Текст книги "Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице"

В студии звукозаписи

Рафаил Рагимов, в 70-е годы – звукорежиссер всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия» (Москва) «Она записывала песни за один-два дубля»

У пульта в студии «Мелодия»: Рафаил Рагимов, Анна Герман и Анна Качалина, во время записи новой песни, 1 июля 1975 года. Фото Бориса Ушмайкина

За годы работы на студии «Мелодия» я встречался и работал со многими артистами советской и зарубежной эстрады, со многими выдающимися музыкантами. Но работа с Анной Герман осталась в памяти как очень доброе, профессиональное и приносящее удовольствие сотрудничество.

Профессия студийного звукорежиссёра имеет свою специфику. Во время записи ты должен максимально сосредоточиться на технической стороне выполняемой работы. Всё, что происходит обычно вокруг звукорежиссерского пульта – а это традиционное общение артиста с редакторами, авторами, какими-то корреспондентами, – всё это проходило мимо меня. Мне важен был конечный результат: чтобы запись состоялась, чтобы мы уложились в смену (четыре часа) и чтобы артист был доволен.

Анна Герман, пожалуй, единственная из артисток, кто приходил на студию, будучи приготовленной на сто процентов. Она четко знала, какое количество песен за смену должна записать, и никогда не просила записать больше, если даже оставалось много времени. Она почти не распевалась.

Анна входила в студию, вставала за ширму, где был микрофон солиста, и начиналась запись. Один-два, максимум три дубля – и песня была записана. Не построчно. Не по куплетам, как часто записывали артисты, а целиком – от первого до последнего слова. Если она уставала, иногда просила разрешения прилечь на ковре прямо в студии, лежала минут двадцать-тридцать и возвращалась к работе. У неё иногда болела спина, и ей был необходим отдых во время записи.

На «Мелодии» в день было три смены записи – утренняя, дневная и вечерняя. Анна обычно просила вечернее время, ей было вечером легче петь, чем утром или днём.

Скажу честно, я, как звукорежиссёр, получал удовольствие от работы с Анной. Да, впрочем, все сотрудники студии относились к ней с огромной любовью. Можно сказать, что двери студии «Мелодия» были для неё открыты всегда. Если бы Анна жила в России, она бы записала гораздо больше песен. Но даже то, что она успела спеть, – это золотой фонд.

Помню, она попросила у меня разрешения записать несколько песен одновременно с ансамблем. Почти всегда сначала записывается инструментальная фонограмма, на которую артист записывает свой голос. Так бывало часто, но Анне этот способ записи не приносил удовлетворения. И я выполнил её просьбу: несколько песен были записаны одновременно с ансамблем – так, как это обычно звучало на концерте! Как Анна была счастлива от этого! Она была очень благодарна, говорила, что в Польше такая технология ещё не применяется, а ей так хочется петь вместе с ансамблем!

Об Анне Герман я сохранил самые тёплые воспоминания, сохранились и продолжают выходить на дисках наши совместные работы: «Эхо любви», «Катюша», «А он мне нравится», «Из-за острова на стрежень», «Гори, гори, моя звезда»… А на фотографиях запечатлены наши встречи в 1975 и в 1978 годах.

Фрагмент письма Анны Герман к Анне Качалиной:

«Аничка, давай в будущем будем только так записывать, а? Меньше музыкантов – но вместе со мной. Тогда это живое, настоящее! А технически – маленькая пластинка Рафика, пожалуй, лучше, чем большая. Во всяком случае, лучше многих песен на большой. Ты согласна? Я в таком восторге живу, что, если дома буду записывать, сразу скажу то же. Или с ними вместе – или совсем не надо. А пластинку Рафика буду носить с собой как доказательство, что это ВОЗМОЖНО!» (10 февраля 1976 года).

Юлия Сапрыкина, в 70-е годы – редактор новых записей всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия» (Москва) «Самым лучшим у Анны был первый дубль записи»

В студии у микрофона, запись новой песни, 1975 год. Фото Рудольфа Алфимова

Анна Герман в моей жизни – явление незабываемое. В 70-е годы я была редактором новых записей, работала с молодыми исполнителями. Но всякий раз, когда на «Мелодию» приезжала Анна Герман, это для меня было целым событием. Видеть её, смотреть, как она записывает песни, – это подлинное счастье! Я даже пыталась ей подражать: носила вязаные вещи, делала себе прическу «как у Герман», завивая по бокам маленькие косички и подвязывая ими волосы.

Записывалась Анна почти всегда с первого дубля. Над дверями в студию загоралась надпись «Тихо! Идёт запись!», в это время нельзя было шуметь. Так вот я, чтобы увидеть Анну и услышать её голос, поднималась на второй этаж, где было маленькое окошко, находившееся под самым потолком студии. Я и ещё несколько сотрудниц «Мелодии», высунувшись в это окошко, замерев, слушали Анну. Именно так я стала свидетельницей записи легендарной песни «Когда цвели сады».

Энергетика этой певицы заполняла всё пространство студии, от неё шло невероятное тепло. После записи она приходила в аппаратную, прослушивала записанный материал и выбирала, какой из дублей самый лучший. Как правило, самым лучшим был первый дубль. А второго дубля иногда и вовсе не требовалось. Анна Герман – одна из немногих, кто записывал песни быстро и очень профессионально.

Вспоминая Анну Герман, не могу не вспомнить Анну Николаевну Качалину, благодаря которой состоялось столько записей, столько нужных встреч певицы с композиторами. Качалина была редактором, которая помогла зажечься многим звёздам – Софии Ротару, Алле Пугачёвой, Жанне Бичевской, Елене Камбуровой, Владимиру Высоцкому, Муслиму Магомаеву Булату Окуджаве, но больше всего она помогла именно Анне Герман – певице, с которой её связывала многолетняя человеческая дружба.

В фотообъективе…

Витольд Боревич, фотограф (Польша) «Фотографий, оставшихся у меня, Анна никогда не видела»

Фото Витольда Боревича

В семидесятые годы я делал фотосессии для Анны Герман по поручению польского концертного агентства «Пагарт». Лучшие слайды были отобраны для рекламного отдела, были напечатаны плакаты, буклеты, открытки. Раньше рекламой концертов занимались те, кто организовывал концерты, поэтому такие фотосессии были обычным правилом для «Пагарта». Для гастролей артисты польской эстрады делали новые фотографии, которые впоследствии украшали рекламную продукцию.

С певцом и композитором Кшиштофом Цвинаром. Фото Витольда Боревича

Всего у меня было две встречи с Анной Герман – в 1973 и 1974 годах. Оба раза певица приглашала меня к себе домой, где я устраивал импровизированную фотостудию и делал съёмку Жил я недалеко, поэтому фотосессия дома – это был даже более удобный вариант, чем приглашать певицу в фотостудию. Дома была спокойная атмосфера, время съёмки никто не ограничивал.

Во время одной из фотосессий к Анне заехал её друг, певец и композитор Кшиштоф Цвинар, и Анна предложила сделать несколько совместных снимков. Съёмка длилась несколько часов, с перерывами на разговоры, смену одежды, новые причёски. Была очень дружелюбная атмосфера, не ощущалось дискомфорта, который часто бывает на съёмках с известными артистами. Анна была нормальным человеком, хоть и была на вершине славы и популярности. Квартира её тоже была скромной для звезды, но тогда были другие времени и другие гонорары за концерты. Артисты не жили так шикарно, как сейчас.

Из сделанных съемок «Пагарт» выбрал около двенадцати портретов Анны, остальные остались у меня. Фотографий, оставшихся у меня, Анна никогда не видела, так как мы больше не встречались. Их нынешняя публикация – «премьера» этих снимков! Конверты с этими слайдами (их более ста штук) почти сорок лет лежали у меня в кладовке, я совсем забыл об их существовании и был несказанно рад, когда нашел их.

Тадеуш Рольке, фотограф (Польша) «Фотографии передавали её романтическую натуру»

Моя встреча с Анной Герман произошла во Вроцлаве. Популярный в те годы журнал «Польша» попросил меня сделать серию снимков Анны Герман для большого материала о ней. Это был 1965 год, Анна была на пике популярности, и всё, что было с ней связано, вызывало большой интерес у читателей.

Та самая фотосессия для журнала «Польша», 1965 год. Фото Тадеуша Рольке

Я предложил ей сниматься на природе, и она показала мне несколько вроцлавских парков, один из которых мне очень понравился: красивые скамейки, пруд с белыми лебедями – всё это создавало красивую атмосферу для съёмки. Я, как фотограф, сразу почувствовал её тонкую натуру. Это очень важно для фотографии – чтобы в кадре была гармония. Мне кажется, те снимки хорошо передавали её романтическую натуру, соответствовали стилю её красивых песен.

Кадры фотосессии для журнала «Польша», 1965 год. Фото Тадеуша Рольке

Вскоре в журнале «Польша» вышел большой материал об Анне Герман с моими цветными иллюстрациями. Это была единственная встреча с Анной, больше я её не снимал, так как вскоре уехал из Польши и жил в другой стране. Но в моей памяти остались тёплые воспоминания о нашей совместной работе, а снимки украсили не только ту публикацию, но и использовались в дальнейшем.

Валентина Адариди (Фёдорова), фотограф (Франция) «Только от Анны я получила личную благодарность»

В 70-е годы я работала на ленинградском телевидении фотографом, снимала почти всех артистов, которые приезжали к нам на запись программ. В те годы очень популярны были артисты из соцстран, Анна Герман была в их числе. Она приезжала в студию телевидения по приглашению музыкальной редакции в те дни, когда была на гастролях в Ленинграде. Её песни были очень популярны и любимы, поэтому иногда она снималась за один день сразу в нескольких телепередачах, чтобы потом в течение года ленинградский зритель мог любоваться Анной и её песнями.

С Валентиной Адариди (Федоровой) на ленинградском телевидении. Фото из архива Марины Федоровой

Мы познакомились на одной из таких съёмок в первой студии ленинградского телевидения. Анна произвела на меня очень приятное впечатление. Милая, скромная, застенчивая, молчаливая. В отличие от своих коллег она ничего не делала для саморекламы, просто приходила в студию без эпатажа, без сенсаций и пела свои грустные песни. Я сделала серию снимков Анны и решила ей их подарить. Спросила у неё адрес, она написала его на обороте своей фотографии, случайно оказавшейся у неё в сумочке. Я отослала сделанные мной фотографии в Варшаву, даже помню формат снимков – 13 × 18. И вскоре пришел ответ – очень нежное письмо от Анны, в котором она благодарила меня за эти снимки. Я дарила фото многим известным актерам, которых снимала, но только от Анны Герман я получила личную благодарность.

В студии ленинградского телевидения. Фото Валентины Адариди (Федоровой)

С ведущей ленинградского телевидения Эльвирой Скомаровской. Фото Валентины Адариди(Федоровой)

Сейчас трудно вспомнить, сколько раз мы виделись. Судя по фотографиям, встреч было несколько. Я старалась снимать, не мешая Анне. Да и все работники телевидения были очень деликатны и внимательны к ней. Помню, операторы попросили её присесть в кресло, чтобы кадр получился более удачным. Она же была очень высокая, и это нужно было «скрыть» в кадре. После одной из съемок я подошла к Анне и попросила сфотографироваться с ней на память. Она почти присела, мы засмеялись, и фото вышло очень забавным: на нём Анна кажется ниже меня ростом! «Буду показывать подругам, что я выше Анны Герман!» – смешила я Анну.

У меня до сих пор перед глазами её образ. Я часто слышу, что про неё говорят «светлый человек». Это правда. Она была светлой и внутренне, и внешне: длинные красивые волосы, минимум косметики, всё очень натурально. Когда она отвечала на вопросы журналиста в программе, заметно волновалась, иногда даже путала слова. А вне кадра была очень простым человеком. Помню, я провожала её в нашу телевизионную столовую, чтобы выпить чаю и что-то перекусить. Туда вела очень неудобная узкая лестница, Анна шла, поднимая полы своего платья. Кстати, одно из платьев, в котором я её запечатлела у нас в студии, Анна связала сама, о чём сама лично поведала.

Уже после ухода Анны из жизни ко мне обратилась поклонница и подруга Анны Лия Спадони, попросив у меня несколько фотографий для книги о певице. Я подарила ей всё, что у меня было, и вскоре получила в подарок от неё изданную книгу, а в ней – мои фотографии.

Я давно живу во Франции. Та жизнь, в которой я общалась с Анной Герман, осталась в прошлом. Бесследно исчезли негативы, пропали многие фотографии. Но память – она лучше фотоаппарата сохраняет увиденное глазами!

Художники

Ирина Бржеска, художник (Эстония) «Этот портрет поместили на обложке пластинки»

Репродукция картины Ирины Бржески с пластинки Анны Герман, 1977 год

Портрет работы этой таллинской художницы знают многие: он украшает обложку одной из самых известных грампластинок Анны Герман. Сохранилось лишь письмо художницы, адресованное Анастасии Ивановне Цветаевой, в котором идёт речь о создании этого знаменитого портрета Анны.

«Дорогая Асенька! В нашей бедной библиотеке я вдруг достала журнал с вашей чудесной статьей об Анне Герман – вот приятно и радостно было читать ваши талантливейшие строки! Было радостно познать, как всё слилось вместе, и я всех троих люблю и знаю. Мне даже стало жаль, что я осталась в стороне. Ведь Виктору (Мамонтову) я обещала для музея её портрет. Но ведь всё это было так уникально, что кто-нибудь это и опишет, так как таких случаев не было.

Когда Виктор вызвал меня из Таллина писать Анну и Старца, я обнаружила, что забыла ультрамарин. И Лёня – мой зять – повёз меня (перед сеансом с Анной) к старой коллеге, ещё активной в живописи, и она взвыла, пораженная всем этим: «Ирка! Ты что – гений или сумасшедшая?! Такую трудную модель на таком большом холсте писать в такой срок?» (а я ведь была у Анны всего часа полтора). Но портрет им обоим так понравился, что поместили его на обложке пластинки с песнями Анны» (14 апреля 1984 года).

Валентин Массов, художник (Москва) «Ваши картины наполнены необыкновенным светом»

Моя встреча с Анной Герман произошла в 1977 году благодаря отцу Виктору Мамонтову. Мы увиделись в англиканском костёле (кирхе), недалеко от Московской консерватории. В здании этого костёла располагалась звукозаписывающая студия «Мелодия». В тот день проходила запись песни Владимира Шаинского. Автор был радостно взволнован и всё просил и просил повторения песни. Анна покорно не отказывалась, до тех пор пока Шаинский не согласился с нужным вариантом.

Когда запись закончилась, мы пошли домой к Анне Качалиной, где Анна остановилась. Попили чай, затем посмотрели мои работы. Свой восторг от работ она выразила в автографе на пластинке, которую мне подарила. А я в ответ подарил ей одну работу. На этом мы и разошлись. Что понравилось Анне в моих картинах? Она сама ответила на этот вопрос, сказав: «Ваши картины наполнены необыкновенным светом!».

К сожалению, при переездах я потерял ту пластинку с автографом Анны, но в памяти остался её искренний восторг, её чистый небесный взгляд…

Кино

Евгений Матвеев, кинорежиссер, народный артист СССР (Москва) «Эхо любви»

 
Покроется небо пылинками звёзд,
И выгнутся ветви упруго.
Тебя я услышу за тысячи верст:
Мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг друга.
 

Причуды в творчестве неисповедимы… Песня «Эхо любви» создавалась не по общеизвестным канонам. Как ни странно, в моём режиссёрском сознании прежде всего родился голос. Голос хрупкий, нежный, ласковый, способный передать тончайшие нюансы сложной любви. И этот голос был Анна Герман.

Я поделился этой мыслью с Робертом Рождественским, Евгением Птичкиным и автором романа «Судьба» Петром Проскуриным. Все пришли в восторг. Ещё не было слов и музыки, но мы уже знали, что это должна петь только Анна Герман.

Надо сказать, что сама песня была написана легко. Мы послали в Варшаву письмо, в котором просили Анну спеть в фильме. Ответ пришел очень быстро, Анна написала: «Я счастлива спеть в вашем фильме». Следом мы послали письмо с нотами, и снова ответ не заставил себя ждать: «Тональность такая-то, запишем во время ближайшего приезда в Москву».

Во время съемки на московском телевидении. Фото Алексея Агеева

Когда она прилетела, оркестр кинематографии ждал в студии, всё было подготовлено. Анна приехала и сразу встала к микрофону. Оркестр заиграл вступление, зазвучал голос – и… запись прекратилась. Мы не могли дальше записывать! Оркестранты – и мужчины, и женщины – были очень растроганы и не сдерживали слёз, у скрипача дрогнул смычок. Через несколько минут запись начали снова. Анна спела с одного дубля – глубоко, нежно, проникновенно.

Личное приглашение режиссера Евгения Матвеева Анне Герман записать песню «Эхо любви» для кинофильма «Судьба», январь 1977 года.

Я благодарю судьбу за счастье соприкосновения в своей работе с творцом, которым была Анна Герман!

Фрагмент письма Анны Герман к Анне Качалиной:

«Дорогая моя Аничка! Эта песня для фильма – очень хороша. Я послала телеграмму с тональностью, только вот боюсь, не перепутали они на почте что-нибудь. Они прислали мне ноты в C-moll, а мне надо на полтона выше – Cis-moll. Аничка, в случае чего позвони, пожалуйста, тов. Матвееву и скажи об этом – и что я буду в половине марта. Хорошо? У меня всё по-старому» (24 января 1977 года).

Фрагмент интервью Анны Герман ленинградскому радио (запись журналистки Лии Спадони):

«…Я была очень польщена – спеть эту песню с Большим симфоническим оркестром было для меня большой честью. Очень приятно отметить, что, когда песня хороша, ей не нужна ни реклама, ни пластинки. Она одинаково нравилась публике: и когда я просто выходила и без объявления пела „Эхо любви“, и потом, когда я объявляла, что это песня из кинофильма „Судьба“. Ну правда, тогда сразу раздавались аплодисменты» (31 декабря 1979 года).

Администраторы, работники сцены…

Иван Несвит, бывший сотрудник концертной организации «Госконцерт» (Москва) «Она объездила почти все крупные города СССР»

Рекламный буклет, изданный к концертам Анны Герман в Ленинграде в 1974 году

Аня была артисткой, с которой у меня сложились тёплые неформальные отношения. В ней абсолютно не было звёздности, в общении она была проста и доступна.

В те годы «Госконцерт» занимался гастролями зарубежных артистов в СССР, у нас были договорные отношения с концертными организациями почти всех стран мира. Аня работала с польским артистическим агентством «Пагарт». Каждый год между «Госконцертом» и «Пагартом» подписывался протокол о сотрудничестве, в котором обе стороны предлагали гастроли востребованных и интересных музыкантов. Имя Анны Герман часто фигурировало в таких протоколах. Поначалу её выступления предлагал «Пагарт», благодаря чему мы узнали Аню в середине шестидесятых, а в семидесятые годы мы уже сами делали запросы на её гастроли в СССР, так как она была очень популярна и любима, в каждом городе ждали её приезда.

Аня приезжала в СССР много раз, объездила почти все крупные города нашей страны, чаще всего выступая в Москве и Ленинграде. Гастроли тогда были длительные – они могли продолжаться месяц или два. В каждом городе старались сделать несколько концертов, в разных залах, билеты всегда раскупались моментально.

Что касается гонораров за концерты – Анна получала примерно 300 рублей за концерт, это были хорошие деньги в те годы. За год она давала в СССР около пятидесяти концертов, а если приезжала дважды в год, то количество концертов иногда доходило до ста. Зачастую было по два концерта в день – днём и вечером. Это утомляло, поэтому Аня просила не назначать ей дневные концерты. Но, когда она приезжала в какой-нибудь город, местные администраторы всё равно умоляли её дать дополнительные концерты, так как билетов на всех желающих не хватало.

Во время гастролей у всех артистов была культурная программа – экскурсии, поездки по достопримечательностям. Например, во время гастролей в Иркутске Аня посетила местный минералогический музей, ездила на озеро Байкал; в Ленинграде она посетила многие музеи, дворцы, любила прогулки по городу.

В те годы я делал для радио «Маяк» программы «У афиш «Госконцерта», «Музыкальный глобус», и Аня мне никогда не отказывала в интервью, мы записали несколько бесед, они были в эфире.

Бытует мнение, что во время гастролей к артистам приставляли сотрудника внутренних органов, который следил за артистами. К Анне Герман таких людей не приставляли. Ни у кого не было сомнений в её добропорядочности. С её группой ездили только представители «Госконцерта» и «Пагарта», переводчик. Аня никогда не брала деньги за дополнительные концерты «в конверте», всё шло официально через «Госконцерт», свою зарплату она получала уже в Польше, в СССР ей выделяли только суточные.

В архиве «Госконцерта» сохранились некоторые документы, касающиеся гастролей Анны Герман в СССР. По этим официальным отчётам можно проследить маршруты её гастролей, репертуар концертов.

Я много раз бывал на концертах Анны Герман, она очень любила выступать в ГЦКЗ «Россия», в Театре эстрады. Зрители всегда принимали её стоя. В конце концерта зал вставал, люди несли на сцену цветы, просили петь ещё. Это была необыкновенная артистка с неповторимым голосом. В моей душе по сей день звучит её голос: «Гори, гори, моя звезда»…

Алла Бегалиева, администратор гастролей Анны Герман в СССР от «Госконцерта» (Москва) «Это были её последние гастроли…»

В начале 80-х я работала администратором в «Госконцерте» – организации, занимавшейся гастролями. В мои обязанности входило сопровождать артистов из соцстран в их гастрольных поездках по СССР. В начале 1980 года меня вызвали в «Госконцерт» и сказали, что я буду работать с Анной Герман в её ближайший приезд.

И вот в назначенный день я поехала в аэропорт Шереметьево встречать Анну и её коллектив. Она проходила через специальный выход (сейчас это называют VIP-зал). Выглядела очень расстроенной. Оказывается, за несколько дней до этой поездки, 14 марта 1980 года, в авиакатастрофе погибла популярная польская певица Анна Ян-тар. Говорят, в Польше поползли слухи о гибели Герман, журналисты не разобрались в ситуации, так как обе Анны были популярны и известны в Польше.

Один из последних концертов, Городской театр в Серпухове, 12 апреля 1980 года. Фото Валерия Карпова

На ткацкой фабрике в Ашхабаде: слева Алла Бегалиева, справа Богумила Витомская, апрель 1980 года. Фото из архива Аллы Бегалиевой

Те гастроли были короткими – концерты в Москве, Сочи, Серпухове, Алма-Ате и Ашхабаде.

В Ашхабаде было несколько концертов в театре им. Молланепеса. Зал – битком на всех концертах! Что интересно, публика была смешанная – и русские, и туркмены. Все слушали Аню, затаив дыхание. Говорят, что музыка не знает границ – это и было яркое подтверждение тому. После одного из концертов женскую часть нашего коллектива – Анну, меня и певицу Богумилу Витомскую – пригласили на городскую швейную фабрику. Эта фабрика специализировалась на пошиве одежды для женщин: платья, сарафаны, халаты и т. д. Там Анне подарили национальный наряд и кошелёк ручной работы, расшитый узорами. Там же, на фабрике, были сделаны памятные фотографии с работницами этого предприятия.

На протяжении всего гастрольного турне Аня плохо себя чувствовала. Она никому не рассказывала о своих проблемах, но мы с ней нашли общий язык, она делилась со мной: «Алла, многие люди думают, что я слишком требовательная, заносчивая, что со мной тяжело работать, некоторые администраторы даже отказываются от гастролей со мной. Но я ведь не могу сказать всем, какой ценой мне даются эти поездки! Я способна выдержать только один концерт, потом я должна от всех закрыться и быть наедине с собой».

Анна действительно требовала: никаких интервью и автографов после концертов. «Госконцерт» напечатал рекламные афишки с портретом Анны, она на них заранее расписывалась, и после концерта я раздавала их желающим, которые всегда толпились у гримёрки или на служебном входе. Анечка просила, чтобы и в гостиничный номер к ней приходила только я, она никого не хотела видеть.

На каждом концерте Анна отдавала зрителям часть жизни. Это трудно передать словами. На время выступления она становилась будто бы здоровой, улыбалась – ни один зритель и даже музыканты не догадывались, что она тяжело больна… А состояние её было действительно тяжёлым: нога опухла до такого состояния, что при нажатии на неё пальцем оставались следы, был нарушен процесс кровообращения.

Ежедневно из гостиницы Аня заказывала международные переговоры – очень беспокоилась о семье, о сыне. О Збышеке-младшем она могла говорить подолгу.

В Сочи администрация филармонии с трудом уговорила Анну выступать в цирке. Мы с Аней недоумевали: как артистке такого жанра работать на цирковой арене? Но она не испугалась, и концерты состоялись. Никогда не забуду, как Аня запела «Балладу о матери», там есть потрясающие слова: «Ну как же без вас мы, да что вы надумали, мама? И кто нам, матуся, расскажет теперь про весну?». Все зрители сочинского цирка плакали… Анна стояла в луче прожектора, на цирковой арене, вокруг тишина гробовая, зал замирал от её голоса. Это невозможно передать словами, это нужно было слышать!

А больше всего в той программе мне нравилась песня «Старый артист». С каким чувством и драматизмом она её исполнила! Весь коллектив знал, что я неравнодушна к этой песне. Поэтому, когда Аня начинала её петь, поляк-администратор из «Пагарта» прибегал за мной и звал: «Пани Алла, идите скорее, Анна "Старого артиста" поёт!». И я бежала на сцену, чтобы послушать эту потрясающую песню. До сих пор в моей памяти звучат интонации Анны! Как жаль, что гастроли тогда были прерваны из-за болезни и она не записала эту песню в студии. Теперь нет возможности услышать её еще раз. Как сейчас помню, я спросила: «Аня, а эта песня у тебя есть на пластинках?». Она ответила: «Алла, вот я приеду в следующий раз, запишу новые песни и „Старого артиста“ – обязательно!».

В Москве концерт состоялся в Центральном доме работников искусств. Это был концерт и приём в её честь. Вёл вечер Ян Френкель, Аню приветствовали работники ЦДРИ, а также Владимир Шаинский, Михаил Пляцковский, Людмила Иванова, Валерий Миляев… После концерта было чаепитие, где все общались с Аней, было сделано много общих фотографий.

Последний концерт тех гастролей состоялся в городском театре в Серпухове. Руководитель театра Борис Камчатов проявил инициативу, и Анна дала согласие, хотя концерт изначально не был в гастрольном графике. Помню, мы ехали туда на чёрной «Волге», я взяла с собой своего сына Мишу. Всю дорогу мы разговаривали, я сетовала на то, что сын не всегда послушен. Аня, сидя на первом сидении, обернулась и сказала: «Мишенька, ты маму слушайся! Она у тебя хорошая!». Она пригласила нас с сыном к себе в гости, в Варшаву, подарила свою маленькую пластинку с дарственной надписью: «Дорогому Мишеньке от Анны Герман».

Один из последних концертов, Городской театр в Серпухове, 12 апреля 1980 года. Фото Валерия Карпова

В мае 1980 года Аня снова приехала в Москву, чтобы петь в «Лужниках» в программе «Мелодии друзей», но состояние её резко ухудшилось, и она улетела обратно в Варшаву Мы так и не повидались. Через знакомых она передала мне пакет, а в нём – подарки для моего сына: целая пачка жвачки, кроссовки и игрушка «Лёлик и Болик»…

А через два года я узнала, что Анны больше нет. Я встретилась с Сашей Жигаревым, он рассказал мне, как трудно ей было в последние годы жизни, сколько страданий она претерпела.

Я человек творческий, даю иногда концерты и часто вспоминаю Анну Герман. Рассказываю о ней зрителям и обязательно пою «Старого артиста». В память о незабываемой Анечке!!!

Из архива «Госконцерта»

Директору Госконцерта СССР Супагину Л. И.

Отчет сопровождающей Бегалиевой А. А. о работе с группой эстрадной певицы Анны Герман

15 апреля 1980 год

Анна Герман выступила с концертами в городах: Москва, Алма-Ата, Ашхабад, Сочи и Серпухов.

В Москве она выступала вместе с эстрадно-танцевальной группой «Сувенир». Все её выступления проходили с полными аншлагами, и дирекция ансамбля выразила пожелание по возможности продолжить этот успешно начавшийся альянс с артистами Госконцерта СССР.

Анна Герман выступала в Москве 21,22 и 23 марта – пять концертов (в том числе два дневных). 25 марта мы прилетели в Алма-Ату, но в этот день запланированного концерта не состоялось из-за начавшейся болезни Анны Герман. 26 марта она дала два концерта и после этого окончательно слегла, поэтому все остальные концерты были отменены, а 28 марта мы вылетели в Ашхабад в надежде, что жаркий климат будет способствовать её скорейшему выздоровлению. И действительно, уже 30 марта Анна Герман согласилась дать один концерт. Солнечная погода благоприятствовала быстрому выздоровлению. Кроме того, зал был не очень большой по сравнению с предыдущими в Москве (6000 мест) и Алма-Ате (4000 мест), его вместимость – 900 мест, и потом, она давно мечтала побывать в Ашхабаде и встретиться со зрителями. Горячий приём вдохновил её на 12 концертов.

С поклонниками в Ашхабаде, у театра имени Молланеппеса, апрель 1980 года. Фото из архива Збигнева Тухольского

В этом же городе она с удовольствием встретилась с представителями общества дружбы, где давала интервью одновременно журналистам из нескольких газет, а уже через два дня мы увидели её фотографию с автографом в двух местных газетах.

Надо здесь сразу отметить, что она неоднократно выражала своё желание непременно повторить свой приезд в Ашхабад на более длительный срок, а также отдать свой долг Алма-Атинским зрителям за несостоявшиеся концерты.

6 апреля мы прилетели в Сочи. Разместили нас в гостинице «Приморская», рядом с филармонией. Но выступать ей пришлось в помещении цирка, что вызвало с её стороны сначала удивление, а потом решительный протест. Но в итоге кропотливых убеждений и уговариваний со всех сторон она дала в Сочи пять концертов (8, 9, 10 апреля – в том числе два дневных). Как всегда, её концерты прошли с аншлагом при вместимости цирка в 2500 мест. После последнего концерта её пригласили в директорскую ложу, где находились Первый секретарь Краснодарского крайкома партии и Первый секретарь Сочинского горкома партии. Все присутствовавшие в ложе товарищи поблагодарили Анну Герман за её высокое мастерство эстрадной певицы и выразили пожелание чаще видеть её на своих площадках.

На приеме после концерта в Сочи, справа от Анны – первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС С. Ф. Медунов, 10 апреля 1980 года

11 апреля мы вернулись в Москву, а на другой день по огромной просьбе дирекции городского театра Анна Герман выехала с концертом в г. Серпухов.

Хочется особо отметить тот горячий приём в Серпухове, который ошеломил всех. Публика буквально неистовствовала. Зал был заполнен до отказа, люди стояли в проходах, на балконе, из зала раздавались крики «Браво!», «Спасибо!», многие зрители плакали при исполнении «Баллады о матери», романса «Гори, гори, моя звезда». Анна Герман увезла с собой самые добрые впечатления и обещала серпуховским зрителям обязательно выпросить хоть один день в мае, чтобы дать два концерта. Вместимость зала городского театра – 1000 мест.