Текст книги "Вацлав Гавел. Жизнь в истории"

Весной 1968 года Гавел получил приглашение на спектакль по «Уведомлению», который должен был состояться в Нью-Йорке. В итоге в Соединенных Штатах он провел шесть недель и встретился со многими известными чешскими эмигрантами. Во-первых, в Америке к тому времени уже жил Милош Форман. Во-вторых, Гавел познакомился там с другом и соавтором Яна Вериха Иржи (вернее, уже Джорджем) Восковецем, который хоть и не сделал на Западе блестящей актерской карьеры, все же снялся в нескольких известных фильмах (сыграл одного из присяжных в фильме «12 разгневанных мужчин», появился в экранизации детектива Джона ле Карре «Шпион с холода»); дома у Восковеца Гавел и жил. В-третьих, в США Гавел познакомился с одним из известнейших чешских журналистов Фердинандом Пероуткой.

Пероутка (1895-1978) – ведущий политический комментатор Первой республики. Он издавал влиятельный журнал «Настоящее» («Přítomnost») и входил в интеллектуальный кружок «Pátečníci», центром которого стали Карел и Йозеф Чапеки (участниками этих пятничных собраний были Томаш Масарик и Эдвард Бенеш). В апреле 1939 года, вскоре после создания Протектората, журнал «Přítomnost» выпустил за подписью главного редактора колонку к 50-летию Адольфа Гитлера. Во вступлении Пероутка почтительно пишет о заслугах Гитлера перед Германией и о том, что тот заслужил свое место в «Вальгалле немецкого народа». Но затем публицист делает любопытный поворот: «Будучи великой фигурой немецкой национальной истории, он не может быть, однако, включен в историю других народов <…> Дело своей жизни, немецкий национал-социализм, он сам считает типичным плодом немецкого духа и немецкой истории. Приветствие Heil Hitler – это немецкое приветствие, на которое имеют право лишь представители немецкого народа. Чех или словак, который бы им пользовался, рвался бы туда, где ему не место и откуда он будет изгнан. Немецкий национал-социализм признает непроницаемость тела нации: никто не может быть одновременно чехом и немцем, из чего вытекает, что, если обе нации и могут иметь общих государственных руководителей, они не могут иметь общих национальных героев <…> “Mein Kampf” останется библией немецкого народа, но библией народа чешского являются совсем другие писания»126126
  http://www.pritomnost.cz/archiv/cz/1939/1939_26_4.pdf.


[Закрыть].

Пероутка, похоже, пытался сыграть в сложную тактическую игру, в которой демонстративная лояльность новому режиму совмещалась с желанием отстоять чешский национальный суверенитет, пускай даже внутри Третьего рейха. Однако нацистам было не до игр с чешскими журналистами – вскоре «Přítomnost» была закрыта, а Пероутка большую часть войны провел в концентрационных лагерях (в 1945 году освобожден в Бухенвальде американцами). После февральского переворота Пероутка уехал в Великобританию, потом в США. С 1951 по 1961 год руководил чехословацким вещанием радио «Свободная Европа».

Уже в наше время Фердинанд Пероутка стал героем совершенно анекдотической ситуации. Президент Милош Земан в своем выступлении к 70-летию освобождения Аушвица приписал ему статью под названием «Гитлер – джентльмен»127127
  https://www.lidovky.cz/projev-prezidenta-milose-zemana-k-vyroci-osvobozeni-osvetimi-pb5-/zpravy-domov.aspx?c=A150127_154143_ln_domov_rof.


[Закрыть]. На то, что слова Земана не соотносятся с фактами, сразу же обратили внимание историки, а Общество Фердинанда Пероутки призвало президента извиниться. Однако Земан от извинений отказался и заявил, что много лет назад прочитал в библиотеке подшивку журнала «Přítomnost». «А поскольку у меня фотографическая память, то я точно помню, что статья с таким заголовком была слева внизу», – немного комично подкрепил он свое заявление128128
  https://www.novinky.cz/domaci/362147-zeman-znovu-zkritizoval-peroutku-je-to-amaterismus-oponuje-znalec-novinarova-dila.html.


[Закрыть]. Спустя некоторое время журналистам удалось выяснить, что статья с таким названием, хотя и не принадлежащая Пероутке, вышла в 1937 году в коммунистической газете «Rude pravo». Заголовок был полемическим – статья отвечала на пронацистский репортаж в аграрной газете «Venkov». Милош Земан, правда, все равно не признал, что имел в виду именно этот текст, хотя наличие у него фотографической памяти вроде бы подтвердилось – статья находилась на полосе слева внизу129129
  https://zpravy.aktualne.cz/domaci/clanek-hitler-gentleman-se-nasel-v-rudem-pravu-hitlera-ale-n/r~26e917e087a611e69966002590604f2e/?redirected=1534447596.


[Закрыть].

Гавел сделал интервью с Пероуткой, но ни аудиозаписи, ни его текстовых набросков не сохранилось. Известно, что Пероутка присутствовал на нью-йоркской премьере «Уведомления», а Джон Кин пишет, что в разговоре они обсуждали Пражскую весну и Пероутка настаивал, что чехам не стоит действовать слишком быстро и злить русских, – при этом ссылается Кин именно на аудиозапись, утерянную архивистами чехословацкого радио130130
  Кин


[Закрыть].

На обратном пути во время пересадки в Париже Гавел познакомился с другим выдающимся эмигрантом, Павлом Тигридом (1917-2003). Павел Шенфельд (псевдоним Тигрид образован от названия реки Тигр и был взят в память о школьных уроках истории) провел Вторую мировую в Англии, где участвовал в работе эмигрантского радио. От своего возвращения и до коммунистической революции работал на чехословацком радио.

Февральские события застали Тигрида в отъезде – он был с рабочей поездкой в Западной Германии, куда, не совсем честно, выехал по дипломатическому паспорту, который ранее должен был сдать в министерство. В Чехословакию он уже не вернулся, а спустя несколько месяцев удалось перебежать границу его жене. В 1951 году Павел Тигрид начал сотрудничать с чехословацкой службой «Свободной Европы», но с Пероуткой не сработался и через год уехал в Штаты. В Америке он первое время работал официантом, потом обзавелся собственным небольшим рестораном, но в 1956 году создал журнал «Свидетельство» («Svědectví»), который в 1959 году перевез в Париж (и в США, и во Франции издание журнала тайно финансировалось ЦРУ). После бархатной революции Тигрид вернулся в Чехословакию, работал советником Гавела, а в 1992 году даже стал министром культуры Чехии. В 2003-м, решив уйти из жизни, перестал принимать необходимые ему лекарства.

Всего за год до встречи с Гавелом Тигрид был заочным подсудимым политического процесса, где на настоящей скамье подсудимых оказались писатель Ян Бенеш и студент FAMU Карел Замечник. В свое время Замечник получил приглашение в гости от своих родственников во Франции, а Бенеш переправил с ним за рубеж свои рукописи. Затем студенту представилась возможность стажироваться на французском телевидении и остаться в Париже. Бенеш отправлял ему письма о положении дел в Чехословакии, которые Тигрид печатал у себя в журнале. Тигрид уверял Замечника, что ничего страшного в этом нет, но в действительности все оказалось иначе: Замечник получил фальшивое письмо с предложение поработать над телепроектом в Чехословакии, вернулся в Прагу и мгновенно был арестован.

За судом внимательно следил сам Антонин Новотный, а прокурор был известен как обвинитель сразу на нескольких политических процессах 50-х годов. Строже всех «наказали» отсутствующего Тигрида, приговорив его к 14 годам тюрьмы. Замечник от тюремного наказания был освобожден (на процессе он утверждал, что вообще не подозревал о существовании тигридовского журнала), а Бенеш получил пять лет, но в марте 1968 года был амнистирован Новотным перед уходом последнего с поста президента.

Одним из свидетелей в суде выступал и Вацлав Гавел – рассказывают, что после дачи показаний он демонстративно сел на скамейку рядом с Бенешем и Замечником. Кроме того, только Гавел и словацкая писательница Гела Воланская голосовали против исключения Бенеша из Союза писателей (уже через несколько лет Воланскую, бывшую узницу концлагеря и участницу Словацкого народного восстания, саму исключат из Союза).

Между тем в деле Тигрида Гавел ходил по тонкому льду: пользуясь оказией, он обменивался со знаменитым эмигрантом сообщениями и посланиями. Философ Вацлав Черный спрашивал у Гавела, не хочет ли тот что-нибудь написать для «Svědectví», и Гавел ответил, что ему эта идея нравится; разговор был благополучно записан на пленку – с начала 1966 года его квартиру начали прослушивать. Но до сотрудничества с журналом дело не дошло, и все обошлось.

Советское вторжение. Гавел в эфире

 
Знаю я, что будет лучше,
Потому что по земле
Ходит наш, советский Дубчек,
Скоро будет он в Кремле.
 

Шуточный стишок, передававшийся из уст в уста в 68-м году, похоже, не очень-то веселил настоящих обитателей Кремля. Заведующий сектором Чехословакии и Польши в ЦК КПСС Сергей Колесников еще в январе пытался доказать начальству: в Праге «произошел контрреволюционный переворот, представляющий угрозу и для нас»131131
  Лавренов С., Попов И. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. М.: ACT; Астрель, 2005. С. 295.


[Закрыть].

Вообще действия руководства КПЧ вызывали в Москве оторопь. Единственный перевод «Программы действий» был отправлен в спецхран. «Нам вменялось хотя бы раз в неделю покупать свежий номер “Руде право” – аналога нашей “Правды”, и мы разбирали заметки и статьи с их ужасающей казенной лексикой, зубрили длиннющие клише, равно невыносимые и в русском языке <…> С января 1968 года стало происходить что-то необычное. Так, не раз в газете “Руде право”, только что купленной для занятий в МГУ, обнаруживалась… дырка, аккуратно выстриженная ножницами!» – рассказывает музыкальный критик Наталья Зимянина, которая в то время училась на филфаке МГУ132132
  http://magazines.russ.ru/znamia/2018/8/odnazhdy-v-1968-m-pr.html.


[Закрыть].

Враждебно к Пражской весне относились и соседи Чехословакии по соцлагерю: ГДР и Польша. Весной в Восточной Германии начали изымать чехословацкую периодику на немецком, из Польши выслали чехословацких студентов и журналистов. Польское руководство в 1968 году было обеспокоено собственными студенческими волнениями и считало, что события в Чехословакии подзуживают местных бунтарей. Молодежь с лозунгами вроде «Polska czeka na Dubčeka» беспокойство только подогревала. «Советские делают это в перчатках. Если бы это зависело от нас, я бы их давно переломал», – отрезал Гомулка 5 июля на заседании ЦК Польской объединенной рабочей партии133133
  Волобуев В. Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018. С. 179.


[Закрыть].

Венгерский лидер Янош Кадар относился к происходящему с куда большей симпатией и даже пытался выступить посредником между Прагой и Москвой. Посреднические услуги предлагал и глава стоящей особняком Югославии. Иосип Броз Тито, выступая перед однопартийцами в августе 1968 года, передал свой разговор с Брежневым, в котором сказал сказал: «Слушайте, у чехов – крепкая коммунистическая партия, у них – армия, которая входит в Варшавский пакт и которая вооружена самым современным оружием, она может защитить свои границы. Что касается внутренних элементов, то у чешского рабочего класса тоже крепкие традиции, я это хорошо знаю. Он с этой проблемой справится»134134
  Матонин Е. Иосип Броз Тито. М.: Молодая гвардия, 2012. С. 371.


[Закрыть].

«Почему Дубчек, хорошо знавший советские правила политической игры и старавшийся идти Москве на уступки, все-таки с первых дней своего руководства наталкивался на трудности, недоверие и противодействие со стороны Кремля? Думаю, не из-за политической наивности <…> Мне кажется, что в отношениях с Брежневым Дубчек применял ту же тактику, что и в самой Чехословакии: он пытался создать условия, в которых Кремль будет вынужден принять его планы и именно в нем будет видеть гаранта советских интересов», – делился своими соображениями Зденек Млынарж135135
  Млынарж. С. 124.


[Закрыть].

В середине июля по каналам КГБ из Праги пришло секретное письмо на имя Брежнева от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ Антонина Капека. В нем сообщалось: «Группа из руководящего состава партии <…> овладела всеми средствами массовой информации и ведет антисоветскую и антисоциалистическую работу <…> Я обращаюсь к Вам, товарищ Брежнев, с призывом и просьбой оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике»136136
  Лавренов С. Я, Попов И. М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. М.: ACT; Астрель, 2005. С. 306.


[Закрыть].

Серия переговоров между московским и пражским руководством результатов не дала. Дубчек обещал Брежневу разобраться, но в СССР уже были уверены: его команда не контролирует ситуацию. 3 августа во время переговоров в Братиславе Василь Биляк в общественном туалете передал первому секретарю украинской компартии Петру Шелесту «пригласительное письмо» с просьбой «оказать помощь всеми средствами»137137
  https://www.mzv.cz/moscow/ru/soobschenia_sobytija/x1918_2018/x1968/x2018_07_18_3.html.


[Закрыть]. 18 августа под натиском товарищей сдался Янош Кадар – Венгрия согласилась принять участие в военном вторжении.

Конечно, даже для операции на территории своего сателлита Советскому Союзу нужно было понимать, что это не приведет к конфликту с НАТО. И такая уверенность у советской верхушки была. «Правительства Соединенных Штатов и Западной Германии предприняли шаги, которые давали Советскому Союзу четкие сигналы, что они не хотят осложнять ход внутренних событий в Чехословакии. Так, в начале июля расположенные в ФРГ войска США получили приказ воздерживаться от излишнего наземного и воздушного патрулирования и избегать каких-либо инцидентов у границ Чехословакии <…> Правительство ФРГ, пытаясь отвести от себя очередные обвинения в провокации, приняло решение перенести военные учения бундесвера под кодовым названием “Черный лев” от чехословацких границ», – пишет историк Иржи Валента138138
  Валента И. Советское вторжение в Чехословакию, 1968. М.: Прогресс, 1991. С. 101.


[Закрыть]. Окончательная позиция США по этому вопросу была зафиксирована в послании американского президента Джонсона Брежневу от 18 августа, где подтверждалось намерение Вашингтона не вмешиваться в ситуацию ни при каких обстоятельствах.

В ночь на 21 августа началось вторжение пяти стран Варшавского договора, известное под кодовым названием «Дунай». Уже в половине пятого утра здание ЦК окружили советские войска, а Дубчек был арестован. Через несколько часов его и еще несколько человек вывезли в Москву. «В целом эвакуация членов ЦК КПЧ прошла быстро и без происшествий», – сообщал министру обороны Гречко генерал Маргелов139139
  Костин Б. Маргелов. М.: Молодая гвардия, 2005. С. 195.


[Закрыть].

22 августа состоялся внеочередной, так называемый Высочанский съезд коммунистической партии, который высказался резко против советской агрессии:

Мы стоим перед горькой правдой: войска государств, в которых мы привыкли видеть друзей, ведут себя как оккупанты. <…>

Нет сомнений в том, что эти действия должны привести к пагубным последствиям для всего международного коммунистического движения. Мы заявляем, что наш народ, а с ним и наша коммунистическая партия никогда не согласятся с такими действиями, отвергают их и сделают все для обновления нормальной жизни в нашей стране.140140
  Задорожнюк Э.Г. От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.). М., 2008. (цит. по: https://inslav.ru/images/stories/pdf/2008_Zadorozhnjuk.pdf; далее Задорожнюк).


[Закрыть]

Президент страны генерал Людвик Свобода в первые дни оккупации несколько раз выступил по радио, осуждая вторжение. Он отказался составить новое «рабоче-крестьянское» правительство, а затем пригласил к себе советского посла и потребовал устроить ему срочный выезд в СССР для переговоров с советским руководством. Интересно, что в итоге Свобода сыграл большую роль в капитуляции лидеров Пражской весны. Он добился, чтобы их выпустили из-под стражи и усадили за стол переговоров; своим авторитетом он смог придать этим переговорам видимость равенства сторон. Но он же в кулуарах давил на соотечественников, обвиняя их в легкомыслии и безответственности.

«Он не только не был политиком-реформатором, он не был, собственно говоря, политиком вообще. Он был солдатом, армейским офицером довоенной Чехословакии, по случайному стечению обстоятельств он стал командиром чехословацкой части, которая была сформирована во время Второй мировой войны в СССР и сражалась на стороне советских войск. Вероятно, уже тогда, во время войны, Свобода впитал идею тесного союза Чехословакии с СССР <…> Став президентом, он, вероятно, предпочитал больше походить на своих довоенных предшественников, чем на Новотного. И если бы дело не дошло до военной интервенции, он и в дальнейшем выступал бы за развитие демократии в стране. Но как только он оказался перед дилеммой – порвать с ориентацией на Советский Союз или нет, он сделал по-солдатски однозначный выбор в пользу Москвы», – вспоминал о генерале Зденек Млынарж141141
  Млынарж. С. 238


[Закрыть].

Вернувшись из-за границы, Гавел провел бóльшую часть лета у себя на даче. (В 1967 году он купил дом в поселке Градечек неподалеку от города Трутнов – по соседству жил его друг, бывший сценограф театра «На перилах» Андрей Кроб.) 20 августа Гавел вместе с Ольгой и актером Яном Тржиской приехал к знакомым в Либерец. Новости следующего дня застали Гавела и Тржиску с похмелья, что, впрочем, не помешало им принять быстрое и достаточно смелое решение. Оба отправились на местную студию чехословацкого радио и несколько дней вели оттуда трансляции: Гавел писал тексты, а Тржиска их читал.

Уже 21 августа Гавел обращается с просьбой о помощи к европейским и американским писателям. В эфире звучат имена Гюнтера Грасса, Дюрренматта, Макса Фриша, Сартра, Арагона, Артура Миллера, Сэмюэла Беккета, Эжена Ионеско, Евтушенко и Вознесенского142142
  https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156849.


[Закрыть]. 26 августа из Либерца звучит «Призыв ко всем гражданам»:

К присутствию иностранных войск относитесь так, как относитесь, например, к стихийному бедствию. Не ведите с этой силой переговоров, как не ведете их с тучами, но сопротивляйтесь ей и ускользайте от нее так, как сопротивляетесь дождю и ускользаете от него. Задействуйте свое остроумие, свой интеллект, свою фантазию – похоже, что враг беспомощен против этого оружия, как дождь беспомощен против зонтика. <…>

Если вам кажется, что в какой-то момент правильнее вести себя как Гус – ведите себя как Гус. Покажется ли, напротив, что эффективнее вести себя как Швейк – ведите себя как Швейк!143143
  https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156850.


[Закрыть]

«По прошествии пятидесяти лет, когда Гавел подвергся самой разной критике, когда ставилась под сомнение его личная порядочность <…> я могу засвидетельствовать, что именно он давал происходящему здесь главный нерв. Я был свидетелем того, что не Тржиска читал его комментарии, а сам Гавел и его слова об отважном сопротивлении оккупантам были для того времени уникальными и не имели аналогов», – рассказывает Мартин Брунцлик, который в 1968 году был на либерецком радио семнадцатилетним стажером144144
  https://liberec.idnes.cz/okupace-1968-vaclav-havel-jan-triska-liberec-komentare-rozhlas-prl-/liberec-zpravy.aspx?c=A180810_135314_liberec-zpravy_jape.


[Закрыть].

Однако такая борьба не могла продолжаться долго. 29 августа вернулись, подписав так называемый «московский протокол», вывезенные в Советский Союз партийные лидеры. Спустя два десятилетия с лишним в ответ на упреки своих оппонентов Дубчек говорил: «Проявлять героизм перед лицом мира без надежды на успех и ценой тысяч человеческих жизней я и сегодня считаю неприемлемым <…> Сегодня я больше, чем в ту пору, убежден: выиграть мы могли только морально. Вооруженный отпор, за который ныне многие ратуют, был бы авантюрой и самоубийством»145145
  Крушинский А. Второй маршрут Колумба // Правда. 1991. №280. С. 5.


[Закрыть].

18 октября Национальное собрание ратифицировало Договор о временном пребывании в ЧССР советских войск: 228 депутатов проголосовали «за», 10 воздержались, а против выступили только четверо (один из них – Франтишек Кригель, единственный, кто отказался подписывать «московский протокол»).

Началось то странное время, когда Пражская весна уже безвозвратно сгинула, а то, что позже назовут нормализацией, еще не началось. «Фактически с конца августа дубчековское руководство занималось исключительно умиротворением всенародного движения против оккупантов, стараясь ввести его в такое русло, которое не спровоцировало бы нового недовольства Москвы», – пишет Зденек Млынарж146146
  Млынарж. С. 280.


[Закрыть].

Но если партийная верхушка сдалась, то активная часть общества сдаваться еще не собиралась. В октябре и ноябре в крупных городах страны продолжались беспорядки. 6-7 ноября в одной только Праге полиция задержала 176 человек. В конце октября Дубчек, Свобода и премьер-министр Ольдржих Черник выступили со специальным телеобращением к молодежи, призывая отказаться от радикальных действий. 18 ноября десятки тысяч студентов по всей стране приняли участие в трехдневной университетской забастовке, в декабре съезд профсоюза рабочих металлообрабатывающей промышленности потребовал продолжения реформ. В декабре Гавел пишет статью «Фальшивая дилемма»:

Иногда кажется, будто на рубеже 1968 и 1969 годов нам предложены лишь две альтернативы: либо мы понимаем стратегию правительства, верим, что его действия являются единственным «реальным выходом» в нашей «сложной ситуации», однозначно и во всем будем стоять за него (то есть делать то, что нам рекомендуют, а не то, что в голову взбредет), либо мы его политику отвергаем, начинаем усложнять его положение «нереальными требованиями» и «бессмысленными акциями» и тем самым де-факто поставим себя против него – в таком случае, однако, уже не можем требовать от него ответственности за «непредвиденные последствия» нашей радикальной позиции.

Гавел, который уже не питает больших иллюзий по поводу демократизации страны, настаивает тем не менее на необходимости независимой позиции в политике:

Поддерживать правительство – это само по себе настолько же беззубая и негативная программа, как и быть против него <…> Мы должны не отвечать на вопросы, которые нам задают политики, а задавать им свои и принуждать их к ответу.147147
  https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156844.


[Закрыть]

Позиция довольно простая, а в демократическом обществе попросту банальная. Однако в Чехословакии начала 1969 года и она оказывается слишком бескомпромиссной.