Текст книги "Тирра. Поцелуй на счастье, или Попаданка за!"

Глава 9
Второе падение

Допросы продолжались каждое утро.

День отводился сверхскоростному обучению самым азам ментальной магии, пока только защитной и целительской. Да-да, на Айэре считалось, что все болезни – от дурных мыслей, зависти и ментальных атак, или, по-русски, сглаза.

Еще я слушала краткие лекции по истории и структуре магии, о различии «животной» магии айэ и «разумной» человеческой, о причинах взаимной ненависти.

Все как всегда: две разумные расы не поделили мир.

Айэ считали, что они и есть мир, что грубая, изначально чужеродная магия людей убивает природу Айэры и ломает ее естественную энергетическую структуру, потому мир погибнет или непоправимо изменится.

Люди считали, что айэ – магические паразиты, что они питаются магией мира, а человеческую пьют, как лесорубы – виски. Там, где поселяются айэ, люди чаще сходят с ума, их магия приобретает темный и разрушительный характер, прежде всего для самих магов. А иногда сила вырывается из-под контроля и становится проклятием для людей.

Что-то в этом было, если вспомнить историю гибели семьи Тиррины Барренс, купившей в столице дом в придачу с древней старухой, оказавшейся одной из шестнадцати правящих айэни, королевой Зим. После переселения в особняк все леди и лорды Барренс рождались черными магами. И с каждым поколением их магия усиливалась, а характеры портились, пока изменения не достигли апогея в мрачной и стервозной личности Тиррины.

Но все это было мне уже знакомо из книг графской библиотеки и дневников самой Тиррины, а вот практическая магия приводила меня в восторг.

Дэйтар и Нейсон почти непрерывно обучали меня концентрации, укреплению моего ментального щита и даже легким атакам.

И во время этих занятий мы подружились с Нейсоном, что было неизбежно, ведь обучение менталистике требует полного доверия и искренности между учеником и учителем. По этой же причине мы незаметно сблизились с моим женихом. Более того, беседы с остроумным и просто умным Вороном стали для меня глотком свежей воды посреди болота. Я просыпалась в предвкушении и засыпала с улыбкой, зная, что завтрашний деньь раскроет мне еще одну тайну и еще одну грань необъятной вселенной по имени Дэйтар Орияр.

– Чистота помыслов – это идеальное зеркало для любого человека, не только для мага, – говорил мне мой жених. – Ментальный щит мага идеален, пока его душа не преисполнена алчностью, гневом, завистью. До тех пор ты не позволяешь чужим атакам даже коснуться твоей души. Как только ты впускаешь в себя зависть, гнев и прочий негатив, твоя душа становится беззащитна перед всеми пороками мира, не говоря уже о целенаправленных атаках. Это как трещина в плотине. Достаточно самой малой слабины, чтобы напор внешнего мира сокрушил плотину и подмял твою личность. Рано или поздно.

Из этого я делала вполне логичный вывод, что мой сероглазый лорд к своим двадцати четырем годам умудрился не заразиться алчностью, гневом и завистью. Что его помыслы чисты.

– Но разве нельзя прикрыть щитом дурные помыслы? – спрашивала я у наставника Нейсона.

– Можно, но это как листом бумаги закрываться от ливня. Любой, даже слабый менталист в два счета сковырнет такую преграду. Мы ее даже не заметим. Конечно, если нет амулета, созданного еще более сильным менталистом. Найти такой амулет непросто. Наш дар очень редок в мире.

Да я – избранная! – фыркнула я про себя. Вот только толку от моего будто бы дара никакого. Единственное, что само собой получалось – создавать и держать щит. Причем я понятия не имела, как я его создаю. И как, собственно говоря, держу. Сначала я его даже не ощущала, пришлось поверить на слово менталистам, единодушно утверждавшим, что мой щит великолепен.

Мое достижение за неделю усиленных занятий – я научилась укреплять защиту в случае атаки и даже превращать щит в «ментальное зеркало», то есть отражать силу атакующего. Мантры заклинаний впечатались в память так же легко, как узоры портальных арок. Нейсон был в восторге от скорости обучения.

Но увы, менталист – не только тот, кто защищается, но и тот, кто нападает. А вот с атаками в силу врожденного человеколюбия было куда хуже. Дело сдвинулось, когда на месте наставника я начала представлять врага, переместившего мою душу из тела в тело, с Земли на Айэру – синенького рогатого демона. Потому что никто, кроме демонов, такой фокус с душами провернуть не способен.

Ментальная магия не была эффектной, ее нельзя увидеть или потрогать, можно только осознать. Но однажды я увидела, как Дэйтар ощетинился тончайшими полупрозрачными, словно ледяной ежик, иглами. В тот момент он как раз показывал мне приемы ментальной атаки. Иглы отделились и рванули ко мне, как притянутые магнитом, но упали, не долетев полметра, и растаяли. А Дэйтар прокомментировал:

– Мысли убивают, таинэ. Это такое же оружие, как меч или магический огонь. Только оно неосязаемо. Оно может быть направлено как наружу, на врага, так и внутрь себя. Самоубийцы – жертвы собственных ментальных атак. Но не всегда саморазрушение заходит так далеко, иногда оно превращается в самоистязание. Постарайтесь, чтобы ваши мысли не мешали вам жить.

Интересно, какие мысли разрушали его жизнь? Очень уж со знанием дела он говорил.

Магистр Нейсон был весьма доволен моими успехами, а я радовалась тому, что три года после катастрофы не предавалась унынию, зализывая раны на чужом теле, а изучала все записи Тиррины, до которых могла дотянуться. Читала, даже если ничего не понимала в магической абракадабре, надеясь, что моя профессиональная память сохранит знания до того момента, когда они пригодятся.

Пригодились.

Даже мои способности видеть магические узоры я развивала втайне от учителей. Ментальная магия для меня не была невидимой. Я начала воспринимать ее как полупрозрачные потоки, похожие на струи горячего воздуха над костром.

Вечерами двор развлекался. Король устраивал балы, концерты придворных певцов, магические представления и состязания вместо рыцарских турниров.

На балах я не танцевала. Ссылалась на то, что умение танцевать исчезло вместе с магическим даром.

На самом деле слащавая музыка вгоняла меня в сон или настораживала откровенным использованием приемов ментальной магии – расслабляющих или даже одуряющих, судя по блаженным улыбкам на физиономиях слушателей.

Эти концерты мой наставник умудрялся превращать в практические задания: различить воздействие и нейтрализовать.

– Неужели маги не чувствуют, что подвергаются ментальной обработке? – поражалась я.

– И чувствуют, и знают, и позволяют себе получать наслаждение игрой мастеров, – улыбался Нейсон. – Вы еще не обученный маг и не можете ощущать, что на самом деле мы видим и слышим на этих концертах, леди. Поверьте, когда вы научитесь вкушать магическую музыку как изысканное вино, ловить малейшие нюансы и использовать их для собственных ментальных узоров, вы удивитесь, как могли жить раньше, не ведая о таком наслаждении.

– Что ж, поверю на слово.

А вот зрелищные магические представления и битвы местных экстрасенсов я наблюдала из ложи с удовольствием, но описывать их такое же неблагодарное занятие, как описывать неслышимую ментальную музыку.

Каждый день я получала подарки от высочайшей семьи, игравшей роль опекунов. Мой гардероб пополнился огромным количеством платьев, а шкатулка ломилась от драгоценностей. Дэйтар устал блокировать на них хитрые отслеживающие заклинания, но король не унывал, и его маги навешивали следилки на самые неожиданные предметы, от веера до кружев и пуговиц на платьях. Мне кажется, у них это стало негласным соревнованием.

Королева больше не появлялась, даже на вечерних развлечениях, и это жутко настораживало.

Ворон не отходил ни на шаг, но наше общение проходило под взглядами нескольких пар глаз. А если мой таир отходил, тут же нарисовывался магистр Нейсон, мой магический наставник, или перевербованная компаньонка Наисса.

Мы ни разу не остались наедине с моим женихом. Никаких объятий и тем более поцелуев. Сплошная романтика совместных прогулок рука об руку по коридорам дворца или аллеям парка, тайные рукопожатия и вздохи.

Но в этом был свой плюс: я замечала, что блуждающий взгляд сероглазого некроманта все чаще останавливается на моих губах, а его ладонь, случайно оказавшись на моей талии, становится обжигающе горячей.

Через неделю пыток светской жизнью я не выдержала:

– Когда король уже отпустит нас, мой таир?

Мы прогуливались по вечернему саду, подсвеченному разноцветными огнями. Мое пышное голубое платье то и дело вспыхивало наведенными узорами, а на плечи и волосы, забранные в высокую, обнажавшую шею прическу, садились иллюзорные бабочки. Вообще-то красиво, но уже дико надоело.

Позади нашей пары на расстоянии пяти шагов о чем-то оживленно спорили Наисса с Нейсоном, и старый менталист был настолько увлечен, что казался помолодевшим лет на двадцать.

– Думаю, король отпустит нас, как только убедится в моей лояльности, – ответил мой жених и жестом предложил мне присесть на ажурную скамью, стоявшую в своеобразном эркере – углублении в красиво подстриженной стене кустарника. Наши сопровождающие пристроились на другой скамье в пределах видимости, но уже не обращали на нас никакого внимания, захваченные бурной дискуссией.

– А разве у короля есть основания для сомнений? – удивилась я. Впрочем, король сам высказывал мне сомнения в своем бывшем друге, но ситуация оказалась еще хуже.

– Думаю, да. – Дэйтар, взяв меня за руку, осторожно провел пальцем по украшавшему запястье шипастому браслету. И я вздрогнула, когда его палец соскользнул на обнаженную кожу между перчаткой и рукавом и, невесомо касаясь, начал вырисовывать какой-то знак.

– Почему?

– Потому, моя леди, что мы так и не нашли нападавших на нашу карету в день поименования. Ни единого следа. Более того, маги, исследовавшие место происшествия, утверждают, что портал был открыт изнутри кареты. А это мог сделать только я.

– Но зачем тебе?

– Чтобы избавиться от невесты, инсценировав нападение демонов.

– Но ты же… – Я онемела, с ужасом уставившись на непроницаемое лицо некроманта. В полумраке могло показаться, но я отчетливо увидела усталые круги, залегшие под глазами.

– И теперь меня опять обвиняют в том, что я специально избавился от предыдущих трех невест, – продолжал он. – Уже не только королева, но и король считает, что я под контролем демонов и не отдаю отчета в своих действиях.

– Но это же не так!

– Почему? – усмехнулся он и отпустил мою ладонь. Сразу стало зябко.

– Потому что… – Я хотела сказать какой-то бред, вроде «сердце подсказывает», но вовремя опомнилась. – Потому что у тебя была возможность избавиться от меня там, в Нижнем мире, никто бы никогда не узнал, если бы ты меня там оставил. Но ты этого не сделал!

– Это не доказательство, таинэ. Факт в том, что портал был открыт изнутри. Но я точно знаю, что я этого не делал.

У меня заледенели руки. Не может же он подозревать меня в чудовищном деянии! Я же не маг! Почувствовав мое недоумение, некромант успокоил:

– А ты тем более не могла, Тома.

– А если это что-то вроде бомбы с часовым механизмом? Какой-нибудь портальный амулет отложенного действия, и его нам заранее подбросили?

– Амулет отложенного действия? – пробормотал Ворон.

– Именно. Как ваше родовое проклятие, которое должно исполниться при определенных условиях… если оно существует. Разве у вас нет таких амулетов, которые можно запрограммировать, то есть настроить на какой-то срок?

– Есть такие заклинания, но к порталам их невозможно применить. Портал открывается только при сознательном воздействии на материю мира. То есть без желания мага его не открыть. А магу в карете спрятаться было негде.

– А айэ? – не сдавалась я. – Эти существа могут спрятаться где угодно. Могли они посодействовать?

– Этот вариант тоже проверяли. Следов айэ не нашли.

Я задумалась. Плохо. Не хочу я торчать во дворце до самой осени, пока Дэйтару не исполнится двадцать пять и риск его превращения в древнего демона минует. Если наш брак состоится, конечно.

Нет, тут красиво, кормят как на убой, одевают, обучают, развлекают. Но… мышеловка слишком хороша. Страшно подумать, как придется расплачиваться.

И где-то в глубинах дворца притаилась паучиха-королева.

– Но ведь король вас наверняка лично допрашивал, и ты не мог ему солгать, – нахмурилась я.

Его ладонь снова легла на мое запястье с кожаным браслетом. На мгновение.

– Артан подозревает, что я смог.

Я коснулась пальцем металлического шипа. Вот оно что. Не зря мне показались странности с браслетом. И намек Дэйтара не понять невозможно. А значит, он только что доверил мне одну из своих тайн. И я осторожно дотронулась до точно такого же браслета на его запястье.

– И как нам быть, мой таир?

– Ты доверяешь мне, таинэ?

– Зачем мне выходить замуж за того, кому я не доверяю?

Я подняла голову и утонула в глубоких колодцах его глаз. В сгустившихся сумерках они казались черными безднами. Дэйтар очертил кончиками пальцев овал моего лица, убрал с плеча выпущенный из прически локон.

– Мне жаль, Тома, что мы встретились так поздно. – Его голос стал завораживающе бархатным, вибрирующим, отзывающимся где-то глубоко в сердце сладким эхом. – Если бы не было тех трех девушек… А сейчас я в опале. Я потерял былую власть, и ты никогда не видела и вряд ли увидишь меня во всем блеске моей силы. Здесь, во дворце, я почти узник. Чем дальше я от Орияр-Дерта, тем слабее. И чем дольше я нахожусь вдали от моего замка, тем слабее. Мы связаны. В этом тоже проклятие моего рода.

– Получается, король, удерживая нас здесь, хочет тебя ослабить?

– А чем я слабее, тем меньше у меня сил бороться с искушением. С проклятием Орияров.

– Значит, оно все-таки есть?

– Это не то, о чем рассказывают в легендах, – уклончиво ответил некромант.

– А если бежать обратно в крепость? – шепотом спросила я и тут же поняла, на какую глупость подбиваю Ворона.

Его просто раздавят между молотом и наковальней, между Верхним миром и Нижним, вместе с замком. Дэйтар предсказуемо отверг эту идею.

– Пока не могу. Хотя бы потому, что мы с тобой еще не прошли второй этап. Для него все равно нужно предстать перед алтарем в храме Небес.

– Но в Орияр-Дерте есть же часовня? – Опять мой язык сработал прежде, чем я осознала последствия моих слов.

– Есть, но она давно заброшена, – улыбнулся мой таир. Протянул мне руку в приглашающем жесте. – Ты готова сражаться вместе со мной с обоими мирами?

Недолго же продлится наш второй этап. Так и до третьего не доживем… И на Землю мне уже не вернуться.

– Если понадобится – хоть со всей Вселенной, – кивнула я и вложила в его широкую ладонь свои пальцы.

Но вместо того чтобы помочь леди подняться, лорд Орияр притянул меня к себе и, пользуясь тем, что наши соглядатаи совсем на нас не смотрели, наконец-то поцеловал.

Именно этот восхитительный момент выбрали королевские маги для фейерверка.

Едва мои губы попали в сладкий плен, а мою талию крепко обняли сильные руки, как мир озарился мощной вспышкой. А грохот резанул по ушам, заставив меня оторваться и охнуть. От вспышки я едва не ослепла и зажмурила глаза покрепче. Это артобстрел, а не фейерверк!

И тут я почувствовала, что скамья исчезла. От неожиданности я взмахнула руками. Увы, крылья не выросли. Под ногами оказалась бездна, куда я падала с ураганным ветром, молниями и громом. Юбки задрались и закрыли мне лицо, и больше я ничего не видела. Увы, даже парашюта из этого дурацкого платья не вышло.

– Держись, Тома! – кричал где-то Дэйтар.

За что тут держаться? За воздух? Тут даже воздуха не хватало – я задыхалась. Возможно, от ужаса.

Я каждый миг ожидала жуткого удара и мучительной смерти. Но падала и падала, как Алиса в кроличью нору. Очень сырую нору. Одежда быстро намокла, потому что лило со всех сторон.

Сквозь треск молний и гром я услышала какой-то странный звук. Что-то огромное хлопнуло над головой, и тут же я ощутила рывок: Дэйтар исхитрился поймать меня за юбку, на миг задержав мое падение. Материя сразу порвалась, но Ворон успел перехватить меня за руку, потом отпустил и, не успела я завизжать от ужаса, ухватил сзади за талию… и меня потащило вверх.

Ветер, сменив направление, откинул остатки юбки с моего лица, и первое, что я увидела – клубящиеся под ногами черные тучи, то и дело озаряющиеся молниями, выступающую далеко впереди, как огромный остров, вершину багровой горы, похожую на разворошенное гнездо, и невероятные, огромные, черные крылья над моей головой.

Крылья Дэйтара Орияра, Черного Ворона, некроманта и моего жениха. Я уже видела их в волшебном свете сердца Лаори-Эрля, обнажающего сущность всех живущих, но тогда на них не играли звездные искры.

На лицо Ворона я боялась смотреть. Вдруг у него зубастый клюв?

Дэйтар тоже молчал – экономил силы. Его руки крепко сцепились в замок на моей талии, а я вцепилась в его руки и мечтала стать пушинкой.

Полет над грозой казался бесконечным, жутким, но прекрасным. Я не заметила, когда мой ужас сменился восторгом. Может быть, в тот момент, когда сквозь сверкающие молниями тучи стали проглядывать феерические ландшафты Нижнего мира.

Дежавю. Только место явно другое, чем виделось в первый раз. Или гора показалась с другого ракурса.

Гора нехотя приближалась. Ее крутые багровые склоны были испещрены прихотливыми и ярко-алыми, как раскаленная лава, узорами. Может быть, это и была лава, потому что явственно пахнуло жаром.

Ворон не стал подлетать близко к склонам. Нырнув в прореху между тучами, он сложил крылья, камнем упал в грохочущую тьму под хлесткие плети ливня и только у самой каменистой поверхности, видимой под отблесками молний, снова распахнул крыла и плавно опустился, умудрившись аккуратно меня поставить на землю. Точнее, положить. Потому что ноги отказывались меня держать.

Каменистая земля оказалась сравнительно сухой. От ливня ее защищали нависшие, искривленные, как одеревеневшее серое пламя, стволы деревьев с плотными листьями-лопухами. Настоящие шатры.

Рядом упал Дэйтар; он приподнял меня, обняв за плечи, убрал с моего лица растрепавшиеся и мокрые пряди волос.

– Тома, ты как?

– Ж-ж-жива…

Меня начало потряхивать, зубы стучали. Всегда такая реакция после сильного испуга, когда уже все позади и можно расслабиться.

Но, как оказалось, расслабляться рано.

– Раздевайся, – приказал лорд.

– Что?

– Быстрее!

– А клюв не треснет?

– Что? – Настала его очередь неметь. Нет, никакого натурального клюва у некроманта пока не было замечено, но собственную честь как-то защищать надо. Пока я пыталась прожечь в наглом Вороне дыру, он вздернул меня на ноги и начал раздевать.

– Что ты себе позволяешь?! – Я попыталась вырваться, но не преуспела в этом.

– Тома, тебе не кажется странным, что при каждом нашем поцелуе случается катастрофа?

– Не при каждом. В храме не было, – напомнила я.

– В храме мы были под защитой Небес, но наш поцелуй едва не закончился светопреставлением. Это еще можно списать на неподготовленность душ, несовпадение магических потоков или даже на взаимную неприязнь, которой, надеюсь, нет. Но потом?

Убалтывая непокорную невесту, шустрый Ворон пытался развязать узел на шнуровке моего платья, а потом просто вытащил кинжал из ножен, и я тут же перестала дергаться и замерла, как кролик перед удавом.

С кинжалом в руках растрепанный и мокрый некромант выглядел зловеще, особенно в свете далеких молний и близких иллюминаций от лавы.

– Ну а платье при чем? – всхлипнула я.

– Где-то должна быть спрятана зачарованная вещь, Тома! – Некромант аккуратно поддел узел острием и срезал. Платье охотно разъехалось, открывая нижнюю рубашку. – Ты же сама заподозрила амулет – как ты сказала? – с часовым механизмом?

– Но я со времени происшествия в карете уже десятки раз переодевалась. На мне ни одной ниточки не осталось от той одежды, включая белье. И украшения и обувь…

– Ни одной ниточки, – повторил Ворон и хлопнул себя по лбу – жаль, не рукой с кинжалом. – Я дурак! Ну конечно! Тебя же монашки готовили к обряду, а они те еще искусницы и затейницы! Сядь и наклони голову.

Я сделала, как велено. Ворон сотворил светильник из очередного камня своего замечательного браслета. Просто нажал, и драгоценный камень, сорвавшись с украшения, повис в воздухе и вспыхнул маленькой лампочкой. Затем, пристроившись рядом, Дэйтар убрал кинжал, положил мою голову себе на грудь и, вытащив последние шпильки, начал бережно перебирать мои волосы.

– Как я сразу не догадался? Твои волосы! В такой густой гриве даже Лисси не смогла бы найти подклеенный зачарованный волосок.

Я притихла и молча сопела ему в грудь. Если бы не нервирующая обстановка, дождь и какой-то машинный, озоново-железистый запах чуждого мира, можно было бы расслабиться под такими ласковыми руками.

А через несколько минут мне было уже не важно ни место, ни время, ни дождь, который, кстати, уже прекратился, лишь изредка с нависших причудливых ветвей срывались крупные капли и разбивались с мелодичным звоном, словно под нами был не камень, а пустой изнутри колокол. Тучи ушли, небо чуть посветлело и приобрело удивительный фиолетово-сиреневый цвет.

Дыхание некроманта тоже изменилось, стало частым и прерывистым. Он ворошил мою гриву, умудряясь между делом приласкать подушечками пальцев мочку уха, легонько повести по скуле, скользнуть ладонью по шее и плечам…

– Ох! – вздрогнула я, когда Ворон дернул меня за волос. – Нашел?

– Вот он. – Дейтар, усилив сияние магического «ночника», показал находку, держа ее двумя пальцами. Тонюсенький металлический волосок с неровной намоткой из светлых ниток. Выглядел он крайне неопрятно, как мох.

– Странно, что Лисси эту гадость не увидела. – Я брезгливо поморщилась. – Ты уверен, что моя горничная на тебя работает?

– В конечном итоге, на меня. Но увидеть эту гадость она не смогла бы. Он хорошо маскировался. Я его скорее почувствовал, чем увидел.

Вдруг волосок ярко вспыхнул в пальцах Дэйтара и превратился в почти невидимую пыль. Некромант, морщась, отряхнул пальцы.

– Но как он действовал, этот амулет? – спросила я. – Наш поцелуй его активировал?

– Да, но это не портальный амулет. Заклинания переноса обычно накладываются на более массивную и твердую основу. На камень, реже металл. Такой амулет было уже не просто подбросить, и враги поступили хитрее. Твой «волос» включал более массивный амулет портала, который уже можно было спрятать так, чтобы я не заметил. Если в этом замешана королева, то она могла нашпиговать весь дворец портальными камнями, не только карету.

– Чтобы у нее появился повод обвинить тебя в нелояльности?

– Чтобы у нее появились доказательства моей нелояльности. Чтобы обвинить меня в связи с Нижним миром. Мне запрещено здесь появляться без сопровождения. Это считается нарушением тысячелетнего договора.

– И что теперь будет?

– Самому интересно. – Усмехнувшись, Дэйтар запустил пальцы в мои волосы и притянул меня к себе. – Проверим, таинэ, все ли вражеские амулеты нейтрализованы?

Я подставила губы, прикрыла глаза…

И тут же подскочила в испуге.

– Арде ар кхатт! – вдруг раздался чудовищный рев, совсем рядом.

Да ёшкин же кот!

Дэйтар мгновенно сориентировался: спрятал меня за спину, выдвинулся вперед и, выхватив кинжал левой рукой, правой активировал защитную сферу.

За ее слабо брезжущими голубыми кружевами стоял демон, каким его обычно рисуют в компьютерных играх. Огромный, жуткий, с алыми глазами, черными крыльями и нереально гигантским мечом. Разглядеть его вытянутую морду со стальным клювом можно было, только задрав голову.

Демон, подняв меч-кладенец, со всей дури шарахнул по сфере. Та брызнула снопом искр, но устояла.

– Гахрр-арр! – Ворон не остался в долгу и рявкнул так, что в ушах зазвенело.

– Кахраг? – отпрянуло чудище и даже от удивления опустило меч. – Эрр вашр кахраг?

– Кейр! – сказал некромант уже гораздо спокойнее.

Его слова возымели поразительный эффект: демон ошеломленно моргнул, попятился и… испарился. Дэйтар еще постоял с полминуты, прислушиваясь к далеким громовым раскатам ушедшей грозы и озираясь по сторонам. Потом, оглянувшись на меня через плечо, спросил:

– Испугалась?

– Нет. Кто это был? Кто именно из демонов?

– Страж. Почуял нарушение границы и пришел с проверкой.

– А почему сбежал? Мне показалось, он тебя испугался.

Ворон дернул плечом, но не повернулся, а в его ответе послышалась фальшь:

– Да с чего ему меня бояться? Я лишь сказал, что нарушение случайное, безвредное, никаких враждебных намерений не имеющее, что я просто хотел показать своей таинэ необыкновенный закат Нижнего мира и что мы уже уходим.

Я расхохоталась:

– Милорд! Ты сказал ему всего два слова: «гахрр-арр» и «кейр»!

Некромант развернулся на полкорпуса – он явно не хотел упускать из виду населенные демонами окрестности.

– Моя таинэ, я лишь приветствовал стража вслух и попрощался, так полагается по этикету. В остальном мы общались с помощью мыслеречи.

Я обескураженно замолчала. Пришлось проглотить, потому что вывести Ворона на чистую воду я не могла, хотя чувствовала, что меня пытаются обвести вокруг пальца. Не может приветствие звучать так жестко, словно Ворон отдал приказ «расстрелять».

– Уходим, миледи, пока сюда еще кто-нибудь не явился. Пусть я и обладаю дипломатической неприкосновенностью и смогу доказать свой статус, но мне могут не дать на это времени. Наши миры все-таки враждуют, пусть пока противостояние и не перешло в горячую фазу.

Он протянул мне руку, и я поразилась, какими ледяными стали его пальцы.

– Разве не перешло? – удивилась я. – А почему тогда демоны нападают на Орияр-Дерт?

– По привычке, – сверкнула белозубая улыбка лорда Орияра. – Они всегда будут проверять мою крепость на прочность.

И опять мы ушли вовремя. Ворон уже раздавил в пальцах амулет портала, а появившаяся рамка начала наливаться фирменными цветами, когда нас со всех сторон начали окружать чернокрылые фигуры демонов.

– Стой, Дэйтар! – крикнул один из них на чистейшем риртонском наречии. – Клянусь, мы не причиним зла ни тебе, ни твоей избраннице. Давай поговорим!

– Не о чем! – припечатал Ворон и, шустро подхватив меня на руки – я и ойкнуть не успела, – прыгнул в портал.

– Проклятый предатель! – яростно донеслось вслед, и портал схлопнулся.

А я с радостью узнала фрески главного портального зала Лаори-Эрля. Ура! Вырвались!