Текст книги "52 Гц"

52 Гц
Иван Гужов

© Иван Гужов, 2023

ISBN 978-5-0056-7202-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда два сердца

Посвящено Н.

 
Когда два сердца
О любви узнают,
Когда бежать от неё
Не имеет смысла,
Тогда души их страдают,
И время летит очень быстро.
 
 
Тогда начинают молчать,
Чувства свои друг от
Друга скрывая,
А в душе так и
Хочется кричать,
Маски-загадки срывая.
 
 
Но мы скрываем это,
То ли потому что
Стыдно,
То ли потому что
Мы страшимся момента
Раскрытия нашего секрета.
 
 
Мы боимся разочарования,
Боимся, что поспешили
С любовью этой,
И что за дверью ожидания
Мы ждем её,
Надеясь слепо.
 
 
Не стоит молчать
Так долго,
Если что-то тревожит —
Скажи.
Нас объединяет одна дорога,
Идущая через страдания души.
 
 
Если есть обида – скажи,
Если тебе грустно —
Не молчи.
В мире очень много лжи,
А если распирают чувства
Грудь, тогда… живи!
24.11.2019
 

Чалый
Акростих

 
Без края родного нельзя,
Родных людей тоже, друзья.
Одиночество – штука такая:
Дорогая, иная, простая.
Я везде не найду себе места;
Года идут, а я без креста,
А я другой, странный и немой.
 
 
На той земле я всё брожу,
А понять не могу, что ищу.
 
 
Везде люди, которым я чужой.
Ежедневно душу заметает снег;
Конечную фразу лишь слышу:…
 

Ревность

Посвящено Н.

 
Как глупо стучится
Мое сердце!
Пока худо чего не случится,
Ей нужно с кем-то погреться.
 
 
Нет радости в ней.
Есть, правда, кем насладиться,
Но пришла чёрна тень.
Как глупо оно стучится!
 
 
Брешу уже во всю,
Ревную, быть может, я.
Потому не понимаю семью,
Пока внутри страдает душа.
 
 
Как глупо оно стучится!
Интересно, чья же это вина?
А если это случится?!
Буду я грустным всегда.
 

Здравствуй…

Посвящено Н.

 
Здравствуй, мой милый друг!
В моментах зноя и тоски
Отвлечься надо на свой досуг,
Где развиваются личность и мозги,
Где тебя приключения зовут.
 
 
И как прекрасна эта высь,
Когда средь слухов и обмана
Ты знаешь правду, не падав ниц,
Когда удрав от розового тумана,
Ты еще больше любишь жизнь!
 
 
Когда же шушваль не тронет тебя,
И поднимаясь на эту высь,
Ты помни вечно друзей и меня,
А то забота поглотит твою жизнь…
…………………………………………
 

Все поэты

 
Все поэты одинаковы собой.
Никто поэтом себя не считает.
Все, наслаждаясь запахом хвой,
Потихоньку о чем-то мечтают:
 
 
Кто бы о тиши для счастья,
Кто бы о бури эмоций и встреч.
Кто обратился к природе в ненастье,
Кто обратил на другого свой меч.
 
 
Поэт – не охотник,
Поэт – не писатель.
Он просто художник,
Он ваш наблюдатель.
 
 
Он пишет, что видит;
Он пишет, что знает.
Лишь он поэзией бредит,
Лишь ею он поражает…
 

Никто

 
Никто. Никто не вечен в этом мире;
Все. Все остались в огниве.
Никто не вернулся с войны.
Никто. Никто, увы.
 
 
А как оно было!
В глазах, в глазах всё плыло.
Война искрами всё жгла,
и мешала видеть пороховая мгла.
 
 
И я понимал тогда,
Что мы воюем за наши города,
За русский народ, за мир необъятный,
За новый день приятный,
 
 
За детей, за семью,
За всё то, что я люблю…
О, а я всё обожаю!
Но, увы, своих товарищей провожаю.
 
 
Нет покоя в войне.
Кружимся мы в волне
Тревоги, печали, утраты.
И какие же были затраты?
 
 
Столько жизни и душ ушло!
Такое было уже не давно.
Только вчера солдат потеряли,
А сейчас – к ногам их припали
 
 
И лежим. Мы уже мертвецы.
Нам уже известны концы.
Пусть ад закончится навек…
Но ад, увы, сделал человек!
2018
 

Печаль в момент дождя и мысли о девчонке

Посвящено Н.

 
Снотворный день сегодня был,
И от печали и разлуки
Я все на свете позабыл.
И я познал ту силу муки,
 
 
Когда душа кого-то хочет,
Когда весь мир тебе печален.
И я верю: мне поможет
Что-то из моих развалин.
 
 
И я в печали, в смятение,
И мне не хочется говорить
О замечательном сновидение,
Лишь хочется себя убить.
 
 
Я в печали, у меня горячка,
И не суицид поможет теперь.
Я уже как собачка:
Я жду, когда откроешь мне дверь.
 
 
С горяча убить возможно
Всё, что я в себе творил.
С горяча забыть всё можно:
Всё, что я в тебе любил.
 
 
Сильно прошелся ливень.
Я иду уже, как тень.
Мне уже никто не виден.
Я иду в дождливый день.
 

На свете…

 
На свете есть страна такая,
Где бессмыслица сплошная;
 
 
Свинья под дубом
Стала тигром;
 
 
А домовой Кузьма
Ушёл из этой строчки навсегда.
 
 
Тот час устами поменялись
Гоша, Саша
 
 
Маша, Даша.
И челами поменялись,
 
 
И выями,
И перстами,
 
 
И глазами,
И ушами.
 
 
На свете есть страна такая,
Где бессмыслица большая,
 
 
И в этом маленьком стихе
Утрачен ключ к такой стране.
 

Любовь по-маяковски

Посвящено Н.

 
Я в жизни долго
не ведаю любви.
Заорать бы громко,
да смысла
нету там:
то в грусть, печаль,
то в ревность
я впадаю.
То на самого
себя же лаю,
нервно смотря в даль.
И так тошно на душе,
и красок
нету
на лице;
и вы любовью так
полнимы.
Любовью чей?
Наверное,
моей.
 
 
Люблю так
сильно,
но…
зачем?
Зачем накручиваю
себя?
Зачем в столь
ранний возраст
люблю тебя?
Зачем нужна мне эта
боль?
Зачем?!
 
 
Ты мила,
прекрасна,
хороша собой;
ты добра, талантлива,
культурна…
Так почему мою любовь
не сберегла?
Почему думать о тебе
ТАК ДУРНО!?
Ты мой яд, мое
спиртное!
И я
становлюсь
сиротой.
Мне грустно,
одиноко и тоскливо,
я в депрессняке
и в злобе горделивой.
О! Если б знала
Ты,
что говорят мужики —
что ты дурна, и лишь
твоё поведение
спасает жизнь тебе.
Я б не поверил, даже
с полпинка.
Я б сказал, что верно,
что неверно,
что ты моя
дурочка,
что я люблю тебя,
И не поверил в слово
моей Судьбы!
 
 
Но ты
с другим,
и я один.
Снова…
 

Далекий космос…

 
Далекий космос от мечты
Летит… летит на встречу,
Дабы рассказать о любви
И пересказать нам притчу.
Далеки звезды, дни мои;
Неизвестны таинства любви.
Те звёзды – надежды огоньки,
А космос – дни несбывшейся мечты.
 
 
Предчувствий нет, жизнь «легка»,
Все люди тянутся на высь,
Но космос далёк, и голова
Дурна спиртным и фразой «Брысь!»,
Полна обидой и веселою тоской.
Она, как будто сплошь тумана,
Ведёт, ведёт то за собой,
То средь улыбок и обмана.
 
 
Улыбкой тонкой отвечает,
И хитростью дурны глаза.
И будто душку задевает,
И трепетом полна слеза…
Тут всё так просто:
Чувство, рифма, жизнь, —
Но дурны они известкой…
И хоть всю душу грызь,
 
 
Улыбкой милой отвечает,
И красотой полны глаза.
Туман тихонечко сползает,
И я не помню ни черта…
 

Странное чувство

 
Как произошло? Как же так?
Как это могло снова случиться?
Я веду себя как дурак!
Я опять смог влюбиться!
Никогда не любил темноту,
Не находил в ней чего-то красивого;
Начинаю забывать простоту.
Как любовь застрелила обычного?
 
 
Странно, как я стал сумасшедшим?
Каким молился богам?
Я всегда остаюсь беззащитным
В нежных руках тех, чьим доверяю
словам.
Ветер гудит за окном,
И этот шум мне не мил.
Сижу за столом вместе с вином,
Но опять я один.
 
 
Почему в животе не летают бабочки?
Где пропадают они?
Всегда вижу, как мужчины и дамочки
Создают семьи свои.
Почему-то мне скучно и одиноко;
Неужели виноват в этом сам?
Где-то блуждает моя избранница далеко —
Где-то там, где-то там…
 

Кто ищет…

 
Кто ищет, тот найдёт.
Кому ты дорог, тот напишет.
Чужое счастье не моё,
Да и оно полно ошибок.
Надеждой жить совсем уж глупо;
Надежда, на самом деле, есть беда.
Как надеялся бездумно,
Так молился за тебя…
 

Электрический ток

 
Ток – это жизнь, что нам не понять,
В которой и легко, и сложно.
За любой твой труд получишь заряд,
Который потерять очень просто.
 
 
«Он» и «она» или «она» и «он» —
Вокруг них всегда будет поле,
Что не ощутимо, как сладкий сон,
Пока не окажешься в нем поневоле,
 
 
Пока твоя нить не сплетена с другой,
Пока ты не вложился в источник тока —
Нет, не ощутимо оно, друг мой!
Не ощутимо, как любовь на слово.
 
 
…………………………………………
 
 
Сквозь времени каскад
другие «она» и «он»
Живут, пока дано им, так,
Как прежде и всего,
 
 
Но пути их разойдутся,
Напряжение спадёт,
С другими они сольются,
И будет снова ток.
 

Никого

 
Так тихонько печаль придёт,
Что не заметишь всё кругом:
Как снег в декабре сильно пойдёт,
Что случилось поздним ноябрём…
 
 
В старом доме же никого;
И всё недвижимым стало,
И взяли у сердца моего
На взаимную любовь право.
 
 
А за окошком снегири
Сидят на ветвях рябины,
И освещают их фонари…
И их любовь без всей гордыни.
 
 
Они и есть друг у друга,
Один же прижмёт другого,
И пусть идёт зимняя мука, —
Он греет своего партнера!
 
 
А дома всё же никого.
И столько пустоты с утра,
И счастье души так далеко…
Увы, нет никого с ноября.
 

Свободен от оков

 
Я невестюсь на весь этот мир,
Ибо я всё-таки счастлив,
Ибо я нашёл в себе много сил
И разобрался в мыслях разных;
 
 
И вдохновлён я жизнью этой,
И снова чувствую любовь.
Опять чувствую себя поэтом,
Забывая утёкшую боль.
 
 
Ощущается покой в конце концов,
Хоть за окном идут дожди.
И вновь освобождён я от оков,
И готов воссоздать свои мечты!
 

В окопах кто-то есть?

 
И тихо как-то на зори,
И шума танка не видать…
Со всем уж не слышны вдали
Крики грома. Не слыхать
Веселье наше у костров;
Давно его забыли здесь…
И грязь прилипла у висков.
А в окопах кто-то есть?
 
 
И всё горит адским цветом:
Цветом и ягоды, и «сна».
Может кто-нибудь за это
Плачет где-то. Сторона
Войны идёт. Кровь-то льётся,
А мы забыли нашу честь.
Наша жизнь уже не вьётся.
А в окопах кто-то есть?
 
 
Родных нет, избушек тоже —
Взорвали всё враги навек.
Но нас не взорвали всё же,
Так что беги, «человек».
Ведь мы вам трепку зададим,
Вы узнаете нашу месть…
Но жизнь нельзя вернуть родным.
А в окопах люди есть?
2019
 

Я верил…

И вновь посвящено Н.

 
Я верил, верил в счастье!
Берег в себе огонь,
Пока жило ненастье
И забрало покой.
 
 
Затем метель завыла,
Снежинки на дыбы.
Уснуть она хотела,
Хоть не было семи.
 
 
Проходит долго время,
И нужно бы грустить,
Но вера, моя вера
Мне не даёт забыть
 
 
Те грозы, те раскаты —
Предвестники весны,
И птицы, и закаты,
Ожившие цветы.
 
 
И вновь краса повсюду,
И трели соловья,
И жизнь, подобно чуду,
Летит, свой мир тая.
 
 
Шепча на сердце слово
И за руку держа,
Мы ощущаем снова
От наших чувств сонма
 
 
Божественную нежность,
Молчание любви,
И наших чувств вечность
Мы ждём все впереди.
2021
 

Насчет завтра

 
Нет холода и голода.
Один лишь сгусток тьмы,
Где нет садов и ворота.
Там мы все рождены!
 
 
Не в хаос и не в пропасти
Мы будем жить теперь;
Не в бедности и роскоши,
Без ночи, ясных дней.
 
 
Здесь всё потухнет и сгниет,
И будет вечным сном,
Но станет памятью веков
И подожжет костёр.
 

Пионы

Посвящено Н.

 
Летний день, нежаркий он!
Везде цветёт и благоухает.
Цветёт в саду аленький пион
И мир собою украшает.
Вот подарить такой цветок
Самой красивой женщине
И уехать на свой Восток
С головою в трещине.
И вот, к примеру, на восьмое марта
Подарить той женщине цветы,
И с огоньком в глазах, в душе с азартом
Задавать вопросы и ждать на них ответы.
 

И только тучи теперь…

 
И только тучи теперь,
что когда-то любовью
я уложил,
нависают над всем,
что слабо жило и осталось
без сил.
Да и огненный гром
мою душу сорвал,
бил,
обжигал,
Но при этом от боли
стонал и стонал.
И под окном та же мразь,
та паскуда
стоит,
что сама не живет
и с человеком ведет вечно
грубо;
будто со злобой идёт
по тем же местам,
что вновь приведут
к вине, боли, страданию,
а не вовсе к мечтам,
что по рельсам пройдут,
а там уже прямо к терзанию
и исход к бытию.
 

Посвящаю Гр…

 
Нету тебя в моем сне.
И всё.
Теперь краски
съехали из моих
дней,
будто то, что было извне
сильно рубит внутри.
 
 
По пустыни теперь
переживаний
за караваном
мыслей
я иду.
И куча желаний
(да и бессмыслец)
начинают рождаться
к утру.
 
 
Пытаюсь до тебя
дозвониться
и смотрю – в сети или нет.
И каждую ночь
мне
снится,
что без голоса
и улыбки,
что без твоей
хрустальной души,
весь день
как в злобной дымке,
и люди
будто забыли
мысли
Любви.
 
 
Идти одному
к святым очень
больно,
и трудно без твоего
слова,
и трудно тебя найти.
Все же
равнодушных много,
а с добротой
для всех
внутри
гулять одному уже
не ново.
 

Все обернется

 
«Все обернётся», – твердили мне снова,
И жили без происшествий дома.
Цеплялись они за каждое слово,
Чтобы не слышать гром у порога.
 
 
Дым проникал, затмевая мне небо,
Создавал миражи наслажденья,
И Александра, держащая вербу,
Сулила судьбе поражение.
 
 
Молила судьба: «Побудь со мной рядом,
Ведь без тебя догорел и мой мир».
Но прозвучал ответ ее ядом:
«Все обернётся. И будет твой день
                                          хуже, чем был».
 

Так тихо и спокойно…

 
Так тихо и спокойно в хате
Так тихо и спокойно в хате.
Все об этом мечтают, признайте.
Но скучно мне в знакомой тьме:
Смотри лишь, что горит в небесном огне
 
 
В таком тихом и безлюдном.
И море с небом в обоюдном
Слились в цвет единый.
Теперь всё здесь как будто темно-синий…
 
 
Смеркается сейчас так необычно:
Нынче и здесь так живо и поэтично,
Но все равно не то это, не то…
И душе нужно, чтоб было хорошо.
 
 
Ну, а по чему тоскует она?
Нужна ей больно современная страна.
По Родине она скучает и по Сибири,
По Стрежевому и долгожданной лире.
 
 
Ей бы привычный холод леса,
Ей бы узнать родного сердца…
Как хочет она их по ближе к себе,
Но все также она живет в далеке…
 

Крик!

 
В Сети грубые
мантры
звучат и выходят из темноты,
дают ложные лавры
и, отойдя от гуманности,
проходят по
настроению толпы!
 
 
Грешный в грехе
не вязнет!
жив, здоров по-прежнему,
сам в своем мозгу не угаснет
и сердце показывает
реже всему.
 
 
Под небом, где апельсиново-
кровавые языки,
где земля стала магмой,
где на мели разрушены
корабли,
а на душе остались шрамы,
Мы не замечаем прохожих,
скрываем что-то,
прячемся на век в самом себе.
Поможет это нам будто!
остановит зло в голове,
треск в душе
и падение к беде!
 
 
Наш пыл остывал,
замирал, умирал.
Нету света
в городах,
негде ждать нам и ответа,
руины прорываются в ногах,
и забытые отцы
молчат, нет от них
совета.
Вон, хлороживущие
Мертвецы
идут; стреляют
из Марка,
разрушают наши миры!
 
 
Вон, тело из пепла
выкуривает пачки сигарет,
выкладывает строчки в сонет
смело
и смотрит безумным
взглядом
мне за спину.
Не грустить в жизни,
жить праздно
порой удавалось,
но вновь, вновь и вновь
Уныние по костям моим
прошлось,
и я вновь храню, берегу
свою любовь!!
 
 
В обиде алой, ревностью
поглотим,
и ничего не видно.
Под шкурой змеи
весь гной и грех
ощутим,
мелочей добра нет, и лицо
становится не так миловидно.
Я и люди —
Мы
пропитаны токсином,
ненавистью, горем!
Мы пьяны дымом,
и теперь
нас отсюда не спасти!
 

я вроде…

 
я вроде как дышу,
но внутри уже побитый.
найду ли место я в своем раю?
найду ли темы, что еще не излиты?
 
 
смогу ли сохранить свой дом,
смогу ли сохранить свои истоки?
или опять по новой гром
и опять пройдут электротоки?
 
 
я вроде бы живу,
скрываю свои мысли и проблемы.
и чувства ждут давно свою…
но ведь они почти убиты.
 
 
и ведь забудут на века
меня и лиру так же.
так что живу сквозь боль языка,
и мой закат засветит ярче…
 

Стих, написанный поздно вечером в беседке

 
Уважай и люби птиц,
Будь добр с ними всегда.
Береги и цени свою жизнь,
Невзирая на свои года.
В малиновых облаках не летай,
Пока текут мгновения,
А то не долог сладкий вайб,
И не долго живет сожаление.
Цени, береги природу и птиц.
Они одни на твоей могиле
Запоют про твою жизнь,
Когда забыли о тебе остальные.
2022
 

Сибирский Ватикан

 
Это сибирский Ватикан.
Такой архив лесов нам дан,
Чтобы нам душу излечить,
Радоваться и дальше жить.
Это таежный Ватикан,
А мы пойдём с тобой к Столбам,
Услышим рёв земных дорог,
Увидим мощь торопных вод.
 
 
Все неделимо на пополам.
Все богатства, капитал,
Хранимый тяжестью веков,
Непередаваемый смыслом
                                            слов, —
Передадим все сыновьям.
Останемся верны традициям,
Потушим страсти и их напалм,
Принёсшие множество ран.
 

Под звук барабан и битов немой вновь запел про любовь

 
Вспомнил близкий образ,
отражение моря в глазах,
теплоту из обыденных фраз
и сказочность в ее словах.
И вновь палитра красок
успокаивает родимую душу,
срывает множество масок,
в рог запоёт пастуший,
под который бегут огоньки
и тонут в нашей памяти детства.
Ветер сорвёт эти строчки любви,
и направит их в волшебное место,
где обнимают нас бризы волны,
из песка сердце хочет признаться,
губы горят, как горят фонари,
а люди желают добро и смеяться.
 

Красноярский февраль

 
Чёрное небо в моем Ватикане.
Уже все идут на заднем плане:
Стены домов, дворы, красноярские люди;
Они не интересны, они уже не судьи.
И этот мрачный холодный февраль!
Брр! Поскорее б ушла моя печаль,
Пришёл б долгожданный май,
Где воспоминаний непочатый край:
Школа, двор, веселье детворы,
Короткое лето и счастьем полные штаны.
 
 
Теперь-то что? Смог в горле,
Дышать невозможно до боли.
Ух, как же «хорош» февраль!
В мозгу одно твердиться: вспоминай.
Приводи воспоминания полностью, до точек,
Хоть выстрои их в пару строчек
Сквозь недомогания почек,
Но сделай вновь привычный свой почерк
И живи с улыбкой на лице.
 
 
Правда, стихи не по душе,
Писать становится трудно,
Глупо, банально, грубо,
А язык не умело слагает мысль
И совсем не тот даёт ей смысл.
Труба дымит, рисует небо,
И сердце горит, поёт,
Горит и поёт, сердце мое!
 
 
Прошу, родная, забери печаль.
Я не могу больше молчать,
И атомы души тянутся к тебе,
Сердце радуется знакомым чертам на лице,
А голова идёт по кругу —
Сама меня ведёт на бессмысленную муку.
Ты не первая и не последняя,
Ты уже не алмаз и не серебряная,
А все же тебя тяжелей всего отпустить.
Голоса в голове твердят: «Отпусти,
Не храни частицу надежды внутри,
Ведь даже на улице догорели фонари».
А я, надеясь на другое, делюсь теплом
С тобой. Ты же пачкаешь руки углём,
Кладёшь в костёр, но не желаешь его жечь.
 
 
Вот и затухла моя красноярская печь.
 

Первая любовь

 
В первый раз фитиль от свечки
Загорелся, стал заменой солнца,
Озарил до мелкой трещины дощечки;
Дороже стал проклятого червонца.
И в этом свете твои глаза
Увидел я. И где-то с лязгом
Упала с неба моя душа.
Вернее, хах, под Красноярском,
Под городом, где труба дымит,
Где туман закрыл нам солнце.
А люди счастья ищут миг
И тянутся за желтым незнакомцем.
Мы же лежим на крыше,
Очарованы темным небом и звёздами.
Шум улиц мы уже не слышим —
Мы заняты вечным и грёзами.
И хоть краткосрочно мгновенье,
Но мы не оскверним его злом.
Украсим улыбкой чувство весеннее
И сохраним в наших сердцах тепло.
 

52 Гц

 
Высокий тон от фортепиано
Средь звёзд никто не слышит.
Затоплен город водами тумана,
Но изъянами задышит.
Пусть люди и пытались встретить правду на пути,
Но в жизни так не будет, и ее нам не найти.
И вновь поёт тот парень,
Убиваясь сладостной надеждой.
Искал свой дом в бескрае,
Наслаждаясь ходом пешим.
Хоть этот тон и был совсем неисповедим,
Но его никто не слышит, и он опять один.
Друзей, родных, знакомых бесторопно в мире ищет, —
Судьба же показушница не будет больше прежней.
И в сердце раздаётся дикий, тихий скрежет,
Показывающий, каким оно может быть нежным.