжиму. Ещё через несколько секунд Дмитрий достал стаканчик с соком из отсека для выдачи и протянул его девушке:

– Угощайтесь! – просто сказал он.

– Спасибо! – Соня приняла стаканчик из рук директора и почувствовала, как её щёки непроизвольно заливаются румянцем.

Директор неторопливо направился к лифту, нажал кнопку вызова и оглянулся на Соню:

– Вы едете? – спросил он девушку, придерживая открытые двери.

– Я… да… то есть, нет! Мне нужно… – Соня неопределённо покрутила в воздухе рукой и соврала: – Я тут жду кое-кого….

– Понятно. – Дмитрий зашёл в лифт, нажал на кнопку, и, сунув руки в карманы брюк, продолжал буравить девушку хмурым взглядом, пока двери лифта не закрылись. Только тогда Соня смогла перевести дух. Почему рядом с ним она всякий раз теряет половину своего словарного запаса и начинает блеять что-то невразумительное? Соня была ужасно зла на себя! Каждый раз, когда она твёрдо решала взять в себя в руки, чтобы вернуть былую уверенность, с ней происходили эти нелепые ситуации! Принимая из рук Дмитрия стаканчик с соком, их пальцы на долю секунды соприкоснулись, и она тут же покраснела как девочка. Соня от досады на себя едва сдержалась, чтобы в сердцах не топнуть ногой! Она же не барышня девятнадцатого века, что с ней происходит?!

А потом, спустя всего несколько дней, после всех этих инцидентов, Соня была сослана на принудительные работы в кладовку, вследствие чего и благодаря невероятному стечению обстоятельств, между ней и директором случился тот роковой поцелуй в архиве. С этого момента, Рубикон был пройден, и вся дальнейшая история взаимоотношений главного руководителя со своей подчинённой стала ещё более запутанной и неопределённой!

Пребывая в полном смятении и не находя ни себе, ни Дмитрию оправдания за случившееся, Соня теперь, без особой надобности, старалась совсем не выходить из своего временного убежища. В попытке избавиться от раздирающих её противоречивых эмоций, она решила максимально сосредоточиться на работе над стенгазетой. Это получалось у неё с переменным успехом. Соне никак не удавалось сконцентрироваться на деле. Её мысли постоянно уносились к произошедшему в архиве. Был ли тот поцелуй чем-то спонтанным? И если да, то почему ей кажется, что нет? Почему она чувствовала, что он был вполне осознанным, во всяком случае, со стороны директора и потому неизбежным? Соня тяжело вздохнула. Она снова непостижимым образом оказалась в непростой ситуации связанной с личным интересом к ней со стороны руководителя. Но, говоря откровенно, эти два эпизода совершенно нельзя было сравнивать! Если на прежней работе глубоко семейный начальник отдела был Соне крайне неприятен, как человек, и любые с ним отношения были бы для неё совершенно неприемлемы, то здесь…. Дмитрий с самого начала завораживал её. Теперь она готова была в том самой себе признаться. И это угнетало её ничуть не меньше, ведь и эти отношения тоже были абсолютно неприемлемы, но уже совсем по другой причине. Соня прекрасно помнила об идеальной во всех отношениях невесте директора. Она винила себя за то, что вовремя не остановилась, и злилась на него за то, что он позволил себе зайти так далеко! Чем больше Соня погружалась в самокопание, в тщетной попытке добраться до истины, тем хуже ей становилось. Чтобы избавиться от гложущего её чувства вины, Соня попыталась убедить себя в том, что инцидент в архиве является чем-то настолько незначительным, что скоро совсем забудется. Однако иногда жаркие воспоминания захлёстывали её с новой силой, и тогда она негодовала, неистово злясь на себя за вновь проявленную слабость!

Чтобы полностью переключиться с воспоминаний, причинявших столько дискомфорта, Соня волевым решением заставила себя с головой погрузиться в творческий процесс. Работа над стенгазетой давалась девушке нелегко, поскольку она, всё-таки не так давно влилась в новый коллектив, и ей категорически недоставало информации о нюансах межличностных и деловых отношений внутри него. Судя по стилю стенгазет прошлых лет, Пётр Николаевич, напротив, очень хорошо в них ориентировался, поскольку, помимо заметок о достижениях компании, он также включал в свои сюжеты множество забавных и памятных моментов из профессиональной и личной жизни сослуживцев. Соня, конечно, не могла претендовать на полное попадание в оригинал, но стилю обязана была соответствовать. Вспомнив, как Лиза что-то говорила ей о местном «папарацци», Соня позвонила подруге, и в её сопровождении отправилась в кабинет системного администратора, с которым до этого лично не была знакома.

Программист Григорий полностью соответствовал бытующему в офисном народе стереотипному представлению о сисадминах, как о людях немного не от мира сего. Худой, в очках, с торчащими в разные стороны, давно тоскующими по хорошей стрижке волосами, в футболке с растянутым воротом, рваных джинсах и поношенных кедах, он явно выбивался из общепринятого делового офисного стиля, принятого в компании. Похоже, начальство в этом смысле, давно махнуло на него рукой.

– Привет, Гриша! – войдя в кабинет АСУ, первая поздоровалась с парнем Лиза, вынудив его оторваться от клавиатуры, на которой он что-то самозабвенно выстукивал.

– Привет! – сорвав с головы огромные наушники, радостно откликнулся программист и перевёл взгляд на Соню:

– О! Привет, ноенька! Юбишь масся? Бушь? Падай! – имея явные проблемы с дикцией, Григорий говорил быстро, в нос, при этом зажёвывая добрую половину звуков. Открыв рот и хлопая глазами, Соня в панике пыталась декодировать услышанное в нормальную человеческую речь, но её мозг так и не смог выдать ни одного вероятно-правильного значения.

– Что? – испуганно переспросила Соня.

– Ну, масся, – прекрасс симулирует мозг, атиосидан… Бушь? – скороговоркой продолжал дружелюбно настаивать Гриша.

Видя полную растерянность подруги, Лиза взяла ситуацию в свои руки:

– Григорий спрашивает: ты любишь матча? Предлагает тебе угоститься.

– Ну, да, очч поезло! Круче вякого кофе: и бодрит и мозг симулирует, зачёт элтенина! Так, бушь?

– Да, спасибо! – Соня решила, что проще сразу согласиться на всё, чем пытаться постичь смысл сказанного.

– Ну, ссупа! – Гриша сорвался с офисного кресла, и скрылся в закутке своего, с избытком заполненного всевозможной оргтехникой кабинета, откуда послышалось звяканье посудой.

– А что значит: «падай»? – громким шёпотом спросила Лизу Соня.

– Значит: «проходи, садись, чувствуй себя, как дома», – охотно пояснила Лиза.

– Вы будете масся с коровьем молоком или с мидайным? – следующий вопрос Григория вновь вогнал Соню в ступор.

– Медальное – это какой-то высший сорт молока? – на всякий случай, уточнила она, начиная чувствовать себя полной идиоткой.

– Мидайное – это мидайное! – выразительно пояснил Гриша, вынырнув на секунду из закутка.

– Мидайное – это миндальное, – перевела Лиза своей непонятливой подруге. Соня окончательно стушевалась. Она решила больше не позориться и благоразумно молчать, полностью отдав бразды правления по ведению переговоров Лизе.

– Нам на миндальном, пожалуйста! – попросила та за двоих сразу и продолжила: – Гриш, вообще, мы к тебе не просто так зашли…

– А что, комп ви́сет? – отозвался тот.

– Нет, Гриш, у нас другая проблема, гораздо более глобальная! Наша Ольга поручила Соне сделать стенгазету к юбилею компании, Николаич-то всё ещё на больничном, ты же знаешь, наверное?

Гриша что-то невразумительное прогудел в ответ и снова забряцал посудой.

– Ну вот, – невозмутимо продолжила Лиза, – а для оформления стенгазеты нам очень нужны фотографии за этот год. Наверняка у тебя есть что-нибудь интересное или забавное, ну, и с официальных мероприятий, конечно, тоже… Можешь подобрать для нас что-нибудь подходящее?

– Эт не проссо… Не проссо… – задумчиво прогудел Григорий, появившись перед подругами с двумя стаканами новомодного зелёного напитка в руках.

– Ну, Гриш, очень надо! – взмолилась Лиза. – Сонина судьба висит на волоске и теперь зависит только от твоей милости! Если она не справится с поручением, Ольга её со свету сживёт, ты же знаешь!

– Лано, бум пасать Соню от зобной Ольги! – великодушно согласился Григорий и хитро подмигнул девушкам. Соня нервно хлебнула из стакана горячий густой матча с ярко-выраженным вкусом зелёного чая….

– Как ты только его понимаешь! – вскликнула Соня, обращаясь к Лизе, едва они покинули кабинет программиста. – Я за всё время почти ни единого слова не разобрала!

– Ничего удивительного, – хмыкнула подруга. – Не переживай, ты не одна такая! С тех пор, как Гриша пришёл в нашу компанию пару лет назад, здесь практически каждый из сотрудников проходил эту стадию. Поначалу, в этой каше ты не понимаешь вообще ничего! Не будешь же ты каждое слово переспрашивать! А потом, через какое-то время, на тебя будто нисходит озарение, будто включается какой– то встроенный в мозг переводчик и всё, дальше уже проблем нет. И у тебя рано или поздно сработает внутренний дешифровщик!

– Я думала, со стыда сгорю: человек ко мне обращается, а я веду себя как слабоумная…

– Не переживай, Гриша –отличный парень! Хорошо, что он не обидчивый и самоироничный, и давно привык к подобной реакции окружающих. Ты знаешь, мне иногда кажется, что он даже где-то специально утрирует своё невнятное произношение, а потом просто наслаждается моментом. Начальство, например, предпочитает вообще с ним не связываться: он как начнёт говорить на своей тарабарщине, да ещё кучу специфических терминов приплетёт, а дураками ведь никто не хочет выглядеть!

Девушки дружно рассмеялись.

– Ну, а как специалист, он полностью всех устраивает, – подытожила Лиза. – И матча готовит очень вкусный!..

5.

Стоял погожий августовский день. Многодневная удушливая жара, царившая в городе добрую половину июля, после той памятной бури, спала, и теперь в домах и на улицах можно было чувствовать себя гораздо комфортнее. Соня с Лизой вышли из уютного кафе, расположенного через дорогу от офиса, куда они вдвоём частенько бегали в обеденные перерывы. Почти всё время, что они пили имбирный чай и дегустировали булочки со свежими ягодами, Соня рассеянно слушала лишённый глубокого смысла, бесконечный трёп подруги о том, как та в выходные ездила со своим Борей за обоями и вдрызг с ним разругалась. Если уж Лиза даже непрошибаемого Борю умудрилась довести до скандала, значит, она в тот день действительно, была совершенно невыносимой! До этого он, пожалуй, был единственным мужчиной из всех её ухажёров, кто мог без ущерба для собственного эго мириться с бьющей через край энергией своей подруги. Лиза всегда знала, как лучше и как надо, и могла привести сотню аргументов, почему так, а не иначе! Сломить её упёртое мнение было практически невозможно! Только в этот раз, взбалмошное желание Лизы оклеить прихожую бордово-красными обоями с золотыми вензелями неожиданно, в первую очередь, для неё самой, наткнулось на яростное Борино сопротивление. Судя по всему, бился он на смерть, множество подробностей этой драматической истории продолжало изливаться на Соню и в лифте офисного здания, пока он неторопливо поднимал подруг на нужный этаж.

– Нет, ну всё правильно… – вяло прокомментировала Соня услышанное, когда, подруга на секунду прервала свой монолог.

– Что правильно? – оторопела Лиза.

– Ну, говорят же: прежде чем жениться, сделайте вместе ремонт.

– Да?! Почему?

– Потому, что нет лучшего способа проверить пару на совместимость. Ремонт как лакмусовая бумага проявляет степень готовности обеих сторон к компромиссу. Если его нет, не стоит даже начинать думать о совместной жизни.

– Да ты что-о-о? – протянула Лиза. Новая информация заставила её, наконец, замолчать и на некоторое время погрузиться в размышления. Лифт мелодично просигналил о прибытии на этаж и отворил двери. Соня шагнула к выходу, но вдруг споткнулась, словно наткнувшись на невидимую преграду: перед ней, готовясь войти в лифт, стоял Дмитрий Викторович, под руку его держала стройная, очень красивая девушка. Нежно прижимаясь к крепкому плечу мужчины, она что-то тихо говорила ему, ласково заглядывая в его глаза из-под своих роскошных длинных ресниц. Быстро придя в себя от секундного замешательства, Соня усилием воли вернула себе хладнокровие. Она вежливо со всеми поздоровалась и вышла из лифта. Лиза неотступно следовала за подругой. Оглянувшись, и убедившись, что рядом никого нет, она восхищённо выдохнула:

– Ты видела?! Какая шикарная девушка! Боже, её сумочка, наверное, стоит как моя годовая зарплата! А видела, какая она ухоженная? Кожа сияет, волосы идеально уложены, а маникюр…

– И когда ты всё успела разглядеть? Ты человек-сканер?

– А заметила, как она на нашего директора смотрит? У меня мурашки побежали от этого взгляда… Мне кажется, что она безумно в него влюблена! Согласись, они идеальная пара – такие оба красивые, статные! Как природа создаёт такое совершенство? Я слышала, что она получила прекрасное образование, говорит на пяти языках свободно.

– Ну, вообще-то, при её статусе стыдно быть дурочкой.

– Не скажи, всякие отпрыски случаются!

– Ладно, Лизок, – остановила Соня едва не лопающуюся от восторга подругу, – позже ещё поболтаем. Мне нужно доводить до идеала шедевр офисного искусства.

– Давай, дерзай, я верю в тебя! – с этими словами Лиза исчезла за дверью своего кабинета, послав подруге на прощание воздушный поцелуй.

– Верит она, – фыркнула Соня и печально улыбнулась.

В Сонином временном убежище было традиционно душно. Даже напольный вентилятор, добытый девушкой в честной борьбе с заведующей хозяйственной частью, не спасал ситуацию. Обогнув широкий стол, Соня прошла в конец комнаты, чуть приоткрыла створку окна и свежий воздух, одновременно с шумом городских улиц, тонкими струйками проник в помещение…

Вот уже битый час Соня перекладывала различные журнальные вырезки с места на место, пытаясь составить на листе ватмана тематический коллаж. Как она ни старалась сосредоточиться исключительно на этом занятии, её мысли вращались только вокруг прекрасной пары – директора и его невесты.

"Они так гармонично смотрятся вместе! Эта девушка действительно идеальна!",– думала Соня, усмехаясь себе. "Как я могла только предположить, что нравлюсь ему? Его невеста, явно, вне конкуренции – такая холёная породистая красавица. Вот я идиотка! Давно надо было признаться себе, что тот поцелуй был совершенно случайным, по причине… Откуда я знаю, какая у него была причина! Может, директору голову напекло от жары, а тут я со стула падаю!" Соня даже не попыталась себе объяснить, какая связь может быть между жарой, падением и поцелуем. Тягостно вздохнув, она снова переложила картинки:

– Ну что ж, – это даже к лучшему! – пробурчала она себе под нос, – Очень даже хорошо, что я увидела их вместе. Больше никаких иллюзий! Спасибо, тебе, прекрасная принцесса, за то, что помогла мне вернуться в реальность!

Однако, память, с каким-то мазохистским упорством, подбрасывала Соне всё новые поводы для сомнений, терзаний и домыслов. Они нагло вступали в противоречие с её искренним желанием выкинуть их из головы. Там, у лифта от внимания Сони не ускользнуло, как увидев её, Дмитрий непроизвольно выпрямился и чуть отстранился от девушки, державшей его под руку. Соня рассерженно смешала вырезки в кучу. Чёртов поцелуй! Зачем только Дмитрий это сделал и почему она теперь так терзается, словно сама виновата в случившемся?!

В дверь негромко постучали. Не успела Соня ответить, как в кабинет вошёл директор собственной персоной. Из-за внезапного сквозняка многочисленные листочки с картинками взметнулись со стола вверх и, кружась, осыпались на пол. Соня кинулась их собирать, Дмитрий молча последовал её примеру. Их руки то и дело сталкивались.

– Оставьте, я сама соберу, – сказала Соня, чувствуя, как начинает гореть её лицо.

– Соня, я…

Девушки резко встала. Дмитрий поднялся следом и протянул ей стопку вырезок. Соня подняла глаза, и у неё перехватило дыхание от выражения на его лице. Господи, только бы он не начал говорить о том, что произошло несколько дней назад в архиве!

– Думаю, я должен объясниться… Мне надо было сразу это сделать.

– Дмитрий Викторович, мне надо работать. Если вы не по рабочим вопросам, вам лучше уйти.

– Соня…

– Послушайте, я не хотела бы говорить о том, что произошло, потому что, уверена – это не является чем-то значимым для нас обоих. Поэтому, я предпочла бы никогда не возвращаться к недоразумению на чердаке… то есть, в архиве. Думаю, для нас это будет самым правильным решением.

– Я так не…

– У вас очень красивая невеста!

Дмитрий осёкся на полуслове, его взгляд стал жёстким, губы сжались, словно он хотел что-то сказать, но едва сдержался. Девушка стояла ни живая, ни мёртвая под его пронизывающим взглядом. Наконец, его ресницы дрогнули, он поднял руку и с усилием потёр лоб.

– Соня, если я вас напугал, то…

Соня снова не дала ему договорить:

– Дмитрий Викторович, я же сказала, не стоит больше беспокоиться об этом. Сделайте вид, будто ничего не было. Пожалуйста.

Они оба замерли, глядя друг на друга. Соня почувствовала, что близка к панике.

– Дмитрий Викторович, если вы сейчас не выйдете из кабинета, то тогда выйду я, – на последних словах её голос предательски дрогнул.

Директор, наконец, отвёл взгляд и кивнул головой:

– Я вас услышал, – он повернулся, распахнул дверь и вышел за порог. Сложенные на краю стола аккуратной стопкой бумажные вырезки разноцветным веером взметнулись вверх…

После его ухода Соня ещё долго металась по своей маленькой каморке словно птица, запертая в клетке. Она то и дело прижимала руку к груди, словно пытаясь унять колотившееся сердце. Так же беспорядочно метались и мысли в её голове: «Да что со мной? Что происходит? Как я могла так влипнуть? Зачем только он пришёл сюда? Очевидно, же, что все точки поставлены! Своей попыткой объясниться он сделал мне только хуже, только больнее! Он не должен был приходить! Он не должен так смотреть на меня!» В отчаянии Соня прижала ладони к своим пылающим щекам. Что-то изменилось во взгляде Дмитрия. И Соня больше не путалась в интерпретации, а могла ясно читать его. Словно рухнула непроницаемая стена, которую Дмитрий когда-то возвёл и пламя, которое он так долго сдерживал, начало прорываться наружу! Соня была готова поклясться, что почти физически чувствовала, как оно обжигает ей сердце, когда Дмитрий вот так, пристально смотрит на неё. Девушка кинулась к окну, настежь распахнула узкие створки, подставив лицо навстречу тёплому ветру. Она отчаянно желала только одного: во что бы то ни стало избавиться от мучительного наваждения, чтобы вернуть своей душе былую безмятежность!

Тянувшийся, казалось, бесконечно рабочий день, наконец, подошёл к концу. Внезапное появление Дмитрия в Сониной мастерской настолько выбило её из колеи, что она так и не смогла вернуться к творческому процессу. Безрезультатно промучившись с коллажами, но, так и не создав ничего, что могло бы удовлетворять её замыслу, Соня окончательно сдалась и благоразумно решила, что утро вечера мудренее. Она неторопливо прибрала стол, промыла в банке с водой кисти, закрыла клей и краски крышками, и, прихватив со стула маленькую сумочку, вышла из кабинета. Офис был почти пустым, основная часть работников уже разбежались кто куда. Лиза отправилась с Борей в строительный магазин, благоразумно вняв ненавязчивому совету подруги, и, пожалуй, впервые в жизни задумавшись о великой силе компромиссов. Стоя в одиночестве в фойе перед лифтом, Соня вдруг услышала голос финансового директора, Станислава Юрьевича, гулко доносившегося откуда-то из-за угла коридора: "Дмитрий Викторович! Дим! – окликнул он директора, который тоже, по всей видимости, был где-то поблизости, – Ты куда сейчас, домой? Не сильно торопишься? Слушай, можно тебя на пару слов, только давай не здесь, отойдём куда-нибудь".

Судя по приближающимся шагам, мужчины двигались по направлению к лифту. Поддавшись внезапно охватившей её панике, Соня сорвалась с места и успела быстро забежать в небольшое ответвление коридора, из которого можно было попасть на лестницу, ведущую в архив. Секунду спустя, к своему ужасу, она осознала, что эти двое не остановились, как она надеялась, у лифта, а продолжили следовать в том же направлении, где попыталась укрыться она. Девушке ничего не оставалось, как выбежать на чёрную лестницу и пулей взлететь наверх. Там она оказалась в тупике – архивная дверь была заперта, деваться было совершенно некуда. Ей оставалось только молиться, чтобы им не пришло в голову подняться выше. Ругая себя, на чём свет стоит, за глупейшую ситуацию, в которую попала, Соня торопливо вытащила из сумочки телефон и отключила на нём звук. Попутно она начала судорожно придумывать причину, по которой оказалась в этом месте, например, внезапный звонок, слишком личный, что бы кто-то мог его услышать…