Текст книги "Ходок"

Впрочем, отсутствие нападений ещё не означало, что их оставили в покое. Всю дорогу они ощущали чужое присутствие, пару раз видели вдалеке непонятную тёмную фигуру, возможно, того самого человека, что спустил на них собак. Кто это был, и зачем ему понадобилось за ними следить, осталось неизвестным. Была мысль его подстрелить, но расстояние не позволяло, только зря заряды жечь. А от идеи затаиться на некоторое время и подождать, пока он приблизится, чтобы аккуратно принять под белы руки, пришлось отказаться. Всем хотелось поскорее попасть домой, да и спрятаться с тремя гружёными лошадьми было проблематично. Справедливо предположив, что хвост сам отвалится, когда они придут в город, ходоки продолжили путь.

Однако, всё было не так просто. Та точка, за которой, по общему мнению, можно было уже не бояться никого и ничего, известный всем Дом-на-обочине, в итоге оказалась для них местом смертельно опасным.

Осень всё ещё дарила тепло, возможно, в последний раз, шли они, распахнув куртки и подставляя лицо последним лучам солнца. Ночлег ждал их в доме, хвост, в виде неизвестного человека в чёрном, давно не показывался. А к ночи стало ощутимо холодать, при этом дневные испарения дали густой туман, который стал быстро окутывать дорогу.

– Надо прибавить шагу, – предложил Ник, – а то скоро и дорогу не увидим.

Прибавить шагу – идея отличная, вот только люди и лошади, которые и так шагали весь день, вряд ли смогут идти ещё быстрее. Оставалось надеяться, что Дом-на-обочине большой и мимо они никак не пройдут даже в тумане.

Так и вышло, когда видимость упала примерно до пяти метров, Алекс указал пальцем вперёд и сказал с вымученной улыбкой:

– Это он.

И действительно, большое тёмное пятно на фоне леса оказалось двухэтажным домом. От предвкушения близкого отдыха взбодрились, кажется, даже лошади. Вот только радовались они недолго. Настроение им тут же непоправимо испортили. Протяжный вой, от которого кровь в жилах превратилась в густой холодный кисель, раздался где-то совсем рядом. Волки. Туман не позволял толком определить направление, но и так понятно было, что стая находится поблизости и знает об их присутствии.

К дому кинулись бегом и люди и лошади, последних не нужно было понукать, они и так прекрасно знали, что означает этот вой. К сожалению, дом на обочине своими размерами сильно уступал Склепу, а потому протащить внутрь лошадей не представлялось возможным. Придётся держать оборону снаружи.

Расседлав лошадей, их привязали на входе, животные вели себя нервно, вой больше не повторялся, но присутствие стаи хищников они чуяли. На втором этаже была печь, диван и уютное помещение, в которое волки точно не заберутся, вот только в этом случае дальше придётся тащить всё добро на себе, лошади будут съедены без остатка, или же разбегутся так, что потом не отыскать.

– Разводим костёр, – сказал Ник, указывая на пространство перед домом, возражать никто и не подумал. Огня, к счастью, хищники боятся.

Дрова в немалом количестве нашлись в доме, кроме того, туда же пошли две толстых берёзы, до которых, видимо, у предыдущих ходоков руки не дошли. Пришлось потратить минут двадцать, но теперь топлива им хватит до утра. Костёр развели недалеко от входа, широкой полосой, с таким расчётом, чтобы самим прятаться за него и оберегать лошадей.

Туман становился всё гуще и поднимался уже выше голов, в десяти шагах от костра было ничего не видно, все трое сжали в руках оружие. Где сейчас волки, никто не знал, но то, что они где-то рядом, было несомненно.

– Радует, что это, хотя бы, обычные волки, которые боятся огня и умирают от пуль, а то я что-то от мутантов уже устал, – прокомментировал происходящее Алекс, водя стволом карабина вправо и влево, глаза его, прищурившись, всматривались в туман, надеясь, хоть что-то рассмотреть.

– Я что-то в этом не уверен, – проговорил в ответ Ник, – как думаешь, того чёрного они уже сожрали?

– Вряд ли, может, просто отстал. Не хочется думать, что и волки на них работают.

Вой, раздавшийся совсем рядом, буквально в двух шагах, заставил обоих замолчать. Получалось, что звери от них на расстоянии одного хорошего прыжка и только огонь их пока останавливал. Вопрос в том, насколько они голодны. Несмотря на зиму, съедобного зверья в здешних лесах полно и прокормиться можно. Нет смысла обкладывать группу людей. Люди – добыча трудная и умеет огрызаться.

Два карабина, арбалет и два пистолета, ещё револьвер. Если хищники пойдут на штурм, всех не перестрелять, нужно будет биться врукопашную. Волки – звери умные, а эти, возможно, знакомы с людьми и понимают опасность. Напряжение понемногу начало утомлять, ладони вспотели, ствол карабина начал плавать. Начав, было, опускать оружие, Ник совершенно чётко разглядел пару жёлтых глаз на той стороне от костра. Ствол немедленно вернулся в прежнее положение, и грянул громкий выстрел, слышный на всю округу. Глаза мгновенно исчезли. Снова раздался вой, но уже не такой торжествующий, который, к тому же, быстро смолк. Минус один. Если и не убит, то ранен серьёзно и опасности не представляет. Ник продолжал напряжённо вглядываться в туман, а руки его, словно сами по себе, перезаряжали карабин. Эх, сейчас бы автомат, или, черт с ним, с автоматом, трёхлинейку бы.

Пуля с натугой пролезла в ствол. Капсюль занял своё место, взводя курок, Ник повернулся к Алексу:

– Видишь кого-нибудь?

– Только тени, – недовольным голосом отозвался он, – стрелять пока не хочу, патронов у нас не вагон.

– Только наверняка, – поддержал его Ник, – Влад, что у тебя?

Ответом был громкий щёлчок тетивы арбалета, а сразу за ним протяжный визг, быстро перешедший в хрип. На секунду в поле видимости мелькнул огромный серый волк, из загривка которого торчало оперение стрелы, судя по глубине проникновения, не жилец. Минус два у противника. Влад, как ни в чём не бывало, перезаряжал арбалет. «Хорошим ходоком станет» – с удовлетворением отметил про себя Ник.

А вокруг началось какое-то движение, волки попались опытные, они определённо знали, что нужно делать, они, то появлялись, то быстро исчезали из поля зрения, провоцируя людей истратить боеприпас. Создавалось впечатление, что эта стая пришла сюда именно за людьми, еда для них – дело десятое, их даже лошади особо не интересуют. Лошади, кстати, проблем не доставляли, оторвать повод им было не по силам, поэтому они стояли и равномерно тряслись от страха.

Алекс поднял из костра горящую головню и метнул её в сторону предполагаемого нахождения зверей. Попал удачно, подняв тучу искр, сразу два серых зверя кинулись в разные стороны с опалённой шерстью, издавая при этом пронзительный визг. Разглядеть удалось и ещё кое-что, отчего ходокам окончательно стало не по себе. Головня в полёте от притока воздуха ярко вспыхнула, слегка разогнав туман и осветив обширное пространство. Там, позади волков, скрытый клубами тумана, стоял некто. Больше всего это походило на стоявшего на задних лапах волка, вот только размером этот волк был с человека и даже больше. А его ярко-жёлтые глаза сверкнули, словно прожекторы.

– Ты тоже видел? – спросил Алекс испуганным голосом, руки его судорожно сжимали цевьё, даже костяшки побелели.

– И я видел, – подтвердил бледный, как стенка, Влад, – это оборотень, точно говорю.

– Не сочиняй, – оборвал его Алекс, видно было, что он напуган, но старается выглядеть смелым, – оборотней точно не бывает, сказки это.

– Как и вампиров, – напомнил Ник, – не забывай, пожалуйста, в каком мире мы живём.

Их дискуссию об особенностях местной фауны прервало злобное рычание со стороны Влада. Парень успел выстрелить, но, на этот раз, неудачно. Наконечник стрелы ударил в грудь волка, кость пробить получилось, но дальше он не вошёл. Раненый волк приник к земле, пытаясь ухватить зубами стрелу, а через его голову уже прыгнул следующий, которого Ник сбил точным выстрелом в бок из карабина, а за ним ещё один, этому удалось повалить Влада и ухватить зубами, к счастью, не за горло, а только за воротник. Алекс помочь им уже не мог, его тоже атаковали, один из волков отлетел, сбитый пистолетной пулей, а следующего ходок удачно принял на острие кинжала. Зверь упал на землю, корчась от боли. Удалось спасти и Влада, удар абордажной сабли перерубил шею волку. Зубы мгновенно разжались, залитый волчьей кровью Влад поднялся с земли, не забыв, правда, подхватить арбалет. Алекс прочно удерживал свою сторону, быстро раскидав ногой угли костра на большую площадь. Одной рукой он пытался перезаряжать карабин, другая сжимала окровавленный кинжал.

Появилось время передохнуть и зарядить оружие, в это время волки, окончательно обнаглев, подошли совсем близко к костру, печальная судьба собратьев их ничему не научила. Они снова атакуют, не сейчас, так через полчаса. Это не простая стая. Они пришли за людьми и не уйдут, пока двуногие живы, теперь это ясно. Ни один, ни разу не пытался атаковать лошадей. А этот оборотень, или кто он там, управляет ими.

– Пистолеты готовьте, – напомнил Ник, – чем больше сразу застрелим, тем легче будет.

Стрелять им пришлось уже скоро, неизвестный вожак, кем бы он ни был, не доверяя более своим подчинённым, пошёл в атаку сам. Самоубийцей он не был, поэтому пустил впереди себя двух молодых волков, один принял на себя стрелу из арбалета, второму в бок ударила пуля из карабина Ника, а Алекс, развернувшись, выстрелил уже в него. Промахнуться было сложно пуля ударила прямо в грудь могучего монстра, кажется, даже пробив его насквозь, вот только монстр на это никак не отреагировал. Ударом когтистой лапы он опрокинул Влада на землю, не дав тому перезарядиться, а следом нагнулся, чтобы перегрызть ему горло.

Тварь представляла собой покрытое густой чёрной шерстью массивное тело, не похожее ни на волка, ни на обезьяну, ни на человека, стояло оно на двух ногах, морда была совершенно волчья, если не учитывать размеров пасти, с клыков капала пена, глаза горели, а рык был столь страшен, что даже другие волки не рискнули вмешиваться. Пистолетная пуля отбросила монстра назад, теперь Влад был совершенно беззащитным. Мачете против такого противника не поможет.

А пули, словно не оказывали на эту тварь никакого действия, любой волк или человек от таких попаданий умер бы на месте, но не этот. Крови из ран вылилось немного, более того, казалось, что раны сразу закрылись и более не кровоточат. На ходоков накатывал суеверный ужас.

Когда монстр снова кинулся к Владу, Ник выхватил револьвер и стал стрелять. Пули попадали в волосатую грудь, в шею, одна даже прилетела в голову. С каждым попаданием волкочеловек злобно взрыкивал и отступал на шаг назад. Когда шестая пуля ударила под левую ключицу, монстр с грохотом упал на спину. Ник устало опустился на колени. Бесполезный теперь револьвер он всё ещё крепко держал в руке. Повернувшись к раненому Владу, он хотел предложить ему помощь, но тут увидел, что глаза молодого рейдера смотрят ему за спину, при этом зрачки расширялись от ужаса.

Обернувшись, Ник увидел, что монстр, как ни в чём не бывало, поднимается на ноги. Немедленно выстреливший из пистолета Алекс, тоже попал, но этим только задержал его атаку, через пару секунд эта тварь разорвёт на части всех.

Тут отличились лошади. В течение всей схватки они бесновались, ржали и тряслись от страха, будучи не в силах повлиять на происходившие события. Попытки оторваться от перил крыльца дома, служивших коновязью, успеха не имели. И только новый невиданный доселе монстр напугал их настолько сильно, что лошадь Ника, бывшая раньше лошадью Карлоса, умудрилась неимоверным усилием оторвать массивный деревянный брус. Обратившись в бегство, животное немедленно попало в треугольник между монстром, Владом и не до конца догоревшим костром. В отчаянии, кобыла громко заржала, встала на дыбы и замолотила копытами по воздуху. Естественно, что при этом монстр, стоявший на задних лапах, оказался куда более уязвим, нежели лежавший на земле Влад, который, к тому же, успел откатиться в сторону.

Не стоит подробно описывать, что происходит с тем, кто получает с размаху по морде от существа весом более полутоны. Да ещё кастетом, в роли которого выступила подкова. Волчья морда со страшным треском смялась в гармошку, став похожей на окровавленный пятачок, во все стороны брызнула кровь, рык его сразу превратился в жалобное хлюпанье, а кобыла рванула вперёд, сбивая его с ног, и, перепрыгнув через костёр, умчалась прочь.

А трое ходоков уже рубили мерзкую тварь на части. Сабля в пять ударов отделила косматую голову от туловища, а Ник тут же постарался отпинать её подальше, чтобы, чего доброго, не приросла обратно. Никаких образцов для Вольфа они не возьмут, хватит и словесного описания, отрубленные конечности тут же бросили в костёр, навалив сверху весь оставшийся запас дров.

За временем они не следили, но оказалось, что бой занял всю ночь, в тусклом свете восходящего солнца они увидели, как немногие оставшиеся в живых волки, поджав хвосты, быстро ретируются в лес. Это была не стая, в обычном понимании, ни волчиц, ни молодняка. Этот оборотень просто собрал волков поматёрее и повёл за собой.

Воевать было больше не с кем, Ник, тем не менее, судорожно перезаряжал револьвер. Алекс успокаивал лошадей, а Влад просто лежал на спине, осматривая себя на предмет повреждений. На плече у него остались раны от четырёх когтей, похожие на ножевые порезы, хорошая куртка была испорчена.

Алекс быстро прошёлся с кинжалом по окрестностям и отрубил мёртвым волкам хвосты. Правильно, бургомистр платит за них по кроне, деньги уж точно лишними не будут. Окончательно настроение улучшилось, когда вернулась сбежавшая лошадь. Ушла она, как выяснилось, недалеко, поэтому, всё ещё ощущая волчий запах, предпочла вернуться к людям. Очень сообразительное животное. Алекс поймал поводья и погладил кобылу по морде. Внезапно, взгляд ходока остановился на лежавшей неподалёку голове убитого монстра.

– Ник, смотри, что здесь.

На волчьем ухе красовалась небольшая пластиковая клипса, явно маячок для определения местонахождения.

– Выбрось подальше, – посоветовал Ник, и товарищ его не стал возражать. Взмахом кинжала он отрубил ухо и вместе с маячком бросил его в костёр.

Навьючив лошадей, они двинулись в путь, перекусывая остатками мяса кабана, которое жарили прошлой ночью. Нужно было шагать быстрее, чтобы прийти в Люшен хотя бы до темноты, кто знает, что ещё может приключиться, но люди и лошади были сильно измотаны. Последние, ко всему прочему, ещё и не ели со вчерашнего дня, поскольку запас овса окончательно истощился.

Потянулись обжитые места, им стали попадаться путники, крестьяне везли на телегах товары, дрова, сено. Трудно было поверить, что всего в паре десятков километров отсюда три человека всю ночь отбивались от волчьей стаи, которой командовал адский монстр. Навстречу им выехала телега, на которой сидели знакомые Влада, улыбнувшись, он вежливо их поприветствовал, но ответной реакции не дождался, толстый пожилой мужик просто сделал вид, что его не знает, а сидевший рядом молодой парень буркнул что-то в ответ и поспешил отвернуться.

– Привыкай, – с улыбкой прокомментировал Алекс, – теперь ты – один из нас, а значит, дьявольское отродье, которое шляется по богом проклятым местам.

– Я уже понял, – грустно ответил Влад.

Та же ситуация повторилась в самом городе, куда они пришли уже в сумерках. Окружающие старались поскорее отойти от проклятых ходоков, совершенно не замечая Влада. Странно, но единственным человеком, который снизошёл до приветствия, был священник местной церкви, направлявшийся куда-то по своим делам. Собственно, церковь никогда напрямую не осуждала рейдерство и не называла людей, ходивших в Пустоши, грешниками, проклятыми и сатанинским отродьем. Вообще, местные священники, в массе своей, оказались людьми грамотными и культурными. Есть вера, а есть суеверия, в людской массе, увы, господствует второе.

Когда они, наконец, добрались до заведения Юзефа, то первым делом отослали измученных лошадей в конюшню, где их теперь, наконец-то, покормят. Дом ходока был открыт и, как всегда не страдал от наплыва посетителей. В углу большого зала сидела небольшая группа мастеровых, которые пили пиво и что-то шумно обсуждали. Ник ещё подумал, что, наверное, сегодня выходной, уж точно не станут эти люди в рабочий день пьянствовать. Сам Юзеф занимал своё привычное место за стойкой.

Трое ходоков подошли к стойке, Юзеф приветливо вскинул брови, но поздороваться не успел.

– Кто из наших сейчас здесь? – спросил Ник вместо приветствия.

– Да, как всегда, – объяснил Юзеф, кивая на дверь, – Вольф у себя, Карлос тоже там, а из других… Румын, вроде, приехал, но у меня ещё не был, сразу к торговцам пошёл. Про него недавно говорили, что на Север ездил, не знаю только, зачем.

– Уже неплохо, – ответил Ник. Его тёзка, Николае, которого, чтобы не путаться, все называли просто Румын. Мужик лет сорока, чернявый, худой, жилистый, с хорошей военной подготовкой, даже повоевать где-то успел. Среди рейдеров он был одним из лучших, в одиночку забирался в такие дали, куда ещё, разве что Карлос сунется, хабар всегда приносил отменный и у торговцев всегда был на хорошем счету.

Опрокинув по рюмке водки, они втроём направились к Вольфу. Доктор сидел всё там же, записывая что-то в блокнот. При виде вошедших он встрепенулся и, встав со стула, сердечно их поприветствовал.

– Что с Карлосом? – первым делом спросил Ник.

– Уже приходил в себя, ненадолго, он всё ещё очень слаб, – Вольф беспомощно развёл руками, – дневник я ему пока не давал.

– А Мигель не появлялся?

– Уже больше месяца не видно, не знаю, в какие дебри забрался.

– А Румын?

– А что Румын? – не понял Вольф, – знаю, что в городе, вот только к нам не торопится, они с Хансом недавно на север подались.

– Зачем? – не понял Ник, – хотели торговать напрямую?

– И это тоже, – кивнул Вольф, – но не только, они хотели связаться с теми, кто оружие делает, Ханс ведь инженер хороший, с железками всегда дело имел. Чертежей для них подготовил целый ворох, формулы какие-то. Вот месяц назад он и Румын подались на север.

– А как их туда пропустили? – удивился Алекс, – там ведь закрытая зона.

– Откуда мне знать, – развёл руками доктор, – но как-то договорились, теперь вот Румын вернулся, а Ханса всё нет. Вот придёт сюда, его и расспросите. Расскажет, если захочет.

– Больше никого не было?

– Арно забегал, но ненадолго. Хабар скинул задёшево, в журнале черкнул пару строк и снова ушёл, даже ночевать не остался. Странно.

– Может, нашёл нечто важное, – предположил Ник, Арно был мулатом из какой-то франкоязычной африканской страны, был он молчалив и угрюм, один из первых, кто вслед за Ником начал ходить за хабаром в одиночку.

– Вы сами-то как? – решил сменить тему доктор, – куда ходили, что видели?

– Всё равно не поверишь, – Алекс, который до того стоял, глядя в окно, присел на стул, – таких тварей встретили, что еле как отбились.

– Образцы? – оживился Вольф.

– И не мечтай, первых мы просто не взяли, потому что не хотели тащить, а второго порубили на части и сожгли к чертям, чтобы не ожил.

– Ребята, – укоризненно сказал ходокам доктор, – по-моему, вам пора со спиртным завязывать.

– Ну, знаешь, – возразил ему Ник, – у трёх человек одинаковые галлюцинации не возникают, сколько ты не пей. И никакая галлюцинация не может оставлять раны на теле, вон, посмотри, как этот лохматый молодого расписал.

Влад снял изорванную в лоскуты куртку и показал наспех перебинтованное плечо.

– Это когти? – спросил зачем-то Вольф, разматывая повязку, бинты присохли, пришлось отдирать. Влад морщился от боли, но терпел.

– Угу, один удар лапы.

– Рассказывайте уже по порядку, – предложил Вольф, окончательно отдирая присохшую повязку с плеча.

– Рассказываю, – начал Ник, – когда добрались до первых объектов, появилось ощущение, что за нами следят. Знаешь, бывает такое, чувствуешь чьи-то глаза на затылке. Оказалось, что так и есть. Некое крупное обезьяноподобное существо, йети, снежный человек или что-то, наподобие того. Ростом с меня, а комплекция, как у Шварценеггера, шерсть серая чуть сжелта, как у крысы, морда обезьянья, только пасть с огромными клыками. Хищник, наверное.

– Подвид обезьян, – констатировал Вольф, поливая рубцы какой-то тёмной жидкостью.

– Вот только я таких обезьян не знаю, хотя в зоопарках бывал и «В мире животных» смотрел, тем более, что тело у него больше на человеческое похоже, ноги длинные, а руки короткие.

– А стопы? – уточнил Вольф, – стопы у него какие, как руки, или как ноги?

– Теперь уже не помню, – честно признался Ник, – не присматривался я к его ногам. Но бегает, как человек, на двух ногах, притом очень быстро.

– Но и это не главное, – вступил в разговор Алекс, – держись за стул, на голове у той твари была камера установлена.

– Камера? – с недоверием посмотрел на Алекса доктор, явно собираясь повторить фразу насчёт алкоголя.

– Ну, это мы потом разглядели, что камера, когда я в первый раз увидел, не понял ничего, просто обезьяна с какой-то дрянью на голове, выстрелил, не попал, она убежала.

– А потом они толпой пришли, по нашу душу, – снова начал рассказывать Ник, – одну тварь мы ранили и погнались за ней, догнали, убили, отняли камеру.

– А в это время, – продолжил Алекс, – ещё трое таких же, только без камер, напали на Влада, двоих он завалил, за что ему респект, но третий чуть его самого не задушил, хорошо, мы вовремя подоспели.

– И никаких образцов? – с отчаянием спросил Вольф.

– Вот честно, – Ник поморщился, – не было ни малейшего желания грузить мешки этой дохлятиной, мы только начали, никто не знал, чего и сколько обратно нести придётся. А если бы знали, тем более бы не понесли, всё битком набито и лошади едва живые.

Ник выразительно похлопал по огромным мешкам.

– Но хоть камеру эту вы принесли? – со слабой надеждой поинтересовался Вольф.

– Понимаешь, док, тут такое дело, – объяснил Алекс, – во-первых, это была не просто камера, хочешь – верь, хочешь – нет, а была эта дрянь к голове твари подключена. Через USB разъём.

– В смысле? – Вольф окончательно растерялся, – как это?

– Очень просто, в черепе твари гнездо, туда провод воткнут, как в компьютер.

– Твою мать, – только и сказал доктор.

– А во-вторых, – продолжил ходок, – в камере этой жучок был, хоть мы и провода повыдирали, да только ночью новая тварь пришла, которая, ты представь, безошибочно определила, где это дерьмо лежит, схватила мешок и бегом.

– Убежала?

– Нет, конечно, застрелили. Но камеру эту от греха там оставили. Прямо на трупе. С запиской. Мир предлагали.

Ясно, – кивнул Вольф, делая зарубку в памяти, – кого-то ещё видели? Куда потом пошли?

– Пошли мы, по заветам Карлоса, к реке Синей. К водопаду, естественно, не пошли, чтобы туда дойти, даже верхом, несколько дней потребуется. Но то, что Карлос назвал Трущобами, мы, как следует, осмотрели.

– И что там было?

– Много чего, – ответил Ник, подбирая слова, – одно могу сказать, тамошним объектам точно не двести лет, даже не сто. Скорее всего, и десяти не наберётся. Органика сохранилась, резина там почти новая.

– И? Подробнее. Что это было?

– Точно сказать трудно, но, судя по оборудованию, там остатки биолаборатории, в которой тварей выращивали. Человекообразных, замечу, тварей. С двумя руками и двумя ногами.

– А самих тварей вы видели?

– Смотря кого считать тварью, – ответил ему Ник, – был там один мужик в тёмной одежде, на контакт не шёл, наблюдал издалека. Потом двух собак на нас спустил, мы их, понятно, подстрелили сразу, а сам он тем временем сбежал.

– А потом, когда мы уже домой шли с поклажей, – продолжал рассказывать Алекс, – он за нами плёлся, километра три позади нас. Хотели его поймать и допросить, да лень было возвращаться.

– Было бы неплохо с ним поговорить по душам, – сделал вывод Вольф, – это всё?

– Если бы, – усмехнулись все трое, включая Влада, Алекс начал рассказывать дальше, – на обратном пути сильный туман был, такой, что в трёх шагах ничего не разглядишь. А в этом тумане нас волки обложили, стая, голов в тридцать, ну, или чуть меньше. Возле Дома-на-обочине. Можно было в самом доме запереться и через окна отстреливать потихоньку зверей, да только лошади с нами были, их никуда не спрячешь. Короче, заняли мы оборону около дома, костёр большой развели, и стволы во все стороны выставили. Из-за тумана не видать ничего, волки, то с одной стороны кинутся, то с другой, но неудачно, все их атаки мы отбили. А за туманом разглядели какого-то упыря, огромного роста, то ли волк, то ли человек, на задних лапах и глаза, как фонари. Совсем плохо стало, когда этот вожак сам пошёл в бой. Соображает он, как человек, специально так рассчитал, чтобы мы все разряжены были.

Алекс отдышался после долгой речи, налил в стакан воды из графина, жадно выпил до дна и стал рассказывать дальше:

– Вот это, я тебе скажу, монстр. Вблизи мы его хорошо рассмотрели. Ростом выше меня и вдвое шире, на волка похож, да только на двух ногах ходит, голова огромная, – ходок показал руками размер головы, – пасть, как чемодан. Зубы – с большой палец.

– Но это не главное, – перебил его Ник, – монстр, даже самый крупный, имеет свойство от пули умирать. В этого мы всадили десяток, в грудь, живот, даже голова пробита была, вот только на раны эти ему наплевать было, он Влада едва не порвал, это на плече у него от когтей следы.

– И как справились? – Вольф начал промакивать раны Влада какой-то серой салфеткой, тот снова сморщился от боли.

– Стыдно признаться, – грустно сказал Ник, – кобыла Карлоса нас спасла, от удара копытом в рыло даже самый сильный монстр растеряется, а у этого морда гармошкой сложилась, кровища и все кости вдребезги. А мы его на куски и порубили, пока не оклемался.

– Круто, – Вольф определённо был впечатлён.

– И ещё, – Алекс посчитал нужным напомнить, – в ухе у него маячок стоял, тоже непонятно, кем поставленный.

– Ясно.

Разговор как-то сошёл на нет. Реализовывать добытые плюшки решили завтра с утра, а сегодня обошлись десятиминутной баней, коротким сытным ужином и тёплой кроватью. Сказалась бессонная ночь в противоборстве с волками, все заснули, как убитые. Влад с забинтованным плечом (зашивать Вольф не стал) ушёл домой к своим, сказал, что не выгонят. Румын так и не вернулся.

Глава седьмая

Утром все проснулись поздно, зато вполне отдохнувшими и бодрыми. Спиртное они вчера почти не пили, голова была ясная, сейчас самое время для деловых переговоров. Встретились все в обеденном зале. Вчера ужин был более, чем скромный, зато сейчас Юзеф выставил на стол лучшие закуски, справедливо рассудив, что рейдеры, которые принесли полтонны хабара, скупиться точно не будут.

Алекс и Ник спустились одновременно, Влад, тоже на удивление бодрый и весёлый, подошёл чуть позже, затем покинул свою каморку Вольф, а последним к ним спустился Румын. Поприветствовав старых друзей и познакомившись с новым коллегой по опасному ремеслу, он сразу перешёл к делу.

Начал с того, что, отодвинув тарелки с едой и графин с настойкой, он положил на стол ружьё.

– Смотрите, оценивайте, а потом бегите покупать, отталкивая локтями других желающих. Я слышал, что добыча у вас вчера была знатная, вот и дерзайте. Оно того стоит.

– Ты комментируй, пока я смотреть буду, – сказал ему Ник, поднимая ружьё к глазам, – что это?

– Конкретно это – двуствольный нарезной штуцер с вертикальным расположением стволов, калибр вам точно не скажу, но около девяти миллиметров, – объяснил Румын, наливая себе стопку крепкого напитка.

– И? Что в нём особенного? – спросил Ник, разглядывая винтовку. Выглядела она отлично, приклад удобный, металл отполирован, курки взводятся как-то странно, – а это что?

Румын с усмешкой взял из его рук оружие, нажал на непонятный рычаг и переломил стволы.

– Унитарный патрон, вот что, – с торжествующим видом объяснил он растерявшимся коллегам, – местные мастера научились делать. Не совсем местные, не отсюда. На севере завод небольшой.

Румын извлёк из кармана патрон, обычный, винтовочный, вроде патрона трёхлинейки, только длиннее и больше калибром. Гильза была с закраиной, а безоболочечная пуля напоминала отточенный карандаш. Вставив патрон в ствол, он с тихим щёлчком сложил винтовку и взвёл один курок.

– Вот, как-то так, – объяснил он, – пока результат стрельбы немного портит дымный порох, но и это решаемо, в конструкторском бюро имеются рецепты. Теперь имеются. Как и формула динамита.

– Как сумели? – спросил Ник, – и почему они раньше такое дерьмо делали?

– Объясняю, – Румын плавным движением ладони поправил тонкие усы, – мне в руки попал отличный ствол, найденный на руинах. Сколько лет ему было, я не знаю, но уж точно не двести, и даже не сто. Дерево сохранилось отлично. Лет тридцать от силы.

– Так что за ствол? – в нетерпении спросил Алекс.

– Штуцер-тройник, два ствола под дробь, горизонтальные, а внизу один нарезной. Под такой вот патрон. Собственно, ничего особенного, вот только он заряжен был, понятно, что от времени и порох и капсюль благополучно умерли, но сам принцип был ясен. Ханс, как увидел, загорелся идеей. Говорил, что сам может подобный шедевр сделать, если до станков дотянется. Стали мы с ним думать.

– Вот мне тоже интересно, – сказал Ник, воспользовавшись тем, что Румын замолчал, – как вам удалось туда прорваться?

– Это отдельная история, – с довольным видом продолжил Румын, – сначала связались через торговцев, выяснили, что есть те люди, которые огнестрельное оружие делают. Это, чтобы вы знали, всего один небольшой цех на всю страну, работает там человек сорок, правда, все они отличные мастера и оборудование у них что надо.

Румын прервался, дотянулся рукой до стопки, налитой до краёв, поднёс ко рту, медленно с чувством выпил, после чего, аккуратно промокнув усы белой матерчатой салфеткой, продолжил рассказ:

– Есть только одно препятствие. Прозвучит это странно, но им законодательно запрещено совершенствовать изготавливаемое оружие. Перевожу: кто-то большой и властный, тот, кто рулит этой недостраной, официально, под страхом наказания, тормозит военный прогресс. Это ещё можно понять, когда оружие иметь запрещают населению, а государство при этом вооружено до зубов, но там даже полиция, крайне немногочисленная, кстати, тоже ходит без штанов. В смысле, без нормального оружия.

– Ну, а чего тут удивительного? – принялся рассуждать Вольф, – в этом мире произошёл глобальный катаклизм, вызванный, как я думаю, как раз чрезмерным развитием военных технологий. Вот теперь общество испытывает патологический страх перед любым умным оружием.

– Есть ещё кое-что, – продолжил рассказывать Румын, теперь улыбка исчезла с его лица, уступив место озабоченности, – проблема в том, что как раз самого катаклизма никто не помнит. Никто не может сказать, что это вообще было. Даже никаких устных преданий не сохранилось, хотя случилось это, по историческим меркам, вчера. В обществе какой-то негласный запрет на историю, никто не изучает даже недавние события. Да, чего там, они даже настоящее толком не изучают, ничего, похожего на журналистику и службу новостей, там просто не существует. Такое чувство, что и любопытство под запретом.