Книга: Звездные корабли - Иван Ефремов

* Время, когда создается или читается то или иное произведение, накладывает на его восприятие серьезный отпечаток. Это совершенно банальное утверждение, тем не менее, надо всегда помнить. Так многие советские (по)читатели Ефремова искали в его книгах описание коммунистического идеала, и продолжают его искать, хотя коммунистический проект в СССР рухнул. В этой ситуации возникает сакраментальный российский вопрос: «Что делать?». Для людей, воспитанный в коммунистическом духе, ответ прост: разумеется, изо всех сил бороться за приближение и установление совершенного коммунистического общества, где «свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех». Совершенные личности в настоящем и прошлом (в творчестве Ефремова и не только его одного, конечно) – это как бы посланцы Прекрасного Далека, и, чтобы выполнять просьбу современников «не будь ко мне жестоко», надо картины этого великолепного Будущего разворачивать перед внутренним взором и в художественных произведениях, чтобы «строители коммунизма» вдохновлялись. (Некоторые вдохновились до такой степени, что и до сих пор склонны к особого рода эскапизму, когда в качестве аргумента, иллюстрируя «великие достижения СССР» приводят картинки из «Техники-молодежи», фильм «Гостья из будущего», советскую детскую фантастику или под детски прочитанные книги того же Ефремова). Но когда страна, превратившись из СССР в РФ, перестала к нему стремиться, то вдруг (как, к примеру, сделали авторы скандальной книги о писателе в серии «ЖЗЛ»), когда в Ефремове нашли апологию «Агни-Йоги». Из песни слова не выкинешь, и, судя по всему, писатель действительно отдал дань этому увлечению, находясь в переписке с рядом представителей «эзотерического подполья». Да и название звездолета в ефремовском романе – «Тантра» – может сказать знатокам очень многое, хотя советская цензура не обратила на это внимания. Фантаст интересовался, к примеру, «Агни-Йогой» о чем есть свидетельства современников. Но надо здесь быть осторожным в оценках и помнить о соразмерности «эзотерических» и иных элементах ефремовского мировоззрения. Также, к чести писателя, он довольно скептически относился к ряду моментов в писаниях Е.Блаватской, Рерихов и т.д. У нас здесь нет возможности, да и желания подробно рассматривать «эзотерическую» составляющую ефремовского творчества. Тем более, бесполезно спорить с поклонниками открытия «великих истин». Однако в этих сюжетах, помимо всякого рода «духовности», присутствуют и иные, более реалистичные моменты, о чем, к примеру, пишет автор журналистского расследования О.Шишкина «Битва за Гималаи. НКВД: Магия и шпионаж». Адептов «тайных знаний» не только уничтожают, но и используют их в грязных играх спецслужб. Но если в советские времена многие читатели искали в романах Ефремова описание коммунизма, то теперь многие (числом поменьше) находят там «Агни-йогу». Но можно ли заменить одно другим? Если речь идет об анализе ефремовского творчества, взвешенном и не искажающем его наследие, то мы уверены, что «коммунизм» там важнее «агни-йоги» и без подробного разговора о нем в аналитическом материале никак не обойтись, каковы бы ни были пристрастия автора и текущая конъюнктура. Нельзя отбросить социальный проект Ефремова, сосредоточиться только на анализе достижения «совершенствования духовного мира» Попробуем объяснить, почему это очень важно! И причем именно в ефремовском случае. Ведь можно, как это сделали те же О.Еремина и Н.Смирнов, в своей весьма спорной версии биографии Ефремова, оседлать своих любимых «коньков» и пуститься в обсуждение проблем эзотерики, ноосферы, интуитивных прозрений, мистики, трансперсональной психологии и т.д. Можно сосредоточиться, условно говоря, на вопросах «всестороннего совершенствования человека, раскрытия его скрытых возможностей» и т.п. При этом оставить «проблемы социального устройства», как бы, на заднем плане. Можно «не интересоваться политикой». Ну, что такое низкая политика по сравнению с перспективами «ноосферы»! Но даже у не интересующихся этим «грязным делом» людей есть шанс заметить, что те, кто в «политику» идут, даже будучи неплохими людьми, очень скоро и в массе своей превращаются в черти знает кого, совершая какие-то немыслимые для нормального человека аморальные и противозаконные поступки. Это – заметная тенденция в любой стране, а в авторитарных режимах – правило, с очень редкими исключениями! И никакие достойные примеры, никакие моральные аргументы на этих «тоже-людей», увы, не действуют. Вроде бы из этого следует то, что тем более надо ценить нравственное мужество других личностей, которые, несмотря на крайне неблагоприятную среду, сумели над ней подняться и стать почти идеальными героями – как многие герои ефремовский произведений. Вот, дескать, примеры для подражания! Но «диалектика» произведений Ефремова состоит в том, что такие «идеальные» герои обречены на гораздо большее страдание, они гораздо чаще «простых обывателей» сталкиваются с проявление окружающего Инферно. Риск погибнуть для них – гораздо выше. (С враждебным давлением окружающего мира испытывает и наделенный огромными способностями Гирин, главный персонаж «Лезвия бритвы», где действуют современники писателя, и Таис Афинская из одноименного романа о далеком прошлом. Возможно, понимание этого обстоятельства определило и судьбу главной героини «Часа Быка» Фай Родис, идеала и, похоже, женского варианта инкарнации самого создателя её образа; она погибает при столкновении с инфернальным миром планеты Торманс. А разве судьба самого Ивана Антоновича не является здесь подтверждением. Писатель чудом избежал репрессий в сталинский период, и был вынужден существовать в советском аду, испытывать угрозу жизни, дефицит нормальной медицинской помощи, жилищные, материальные и бытовые проблемы, зависть и травлю «коллег», глупую «критику» и идиотские вопросы со стороны советских «мещан» и «энтузиастов» – быть в итоге одинокой и трагически непонятой и при этом крайне подозрительной для властей фигурой. Здесь уместно вспомнить, что вскоре после смерти фантаста его квартира подверглась обыску госбезопастностью. Даже страшно представить, что испытывала вдова писателя, в связи с таким глумлением). Даже если допустить, что всякого рода «тайные» знания и духовные практики, помогают совершенствованию отдельных сапиенсов, то «среда» в отношении них быстро станет гораздо более агрессивной и губительной. В мирах Ефремова, освоение разнообразной «йоги», без движения к более совершенному – и именно коммунистическому обществу, не имеет смысла и перспектив.

Далее. Если социально-политический пласт в произведениях Ефремова проигнорировать нельзя, то недостаточно рассмотреть его в иной оптике, «стыдливо» отодвинув коммунистический проект, как нечто не очень важно, сосредоточившись на иных вопросах. Такой подход имеет место в современных работах о ефремовских идеях. Еще одним свидетельством сохраняющейся актуальности этих идей является факт обращения к его наследию современных исследователей и не только литературоведов. Среди этих работ нам хотелось бы особенно выделить исследования казанского конфликтолога С.А. Сергеева «Иван Ефремов в контексте духовных конфликтов ХХ века», в которых он рассматривает новые аспекты ефремовского наследия, которые ранее большим вниманием, именно в социально-политической перспективе. Среди этих вопросов проблемы империи, оппозиции в СССР, олигархии, межнациональных отношений и т.д. Большое внимание исследователь уделяет разнообразным «аллюзиям» в произведениях фантаста, анализирует его книги в контексте эпохи и дискуссий о современных проблемах. На наш взгляд, труд С.Сергеева являются серьезным вкладом в ефремоведение со стороны не литературоведческой, а именно социально-политической. Но при этом мы считаем, что анализ философского и социально-политического проблемного поля фантастики в ряже случаев продуктивнее всего анализировать через критику его утопического содержания. Возможно, мы действуем «старомодно», но попыткам рассмотреть ефремовское творчество в духе постмодернизма или через призму эзотерических учений, мы предпочитаем социально-политический анализ произведений писателя в рамках противоречия между утопией и дистопией (синоним антиутопии), так как, например, во многих случаях работала советский специалист по утопиям Виктория Чаликова. Исследовательница солидаризировалась с определением, которое дал утопии Л.Сарджент: «Утопия – это подробное и последовательное описание воображаемого, но локализованного во времени и пространстве общества, построенного на основе альтернативной социально-исторической гипотезы и организованного – как на уровне институтов, так и человеческих отношений – совершеннее, чем то общество, котором живет автор». Утопия – это подробный проект, построенный в соответствии с неким социальным и нравственным идеалом. Книга «Туманность Андромеды» именно такова. Действие романа вынесено на тысячу лет в будущее, когда на Земле утвердилась всепланетная коммунистическая цивилизация. Люди принимают и расшифровывают сигналы из космоса и имеют связь с мирами так называемого «Великого Кольца». Но непосредственный контакт пока установить не удается, ни посредством экспедиций к звездам, ни через рискованный эксперимент, на который решается один из героев романа, но терпит неудачу. Тем не менее, люди грядущего всегда готовы к подвигам во имя науки и прогресса; роман заканчивается на торжественно-героической ноте: в дальний космос отправляется очередной звездолет, экипажу которого не хватит жизни, чтобы вернуться обратно. Однако коллизии романа и приключения героев разворачиваются на фоне подробного описания различных сторон прекрасного будущего. Коммунистическое общество у Ивана Ефремова – это не просто фон, среда, без которого слова и действия персонажей романа были бы попросту непонятны, но это будущее, само, в подробных авторских описаниях, составляет основное содержание произведения. Исходной точкой в случае нашего фантаста как раз является обсуждение проблем утопического коммунизма, «пристегиваемыми» к нему космическими полетами и прогнозом глобальной катастрофы в ефремовском творчестве. Именно с этими сюжетами, на наш взгляд, связаны основные духовные конфликты ХХ века, по крайней мере, с тем его отрезком, когда жил и творил Иван Антонович Ефремов.

И.Ефремов – писатель именно советский, хотя, судя по всему, его отношение к окружающей действительности было довольно критическим. Но отношения советских людей с коммунистической властью были хоть и крайне ассиметричными, но имели и своего рода диалектику. Так, когда речь идет об «инженерах человеческих душ», писателях и прочих творческих работников, много говорилось о том, как «софья власьевна» их гнобила, запрещала, ограничивала цензурой и т.д., но ведь и использовала тоже, и поощряла. Вряд ли деятели советского агитпропа разбирались в тонкостях ефремовских построений (хотя подозрения относительно писателя у «хомо советикусов» были в избытке – «классовым нутром чуяли!). Однако нельзя отрицать и того, что произведения И.Ефремова, который советскими идеологами также рассматривался как инженер человеческих душ», широко использовались в деле «коммунистического воспитания» молодежи – одна романтика чего стоит! – иначе их не печатали бы в Советском Союзе огромными тиражами. И это обстоятельство тоже стоит далее внимательно рассмотреть. Сомневаться в приверженности коммунистическим идеалам самого И.А.Ефремова, по крайней мере, не протяжении большей части периода творческой активности, тоже нет оснований. Он верил в коммунистическое будущее, хотя его образ и расходился с догмой, в значительной степени отличался от того, что рисовали себе в мечтах и планах окружающие писателя советские люди. Кроме того, на восприятие коммунистического идеала не могла не повлиять практика репрессий, масштаб которых ужаснул, даже после робких и непоследовательных разоблачений «культа личности», что тоже было, наряду с «коммунизмом и космосом» характерной особенностью периода «оттепели». Высказывалось предположение, что в «Туманности Андромеды» образ «Железной звезды» – объекта, довольно странного сточки зрения астрофизики, был введен писателем как символ сталинизма. В романе, возле этого зловещего места погибает экипаж звездолета «Парус», летевший на поиски новых прекрасных миров. Не являются ли погибшие на мрачной и темной планете звездолетчики подобием уничтоженных в ходе репрессий поклонников коммунизма? В.Ревич писал, что Ефремов «ринулся одним из первых спасать белоснежные, но обильно окровавленные ризы дорогого ему коммунистического царства. Он продолжал верить в то, что ничего лучшего для будущего Земли придумать невозможно, и поставил себе задачей убедить окружающих, что коммунизм – не унылый фаланстер, не принудиловка, а счастливая, красивая и творчески наполненная жизнь для всех. Он создал, может быть, последнюю коммунистическую утопию, в том смысле последнюю, что хотя утопии, конечно, будут сочиняться и в дальнейшем, но, боюсь, эпитету 'коммунистическая' придется поискать замену". Екатеринбургский философ Л.Г.Фишман считает, что главной целью утопического проекта И. Ефремова являлось его желание дополнить официальную коммунистическую идеологию духовным измерением. А этого – духовного измерения и яркого и достоверного образа «Прекрасного Далека» – в советской литературе как раз и не хватало. Может быть, функционеры, ответственные за пропаганду и идеологи и рады были бы вместо «Туманности Андромеды» или «Сердца Змеи» рекомендовать для коммунно-воспитания что-то другое, но вот – что? Ехидную ремарку приводил по этому поводу Л.Геллер: Замечательная фраза есть в романе Г. Мартынова ’’Каллисто”: ”В Кремле тепло и сердечно встретили жителей другой планеты. Дружеская беседа продолжалась свыше трех часов”. Ходульность и штампы из передовиц «Правды» заполняли в СССР и художественные произведения. Итак, что бы там ни говорили позднейшие биографы, Но Ефремов – это советский коммунистический фантаст, имевший значительную поддержку в советских государственных (иных то и не было!) издательствах. И этот факт, конечно же, не умаляет ефремовского таланта и не служит аргументом для «принижения» его творчества. Сегодня «легко говорить», но трудно представить под каким идеологическим прессом находились «строители коммунизма», как сильно было давление «коллектива», организации», а если этого не хватало, то и «органов». Сохранять под таким прессом здравомыслие – это подвиг, но следы идеологических штампов всё равно оставались Новые поколения, открыв книги Ефремова, могут воскликнуть «фи, коммуняка» и, не вдаваясь в подробности, просто не проявлять интереса к его текстам. Утверждения потомка, что ИАЕ – настоящий коммунист, а также утверждения в том же духе энтузиастов с какого-нибудь интернет-ресурса вроде портала «Нооген» тоже, по-своему, верны. Хотя именем Ефремова часто прикрываются коммунистические ортодоксы и прочие упорные поклонники «совка», которым Иван Антонович при жизни не был другом. В этом «идеологически подогретом» сюжете добраться до истины очень трудно, приходится действительно двигаться по «лезвию бритвы», но все-таки для исследователей важно восстановление адекватной картины, вопреки различным стереотипам непримиримых сторон. Стоит также помнить, что и сам советский коммунизм был различным в разные периоды, в зависимости от смены власти и тех вождей, которые эту власть теряли/получали. Да, наивысший взлет популярности фантастика Ефремова имела в период правления Никиты Хрущёва. (Не знаю, насколько это, правда, но, если действительно по некоторым воспоминаниям в день пленума, где свергали «царя Никитку», по радио читали ефремовскую повесть «Сердце Змеи», то совпадение выглядит символическим). Если говорить о влиянии хрущевской эпохи, то ведь писатель был и свидетелем Карибского кризиса, когда сценарий самоуничтожения человечества в ядерной войне стал приобретать вполне реальные политические очертания. Но и без противостояния осени 1962 года, страхов по поводу атомной бомбы хватало. Люди тогда жили под дамокловым мечом этой угрозы уничтожения цивилизации (И если тебе каждый день «капают на мозги, то крыша едет»); советскому человеку не обязательно было читать американскую апокалептическую фантастику, достаточно было «Правды» и сообщений о все новых и новых ядерных испытаниях. Ефремов уже в «Туманности Андромеды» отработал этот сюжет, описав Зирду – планету чёрных маков, чья цивилизация погибла от того, что не справилась с развитием своей же техники. В последний период своего творчества писатель еще чаще обращается к теме планетарных угроз. Конечно, можно сказать, что названные темы стали банальными и к их обсуждению многократно обращались, Но оттого они не становятся менее важными и без обращения к ним творчество советского фантаста просто нельзя понять и адекватно представить. Итак, «Ефремов-коммунист» (неважно, с партийным билетом или без). Очень многое из того, что написано самим ИАЕ и от чего он никогда не отказывался, позволяет рассматривать его в качестве коммунистического фантаста №1 и нынешние сторонники возможности достижения «высшей фазы» много на нем спекулируют. Но – коммунисты ведь бывают разные. В истории отечественного коммунистического эксперимента одни коммунисты в огромном количестве убивали и сажали в концлагеря других коммунистов и при этом и те, и другие, а потом уже «пятые и десятые», утверждали, что именно они коммунисты настоящие, а противников обзывали разными обидными кличками. И практически все ссылались на схожие «священные» тексты своего учения. Ничего удивительного в этом нет, с христианством было в принципе то же самое, но только значительно дольше и в гораздо больших масштабах. По сути, коммунизм это одна из возможных «обратных сторон медали» для иудохристианства, а любое (псевдо)религиозное учение, агрессивно себя утверждающее, прибегает к массовым репрессиям, в том числе и против «своих». Конечно же, противники этих опасных, человеконенавистнических доктрин могут сказать «в сортах дерьма не разбираюсь», и скопом записать всех «коммуноидов» в «бесы». Но в случае с Ефремовым честно так не получится. С одной стороны совершенно неправильно рассматривать писателя, просто как сторонника общегуманных, общечеловеческих идеалов, сторонника справедливого общества с совершенным человеком и т.д. (Среди «гуманистов», к примеру, Ф.Энгельс очень сильно отличается от А.Швейцера, и эти отличия носят принципиальный характер, как бы ни хотелось иного нашим энтузиастам, ратующим за все хорошее против всего плохого). С другой стороны, очевидно, что Иван Ефремов – это не Суслов и не другие «товарищи», отвечающие в партии за идеологию и не рядовой политинформатор, транслирующий спущенные из ЦК догмы. В связи с Иваном Антоновичем Ефремовым нам хотелось бы вспомнить про «утопический социализм», который советскими идеологами в официальной доктрине рассматривался как предшественник, но имел и принципиальное отличие от так называемого «научного коммунизма». Последний был закреплен за Марксом-Энгельсом-Лениным (временно Сталиным и «дежурным» лидером партии), а в предтечи» кого только не записывали. Здесь нам не хотелось мы заниматься бесполезным делом и разбираться в доктринальных отличиях и этапах социализма, который якобы развивался «от утопии к науке» (желающие могут почитать об этом в соответствующей работе Ф.Энгельса), тем более, что эти «научные основания» коммунизма тоже колебались вместе с линией партии. Нет, в официальной и «научной» версии строящегося коммунизма главным отличием его было то, что его проект был предельно не конкретным. Классики оставили на этот счет лишь несколько довольно абстрактных замечаний и скупо писали о развитии «высшей стадии человеческого общества», отделываясь общими замечаниями. Люди, знакомые с коммунистическими катехизисами могут, конечно, назвать «Критику Готской программы», «Манифест коммунистической партии», «Принципы коммунизма», «Государство и революцию» и пр., но даже в этих основополагающих работах классиков марксизма-ленинизма про собственно коммунизм сказано немного. Ну, какую конкретику можно извлечь из демагогических разглагольствований бородатого «основоположника» в «Критике Готской программы»? Специфически марксистское отношение к будущему можно увидеть на примере раздраженного ответа Энгельса, когда его просили высказаться не только о «распределении билетов в театр», но и по крайне актуальным в любую эпоху демографическим проблемам: «Если катедер-социалисты настойчиво требуют от нас, пролетарских социалистов, разрешить им загадку, каким образом мы сможем устранить возможную угрозу перенаселения и связанную с этим опасность краха нового социального строя, то из этого вовсе не следует, что я обязан выполнить их желание. Разрешать за этих людей все их сомнения, возникающие у них из-за их собственной путаной сверхмудрости… было бы, полагаю, просто потерей времени… Во всяком случае, люди в коммунистическом обществе сами решат, следует ли применять для этого какие-либо меры, когда и как, и какие именно. Я не считаю себя призванным к тому, чтобы предлагать им что-либо или давать им соответствующие советы. Эти люди, во всяком случае, будут не глупее нас с Вами», ну, и т.д. То есть, ради каких-то абстрактных предположений людям предлагалось пролить океаны крови, разрушить пусть и несовершенный, но свой собственный дом и, жертвуя всем, бороться за коммунистическое счастье возможных потомков, которые «будут не глупее нас». Народная мудрость в подобных случаях грубо, но точно говорит: «отдай жену дяде, а сам иди к б…» В общем, это очень напоминает отвратительную демагогию создателей и сторонников бандитско-олигархического капитализма в нынешней России: «Мы вам ничего не обещали» и при этом: «а у вас ничего и не было»! У предшественников нынешних олигархов, вариант такого «кидка» в отношении целых стран и народов выглядел несколько иначе. По заветам вождей коммунистического движения, совершая «прыжок из царства необходимости в царство свободы» и переходя от «предыстории к истории» нужно покинуть привычную жизнь ради… Чего?! Понятно, что многие общества, не отказываясь от ряда социальных реформ и даже под социалистическими лозунгами, не спешили «до основания» рушить «старый мир», то есть основы своей жизни. Для того, чтобы провести масштабный коммунистический эксперимент в государственном масштабе нужно было найти «страну, которую не жалко», с неграмотным малокультурным населением и глуповатой интеллигенцией, склонной некритически увлекаться всяческими «измами». Ну, и нашли! Прыгнули в «царство свободы» так, что и спустя сто лет не видно реальных путей к нормальной жизни (ведь всё «до основания разрушили»), а после немыслимых жертв, потерь и страданий то, против чего яростно боролись (бедность, бесправие, дикая несправедливость, распространение варварства и мракобесия) довлеют над нами с новой силой. « Красные», конечно, заведут разговор, что при социализме было не так. Конечно, не так – подчас гораздо страшней.

Ивану Ефремова было уготовано судьбой жить и творить, как раз в самый разгар коммунистического эксперимента, когда сменялись вожди и подходы к грандиозному опыту над «советским народом». Его фантастика оказалась здесь очень даже к месту. Все интересующиеся этим вопросом, конечно, знают про «ближний прицел» в этом жанре. Это когда после угара первых послереволюционных лет в Советском Союзе фактически было запрещено говорить и писать и даже фантазировать о коммунистическом будущем, а сталинисты, победив всяких левых и прочих уклонистов, масштабно решали «чисто конкретные задачи». «Утопизм» в советской фантастике, соответственно, тоже не приветствовался. Типичное советское жанровое произведение того периода – это производственный роман с некоторыми фантастическими допущениями о новом образце чудо-техники, ну или путешествие куда-нибудь, когда по сюжету доказывается что «советское – значит отличное». Доминировала так называемая фантастика «ближнего прицела» немцовых-казанцевых и военные шапкозакидательные фантазии всяческих шпановых. И вот появляется Хрущев со своими авантюристическими замашками и начинает «штурмовать небо»: и буквально (перекачивая огромные ресурсы в развитие космических программ) и фигурально, ставя перед партией и народом задачу достижения «высшей фазы» уже в обозримом будущем. Но что советские люди знали о коммунизме, кроме того, что, что там всего будет полно и все будет бесплатно. (Как в анекдоте: «Нюрка! При коммунизме у каждого вертолет будет… Как зачем? Вот услышишь ты, что в соседнем сельпо яйца «выкинули», ты на вертолет – и полетела очередь занимать! ( «Выкинули» или «выбросили» – это специфический советский термин, что какой-то дефицитный товар, а им могло быть что угодно, поступил в свободную продажу и его можно купить остояв в очереди, а не получив из под полы «по блату». Начальство имело спецраспределители, а, в ситуации, когда работники торговли не тащили себе или не распределяли среди своих, а «выбрасывали» импортные сапоги или «выкидывали» масло. Помню, как в детстве, в очереди за сливочным меня чуть не задавили до удушья, в набившуюся в обычно пустынный магазин толпу брали детей, так как, естественно, существовали ограничения на отпуск дефицита в одни руки. Это картинка «реального социализма» для тех, кто не жил в то время и представляет его по лживой пропаганде). Политико-идеологическая ситуация в СССР при Хрущеве сложилась просто неприличная. Мало того, что великий вождь и отец народов оказался «не отцом, а сукою» (из песни А.Галича), так еще и поколение, которому обещали, что оно будет жить при коммунизме» имело об этом будущем счастье весьма слабое представление. Об этом помнят многие из тех, кто жил в то время, имеются и соответствующие исследования, защищены диссертации. Как отмечал А.А.Фокин: «III Программа КПСС наметила основные контуры грядущего коммунизма, не дав четких и конкретных картин будущего. Этот расплывчатый образ, преломленный в текстах, вызвал у населения ответную реакцию. Многие видели в коммунизме решение собственных проблем, часто бытового характера, другие же стремились поскорее воплотить в жизнь идеал коллективного «светлого будущего». Разумеется советская пропагандистская машина работала вовсю. Коммунистическая тематика на страницах журнала достигла своего пика в 1961 г. с появлением рубрики «Обсуждение проекта Программы КПСС», хотя значительный массив статей вышел в свет с 1958 по 1960 гг. и после 1961 г. Редакция журнала охотно отвечала на вопросы читателей не только на своих страницах, но и в ответных письмах, что подтверждает двойное влияние на медиатора. Другой официальный орган – газета «Правда» – тоже играл роль посредника. В частности, редакция газеты «Правда» выпустила 6 специальных номеров под названиями: «Коммунизм утверждает на земле Мир», «Коммунизм утверждает на земле Равенство», «Коммунизм утверждает на земле Счастье» и пр. Печать, и в первую очередь официальные издания, подобные «Коммунисту» и «Правде», пытались соединить идеологические постулаты с надеждами и чаяниями советских людей. Нужно было срочно взбивать пену энтузиазма и вдохновлять на подвиги – и особенно молодое поколение. Коммунистической фантастике в этом процессе отводилась важная роль. Но дефицит в постсталинском СССР распространялся не только на продукты, но и на хорошую фантастику. «Туманность Андромеды» была едва ли не единственной книгой, в которой была красочно и по-своему убедительно показана жизнь счастливого коммунистического общества. Если Ш.Фурье в свое время подробно описывал жизнь своего фаланстера, то Ефремов смело следовал именно за «утопичным» Фурье, чем за «научным» Марксом, а остальные фантасты просто боялись или не умели достаточно (даже для специфически идеологически обработанной советской аудитории создать кадры коммунистической «фильмы»). А вот воображение Ефремова не было парализовано страхом и при первой же возможности он развернулся вовсю, да так, что рядом с ним просто некого поставить. Как писал Л. Геллер: «популярность романа, особенно среди молодежи, была очень большой. И огромно — до сих пор — ее влияние на весь жанр НФ. В одной книге Ефремов нарушил сразу все запреты: запрет на постановку серьезных вопросов и на социальную критику, на возвращение к прошлому и на взгляд в будущее, на экстраполяцию в науке и на выход в космическое пространство. Появление ’’Туманности Андромеды” как бы создало совершенно новый пространственно-временной континуум, в котором точками соотнесения стали Эйзенштейн и Гейзенберг, Мендель и Циолковский, Фурье и Чернышевский. Все стало возможным. Как ни удивительно, но фантастических романов о прекрасном коммунистическом будущем в стране, совершившей революцию, было написано довольно мало, даже когда это было «можно», воображение авторам отказывало. И часто эти попытки напоминали горячечный бред или представляли собой скучнейшие схемы. После большевистского переворота и в бурные и сумасшедшие двадцатые годы (подробный разбор тогдашней идейной ситуации в книге В.П.Булдакова «Утопия, агрессия, власть»). Промелькнули, скажем, «Страна Гонгури» В.Итина, «Эскадрилья всемирной коммуны» С.Буданцева, «Первомайский сон» В.Кириллова, «Грядущий мир» Я.Окунева и кое что еще (например, «Конец» В.Годзинского рисует не только коммунистический мир, но и его гибель в результате катастрофы – доигрались!). Вкрапления «о коммунизме» были в произведениях официальных советских «классиков», типа В.Маяковского, Л.Леонова и т.п. На фоне их фрагментарности довольно обстоятельно подошел к делу Ян Ларри, написав свою «Страну счастливых» (этот левацкий опус особенно расхваливал ксоветский литературовед Бритиков). У Ларри речь идет не о дальнем (как в «Туманности Андромеды»), а о «ближнем» или раннем коммунизме; присутствует проблема «родимых пятен проклятого прошлого», есть черты характерного для соцреализма производственного романа, отмечается типичный для писателей-коммунистов конфликт хорошего с лучшим и действует персонаж с поэтичным именем Молибден. Список фантастических книг о коммунизме «до Ефремова» можно расширить, но все равно он не будет особенно длинным. Но, конечно, у писателя-утописта была и череда более ранних предшественников. Коммунистическая фантастика Ефремова была факультативным чтениям, дополняя обязательный элемент советской школьной программы по литературе – роман Н.Г. Чернышевского «Что делать» (беспощадно высмеянном В.Набоковым в «Даре») – с его пресловутым «четвертым сном Веры Павловны». Прочитав это, советские школьники пубертатного возраста могли составить представление о коммунизме как о чем-то, что ассоциировалось с хрустальными дворцами и сексуальными приключениями. Как пишет Л.Гелллер: «Нет сомнения, что Ефремов знал ранние советские утопии, во многом полемизировал с ними (с идеей Пролетария-Машины и пр.), но во многом и следовал за ними. Он знал, по-видимому, книги Богданова, знал дореволюционные утопии Олигера, Куприна, Брюсова». Наиболее известным образцом большевистской фантастики была «Красная звезда» А.Богданова. Романа Ефремова похожи на богдановские именно своими подробными и позитивными описаниями коммунистического строя. В «Красной звезде» автор старательно рисует картины коммунизма на Марсе, куда попадает герой его произвед

Этот сборник состоит из восьми рассказов. Больше всего мне понравились первые два, как раз "Звёздные корабли" и "Тень минувшего". Их я читала с неослабевающим интересом. Не смотря на то, что здесь нет экшена, свойственного современной фантастике, автор сумел увлечь необычной идеей и её научными обоснованиями. И ничего сверхъестественного, только то, во что с готовностью веришь, читая рассуждения героев. Я ни разу не заскучала и эти рассказы заслужили от меня самую высокую оценку.

Остальные шесть тоже понравились, но уже не настолько сильно. И я бы не назвала их фантастикой, скорее приключениями. Эти рассказы показались мне слегка однообразными, хотя и со своим изюмом. Думаю, будет интереснее, если делать небольшие перерывы в чтении, а не читать их подряд.

Все рассказы построены по одной канве: учёный встречает на своём пути загадку и старается разгадать её, проводя исследования, путешествуя, попутно делая новые открытия. Мне это показалось похожим на дневник учёного-исследователя, хотя во всех рассказах герои разные. Но в тоже время они схожи в страстном увлечении своей работой, желании познать неизведанное и помочь своей стране.

Патриотизмом, любовью к Родине пронизан каждый рассказ, и, читать это было очень приятно. Сразу проникаешься благостными чувствами и настраиваешься на позитивный лад. Сейчас так много литературы, в которой наша страна хается всеми возможными способами (в том числе и нашими авторами), что такая настоящая, незамутнённая любовь в рассказах Ефремова не может не вызывать положительных эмоций. Пусть даже кое-где идеи светлого социалистического будущего сейчас выглядят очень наивными.

Приятное познавательное чтение, которое хочется советовать всем.

К творчеству Ефремова у меня сформировались довольно противоречивые чувства. Несмотря на то, что его считают фантастом, большинство его произведений принадлежат скорее жанру приключенческой литературы. Есть два больших и знаменитых среди любителей фантастики романа - "Туманность Андромеды" и "Час быка", есть небольшое количество фантастических рассказов. Большую же часть творчества автора составляют три приключенческих романа - "На краю ойкумены", "Таис Афинская" и "Лезвие бритвы", а также сравнительно большое количество рассказов, которые ближе к приключенческому жанру, нежели к фантастике. Роман "Лезвие бритвы" можно также причислить к жанру эзотерики.

Не могу понять, почему, но Ефремова очень тяжело читать, несмотря на довольно интересные сюжеты. Результаты лингвистического анализа творчества автора наводят на определённые мысли - "Длина предложений — очень большая." Возможно дело всё именно в этом.

Из собственно фантастического творчества романы "Туманность Андромеды" и "Час быка" с одной стороны довольно интересны, а с другой стороны - слабоваты в плане реалистичности. Насколько я понимаю, первый роман пытается изобразить картину будущего, в котором человечество вступило на путь коммунизма. Во втором романе показано, что могло бы произойти с человечеством, если бы оно продолжало жить по капиталистическим принципам. Главные мои претензии заключаются в том, что миры романов выглядят настолько недостоверно, насколько выглядят красочно. Вообще, Ефремов явный визуал. Его романы изобилуют красочными описаниями черт лица, характеров, одежды, предметов убранства, природы, архитектуры, танцев и т.д. С другой стороны, если отбросить краски и попытаться проанализировать происходящее, то обычно в этом нет строгой логики. Все герои как будто следуют заведённому порядку, действуют по велению автора, часто произносят пафосные и назидательные речи, но что заставляет их себя так вести - остаётся непонятным. Герои этих двух романов производят впечатление непроходимых тупиц - они могут пускаться в замысловатые рассуждения в смертельной ситуации, неосторожно выбалтывают свои секреты и т.д. В итоге, несмотря на красочность, эти два романа перечитывать когда-то мне вряд-ли захочется.

Роман "Лезвие бритвы" содержит в себе несколько разных сюжетов, кое-где связанных между собой, а кое-где неумело подогнанных. Самым интересным сюжетом из всего романа мне показалась история итальянцев, отправившихся за алмазами на Берег Скелетов в Южной Африке. Эта история помещается во второй главе. Иногда в творчестве автора, в том числе в этом романе, просматриваются какие-то лженаучные теории. В этом романе автор больше всего педалирует две темы: 1. красота является признаком совершенства, а совершенство проистекает из баланса между двумя крайностями, 2. существование генетической памяти. Если с первым утверждением ещё можно согласиться, то эксперименты главного героя с ЛСД в попытках вскрыть генетическую память человека кажутся мне лженаучными.

Вообще, красота, биологическая конвергенция и запечатление прошлого - это три главные темы, о которых Ефремов любит порассуждать. Про красоту я уже говорил. Идея биологической конвергенции заключается в том, что сходные условия жизни и сходные цели неизбежно порождают сходные решения. В частности, если где-то существуют инопланетные формы жизни, то по Ефремову они должны быть похожими на земные. Если существует инопланетный разум, то по Ефремову образоваться он может только в условиях, сходных с земными, а потому неизбежно инопланетяне так или иначе окажутся похожими на людей - у них будет большое вместилище для мозга, у них будут большие широко расставленные глаза, у них будут конечности для манипулирования окружающими предметами и расположены они будут ближе к голове, в то время как дальние конечности, если они существуют, неизбежно будут использоваться для передвижения. Довольно спорные утверждения, на мой взгляд. Тема запечатления прошлого раскрывается в двух вариантах - генетическая память и естественные фотографии картин прошлого.

Том с рассказами завершается статьёй "Космос и палеонтология", в которой автор проводит неожиданную на первый взгляд связь между двумя обозначенными областями исследований. Связь и правда не столь прямая. Но если вспомнить, что палеонтология изучает ископаемые останки животных, что животные живут на планетах, а планеты есть в космосе, то из этого можно сделать массу интересных выводов. В частности - что условия для возникновения жизни, подобной земной, не столь уж необычны. А многие минералы, встречающиеся на Земле, встречаются и в космосе. При этом образование многих земных минералов непосредственно связано с наличием на Земле жизни.

Не случайно автор с первых строк подчеркивает две, как ему кажется, важные научные области: палеонтологию и изучение космоса. Палеонтология представляет собой скрытое знание в глубинах истории. Космос же — ничто иное, как скрытое знание будущего. Переплетение двух источников знаний — путь к развитию человеческой цивилизации. Но возможно это только в единстве.

Позиции, которые высказывает автор о космосе и внеземных цивилизациях действительно интересны и заслуживают особого внимания. Человечеству необходимо объединяться. Без единства люди не смогут продолжать своё развитие. Объединение человечества — это лишь первый шаг в развитии, за которым последует "объединение разных миров в единую братскую семью".

Сюжет и персонажи В сущности, "Приключения Алисы" Булычёва - это тоже своего рода утопия, и даже построенная на тех же идеалах. Другое дело, что эти идеалы считываются как общечеловеческие, а не как советские, кроме того, они служат лишь фоном для захватывающих событий и ярких героев. У Ефремова же - утопия в полном смысле слова, подробное и вдумчивое описание того, как должно быть устроено идеальное общество, почему это единственно разумный вариант и как человечество могло бы к нему придти. Сюжет в романе есть, есть и персонажи, но они бледны и неубедительны. Сюжет существует для того, чтобы давать персонажам высказаться, а высказываются они (очень длинными монологами) на тему того, как устроен мир и как было достигнуто таковое устройство. Им не нужны характеры, тем более что у Советского Человека может быть только один характер. То же относится к целям в жизни, отношениям с другими людьми и прочим параметрам. Сюжет разбивается на две параллельные ветки, которые слабо заинтересовывают и особенно ничем не заканчиваются - просто надо показать, что там в космосе и что там на Земле. В общем, можно было обойтись без этих костылей и поведать от лица автора, каким же будет коммунистическое будущее. Ефремов часто производит на меня впечатление человека, который зачем-то эссе излагает в виде диалога. Коммунизм и Просвещение Да, Ефремов опирается не только на марксистскую теорию, но и на некоторые идеи эпохи Просвещения. Во всяком случае, в его утопии немало общего с путешествием Гулливера к гуингнгн... говорящим лошадям. Главный тезис: мир так плох, потому что люди что-то недопоняли, а вот если всем всё хорошенько объяснить, то наступит благоденствие. Люди увидят, где чёрное, а где белое, и все будут стремиться к белому. Это настойчиво повторяется в "Туманности Андромеды": "люди прошлого не понимали...", "как они не могли понять таких простых вещей...", "сейчас любому человеку ясно, что..." - всё это относительно общественного устройства. Как только все всё поняли, наступил коммунизм, человечество объединилось и построило рай. Конечно, это наивно, но в чём-то подобная идеализация человека разумного мила и трогательна. Что касается советского материала, то его тут сколько угодно: от стремления абсолютно всё превратить в аббревиатуру (как же достали все эти ЭМР, ЭВП, и прочие сочетания из трёх букв на каждом шагу! все герои говорят аббревиатурами!) до Министерства Экономики как самого главного управляющего органа (потому что экономика, как мы помним из учения Маркса, объясняет и предопределяет всё). Дикая природа практически уничтожена, везде сады (советский человек любит сады), распределить на работу могут в любой уголок Земли, минимум личной собственности, всепланетное обсуждение твоих косяков и тому подобные вещи, которые меня пугают. Самыми критичными для меня стали отношения детей и родителей: всякая здоровая женщина должна "отдать долг государству" двумя детьми, которых у неё отберут, когда им исполнится год, и определят жить в какое-либо учебное заведение (вис ис СПАРТА!). Теоретически, их можно навещать, только раз в пару лет ребёнка перевозят в школу в другом уголке планеты, да и родитель постоянно кочует в связи с распределением по работе. Как ни странно, при этом отношения их показаны как доверительные и полные любви (или это реально? такая воскресная мама, только появляется одно воскресенье в году, чего бы её не любить?).

Дальше...

Стиль и язык Аббревиатуры я уже упомянула. В целом язык Ефремова всё тот же - тяжёлый, медлительный, скучноватый. Временами случаются всплески пафоса - в самые драматические моменты - и тогда могучий лоб звездоплавателя бросает вызов безднам Вселенной, не больше и не меньше, и ты сидишь, поражённый этой формулировкой, силясь представить, как именно лоб может бросить вызов, и почему этого не делает весь звездоплаватель целиком. Знаю, знаю, это можно при желании причислить к метонимии, но всё равно - не могу я такое серьёзно воспринимать. Да, ещё тут жуткие имена у персонажей - Эрг Ноор, Рен Боз, Мвен Мас и т.д.

Забавные моменты: - Пока вы дрожите из-за таяния ледников, люди Ефремова сами растопили все полярные льды. - Удивит ли вас, что настал такой момент, когда правительство обратилось к людям с просьбой урезать свои потребности во имя великой цели и грядущего счастья? - Ефремов выдвигает обстоятельную теорию, согласно которой развитие любой разумной расы должно идти одинаковым путём, то есть не только развитие человечества предопределено, но и развитие инопланетян - тоже. Это касается внешнего вида, морали, устройства общества и развития науки. При этом многие инопланетные расы обогнали нас в развитии на многие тысячи лет. Вопрос: почему два учёных, доказывающих возможность создания телепорта, не подумали о том, что, будь он возможен, его бы уже изобрели на других планетах и сообщили нам об этом? Второй вопрос: почему об этом не подумал сам Ефремов? Его теория предполагает такое развитие мысли, а сюжет романа ей противоречит. - Люди перенесли все свои города в субтропики, то есть бросили уйму культурных и архитектурных памятников, но при этом всё раскапывают и раскапывают древние цивилизации в степях и на Крите, будто за столько веков не накопались. - Довольно смешно сейчас читать рассуждения о том, что люди так упорно цеплялись за теории и экономические системы, не оправдавшие себя даже в глазах современников, учитывая, какой путь прошла экономика СССР и чем закончилась его история. - Туманность Андромеды не играет никакой роли в "Туманности Андромеды".

Подведение итогов Прежде всего, хочу отметить рассуждения Ефремова, доходчиво объясняющие суть и необходимость искусства. Я глубоко согласна с его утверждением, что художественная литература, музыка и живопись необходимы для развития человека, потому что развивать нужно не только интеллект, но и эмоциональное восприятие, эмпатию, душевные качества, силу и тонкость чувств. Писатель прямо говорит о том, что создание его утопических людей будущего невозможно без искусства. В целом же идеалы, на которых построен роман, недостижимы, но прекрасны. Детали меня ужасают, да. Но против всеобщего братства, бережного отношения к каждому человеку, гармоничного воспитания детей, искусства для всех и каждого, возможности максимально проявить свои способности, гарантированной полноты жизни - я ничего не имею. Мне было скучно читать "Туманность Андромеды", но Ефремов - очень хороший человек. ________________________________________ "Звёздные корабли" - своеобразный пролог к "Туманности Андромеды", рассказ о двух учёных, в послевоенные годы обнаруживших, что Землю когда-то посещали инопланетяне. Примечателен тем, что здесь также развивается теория о необходимости схожего строения людей и инопланетян и вообще близких путей развития жизни на пригодных для этого планетах. Также содержит оправдание палеонтологии (т.е. доказательство её важности как науки).

"Сердце змеи" - а это уже сиквел к "Туманности...", потому что в этой повести технологическое развитие ушло чуть дальше, чем в романе, и люди наконец вживую встретились с инопланетной расой. Основная идея - та же, что в "Звёздных кораблях", но расширенная: на этот раз доказывается ещё и то, что другая раса неизбежно выработает ту же мораль и идеологию, что и человечество. Главного героя зовут Мут Анг, и это весело. Не могу не упомянуть, что Ефремов и здесь, и в "Туманности..." презрительно отзывается о каких-то англоязычных людишках, снимавших фильмы, писавших книги и оставлявших послания на этом своём английском языке - фу, мол, недалёкие, неужели они рассчитывали, что их язык сохранится на веки вечные? Спрашивается, что же им следовало делать, заняться наскальной живописью, перейти на эсперанто, выучить русский?

Так. У меня впереди ещё "Час быка" и "Лезвие бритвы", но вторую "Таис Афинскую" я уже отчаялась отыскать.

Эта первая часть дилогии, хоть и была написаны позже "На краю Ойкумены", но именно она задаёт загадку появления геммы, которая появляется во второй части. Здесь уже будет совсем другая история, про других людей, другую эпоху и другие страны. В ней больше путешествий, больше страданий и злоключений. Но в ней же, больше дружбы, любви, природы, больше пейзажей и исторических событий. Но самое интересное, конечно же в гемме, в камне, который нашёл Буарджет и привез в Египет, а расскопали советские ученые, где-то в Киевской области, с нарисованными, а точнее нацарапанными изображениями, трёх мужчин в обнимку и женщины в стороне от них. Загадка в том, что камень не "обитает" в тех широтах и нацарапать можно было только алмазом, который тоже "не водится" в тех местах, изображение выполнено в греческом (на тот момент эллинском) стиле, а сами люди на ней, физически не могли быть друзьями, так как на ней изображены грек, негр (простите, афроамериканец) и мужчина, что-то наподобие, славянских кровей. Вот эта загадка будет постепенно разгадываться вместе с путешествием Пандиона и с его желанием вернуться домой. Главная задумка всей этой истории показать, что все мы друг другу, если не братья, то друзья точно.

«Да, они настоящие братья, хотя одного носила такая же черная, как он сам, мать, здесь, под странными деревьями юга, другой лежал в колыбели в хижине, сотрясаемой злыми зимними бурями, а третий в это время уже воевал со свирепыми кочевниками дальних степей на берегу темного моря… Сердца их сплелись тугими жилами, сотни раз проверенные в общих невзгодах, и как мало значило теперь различие их стран, лиц, тел и верований!»

Звездные корабли" совсем не пересекается с двумя предыдущими. Этот рассказ имеет свою задумку, но у всех книг есть общий корень - это исторические события, которые когда-то были, а автор просто дальше надумал сам. Здесь ведутся раскопки динозавров, вроде бы никакой загадки для ученых в этом уже давным-давно нет. Но двум умам не даёт покоя факт, что многих "животных" находят с простреленными головами, а это 70 миллионов лет до нашей эры. Поэтому оба они пришли к выводу, что это некие инопланетные существа, которые эволюционировали раньше, чем мы, прилетали на нашу Землю и убивали динозавров. Что, в общем-то, нашли и доказали.