Текст книги "Сказы"

А к полудню следующего дня во двор этого же дома целая подвода9292
  Подвода – телега, она же четырёхколёсная грузовая повозка. На юге России называется «воз».


[Закрыть] добра всякого въехала. Чего там только не было. Мешки с рожью для хлеба духмяного, пшеницы для пирогов, гречиха да горох, кольца колбасы копчёной, мясо вяленое, соленья да варенья сладкие, бочонок мёду да всего остального съестного по мелочи. В сторонке от запасов лежали обрезы тканей для разной одёжи, платки узорчатые, ленты да тесёмки, нитки да бусины, да и прочее, что для рукоделья сгодится. Конём Будимир правил, рядом шёл Будислав с Лютобором и Лютомиром. Тот с ними сам напросился. Одёжи на всех рабочие были, не маркие. Услыхав, шум да гомон во дворе, из дому бабка Добрава выскочила, только руками всплеснула при виде всего этого добра. Следом за ней Златана вышла да так и застыла удивлённая.

– Доброго всем дня. Показывай, бабушка Добрава, куда добро разгружать, – заговорил Будислав.

Возражений он от неё не принял. Подводу быстро вчетвером разгрузили, что в подклеть занесли, что в подпол9393
  Подпол – помещение в избе под полом для хранения припасов. Современный аналог слова «подвал».


[Закрыть] поставили, а что в амбаре разместили. Для всего место в этом хозяйстве было. Ткани да прочее для рукоделья в светёлку девичью занесли, а хозяйки то добро сами уж раскладывали. Златана то бусинки переберёт, то тесьмой восхитится. Всё ей по нраву пришлось. Бабке Добраве Будимир новый платок на плечи накинул, весь в цветах ярких да затейливых. А Будислав Златане сарафан, расшитый княжной Златоярой, велел примерить. В доме княжеском люду было много, многие семьями своими жили. На женской половине чего только рукодельницы под начальством Златояры не мастерили. Там одёжу для Златаны и подобрали.

Опосля, как шум да суета улеглись, бабка Добрава в горницу пошла, возле стола засуетились, чашки расставляя, а Златана повела мужчин хозяйство показывать. Будимир да Будислав меж собой всё что-то обсуждали, ребята за ними след ходили, к старшим прислушиваясь. Когда все вопросы кончились, то к столу спустились. А там уже и хлеб духмяный на рушнике красовался, рядом тарелка колбасы с нарезкой мясной стояла, пирог с вишней вчерашний поодаль лежал, мёда тарелка, орехи засахаренные да самовар с чаем. Отказываться от еды никто не стал. Все расселись вокруг стола. Лютомир возле Златаны пристроился. Лютобор рядом с дядьками. Только место во главе стола пустовало. Все на еду налегать стали, словно с утра ничего не кушали.

– У нас к тебе, бабушка Добрава, разговор с братом имеется, – заговорил Будислав, чай попивая, орешками похрустывая.

– Ещё что узнать хотите? – разволновалась Добрава

– Нет. Мы с братом жить к тебе переехать хотим. Позволь тебя бабушкой своей родной величать, внуками твоими назваться. Златану под свою защиту возьмём, как племянница родная она нам будет. Хозяйство в порядок приведём. Крыша вся прохудилась, да мы это дело по весне быстро поправим. За нами ты в достатке жить станешь. Да и тебе помощь не помешает. Негоже человеку в одиночестве старость встречать, да дитю малому без семьи подрастать. Нас с братом так наш отец научил, волхв Ставер. Слыхала о таком? – сказал Будислав да пристально на бабку посмотрел.

– Да кто ж про вашего отца-то не слыхал? – удивилась бабка Добрава. – О нём столько сказов да небылиц ходит, впору поверить, что и нет такого человека вовсе. А вот ведь как бывает. И сам он есть, и сыны его в моём доме сидят. Диво дивное. А почто не при отце живёте? Почто он один в ските своём сидит? – спросила она.

– Ты за него сердце не рви, бабушка. Он у нас – отшельник, коих ещё поискать нужно. И мы с братом к нему дорогу не забываем. И способ у нас имеется связь друг с другом держать. Мы к нему ещё вчера вестника заслали. Да уже благословение от него на этот разговор получили, – улыбнулся в ответ Будислав. – Потому я его сегодня и затеял.

Детишки чаю тихо попивали со сладостями вприкуску да разговор старших слушали. Будимир только брату старшему поддакивал да вослед головой кивал, слова его подтверждая.

– Внучки́ мои родимые, да правда ли, что вы мне говорите? Неужто на старости лет мне вас сама жизнь подарила? – заплакала бабушка Добрава. – И обо мне позаботитесь? И Златану в свою семью введёте, под защиту вашу возьмёте? Да как же это? Получается, что самому князю Свентояру роднёй станем? Сам волхв Ставер вас на то благословил? Да не чудится ли мне всё? – слезу со щеки трясущейся рукой вытирая, сказала старушка.

– Всё верно. Всё так. Не почудилось ничего тебе, бабушка Добрава. И слова твои верные. И мы с братом перед тобой сидим. То не сказка, то жизнь, – заговорил Будимир.

– Внучки́ мои, дайте ж я вас обниму да на жизнь в этом доме благословлю, – поднимаясь со скамьи, сказала Добрава.

Братья к ней подошли, до земли вдвоём поклонились. Она их каждого в лоб поцеловала да перуницей9494
  Перуница (молния бога Перуна) – это святое знамение, которым в старину славяне осеняли себя во время богослужений, обрядов, ритуалов, при вхождении в капища (храмы) и святилища. Перуница бывает малая и большая.


[Закрыть] благословила, в дом к себе принимая, как внуков своих родных. Златана к Будиславу подбежала да крепко к нему ручонками детскими прижалась. Тот её на руку усадил да к груди своей прижал.

– Ну что, Златана, назовёшь нас с Будимиром дядьками своими? – спросил Будислав у девчушки.

– Дядюшки мои родимые, что ж вы ко мне так долго ехали? – произнесла счастливая Златана, в щёку Будислава поцеловала, а потом руки к Будимиру протянула.

– От ноне ты не сирота, Златана. Помни о том, – тот её не мешкая к себе на руки от брата перенял да к груди своей прижал.

– А вы к нам прямо сегодня переедите? – обхватив шею Будимира, в глаза ему заглянула.

– Ты не волнуйся. На днях переедем. Нам ещё пару дел решить надобно. Но затягивать с этим не станем. Так ведь, брат? – сказал Будимир.

– Всё так, брат. А вы пока готовьте нам комнаты, – тут же отозвался Будислав.

Всё у братьев ладно да складно получалось. Один другого всегда в разговоре дополнял, словно мысли друг друга читая. Лютомир удивлённым сидел, на всё происходящее молча глядя. Лютобор нахмурился. Сам ошарашен был словами дядек своих. Словно те вестью той с ним поделиться забыли, словно не по нраву ему всё это было. Ведь ему опять придётся одному в покоях жить. Тень на его лице Будимир заметил да усмехнулся.

– Ты, племяш, почём зря расстраиваешься? Потерпи несколько лет, и от шума братьев твоих младших сам сбежать из своих покоев захочешь, – сказал Будимир.

– Да и к нам хаживать будешь, мы ж не назад в свой стан воинский уезжаем, а на соседнюю улицу от тебя, – добавил Будислав.

Лютобор им в ответ только смущённо улыбнулся, румянцем щёки его покрылись. Эк его дядьки быстро поняли. Всё раскумекали.

– Я не расстраиваюсь. И не один я. Мне теперича есть с кем дружбу водить, – кивнул княжич в сторону Лютомира. – Да и вам помогать во всём стану.

– Вот и ладненько, – сказал Будислав, уже во главе стола9595
  Примечание автора: Во главе стола всегда садился глава рода – старший мужчина. Если в семье не было отца, его место занимал старший женатый сын. Если сын был не женат, то во главе садилась мать. Если не было в живых и родителей, то старшинство занимал старший совершеннолетний сын. По сторонам от хозяина рассаживались старшие мужчины и женщины, почётные гости, а за ними – младшие члены семьи.


[Закрыть] присаживаясь да на хлеб с колбасой налегая, словно груз с души сняв, понял, что проголодался.

Все вослед за ним к трапезе опять приступили.

– А что невесты али жёны у вас есть ли? – спросила Добрава.

– Пока семьями не обзавелись, но о том помышляем. Как найдём девушек по сердцу, сватов сразу зашлём, – ответил Будислав. – И дом твой, бабушка Добрава, вновь детским хором наполнится. И Златана подрастать не одна будет.

Будимир промолчал, отрезая себе кусок пирога с вишней да на старшего брата поглядывая, и принялся его с охотой поедать, чаем запивая.

– А пирог, и правда, хорош, брат. Ты бы за другим сходил, Лазорю наведал бы. Она девушка славная, – улыбнулся брату Будислав.

– И схожу, – задорно ответил Будимир, отрезая другой кусок пирога. – Вишня-то у неё, и взаправду, слаще мёда получилась.

Опосля разговора с Добравой братья к князю с сестрой отправились. Обо всём им рассказали. Всё разъяснили. Те внимательно их выслушали, многому подивились, но отцовское дозволение да благословение сыновьям от Ставера дадено было, и опосля словами Добравы да Златаны подтверждены были. Кто ж посмеет то порушить, что старшие в роду решили? И через пару дней братья уже въехали со своим малым скарбом9696
  Скарб – вещи, пожитки, имущество.


[Закрыть] в дом Добравы. Сам князь Свентояр с княжной Златоярой да сыном Лютобором их сопровождали. Чаёвничали за столом да разговоры вели, как жить дальше станут. И впервые за долгие ле́та тот дом радостью да счастьем заполнился.

Месяц быстро пролетел. Всё в делах да заботах.

Братья в свободное время от дел княжеских на новом месте молотками стучали да инструментом столярским шумели. Дом, что справа от входа во двор стоял, вычистили да все закутки в нём выскребли. Все двери на петлях висели да не скрипели больше. В окна мороз лютый пробиться не мог уже. Братья кажну половицу9797
  Половица – одна из досок, составляющих деревянный настил, пол.


[Закрыть] в доме послушали, где не понравилось, пометили. Они ведь к столярскому делу приучены были. Когда по малолетству осиротели, да к Ставеру ещё не попали, выросли в деревушке одной в подмастерьях у плотника. То дело им привычно было. С инструментом всем знакомы были. Да только характер у обоих был шебуршной да задиристый. Не сразу они свой нрав обуздали. Так ими ещё и местный Голова занялся, энергию их неуёмную в нужное русло направляя. Отдал в обучение к воину бывалому, что в их селе жил. А как они оружие впервые в руки взяли, так сразу и поняли, чем заниматься хотят. Но их времени на всё хватало. Будислав полюбил резьбой по дереву время коротать, Будимир игрушки детишкам вырезать, а уж половицу заменить али стул добротный сделать, то и вовсе для них труда не было. В шестнадцать лет в стан воинский отправились, но мастерство столярское не забыли.

И сейчас оба с радостью за дело родное взялись, словно не было тех десяти лет воинской службы и вовсе. Мастер, он же на всю жизнь мастером остаётся. Так и зажили братья-близнецы. Делами воинским на страже стояли, доглядали за всем. Порядок в граде навели, по сёлам проехались, где кто какой вопрос решить не мог, порешали. Порой с князем Свентояром по нужде княжества отправлялись, за его спиной ехамши. А в другое время, что свободное, делами по дому занимались.

Лютобору минуло десять лет. Златояра праздник устроила большой. Ведь это был первый день рождения сына, когда он рядом с отцом родным жил. На тот пир князь позвал и воеводу Бурислава с семьёй его. Да про бабку Добраву со Златаной никто не позабыл. Ставер к внуку на праздник приехал, несмотря на пору лютую. Братья за ним сами в скит отправились да сопроводили до града. А на хозяйстве его жреца Ведагора оставили. Подворье хоть и не большое, но животину кажны день кормить надобно было. Ставер в доме сынов остановился, хозяйство сам всё строго осмотрел. Что похвалил, а на что и указал, где не так сделано да не доделано. Братья на ус всё мотали. Отец никогда слово по-пустому не говорил. Ставер бабке Добраве тело её подлечил, трав разных с собой прихватив. Мази ей оставил, чтобы руки не крючило. Настоев на травах несколько намешал, чтобы в случае чего ей было чем болячки старческие подлечить.

Бабка Добрава от счастья, что сам волхв Ставер в её доме остановился, не знала куда себя и посадить. Всё старалась ему угодить. То блинами, то похлёбкой. Тот только посмеивался себе в бороду да радовался вкусностям. Любо ему в гостях у неё было. С хорошими людьми его сыновей жизнь свела. Златану с колен своих не сымал, когда за стол садился. И во главе, как старшему и полагалось, сидел. Да не любил он большие города да сёла. При первом удобном случае сразу в скит к себе вернулся. Да пообещался в гости ещё заезжать.

Бабка Добрава прям расцвела на старости лет. Опять в доме стружкой да по́лиром9898
  Полир – мазь для полировки мебели.


[Закрыть] запахло. Гомон весёлый с утра слышен был. Лютобор с Лютомиром дороги к ним не забывали. В любую минуту свободную всё норовили в гости заскочить.

– Ты куда это один идёшь? – Лютобор услыхал за своей спиной звонкий голос Лютомира. – Меня почто забыл?

– Тебя забудешь, ты ж напомнишь! – пожал руку дру́же своему Лютобор. – Так мы сегодня пыль да грязь со второго дома выгребать будем. Тебе почто то́ надо?

– Ты за мои руки не боись. Они любой труд любят. Ты мне лучше слово дай, что всяк раз с собой брать будешь, как к дядькам своим пойдёшь, – остановился Лютомир да в глаза другу глянул.

– А что это тебя так туда тянет, дру́же? Чай там дядьки мои тебя воинскому мастерству не обучают? – улыбнулся Лютобор и хитро глаза сощурил. – Так почто тебе туда надобность так часто захаживать есть?

– То не твоя печаль. Попросил – значит, надобно, – насупился Лютомир, а у самого щёки порозовели.

– Ну, раз надобно, то даю слово, что про тебя не забуду, – Лютобор другу руку протянул, а тот ему крепко в ответ пожал.

Лютомир улыбнулся, шутливо друга в плечо пихнул да наперегонки пробежать предложил. Кто быстрее до ворот добежит. А в доме уже вовсю работа кипела. Лазоря бабке Добраве по хозяйству помогала хлопотать. Когда мальчишки пришли, то загрузила она их вёдрами с водой, тряпки в руки всунула да Златану над мальцами воеводить поставила. И пошли они втроём второй дом в порядок приводить. Да только Лютомир всё возле Златаны крутился, то ведро ей на другое место переставить помогал, то пауков с углов прогнать. Она их страсть как боялась. Увидит паутину, всяк раз визжать начинала, тут же рядом Лютомир оказывался, паукам бой давал. Лютобор в ту сторону порой поглядывал да втихаря посмеивался над другом, но молчал, слов о том не говорил никаких. И наперёд друга в борьбу с пауками не встревал.

А что до Лазори. Так Будимир, как только с переездом дело уладилось, сразу в хлебную лавку заглянул. Словно нужда в чём была, а там слово за слово с Лазорей. На пару часов и задержался. Так и повадился с утреца за свежим пирожком заскочить перед делами воинскими, а то и при случае удобном заглянуть. А после и Лазоря пирожков в дом к бабке Добраве пару раз занесла, а на третий помогла ей обедню состряпать. Так и повадилась временами заскочить, словно нужно ей что. По хозяйству поможет, около печи похлопочет.

Будислав то не запрещал, а Будимир только тому и радовался. Всё старался мимо горницы проскочить, словно нужно водицы ему напиться, аль ещё что. Да так и застрянет, с Лазорей разговаривая. Будислав пару раз цыкнул на брата, что тот от дела лытает. Будимир засмущался, а всё, когда Лазоря в дом приходила, вокруг неё старался почаще пройтись. В глаза ей глянуть, улыбке её девичьей порадоваться. Отцу своему девушку представил, пока тот на постое у них был. Ставер хорошо о ней отозвался. Так Будимир после слов отца и вовсе расцвёл. А уж как Златана с Лазорей подружились, что и не сказать. То за вышивку засядут, то за пироги. Лазоря махоньку девчушку пекарскому делу обучала, а та её своему мастерству. Порой вдвоих ходили к княжне Златояре, помогая с одёжами для её будущего ребёнка, али и у неё вышивке поучиться. Князь нарадоваться миру да ладу в семье своей не мог. Лютобор весел ходил, жена его песни пела, шурины ему во всём помогали. То ли не радость, то ли не счастье.

Один Будислав нет-нет грустно вздохнём мыслям своим, когда никто не видит. Да разве брата обманешь, коли счастья в глазах его не видать было. Будимир попытался с ним поговорить как-то, да тот отмахнулся только от слов его, мол, кажется тебе всё. Однажды, вернувшись из лавки с духмяным пирогом, с собой Будимир очелье принёс, обережной вышивкой красной нитью вышитое.

– Посмотри, брат, – протягивая тому очелье, молвил Будимир. – Красота какая.

– Хороша вышивка, ничего не скажешь, – Будислав в руки вышивку взял да внимательно пригляделся. – А нить-то как ладно лежит. Такую работу редко увидишь. Только сестрица наша да Златана так могут. Неужто и Лазоря их в мастерстве догнала? – протягивая очелье брату назад, ответил Будислав.

– Нет, брат. То не для меня Лазоря вышила. То для тебя Лучезара старалась. Она извиниться перед тобой хочет за обиду. В толк никак не возьмёт, чем тебя таким прогневала. Вот и очелье для тебя сделала. Поговори с ней, брат. Негоже так всё оставлять. Она же не со зла тогда всё сказала, – с надеждой в голосе сказал Будимир.

– Не со зла говоришь? – Будислав зло глаза сузил. – Так, видать, с глупости большой. Кто ей позволения над людьми изгаляться9999
  Изгаляться – зло насмехаться, издеваться, глумиться.


[Закрыть] дал? Словами колючими сердце ранить? Медведя ей завалить для потехи нужно было? Праздника ей мало было? Али я не всех соперников своих в поединках шутовских для неё победил? – Будислав на очелье гневно глянул, словно грязь мерзкую на ладони углядел. – Унеси его назад и от меня передай Лучезаре слова. Что знать её не знаю. Видеть её мне времени нет. Разговоры разговаривать не о чем. И имя я её позабыл да так, что и не вспомню никогда, – кинул очелье под ноги брату, словно вещь поганую от себя отшвырнул, развернулся и на выход из горницы направился.

– Погоди, брат. Я же вижу, как ты по ней исстрадался весь. Она же люба твоему сердцу, не криви душой. Оно ведь у тебя болит, что смотреть на тебя порой невозможно, – попытался уговорить брата Будимир. – И она вся извелась. Исхудала. Как не глянешь, всё в глазах её слёзы стоят. Мать с отцом уж позабыли, как она смеётся. Просто поговори с ней. То много времени же не займёт.

– Я всё, что хотел ей сказать, через тебя передал. И давай закончим этот разговор раз и навсегда. А ежели ещё раз ко мне с ним подойдёшь, так я и с тобой разговаривать перестану, – пригрозился Будислав и в гневе из горницы на улицу вышел.

А зима всё шла по земле, снегом округу засыпая. А за ней и весна-красна уж приближалась. Народ стал к празднику Комоедицы готовиться.

И опять град княжеский гудел, к празднику готовясь. Мастеровые площадь градскую подготавливали, крепость шутовскую для боёв детишкам из снега подновляли да горки выправляли. Будислав с Будимиром времени свободного почти не имели. То по делам с князем из града уедут. То по месту было чем заняться.

Лютобор с Лютомиром то в стан воинский к воеводе Буриславу на обучение съездят, то к братьям под начальство напросятся. И они воины бывалые. У них было чему поучиться. На лето в скит к жрецу Ведагору собирались да к волхву Ставеру на постой съездить. Всюду их вместе люди видали. Всё что-то меж собой обсуждали да договаривались об чём. Отцы их дружбе нарадоваться не могли. Сыны их разницей в пару месяцев по возрасту были. Лютобор постарше, а Лютомир по весне вослед за ним народился. Но верховодили всегда вместе. Ребят вокруг них много крутилось. Те от игрищ не отказывались. Да большую дружбу ни с кем не заводили. Вот и они к празднику готовились. Не забыли ещё, как они в Щедрец встретились. Было и у них дело незавершённое. Потолковать кое с кем хотели. Не по злобе, а по душам. Чтоб впредь никто среди малышни обиды чинить не смел.

И загремел праздник в граде княжеском. И опять князь со своей семьёй к людям добрым вышел, на помост ступил, счастья радости да достатка в дома пожелал. Да рядом с Лютобором теперича и Златана стояла. Вся нарядная. Шубейка парчовая лиловая; юбка расписная голубая; шапка шитая узором; кольца с очелья вдоль висков свисали, румяным щекам красоты ещё большей придали; варежки пуховые, снежинками вышитые; на ножках сапожки кожаные красные. Что и не узнать в ней было ту девчушку, что недавно в одёже с чужого плеча ходила. Видно было, что не сиротой живёт да не с чужими людьми. Что любят её в доме да заботятся.

Опосля речей князя, разошлись родичи по празднику гулять. Златана с Лютобором да Лютомиром на горку кататься отправились. Ребята обидчиков старых быстро отыскали. Бить не стали, а по душам поговорили. Те, глаза потупив, всё выслушали, перед Златаной повинились да покаялись. Лютобор им наказал, что приглядывать за ними станет, а Лютомир, что глаз с них не спустит. Ежели обиду кому учинят, то боле не простят им. Обидчики слово дали, что никогда так ни с кем боле не поступят. Их и отпустили.

А после разговора они втроём веселиться отправились. И в боях шутовских в снежки мальчишки поучаствовали. Златана во весь голос за их отряд болела. Те и победили. Лютомир всё потом говорил, что это она им помогла победу одержать. А после горки втроём отправились бродить по празднику, лакомствами угощаясь да скоморохов слушая.

Князь с княжной походили средь людей да домой отправились. За порядком шуринов доглядать оставил. Рядом с Будимиром по празднику Лазоря шла, всяк раз за его плечо хватаясь, когда что интересное видела. Тот только тому радовался, руки её касаясь да румянец на щеках её при этом углядывая. С ними и Будислав рядом шёл. Празднику вроде радовался. По сторонам поглядывал, шуткам брата в ответ смеялся. А сам всё словно высматривал кого. Когда мимо хлебного прилавка прошлись, маменьку Лазори с дочерями младшими усмотрели. Будимир с Будиславом с ними поздоровались да дня хорошего пожелали. Было видно, что Будислав всё рядом кого ещё углядеть хочет. Будимир то́ подмечал, но молчал.

После они втроём пошли скоморохов слушать. Смеялись сказкам, что те баяли. Затем к кукольному театру подошли. Даже Будислав повеселел. Да тут мимо них опять мужик прошёл с медведем на цепи, зазывая народ супротив Потапыча выступить да завалить косолапого. Его слова Будиславом услышаны были. Он аж в лице переменился, бледнее снега стал. Развернулся и к мужичку тому отправился. Будимир Лазорю под руку подхватил да следом за братом повёл.

– А вот и нашёлся добрый молодец супротив косолапого выйти. Становись народ в круг, на потеху глядя, – на всё округу прокричал мужичок те слова, народ подзывая.

Да только Будислав сражаться ни с кем не собирался, да, видать, мужик этого не понял.

– Я тебе покажу, супостат, как медведя на цепи держать. Хозяина леса на потеху людям изводить. Ты у меня этот урок на всю жизнь запомнишь, – налетел он на мужика, за кожу́х его хватая.

А тот и растерялся, по сторонам стал оглядываться стражников высматривая. Будимир вслед за старшим кинулся, руку свою ему на плечо положил. Да тот плечом махнул, ладонь брата с себя скидывая.

– Не лезь, Будимир, – крикнул он себе за спину. – Не пришибу я его, – а сам мужика за кожу́х над землёй поднял да в глаза ему глянул.

– Стража! Стража! – мужик и вовсе испужался да стражу звать начал.

А народ, что вокруг столпился, в ответ ему только засмеялся. Мужичок по сторонам оглядывался да всё понять не мог, почему людей то́ забавит, да на зов его никто не спешит. Увидал двух стражников за спинами людей, да только те вслед другим смеялись и подходить не спешили.

– Стражу кличешь? Да ведомо ли тебе кто я таков? – зло сказал Будислав, встряхнув мужичка, словно коврик для половиц.

– Нет, боярин. Мне то́ не ведомо, – пролепетал мужик.

– А я и есть начальник всей стражи над градом этим да всего княжества Свентояра. И тебе, супостат, запомнить придётся. Ежели узнаю, что на цепи медведя водишь, берегись. Другой раз шкуру с тебя спущу, в дёготь вымажу да пухом обсыплю. А затем на цепь посажу да по всему княжеству в таком виде проведу. Понял меня? – и ещё раз мужика тряхнул, а у самого глаза гневом так и пылают.

Мужик побелел весь. Глаза у него от страха округлились. В горле пересохло. Только в ответ кивнуть головой и осилил. Будислав его на землю поставил, кожух поправил да цепь из руки выдернул. После этого перед медведем опустился на колено, намордник с него снял, в глаза его глянул да что-то прошептал на ухо. Никто в суматохе и не расслышал те слова. А медведь всем на удивленье его лицо стал облизывать, словно собачонка малая. А в самом весу пудов100100
  Пуд – устаревшая единица измерения массы русской системы мер. С 1899 года, в соответствии с «Положением о мерах и весах 1899 года», один пуд был приравнен к 16,3804964 кг. В «Сравнительных таблицах» 1902 года значение указывалось как 16,380496 кг. Чугунная гиря массой 16 кг, традиционно называется пудо́вой.


[Закрыть] тридцать, поди, было. На лапы задние ежели встанет, так повыше любого человека будет. Народ происходящему дивился. Девушки восхищённо охали да ахали. Эк у них воевода стражи лихой. Удалец какой.

Будислав медведя по голове погладил да на ноги поднялся. Обернулся к брату сказать что, да так и замер поверх его плеча во что-то вглядываясь. А там Лучезара стояла. За щёки свои держалась. Видно, испугалась за него сильно. Будислав на неё внимательно посмотрел, брови гневно вместе свёл да в глаза её открыто глянул.

– Ну что, всем моя потеха с медведем понравилась? Всех ли я повеселил сегодня? – произнёс он люду, а сам всё на Лучезару смотрит, глаз не отводит.

– Молодец, воевода Будислав. Так его, – народ вокруг загомонил. – Неча животину мучить, – услыхал он голос звонкий, девичий из толпы.

Глянул туда Бурислав взором невидящим, да, поди, угадай, кто из толпы прокричал. А потом назад на Лучезару свой тяжёлый взгляд перевёл.

– Значит, закончена та потеха, – произнёс он, в зелёные глаза Лучезары вглядываясь. – Расступись народ, дай нам с Потапычем дорогу, – развернулся и в другую от неё сторону с медведем зашагал.

Народ перед ними расступался, а за спинами их назад смыкался. Медведь рядом с Будиславом шёл не спеша, как будто всю жизнь подле него прожил. Вскоре скрылись они в толпе. Будимир на Лучезару глянул, та заплакала да убежала. Лазоря хотела вслед сестре побежать, да Будимир её руку не выпустил.

– Дай ей выплакаться. Опосля её успокоишь, – сказал, вздохнув, Будимир.

– Да что ж меж ними всё так нескладно-то вышло? Вкривь да вкось всё пошло? За что Будислав так на сестрицу мою ополчился? Чем она его обидела, Будимир? – чуть не плача, спросила того Лазоря. – Неужто, что храбрости побольше пожелала?

– Да нет. Она не его одного задела. Ежели бы ты за нами вдогонку тогда не побежала, то и меня не увидала бы больше. Я пока ответ тебе обдумывал, брат наперёд меня заговорил. Выходит, мы его поблагодарить должны, что сейчас за руки держимся, – ласково сказал Будимир и рукой по щеке Лазори провёл, в глаза её заглядывая.

– Не расскажешь ли мне в чём тогда печаль ваша? Али то секрет большой? – спросила Будимира Лазоря, руку его к своей щеке прижимая.

– То не секрет. Пойдём от толпы подальше, по берегу речки пройдёмся, – согласился Будимир. – Почто нам уши лишние?

А речка та недалече от площади текла, град княжеский почти пополам разрезая. Они вдвоём стали проходиться по берегу, шум праздника до них доносился, но разговору не мешал.

– Мы к Ставеру уже взрослыми попали. Нам тогда осьмнадцатое101101
  Осьмнадцатое – устаревшее слово, означает восемнадцать.


[Закрыть] ле́то только-только минуло. Но ту историю я тебе рассказывал. А вот то, что охранитель нашего рода – медведь, хозяин леса, сказать позабыл. Я отца родного с матерью не помню. Мы малые были, когда их лишились, только сами ходить уверено начали. Ле́та по три нам на то время было. В ту пору нашу округу всю вырезали. Кого в полон забрали, кого в живых не оставили. Никого в родных у нас разом и не стало. Нас с братом отец на огороде в куче компоста102102
  Компост (от лататинского «compositus» – «составной») – удобрение, полученное в результате разложения органических отходов растительного или животного происхождения. Состав: отходы животноводства – навоз и навозная жижа, птичий помёт, непригодные корма; отходы растениеводства – различные огородные сорняки, скошенная газонная трава, некондиционные плоды.


[Закрыть] спрятал, ветками прикрыл да молчать велел. То я смутно помню. Помню, как сражение шло. Помню гарь повсюду. Границы слабые в те времена были. Набеги лихие люди часто делали. Но то ещё при старом князе было, отце Свентояра. Мы с братом, когда всё утихло, выбрались из компоста да в лес спрятались. Пора летняя была, замёрзнуть не боялись. Да куда идти дальше не знали. В чащобе под елью старой так голодными и заснули. А наутро, когда глаза открыли, рядом с собой большого медведя увидали. Он к нам сбоку примостился да и грел всю ночь. Он нас опосля к людям и вывел. По дороге то к ягодам подведёт, то к орешнику заведёт. До пуза не ели, но и не истощали совсем. А как на окраину села нас вывел, мордой своей к околице подпихнул, развернулся и в лес ушёл. Чудо то́ было какое, али сам покровитель нашего рода из лесу вышел, мы за то тебе сказать не готовы. Так и вышло, что родом мы с этого княжества будем, а выросли в соседнем. А когда Ставер нас сынами своими назвал да про всю жизнь нашу выпытал, то научил с лесными жителями разговоры вести. Птиц-вестников засылать. Даже в зиму лютую отыскать пернатых помощников можем. Он и сестрицу нашу, Златояру, тому обучил. Но лучше всех нам с медведями разговаривать получается. Словно с родичами своими. Они нас понимают, а мы будто ответ от них слышим, и об чём нам сообщают, также понимаем. С другим зверем такого у нас нет. Видимо, и тогда в детстве наш зов один из них услыхал да на помощь к нам пришёл. А сестра твоя с языком своим без костей потехи от нас с медведем захотела. Вот сегодня она её и увидала, – грустно улыбнулся Будимир.

– И что делать-то теперь? – спросила Лазоря.

– Ты об чём пытаешь? – удивился Будимир.

– Они же друг без друга жить не могут. Сестрица моя всё плачет. Я её на игрища да на посиделки зову, а она всё не идёт. Но про то́ ты и так знаешь. Да и брат твой никуда не ходит. Всё делами отнекивается. Я и в его глазах боль вижу, – объяснила Лазоря. – Спасать их надобно. Спасать.

– Ответ моего брата ты знаешь. Я супротив него не пойду. И речь о сестре твоей не заведу больше, – нахмурился Будимир.

Лазоря к его груди прижалась да заплакала. Будимир её по голове поглаживал да задумчиво вдаль вглядывался. Он и сам понимал, что делать что-то нужно. Да что тут сделаешь-то?

Поздно ночью в горницу вошёл Будислав. Будимир на скамье сидел, голову на стол положив да руки поудобнее под ней устроив. Как услышал, что дверь отворилась, голову поднял и сонным взглядом посмотрел на брата.

– В лесу выпустил. И велел ему к людям не ходить. И в дома их не забредать, – только и произнёс Будислав.

– Вот и ладненько. Пошли спать, брат. День тяжёлым выдался, – поднялся со скамьи Будимир.

Так тот день и окончился.