Текст книги "Несостоявшаяся Америка"

Глава 3. Я начинаю действовать. Эмигранты

Время шло, но передо мной стояли все те же вопросы – как прожить без права на работу, без денег и без документов в чужой стране. Я стала прикидывать, кто из знакомых и чем мне мог бы помочь в сложившейся ситуации. Мы с мужем вели замкнутый образ жизни – он берег меня от внешних влияний или сам не хотел ни с кем общаться, поэтому в Калифорнии у меня практически не было того, кто мог бы мне посочувствовать, а люди, которых я могла бы назвать друзьями, остались в Иллинойсе.

Я еще раз перебрала в уме всех своих калифорнийских знакомых и остановилась на трех кандидатурах.

Ирина, москвичка, с которой я общалась всего один раз на корпоративной вечеринке полмесяца назад. Она показалась мне женщиной дружелюбной. Жила она неподалеку от меня с двумя детьми. Муж ушел от нее год назад. Номер ее телефона был в моей записной книжке.

Лена, ленинградка, с которой я общалась один раз у костра во время похода по Снежным горам. Она показалась мне женщиной разумной. Жила она в Сан-Франциско и тоже отдельно от мужа. Она упоминала, что знакома с хорошим адвокатом. У меня был записан адрес ее электронной почты.

Сергей. Сергей был приятелем моего мужа. Алкоголик. Мы как-то вместе провели выходные на Russian River (Русская река). Он был женат на американке венгерского происхождения, работал таксистом и был должен мужу 200 долларов. Его телефон у меня тоже был записан.

Это был полный список тех, у которых я могла бы спросить совета.

Еще, конечно, оставался муж, но у него попросить было уже ничего нельзя.

Он позвонил мне утром пьяный и совершенно потерянный. Стал объяснять, как ему плохо и что ему нужна помощь. Помощи он ждал от меня.

– Как же я могу помочь тебе, – спросила я.

– А ты приезжай ко мне, – сказал он. – Возьми такси и приезжай, деньги у меня есть, не волнуйся, я сразу отдам.

– Я бы и на своей машине приехала, да боюсь, будут проблемы на таможне, потому что у меня нет паспорта, – попыталась я вернуть его к реальным событиям.

– Приезжай, скорее, – снова и снова просил он, – я жду тебя.

Я поняла, что у мужа от случившегося съехала крыша и перезвонила его маме, чтобы предупредить.

После его звонка я написала письмо Лене и позвонила Ирине. Ирина откликнулась сразу, обозвала мужа идиотом и обещала подыскать временную работу – ее знакомой раз в неделю на четыре часа в день требовалась уборщица.

Потом позвонила Сергею – он, обругав мужа, сказал, что заедет вечером и привезет 200 баксов долга.

Что чувствует утопающий, делающий последний вздох, глядя на людей, загорающих на пляже? Что чувствует заключенный, глядящий в последний раз на волю сквозь сужающуюся щель захлопывающейся тюремной двери? Что чувствует изгой, еще вчера стоявший в круге равным среди равных, а сегодня выбитый из своего социума?

Ни одной приятной мысли, скажу я вам.

Я еще раз обошла дом и внимательно осмотрела то, с чем осталась. Вещей было много, но ни одна их них, за исключением машины, мне, пожалуй, не понадобится в скором будущем.

Кроме меня в доме находился любимый кот, беззащитное создание, который должен страдать как можно меньше, решила я. Коту нужен дом или хотя бы комната. За дом у меня уплачено до конца месяца. Это значило, что у меня есть в запасе время.

Нежданно в пустоте дома прозвенел телефонный звонок. Звонил мужчина и хотел меня. Я не сразу поняла, кто он такой и что ему от меня нужно.

Это звонил Саша. С ним я познакомилась в городской библиотеке, куда однажды привела свою свекровь на экскурсию, когда она приезжала навестить нас. В библиотеке распродавались просроченные фонды (по существующему положению, книги не должны храниться в фондах американских библиотек более двух лет). Ящик книг на этой распродаже стоил пять долларов. Книги были на всех языках мира, но мы отобрали только те, что были на русском. При подсчете их оказалось ровно тридцать три. Это была классика и фантастика, поэзия, книги по истории и о путешествиях. Особенно порадовали мою свекровь книги по искусству и кино. В тот день Саша занимался сортировкой книг и пригласил меня быть volunteer, то есть бесплатно работать в библиотеке, разбирая старые книги.

– Это не совсем бесплатно, – уговаривал он меня, – вы можете выбрать и забрать себе любую из книг, которая понравится.

– А этот мужчина на тебя глаз положил, – сказала мне свекровь, когда мы вышли на улицу.

После отъезда мужа я, было, поехала в библиотеку поработать, но работы в тот день не оказалось, и Саша обещал звонить.

И вот он звонил, но, кажется, не совсем по поводу работы.

Саша – москвич, выпускник Физтеха, кандидат физических наук, приехал в Америку по приглашению местного университета. Ему уже начали оформлять вид на жительство, как грянуло 11 сентября и квоты для университета были закрыты. Он решил не возвращаться в Москву и остаться в Америке нелегалом. Нашел американку, с которой сожительствовал за кров и стол, и работал за десять долларов в день в фондах библиотеки. «На табак хватает», – сказал он. С работы, по советской привычке, он утаскивал книги домой. Собрал богатейшую коллекцию за год, которой очень гордился.

– Таких книг в России не найти, – говорил он.

Сейчас, в час дня, чувствовалось, что он пьян изрядно. Он звонил, чтобы пригласить меня прогуляться по центру Сан-Хосе, где как раз отмечался какой-то праздник местного значения. Особенно он расхваливал аттракционы.

– Мне не до аттракционов сейчас, – сказала я.

– А что так? – не понял он.

– У меня неприятности, – ответила я, – моему мужу не поставили визу, и он не может вернуться в Америку.

– Да какие же это неприятности, – возликовал он, – это же радость, ты даже не представляешь себе, как это здорово! Значит, ты свободна и можешь приехать, чтобы встретиться со мной!

После чего стал сходу объясняться мне в любви. Он говорил примерно так: «Я знаю, для чего приехал в эту сраную Америку и почему до сих пор не смылся отсюда! Чтобы встретить такую, как ты, и быть с тобою рядом!»

Его слова настроили меня на философский лад.

Жизнь – сплошная философия, поняла я. Все в мире относительно. Если кому-то в жизни плохо, это не обязательно, что при этом весь мир должен умирать от горя.

– Приходи, мы решим все твои проблемы, – продолжал он. Я сказала, что смогу приехать на свидание не раньше, чем он протрезвеет. Он пообещал мне протрезветь через полчаса, а я ему не поверила и не поехала.

Я не поехала на свидание, а он больше не позвонил, потому что, протрезвев, наверное, понял, что не за тем он приехал в Америку, чтобы решать мои проблемы.

Сидя дома, я ждала Сергея, надеясь получить от него хоть какой-нибудь дельный совет. Он многое повидал и много испытал, как в России, так и в Америке.

Сергей. Бывший спортсмен, бывший майор-афганец, бывший бизнесмен, ныне гражданин Америки и таксист. Прекрасно играет на гитаре и поет песни Визбора.

В четырнадцать лет он уже был мастером спорта по горным и водным лыжам. После окончания института попал по распределению в Советскую Армию, в танковую часть. Отвоевал четыре года в Афгане. Об Афгане он не любит вспоминать. Там он пристрастился к марихуане, а пил он всегда. После добровольной отставки в 1990 году занялся спекуляциями земельных участков. Скупил весь И-й район Московской области, на землях которого строил и продавал коттеджи. Деньги потекли немерянные. Начал ездить на белом мерседесе, а офис, снял на Новом Арбате. Пижонство его и подвело. Его заметила мафия. На него наехали и попросили поделиться деньгами. Он не понял. Ему попытались объяснить популярным языком.

С ногой в гипсе и со сломанными ребрами, зубы тоже были выбиты, он, сидя на квартире у мамы, в туалете читал газету «Московский комсомолец». После одной заметки он, не доделав свои туалетные дела, выскочил в комнату без штанов и бросился к телефону.

– Ты почему, сынок, без штанов по квартире бегаешь? – спросила его мама, на что он показал ей заметку, где она смогла прочитать, что сегодня утром в своем белом мерседесе был взорван известный бизнесмен Сергей Т.

Накануне ключи от машины он отдал своему адвокату.

По телефону Сергей вызвал своего доверенного. Доверенный отвез его на недостроенную дачу, где он, двое суток не смыкая глаз, смотрел в амбразуру щели между заколоченных досок. Он ждал убийц. Через два дня доверенный посадил его на самолет, вручив вместе с билетом 500 долларов. Остальные деньги он перевел на счет сестры Сергея.

Самолет летел до города №

– Где это? – спросил Сергей

– Кажется в Южной Америке, – ответил доверенный.

Он подложил подушку под сломанные ребра и помог Сергею удобнее устроить ногу в гипсе на каталке, прежде чем помахать рукой на прощание.

Самолет приземлился в Орегоне. Там Сергей купил машину за 100 долларов и поехал в сторону Сан-Франциско. Первое время он жил в машине, а потом устроился на ферму к старой леди присматривать за телятами. Ферма стояла на Русской реке. С тех пор эта река стало его любимым местом отдыха.

После первой получки он отправился пешком за три мили в местный бар, решив отметить начало новой жизни, да и, во-

обще, то, что он еще жив. В баре сидели американские фермеры и рабочие. Они смотрели телевизор, курили и вели пьяные разговоры. Строевым шагом (гипс с ноги он уже снял) Сергей подошел к стойке, потом внятно и громко сказал единственное слово, которое выучил за время пребывания в Америке: «Drink». Бармен налил ему указанную на пальцах порцию и, уставившись, глядел, как Сергей, следуя армейской традиции, без рук, с локтя опрокинул в себя полный стакан виски. Это видел не только бармен, но и все остальные. Остальным тоже захотелось попробовать, но у них не получилось. Сергея попросили исполнить трюк еще раз. Он повторил. Он его повторял долго. После десятого повтора, побратавшись со всеми присутствующими в баре, он в душе своей примирился с Америкой. Владелец бара, получивший неплохую прибыль на трюках Сергея, решил его отблагодарить. Завернув в фирменный пакет две бутылки виски, он долго хлопал Сергея по плечу, прося наведываться чаще. Дорога назад оказалась для Сергея очень трудной и длинной. Пройдя какую-то часть пути, он решил передохнуть и собраться с мыслями. Сойдя с дороги, он нашел уютную кочку под головой и на время выпал из жизни. Очнулся от света, бьющего прямо в глаза. Перед ним стояли полицейские, а рядом что-то тараторила взволнованная дамочка. Как потом выяснилось, дама наткнулась на лежащего поперек дороги Сергея и приняла его за покойника. Кончился этот эпизод, как и положено им кончаться в Америке, хорошо. Полицейские привезли его в бар (вычисленный по фирменному пакету), дали нагоняй бармену, чтобы впредь не отпускал человека на ночь глядя в таком состоянии без сопровождения, а потом отвезли его на ферму.

Через год русский Сергей обратился в еврейскую общину (единственное российское сообщество в Сан-Франциско), и местный адвокат безвозмездно помог оформить ему Грин кард, что, вообще-то, было чудом. Когда он получил вид на жительство, то первым делом сжег российский паспорт. За неделю до того ему позвонил бывший доверенный и сказал, что его обидчик-мафиози ныне выбран депутатом государственной думы.

Потом Сергей женился и получил Американское гражданство. В Москве у него за это время вырос сын, с которым он говорит по телефону, когда сильно пьян.

Когда он пьян, то берет гитару и поет Ю Визбора проникновенным голосом, улыбаясь ослепительной белизны вставными челюстями, которые тщательно приклеивает к деснам.

Сергей приехал ко мне ближе к ночи и привез 200 долларов. Я его напоила чаем, после чего он сказал, что будет жить у меня, поскольку ему надоела жена, которая все время пилит его, пьяного. За постой обещал платить 500 долларов в месяц и еще по 20 долларов в неделю, если я буду его кормить. Я была согласна на все.

Глава 4. Визит к адвокату и консулу. Город

Мне позвонила Лена и назначила встречу в Сан-Франциско. Она записалась на прием к адвокату, визит к которому стоит

80 долларов. Она же посоветовала составить список вопросов,

особо интересующих меня.

У меня было всего два вопроса.

Первый – существует ли легальный путь, по которому я могу остаться в Америке и иметь право на работу. По моим понятиям, для этого существовало три возможности – получение статуса беженца, получение рабочей визы и замужество.

Второй вопрос касался кредитных карточек. Кредитные карты были оформлены или на имя мужа, или на два имени, его и мое. Муж самостоятельно распоряжался как деньгами, так и кредитами. По кредитным картам у него был долг не менее двадцати тысяч, который он постепенно погашал из своей зарплаты. Я хотела знать, обязана ли выплачивать долги по карточке, в случае, если она оформлена только на него.

Мне очень не хотелось возвращаться в Россию, и я думала, что получение статуса беженца – самый простой путь для того, чтобы остаться в штатах.

Почти все население Америки, по сути, беженцы.

Для того чтобы назваться беженцем нужно просто подать заявление – можно самому, а лучше через адвоката, на получение политического убежища и ждать решения суда. Суду, правда, нужно предоставить неоспоримые доказательства того, что, в случае возвращения на родину, тебя ждет неминуемая смерть. Причем не от голода, а от руки политических (религиозных) врагов.

Если бы я была еврейкой, мне было бы проще, потому что для всей Америки очевидно, что в России еврей не жилец, его там либо убьют, либо четвертуют. Мало того, если вы начнете убеждать американцев в обратном, они вам не поверят, поскольку евреи рассказали столько ужасов о своей жизни в России в своих исках на получение статуса беженца (не только рассказали, но и подтвердили все сказанное документально), что вас просто сочтут лжецом. По правде сказать, эти ужасы рассказывают и украинцы, и русские, но их гораздо меньше среди беженцев, и поэтому их рассказы не так убедительны для властей.

Существует целая индустрия написания подобного рода «сказок». Для этого работает сеть адвокатских контор – они фабрикуют документы и подставные свидетельства, в которых описывается весь «произвол», творимый в России.

Один из бредовых рассказов запомнился мне своей особой нелепостью. Мужчина на суде утверждал, что подвергался исключительно изощренным пыткам за свою веру – его вывели босиком на снег и обварили кипятком. Офицер, проводящий доследование, просто ужаснулся, когда он показал ожог на своем теле – чуть пониже пупка. И быстро подписал все документы на получение статуса беженца. Ожог этот мужчина, кажется, получил, опрокинув на себя чайник.

То есть, чтобы стать беженцем, мне нужно было бы включить свою богатую фантазию, придумать причину, по которой меня могли ждать «неприятности» в России, найти адвоката, который сфабриковал бы липовые документы и научил, что нужно говорить на суде, а на суде нужно было не запутаться. Многие, рассказывающие свои «сказки» на суде, теряются, пугаются перекрестного допроса и путают место и время экзекуций. В таком случае их, по решению того же суда, выдворяют из страны. Это был сложный путь легализации, но два других, на мой взгляд, были еще недоступнее. Для оформления рабочей визы, нужно было найти работу и работодателя, а для замужества – деньги для фиктивного брака или мужчину.

Найти мужчину во все времена и во всех странах – это большая проблема.

Адвокатская контора, в которую мы пришли, находилась в центре Сан-Франциско на 27-м этаже шикарного небоскреба. Контора состояла из уютного холла с мягкими креслами, комнаты для секретарши, кабинета адвоката и комнаты для переговоров.

Из окна этой комнаты Город был виден, как со смотровой площадки. Сетку кварталов пересекали диагональные улицы. Они были устремлены к разным точкам Залива, в которых начинались мосты, перекинутые на ту сторону. По этим улицам шел быстрый поток машин. Эта геометрия завораживала и успокаивала.

Адвокат был бесцветный и небольшого роста. Говорил мало и тихо. От этого почему-то казалось, что все сказанное им, правда. Эта правда была для меня безотрадной.

Адвокат не оставил мне почти никакой надежды.

Беженцем я стать не могла, поскольку, по закону, имела бы право подать прошение о получении этого статуса в течение года после пересечения границы Штатов. Не более того.

Рабочую визу, даже если найду работу, я тоже не могла получить, поскольку ее начнут оформлять при условии, если я выеду за пределы страны.

Деньги по кредиткам я должна буду выплатить сполна, несмотря ни на что, поскольку, по законам Калифорнии, я финансово ответственна за кредиты моего мужа. Единственный вариант, который в качестве надежды оставил мне адвокат – это замужество. Замуж нужно было выйти за гражданина Америки. Адвокат брался мне оформить развод в течение полугода за полторы-две тысячи долларов.

– Ну, ты все поняла? – спросила меня Лена, когда мы вышли на улицы Сан-Франциско. Я молча кивнула.

– И что ты собираешься делать?

Я в ответ пожала плечами. Я не знала, что мне нужно делать, но, я знала, что я делать не хочу.

– Я не хочу возвращаться в Россию к пьяному мужу, – сказала я.

– Тогда тебе нужно искать американского, – сказала Лена, – другого выхода нет.

– А где его искать? – спросила я, озираясь по сторонам.

По улице шел народ, некоторые из народа были мужчины, некоторые, вероятно, были неженатые и были гражданами Америки.

– У меня есть план, – сказала Лена. План сразил меня наповал.

– Мы создадим брачное агентство, – сказала она, и будем давать объявления в газетах. В Америке много одиноких мужчин – они будут откликаться на наши объявления, а мы будем выбирать подходящую кандидатуру.

Дело в том, что Лена подала во время нашего визита заявление на развод этому же адвокату. Правда, ее развод требовал больших денег и времени, поскольку был связан с имущественными отношениями. Она тоже хотела еще раз выйти замуж.

– А что мы будем делать с откликнувшимися женщинами, – спросила я.

– Мы будем знакомить их с непонравившимися нам мужчинами, – ответила Лена.

– Ну что ж, замуж, так замуж, другого выхода пока я не вижу, – сказала я.

На следующий день я отправилась в Российское консульство, чтобы консул заверил мою подпись на заявлении о разводе, который я собиралась переправить мужу в Москву.

Консульство находилось в центре Сан-Франциско, в месте, которое называлось Русский холм. От Чайна Таун вверх шли каскады лестниц, и, казалось, им не будет конца. Я карабкалась по этим лестницам, изредка останавливаясь и переводя дух. Где-то посередине холма я обогнала пожилого мужчину, задыхавшегося на каждом шаге. Мы шли, попеременно обгоняя друг друга, и разговорились, когда уже доползли до самого верха. Мужчину звали Джон. Бывший нотариус, сейчас на пенсии. Дом, в котором он жил – самый старый в Сан-Франциско. Этот дом построили его прадед и его дед своими руками. Дом целиком сложен из Red wood – разновидность секвойи. Секвойя – прекрасный строительный материал – она мягкая, но не подвержена гниению.

Во время большого землетрясения 1906 года в Сан– Франциско взорвались подземные газовые коммуникации, и начался пожар. Весь Город сгорел. Осталось пять домов на Русском холме, которые дед, прадед Джона и их соседи беспрестанно поливали водой в течение трех суток.

Джон пригласил меня полюбоваться Городом с площадки внутреннего двора. С фасада его дом имел вид одноэтажного, а с торца он глядел на Город окнами трех этажей. Русский холм – самое высокое место Города. Преимущество жизни на горе была очевидна – с площадки открывалась великолепная панорама: вид на цент Города, окрестные холмы, парки и на Залив, с его пятью мостами. Улицы вдоль холмов поражали своей крутизной. Было непостижимо, как здесь ездят машины, а еще более непонятно, как они паркуются. Парковка здесь была, в отличие от нижних улиц, поперечная, и машины стояли вплотную. Холм был плотно застроен. Каждый дом имел внутренний двор и садик. Дома прижимались боками к телу холма, а садики врезались в холм террасами. Сверху мне были видны почти все участки. Неподалеку был разбит сад в японском стиле с миниатюрной пагодой во дворе. А еще дальше я увидела коллекцию восточных скульптур. Особенно радовало глаз обилие цветов. Здесь цвели деревья, кустарники и просто розы. Розы, как выяснилось, любимые цветы жены Джона.

– Она рассадила их по всему холму, – сказал он. – Сейчас она больна и не встает с постели.

Несмотря на это он был так любезен, что пригласил меня в дом. Дом был сложен из огромных тесаных бревен. Потолок, пол, перегородки, рамы – все было из секвойи. Снаружи он был облицован резными деревянными чешуйками тоже из секвойи. Дом показался мне огромным добрым великаном. Жена Джона встала на минутку с кровати, угостила меня десертом и, сославшись на недомогание, легла снова.

– С Россией и с этим холмом связана первая Love story Америки, – сказал Джон.

Мы поговорили с ним о графе Рязанове, после чего он проводил меня до конца улицы. Внизу слышались какие-то выкрики и шум.

– Что это? – спросила я.

– А Бог его знает, – пожал он плечами, – я не слежу за жизнью, которая внизу – там каждый день случаются какие-то демонстрации.

Консульство было неподалеку. Консул, молодой симпатичный человек, взял мое заявление на развод и попросил предъявить российский паспорт. Я предъявила ему американские права. Он сказал, что ему нужен паспорт, и никакой другой документ его заменить не может. Я объяснила, что паспорт находится у мужа, а муж не может въехать в страну. Прислать по почте он его тоже не может, поскольку почта не берет для пересылки в Америку паспорта.

– Так что же вы будете делать? – лицо консула вытянулось, а глаза слегка вылезли из орбит.

– Ничего, – сказала я, – буду ждать оказии. Как долго – не знаю.

– Я вам заверю вашу подпись, – сказал консул, – только вы никому не говорите, что у вас нет паспорта, а то вас посадят в тюрьму. Да-да, это очень серьезно. Вы нарушаете закон.

– Хорошо, – сказала я с улыбкой, – посижу в американской тюрьме, сразу решатся проблемы с жильем и питанием.

Заметив улыбку на моем лице, консул сказал:

– А вы зря смеетесь, американская тюрьма – это не курорт. Мы получаем письма от российских граждан, готовых на все, даже на депортацию, лишь бы их вызволили из этой тюрьмы.

Я пообещала, что буду хранить свою тайну со стойкостью партизана, на что консул долго желал мне удачи и грустно смотрел вослед.

Я спустилась с заоблачных высей Русского холма. Внизу по кругу первых улиц шел парад, посвященный открытию Колумбом Америки. По мостовой мимо меня один за другим шествовали повозки первых поселенцев и автомобили старых моделей, на которых стояли и весело улыбались индейцы, испанцы, солдаты и пожарные. Шествие было неторопливым, поэтому они могли на ходу петь, танцевать, играть на банджо, вовлекая в свое веселье симпатичных девушек из толпы. Все явно радовались тому, что их открыл Колумб. В конце улицы парад принимал король Карлос с королевой Елизаветой, окруженные свитой. Я с трудом протиснулась сквозь тесный строй зевак и спустилась к десятым улицам.

Здесь бесконечным потоком молча шла демонстрация против войны в Ираке. Активисты раздавали листовки и призывали к борьбе с правительством. Демонстрацию тщательно охраняли мощные полисмены.

Еще ниже бомжи уже устраивались на ночлег в туристических палатках. Они пристраивали тележки со своим имуществом неподалеку и готовили ужин на газовых горелках. Кто-то из них продолжал ходить и просить деньги на улицах. Просили они молча, а именно, показывая огромный плакат, висящий на шее. Например, «Помогите моей заднице – она бездомна!» или «Я бездомный, но никогда не унываю, помогите мне остаться таким!»

Я нашла припаркованную на далекой окраине машину и поехала домой.

Дома сидел пьяный Сергей. Он пил водку вместе с товарищами и нахваливал мои консервированные огурцы, которые я запасла на зиму.

– Ищи для меня деньги! – услышала я от него вместо «здрассте». – Мы можем пожениться. Моя жена хочет подать на развод, а я хочу купить земельный участок.

Сергею все не давала покоя память о былых деньгах, власти и о земле, владельцем которой он был в России.

Но денег у меня не было, а была только ответственность за долги по кредитным карточкам.