Текст книги "Стальная бабочка"

III

На ночлег они остановились у края заброшенного городка – Мириам не знала его названия, большая часть невысоких зданий была наполовину занесена песком, заросла низенькими кривыми деревьями и диким виноградом. В остатках домов, все еще возвышающихся над пустыней, свободно гулял ветер, но Мириам помнила, что ближе к осени все изменится. После нескольких дождей виноград зазеленеет снова, и тогда развалины будет не узнать. Они превратятся в зеленые холмы странной формы, ничем не напоминающие творение рук человека.

За весь день они остановились всего два раза, по настоянию Мириам – похоже, что Би не было нужно ни есть ни пить. Также Би не проявила никакого интереса к вопросу о приготовлении ужина, поэтому девушка занялась этим сама, ей было не привыкать.

Она развела костер из сухих веток под стеной низкого строения, которое когда-то могло быть магазином или кинотеатром, теперь оно защищало их от ветра, не более того. Машины стояли рядом, и со стороны хайвея огня видно не было. Повесив над костром котелок с водой, Мириам уселась возле него. Би открыла кабину, но из машины так и не вышла.

– Ты будешь кашу? – спросила Мириам, когда молчание стало совсем невыносимым.

В кабине кара звякнуло, видимо, Би что-то уронила.

– Что? – переспросила она через несколько секунд.

– Кашу с мясом.

– С мясом?

– С говядиной. Она сушеная, в специях, и не то чтобы очень вкусная, зато горячая. Будешь?

– Не знаю. – Би выпрыгнула из кабины одним легким движением, уже знакомым Мириам.

Держа сложенное мачете под мышкой, она подошла к костру и остановилась в нерешительности. Маску женщина так и не сняла.

– Я очень давно не ела… ничего такого.

Мириам, сидящая на сложенном вдвое одеяле, подвинулась, но Би просто молча стояла и смотрела в огонь.

– А что же ты ела? – спросила девушка.

– Сухой бульон, галеты, концентраты… у меня еще остался кофе. – Би наконец-то обратила внимание на одеяло и присела на самом краешке, скрестив ноги, с очень прямой спиной.

Мачете она положила под левую руку, между собой и Мириам.

– Так ты поешь каши?

– Да, наверное.

– Вот и хорошо. А почему ты не снимешь маску?

– Маску?

– Ну, шлем.

– Я к нему привыкла.

– Но ты же не сможешь в нем есть.

Би промолчала, потом нерешительно подняла руки к лицу. Мириам смотрела, как она осторожно, ощупью, отсоединяет бронированные трубки, ведущие к воротнику, затем расстегивает горловой клапан комбинезона. Под ним оказался черный нашейный платок, и Би сдвинула его вниз, чтобы нажать что-то под подбородком маски.

Та лопнула пополам, разделяясь на две мягких половинки, и Би отбросила их за спину вместе со шлемом, как капюшон.

Мириам глубоко вздохнула.

Рядом с ней сидела молодая женщина и, сильно сощурившись, смотрела на огонь. Глубокие отметины от воздушных трубок пересекали ее лицо, а длинные черные волосы были скручены в большой неаккуратный узел на затылке.

– Воздух. – Би повернулась к Мириам, миндалевидные глаза были полны слез. – Такой холодный!.. Ничего не вижу.

– Подожди. – Мириам подтащила к себе один из своих узлов и принялась в нем рыться. – Одну секунду…

Би наблюдала за ней, все так же щурясь, по ее щекам, оставляя грязные дорожки, текли слезы.

– Дезинфектант. – Мириам протянула Би кусок чистой марли, смоченный дезинфицирующим раствором. – У меня тут его целая бутылка. Давай я вытру тебе лицо.

– Я сама. – Би забрала марлю и осторожно приложила ее к щеке. – Холодная.

– Тебе не мешают перчатки?

– Нет, я привыкла. – Марля оставляла грязные разводы, но Би продолжала втирать раствор в кожу, словно стараясь лучше узнать свое лицо на ощупь.

– Еще есть много воды. Может, хочешь умыться?

– Да. – Би бросила марлю в огонь и посмотрела на Мириам.

Ее странной формы глаза были не просто черными, как девушке показалось вначале. Белки покрывала сеть лопнувших сосудов, словно Би не спала много дней.

– Да, я хочу умыться. Что у меня с лицом? Все очень плохо?

– Нет, вовсе не плохо. – Мириам снова заглянула в мешок. – Держи зеркало.

Спустя полчаса в котелке булькала каша с кусочками мяса, а умытая Би сидела у костра, рядом с Мириам, и смотрела в сторону хайвея, в темноту. Зеркало лежало рядом с ней. От предложения Мириам расчесать ей волосы она отказалась. Девушка помогла ей смазать губы и ссадины от трубок защитной мазью и уговорила снять шейный платок, но потом Би просто перестала реагировать на ее вопросы и молча рассматривала себя в зеркало, все так же щурясь. Что она могла увидеть там при свете костра, оставалось загадкой для Мириам.

Разложив кашу в две жестяные миски, она отдала Би ее порцию, и та молча взяла ее. Женщина ела очень медленно, словно пробуя каждую ложку заново, но одолела все, до последней крошки.

– Вкусно? – спросила Мириам. – Обычно я готовлю лучше, но сегодня просто не из чего.

– Вкусно, – ответила Би и встала. – Спасибо тебе… и за зеркало тоже.

Она ушла в темноту, к своей машине. Мириам сложила миски, завернулась в запасное одеяло и улеглась у огня. Почему-то она была уверена, что Би позаботится о том, чтобы в темноте к их лагерю никто не подошел.

Проснувшись посреди ночи, Мириам долго не могла понять, где она и почему вместо жесткой рамы кровати под ней песок. А когда поняла, расплакалась, впервые после прихода рейдеров. Она рыдала горько и бесшумно, как научила ее жизнь без родителей, роняя слезы в одеяло, пока звуки, разбудившие ее, не повторились снова. Она села, оглядываясь.

Костер чуть теплился, угли тлели, и в темноте едва можно было различить фигурку, скорчившуюся недалеко от машин, у стены.

Би рвало.

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

– Извини, – тихо сказала Мириам и шмыгнула носом.

Би ничего не ответила, просто молча залезла в кабину, оставив ее открытой.

Через несколько часов Мириам проснулась еще раз. Костер совсем погас, и со стороны машины Би был слышен ее голос. Она говорила с кем-то так тихо, что ни слова нельзя было разобрать. Мириам лежала несколько минут, слушая ее голос и глядя на звезды, потом снова расплакалась, завернулась в одеяло и уснула.

IV

Би разбудила Мириам за полчаса до рассвета. Небо на востоке розовело, песок стал мокрым от росы, а на Би снова была маска.

От завтрака она отказалась, и Мириам пришлось доедать кашу одной.

– Прости меня, – снова сказала она, отчищая котелок песком. – Я уже видела такое у людей, которые долго не ели.

– Я сама виновата. – Би сидела на крыле машины, глядя туда, где должно было взойти солнце, ее механический голос оставался ровным. – Нужно думать головой, а не желудком.

– Если бы мясо было свежим, то я сварила бы жидкий суп, от него тебе не стало бы плохо. – Мириам сложила миски в котелок и спрятала его в узел с вещами.

Би посмотрела на нее и, казалось, задумалась.

– Это не очень важно сейчас. Мы должны поскорее добраться до Атланты, а о еде можно подумать потом.

– Но ты даже не завтракала!

– Я поем позже. – Би запрыгнула в кабину машины, мотор которой тут же запустился с тихим свистом. – У меня остались три капсулы с кофе – хочешь?

– Нет. – Мириам потащила узел к своему трейлеру. – А что ты ешь кроме кофе?

– Витаминный паек. – Колпак кабины опустился, и голос Би снова раздавался из переговорника на воротнике куртки Мириам.

– И давно?

– Неважно… я уже привыкла.

Мириам хотела было ответить. В ее памяти еще были живы воспоминания о детстве, о вечном голоде и блуждании по пустынным дорогам, но слов получалось слишком много, и они не складывались в связные фразы, поэтому она только вздохнула:

– Я еще сварю суп. Тебе понравится, я хорошо готовлю… так люди говорят.

– Спасибо, – ответила Би, и мотор ее кара взревел. – Кстати, а как тебя зовут?

Глава II
Интермедия II

Песок нагревался медленно.

Стоило ему получить чуть больше тепла, и он стремительно терял влагу, становился сыпучим, подвижным и не хранил следов долго.

Человек, остановившийся у остатков чужого лагеря, знал в этом толк. Солнце взошло недавно, и один-единственный взгляд сообщил ему больше, чем другому мог бы дать час пристального наблюдения.

Широкие следы боевого кара, тяжелого, нестандартного, в полной броне. Глубокие следы его владельца – маленькие ноги, вязнущие в песке из-за дополнительного веса. Экзоскелет? Мальчик или женщина?

Человек медленно прошел по лагерю. Его броня меняла цвет с каждым шагом: серая, серовато-зеленая, песочно-желтая. Он остановился, и его силуэт слился с песком, только асимметричные оптические линзы на шлеме предательски блестели, но потом и они погасли.

Он рассматривал костер, грязь, остатки ужина, следы рвоты, подошел к сохранившейся стене здания и легко запрыгнул на нее – на три метра в высоту.

Женщина… нет, две, одна из которых колет себе кофеин и страдает от проблем с желудком. Нельзя сказать, что ему это было очень интересно – его основная цель лежала далеко в стороне.

Он присел на краю стены, неразличимый на фоне дюн, и некоторое время оставался там, глядя в пустыню, на хайвей, куда уходили следы машин.

Женщина на нестандартном боевом каре. Интересно, кто она? Откуда?

Он снял с пояса маленький переговорник с ограниченным радиусом действия и набрал код частоты.

– Следую программе. Данные по первому этапу собраны, второй в процессе. Передача в точке два через сорок восемь часов, повторяю, точка два через сорок восемь часов.

– Принято, – сразу отозвался кто-то. – Точка два, сорок восемь, будут ждать.

– Отбой, – сказал он, раздавил переговорник в кулаке и смотрел, как падали со стены обломки аппарата.

Возможно, после завершения программы стоит сделать небольшой крюк.

Его броня изменила цвет на черный. Он спрыгнул со стены и пошел к своему маленькому кару, стоявшему у съезда с хайвея.

Следов за ним не оставалось.

I

До полудня они ехали не останавливаясь. Климатизатор в грузовике Мириам давно не работал, и она изнывала от жары.

Наконец девушка упросила Би остановиться на пять минут и переоделась, забросила куртку и джинсы в трейлер и осталась только в коротких шортах и майке.

– Песок не горячий? – спросила Би, глядя, как ее спутница босиком бегает вокруг грузовика, поправляя защитные шторки и зеркала.

– Не очень, если не стоять на месте. – Мириам подскочила к ней и протянула бутылку с водой. – Пить хочешь?

– Нет, у меня есть вода.

– Тебе не жарко в этом… костюме?

– Нет. – Би повернулась к своей машине и приподняла колпак кабины. – Загляни сюда.

Кабина боевого кара оказалась узкой и тесной. Мириам удивило полное отсутствие приборов. Перед креслом пилота горело всего несколько огоньков, но не было ни циферблатов, ни штурвала. Би указывала на узкий синий экран с тонкой трещиной посередине. Когда девушка подошла, пальцы хозяйки машины скользнули по экрану, и там развернулась карта.

– Мы здесь. – Би коснулась красной стрелки, стоящей на прозрачной веточке хайвея. – Выше – Атланта, вот здесь есть еще несколько поселений. А что находится тут, к северу?

Мириам присела рядом с кабиной, рассматривая место, указанное Би.

– Два заброшенных города. Чуть дальше. – Мириам осторожно дотронулась до экрана, и карта на нем послушно передвинулась. – Здесь горячие места. Говорят, что именно сюда когда-то упали бомбы. Я видела издалека… большой город, который все просто покинули. Путешественники иногда там останавливаются. Говорят, что теперь в тех местах обитают только дикие звери и такие же люди.

– Дикие люди?

– Ну да. – Мириам оперлась было о машину, но тут же отдернула руку – броня была раскалена. – Не как рейдеры, а просто дикие, они там живут и иногда даже выходят на хайвей что-то продать.

– Понятно. – Би наклонилась, рассматривая карту.

– А в чем дело? – Мириам обошла ее и заглянула ей в лицо.

– Перед нами, километрах в тридцати, – три или четыре группы беженцев и несколько разъездов рейдеров. Не все они на хайвее, некоторые пытаются ехать объездными путями, а рейдеры вообще не знают карты. Я думаю, что если мы свернем немного к северу, то избежим столкновения с ними.

– Откуда ты знаешь?

– Они разговаривают между собой. Я слышу все переговоры.

– Но они… ведь нападут на кого-нибудь?

– Может, и нет. Скорее всего, они не будут забираться далеко на восток – там Атланта, боевые посты и военные машины.

– Но ты…

– В тепловом излучателе остался всего один заряд. – Би провела пальцами по глубокой щербине на броне кара. – У меня нет ни крупнокалиберных снарядов, ни ракет. Столкнуться с рейдерами сейчас – пойти врукопашную…

– Я поняла, – сказала Мириам. – Тогда поедем через заброшенный город. Там не так страшно, как многие думают.

– Ты не сгоришь на солнце? – спросила Би, глядя, как Мириам смачивает волосы водой из бутылки и собирает их в хвост на затылке.

– Нет, я и так уже черная, – ответила Мириам. – Поехали, да?

II

Они свернули с хайвея через несколько часов, когда песчаная пустыня начала уступать место каменистой, а слева, в горячем мареве горизонта, проступили пологие холмы заброшенных городов. Эта дорога была заметно хуже. Усыпанная плотно спрессованным гравием, она петляла между обломками скал и дюнами. Би ехала первой, и Мириам старалась не отставать, хотя ее тяжелый грузовик нещадно буксовал.

Плохая дорога кончилась неожиданно, оборвалась у края древнего, засыпанного песком плоского кратера, за которым, словно скальный массив, подымался старый город. Мириам никогда не видела больших городов – а этот был просто огромен, с полупрозрачными громадами зданий, разрушенными эстакадами и высокими строениями, густо облепленными сухой растительностью.

– Подожди, – сказала Би.

– Что такое? Слушай, какой он все-таки огромный!..

– Там кто-то есть.

– Где? В городе? Но там уже давно…

– Смотри на кратер.

Мириам всмотрелась в кратер до рези в глазах, но солнце было все еще слишком высоко. Потом она поняла. Следы машин!.. Они начинались на плотном песке совсем недалеко и уходили куда-то в центр кратера, где и терялись среди каменных обломков.

– Я уже вижу. – Кар Би медленно двинулся по следам. – Езжай за мной, никого живого здесь нет.

– Живого? – Мириам нажала на газ, стараясь следовать точно по колее.

– Живого.

Машина Би вильнула в сторону, и тогда Мириам вдруг увидела то, к чему они ехали. Среди камней в центре кратера стояли четыре бронированных кара цвета песка.

Би остановилась и выпрыгнула из кабины, немного не доехав до них. Мириам смотрела, как она не торопясь идет между карами, держа на плече мачете, потом не выдержала и тоже вышла из машины.

– Тут довольно горячо, – предупредила ее Би, рассматривающая что-то на песке между машинами. – Хотя для нас, наверное, это не так уж и страшно.

– Я такая черная, потому что выросла в горячих местах, – сказала Мириам. – Мои приемные родители рассказывали, что радиация убивала людей сразу после войны, но с тех пор они стали другими.

– Так и есть, другими.

Би пнула что-то, лежащее перед ней, и Мириам вскрикнула. То, что она приняла за кучу тряпья, было человеческим трупом.

– Что? – Воительница обернулась к ней, линзы ее жуткой маски сверкнули на солнце. – Не бойся, их здесь пятеро, и они все мертвы.

– Кто они?

– Рейдеры, кто же еще? Разъезд. Я слышала их переговоры вчера вечером, но до утра они не дожили.

– Почему? Кто их… убил?

– Не знаю. – Би пинком перевернула еще один труп, лежащий рядом. – Всех прикончили выстрелами из игольника, калибр два дюйма, в голову либо в горло. Самый распространенный картридж, у меня такой же. Только в них стреляли издалека, скорее всего – из винтовки.

Она по очереди обошла кары и осмотрела вещи, сложенные рядом с одним из них. Мириам отошла к своей машине и села в тени борта, у колеса, – ее подташнивало, и ей не хотелось, чтобы Би это заметила. Сжавшись, упершись подбородком в колени, она наблюдала, как Би ходит по лагерю рейдеров, что-то достает из их машин, обыскивает трупы. Жара понемногу накрывала ее плотным ватным одеялом, веки становились все тяжелее и тяжелее.

Ей снилось, что она снова стоит посреди своего двора и глядит в колодец, а оттуда смотрит мама. Мириам никогда ее не видела, но знала, что это она, потому что у нее были такие же черные волосы и такие же глаза, как у дочери. Во сне она протянула руку и вдруг поняла, что колодец разрушен, двора вокруг нет, все завалено обломками вперемешку с изрубленными трупами. Вода в колодце стала красной от крови. Мириам вздохнула, чтобы закричать, но воздух был слишком плотным и горячим, и вместо крика у нее вырвался только сдавленный хрип.

– Мириам! – механический голос разбудил ее.

На плече у нее снова лежала металлическая рука, но на этот раз больно не было. Би просто трясла ее, стараясь разбудить. Девушка попыталась вздохнуть и закашлялась.

– Выпей воды. – Би подала ей ее собственную флягу.

Вода была теплой, со вкусом пластика и дезинфектанта, который Мириам сама добавляла в нее. Болела голова, и все вокруг казалось ненастоящим – и грузовик за спиной, и кратер, сжигаемый солнцем, и Би в своем страшном костюме.

– Кошмар?

– Да. – Мириам поднялась, пошатнулась и ухватилась за борт грузовика. – Все нормально?

– Да. – Би отступила на шаг, и Мириам увидела сваленные на землю вещи: металлические коробки, вещмешок, картриджи для оружия и несколько пистолетов. – Возьми это в грузовик, может понадобиться.

– Кто же их убил? – Мириам сделала еще глоток из фляги, потом плеснула воды в ладонь, чтобы умыться.

– Я знаю только, что он был один. – Би присела над трофейными пистолетами и принялась перебирать их. – На байке. Я нашла одну колею, которая ведет отсюда. Он выследил их ночью, занял идеальную огневую позицию и расстрелял – очень быстро, одного за другим. Потом спустился в их лагерь и вывел из строя все машины. Ни одна не на ходу, хотя батареи на месте. С трупов ничего не взял.

– Но кто это мог быть?

– Не знаю. Он тоже слушает радио на всех частотах и видит в темноте… охотник за наградами, может быть.

– Ты видишь в темноте?

– Да. – Би протянула Мириам пистолет, блестящий игольник с массивной рукоятью и коротким стволом. – У тебя нет оружия – возьми. В картридже двадцать восемь зарядов, не стреляй очередями, экономь патроны.

– Но я не очень умею…

– Тогда стреляй в упор, не промахнешься. – Би оглянулась на вещи, сваленные на земле. – Давай погрузим все в грузовик и поедем побыстрее.

– А рейдеры, эти трупы, как ты думаешь?..

– Что?

– Возможно, нам стоит похоронить их?

– Нет! – Би вскинула голову, и ее механический голос стал похож на рычание, заставив Мириам отшатнуться и крепче прижать к себе игольник. – Нет, пусть гниют на солнце!

III

Дальше они ехали в молчании. Мириам боялась снова заговорить с Би и только слушала ее дыхание, такое же ровное, как и обычно.

Приблизившись к городу, они поехали в объезд, по широкой дуге. Соваться в развалины, густо заросшие сухим желтым плющом, было бы сущим безумием. Приоткрыв от удивления рот, Мириам смотрела на огромные руины, проплывающие справа от них, высокие стены в сотни человеческих ростов, просвечивающие скелеты зданий со сверкающими на солнце осколками окон, улицы, исчезающие в завалах и переплетениях длинных сухих корней.

Они ехали очень медленно. Почти все здания выглядели так, будто готовы были обвалиться в любую секунду. Несколько раз машины останавливались – Би что-то слушала или высматривала – затем снова двигались вперед. Иногда в развалинах что-то с грохотом обрушивалось. Город все еще продолжал разрушаться.

– Здесь действительно есть люди, – сказала Би, когда они остановились в третий раз.

Эти слова прозвучали так неожиданно, что Мириам, уже привыкшая к молчанию, вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Я их вижу в тепловом диапазоне.

– В тепловом?..

– Тепло их тел, но не брони, моторов или оружия.

– И что они делают?

– Наблюдают за нами. – Кар Би снова двинулся вперед. – Думаю, они нас боятся.

Город был действительно большим, гораздо больше, чем могла представить себе Мириам. Она напрасно всматривалась в заросли, ища тех людей, о которых говорила Би. Нагромождения камней и множество сухих растений надежно укрывали их от посторонних глаз. Мириам заметила только ворон. Черные точки кружили над городом и дорогой.

Они ехали еще очень долго. Когда солнце скрылось за самыми высокими зданиями, просвечивая в разломах, и часть города утонула в глубоких тенях, Би снова остановилась.

– Нужно искать место для отдыха.

– Мы будем ночевать в городе? – спросила Мириам.

– Нет, лучше немного дальше. Через полтора часа солнце сядет, а ехать в полной темноте рядом с этими развалинами опасно.

– Ты боишься диких людей?

– В этих развалинах не только люди…

– А кто еще?

– Звери.

Дальше трасса расширялась, и город понемногу оказался позади. Сумерки уже сгустились, когда Би увидела подходящее место. Ответвление дороги вело в естественное укрытие, образованное фундаментом какого-то огромного здания. В отличие от развалин, это место не заросло ни лишайником, ни виноградом. Только несколько кривых деревьев возвышались между бетонными стенами, уходящими прямо в песок.

– Следы колес и костров. – Би вылезла из машины первой и теперь ходила по песчаной площадке взад и вперед. – Стоянка старая, здесь давно никого не было.

– Похоже на место для торговли, – сказала Мириам, которая тоже выбралась из грузовика и разминала затекшую шею и плечи. – Смотри, вон та бетонная плита могла быть столом для обмена. И костров вокруг нее несколько. А вот это…

Мириам замолкла, не зная, как назвать странное сооружение в углу стоянки – правильный каменный куб, на котором укреплена металлическая пластина с синими прожилками. Би тоже подошла к нему, затем обошла кругом, рассматривая.

– Это алтарь. Здесь остатки свечей, птичьи кости, кажется, еще и крысиные. Ты случайно не знаешь, что это может быть за культ?

– Не знаю. Мне говорили, что мои отец и мать были из огнепоклонников, а приемные родители верили в Христа, но я никогда не слышала про крыс или птиц.

– Тогда не важно. Я думаю, мы можем здесь остановиться.

– А… дикие люди?

– Сюда есть только один вход, если они, конечно, не умеют лазить по отвесным стенам. Я включу охранную систему машины.

– А я разведу костер.

Вытаскивая из трейлера одеяло и необходимую утварь, Мириам случайно взглянула вверх и замерла. Над краем их убежища в свете заходящего солнца возвышался бесформенный остов гигантского здания, и красные огни играли на стальных полосах, пронизывающих его. Девушка знала, что развалины довольно далеко от их стоянки, но дом был настолько огромен, что казался расположенным в двух шагах.

– Как они это строили? – Мириам подтащила тюк с вещами и одеяло к тому месту, где сидела Би, между трейлером и каменным столом. – Сколько людей здесь жило?

– Их было много. – Би сидела прямо на песке, скрестив ноги, и разбирала свой игольник, раскладывая его части на промасленной тряпке. – В этом городе могло жить два или три миллиона человек.

– Миллиона?.. – Мириам опустила тюк и замерла, ошеломленная цифрой. – Здесь могло быть столько людей?

– Гораздо больше. Никто точно не знает, сколько убила первая война. Несколько миллиардов.

– Миллиарды? Я даже не знаю, что значит это число.

– Это очень много.

– Я поняла. И все эти люди… умерли здесь?

– Не обязательно. Многие бежали и погибали потом. Город не разрушен прямым попаданием. Возможно, на него сбросили нейтронную бомбу, которая убила жителей.

– Миллионы… мертвых. – Мириам села на теплый песок и обняла руками колени. – Совсем рядом с нами. Откуда ты все это знаешь, про миллиарды, про бомбы?

– Учила в школе. – Би, так и не снявшая маску, повернулась к Мириам. – Это общая история, хотя на самом деле никто толком не знает, как все происходило.

– А что такое школа? – спросила Мириам.

– Это такое место, где детей учат читать и писать. Ты же умеешь читать?

– Да, умею. Меня научили приемные родители. У них была книга, которую я читала, правда недолго. Потом она сломалась и читать стало нечего.

– А о чем книга?

– Истории о любви. Еще была Библия, но тоже сломалась, и я не успела ее прочитать.

– Понятно. Тебе не холодно так… сидеть на песке?

– Как? – Мириам с недоумением посмотрела на свои голые колени, она все еще была в шортах и босиком. – Я привыкла так ходить, если песок не очень горячий. Когда совсем жарко и никто не видит, можно и совсем раздеться. А холодно будет потом, через час после заката. Ты не хочешь снять свой шлем? Я помогу тебе умыться и расчесать волосы.

– Позже. – Би вернулась к своему занятию.

– Хорошо, тогда я разведу костер.

Би кивнула. Мириам развернула одеяло и свалила рядом свой тюк, потом встала и огляделась в поисках дров. Между стен стоянки гулял чуть заметный сквозняк. Несколько низких кривых деревьев лепились к бетонным стенам, кроме них, никакой растительности вокруг не было, даже вездесущего винограда.

– Можно я возьму твое мачете? – спросила Мириам.

– Мое… что?

– Твой большой нож.

– Это наваха. Зачем он тебе?

– Нава… нарубить веток для костра.

– Лучше я сама. – Би встала, зажав наваху под мышкой.

– А почему нава, а не мачете?

– Наваха – это название складного ножа, просто очень большого. Какое дерево рубить?

– Вот это, которое поближе.

Би подошла к дереву. Наваха щелкнула, раскрываясь, и дерево затрещало, перерубленное у самой земли и повисшее на сухих ветвях, впившихся в стены.

– Так быстро! Ты очень сильная. – Мириам дернула за ствол, потом еще раз.

Ветви снова затрещали, дерево рухнуло и чуть не свалило ее на землю.

– Это экзоскелет.

– Скелет что?

– Это… мою силу увеличивает комбинезон. Ты не заметила?

– Я не знала, что такое бывает, думала, что ты просто очень сильная. – Мириам смутилась. – Но теперь понятно, почему ты не хочешь снимать броню.

– Я к нему привыкла.

– Но тебе, наверное, в нем очень жарко, да?

– В него встроен климатизатор.

– Надо же, прямо как у меня в машине.

– Ну, почти.

– Разруби ствол, пожалуйста, еще на несколько частей. Так будет легче развести костер.