Текст книги "По понедельникам чудес не бывает"

5

 
Я балдею от зелени хруста,
Беззаветно я деньги люблю.
Где другой не увидит капусты,
До хрена я себе нарублю.
 

Посвящено доктору Шлангу

Понедельничные гадости уж как-то рано сегодня начались. Встал среди ночи сходить в туалет – и вляпался в блевотину. Бабушка вчера дала коту несколько кусочков печени вместо вкусных мясных подушечек, изготавливаемых, в зависимости от рецептуры, из шести – семи порошков белого и желтого цвета и одного с красной краской, и он наблевал в коридоре. Привык, зараза, к искусственной среде. Пришлось подтирать за ним, а потом не сразу заснул и потому чуть не опоздал на работу. А там ЧП. В пятницу нашего нового терапевта поймали на взятке. Предложили продлить больничный за деньги и тут же взяли. Наверное, полиция подловила провокатора на чем-то мелком и заставила участвовать в выполнении своего плана по борьбе с коррупцией.

Я с этим доктором толком и знаком не был. Только и успел он посетовать, что по сравнению с бывшим «крутым» местом работы его будто из «Мерседеса» в автобус пересадили. Решил, верно, компенсировать понижение в статусе дополнительным приработком.

Интересно, это была «провокация» или «эксперимент»? Наказание разное. Думаю, все-таки первое. Эксперимент ведь – это подход с заранее известным результатом. Не успел бы он так быстро засветиться. Или резко начал?

Плохо, что провокатор живет на моем участке. Надо будет занести его в черный список.

Ко мне из того дома тоже какой-то деклассированный элемент подъезжал насчет больняка за деньги. Не он ли? Все говорил: «Я Ваш коллега – доктор». Прогнал его к черту, вернее отослал к дерматологу. Мой коллега доктор такой сикоз у себя на лице не вырастил бы.

Кто-то определил, что врачи и учителя – самые коррумпированные в России после сотрудников ДПС. Наверное, подсчитали все шоколадки, коробочки конфет и бутылки вина или наслушались старых медицинских приколов типа: «Большое спасибо – это много, а пятьсот рублей – в самый раз».

Не скажу, что не дают и не берут. Бывает, даже вымогают, например, так: «Мы вам поставим новый хрусталик бесплатно, но такой страшный российский, что лучше через него вообще не смотреть, или платно за двадцать – пятьдесят тысяч импортный, ну такой замечательный». Или: «Мы вашему ребенку сделаем бесплатно прививку, но российскую, или импортную, но за три тысячи рублей, от нее меньше побочных эффектов». У моей жены с собой денег не было. Сын после прививки начал тянуть ножку.

У матери при переломе лодыжки оплатил скрепление отломков чудесными швейцарскими пластинками почему-то «Made in Poland». Думаю, прекрасные японские тонометры, судя по разбросу показаний, тоже где-то «на коленке» делают.

Приличные роды «под контролем» в городе стоят пятьдесят – семьдесят тысяч и выше в кармашек врачу. А в некоторых вредных медицинских учреждениях даже со своих сотрудников, если они не относятся к руководству, за анализы деньги дерут.

У нашего доктора Шланга (фамилия странная, но, похоже, определившая отношение к работе) даже специальная отточенная годами практики фраза была: «Не вижу оснований дать Вам больничный… Что будем делать?» Мог и родственникам умирающего от инсульта с нарушением глотательного рефлекса капельницы «для регидратации»[9]9
  Восполнение жидкости в организме.


[Закрыть] навязать, которые сам же и делал за плату. Больной все равно умирал, но мучился чуть дольше, попутно обогатив Шланга на десяток тысяч.

Каюсь, иногда я даже использовал его жадность. Ну, задолбали почти до нервного срыва моего «прихожанина» гастарбайтеры на работе. Их сейчас так много, что уже почти и не ловят, кроме как перед Олимпиадой в Сочи или в целях личной наживы. А помочь ему надо бы. Говорю: «Левый больняк не дам, но есть у нас доктор Шланг…»

И ведь ни разу не спалился. Да что не спалился. В США его уже давно бы за сексуальное домогательство посадили. Нельзя же у всех на виду под халат медсестре рукой лезть. Думаю, это даже не известный гусарский принцип: «Пью все, что горит, … все, что шевелится». Он, вероятно, просто «лобник»[10]10
  Человек с поражением лобных частей головного мозга, часто сопровождающимся сексуальной расторможенностью (прим. редактора).


[Закрыть], такой же любвеобильный, как бывший председатель МВФ на Диком Западе, польстившийся даже на жуткую, по нашим меркам (дань политкорректности), страхолюдину. Впрочем, ведь предпочитают некоторые любители кинематографа другим жанрам фильмы ужасов.

Я сам по первости денег ни от кого вообще не брал. Сломался на одной бабуле. Из месяца в месяц почти каждую неделю она вызывала меня просто померить давление и поговорить о том, как ей хочется умереть. Затем с торжественным видом вынимала одну и ту же мятую десятку и говорила: «А это Вам, доктор, на проезд», – который уже тогда стоил больше. Я отказывался. Она с чувством выполненного долга клала бумажку в карман до следующего раза. Наконец мне это надоело. Сгреб десятку, сказал спасибо, успел пронаблюдать у нее на лице весь спектр чувств от удивления до раздражения и гнева, и ушел. Но вызовы прекратились.

Одно время ко мне и сотрудники подходили: «А нельзя ли нужному человеку больничный выписать?» Потом перестали.

Или залетает в конце приема какой-то стремный молодой человек и шепчет: «Нужен больничный». А сам показывает написанное на бумажке: три дня – две тысячи рублей.

– Идите, – говорю, – с Богом, Вы не к тому врачу попали.

– А к какому? – заинтересованно (тыкается вслепую) спрашивает он.

– Вам в «скворечник» к психиатру надо, – говорю я, тихо выпирая его за дверь.

Или мамашка дочку притащила всю в черном, от сапог до парика. Вот, мол, девочка болела, нужна справка за прошлую неделю для института. А та, похоже, все это время на трассе стояла.

– Нет, – говорю, – а вдруг она всю неделю участвовала в перманентной египетской революции и двух человек в это время убила (скорее заразила)?

Иногда, правда, бывает трудно отказаться даже от каких-то совсем смешных денег, потому, что если ты не взял эти несчастные пятьдесят – сто рублей, мнительная старушка начинает думать, что ее дело – швах, раз доктор деньги не берет, и дни ее сочтены.

Бывают даже случаи мелкого шантажа:

– Доктор, возьмите, пожалуйста, коробочку конфет. Иначе я их сама съем, а мне, Вы же знаете, нельзя: у меня диабет.

6

«Если все говорят, что это – не начмед, то это – не я».

Проблема аутоидентификации начмедов, озвученная на совещании врачей

Ведь могут же наши чиновники, когда «захочут», повеселить нас и в понедельник. Сегодня утром на полном серьезе оповестили всех по телевизору, что в конкурсе на лучшего детского врача победила педиатр из Ломоносова, собравшая около трех тысяч благодарностей за год. Легко подсчитать, что прием практически каждого амбулаторного пациента сопровождался написанием благодарности. Думаю, что не обошлось без инициативной группы, кипы ксерокопированных заготовок и хорошо отлаженной схемы: «Пиши благодарность, родственник, или ты – зараза ходячая, а то не примет!» Некоторые родители, похоже, писали благодарности по нескольку раз подряд, что лишний раз говорит об эффективности лечения.

Ну что поделать, если в другие, кроме как количественные, показатели у нас почти никто не играет.

Впрочем, наши местные начальники и сами не гнушаются инициировать написание благодарностей на имя губернатора, в горздрав и еще пару инстанций (адреса они знают) от лояльного или рассчитывающего на какие-нибудь бонусы посетителя, ведь «сам себя не похвалишь – ходишь как оплеванный».

После понедельничной пятиминутки заведующая объявила, что часть привычных психотропных и обезболивающих веществ типа нозепама и реланиума мы уже не можем выписывать на обычных рецептах, а только как наркотики. Хотя прошел слушок, что кое-какие из препаратов оставили в свободной продаже, чтобы высокое, но не совсем здоровое начальство не светилось лишний раз у психиатра или невропатолога. Надо будет прокачать эту информацию.

Не скажу, что расстроился: все будет меньше работы. Всегда можно будет сказать: «А не можу!» – и отослать страждущих за разъяснением к начмеду, организаторам запрета или другим, более благополучным членам общества.

Не обошлось и без привычной понедельничной ложки дегтя. Из-за того, что «Газель» и легковушка не поделили трамвайные пути, опоздал на три минуты на работу. Пришлось, не отходя от окошка выдачи ключей, писать объяснительную записку начальству. Правда, поначалу, для порядка, попытался узнать у стоящего на страже распорядка, кто он такой и кто ему делегировал полномочия по отлову опоздавших, но потом написал. Должен же и начмед думать, что занимается чем-то полезным. Ведь старый армейский закон гласит: «Не знаешь, что делать – проверяй дисциплину!»

Его предшественник даже специальную игру придумал, в народе называлась «Забегание». Подъезжал на трамвае к поликлинике к девяти часам, первым проскакивал во входную дверь (ну кто начальство не пропустит), довольный проводил в книге прихода красную черту, а всех, кто ехал с ним в трамвае, записывал как опоздавших.

С большой подлецой был. Однажды хотел меня заставить задним числом написать, что я де что-то нащупывал у одной больной дамочки в том месте, где процедурный кабинет устроил ей абсцесс (она попутно обращалась ко мне с насморком и першением в горле). Крайним хотел сделать: мол, нашел, а мер не принял. Популярно объяснил ему, что сопутствующий диагноз «ОРВИ» не противоречил основному и что не должен каждой молодой пациентке мускулюс глютеус максимус[11]11
  Большая ягодичная мышца.


[Закрыть] мять или двухпальцевое исследование делать, если она не просит.

Да и сама должность начмеда предполагает наличие определенной доли сволочизма или хотя бы лукавства, чтоб «и нашим, и вашим». Нормальные люди на этой должности обычно не задерживаются. Ну а дальше свои предпочтения. Кто собирает сведения о вскоре высвобождающихся квартирах, чтобы оказывать одиноким несчастным их владельцам недолгую и не обременительную для себя медицинскую помощь, кто занимается врачебной деятельностью, «подрабатывая» участковым терапевтом. Смотришь, а он, по официальным данным, нет-нет да и окажет помощь твоему больному, а записей в медкарте, сколько ни ищешь, вообще не находишь. Ведь хотелось бы поучиться идеальной записи медицинского осмотра, а то только проверяют и критикуют.

Ну, а кто особо ничем заниматься не хочет или не может, вправе делегировать основную часть своих обязанностей подчиненным и ходить демонстрировать вышитую яркими нитками надпись на тесноватом белом халате «ДОКТОР МЕДИЦИНСКИХ НАУК». Уже уволенный, увы, сотрудник по этому поводу даже эпиграмму написал:

 
«Косноязычный и тщеславный,
Над нами власть дана ему.
Его встречают по халату,
И посылают… по уму».
 

7

«Всякого интенданта через три года исполнения должности можно расстреливать без суда. Всегда есть за что».

Генералиссимус Суворов

Ну вот, опять понедельничные пряники: в конце июля наши москважители решили, за полгода отдохнув от трудов праведных, освоить деньги на диспансеризацию населения. У нас ведь главное – освоить государственные деньги, а выявление каких-то заболеваний – это так, небольшой благоприятный побочный эффект. А ведь план дают на весь год. Вероятно, понравился распил денег на диспансеризацию блокадников и ветеранов войны, а вовремя подсуетиться – забыли. Поспешают не торопясь. Свое, видимо, все равно возьмут.

Да и то правда: если не просить денег, да еще на грандиозную задачу, так и вообще не дадут. Там каждый министр в свое болото тянет. Ну а с министрами нам не везет. То один проворуется, то другой. В Китае таких хоть время от времени отстреливают или смертельный укол делают, а в компенсацию прегрешений разбирают на запасные части. Нормальная рабочая практика.

У нас же самые крупные воры – свидетели. А уж если не отмазаться, то «шесть – девять лет условно!», или штраф «за переход улицы в неположенном месте» соответствующего размера, или, на худой конец, комфортная и непродолжительная отсидка для министерских замаранных «красных тапочек». Надо сказать, москважители в этом случае тоже начудили: послали мужика генералов порубать, а он, гражданский, растерялся, начал рубить капусту.

Негодных, а таких, похоже, большинство, министров здравоохранения снимают и кого поумнее назначают на дипломатическую работу, ну, там, послом на Украину (он и там болезнь просмотрел, наверное…) или генеральным консулом в Испанию. Совсем же неладным приходится придумывать какую-нибудь синекуру. Вроде советника президента по связям с Абхазией. Зачем президенту такие советники? А может быть, на «передержку» отправили. Привычная колода – она ведь маленькая. Да и по своему врачебному опыту знаю, что если бездетная женщина не работает, то начинает искать болезни и найденными болеть или проедать плешь своему мужу. А ему это надо?

Новая министр вроде умница, активистка и медалистка, но что может сделать правильный человек в неправильной среде. Разве что «по накатке» нарушения мозгового кровообращения у членов правительства диагностировать. «На земле» ведь особенно не работала. Ну, может, занималась недолго нейрореанимацией в прошлом веке.

А глядя на них, чиновье помельче на себя начинает «одеяло тянуть». И уже мало чего стесняются. Был тут в пятницу на вызове. Квартира шикарная. Картины по стенам чуть ли не с «бульдозерной выставки». Не смог идентифицировать: образование академическое. Говорю: «Шикарная у вас квартира». А мне в ответ: «Это нам по наследству досталось. По наследству!» Странный такой рефренчик. Зачем повторяться? Видно, не все чисто. Наверное, схарчили какого-то бедолагу.

Ну, попросил бахилы, помыл руки. Мне иногда говорят, что я оказываюсь единственным за несколько лет врачом, который делает и то и другое. (Есть, конечно, и средства для обработки рук, но за свои деньги.) Впрочем, бывает, что и имитирую помывку рук, если потом можно испачкать их о полотенце.

После реального мытья рук больная мадама вдруг обращается ко мне: «Давайте договоримся». Не сразу вник, что это – условная традиционная фраза для чиновников, после произнесения которой все дела должны быстро и благоприятно разрешаться.

– Понимаете, доктор, я тут поела мяса на службе, – (и называет что-то такое, чего я раньше и не слышал), – и у меня заболел живот. А мы собираемся с друзьями и семьей поехать отпраздновать мои пятьдесят пять лет в Париж… Может, можно меня быстро подлечить?

Я не стал лечить ее острый панкреатит в домашних условиях. Хотя и говорят, что у каждого врача должно быть свое кладбище, но хотелось бы его сделать поменьше. Тем более без памятников на Пер-Лашез. Да и все-таки она еще немножко человек.

Абы куда мадам, конечно, поехать не захотела: «Вовик, а кто у нас есть из хирургов?»

Видели бы Вы этого Вовика… Такие морды наедают – липосакцию впору проводить.

Взял с нее расписку, что госпитализироваться она будет самостоятельно («береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет») и ушел.

Нам с некоторых пор вообще запретили самим связываться с Бюро госпитализации, передав это право врачам скорой помощи. Да оно и неплохо: меньше времени тратишь. Тем более у многих бригад со скорой есть свои прикормленные кадры в больницах. Я некоторым адекватным (не совсем адекватные могут пожаловаться, что я склоняю их к даче взятки, пусть и не себе) больным даже напрямую рекомендую вызывать скорую в день дежурства той или иной больницы:

– Небольшая положительная мотивация, и Вы в нужном месте.

Обходится на порядок, а то и более, дешевле, чем лечиться там платно. Как сказал один разумный человек в телеинтервью: «Лучше всего лечиться бесплатно, но за деньги».

8

«Для каждой рыбы нужно подбирать соответствующую приманку».

«Новости с водоемов»

Суббота. Неожиданно для себя заработал хороший коньяк.

Раз в месяц по субботам мы дежурим без дополнительной оплаты, для выработки нужного числа рабочих часов, по отделению. Я предпочитаю не сидеть на приеме, а ездить на вызовы, поскольку не люблю работать с «книгой мертвых» – это когда родственники приходят за направлением в морг на амбулаторный прием.

Пришел «активчик» от скорой. Отзвонился. Всегда предварительно звоню, а то, может быть, врач уже и не нужен: или больного госпитализировали, или он умер, или ушел на работу. Меня как-то скорая к умершему вызвала. Забыли, что второй раз ездили и смерть констатировали. Хорош бы я был: российский врач-изувер приходит посмотреть на дело рук своих.

– Приезжайте, пожалуйста, доктор, если Вас не затруднит, мы бы хотели с Вами, если можно, посоветоваться, – говорит интеллигентный мужчина, – у моей жены проблемы с сердцем.

Приезжаю. Молодящаяся мадам лет под пятьдесят. Муж лет на десять моложе. Детей нет. Все сердечные приступы происходят в отсутствии квалифицированного медицинского персонала и проходят при его появлении. Даже в больнице лежала, где тщательное обследование никакой патологии нигде не выявило, что, поверьте, бывает редко. Щитовидку проверили. Лекарства либо не помогают, либо имеется «аллергия» на них. Согласилась на ВКПБ[12]12
  Валериана, корвалол, пустырник, боярышник = (для запоминания – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков).


[Закрыть] в микродозе.

– Доктор, а если не поможет? – спрашивает муж.

– Да шарахните ее чем-нибудь тяжелым по башке, – говорю.

Вы бы видели, как у них лица вытянулись.

– Да шучу я, шучу.

Но, смотрю, глазки у него нехорошо так заблестели. Выхожу, а он меня на лестнице догоняет и сует бутылку Камю.

– За что? – спрашиваю.

– Вы знаете, за что. И я знаю… теперь. Спасибо.

Похоже, думаю, я разрушил семью, но мужика, может, и спас: успеет еще устроить личную жизнь.

Оставшийся неприятный вызов был посвящен показательной субботней заботе детей, навестивших пожилых родителей: «Ой, мама, давайте мы вызовем врача. Пусть он Вас посмотрит». И впечатляет, и не требует материальных затрат. Но воспоминание о честно заработанном призе приятно грело душу.

Бывают, правда, и обратные ситуации, когда тебе не только спасибо не скажут, но и наорут.

Тут захожу по вызову к одной дамочке, мирно спрашиваю: «Паспорт, полис». И вдруг: «Вы такая же сволочь, как работники вашей регистратуры! Вам больной не нужен!! Вам нужен паспорт или полис!!!» Дальше – больше.

– Сначала приходила эта маразматичка Зайцева, теперь пришли Вы…

– Спасибо на добром слове, – говорю.

Потом узнал, что соседи по подъезду ее иначе как собакой не называют. Но собак тоже иногда приходится лечить.

Я теперь в таких случаях включаю диктофон, благо на моем мобильнике есть нужная функция. Пришел как-то к больному по фамилии Козельский (сказалась все-таки фамилия). Мягко попенял ему, что домофон у него не работает, а звонить с мобильника и высвечивать свой номер телефона лишний раз ни для кого не хочется, да и денег на нем осталось мало. И тут началось: «Ты – говно в проруби», «Лекаришка поганый», «Я больше твоего в медицине знаю», «На тебе десять рублей на телефон, ты большего не стоишь» и т. д. Включил диктофон – и стал спокойный-спокойный. Все время только и думаешь, а как ты будешь выглядеть на записи. Уходя говорю:

– Я записал нашу беседу.

– А… пауза, – Вы (!!), – пауза, – там тоже записаны.

– Я был, если Вы смогли заметить, исключительно корректен. А Вас можно привлечь за оскорбление личности.

По словам его участкового врача, он теперь стал как шелковый и общается только на Вы.

Некоторым больным хочется более внимательного отношения со стороны врача, а отдать ему даже старую шоколадку жалко. (Была у меня пациентка, которая со словами: «Ой, доктор, Вы спасли мне жизнь», – подарила мне такую с благородной патиной на поверхности и истекшим сроком годности.) Тогда применяются разные специфические психологические приемы. Можно сразу начать виноватить врача в надежде, что он попытается загладить свою вину: «Вот в прошлый раз вы мне лекарство выписали, а оно мне почти не помогло. А смотрите, сколько оно стоит!»

Одна старушка меня одной и той же коробочкой на трех вызовах в нос тыкала. Плохая память, мол, у стервы. Пришлось изъять упаковку и напомнить о законном праве каждого – выбрать себе врача по вкусу.

Есть еще один способ, нередко применяемый больными. Его можно назвать «ловля врача на обманку». На стол, рядом с которым ведется осмотр, заранее ставится бутылка коньяка, кладется или шикарная коробка конфет, или конверт, из которого выступает несколько сотенных, пятьсот или тысяча рублей. Все это остается там и после ухода врача.

Я отношусь практически одинаково ко всем пациентам, но таких у себя в блокноте помечаю и при последующих встречах сразу предупреждаю: «Денежки спрячьте, а то потом скажете, что врач их у вас стащил».

А то начинается мелкая распальцовка, чаще при визите на дом: «А она такая вся незаменимая, профессор, изобретатель, доктор наук… А я такой… и ветеран труда». Жалко их, цепляются за старые регалии. Да некоторые диссертации и в советское время могли быть куплены за тогдашние три – семь тысяч долларов. А если ты был хороший «ракетоноситель», то на твое реальное соавторство в публикациях, изобретениях и т. д. как раз бы хватило одной ветхозаветной жизни. Они там вроде по несколько сот лет жили.

Есть еще и профессиональные «охотники за скальпами». Они, для создания нужного впечатления, начинают показывать вам отписки с обведенными красным и желтым фломастером особо выразительными фразами о санкциях в отношении, похоже, невиновных людей, которые им прислали в ответ на жалобы в прокуратуру, аптечное управление, министру здравоохранения, губернатору, представителю президента по правам человека и т. д. на плохую работу врачей, аптек, строителей. Одну такую «охотницу», поменявшую уже нескольких врачей и прибившуюся ко мне, я, после очередной демонстрации достижений в ее любимом деле, напрямую спросил:

– На меня еще жалобу не написали?

– Нет, – недовольно поджав губы.

– Ну, это – вопрос времени.

Больше у меня она не появлялась. Профилактика, согласитесь, всегда лучше.

Имитацией бурной деятельности и жалобами на местном уровне обычно занимаются родственники или знакомые, наследующие квартиру какого-нибудь доходяги. Но эта игра на публику обычно не несет в себе реальной угрозы.