Текст книги "Граница миров"

Странно, но многие люди считали большинство Чуд просто душами своих умерших предков или же неуспокоенными покойниками. Часто люди называли другие расы Духами Стихий или же еще как-нибудь в этом роде. И мало кто задумывался, что, в сущности, Чудам нет до людей никакого дела. Только такие одомашнившиеся существа, как брауни, домовые, вигты, овинники, гуменники и им подобные, в какой-то мере зависели от людей и их подворья. Да и то, домовые, например, прекрасно уживались с эльфами и элле, терпеть ненавидящими собственноручно работать по дому. Все Чуды просто были иными, а человеку требовалось объяснить все для самого себя, вот он и выдумывал всякую суеверную чушь для собственного спокойствия.

Андрей прекрасно знал, что все присутствующие на поляне Чуды суть есть живые существа, а не покойники в различных ипостасях, но почему-то уютнее от этого не становилось.

Рядом с Ринфом Андрей заметил Вееллу. Она была одета в шерстяные не слишком широкие брюки, меховую курточку, эльфьи ботинки и тяжелый зимний плащ. Ее роскошные волосы были заплетены в косу и спрятаны под плащ. Однако бархотку с трилистником эльфка не сняла и сейчас изумруд подвески сверкал время от времени сквозь мех воротника.

– Можно присесть? – прогудел кто-то над ухом Андрея, и сотник от неожиданности вздрогнул. Голос был громкий, гулкий, густой, но приятный. Да и сам его обладатель оказался симпатичным, молодецки сложенным мужчиной лет тридцати пяти—сорока, в расшитом волчьем тулупе и лихо сдвинутой набок красивой ермолке.

– Меня Соловей зовут, – прогудел Чуд в тулупе, присаживаясь на одеяло рядом с Андреем. – А тебя?

– Андрей Элайн, – брякнул, не подумав, сотник и тут же пожалел. Не много людей в Империи Альтх носили такое имя, но Соловей, казалось, мало интересовался родственными связями Андрея или его социальным статусом

– Холодно нынче. Зима рано пришла. Снег не вовремя пошел. – Соловей протянул руки к костру и вздох-пул. – Вот раньше такого не было…

– А что раньше было? – полюбопытствовал ради поддержания разговора Андрей.

– Много чего, – Соловей опять вздохнул. – И жизнь была проще, и Чудо на Чудо не лезло. Все в мире жили, всем в Танэль места хватало… А теперь чего? Нас за Пепельные Равнины выпихнули, Драконов если не вырезали всех, то тоже изгнали… Чего ж это за мода у рыцарей – волочь любимой драконью башку? В наше время девицам цветы таскали, да песни под окнами среди ночи вопили… За что частенько ушат воды на голову получали от родителей невесты, – Соловей усмехнулся. На его гладко выбритом круглом лице отразились тени воспоминаний…

– А как же сражения былинные? – Андрей тоже усмехнулся, вспомнив, как менестрели да барды наперебой восхваляли удаль молодецкую да отвагу рыцарскую, победителей Соловьев-разбойников.

– Эх, дык то ж бояны наврали, а ваши менестрели перехватили, да от себя добавили! – Соловей расхохотался, но тут же сник. – И где теперь бояны? Где гусляры? Одни эти ваши барды, да эльфьи менестрели по дорогам шастуют, да пищат чего-то под балалайки свои. Как они там прозываются?.. – Он задумался. – А! Вспомнил! Лютни да архвы!..

– Арфы, – поправил его Андрей. – А что до боянов… Ну кому интересны теперь занудные описательные былины, что под гусли поются? Не поются даже, а говорятся. Да и тяжелы больно эти гусли. Все закономерно. Отмирают гусляры, приходят барды…

– Ничего былины не занудные! – обиделся Соловей за гусляров. – Вот будешь у нас в Драконьих Пределах я тебя с таким бояном познакомлю! Заслушаешься!

– Нет уж, – отрезал Андрей. – Ну что в этих былинах интересного? Сплошные описания: «…и взял богатырь Тэгхор стрелу каленую, да меч булатный, оседлал коня буланого, надел кольчугу крепкую, из наговоренных колец плетеную…» Подохнуть можно, пока дослушаешь. И как это часто бывает в былинах, богатырь сначала на коня садится, а потом уж кольчугу надевает.

– А в ваших балладах больше веселья, что ли? – кинулся защищать гусляров Соловей. – Одни поцелуйчики да природа. В балладах ничуть не меньше о-пи-са-тель-нос-ти, – с трудом выговорил он сложное слово, – хуже, чем в былинах! Например: «…а губы ее, алее рассвета, раскрылись навстречу жадному поцелую, и в снег земля, словно в саван одета, ведь завтра рыцарь найдет другую…» – Соловей смачно сплюнул. – Это что, я тебя спрашиваю? Это искусство? Нет бы о ратных подвигах петь, так ведь о бабнике каком-то… Запретить надо такие песенки, чтоб молодежь не слушала, здоровая росла!

– А о ратных подвигах тебе баллады не нравятся? – Андрей сам не заметил, как втянулся в этот спор, и уже подбирал в уме подходящую балладу. – Вот, к примеру: «…Над полем боя, где кружилось воронье, взлетели тысячи стрел. Искала каждая свою жертву, искала каждая свой Рок. Но не судьба была сегодня жажду стрел утолить. Кровь не лилась на землю и сердца продолжали стучать…»

– О-о-о-о!.. Избавь меня от этого нытья!!! – Соловей замахал руками на Андрея. – Это описание боя? Описание подвига ратного? Вот как надо об этом петь: «…как на вальдшнеповом поле раскричались вальдшнепы угрюмо, так, построившись четко, вышли в поле наши войска. Куда ни глянь – хоть вправо, хоть влево, – всюду рати нашей полки! А мудрый начальник наш, воевода, потащил в лес засадный полк, чтоб неприятелю устроить засаду, через реку перешел засадный полк! И назад им нет дороги, сожжены мосты. И вот из неприятельского стана выезжает богатырь. Он на бой вызывает Кфара, богатыря былинных лет, и Кфар к нему выезжает в одних лишь портках, с булавой в правой рученьке, да с кистеньком в левой…»

– А как он лошадью управлял? – изумился заслушавшийся Андрей, потому как голос у Соловья был красивый.

– Ай, ну чего ты перебиваешь! Там про это дальше будет! «А конь богатырский, буланый, игреневой масти конь, сам понес Кфара к ворогу, чье имя было Стхэг. И схлестнулись они в чистом поле, размахались булавами, кистенями, да вострыми саблями, да секирами тяжелыми!» – При этих словах у Андрея глаза на лоб полезли, но он смолчал, решив дослушать этот бред пьяного бояна до конца. – «И упал Стхэг, и поволок его конь прочь. А Кфар, богатырь былинный, бросился на ворогов. И схлестнулись в чистом поле с ратью рать, и пошла страшна сеча…»

– М-да… – не удержался-таки от комментария по поводу оружия Андрей. – Как же Кфар и Стхэг одновременно размахивали булавами, кистенями, секирами тяжелыми да сабельками вострыми?

– Ух, до чего ты дотошный! – Соловей захохотал. – Ну, ошибся боян, старый ведь уже был, когда писал былину эту! Хотел спеть тебе чего-то о ратных подвигах, да лишь эта былинка и вспомнилась…

Помолчали, глядя в костер.

– Ну, я пойду. – Соловей тяжело поднялся, упираясь руками в колени. – Надо приглядеть за нашими Чудами…

Они попрощались, и Соловей ушел, оставшись при своем мнении о современных балладах и не переубедив Андрея…

В компании Чуд вышли к Айлегрэндским землям, оставив позади заснеженные леса. Айлегрэнд за последние месяцы обзавелся еще большим количеством посадов да слобод. Казалось, что этому городу уже много веков и люди тянутся к нему, чтоб обрести защиту, богатство или удачу. Каждый искал в Айлегрэнде что-то свое.

Ринф со товарищи распрощался с Серым Отрядом еще до подхода к городу. Нимфа с облегчением помахала ему на прощание рукой и оглянулась на ехавшего за ее спиной Андрея.

– Наконец-то, освободились от обузы, – с улыбкой сообщила она.

– Ты могла бы сразу им отказать, – Андрей пожал плечами. – Ладно, что дальше делать будем?

– Попробуем походить по слободам да посадам. Авось что интересное узнаем.

– Типа даты предстоящего похода? – Андрей скептически хмыкнул. – Ну-ну…

– Иронизируй, иронизируй, – Нимфа сплюнула. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда нас прижмут.

– А им это сделать очень и очень просто, – подал голос Гриф. – Нас всего пятьдесят человек, а их… – Он замолчал, но все и без его пояснений видели, что численное преимущество явно на стороне Лишенных Имен.

– А что, надо было тащить всех? – Нимфа хмыкнула и зло покосилась на Грифа. – Интересно бы мы смотрелись тут.

– Ничего интересного, – Гриф странно посмотрел на Айлегрэнд и криво усмехнулся. – Ты думаешь они еще не знают о нашем присутствии? В прошлый раз они о нем знали.

Нимфа ничего не сказала на это. Она явно чувствовала себя неуютно под стенами так ненавидимого ею города, но не хотела подавать вида. Слова Грифа если и привели ее в замешательство, то она не стала этого показывать. Она была командиром Серого Отряда, она была Лишенной Памяти, и ничто не могло ее напугать…

Андрей помотал головой. Это стало походить на сумасшествие. Чужие мысли, чужие видения, мешающие спать, есть, жить… Андрей все что угодно был готов отдать, лишь бы избавиться от них, но в ближайшем будущем, как он догадывался, ему избавление не грозило.

Тем временем Серый Отряд въехал в слободу около Айлегрэнда. Город возвышался над поселением черной громадой и несколько пугал непривычных к его соседству людей. Серый Отряд старательно изображал из себя наемников и поэтому первым делом разделился на три неравных части и каждая в отдельности совершила налет на трактир с последующей его оккупацией. Все три трактира находились поблизости, что исключало возможность во время внезапного нападения кому-то остаться без подмоги.

Нимфа, Гриф и Андрей оказались в одной компании. Веселой и шумной толпой они ввалились в свежевыстро-ениый трактир со странным названием «У Колодца». Hи одного колодца поблизости не наблюдалось, а каменным акведук считать колодцем было нельзя. Ну никак нельзя.

Служка, подозванный Нимфой, когда все, бряцая оружнем, расселись и несколько угомонились, был похож на крепко треснутого дубиной по голове годовалого бычка – такой же квелый и нескладно большой. Служка протянул Нимфе меню. Это была засаленная и мятая бумажка, на которой кто-то коряво нацарапал названия блюд, здесь подаваемых. Меню совершенно заблудилось в громадной ладони служки, но Нимфе как-то удалось бумажку отыскать и для этого ей не понадобились ни поисковые заклинания, ни крики, ни прочесывание местности конными разъездами.

– Итак, – Нимфа смущенно уставилась на листок. – Мало того, что здесь все написано по-эльфьи, так еще и почерк оставляет желать лучшего…

– Дай сюда. – Гриф отобрал у Нимфы меню и уставился в накарябанные и уже порядком расплывшиеся буковки. – Тэк-с… – Он помолчал, потер подбородок ладонью, покосился на равнодушного служку, пялившегося в стену и хлопавшего телячьими ресницами. Он терпеливо ждал, когда иллихэ наемники прочтут меню. – Кто желает «mual tooel»? Или кто-то хочет опробовать «keean aedorre»? Есть также «waqel duel»…

– А по-человечьи ты это можешь сказать? – полюбопытствовала Синичка. – Я, к примеру, понятия не имею, что такое «уакьель дуель». Дуэль – знаю, а дуель – нет.

– Хм, – Гриф некоторое время размышлял, пялясь на меню. – В свое время я неплохо знал эльфье наречие, а теперь малость подзабыл…

– Так, – Андрей решил взять инициативу в свои руки. – «Муаль тооель» оставим в стороне, а то окажутся еще какими-нибудь бычьими яйцами, простите, дамы…

– «Mual tooel», – вдруг проговорил служка басом, – не бычьи яйца, а собачьи уши, отжатые в уксусе.

– Тем паче, – Андрей досадливо сплюнул на чисто выметенный пол, – Дрянь всякую я есть не собираюсь, – он отобрал у Грифа меню. – Ну-ка, скажи мне, что такое «paulle dis-tare»? – обратился он к служке.

– «Pauile dis-tare» – это пряная краснорыбица, – спокойно ответил служка.

– Пойдет. Значит, это, – Андрей продолжил изучение меню. – «Talknter»? – загадал он очередную загадку.

– Галеты к пиву.

– Ага… Значит, «tallenter» и само пиво. А вот еще название интересное: «cuppello mialgoro».

– Кровяная колбаса.

– Пойдет… – Андрей помолчал. – И вообще, притащи нам расстегаев, запеканку какую-нибудь, заливное можно, только без требухи и бычьих хвостов… Колбасы всякие разные, но без ливера и излишнего жира… Окорок копченый можно, жаркое, дичь… Надоело мне в эти эльфьи каракули вникать.

– Не больно-то ты и вникал, – буркнул Гриф. —А насчет заказа – ты прав.

Служка кивнул, отобрал у Андрея меню и степенно удалился на кухню. Нимфа вздохнула и покачала головой.

– Гриф, ты откуда эльфье наречие знаешь? – напряженно поинтересовалась она через некоторое время, явно вспомнив, что наемник сумел открыть портал с По-граничья.

– В свое время изучал манускрипты древние, – Гриф усмехнулся. – У меня диплом в Академии был на тему «Эльфье Чародейство в мифологическом восприятии древних людей».

– А-а-а… Тогда все ясно. – Нимфа скучающе огляделась. – А как будет по-эльфьи «я тебя убью»?

– Хм… – Гриф задумался. – Если я не ошибаюсь, то «sia ilh tuel».

– Ошибаешься, – буркнул Андрей, – «sia ilh wes tuel daerf». Именно так и никак иначе. Это одна из немногих фраз, что я знаю по-эльфьи.

Никто ничего не сказал. Все молчали, пока не принесли заказ, а потом громко и бурно принялись обсуждать достоинства и недостатки местной кухни, сравнивая ее с не называемым вслух трактиром «Семеро Козлят», Когда вся еда была уничтожена, то, наконец-то, воины пришли к соглашению, что в «Семерых Козлятах» кормят несравненно вкуснее, но в литгрэндском «Три Эле-фанта» колбасы делают лучше.

– Ну, подкрепились и будет. Надо найти ночевку, да такую ночевку, чтоб всем нашим места хватило. Негоже разделяться надолго. – Нимфа хлопнула ладонью по столу. – Гриф, Андрей, отправляйтесь в разведку. Найдите хоть что-то напоминающее крышу с четырьмя стенами и не слишком дорогое.

Гриф и Андрей неохотно поднялись из-за стола, оправили перевязи с мечами, проверили остальное оружие и только после этого потащились к дверям трактира, стараясь не слишком громко бряцать шпорами и ножнами. Это получилось у них не слишком убедительно.

На улице было холодно. На улице стояла зима. Андрей зябко закутался в плащ, подбитый мехом, но все равно мерз. Грифу же, казалось, не было дела до температуры на улице. Он отвязал свою кобылку от коновязи и лихо взлетел в седло. Андрей все это время натягивал под плащом перчатки на руки и продолжал ежиться. Потом он отвязал своего коня и вскарабкался в седло. Деревянные от долгой верховой езды ноги не хотели сгибаться, а зад требовал прекратить это издевательство.

– Может, пешком пойдем? – без особой надежды поинтересовался Андрей у Грифа.

– Еще чего, – старый воин пренебрежительно фыркнул. – Эх, молодежь, молодежь! Wicontailo paqasto на вас нету…

– Кого-кого? – Андрей прищурился. – Кого на нас нету?

– Wicontailo paqasto не «кого», а «чего», – спокойно повторил Гриф и засмеялся. – В том смысле, что трехдневной погони вам не хватает, хотя это и не точный перевод. Wicontailo paqasto отличается тем, что времени нет даже на то, чтоб остановиться и в кусты сбегать.

– Это что же, с седла прямо отливать? – ужаснулся Андрей, направляя своего гафлингера по улице рядом с лошадью Грифа.

– Не с седла, а в седло, – сотник опять засмеялся, словно заржавевшие петли заскрежетали. – Так вот уйдешь от погони, а потом совершаешь quattailo loopai.

– А это еще что за хрень? – Андрей снова стал кутаться в плащ, потому что подул пронзительный ветер с Пепельных Равнин.

– А это многодневное омовение в горных ручьях. Опять же неточный перевод.

– Ну что за язык, ну что за Чуды, – Андрей сплюнул и витиевато выругался. – Я всегда считал, что эльфы – народ возвышенный, нежный…

– Тебя никогда три дня через Пепельные Равнины не гнали, словно шакала. – Гриф, закусив губу, помолчал. – Никого из нас так не гнали. А их гнали. Через Пепельные Равнины. Посылая им вслед огненные смерчи и дожди ледяных кристаллов величиной с мой кулак… Если бы нас так гнали, то и в нашем языке были бы подобные определения.

– Согласен, – Андрей подумал. – А как по-эльфьи будет «я тебя люблю»?

– Смотря как ты любишь. Или кого, – Гриф стрельнул глазами в сторону шедшей им навстречу эльфки в очаровательном полушубке из беличьих шкурок. – Ежели в постели, то есть трахаешь кого-то, то это будет «sia paei ilh wes turrelt». Если еще не трахаешь, но уже хочешь, то это будет «sia pael ilh wes oltert». Если просто любишь, в смысле жениться хочешь, то – «sia qwelo ilh opwes boolp». Ну а ежели даму сердца себе выбрать решил, то говори ей «sia wiqwe faiwes ilh ioel». Когда хочешь девчонке соседской выразить почтение, то необходимо с поклоном и цветами сообщить ей, что ты «sia eaqet ilh wes veqvo». Когда тебе надо очаровать светскую львицу, то «sia uol ilh wes tauelotte» будет в самый раз. Ну а невесте своей будешь говорить «sia parolto ilh wes foolqwe»… Это так, краткий перечень. Там еще около сотни случаев, и на всякий случай есть свое объяснение в любви. Например, если ты объясняешься с женщиной, равной тебе по социальному статусу, но она младше, то для этого случая припасено «sia ilh wes oolp jast». А когда захочешь поговорить о любви с мужчиной, то скажи ему «sia paello ilh wes verto listh». Если он тебе сразу не набьет морду, то, значит, ваши сексуальные ориентации совпадают…

– Ну эльфы, мать их, – Андрей засмеялся. – Все предусмотрели!

– Не все. В их языке нет объяснения в любви некрофила трупу. В нашем есть. У нас есть две обтекаемые фразы, и они подходят на все случаи жизни, а эльфам приходится вертеться… – Гриф замолчал. – Вот посмотри сюда, какое очаровательное и совершенно не отапливаемое строение. Я уверен, что мы прекрасно в него поместимся и проведем великолепную ночь, трясясь от холода и злости.

Андрей взглянул в ту сторону, куда указывал Гриф, и увидел громадный и темный то ли сарай, то ли будущую мастерскую. Вытянутое вдоль улицы здание было построено, должно быть, всего лишь пару дней назад и все еще смолисто пахло свежими бревнами.

– Может, здание и очаровательное, да только кто нас туды пустит, – Андрей поежился. – И не хочу я в нем ночевать. Давай еще что-нибудь поищем.

– Нет уж, я и так продрог до костей. – Гриф решительно повернул обратно. – Либо здесь, либо по трактирам.

Андрей пожал плечами и со вздохом тоже повернул своего коня в сторону «У Колодца». Обратно добрались значительно быстрее и с шумом ввалились в теплый зал трактира.

Доложив обстановку Нимфе, они оставили ее размышлять и принимать решение, а сами набросились на остатки пива и tallenter – соленых галет.

Нимфа приняла нелегкое для нее решение ночевать в трактирах лишь минут через десять напряженных размышлений. Отдав все необходимые распоряжения и отослав гонцов в соседние харчевни, командир Серого Отряда ушла спать. За ней потянулись Синичка, Гриф и остальные. В итоге за громадным столом остались лишь Андрей и Вилх, один из молодых десятников. Андрей недолюбливал самоуверенного Вилха и довольно быстро с ним распрощался и тоже ушел спать в предоставленную любезным хозяином комнату. Любезен хозяин трактира стал только тогда, когда Гриф пригрозил ему отрезать что-то, что Андрей не расслышан, а Нимфа звякнула туго набитым кошельком…

– А-а-а-а-а-а!.. – орал кто-то на улице. – А-а-а-а! Убивцы! Люди, погляньте на убивца-а-а-а! Еще и зенками лупает, думат, шо уйдет!! Лю-у-у-у-ди! Убивцы в нашей слободке-слободушке! У-у-у-бивцы-ы-ы!

Андрей протер глаза, ругнулся, зевнул и с трудом поднялся. Голова была тяжелая из-за неприятных снов, которых он не помнил, но они не дали ему выспаться как следует. Подходить к затянутому морозными узорами окну не хотелось, но он сделал над собой усилие и, расплавив теплыми пальцами часть изморози, выглянул на улицу. Там, около коновязи, он разглядел игреневую кобылу Грифа, какой-то куль, валяющийся рядом, самого Грифа, растерянно топтавшегося около куля, некую женщину, стоявшую на коленях и грозящую кулаками то ли небу, то ли воину. Именно женщина и была источником воплей, разбудивших Андрея. Куль же рядом с ней оказался при ближайшем рассмотрении человеком, вокруг головы коего уже расплылось темное пятно.

Андрей невнятно выругался и побрел одеваться. Проблем с платой за убийство или же с местным правосудием никому не хотелось. Никому, включая Андрея. Однако женщина вопила так, что дрожали стекла, и, судя по нараставшему за окном ропоту, толпа собиралась нешуточная.

«Итак, ipfe alvetto wes ilh turrelt, а это означает, что сейчас нас оттрахают эльфы, – невесело подумал Андрей, изучавший в Академии эльфьи манускрипты ничуть не меньше Грифа, – если же alvetto iel oapet al, то есть если эльфы не справятся, то им помогут ewtory Ieph oa Sqwi-llise, в том смысле, что другие Чуды и Люди…»

Пока Андрей размышлял таким образом, перемешивая эльфий язык и язык Империи, на улице толпа явно уже собиралась учинить самосуд над Грифом. Разумеется, что собравшийся народ быстро пожалеет об этом, но количество трупов к тому времени уже превысит возможности Серого Отряда по выплате вир за убийство. Насколько же Андрею было известно, виры в Айлегрэнде взимали строго.

– Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto noe satterno wes ilh ojell![2]2
  Убийца беззащитных должен и будет наказан!


[Закрыть] – закричал какой-то эльф, и толпа поддержала его дружным ревом. – Folae vessa tjalli oa oqwa plazzesf! – снова завопил эльф. Он еще что-то орал, но Андрей уже не слышал, потому что сбегал в это время по лестнице вниз, на улицу, проверяя на ходу, как меч ходит в ножнах. – Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto fatz Desootha ijalla![3]3
  Люди и не-Люди, нарушившие Закон, умрут!


[Закрыть] – услышал Андрей, выскакивая на морозный утренний воздух. В этот момент сотник подумал, что эльфы, когда хотят, могут прекрасно подбирать слова так, чтобы речь походила на шипение змеи. Андрей немедленно включился в эту фонетическую игру и тоже стал подбирать слова с большим количеством шипящих, щелевых и фрикативных согласных.

– Qi nomle wes ilh toopf virre?[4]4
  Может, заплатитьвиру?


[Закрыть] – поинтересовался Андрей у оравшего лозунги эльфа. – Qi nomle wes ilh jas saiTa larro ilh kotrossa?[5]5
  Может, не стоит доводить дело до драки?


[Закрыть] – Андрей подошел к Грифу и взглянул на лежащего в снегу человека. Тот был жив и просто валялся, пялясь в небо. На виске человека была рассечена кожа, но это было неопасно. Даже кровь уже почти перестала течь из ссадины, и теперь там отчетливо был виден неприятный тромб.

– Sqwilli noe te wes ilh ojell[6]6
  Человек не умер.


[Закрыть], – констатировал Андрей. – Qi terr oiloop?[7]7
  Чегошумите?


[Закрыть] Sqwillise noe te wes ilh poerro koas looma![8]8
  Люди не гадят в своих домах.


[Закрыть]

– Sqwillitto oappet faes ojell! Sqwilli koes Ailegrendase poomessa tasse fa wes ilh baatre![9]9
  Люди живут в дерьме! Люди приносят в Айлегрэнд сплошные несчастья и ужас!


[Закрыть]– снова заорал эльф, и толпа, где было немало людей, поддержала его. Должно быть, здесь, в Айлегрэнде, Sqwilli означало только Людей, живущих за пределами Пограничья, а себя они, видимо, называли иначе.

– Qi рае Sqwillise oas sinf, oi kaffa xood?[10]10
  ЕслиSqwilli – это мы, то как вы зовете себя?


[Закрыть]– спросил Андрей у ближайшего Человека.

— Safaillise loas Sfalliasse. Sfalliasse wo destozzo[11]11
  Люди Пограничья или Пограничники. Пограничники – чаще.


[Закрыть], – ответил Андрею угрюмый человек со знаком цеха ювелиров на воротнике. – Sfalliasse wes ilh reasoqwe Aileasseso. Sott sarea noolett[12]12
  Пограничники защищают Пограничьс. Кто как умеет.


[Закрыть].

– Ладно, черт с вами, Sfalliasse. – Андрей обернулся к Грифу. – Что здесь случилось?

– А ты прекрасно говоришь на alvesso-ilhae[13]13
  Язык эльфов.


[Закрыть], – Гриф нехорошо усмехнулся. – Наш благовоспитанный Андрей Элайн знает alvesso-ilhae! Это наказуемо…

– Прекрати, – зашипел на него Андрей. – Или ты мне все расскажешь, или эта толпа учинит над тобой самосуд. Да и меня, пожалуй, вздернет за компанию!

– Да ничего тут не произошло! – Гриф зло сплюнул, – Вышел с утра посмотреть, как лошади, вывел свою Нэву из конюшен и тут этот, – он ткнул в валявшегося на снегу человека пальцем, – подходит, падает на колени и чего-то говорит. Я не сразу понял, что он хочет, а пока выяснял, выпустил из рук повод, и Нэва взбрыкнула, попав парню по виску копытом. Как он сразу не помер – не знаю. Нэва бьет наверняка и очень сильно. Она ж у меня норовистая, брыкливая…

– Grifae noe werrelo! – закричал Андрей, видя, что толпа ворчит все громче. – Ael wes ilh jarrem qwil ilh![14]14
  Гриф не виновен! Это вышло случайно!


[Закрыть]

– Так они тебе и поверят! – Гриф поплевал себе на ладони и потащил меч из ножен.

– Стой! – завопил Андрей, вцепляясь ему в локоть правой руки. – Не смей!

– Sqwilli Andgejas wes ilh uill poqwitto! – вдруг раздался поблизости очень знакомый Андрею мелодичный голос– Sfalliasse noe te wes ilh ojell! Sqwiilise noe wes ilh hongerro ilh muollo toopf virre! Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso![15]15
  Андрей дело говорит! Пограничник не умер! Чужаки не обязаны платить виру! Чужаки не знают закона Пограничья!


[Закрыть]

Андрей оглянулся, стараясь разглядеть в толпе неожиданного защитника. Тот как раз проталкивался к ним – это был Ринф. За ним следовала гордая и очень красивая Веелла и еще какая-то эльфка в горностаевом полушубке. Эльфка была высокая, светловолосая и очень смазливая. Если Веелла была красива, очень изящна и изысканна, то та, вторая эльфка, была именно смазливая – яркая, броская, кокетливая.

– Вы что тут затеяли?! – Ринф добрался до Андрея и остановился в двух шагах от него. – Совсем с ума сошли?!

– Ничего мы не затевали! – на таких же повышенных тонах начал объяснять Андрей. – Все само собой произошло!

– Да?! – Ринф обернулся к оравшему лозунги эльфу– Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso! – повторил он.

– Tolessa xolla Desootha noe wes ilh ue soolla! – немедленно выдвинул контраргумент эльф. – Urrea ilh qwatty oja feela wes ilia anitto et retra![16]16
  Незнание Закона не освобождает от ответственности! Суд решит, кто был виноват!


[Закрыть]

– Суд?! – Ринф разозлился. – У нас есть время и возможность судиться из-за пустяка?!

– Oit– Sfallias, aer– Sqwillitto! Rinfaes, oit noe satterno wes ilh miffalle Sqwillitto! Рае xolla oiterra oa ilh simmerrit, tue noe wes illae peella kaili qwerra oiterra![17]17
  Ты – Пограничник, они – Чужаки. Ринф, ты не должен защищать Чужаков. Мы знаем тебя и уважаем, но не ожидали от тебя такого…


[Закрыть]– высказался эльф.

– Опять ссоритесь? – раздался над толпой чей-то голос, и весь гомон разом смолк. Люди и Чуды повернулись к говорившему и разом поклонились. Это был золотоволосый человек в черном. Лишенный Имени, прозванный Скорпионом…

– Иллих Скорпион, – Ринф покосился на Андрея и показал ему из-за спины кулак, – рассуди по справедливости.

Эльф глянул на Грифа и заставил старого наемника повторить, что произошло. Потом вмешался еще один Пограничник, все видевший, и подтвердил правоту Грифа.

Андрей слушал вполуха, разглядывая Скорпиона, красующегося перед толпой на гарцующей кобыле соловой масти. Что-то смутное рванулось из глубин памяти Андрея, что-то запретное и страшное, что нельзя было вспоминать.

– Ийэх, – Скорпион обреченно махнул рукой, – судить так судить. Значит так, Гриф, выплати виру за убийство… Да подожди ты меч из ножен тащить! Дослушай сначала! Так вот, ты платишь виру, а семья неубитого трупа выплачивает тебе компенсацию за моральный ущерб в размере виры за убийство. Таким образом, все довольны и никто никому ничего не должен. Я прав?.. Или н…

Договорить ему не дали. С правого края толпы раздались какие крики и зазвенели клинки. Андрей встрепенулся и попытался разглядеть, что происходит, но люди стояли слишком плотно. Скорпион выматерился и вскинул руку, собираясь бросить какое-то заклинание, но почему-то остановился. Его лицо исказилось как от боли. И он снова принялся ругаться – грязно и обреченно. Андрей помотал головой, стараясь привести мысли в порядок, и вытащил меч из ножен. Точно так же поступили Гриф, Ринф и Веелла. Смазливая эльфка в горностаевом полушубке поигрывала метательным ножом.

Крики усилились, и неожиданно толпа разделилась на две части, пропуская к Грифу и Андрею Нимфу и еще нескольких гвардейцев. Меч Нимфы пока еще был чист.

– Все живы? – спросила она обеспокоенно.

– Да, – Андрей кивнул, убирая меч в ножны. – Надо уходить…

Эльфка в горностаевом полушубке взвизгнула.

– Sia ilh wes asaxil folae Wialajes!!! Iss ilh wes Nimfa-essa!!! – заорала она на весь Айлегрэнд. – Jis wa Silhas Sias![18]18
  Я узнала убийцу Впалая! Ее зовут Нимфа! Она из Серого Отряда!


[Закрыть]

Нимфа подняла меч, чтобы заткнуть эльфку, но не успела. Эльфка вскинула руку и бросила в Нимфу метательный нож. Бросила хорошо, заученно, от уха, да и расстояние было – пять шагов, как раз подходящее для того, чтобы нож воткнулся острием.

– Не-е-е-ет!!! – в голос заорали Ринф, Андрей, Скорпион и Гриф.

Нимфа с ножом в левой глазнице медленно падала на землю.

Вилх вскинул руку с клинком и ударил. Коротко, чисто ударил.

Эльфка, в забрызганном кровью горностаевом полушубке, оседала на руки Ринфа.

Что-то кричал Скорпион.

Гриф отвратительно ругался, обвиняя кого-то в том, что он вовремя не вмешался.

– Уходите отсюда, – проговорил Ринф, и время потекло обычным порядком. – Уходите и чем быстрее вы это сделаете – тем лучше.

Гриф развернулся на каблуках, вскочил в седло Нэвы, и с места бросил лошадь в карьер. Люди и Чуды едва успели освободить ему дорогу.

Вилх поднял на руки тело Нимфы и направился обратно к трактиру.

Андрей посмотрел на Ринфа мутным взором, покачал головой и на секунду закрыл глаза.

«Есть только Сумерки…

Только Сумерки, Андрей».

И серо-стальной взгляд. Взгляд от Корней Земли, взгляд от корней памяти.

Памяти, которой его лишили…

— Скорпион, ты же мог успеть, – Андрей поднял глаза на Лишенного Имени и тяжело сглотнул, заметив выражение лица Чародея. Скорпион, полуприкрыв глаза, перебирал пальцами поводья своей кобылы и, казалось, старался отрешиться от какой-то внутренней боли. И не мог этого сделать.

– Что ты понимаешь, сотник Серого Отряда! – Скорпион дернул уголком губ. – Что ты можешь понимать?! Тебя дрессировали для того, чтобы убивать нас! Так убивай! Бей! У тебя есть твоя кровь, она еще осталась в твоих венах! Так убей, еще раз убей нас! Это в твоей власти!

– Что ты говоришь? – Андрей почувствовал, что опять шевельнулось в душе нечто странное, чужое, рвущееся наружу. – О чем ты?

– Лишенный Памяти! – зло бросил Скорпион и, развернув лошадь, погнал ее по улице в сторону черных стен детинца Айлегрэнда.

– Я не вернусь в Литгрэнд, – тихо, только для себя и Ринфа, проговорил Андрей. – Но и здесь не останусь…

Междуглавье

Жанна мыла посуду, вслушиваясь в плеск воды в раковине. Вспоминалось море, где она как-то раз побывала с другом. Море было синее, красивое, ласковое, такое, какое бывает только на рекламных плакатах. Даже не верилось, что оно такое в самом деле, что это не сон и не обман зрения. Мягкий песок, море… Жанна часто вспоминала море, особенно когда слышала плеск воды… Из комнаты приковыляла бабка Стефания. Жанна покосилась на старуху и улыбнулась. Первую неделю бабка Стефания всячески издевалась над своей домработницей, а потом все вдруг резко изменилось. Оставшись все такой же ехидной и язвительной, она перестала изводить Жанну своими придирками и непонятными, но явно оскорбительными словами незнакомого языка. Жанна уже почти привязалась к этой старушке. Было в ней что-то такое, что отличало ее ото всех остальных людей. И шрамы эти странные…

– Ты хорошо знаешь историю? – проскрипела бабка Стефания, усаживаясь на кухонный табурет.

– В рамках школьной программы, – Жанна пожала плечами, ставя тарелки в шкаф для посуды.

– Плохо. Кстати, тут же есть посудомоечная машина. – Бабка Стефания сверкнула глазами и уложила ладони на навершие трости.

– Она плохо моет.

– Она-то моет нормально, это руки кривые, – бабка Стефания ухмыльнулась. – Почему ты так плохо знаешь историю? Разве тебе никогда не было интересно?