Текст книги "Муртаза Мутаххари и Исламская революция в Иране"

В последние годы обучения в Куме М. Мутаххари вел все тот же скромный и аскетический образ жизни. А.А. Хашеми Рафсанджани вспоминает, что в 1949-1950 гг., когда ему довелось учиться вместе с М. Мутаххари в стенах семинарии Кума, тот жил в юго-восточной части медресе Фейзийе, которая считалась местом ученых собраний и дискуссий, а также приемов у Хомейни, который тогда еще был известен как «Хадж Ага»[54]54
  Так в Иране уважительно называют набожных и религиозных людей, как правило, совершивших паломничество в Мекку (от ар. Хаджи). В данном случае имеется в виду, что Хомейни тогда еще не обладал высокой религиозной степенью марджа ат-таклида.


[Закрыть]. Убранство комнаты и одежда были очень скромными и говорили о бедности их хозяина. М. Мутаххари, по его свидетельству, уже тогда был самым близким учеником Хомейни (вместе с М.Х. Монтазери) и с его позволения вел занятия по философии, фикху и этике (ахлак)[55]55
  Сейри дар зендегани-йе Остад-е Мутаххари. Тегеран: Энтешарат-е Садра, 1377. С. 9-11.


[Закрыть].

Как было упомянуто ранее, в годы обучения в богословской семинарии (хоузе-йе эльмийе) Кума сформировался интерес М. Мутаххари к политике, так как 1940-е гг. в истории Ирана, полные неопределенности и новых надежд, были периодом роста политической активности иранцев, в том числе освободившегося от гнета Реза-шаха Пехлеви духовенства. В значительной степени на становление политических взглядов М. Мутаххари повлиял его учитель Хомейни, который заметно активизировался в своих политических высказываниях в начале 1940-х гг.

4 мая 1944 г. Хомейни выступил с первым политическим обращением, в котором призвал освободить мусульман Ирана и весь исламский мир от тирании иностранных держав[56]56
  Imam Khomeini. Life Thought and Legacy. Pp. 27-28.


[Закрыть].

В 1943 г. Хомейни написал одну из первых своих идеологических работ «Кашф-е асрар» (Раскрытие тайн), которая произвела эффект разорвавшейся бомбы и вызвала к жизни более широкое исламское движение. Эта книга стала ответом на публикации нескольких иранских писателей и общественных деятелей, выступавших со светских националистических позиций с критикой в отношении исламской религии и в особенности шиитской вероучительной доктрины: А. Кясрави, Хаками-заде, Шариат Сангеладжи. Все они были тесно связаны с режимом Реза-шаха и пользовались его покровительством, считаясь идеологами иранского национализма.

Ахмад Кясрави (1890-1946) считался наиболее радикальным сторонником светского национализма. Он открыто порицал шиитское вероучение и выдвинул идею новой реформированной религии, соответствующей национальному складу иранцев, которую назвал «чистой верой» (пакдини). В 1943 г. А. Кясрави основал организацию «Бахмад-е азадеган» и изложил суть своей идеологии «пакдини» в книге «Варджаванд бонйад». Деятельность А. Кясрави вызвала всеобщее недовольство, что выразилось в коллективных обращениях, жалобах, демонстрациях и требованиях предать А. Кясрави суду.

Таким образом, исламское движение в первой половине 1940-х гг. формировалось на основе противодействия идеологии радикально антирелигиозного светского национализма и представляло собой попытку очистить общественное сознание иранцев от идей, насаждавшихся в годы правления шаха Резы Пехлеви.

В эти годы М. Мутаххари, будучи молодым семинаристом, сблизился с членами тайной исламской организации «Федаян-е эслам» («Преданные исламу»), основателем которой был младший сверстник Мутаххари, такой же студент шиитской духовной семинарии Наваб Сефеви (1924-55). Н. Сефеви поставил перед своей организацией задачу «очистить общество»[57]57
  Taheri A. The Spirit of Allah: Khomeini and the Islamic revolution. Bethesda, 1985. P. 98.


[Закрыть] от противников ислама, к которым причислялись некоторые деятели светской интеллигенции, критиковавшие духовенство и религию, а также ряд политиков шахского двора. Н. Сефеви был хорошо знаком с Хомейни, к которому он постоянно ездил в Кум за советами.

Организация «Федаян-е эслам» возникла в первую очередь для борьбы с распространением в иранском обществе антиисламских идей (А. Кясрави), на необходимость которой указывал Хомейни. Н. Сефеви и другие члены «Федаян-е эслам» симпатизировали идеям Джамал ад-Дина аль-Афгани и идеологов первого широкого мусульманского движения в арабском мире «Братья-мусульмане» (Ихван аль-муслимин). В своей деятельности они опирались на фетвы ряда выдающихся моджтахидов Ирана и Ирака[58]58
  АминиД. Джамийат-е Федайан-е эслам ва нагш-е ан дар тахавволат-е сийаси ва эджтема’и-йе Иран. Тегеран: Марказ-е аснад-е энгелаб-е эслами, 1381.


[Закрыть].

«Федаян-е эслам» прибегала не только к пропаганде, но и к насильственным методам борьбы, физически устраняя неугодных духовенству людей. Были организованы удачные покушения на А. Кясрави, премьер-министра Ирана А. Хажира (1899-1949), другого премьер-министра А. Размара (1902-51) и др.

В 1949-50 гг. сторонники «Федаян-е эслам» в богословской семинарии Кума стали распространять листовки и заявления Н. Сафави, а один из студентов, Сей-ед Хашем Хосейни, даже выступил с речью, в которой призвал других семинаристов к борьбе, однако вскоре был арестован[59]59
  АминиД. Джамийат-е Федайан-е эслам ва нагш-е ан дар тахавволат-е сийаси ва эджтема’и-йе Иран. Тегеран: Марказ-е аснад-е энгелаб-е эслами, 1381.


[Закрыть].

М. Мутаххари, как и большинство семинаристов Кума, подчинявшихся аятолле X. Боруджерди в качестве их высшего религиозного авторитета и руководителя богословской семинарии, не стал членом «Федаян-е эслам», однако поддерживал с ними связь и даже считал себя сторонником их политических взглядов (в чем он признался в 1979 г.)[60]60
  Мутаххари М. Пейрамун-е энгелаб-е эслами. С. 177.


[Закрыть]. Он был в дружеских отношениях с Н. Сефеви, который никогда не пренебрегал его советами. М. Мутаххари часто навещал членов этой организации в Куме и Тегеране. Вторым человеком после Н. Сефеви в организации был кумский семинарист Аб-долхосейн Вахеди, с которым М. Мутаххари был также хорошо знаком, хотя и не одобрял его поведения, считая А. Вахеди и его товарищей «горячими головами». Известен инцидент с избиением семинаристами нескольких членов «Федаян-е эслам» по негласному распоряжению самого аятоллы X. Боруджерди после того, как они в одном из своих писем допустили оскорбительный выпад в адрес X. Боруджерди, упрекнув его за пассивность и приведя в пример аятоллу Кумми, который поплатился свободой за то, что выступил в защиту хиджаба в 1930-е гг.

На следующий вечер после избиения членов «Федаян-е эслам» М. Мутаххари отправился к А. Вахеди, в доме которого остановился Н. Сафави, и между ними состоялся важный разговор. Несколько членов «Федаян-е эслам» сидели с перевязанными головами и жаловались своему лидеру на X. Боруджерди. М. Мутаххари сказал: «Вы сами проявили оплошность. Признайте, что это вы – горячие головы. Нельзя делать дела одним только гневом, злостью и раздражением. Есть предание: «Гнев -это разновидность безумства, так как тот, кто его проявляет, затем сожалеет об этом». Зачем вам заниматься делами, которые приводят к этому? Вы не должны были вступать в конфликт с Боруджерди, вы не обязаны были этого делать… Если бы вы больше думали и действовали в спокойной обстановке, избегая юношеского задора и лишних эмоций, до этого бы точно не дошло». Н. Сафави тогда спокойно выслушал М. Мутаххари и даже согласился с ним[61]61
  Воспоминания ходжат оль-эслама Али Давани. Цит. по: Сейри дар зендегани-йе Остад-е Мутаххари. Тегеран: Энтешарат-е Садра, 1377. С. 47-50.


[Закрыть].

Несмотря на то, что Н. Сафави лично прибыл в Кум и постарался на месте решить все разногласия, ему не удалось добиться аудиенции у X. Боруджерди. На Тегеранском базаре этот инцидент восприняли как возмутительное происшествие и даже перестали отправлять религиозные выплаты в канцелярию X. Боруджерди, так что у него не осталось достаточно средств для выплаты студентам стипендии. Выход был найден быстро, и все, кто подозревался в связи с «Федаян-е эслам», были лишены стипендии. М. Мутаххари, вероятнее всего, оказался в числе студентов, которые подверглись этому дисциплинарному взысканию[62]62
  Данный факт фактически не отражен ни в одном из биографических очерков о Мутаххари, опубликованных в Иране, однако часто упоминается о серьезных материальных затруднениях, которые Мутаххари испытывал в этот период (1950-51 гг.) и неких разногласиях с Боруджерди, которые позже стали причиной его переезда в Тегеран. «Мутаххари был вынужден уехать в Тегеран из-за материальных проблем, хотя очень любил атмосферу семинарии и хотел в ней остаться. Он собирался жениться, а это значило, что ему пришлось бы снимать жилье за пределами медресе и существенно увеличить расходы на жизнь» (См.: Хатеми Рафсанджани АЛ. Шахид-е Мутаххари антор ке май у ра мишенахтам / Сейри дар зендегани-йе Остад-е Мутаххари. – Тегеран: Энтешарат-е Садра, 1377. С. 9-11).


[Закрыть]. Положение Хомейни в Куме после этого инцидента также серьезно пошатнулось.

Начало 1950-х гг. было временем подъема общественно-политической активности среди духовенства и выдвижения на передний план таких видных улемов, как аятолла А. Кашани, который в 1948 г. вместе с Н. Сафави учредил «Общество борющихся мусульман» (Мадж-ма’-е мосельманан-е моджахед). Эта организация носила политический характер. Она выступала за возвращение к шариатскому законодательству и отмену антирелигиозных законов Реза-шаха, поддержку хиджаба, национальной промышленности, союз мусульман против Запада и защиту национальных интересов Ирана от европейских колонизаторов, в связи с чем пошла на альянс с Национальным фронтом доктора М. Мосаддыка, представлявшим интересы светских националистов. В марте 1951 г. М. Мосаддык стал премьер-министром и создал Национальный фронт. Основным манифестом его правительства стала национализация иранской нефти.

В 1953 г. в результате отсутствия взаимопонимания между светскими и религиозными силами этот альянс распался, и А. Кашани оказался по другую сторону баррикад, выступив против правительства М. Мосаддыка и даже поддержав в августе 1953 г. военный переворот, направленный на свержение кабинета М. Мосаддыка и восстановление шахской власти. Однако участие духовенства в политической жизни продемонстрировало его потенциал и способность мобилизовать народные массы.

Помимо трений между светскими и религиозными националистами, в самый разгар движения произошел раскол между аятоллой А. Кашани и Н. Сафави, который становился все более самостоятельным и амбициозным. Нарастающая политизация деятельности «Федаян-е эслам», их стремление непосредственно участвовать в политике и союз с националистами вызвали негативную реакцию многих представителей высшего духовенства. В конце концов «Федаян-е эслам» оказались в изоляции и лишились широкой поддержки шиитского духовенства.

После военного переворота, организованного генералом Ф. Захеди в 1953 г. с помощью американских спецслужб с целью приведения к власти молодого М.Р. Пехлеви, до этого правившего лишь номинально и спешно покинувшего страну, «Федаян-е эслам» перешли на нелегальное положение. В результате неудачной попытки покушения на премьер-министра Хосейна Ала Н. Сафави и несколько его сторонников были арестованы в 1954 г. и приговорены к смертной казни.

Хомейни был очень огорчен мученической гибелью Н. Сафави и других членов «Федаян-е эслам». Он также был раздосадован тем, что X. Боруджерди и другие марджа ат-аклиды не заняли жесткую позицию по этому вопросу и не предприняли попыток спасти жизнь Н. Сафави. По свидетельству ходжат-оль-эслама Сейеда Али Акбара Абутураби, Хомейни разговаривал с Боруджерди по поводу Н. Сафави, и тот готов был оказать поддержку «Федаян-е эслам», однако в конце концов посчитал, что условия, необходимые для противостояния режиму, еще не сложились[63]63
  Амини Д. Джамийат-е Федайан-е эслам ва нагш-е ан дар тахавволат-е сийаси ва эджтема’и-йе Иран. Тегеран: Марказ-е аснад-е энгелаб-е эслами, 1381.


[Закрыть]. По другой версии, X. Боруджерди по каким-то причинам рассчитывал на то, что шах не станет казнить членов «Федаян-е эслам» и в последний момент смягчит им приговор, однако этого не произошло, и X. Боруджерди был ужасно огорчен, когда ему сообщили о свершившейся казни, которую он мог предотвратить[64]64
  Davari Т.М. The political thought of Ayatullah Murtaza Mutah-hari. P. 23.


[Закрыть].

«Федаян-е эслам» стали той силой, которая выражала интересы наиболее радикально настроенной части духовенства и традиционного торгового слоя «базари». Они восприняли из арабского мира ряд идей панисламизма и исламского модернизма, что нашло отражение в их программных документах и печатных органах, тесных контактах с лидерами базировавшегося в Египте движения «Братья-мусульмане» (Мухаммад аль-Газзали)[65]65
  Амини Д. Джамийат-е Федайан-е эслам ва нагш-е ан дар тахавволат-е сийаси ва эджтема’и-йе Иран. С. 25.


[Закрыть]. Однако по причине радикализма и сложившихся конфликтных отношений со многими иранскими улемами и моджтахидами они не сумели создать массового движения, подобного «Братьям-мусульманам», так и оставшись малочисленной политической группой, и были легко устранены с политической арены.

М. Мутаххари, по всей видимости, понимал все недостатки политической стратегии «Федаян-е эслам», отсутствие у них четкой идеологии и интеллектуально-философской базы. Это обстоятельство было особенно заметным на фоне активизировавшейся деятельности коммунистического движения, которое в 1940-1950-е гг. получило беспрецедентные масштабы распространения в Иране. В этот период идеи марксизма и исторического материализма завоевывали умы иранской интеллигенции и студенчества.

Идеи марксизма проникли в Иран еще в период Конституционной революции 1905-1911 гг., однако первая коммунистическая партия была основана в 1920 г. Коммунизм, как и профсоюзное движение, в этот период не имели массового распространения и охватывали незначительную часть малочисленного слоя иранской интеллигенции. После прихода к власти шаха Резы Пехлеви деятельность коммунистов в Иране была жестоко пресечена.

Некоторое время спустя после отречения Р. Пехлеви от трона 28 сентября 1941 г. возникла марксистско-ленинская партия «Туде» («Народ») во главе Солейманом Эскандери и оставшимися в живых членами «группы пятидесяти трех», состоявшей из представителей иранской интеллигенции и офицерства, создавших марксистскую ячейку и брошенных в 1937 г. в тюрьму Реза-шахом. Идеологом иранского коммунизма считался доктор Таги Эрани (1903-1940), который в 1930-е гг. перевел на персидский язык многие труды К. Маркса, Ф. Энгельса и написал ряд собственных работ («Материалистическое понятие человечества»), благодаря которым иранская общественность впервые получила возможность ознакомиться с социальной теорией марксизма. Он сотрудничал с видными европейскими марксистскими деятелями.

Коммунистическая партия Ирана изначально избегала публичной пропаганды материалистических идей и даже самого именования своих членов коммунистами, выстраивая риторику либерально-демократического характера с призывами соблюдать конституцию, критикой милитаризма и империализма[66]66
  Abrahamian Е. Tortured Confessions: Prisons and Public Recantations in Modern Iran. Berkeley: University of California Press, 1999. Pp. 77-78.


[Закрыть]. Коммунисты стремились привлечь в свои ряды религиозные слои населения, подчеркивая свою мусульманскую религиозную принадлежность, выражая почтение шиизму и его религиозным символам и даже организуя религиозные процессии во время Ашуры[67]67
  Davari T.M. The political thought of Ayatullah Murtaza Mutah-hari. P. 27.


[Закрыть].

Туде приступила к активной общественной работе, созданию многочисленных союзов и ассоциаций разного профиля, которые были призваны расширить социальную базу коммунистического движения. В середине 1940-х гг. масштабы влияния коммунистической партии Туде достигли беспрецедентного уровня. В 1945 г. партия насчитывала несколько тысяч членов, располагала собственным военным крылом и парламентской фракцией, контролировала ряд молодежных, женских и профессиональных организаций, в которых в общей сложности состояло свыше 100 000 человек[68]68
  Abrahamian E. Tortured Confessions: Prisons and Public Recantations in Modern Iran. Berkeley: University of California Press, 1999. P. 81.


[Закрыть]. В 1946 г. премьер-министр Кавам ас-Салтане передал три министерских портфеля членам Туде, которая к тому времени уже стала ведущей политической силой страны. Туде-исты постепенно приступали к изданию марксистской литературы и пропаганде атеистических идей.

В 1942-1943 гг. группа студентов-медиков Тегеранского университета (X. Мансурбеги, Х.А. Азаде Бедохти, А. Никуфар), недовольных активностью Туде среди иранского студенчества, основала Исламскую студенческую ассоциацию (Анджоман-е эслами-йе данешджуй-ан). Эта ассоциация в последующем была расширена благодаря участию студентов технических вузов и стала прообразом других исламских ассоциаций, организованных по профессиональному принципу по образцу тех, что были учреждены коммунистами.

Активная пропаганда коммунистов вызвала обоснованное беспокойство и у шиитских улемов, так как пропагандистская леятельность Туде перекинулась в богословские семинарии. Тем не менее, коммунисты на тот момент не торопились объявлять духовенство реакционным слоем и не выступали с антиклерикальными лозунгами. В начале 1950-х гг. аятолла А. Кашани из тактических соображений пошел на союз с Туде для достижения основной на тот момент цели – национализации иранской нефти.

Однако идеологические аспекты марксизма, носившего откровенно антирелигиозный и антиклерикальный характер, вызвали серьезную тревогу среди улемов Кума. В 1949-1950 гг. Алламе Табатабаи начал вести кружок по изучению и критике марксистской философии, наиболее активное участие в котором принимал М. Мутаххари. Занятия проводились каждую неделю и носили сравнительно-философский характер[69]69
  Davari Т.М. The political thought of Ayatullah Murtaza Mutah-hari. P. 28.


[Закрыть].

Интерес к материалистической философии проявился у М. Мутаххари еще в 1940-е гг. Позже он вспоминал: «Я всегда чувствовал в себе желание ближе познакомиться с идеями и мыслями материалистов, понять их взгляды и убеждения из их же собственных книг»[70]70
  Мутаххари М. Эллял-е герайеш бе мадигяри, Ком, 1372. С. 10.


[Закрыть].

В 1946 г. М. Мутаххари прочитал несколько книг, выпущенных иранскими коммунистами. В дальнейшем он изучил работы доктора Т. Эрани, в частности «Диалектический материализм», а также ряд египетских изданий на арабском языке, написанных авторами-со-циалистами. В 1950-1951 гг. он познакомился с книгой Жоржа Полистера «Введение в философию».

Он изучал марксистские труды с особой тщательностью, много раз перечитывая и конспектируя их содержание, так как сталкивался с трудностями понимания незнакомой терминологии. Таким образом, еще во время обучения в богословской семинарии у М. Мутаххари был опыт знакомства с западной философской мыслью, которую на занятиях Табатабаи он сравнивал с ир-фаном и исламской философией Ибн Сины и Муллы Садра. Впоследствии он всегда отделял «божественную философию» (фальсафе-йе элахи) от «материальной философии» (фальсафе-йе мадди). Первую он считал философией в истинном смысле слова, а вторую – «поверхностной философией» или «философией тех, кто не знает (истинной) философии»[71]71
  Там же.


[Закрыть].

Марксизм подстегнул интеллектуальную активность мусульманских авторов, заставив их обратиться к необходимости адекватного осмысления проблем современного общества, а через него – к теории социальных, политических и экономических отношений. Марксизм, который получил столь широкое распространение в традиционном мусульманском обществе, как бы бросил вызов исламским деятелям. Мутаххари вместе со своим учителем Алламе Табатабаи оказались в числе первых исламских деятелей, принявших этот интеллектуальный вызов.

В 1951-1953 гг., когда националисты светской и религиозной направленности, а также коммунисты объединились вокруг премьер-министра М. Мосаддыка, между различными участниками альянса начали возникать серьезные трения, и накал политической борьбы нарастал с каждым днем. В это время Тегеран превратился в средоточие общественно-политической и интеллектуальной жизни страны, в стороне от которой не мог оставаться никто, в особенности М. Мутаххари, бывший сторонником религиозного крыла националистических сил в лице аятоллы А. Кашани и «Федаян-е эслам». М. Мутаххари понимал необходимость активного участия духовенства в борьбе за судьбы своей страны. В Тегеране проживали его старшие товарищи и земляки, выходцы из Хорасана – Хосейн Али Рашед (1905-1980) и Мохаммад Эбрахим Аяти (1914-1964).

Х.А. Рашед еще в годы правления Реза-шаха Пехлеви был сторонником аятоллы Модареса и провел несколько лет в тюрьме, после чего в 1941 г. стал работать ведущим религиозных передач на иранском радио и проработал там до конца 1960-х гг. В 1946 г. он стал депутатом Меджлиса, однако после конфликта с его председателем отказался от депутатского мандата. Х.А. Рашед был сторонником аятоллы А. Кашани и М. Мосаддыка, находясь в самой гуще общественно-политических событий. Кроме того, Х.А. Рашед преподавал в Институте богословских наук (Данешкаде-йе ма’куль ва мангуль) Тегеранского университета, о котором речь пойдет позже[72]72
  Джалали А.Р. Морури бар зендеги-йе эльми ва сияси-йе Шейх Хосейн Али Рашед // Пейам-е хоузе. 1378. №23. С. 258.


[Закрыть].

Другой старший товарищ Мутаххари, М.Э. Аяти, оказался в числе первых преподавателей и семинаристов Кума, перебравшихся в Тегеран с целью получения светского образования в университете[73]73
  Аятолла Мохаммад Эбрахим Аяти. Моассесе-йе фарханги ва эттеларасани-йе Тебьян. URL: http://www.tebyan.net/Hawzah/ Hawzah_DayCalendar/2009/10/8/104306.html#9 (дата обращения: 23.12.2010).


[Закрыть].

Кроме того, в 1950 г. в Тегеран перебрался близкий друг М. Мутаххари и товарищ по занятиям у Алламе Табатабаи – Сейед Мохаммад Хосейни Бехешти (1928-1981), который после получения степени бакалавра философии в 1951 г. вернулся обратно в Кум[74]74
  Сейри дар сире-йе Шахид-е мазлум-е аятолла доктор Бехешти. Горган: Шура-йе хамаханги-йе таблигат-е эслами-йе остан-е Голестан. 1388. С. 9.


[Закрыть].

Семинаристы и преподаватели, имевшие возможность познакомиться со столичной жизнью, устанавливавшие контакты со светской интеллигенцией и университетской профессурой, приносили в Кум новые идеи, которые создавали почву для реформаторских проектов, направленных на преодоление отживших и ретроградных элементов в системе богословского образования.

В 1951 г. окончательно назрела реформа религиозного истеблишмента и традиционного шиитского образования. Инициаторами проекта реформ выступили члены учрежденного ранее аятоллой X. Боруджерди Распорядительного совета (Хей’ат-е хакеме), занимавшегося учебно-организационными вопросами: аятолла Хомейни и сын основателя Кумской семинарии М. Хаери Иазди.

Они подготовили проект реформ, который утвердили на заседании Распорядительного совета, и направили его непосредственно аятолле X. Боруджерди. Данный проект был призван привести богословскую семинарию Кума в соответствие с новыми требованиями времени и представлял собой широкую, демократическую по своему духу программу реформ организации религиозной иерархии, учебного процесса, административной системы управления семинарией, а также ее финансовой организации[75]75
  Текст этого письма так и не был никогда и нигде опубликован, однако сохранились свидетельства близких сподвижников аятоллы Боруджерди. См.: Мосахебе ба аятолла Солтани Табатабаи // Хоузе. 1370. №43.44. с. 27.


[Закрыть]. За этим проектом стояла группа молодых преподавателей, преданных аятолле Хомейни и разделявших его взгляды, среди которых был и М. Мутаххари.

Несмотря на все ожидания авторов проекта, он был встречен Боруджерди крайне скептически. В новой структуре управления семинарией ему отводилось гораздо меньше места. К тому же Хомейни и М. Мутаххари ранее уже снискали себе репутацию сторонников «Федаян-е эслам», в которых X. Боруджерди видел потенциальную угрозу тому положению, которого он добился и которое считал залогом дальнейшего развития семинарии Кума. X. Боруджерди ранее предпринял шаги в направлении демократизации жизни внутри богословской семинарии, привлекал талантливых и способных преподавателей. Однако инициатива Хомейни и М. Мутаххари, по всей видимости, показалась ему излишне демократичной.

Он не отказался выслушать объяснения членов Распорядительного совета семинарии по поводу плана реформ, но отношения между ним и Хомейни, а также его молодыми сторонниками, в том числе М. Мутаххари, серьезно охладились. Хомейни и М. Хаери Иазди были вынуждены уйти из Распорядительного совета.

М. Мутаххари также был подвергнут опале. По свидетельству М.Х. Монтазери, он написал X. Боруджерди письмо, в котором желал разъяснить истинные намерения авторов проекта реформ и выражал заверения в своей лояльности X. Боруджерди как высшему религиозному авторитету, однако тот отказался даже принять от него это письмо. По всей видимости, М. Мутаххари был лишен значительной части полагавшейся ему как преподавателю и семинаристу скромной стипендии, служившей ему единственным источником дохода. В этих условиях дальнейшее пребывание в Куме оказалось для него невозможным.

В 1950-1951 гг.[76]76
  Точная дата женитьбы Мутаххари нигде не упоминается.


[Закрыть] М. Мутаххари женился на дочери одного из своих преподавателей, аятоллы Роухани[77]77
  Вероятно, Сейед Абольхасан Роухани, сын аятоллы Сейеда Садега Кумми и отец известного кумского моджтахида Сейеда Махди Роухани (1924-2000).


[Закрыть]. Его супругу звали Алие Роухани, и на тот момент ей было всего тринадцать лет. Их разделяла не только большая разница в возрасте, но и различие в материальном положении. М. Мутаххари был безразличен к материальным благам и чрезвычайно беден, а Алие выросла в достатке и привыкла к хорошей жизни. Ее мать, которая была из купеческой семьи, желала выдать ее замуж за богатого человека, а не за бедного религиозного служителя, и первоначально была категорически против женитьбы М. Мутаххари на ее дочери. Однако отец Алие с очень большим уважением относился к М. Мутаххари, которого считал лучшим из своих учеников, поэтому, невзирая на столь юный возраст своей дочери, не желал упустить возможность обзавестись таким зятем. По всей видимости, первое время молодым супругам приходилось превозмогать серьезные материальные трудности[78]78
  Мутаххари дар гамат-е хамсар. Дар гофтошенуд ба Алие Роу-хани, хамсар-е Шахид-е аятолла Мутаххари / Остад-е Мутаххари аз негях-е ханеваде. Тегеран, 1388. С 71-88.


[Закрыть].

В 1952 г. М. Мутаххари, который испытывал давление со стороны X. Боруджерди и серьезные материальные затруднения, не позволявшие ему содержать семью, несмотря на свою привязанность к богословской семинарии и желание оставаться в Куме, принял решение переехать в Тегеран. Многие в богословской семинарии с большой горечью восприняли известие о том, что такой талантливый и хорошо зарекомендовавший себя молодой преподаватель покидает Кум. А.А. Рафсанджани впоследствии писал, что впервые почувствовал себя обиженным на X. Боруджерди из-за того, что он позволил уехать из Кума такому ученому, как М. Мутаххари[79]79
  Сейри дар зендегани-йе Остад-е Мутаххари. С. 50.


[Закрыть].

Переезд в Тегеран стал для М. Мутаххари началом нового этапа в жизни. Перед ним открылись новые возможности, определившие его исторический вклад в становление идеологии Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране.