Текст книги "Тирра. Поцелуй на счастье, или Попаданка за!"

– Жить хочется всем. И кого из своих хозяев ты сильнее боишься?

– Ворона, – выдохнула Лисси. – Он страшнее. Ему душа и после смерти подвластна.

Я покосилась на служанку.

– Чем он тебя так запугал? И давно?

– Давно, госпожа. И не пугал он вовсе, но… Не знаю, все равно боюсь, как посмотрит этакими грозовыми глазищами. Это он помог мне когда-то в ваш дом попасть прислугой. И это я ему доложила, что у вас на шее амулет появился, который вы ни днем, ни ночью не снимали, под сорочкой прятали. В мешочке запечатанном. Только на печати-то – лилия королевы-матери. А уж когда ваш батюшка приказал вам за короля выйти, вы скандал устроили… Батюшка-то ваш тот еще деспот был. Черный маг. Грозился вам родовую силу своей волей замкнуть, если не послушаетесь. А он давно уже свыкся с мечтой, что в семью королевскую хоть боком, да войдет. Да у вас свой страх был. Королевы вы боялись пуще всего на свете, плакали по ночам, что лучше смерть, чем во дворец к ней попасть, что там вас от нее и король не защитит. Тогда и случилось все, когда ваш отец рассвирепел и начал вашу силу отнимать заклинанием. Как вы кричали от боли! Видно, тогда-то чужая кровь и вскипела в вас, ведьмин амулет не смог удержать. А Ворон позже прилетел, но только вас и успел вытащить из пламени.

Звучит правдоподобно. Вот только…

– Откуда ты это все знаешь, Лисси? Там же не осталось свидетелей, никто не выжил.

– Так я видела, когда в вас сущность айэ проснулась и вы в дракона огнедышащего превратились, да и убили всех. Сожгли. А потом сами испугались и сознания лишились. И тоже сгорели бы, кабы не лорд Дэйтар. Я и позвала его в ту ночь.

Онемев, я молча взирала на служанку. Ее спокойствие поражало. Нет, не спокойствие. Тупая обреченность, когда уже все равно. Что воля, что неволя. Что королевская, что некромантская. Интересно, по чьей воле она спала с двоюродным братом и первым опекуном Тиррины?

– Как ты могла это видеть, Лисси, и выжить?!

– Я не там была, батюшка ваш в тот раз в городе меня оставил, платья ваши новые велел от швеи забрать. А мне королева накануне двойное зеркало дала, велела наблюдать за вами денно и нощно. Одну половину зеркала вы с собой увезли в родовое поместье, а вторая у меня осталась. Вот я и видела все. Только сказать никому не могла, кроме королевы. И Ворона. Он-то о зеркале знал. Он все знал. О вас и королеве. И о ее кознях.

Это хорошо, что Дэйтар знал. Меньше рассказывать.

– А ты как думаешь, Лисси, если разрушить врата в Нижний мир, это спасет нас от демонов?

– Я простая служанка, госпожа, что я могу знать? – Она пожала плечами. – Только сдается мне, если ворот на месте не будет, то любой сможет туда-сюда ходить, без всякой преграды.

То-то и оно. Королева не производила впечатления глупой женщины, значит, ее план гораздо хитрее. А чтобы помешать ей, нужно знать, что она задумала на самом деле. Или положиться на чистое везение, которого у меня пока совсем немного в этом мире.

Глава 8
Совет Ока

Я уже засыпала, но меня мучила мысленная заноза, не дающая мне покоя: если все так, как рассказала Лисси, то почему в драконьем пламени не сгорело зеркало-транслятор, через которое она будто бы наблюдала?

И второе. Как и почему моя душа оказалась в теле Тиррины?

Тут не могло обойтись без демонов. Только Нижний мир – общий для всех миров, если верить магам и ученым Айэры. Нижний мир – центр мировой сферы, на поверхности которой рождаются и умирают мириады Вселенных Верхнего мира.

Моя душа никак не могла миновать территорию демонов в перемещении между мирами. Не по Верхним же мирам она перелетела, это невозможно: прошла бы вечность, даже если наша Вселенная и вселенная Айэры расположены рядом.

А я переместилась почти мгновенно. И заняла бессознательное, обгоревшее, но еще живое тело.

Нет, все мое чутье, развившееся за три года жизни бездаря среди магов, говорило мне, что без демонов не обошлось. Но в рассказе служанки для них не нашлось места.

Кому ты служишь на самом деле, тройной агент Лисси?

Ворон ей не доверял.

Каждый раз, когда он приходил, он кивком головы указывал камеристке на дверь, и Лисси безропотно исчезала. И некромант сразу разбрасывал магический невод, вылавливающий посторонние заклинания, и блокировал «улов».

Это стало уже ритуалом.

В первое же мое утро в королевском дворце он пришел перед завтраком на правах жениха, выгнал Лисси и брезгливо взял двумя пальцами ожерелье, подарок короля.

– Оно тебе очень дорого, моя таинэ?

– Безумно.

Ворон окутал сверкающее чудо облачком тьмы и убрал в карман.

– Мой таир, весь комплект понадобится для демонстрации моего доверия и признательности его величеству, – попыталась я его вразумить.

– Тогда придется над ним тщательнее поработать. Портал, ментальный щит и возможность экстренной связи оставлю. А вот маячок и непрерывный передатчик перенастрою так, чтобы никто ничего не заподозрил. К ужину верну. Не возражаешь?

– Нет.

– А твои фамильные ценности тебе жизненно необходимы, графиня Барренс? – Некромант потянул бриллиантовую нитку из моего ларца.

– Ты же знаешь, это не мои фамильные ценности, но будет выглядеть странным, если я вдруг перестану их носить.

– Ну почему странным? Теперь ты можешь носить мои родовые артефакты. К тому же это ускорит адаптацию наших магий.

И Дэйтар жестом волшебника – собственно, он волшебник и есть – достал из другого кармана черную атласную коробочку, похожую на гробик. В ней на черной же бархатной подушечке лежало серебряное колье с очаровательным черепом на подвеске, а также браслетная пара готического вида с острыми камнями-вставками и сережки, похожие на факелы с черным пламенем. К такому набору нужно бальное платье из кожи. И плетка вместо веера.

– Не нравится? – сощурились серые глаза.

– Нет. Это больше подходит для королевы Риаты.

Дэйтар на миг замер, а затем с тревогой спросил:

– Когда ты успела с ней увидеться?

– Она приходила вчера.

Некромант нахмурился и через миг метнулся к порогу двери, ведущей в мои покои, провел по нему пальцами и брезгливо стряхнул серую пыль.

– Моя охранка уничтожена. Да так, что я даже не почувствовал. Плохо. Она стала сильнее.

– Какая у нее магия?

– Риата – белая ведьма из рода Нимирея, или Белой Цапли, одна из лучших учениц пансиона при храме Светлых Небес. У них свои тайны, недоступные даже Школе Ока. К примеру, она не менталист, но владеет небесной харизмой, умеющей подчинять. Она не эмпат, но умеет внушать безоглядную любовь, вплоть до обожествления. Сейчас она – главная попечительница пансиона для девиц, в основном аристократок. Надо ли говорить, что все они – белые ведьмы, боготворящие королеву? Ее тайная армия.

– Почему она хочет убить тебя? Почему натравливала Тиррину на убийство и разрушение Орияр-Дерта? Чем ты ей так мешаешь?

Дэйтар, положив футляр с украшениями на столик, отошел к окну и встал, заложив руки за спину. Голос его звучал глухо:

– Ты ведь не успокоишься, таинэ?

– Нет. Я должна понимать, во что втянута.

– Это долгий разговор, а нам нельзя опаздывать на завтрак.

– Хотя бы вкратце.

– Хорошо. Риата объявила сыну, что сможет, убив хранителя врат, обрушить их и замуровать проход между мирами так, чтобы его невозможно было открыть ни в какую сторону.

– А это возможно?

– Теоретически – да. Она демонстрирует благие намерения – обезопасить королевство и весь мир Айэры от физического вторжения Нижнего мира.

– Но какой смысл, если любой черный маг может вызвать демона?

– Не любой. Для этого нужно обладать очень большой силой и знаниями, иначе глупец погибнет, не успев дочитать заклинание. А единичные прорывы можно отследить и быстро ликвидировать, чем и занимается мое тайное ведомство Черного Ока на пару с орденом Темных Небес. Темнорясники отслеживают ментальные прорывы, проще говоря, одержимость. При тотальной религиозности Риртона и обрядности, проникшей во все сферы жизни, они контролируют почти все население. Я же устраняю физические проникновения и отлавливаю черных магов-недоучек, возомнивших себя повелителями тьмы и демонов.

– Понятно. Получается, с мелочью могут справиться и без тебя темнорясники, а врата Орияр-Дерта – самая главная угроза для Айэры и прежде всего королевства Риртон? То есть твоя смерть – благо для мира, а королева Риата просто патриотка и самая решительная королева за последнее тысячелетие?

– На первый взгляд – так, – печально улыбнулся некромант. – Но королева не учитывает, что у крышки, накрывающей кипящий котел, должен быть клапан, иначе котел взорвется и разнесет все вокруг. Орияр-Дерт – не просто крепость между мирами. Это – клапан, предохраняющий миры от взрыва. Если уничтожить крепость со спрятанным в ней сердцем Лаори-Эрля, некому будет защищать Верхний мир от ментальных атак. Одержимость станет массовой. А расшатав ментальные слои, демоны примутся за физические. И прорывы станут повсеместными. Темный орден и черные маги просто не справятся, их сметут.

– Королева не показалась мне глупой. Неужели она это не понимает?

– Ярость и жажда утраченной власти ослепляет, моя таинэ. Риата мечтает о единовластии белой магии. Она надеется, что потрясения уничтожат храм Темных Небес и всех темнорясников заодно с черными магами, и во всем мире Айэры останется только один безукоризненно белый храм Светлых Небес, и она – их верховная жрица. Любая власть стремится расшириться до бесконечности. Но не все понимают, что в этом ее конец. Идемте, миледи, нельзя заставлять короля ждать.

Я приняла его руку, и мы направились в королевскую трапезную.

– Артан знает о планах матери? – продолжала я расспрашивать Ворона.

– Конечно. И не поддерживает их. Поэтому отсек Риате почти все рычаги влияния. Еще бы пансион у нее отнять и вырвать белой кобре клыки. Но всему свое время. Кстати, ваша новая компаньонка как раз выпускница пансиона Белой Цапли под патронажем королевы-матери. Говорят, леди Наисса устранила своего мужа по приказу ее величества. Несчастный отказался продать по дешевке заливные луга, граничившие с пансионом. Луга сменили хозяина через месяц после его смерти от разрыва сердца.

– Мало ли отчего это могло произойти! Почему же обвиняют леди Наиссу?

– Бедняжка сама призналась на допросе. Сейчас она прошла процедуру покаяния и беззаветно служит королю в обмен на помилование. Не так ли, леди Наисса? – внезапно развернулся он на каблуках.

Бледная как смерть молодая женщина, как оказалось, неслышно вынырнула из-за поворота коридора и стояла поодаль, не решаясь приблизиться. Губы ее дрожали, а большие карие глаза были полны слез.

– Да, милорд, – прошептала она.

– Леди Наисса – неглупая женщина, – не глядя на нее, усмехнулся Ворон, – но эмоционально неустойчивая и потому ненадежная. Будьте с ней осторожны, таинэ.

По бледной щеке несчастной покатилась слеза. Я бросила гневный взгляд на Ворона, но тот натянул на себя непроницаемую надменную маску.

– Зачем вы так, граф Орияр? Это не по-рыцарски!

Конечно, в языке риртонцев был другой термин, обозначавший «благородного воина, защитника слабых», и мой язык произносил слово «рирт», от которого, кстати, и образовано название королевства Риртон, но память упорно подставляла земное слово.

– Затем, моя леди, что я недоволен назначением мужеубийцы в ваши компаньонки. И не только мне видится в этом насмешка короля надо мной. И вы не отказались!

Мертвенная бледность Наиссы сменилась пунцовым цветом на щеках.

– Кто бы посмел отказаться? – возмутилась я и, подойдя к компаньонке, взяла маленькую вдову за руку. – Не бойтесь, леди Наисса, я не дам вас в обиду. Лорд Орияр немедленно попросит у вас прощения, иначе он будет виноват не только перед вами, но и передо мной.

Ворон лишь злобно фыркнул. Боже, мне никогда не понять этого мужчину! Что на него нашло? Хотя… Да, король ясно дал понять этим назначением, что осведомлен о планах королевы. Наисса была предупреждением, а не насмешкой. И прежде всего предупреждением для матери-королевы. Гнев графа Орияра можно понять, но я не могла его принять.

– Милорд, – процедила я, – вы могли возразить вчера королю, но вы промолчали. А теперь… Вы всегда отыгрываетесь на слабых и зависимых от вас женщинах?

– Моя таинэ, леди Наисса – не слабая женщина, если смогла угробить своего мужа. Я просто предупреждаю вас быть с ней осторожной. А вашу компаньонку прошу хорошенько подумать, прежде чем она решится причинить вам зло.

– Ваши сиятельства! – Обессиленная женщина споткнулась и почти упала на банкетку, вовремя подвернувшуюся ей под ноги. – Прошу вас! Лорд Орияр, не делайте из меня чудовище!

– Какое вам дали задание? – навис над дамой злобный Ворон. – Вчера вы упали в обморок, как только я начал ваш допрос. Но сегодня не вздумайте повторить уловку. Отвечайте!

– Как обычно, докладывать о гостях леди Тиррины и об ее разговорах.

– И только? Что вам велели подложить в ее покои?

– Н-ничего…

– Не вынуждайте меня прибегнуть к ментальной магии, леди. Думаю, вы наслышаны о моих методах. Мы рискуем опоздать на завтрак!

– Ничего особенного мне не велели, милорд. – Наисса вся тряслась от ужаса. – Все как всегда. Подслушивающий амулет и…

– И что еще? – поторопил ее некромант.

– И легкое приворотное зелье в питье. Которое расположило бы вашу невесту… к сотрудничеству.

– Дайте! – Дэйтар требовательно протянул руку.

Женщина стащила с пальца и положила на его раскрытую ладонь перстень с крупным непрозрачным камнем в оправе. Некромант провел над ним левой рукой – раздалось змеиное шипение и повалил белый вонючий дым. Мы с компаньонкой дружно раскрыли веера, отгоняя отраву.

А Ворон, повертел в пальцах обезвреженный перстень и протянул его Наиссе.

– Теперь можете надеть, иначе кое-кто заметит его отсутствие. Пусть ваш покровитель считает, что вы уже использовали зелье.

– Я не смогу ему солгать.

– И не требуется. Он маг, и он не сможет не заметить изменившуюся ауру камня. За вас солжет перстень.

– Но если он спросит о деталях?

– Его никогда не интересовали такие мелочи. Главное, чтобы он видел результат. – И некромант, отвернувшись от раздавленной и деморализованной королевской шпионки, вперил в меня грозные очи. – Вам ведь нравится наш король, таинэ?

– Безусловно, – с ехидцей улыбнулась я, поняв с полунамека, что от меня требуется. – Короля нельзя не любить. Это долг каждого подданного.

Серые глаза удивительным образом потеплели, словно сквозь дождливую хмарь прорвались яркие солнечные лучи.

Дрожавшая Наисса с обреченным видом надела перстень на палец и сморщилась так, словно он ее укусил.

– Не бойтесь, виконтесса, – смилостивился Дэйтар. – Никто ничего не узнает о сегодняшнем происшествии. Если вы заметили, в такое оживленное время ни одна живая душа не заглянула в этот коридор. Вы по-прежнему будете нести службу при моей невесте. Но у меня к вам предложение. Видите ли, я знаю, что вы не убивали вашего мужа, но добровольно взяли на себя чужую вину. И я смогу обелить ваше доброе имя в глазах всего света, леди Наисса.

Кровь опять отхлынула от лица женщины, в глазах вспыхнула безумная надежда, но тут же погасла. Она отрицательно качнула головой и потупилась.

– Милорд, я благодарна вам. Но не стоит. Никто не поверит.

– Но ведь король поверил в вашу невиновность?

– Да, но… – замялась она.

– Разумеется, иначе он казнил бы вас за покушение на его привилегию казнить и миловать. Но он предпочел держать вас на крючке.

– Зато я жива, – отвернулась несчастная.

– Надолго ли? Вы – живой свидетель чужого преступления. За вашу жизнь и разум я гроша ломаного не дам.

– Что же мне делать? – прошептала окончательно раздавленная женщина.

Ворон задумчиво покрутил на пальце одно из многочисленных колец-оберегов. Снял его и протянул даме.

– Пока носите вот этот амулет, не снимая. Знающие поймут, что вы под моим покровительством. А там видно будет. Если вы решитесь дать показания против настоящей убийцы, я спрячу вас так, что никто не достанет, и вам никто не сможет угрожать до самой вашей старости. Вы сможете начать новую счастливую жизнь. Ведь вам всего двадцать лет?

– Двадцать один исполнится через месяц.

– Как мы вовремя познакомились поближе. Ваша окончательная инициация совсем скоро, мы успеем подготовиться.

Неожиданно дама сползла с банкетки и как простолюдинка бросилась перед некромантом на колени, пытаясь поймать и поцеловать его руку.

– Я буду до конца дней благодарна вам, милорд!

– Не мне. Моей таинэ. Только ради нее я готов помочь вам.

Я усмехнулась. Ну и ради показаний против настоящей убийцы, до которой иначе не добраться. Имени преступницы никто не называл, но догадаться совсем не трудно.

Вот вам и «королева не может быть чудовищем». Артан явно покрывал свою преступную мать. Что ж, не мне его осуждать. Мой родной отец тоже закрывал глаза на похождения моей биологической мамаши, только отправил ее подальше за границу.

За завтраком, к моему удивлению, не было ни короля, ни королевы. Последнее понятно: Риата демонстрировала гнев на сына за приглашение Ворона во дворец. А чем был занят король? Дэйтар определенно нервничал, поглядывая на пустующие кресла.

А после трапезы жених сопроводил меня в зал Совета Ока, где и обнаружился Артан Седьмой в окружении десятка магов. Все верно: кто еще засвидетельствует мою правдивость, как не живой полиграф, король-которому-не-лгут?

Ворон, обменявшись поклонами с магами, занял высокий черный стул за овальным столом. В навершии кожаной спинки был вырезан глаз с лучами, почти как у наших иллюминатов, а вместо радужки вставлен крупный черный камень.

Король сидел напротив в белом кресле, инкрустированном белым камнем с эффектом «кошачьего глаза». У остальных магов камни отливали яркими цветами радуги от красного до фиолетового. Вместе их было ровно двенадцать, но расположились они не как цветные карандаши в коробке, а хаотично на первый взгляд. Магистр Нейсон занял кресло с фиолетовым оком, рыжий Грентар – с оранжевым, а долговязый и крючконосый Махен, как ни странно, с синим. Остальных магов я видела впервые.

– Вы готовы, леди Тиррина? – спросил король.

– Да.

Простое деревянное кресло для меня поставили между белым королевским и желтым Оком. Желтым оказался совсем молодой маг с взъерошенной пшеничной шевелюрой, и он мне задорно подмигнул.

Допрос длился не очень долго, но я ощущала, как меня непрерывно касались невидимые нити, пытаясь проникнуть под кожу или ввинтиться в череп. Маги не церемонились, проверяя мои щиты на прочность.

– Опустите щиты, леди, – проворчал Махен.

– Не умею, – призналась я.

У меня поинтересовались, когда я обнаружила в себе ментальный дар.

– Простите, но я до сих пор его не обнаружила, – покаялась я.

– Невероятно! – воскликнул желтый маг. Ювелир-артефактор Лиор, как выяснилось, когда он обследовал мои амулеты, подаренные Вороном. Лиору подчинялись драгоценные металлы и минералы.

После часового допроса меня признали психически здоровой, имеющей собственную волю и не представляющей угрозы трону. Низкий им поклон.

Магию айэ во мне не нашли, зато утвердились в убеждении, что за щитом я скрываю сильный ментальный дар, и меня необходимо круглосуточно обучать, желательно в Школе Ока. Ректор (так я перевела довольно сложное название этой должности, Главный Блюститель Раскрывающих Око) – архимагистр Махен уже потирал лапки, когда его обломали и король и Ворон.

– Моя невеста должна быть рядом со мной, магистр Махен, – мертвенно бесстрастным тоном заявил некромант. – А ваше учебное заведение я уже давно окончил.

– Для нас важнее не еще один менталист, а консумированный брак графа Орияра, – веско произнес Артан Седьмой.

– Жаль, жаль, такие перспективы… – пробормотал горбоносый, хищно на меня поглядывая маленькими черными глазками.

– Может, у меня за этим непонятным щитом – полная пустота, – предположила я. А про себя подумала: или это просто свойство моей чужеродности.

Но мой иномирный секрет и после такого «обследования» остался известным только двоим из Совета Ока – королю и Ворону, и они не собирались его раскрывать.

Под конец совещания король переключился на моего жениха, требуя отчета о расследовании по нападению на нашу карету. Но Ворон только руками развел: мол, слишком мало времени ему дали на поимку злоумышленников.

Напрасно я надеялась, что на этом мои мучения закончатся. Король распустил Совет, но оставил меня и Ворона. Точнее, некромант сам остался, даже бровью не повел в ответ на раздраженный взгляд государя.

Артан задумчиво побарабанил длинными изящными пальцами по столу.

– Что ж, Дэйтар, – нахмурил он светлые брови, – раз ты намерен так строго блюсти этикет, будь любезен, поставь полог тишины.

Я с любопытством проследила за манипуляциями некроманта. Он не стал эффектно трясти руками и декламировать глубоким красивым голосом малопонятные заклинания. Протянув руку, Ворон нажал на несколько драгоценных камней на своем широком браслете, больше похожем на стильный дистанционный пульт, чем на украшение.

От браслета веером разлетелись бриллиантовые блики, и отделилось серебристое облачко тончайшей пыли, осев на двенадцати стрельчатых окнах и высоких резных дверях.

– Вы видите заклинания, леди? – Король внимательно наблюдал за моим лицом.

Признаваться почему-то не хотелось.

– Я любуюсь сиянием драгоценностей, – безмятежно улыбнулась я. – Это всегда так завораживает.

Половина правды – это ведь не ложь?

– Женщины одинаковы во всех мирах! – Король вернул мне улыбку.

– У нас даже песня есть: бриллианты – лучшие друзья девушек.

– Вот о вашем мире я и хотел бы узнать подробнее, леди Тамара.

Словно невзначай, рассеянным жестом Артан повернул кольцо на своем пальце, а затем коснулся желтой сверкающей серьги в ухе. Камень в ней был не черным, как у некромантов, а золотистым, но в его глубине пробежали неяркие искорки, как при активации амулета. Интересные у них тут диктофоны.

– Спрашивайте, сир. Я не знаю, с чего начать.

Судя по заинтересованному блеску в серых глазах некроманта, мой жених тоже настроился на откровения.

– География и климат нас пока не интересуют, – начал король. – Понятно, что естественная среда приближена к нашим условиям обитания, иначе вы не смогли бы так легко приспособиться к новому миру.

Дэйтар снова кашлянул. Где он успел простудиться? В Нижнем мире? Но там, наоборот, было жарковато…

– Не забывай, Артан, у леди Тамары другое тело, как раз приспособленное к нашему миру. И у нее было три года для адаптации.

– Наши миры действительно во многом очень похожи… – начала я рассказ.

Я давно приготовилась к этому допросу и выработала единственную, как мне казалось, верную тактику. Никакого прогрессора я изображать не буду и ни о каких технологиях нашего мира, отличных от мира Айэры, особенно о вооружениях, рассказывать не стану. Иначе король никогда не выпустит меня из своих лап, пока он и его менталисты не выжмут мою память досуха.

Да и что я, филолог, знаю о технологиях? Почти ничего. Лингвистика – совершенно бесполезная для прогрессорства наука. Хотя есть же у нас технологии нейро-лингвистического программирования. Но отец говорил, чтобы я в ту степь даже не совалась: это оружие необратимо изменяет сознание в обе стороны. Достаточно посмотреть на политиков, которые прибегают к приемам НЛП – в них почти не остается человеческого. Мыслящие машины власти.

Потому для рассказа я выбрала период нашей истории, отстоящий весьма далеко от моего двадцать первого века. Я представила себя дочерью знатного купца из вольного Новгорода периода Новгородского веча. Тем более что мой отец с матерью действительно родом из тех древних краев, а папин бизнес легко можно назвать купеческим.

Я балансировала на самом краю правды и лжи, ни на миг не забывая, что имею дело с живым полиграфом.

Никаких ядерных бомб и даже пороха, только мечи да луки со стрелами. Никаких самолетов, только телеги да сказочные ковры-самолеты, добытые у волшебного народа. Никаких телевизоров и мобильников, только волшебное яблочко на блюдечке. Утраченные технологии древности, конечно. Ушли волшебные существа вместе со своими секретами. Откуда я знаю, почему ушли?

Я уже охрипла, отвечая на каверзные вопросы. Глаза двух высших магов сияли от любопытства, как звезды, золотые и серебряные. Хотя в золотых с каждой минутой все больше появлялось разочарования.

Наконец, король сжалился:

– Хватит на сегодня, леди. Жаль, что у вас такой отсталый мир, да еще и без магии. Ничего нового я для себя пока не открыл, хотя ковры-самолеты – это перспективно. Значит, вы никаких подробностей их изготовления не знаете?

– Не знаю. Я не волшебница, увы.

– Но если у вас нет магии, как вы пользуетесь волшебными вещами?

– Есть справочники и инструкции к ним. Это как ваши артефакты: необязательно быть магом, чтобы нажать на кнопку.

– Мы еще поговорим о вашем мироустройстве, но я уже понял, что толку от вас будет немного. Что ж, друг мой, – повернулся он к Ворону, – похоже, ваше пребывание во дворце действительно будет не таким долгим, как я надеялся.

Ура! Победа!

Но я ничем не выдала своей радости, сосредоточившись на разглядывании шипастого браслета на своей руке. Показалось или нет, что во время моего рассказа он едва уловимо вибрировал? Что за странный эффект?

Провожая меня в покои, Дэйтар был странно задумчив.

– Что-то не так? – не выдержала я.

Он покосился на мою дуэнью, не отходившую ни на шаг с тех пор, как мы вышли из дверей Совета.

– Леди Наисса, оставьте нас на минутку.

Молодая женщина поклонилась и отошла подальше, но глаз с нас не спускала. Работа есть работа. Ворон склонился к самому уху и шепнул:

– Мне кажется, мэйс Тайра Вирт не совсем покинула вас, моя таинэ.

Я ошеломленно хлопнула ресницами:

– Что? Это как?

– Ваш ментальный рисунок иногда раздваивается, словно откликается эхо. Не пугайтесь, пока ничего страшного не происходит. Это выглядит как дополнительная защита, оставленная вам в подарок. Например, от неудобных вопросов.

– Но это же хорошо?

Ворон отрицательно покачал головой:

– Любое ментальное вмешательство – плохо. Я понаблюдаю. Мне кажется, подарок как-то на вас влияет. Ваш характер изменился. Вы потеряли ту жизнерадостность, которая мне так нравилась. С этим нужно что-то делать.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

– Милорд, я не могу веселиться там, где чувствую себя, как раздавленный таракан под стеклянным колпаком!

И ушла, хлопнув дверью. Характер ему мой разонравился, видите ли! Мне его деспотический характер вообще никогда не нравился, но я же не высказываю претензий? Нам недолго придется терпеть друг друга, переживет!