Текст книги "Пламя и лёд"

Глава вторая
Родные стены

– Ну, где же он? – Кантр ходил кругами по смотровой площадке, жадно считая секунды.

Плотно пригнанные друг к другу доски пружинисто скрипели под мощными шагами мастера меча.

Рядом с пожилым охотником стояла женщина в траурном одеянии и обреченно смотрела вдаль.

– Он впервые занимается подобной работой и… – Кантру ничего не оставалось делать, как утешать горевавшую мать. – В старых руинах всякое может случиться.

После того как несколько ночей назад банда из трех головорезов напала на дом лесника, эта женщина пришла к нему с просьбой о помощи в отыскании дочери. Кантр как старший тренер и староста школы Стражей Леса – одного из подразделений Гильдии Воинов, не мог отказать бедной селянке в помощи. Тем более что городок Майри, в котором была расположена школа Стражей Леса, располагался всего лишь в часе конного пути от места трагедии. Старый воин ничуть не сожалел, когда передал такое ответственное задание Никсалорду Летаврусу – одному из лучших учеников, когда-либо покидавших высокие стены его тренировочных площадок. Хотя Летаврус до этого только и делал, что залезал в старинные катакомбы и дни и ночи проводил в прогулках по руинам древних городов, старый охотник был уверен, что с поимкой бандитов Никсалорд тоже неплохо справится. Для собственного утешения Кантр много раз вспоминал тот эпизод, когда юный Летаврус, вооруженный увесистым поленом, побил толстую крысу, чем привел в восторг всю женскую половину обучающихся адептов.

– До сих пор нет, – эта фраза, произнесенная пожилой дамой, была скорее утверждением, чем вопросом.

Кантр с укором посмотрел на Велму – свою жену. Слывшая когда-то первой красавицей на своем селе, даже сейчас, спустя вот уже три десятилетия, она по-прежнему ласкала глаз. Отточенная тяжелой работой аккуратная спина только подчеркивала пышность фигуры. Роскошные бедра и высокая грудь заставляли многих молодцов останавливать свой взгляд на этой женщине. Карие глаза до сих пор искрились жизнью, пропорциональные нос и рот изящно дополняли портрет Велмы.

Кантр за последние четверо суток не раз с укором вспоминал про то, что он отправил дорогого им Никса почти на верную смерть. «Где же простому искателю справиться с тремя головорезами?» – Велма воспитала Никса как родного сына и была ему матерью во всех отношениях. Старший монах привел Летавруса в их дом, когда тот был еще совсем маленьким, и попросил Кантра, тогда еще красивого крепкого лесника, обучать мальчика азам наук о следах и природе, а заодно и принять юного Никсалорда в ряды будущих адептов школы Стражей Леса. Кантр помнил, как Велма обрадовалась, когда в их доме появился еще один мальчуган. «Посмотри на его большие изумрудные глаза», – с восторгом говорила ему жена. – В такой доброй и чистой душе не может быть месту злу». Кантр обучал детей из окрестных сел искусству выживания в мире дикой природы. Он учил мальчишек и девчонок, как правильно и быстро достать из ножен клинок, чем можно отразить вражеское лезвие, если нет под рукой крепкой рукояти верной сабли. В своих наставлениях охотник был суров и строг, стараясь тем самым приучать детей к серьезности окружающего их мира. Но каждый, кто хотел выжить в не всегда добром мире дикой природы Лаударума, был обязан владеть своим телом и верными закаленными клинками с неоспоримым мастерством. Школа Майри могла научить молодых людей всем необходимым для выживания навыкам.

Велма очень любила детей, поэтому почти все ученики Кантра были для нее как собственные дети. Она любила прерывать его уроки по фехтованию и беседовать с детьми. Велма рассказывала им разные истории про забытые земли и усопшие царства, а детишки охотно слушали ее, невзирая на гневные окрики сердитого наставника.

Сначала Кантр не сильно поощрял поступки Велмы, поскольку считал, что жена нарочно вредит ему, желая лишний раз показать его ученикам, что за свирепым внешним видом может скрываться обычный человек, способный чувствовать и понимать.

Он скорее испытал удивление, чем страх, когда десятилетний Летаврус впервые воспользовался своим даром перевоплощения в летающее чудище. «Главное то, что будет у него в душе, а не на лице», – старый охотник запомнил эти слова своей верной жены, когда Никсалорд на своих, тогда еще совсем маленьких крылышках, поднялся в воздух чуть выше крыши их родного дома. От всех других учителей школы Кантр скрывал это, не желая, чтобы слишком поспешные суждения возымели верх над добротой и здравым смыслом. Тем более что за успехами подраставшего воина неустанно следил его опекун, настоятель храма Трех Стихий.

Кантр тогда боялся, что полет Никса увидят другие наставники школы. За себя старый воин не опасался, но, зная религиозные взгляды своих собратьев, старший наставник боялся идти на конфликт с остальными мастерами. Далтон – мастер по кулачным боям, наверняка бы вызвал Кантра на дуэль. Опасное увлечение молодости, с годами переросшее в глупость, могло бы привести к плачевным последствиям. Мария – лучшая из воинов в этих зеленых лесах, чей боевой посох не знает непобедимых врагов, вполне бы стерпела такого ученика рядом с собой, и даже взяла бы его под свою опеку. Но Кантр здесь был принципиален: его ученики были только его и именно он держал ответ за них. Петр и Яков – оба великолепные мастера дальней атаки и стрельбы из лука, могли не выказывать свои истинные чувства сразу, но обычно они не очень жаловали полукровок. Жан, Ли и Мегджед полностью были бы на стороне Велмы, поскольку всегда исповедовали путь веры и добра, а святая вера в то, что добро должно иметь более широкий кругозор, добавляла им чуткости в умениях дипломатии.

– Лучше бы ты сам пошел отрабатывать свои деньги, – Велма поправила черные как смоль волосы, лишь в некоторых местах тронутые сединой, и укоризненно посмотрела на мужа.

Среди обструганных бревенчатых перил смотровой площадки фигура Велмы смотрелась просто великолепно.

«Это моя жена сейчас на вас смотрит!» – так и хотелось крикнуть Кантру, чтобы всем было видно, какой красавице он отдал свое сердце.

– Нечего на меня так смотреть! Я научил его всему, что знал, – Кантр, будто бы состарившийся за этот миг раньше времени, смотрелся на фоне красивой жены как брюзжащий старик. На самом деле в свои годы он сохранил достаточно сил и проворности, чтобы неоднократно утирать молодым выскочкам нос, а в бою ему до сих пор в этих краях не было противника, равного по силам.

– Ты учил его охотиться на зверей, а не принимать участие в разборках с беглыми преступниками, – снова укорила его Велма.

Кантр молча смотрел на жену и терпеливо ждал. Ждал, когда его ученик вернется. Летаврус не мог подвести его – ведь он сам учил Никса охотничьим трюкам.

– Робар тебя не погладит по голове, если узнает о том, каким опасностям подвергал ты Никса. – Теперь свой голос подала Кэдлис – воительница, практикующая бои с шестом и тяжелыми копьями. Как и все женщины, она встряла в разговор как всегда не вовремя.

«Женщины!» – Кантр хотел сказать ей всё, что он сейчас думал по поводу того старого монастыря и его нынешнего настоятеля. Хотя Кантр знал, что это только благодаря монастырю Трех Стихий в забытой всеми деревушке обосновалась школа воинов, принадлежащая к одной из палат Гильдии Воинов. И это по просьбе брата Михаила в Майри были привезены каменные блоки для постройки новых каменных домов вместо старых деревянных хат. Кантру казалось, что монахи хотят со временем на этом месте выстроить шикарный город под стать самому Мейриярду. Сейчас уже девять человек орудовали мастерком и кирками, работая над общей стеной вокруг южных врат, и это не могло не радовать старого ветерана. Иногда он с гордостью смотрел на возвышающиеся шпили центрального храма. Как он величественно сияет в лучах заходящего солнца! Многим местным зодчим не дает покоя тайна происхождения странного синеватого свечения, покрывающего скаты крыш монастырских строений. Металл ли; дерево ли; или какая волшебная краска – никому из людей не удалось повторить этот шедевр архитектуры и строительства. Кантр сам в монастыре был много раз, но так и не смог постичь всех его тайн. Старый мечник хорошо знал нынешнего настоятеля – Робара Алльгейерона. Когда-то этот человек защищал честь и знамя королевских земель и нес с собой слово солнцеликого Родона. Сложивший двадцать лет назад в тайный сундук свои белоснежные доспехи, Робар все еще был крепок умом и телом, а посему не допускал в простом народе никаких толков про живые картины, на которых все изображенные предметы находились в движении, и про странные металлические колонны, движущиеся по стальным рельсам. Воин видел эти чудеса своими глазами, и до сих пор объяснения мудрых монахов не укладывались в его голове. В монастыре часто бывала и его жена вместе с другими горожанами – поэтому население Майри знало достаточно о внутреннем монастырском убранстве. Кантр догадывался, что молящимся и просящим помощи или ищущим успокоения тревог своих не обязательно знать все о жизни служителей. «Люди видят то, что должны видеть», – любил говорить Робар. И ведь надо же такому случиться, что именно брат Робар в свое время привел маленького пухленького мальчишку, чьи глаза светились изумрудным цветом, в школу Стражей Леса.

– Вдруг его уже нет? – опять поддела задумавшегося мастера меча Кэдлис.

Услышавшая это мать похищенной девочки тут же пустилась в плач.

– Такого никогда не будет! – Кантр, чувствовавший, как комок подкатывает к его горлу, не выдержал и стукнул кулаком по стоявшей рядом табуретке.

– Нехорошо ломать такой чудесный стул.

– Мама!

– Хейли!

Кантр от неожиданности вздрогнул, когда три голоса прозвучали сразу за его спиной. Старый охотник уже был не так удивлен, когда крепкая рука дружески похлопала его по плечу.

– Я опоздал, – Летаврус спокойно посмотрел на своего учителя.

– Ничего, мой мальчик. Ты вернулся – это самое главное! – Кантр гордо смотрел на своего любимого ученика с большими изумрудными глазами. Велма всегда говорила, что в этих глазах никогда не может быть злых умыслов. Мастер меча, всякое видавший в жизни, постоянно спорил с ней об этих народных сказаниях про вампиров и всякую ночную чушь, но ему самому нравилось проводить свое время с этим зеленоглазым мальчуганом. Ни он, ни Никс даже не заметили, как прошедшие годы припорошили волосы удалого охотника белоснежной сединой. Теперь уже он смотрел на своего ученика сверху вниз, а длины рук уже не хватало, чтобы заключить вернувшегося Никсалорда в крепкие отцовские объятия. Кантр любил Никса как собственного сына и никогда бы не простил себе, если бы с Никсом что-нибудь случилось.

– Прости, – Кантр осторожно погладил руку своего ученика, – мне нужно было пойти с тобой.

– Не волнуйся, – Никс мирно улыбнулся своему боевому другу и товарищу, как будто успокаивая его. – Побить пару–тройку головорезов для меня не составляет труда.

– Спасибо вам! – заливающаяся от счастья мать бросилась на шею Кантра и принялась шептать ему в ухо бесконечные потоки слов благодарности, от которых у старого охотника вырвался глуповатый смешок.

– Есть хочешь, Хейли? – Велма стояла, грозно уперев руки в бока. Она, как жена, со скрипом на зубах смотрела, как посторонняя селянка обнимает ее мужа. Конечно, с виду могло показаться, что Кантр поддался своим годам гораздо раньше ее и уже производил не столь яркое впечатление, чтобы вызывать повод для ревности, но для Велмы ее муж всё равно оставался все таким же бравым и молодым лесным охотником, в густом лесу с каменным ножом в руках бегом преследующим огромного волка.

Кантр стоял к Велме спиной и не видел ее перекошенного от злости лица, когда благодарная за спасения своей дочери мать старалась выразить ему свою признательность.

– Мам, – подошедшая к своей матери Хейли аккуратно подергала ее за подол, – мам, это Никс, – ткнула девчушка пальцем в мускулистого Стража Леса. – Это он спас меня, – щуплые пальчики девчушки показывали в сторону стоявшего рядом наемника.

– Спасибо и вам, мистер, – селянка резко отстранилась от худощавого Кантра, когда в ее поле зрение попал силуэт могучей фигуры Летавруса.

Никс нарочно сложил руки на широкой груди и напряг мышцы, поддразнивая селянку.

– Никсу самая пора отдохнуть, – Велма вовремя успела загородить Никса от рвущейся на его шею селянки. Грозный хозяйский взгляд и скошенные в разные стороны черные брови говорили все сами за себя.

– Попрощайся с Никсом, дочка, – довольная мать поняла жену Кантра без слов. В конце концов, она сама была замужем. Дернув девочку за подол платья, счастливая мать лишь виновато улыбнулась охотничьему семейству и медленно попятилась в сторону входной калитки, бесконечно бормоча слова благодарности.

– До свидания, Никс! – Хейли часто замахала своей ручкой перед тем, как невысокая кладка забора окончательно скрыла ее от глаз наемника.

– Ай!

– Это тебе за твои идиотские смешки, – Велма спокойно потирала правую ладонь – свое оружие мести, которым она со всего маху дала затрещину своему верному мужу.

Кантр обиженно поглаживал ушибленное место и при этом невинно оправдывался:

– Да ничего не было, просто обезумевшая от горя мать выражала мне свои благодарности. Знаешь, что она мне поведала по секрету? – Кантр ехидно посмотрел на Никса и подмигнул ему. – В нашем лесу оказывается, сокрыто место с небывалыми запасами амброзия.

– Смотри-ка! – она ему что-то сказала про какой-то клад! – Велма скорчила смешную гримасу, пародируя возбужденную физиономию своего мужа. – Ты бы поинтересовался, как твоему ученику удалось вернуться с того света.

– С того света?

– Да!

– Да ты посмотри на эти стальные мышцы! – Кантр звучно хлопнул по бицепсу и животу наемника. Сильное тело отозвалось звонким шлепком.

– В бою его не хлопают, а бьют, – строго парировала Велма. – И бьют не всегда руками, тем более такие типы, как та троица, что ты ему поручил ликвидировать.

– Я дал им хорошей сдачи, – улыбнулся Летаврус, поддержав учителя.

– Вот именно! – приободрился мастер меча. – К тому же я сам тренировал его все эти двадцать лет.

– Рада, что хоть этот элемент его воспитания ты держал под контролем.

– А ты знаешь, чего стоит взмах адамантиевого лезвия, когда этот чудо-меч находится в его руках? – Кантр проверил вес прочного оружия, которое Летаврус заблаговременно извлек из-за спины и передал в руки Кантра. Старый охотник все еще мог сладить с подобным оружием, и обе его руки все еще были в состоянии поднять меч вертикально и провести парочку оборонительных и атакующих приемов. Кантр поспешил продемонстрировать остатки прежней ловкости и, взмахнув мечом, со всей возможной для своего тела скоростью принял оборонительную стойку крестоносцев, воевавших в зеленых горах с ордами вампиров.

Наблюдавшие за своим старостой молодые ученики из классов Якова, Далтона и Мегджеда дружно зааплодировали таким отточенным и быстрым движениям. Оружие словно порхало в жилистых руках.

– Ну, – бахвалился мечник, – как вам такой староста городской школы?

– Браво! – улыбнулась Кэдлис.

Мастер меча вдруг сбросил маску веселья, а гибкие кисти рук провели серию гимнастических финтов, заставляя тяжелое длинное лезвие порхать вокруг мечника, как бабочка.

– Лови, ученик!

Сначала провел выброс оружия, а потом сказал – так Кантр лично принимал финальный экзамен у своих подопечных перед тем, как они получали право называться Стражами Леса и получали шанс полноправно вступить в Гильдию Воинов Лаударума. Норов мастера меча со временем не менялся.

Острое лезвие летело с высокой скоростью в сторону Никсалорда, вращаясь, как лопасти ветряной мельницы. Одно лишнее движение или ненужная пауза – и Никс мог остаться без кисти.

Если бы это была обычная сабля или кинжал с короткой ручкой, то любой трехлетний адепт смог бы совладать с оружием, но поймать меч с длинным лезвием – это была совсем другая задача. Летаврусу пришлось даже изогнуть пальцы под непривычным для мечника углом, чтобы вовремя подхватить крутящийся меч.

– Браво, Никс! – наградила аудитория своего старшего выпускника щедрыми овациями.

– Молодец, юноша.

А вот это было уже немного странно. Наставник Мендир, один из почетных членов магов Ложи Природы, появился как раз для того, чтобы похвалить одного из своих учеников. Но маги обычно не интересовались банальными успехами мечников и следопытов.

Поселившийся в Майри на окраине северной части города, Мендир добровольно вызвался приглашать к себе учеников школы Стражей Леса и объяснять им азы магических наук. Всегда помогая нуждавшимся и никогда не отворачиваясь от просящих его помощи, Мендир быстро приобрел популярность среди городского населения.

Кантру самому было спокойнее, когда он знал, что каждый из натренированных им Стражей Леса сможет дать отпор даже квалифицированному маг у.

Мария, Жан и Ли как-то высказали мысль о том, что волшебники королевства специально отправили в их город своего мага чтобы он смог подготавливать квалифицированных солдат для службы в войске солнцеликого Родона.

Мастер меча был и сам того же мнения, но Робар как-то сказал ему, что в круг обязанностей Мендира может входить и слежка за действиями Кантра и его адептов. К тому же просмотреть, о чем конкретно Мендир посылает отчеты в столицу, было просто невозможно, поскольку для доставки важных сообщений было специально призванное создание из мира духов.

Обычно Мендир ждал ребят у своего дома и очень редко заходил в стены школы. В основном его визиты были приурочены к городским праздникам или соревнованиям, проводимым для будущих Стражей Леса лесных эльфов.

Почему-то при виде аккуратного лица в легком капюшоне и короткой рыжеватой бородке Никсалорд сразу вспоминал о тех моментах занятий, когда он с друзьями смотрел на магические трюки Войтуса Мендира и каждый из детей периодически задавал вопросы об увиденном, пытаясь повторить волшбу самостоятельно.

Маг обычно был терпелив и всем честно отвечал, показывая, как именно нужно сгибать руки и какие символы следует представлять в уме, составляя обращение к той или иной силе окружающего мира.

Никсалорду показалось, что сейчас все поменяется местами.

«Наконец-то!» – эта фраза просто пылала в глазах Войтуса, когда по законам справедливости пришел и его черед задавать вопросы.

– Мастер Мендир, какая честь, – Велма, всегда зоркая и остроумная, перехватила инициативу в свои руки, не дав своему приемному сыну почувствовать предательское ощущение беспомощности.

– Велма Нортис, – учтиво поклонился маг, – я тоже рад вас видеть.

– Эй, Войтус! – Кантр гордо выпрямил спину. – Поздравь моего ученика с завершенным заданием.

– Всенепременно, – улыбнулся маг, – но скажи мне, мальчик мой, – его взгляд перешёл на Никса, – зачем нужно было ликвидировать половину города?

– Это была Хатка, – от Кэдлис этой фразы никто не ждал, но всем она очень понравилась.

Всем, кроме Войтуса.

– Морлоки и бандиты тоже являются живыми существами и имеют право на существование под всеобъемлющим солнцем.

– Но они взяли в заложники ребенка! – выкрикнул кто-то из молодых учеников Мегджеда.

– Согласен, – маг кивнул, – это было плохо. Но зачем понадобилось взрывать половину города, учитывая, что он и так почти что разрушен?

– Город разрушил не я, – голос Никсалорда был тверд, а во взгляде не было и тени сомнений.

Но Войтус это сам прекрасно понимал. В конце концов человек, знающий не более дюжины заклинаний и не прошедший специальную подготовку в школе магов Мейриярда, вряд ли сможет вызвать тот катаклизм, что был использован для разрушения целого города.

– Это я понимаю, Никс. И понимаю даже лучше, чем ты сам, но факт есть факт: город еще сильнее напоминает груду камней. И все после твоего визита.

– Тогда спроси о судьбе костюма из шкуры черного тролля.

Только теперь Кантр более внимательно оглядел своего ученика.

Крепкая мускулатура действительно лишь кое-где перехватывалась черными лохмотьями. Летаврус был обнажен почти до пояса. Только в некоторых местах на плечах, вокруг шеи и в локтях могучее тело защищали черные краги.

– Морлоки.

– Что? – Кантр едва верил своим глазам и ушам, когда вдруг до него начал доходить смысл сказанного.

Мендир покачал головой.

– Но разве тебя не обучали, как обходить их патрули? – камень в огород Кантра заставил мастера меча заскрипеть зубами от злости.

– Они специально ждали меня, – ответил Никс. – Девочка была приманкой, а их король перед смертью успел передать мне мысль о каком-то таинственном человеке…

– Человеке? – маг задал вопрос так поспешно, словно для него это было очень важно.

А вот Летаврус немного покачал головой, понимая, что поспешил со своими суждениями.

– Это была какая-то фигура, – тут же поправился Никсалорд, – одетая в мантию мага. Лица я не разобрал.

Мендир утвердительно кивнул, как бы сопоставляя слова Никса с тем, что ему уже было известно ранее.

– А ты его не видел? – задал маг конкретный вопрос.

– Не т.

– Очень странно…

– Их король рассказал, что этот маг обещал им кое-что взамен наших жизней.

– Откуда тебе об этом известно? – Войтус уже получил ту информацию, которую он хотел, но напомнить об ответственности своему ученику лишний раз маг вс же решил. Тем более что магия бывает опасна.

– Их король был очень рассержен, когда я одолел его. Эти слова об обещанной награде и о маге звучали скорее как укор мне за то, что именно я оставил их без законной платы.

– Вполне похоже на этих созданий. Сильные снаружи, они кажутся хладнокровными монстрами, но в глубине души там скрывается типичный ребенок.

– Ты его еще будешь отвлекать или я могу накормить своего мальчика? – Велма как всегда знала, где найти меру. И она не замедлила воспользоваться своими талантами в области ведения тонких бесед.

Услышав материнский укор, в котором звучало также напоминание о том, что Никсалорду пришлось одолеть немалый путь после нелегкого боя, да к тому же он был ранен, и ему требовался отдых, маг смутился, резко отступив на полшага назад.

– Да-да, конечно, я понимаю, что Никсу требуется восстановить силы. Я, собственно, зашел только за тем, чтобы напомнить тебе о тех фолиантах, что твои однокашники достали для меня.

– Не по вкусу?

– Дело не в этом. Просто я закончил их изучать и хочу попросить кого-то из вас, – Мендир наградил торжественным взглядом всех учеников, кто сейчас находился возле него, – доставить эти образцы книгоизданий в руки Первой Волшебницы королевства.

– Почтем за честь! – почти что хором выкрикнули полтора десятка подростков.

– Я извиняюсь и удаляюсь, – почти нараспев произнес маг. – Мои почтения.

Кэдлис издала громкий смешок, когда на том месте, где только что стоял маг, никого не оказалось.

– Все-таки, что он сообщает о нас в Мейриярд? – задал давно всех мучивший вопрос Кантр.

– Если Белые Грифоны нас еще не разгромили, то ничего страшного, – резюмировала его жена.

– И все же, – в глазах старого мечника проблеснули искры любопытства, – что там на самом деле произошло?

– Морлоки, – Никс оставил своего учителя наедине с мечом и спокойно вошел в дом, следуя настойчивым призывам Велмы к ужину.

– Так что все-таки случилось в этих дурацких руинах? – Кантр всерьез забеспокоился открывшимися ему подробностями и не желал ничего упускать. Ложка с горячим супом упорно останавливалась возле губ, не желая попадать в рот, пока последняя деталь, пусть даже самая незначительная, не достигнет жадных до информации ушей.

– Дай ему поесть, – Велма грозно взглянула на своего мужа, предупреждая его об излишнем любопытстве. Ах! Как он был похож на того охотника Кантра, в которого она без ума влюбилась четыре (три) десятка лет назад.

Он был все такой же строгий, принципиальный, желающий во всем разобраться. Велма сама вертелась возле своих мальчишек, как она называла Кантра и Никса, так как ей самой тоже не терпелось узнать все во всех подробностях.

– Морлок сказал, что меня ждали в этом городишке.

Услышав эту фразу, Кантр едва не уронил ложку в полную тарелку, а Велма громко ахнула.

– Морлоки не умеют разговаривать, – старый охотник грозно переглянулся со своей женой, так как супруги начали высказывать свои утверждения хором.

Велма с недоумением взирала на своего старика, которого она в последнее время считала скорее забывчивым и немногословным, чем словоохотливым. После ответного вопросительного взгляда жены Кантру пришлось уступить, и дальше разговор продолжила одна Велма:

– Как мы тебе уже неоднократно объясняли, Никс, морлоки – это подземный народ, что-то вроде злых гномов, которые живут в старых глубоких туннелях и раз в три месяца по ночам выходят на охоту в поисках живого мяса или чьих-нибудь останков. – Велма сделала паузу, чтобы бросить взгляд на мужа, – тот согласно кивал и грозно посматривал на жену, словно проверял каждое ее слово и в случае искажения каких-либо фактов в любой момент готов был прервать ее речь и провести поучительную беседу в нужном русле. «Как в молодости», – уголки губ пожилой женщины чуть изогнулись в улыбке. Велма опустила голову, чтобы скрыть это от своего мужа, снова принявшего на себя облик грозного учителя.

«Как я обожаю входить в этот дом», – Никс с наслаждением поглощал горячий суп из мяса дикого кабана, приготовленный талантливыми руками Велмы. Начавший покрываться белым снегом старости Кантр и все с такой же яркой внешностью Велма сидят напротив него и внимательно слушают рассказ о его приключениях, попутно делая замечания и давая ему ценные советы. Все осталось так, как было прежде, двадцать лет назад, когда его опекун, достопочтенный брат Робар, настоятель монастыря Трех Стихий, привел его в этот уютный дом и представил его своим новым воспитателям. Ни в одной гостинице или постоялом дворе Никс еще никогда не ел ничего похожего. Удивительно, но Летаврус был абсолютно уверен в том, что этот дом для него стал совсем родным, и Никс нисколько не противился этому, наоборот, ему даже было очень приятно расти в большом мире этих добрых людей. «Надо будет спросить у Велмы рецепт этого кулинарного шедевра», – размышлял Летаврус.

– Никс! – Велма рассержено повысила тон в голосе, видя, что ее речи не достигают ушей слушателя.

– Морлоки напали на меня в предрассветный час, – Никс не успел заметить, как вкусное содержимое тарелки быстро исчезло в его желудке – так вкусно он уже не обедал, а вернее, не завтракал уже пятые сутки. Летаврус отодвинул опустевшую посуду и в спокойном ключе продолжил беседу:

– Линь со своей бандой укрепился в самом крепком доме среди оставшихся развалин. Высокая крыша, толстая единственная дверь и практически полное отсутствие окон немного усложнило задачу, – Летаврус заметил, как пальцы рук мечника сжались в кулаки, будто его наставник был готов сию минуту кинуться в бой и своими кулаками барабанить в толстую дверь. – Но в стене была трещина, которая помогла мне метнуть в лицо Линя нож.

Никс рассказывал не все подробности, опуская некоторые детали кровавых драк. Он умолчал о том, как под толстой дверью его ногами был раздавлен Ранки и как его верный адамантиевый меч своим лезвием распорол брюхо Греха. Никс не хотел, чтобы в душе его учителей поселилась тревога за его жизнь. Особенно Летаврус не хотел вдаваться в подробности боя с морлоками, но опытной разговорщице Велме все же удалось подловить его:

– Сколько было этих мохнатых тварей?

– Примерно тысяча, – Никс осекся и понял свою ошибку только тогда, когда из груди красивой женщины вырвался вздох ужаса.

– Я не считал точно, но… – Летаврус всеми силами пытался оправдаться, но в разговор неожиданно вмешался Кантр:

– Значит, мерзких пожирателей падали было намного больше, – на лице старого охотника проскользнула улыбка, и он украдкой подмигнул Никсу, – уж я-то знаю, с какой скоростью может двигаться мой лучший ученик и сколько при этом разрушений он может принести в стан врага. Поверь, мне, жена, их была не одна тысяча, уж я-то точно знаю.

– Но почему они напали на вас? – Велма никак не могла успокоиться, когда услышала о реальных соотношениях сил.

– Да, в Хатхе есть небольшие лагеря бандитов, но это в основном большие и неуклюжие людоеды со своими дубинами и копьями, – Кантр вторил словам своей жены, никак не желая уступать ей в эрудированности.

– Людоеды тоже были, – Никс спокойно кивнул в сторону лежавшего на скамье арбалета, – мне даже пришлось использовать дополнительные стрелы.

– Но как ты смог порвать свой крепкий походный костюм?

– Это сделал за меня король морлоков.

– Кто?! – пожилые супруги хором вскрикнули от удивления.

– Король-морлок или король морлоков, – Никс постарался жестами показать, кто это такой. – Такой высокий, вдвое выше меня ростом, втрое шире в плечах и весь в желто-белом меху и еще источающий довольно неприятный запах спекшейся крови.

– Никс! – Кантр прервал поток слов, так ярко описывающий чудовище. – Знаешь ли ты, мальчик, что такое существо, как королевский морлок, или, как ты его назвал, король-морлок, рождается один раз в два столетия? – Кантр многозначительно посмотрел на свою жену, как бы в поисках подтверждения своих слов. – Велма молча кивнула. – Предводитель этих плотоядных карликов никогда не покидает своих глубоких пещер.

Жена продолжила речь Кантра:

– Его работа в основном состоит в строительстве новых коридоров глубоко под землей, чтобы мелкие сородичи смогли разместить там свои семьи, увеличив тем самым численность населения. Покончив с ним и с основной частью его племени, ты практически избавил запад Лаударума от морлоков как минимум на два столетия.

– Это он сказал мне о таинственном маге, который предупредил их о моем приходе и обещал им в награду за мою поимку Хейли, – Летаврус аккуратно встал из-за стола и хотел пройти отдохнуть к большой скамейке, как мягкая рука Велмы остановила его:

– А что за странная вспышка бело-синего света озарила вчера на восходе западные окрестности?

– Это самое интересное, – Никс понял, что от рассказа о последних обстоятельствах своего пробега из Хатки ему так просто не отвертеться. Хотя реакцию Велмы, любившей его, как сына, Летаврус мог угадать заранее. – Противостоявший мне маг обладает гораздо большим влиянием, чем можно себе представить. Он наслал на меня «кару небес». Этот яркий столб света ты, Велма, и видела вчера на восходе, когда ярость воздушной стихии, достигшая своего апогея, выплеснула всю свою мощь на древний город. Мне пришлось перевоплотиться, чтобы на своих крыльях унести себя и Хейли из обреченного места.

– Значит, ты все-таки использовал свою силу?

– Да, мне пришлось это сделать, сожалею.

– И ты вкусил кровь морлоков? – Велма уже догадывалась об ответе, но все же не побоялась задать вопрос.