Текст книги "Лучшие басни для детей"

Котёл и Горшок

 
Горшок с Котлом большую дружбу свёл,
Хотя и познатней породою Котёл,
Но в дружбе что́ за счёт? Котёл горой за свата;
Горшок с Котлом за-панибрата;
Друг без друга они не могут быть никак;
С утра до вечера друг с другом неразлучно;
И у огня им порознь скучно;
И, словом, вместе всякий шаг,
И с очага и на очаг.
Вот вздумалось Котлу по свету прокатиться,
И друга он с собой зовёт;
Горшок наш от Котла никак не отстаёт
И вместе на одну телегу с ним садится.
Пустилися друзья по тряской мостовой,
Толкаются в телеге меж собой.
Где горки, рытвины, ухабы —
Котлу безделица; Горшки натурой слабы:
От каждого толчка Горшку большой наклад;
Однако ж он не думает назад,
И глиняный Горшок тому лишь рад,
Что он с Котлом чугунным так сдружился.
Ка́к странствия их были далеки,
Не знаю; но о том я точно известился.
Что цел домой Котёл с дороги воротился,
А от Горшка одни остались черепки.
___
Читатель, басни сей мысль самая простая:
Что равенство в любви и дружбе вещь святая.
 

Пёстрые овцы

 
Лев пёстрых не взлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно —
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пёструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
И вот к себе зовёт
Медведя он с Лисою на совет —
И им за тайну открывает,
Что, видя пёструю овцу, он всякий раз
Глазами целый день страдает,
И что придёт ему совсем лишиться глаз,
И, как такой беде помочь, совсем не знает.
«Всесильный Лев!» – сказал, насупяся,
Медведь:
«На что тут много разговоров?
Вели без дальних сборов
Овец передушить. Кому о них жалеть?»
Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови,
Смиренно говорит: «О, царь! наш добрый царь!
Ты верно запретишь гнать эту бедну тварь —
И не прольёшь невинной крови.
Осмелюсь я совет иной произнести:
Дай повеленье ты луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток
И где бы поскакать, побегать для ягняток;
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Не знаю, как-то мне сдаётся,
Что род их сам собой переведётся.
А между тем пускай блаженствуют оне;
И что б ни сделалось, ты будешь в стороне».
Лисицы мнение в совете силу взяло,—
И так удачно в ход пошло, что, наконец,
Не только пёстрых там овец —
И гладких стало мало.
Какие ж у зверей пошли на это толки?—
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки.
 

Котёнок и Скворец

 
В каком-то доме был Скворец,
Плохой певец;
Зато уж филосо́ф презнатный,
И свёл с Котёнком дружбу он.
Котёнок был уж котик преизрядный,
Но тих и вежлив, и смирён.
Вот как-то был в столе Котёнок обделён.
Бедняжку голод мучит:
Задумчив бродит он, скучаючи постом;
Поводит ласково хвостом
И жалобно мяучит.
А философ Котёнка учит —
И говорит ему: «Мой друг, ты очень прост,
Что терпишь добровольно пост;
А в клетке над носом твоим висит щеглёнок:
Я вижу ты прямой Котёнок».
«Но совесть…» – «Как ты мало знаешь свет!
Поверь, что это сущий бред,
И слабых душ одни лишь предрассудки,
А для больших умов – пустые только шутки!
На свете кто силён,
Тот делать всё волён.
Вот доказательства тебе и вот примеры».
Тут, выведя их на свои манеры,
Он философию всю вычерпал до дна.
Котёнку натощак понравилась она:
Он вытащил и съел щеглёнка.
Разлакомил кусок такой Котёнка,
Хотя им голода он утолить не мог.
Однако же второй урок
С большим успехом слушал
И говорит Скворцу: «Спасибо, милый кум!
Наставил ты меня на ум».
И, клетку разломав, учителя он скушал.
 

Две собаки

 
Дворовый, верный пёс
Барбос,
Который барскую усердно службу нёс,
Увидел старую свою знакомку,
Жужу, кудрявую болонку,
На мягкой пуховой подушке, на окне.
К ней ластяся, как будто бы к родне,
Он, с умиленья чуть не плачет,
И под окном
Визжит, вертит хвостом
И скачет.
«Ну, что́, Жужутка, как живёшь,
С тех пор, как господа тебя в хоромы взяли?
Ведь, помнишь: на дворе мы часто голодали.
Какую службу ты несёшь?»
«На счастье грех роптать», Жужутка отвечает:
«Мой господин во мне души не чает;
Живу в довольстве и добре,
И ем, и пью на серебре;
Резвлюся с барином; а ежели устану,
Валяюсь по коврам и мягкому дивану.
Ты как живёшь?» – «Я», отвечал Барбос,
Хвост плетью опустя и свой повеся нос:
«Живу по-прежнему: терплю и холод,
И голод,
И, сберегаючи хозяйский дом,
Здесь под забором сплю и мокну под дождём;
А если невпопад залаю,
То и побои принимаю.
Да чем же ты, Жужу, в случай попал,
Бессилен бывши так и мал,
Меж тем, как я из кожи рвусь напрасно?
Чем служишь ты?» – «Чем служишь!
Вот прекрасно!»
С насмешкой отвечал Жужу:
«На задних лапках я хожу».
___
Как счастье многие находят
Лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят!
 

Кошка и соловей

 
Поймала кошка Соловья,
В бедняжку когти запустила
И, ласково его сжимая, говорила:
«Соловушка, душа моя!
Я слышу, что тебя везде за песни славят
И с лучшими певцами рядом ставят.
Мне говорит лиса-кума,
Что голос у тебя так звонок и чудесен,
Что от твоих прелестных песен
Все пастухи, пастушки – без ума.
Хотела б очень я, сама,
Тебя послушать.
Не трепещися так; не будь, мой друг, упрям;
Не бойся: не хочу совсем тебя я кушать.
Лишь спой мне что-нибудь: тебе я волю дам
И отпущу гулять по рощам и лесам.
В любви я к музыке тебе не уступаю
И часто, про себя мурлыча, засыпаю».
Меж тем мой бедный Соловей
Едва-едва дышал в когтях у ней.
«Ну, что же?» продолжает Кошка:
«Пропой, дружок, хотя немножко».
Но наш певец не пел, а только-что пищал.
«Так этим-то леса ты восхищал!»
С насмешкою она спросила:
«Где ж эта чистота и сила,
О коих все без-умолку твердят?
Мне скучен писк такой и от моих котят.
Нет, вижу, что в пенье ты вовсе не искусен:
Всё без начала, без конца,
Посмотрим, на зубах каков-то будешь вкусен:
И съела бедного певца —
До крошки.
___
Сказать ли на ушко, яснее, мысль мою?
Худые песни Соловью
В когтях у Кошки.
 

Рыбья пляска

 
От жалоб на судей,
На сильных и на богачей
Лев, вышед из терпенья,
Пустился сам свои осматривать владенья.
Он идет, а Мужик, расклавши огонёк,
Наудя рыб, изжарить их сбирался.
Бедняжки прыгали от жару кто как мог;
Всяк, видя близкий свой конец, метался.
На Мужика разинув зев,
«Кто ты? что делаешь?» спросил сердито Лев.
«Всесильный царь!» сказал Мужик, оторопев,
«Я старостою здесь над водяным народом;
А это старшины, все жители воды;
Мы собрались сюды
Поздравить здесь тебя с твоим приходом». —
«Ну, как они живут? Богат ли здешний край?» —
«Великий государь! Здесь не житьё им – рай.
Богам о том мы только и молились,
Чтоб дни твои бесценные продлились».
(А рыбы между тем на сковородке бились.)
«Да отчего же», Лев спросил: «скажи ты мне,
Они хвостами так и головами машут?» —
«О, мудрый царь!» Мужик ответствовал: «оне
От радости, тебя увидя, пляшут».
Тут, старосту лизнув Лев милостливо в грудь,
Ещё изволя раз на пляску их взглянуть,
Отправился в дальнейший путь.
 

Прихожанин

 
Есть люди: будь лишь им приятель,
То первый ты у них и гений, и писатель,
Зато уже другой,
Как хочешь сладко пой.
Не только, чтоб от них похвал себе дождаться,
В нём красоты они и чувствовать боятся.
Хоть, может быть, я тем немного досажу,
Но вместо басни быль на это им скажу.
___
Во храме проповедник
(Он в красноречии Платона был наследник)
Прихожан поучал на добрые дела.
Речь сладкая, как мёд, из уст его текла.
В ней правда чистая, казалось, без искусства,
Как цепью золотой,
Возъемля к небесам все помыслы и чувства,
Сей обличала мир, исполненный тщетой.
Душ пастырь кончил поученье:
Но всяк ему ещё внимал и, до небес
Восхищенный, в сердечном умиленье
Не чувствовал своих текущих слез.
Когда ж из божьего миряне вышли дому,
«Какой приятный дар!»
Из слушателей тут сказал один другому:
«Какая сладость, жар!
Как сильно он влечёт к добру сердца народа!
А у тебя, сосед, знать, чёрствая природа,
Что на тебе слезинки не видать?
Иль ты не понимал?» – «Ну, как не понимать!
Да плакать мне какая стать:
Ведь я не здешнего прихода».
 

Крестьянин и Лошадь

 
Крестьянин засевал овёс;
То видя, Лошадь молодая
Так про себя ворчала, рассуждая:
«За делом столько он овса сюда принёс!
Вот, говорят, что люди нас умнее:
Что может быть безумней и смешнее,
Как поле целое изрыть,
Чтоб после рассорить
На нём овёс свой попустому?
Стравил бы он его иль мне, или гнедому;
Хоть курам бы его он вздумал разбросать
Всё было б более похоже то на стать;
Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;
А попусту бросать! Нет, это просто глупость».
Вот к осени, меж тем, овёс тот убран был,
И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.
___
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что не одобришь ты конёва рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей,
Не ведая его ни цели, ни путей?
 

Белка

 
У Льва служила Белка,
Не знаю, ка́к и чем; но дело только в том,
Что служба Белкина угодна перед Львом;
А угодить на Льва, конечно, не безделка.
За то обещан ей орехов целый воз.
Обещан – между тем всё время улетает;
А Белочка моя нередко голодает
И скалит перед Львом зубки свои сквозь слёз.
Посмотрит: по́ лесу то там, то сям мелькают
Её подружки в вышине;
Она лишь глазками моргает, а оне
Орешки, знай себе, щелкают да щелкают.
Но наша Белочка к орешнику лишь шаг,
Глядит – нельзя никак:
На службу Льву её то кличут, то толкают.
Вот Белка, наконец, уж стала и стара
И Льву наскучила: в отставку ей пора.
Отставку Белке дали,
И точно, целый воз орехов ей прислали.
Орехи славные, каких не видел свет;
Все на-отбор: орех к ореху – чудо!
Одно лишь только худо —
Давно зубов у Белки нет.
 

Кукушка и Орёл

 
Орёл пожаловал Кукушку в Соловьи.
Кукушка, в новом чине,
Усевшись важно на осине,
Таланты в музыке свои
Выказывать пустилась;
Глядит – все прочь летят,
Одни смеются ей, а те её бранят.
Моя Кукушка огорчилась
И с жалобой на птиц к Орлу спешит она.
«Помилуй!» говорит: «по твоему веленью
Я Соловьём в лесу здесь названа;
А моему смеяться смеют пенью!» —
«Мой друг!» Орёл в ответ: «я царь, но я не бог.
Нельзя мне от беды твоей тебя избавить.
Кукушку Соловьём честить я мог заставить;
Но сделать Соловьём Кукушку я не мог».
 

Белка

 
В деревне, в праздник, под окном
Помещичьих хором,
Народ толпился.
На Белку в колесе зевал он и дивился.
Вблизи с берёзы ей дивился тоже Дрозд:
Так бегала она, что лапки лишь мелькали
И раздувался пышный хвост.
«Землячка старая», спросил тут Дрозд: «нельзя ли
Сказать, что делаешь ты здесь?» —
«Ох, милый друг! тружусь день весь:
Я по делам гонцом у барина большого;
Ну, некогда ни пить, ни есть,
Ни даже духу перевесть».
И Белка в колесе бежать пустилась снова.
«Да», улетая, Дрозд сказал: «то ясно мне,
Что ты бежишь – а всё на том же ты окне».
___
Посмотришь на дельца иного:
Хлопочет, мечется, ему дивятся все:
Он, кажется, из кожи рвётся,
Да только всё вперёд не подаётся,
Как Белка в колесе.
 

Мыши

 
«Сестрица! знаешь ли, беда!»
На корабле Мышь Мыши говорила:
«Ведь оказалась течь: внизу у нас вода
Чуть не хватила
До самого мне рыла».
(А правда, так она лишь лапки замочила.)
«И что диковинки – наш капитан
Или с похмелья, или пьян.
Матросы все – один ленивее другого;
Ну, словом, нет порядку никакого.
Сейчас кричала я во весь народ,
Что ко́ дну наш корабль идёт:
Куда! – Никто и ухом не ведёт,
Как будто б ложные я распускала вести;
А ясно – только в трюм лишь стоит заглянуть,
Что кораблю часа не дотянуть.
Сестрица! неужели нам гибнуть с ними вместе!
Пойдём же, кинемся, скорее, с корабля;
Авось не далеко земля!»
Тут в Океан мои затейницы спрыгнули
И – утонули;
А наш корабль, рукой искусною водим,
Достигнул пристани и цел, и невредим.
___
Теперь пойдут вопросы:
А что же капитан и течь, и что матросы?
Течь слабая, и та
В минуту унята;
А остальное – клевета.
 

Лиса

 
Зимой, ранёхонько, близ жи́ла,
Лиса у проруби пила в большой мороз.
Меж тем, оплошность ли, судьба ль
(не в этом сила),
Но – кончик хвостика Лисица замочила,
И ко льду он примёрз.
Беда не велика, легко б её поправить:
Рвануться только посильней
И волосков хотя десятка два оставить,
Но до людей
Домой убраться поскорей.
Да как испортить хвост?
А хвост такой пушистый,
Раскидистый и золотистый!
Нет, лучше подождать – ведь спит ещё народ;
А между тем, авось, и оттепель придёт,
Так хвост от проруби оттает.
Вот ждёт-пождёт, а хвост лишь боле примерзает.
Глядит – и день светает,
Народ шеве́лится, и слышны голоса.
Тут бедная моя Лиса
Туда-сюда метаться;
Но уж от проруби не может оторваться.
По счастью, Волк бежит. —
«Друг милый! кум! отец!»
Кричит Лиса: «спаси! Пришел совсем конец!»
Вот кум остановился —
И в спасенье Лисы вступился.
Приём его был очень прост:
Он начисто отгрыз ей хвост.
Тут, без хвоста, домой моя пустилась дура.
Уж рада, что на ней цела осталась шкура.
___
Мне кажется, что смысл не тёмен басни сей.
Щепотки волосков Лиса не пожалей —
Остался б хвост у ней.
 

Волки и Овцы

 
Овечкам от Волков совсем житья не стало,
И до того, что, наконец,
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спасенье Овец, —
И учреждён Совет на сей конец.
Большая часть в нём, правда, были Волки;
Но не о всех Волках ведь злые толки.
Видали и таких Волков, и многократ;
Примеры эти не забыты, —
Которые ходили близко стад
Смирнёхонько – когда бывали сыты.
Так почему ж Волкам в Совете и не быть?
Хоть надобно Овец оборонить,
Но и Волков не вовсе ж притеснить.
Вот заседание в глухом лесу открыли;
Судили, думали, рядили
И, наконец, придумали закон.
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро Волк у стада забуянит,
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
В законе нечего прибавить, ни убавить.
Да только я видал: до этих пор —
Хоть говорят: Волкам и не спускают —
Что будь Овца ответчик иль истец:
А только Волки всё-таки Овец
В леса таскают.
 

Лисица и Осёл

 
«Отколе, умная, бредёшь ты, голова?»
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.—
«Сейчас лишь ото Льва!
Ну, кумушка, куда его девалась сила:
Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,
И я, без памяти, бегом,
Куда глаза глядят, от этого урода;
А ныне в старости и дряхл и хил,
Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
Поверишь ли, в зверях
Пропал к нему весь прежний страх,
И поплатился он старинными долгами!
Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему
По-своему:
Кто зубом, кто рогами…»
«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?»
Лиса Осла перерывает.
«Вот-на!» Осёл ей отвечает:
«А мне чего робеть? и я его лягнул:
Пускай ослиные копыта знает!»
___
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.
 

Лев и Мышь

 
У Льва просила Мышь смиренно позволенья
Поблизости его в дупле завесть селенье
И так примолвила: «Хотя-де здесь, в лесах,
Ты и могуч и славен;
Хоть в силе Льву никто не равен,
И рёв один его на всех наводит страх,
Но будущее кто угадывать возьмётся —
Как знать? кому в ком нужда доведётся?
И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас тебе и пригожусь». —
«Ты!» вскрикнул Лев: «Ты, жалкое созданье!
За эти дерзкие слова
Ты стоишь смерти в наказанье.
Прочь, прочь отсель, пока жива —
Иль твоего не будет праху».
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног – простыл её и след.
Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:
Отправяся искать добычи на обед,
Попался он в тенета.
Вез пользы сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника остался,
И в клетке на-показ народу увезён.
Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он,
Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы от её зубов не уцелела,
И что его своя кичливость съела.
___
Читатель, – истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя —
Не по́пусту в народе говорится:
Не плюй в колодезь, пригодится
Воды напиться.
 

Кукушка и Петух

 
«Как, милый Петушок, поёшь ты громко,
важно!» —
«А ты, Кукушечка, мой свет,
Как тянешь плавно и протяжно:
Во всем лесу у нас такой певицы нет!» —
«Тебя, мой куманёк, век слушать я готова».—
«А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,
Чтоб начала ты снова…
Отколь такой берётся голосок?
И чист, и нежен, и высок!..
Да вы уж родом так: собою не велички,
А песни, что твой соловей!» —
«Спасибо, кум; зато, по совести моей,
Поёшь ты лучше райской птички.
На всех ссылаюсь в этом я».
Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!
Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —
Всё ваша музыка плоха!..»
___
За что́ же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.
 

Примечания и пояснения

Ворона и Лисица (с. 9)

Вещуньина с похвал вскружилась голова… По народным понятиям, ворона была вещей птицей. Её карканье будто бы предрекало несчастья и беды. Считали, что, если вороны каркают, сбившись в стаю, быть ненастью. Но вороний крик считали и пустым. Отсюда распространённые насмешки над вороной. Собственной неудачи басенная ворона, поддавшись лести, не предугадала. Крылов имеет в виду именно ворону, а не ворона, который, по народным представлениям, «даром не каркнет».

Лягушка и Вол (с. 14)

В дородстве с ним сравняться – сравняться в тучности. Вариант: «Прибавилась ли я?»

Волк и Ягнёнок (с. 14)

На добычу – от «добы́ть». Ударение «на до́бычу», как в южнорусских говорах: «до́бычь», добытое трудом. Здесь – ирония.

Кум иль сват. Кум – близкий по духовному родству. Сват – крёстный отец. «За их разведаюсь грехи» – рассчитаюсь (угроза).

Досу́г мне разбирать вины – некогда, нет времени разбираться, кто виноват и чем провинился.

Обезьяны (с. 16)

Тогда не чудо – обычно, обыкновенно.

Тихо толк – потихоньку толкнула.

А этого у нас искусства не видать – неизвестно нам.

Синица (с. 17)

Нептунова столица. Нептун – в римской мифологии бог морей и потоков.

Откупщик и самый тароватый. Откупщик – закупщик, арендатор. Тароватый – щедрый.

Секретари – делопроизводители, доверенные лица, оформители торговой сделки.

В-свояси уплыла (синица) – ирония, вернулась домой, улетела.

Мартышка и очки (с. 20)

Зло ещё не так большой руки – небольшое.

Полдюжина – половина дюжины, шесть.

А проку на́-волос нет в них – нет никакой пользы.

Так он ещё и гонит – о тех, кто знатен, богат, но дела не понимает, даже преследует зависимых от него людей.

Волк на псарне (с. 24)

Басня написана в октябре 1812 года. Французы захватили Москву, покинутую жителями. Враги голодали. Наполеон предложил переговоры о мире. Император и командующий русской армии М.И. Кутузов отклонили переговоры. И война закончилась полным поражением Наполеона. Басня стала известна в воюющей русской армии. Кутузов прочитал её приближённым к нему офицерам. Речь басенного волка, что надо забыть обиды и помириться, Кутузов сопроводил жестом – снял фуражку и потряс седой головой, отнеся к себе слова ловчего: «Ты сер, а я, приятель, сед», и пояснил, что с волками можно мириться, «как снявши шкуру с них долой».

Лисица и Сурок (с. 26)

Рыльце у тебя в пуху. Составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» знаменитый Владимир Иванович Даль отметил выражение «пушок на рыльце есть» как вошедшее в речь, сделав пометку, что принадлежит Крылову.

Прохожие и Собаки (с. 27)

Предполагают, что этой басней Крылов оценил – придирчивую критику реакционного журналиста М.Т. Каченовского.

Стрекоза и Муравей (с. 28)

Определение «лето красное» наряду с другим – «зима холодная» фольклорного происхождения, а самая история легкомысленной женщины – «попрыгуньи» стала в языке обозначать тип беззаботной легкомысленной женщины.

Лжец (с. 29)

Прилыга́ть – привирать.

Заяц на ловле (с. 32)

Чистое поле – в фольклоре определение широкого полевого простора.

Зайцу дан клочок медвежьего ушка – в награду, добродушная насмешка над хвастуном.

Щука и Кот (с. 33)

Печи ́– печь.

Тача́ть (о сапогах) – сшивать заготовки раскроенной кожи.

Лука́вый – дьявол.

Петух и жемчужное зерно (с. 36)

Жемчу́жное зерно – жемчуг, драгоценность. Смысл басни совпадает с пословицей «Петуху ячменное зерно жемчужины дороже».

Крестьянин и работник (с. 36)

Поча́ть – здесь выбирать место, чтобы окончательно погубить старика-крестьянина.

Геркуле́с – Геракл, в мифах древних греков силач, великан.

Обоз (с. 37)

Некоторые толкователи басни считают, что Крылов оправдывал осторожную тактику фельдмаршала Кутузова в войне против французов.

На крестце́: в конской сбруе есть два ремня, накладываемые сзади на лошадь; сводить коня на крестце – придерживать за ремни.

Лепи́ться – медленно спускаться под гору.

Воронёнок (с. 38)

Взмани́ло – пришло на ум.

Окарна́ть – подрезать, укоротить (о крыльях).

Слон на воеводстве (с. 40)

Был прост – был глуп.

Прика́з – старинное именование ведомства.

С сестры по шкурке снять – баснописец иронизирует над мнимым родством волка с овцами.

Осёл и Соловей (с. 41)

Авро́ра – богиня утренней зари у древних греков.

За тридевять полей: тридевять – двадцать семь. В старину счёт вели «девятами». В переносном смысле – далёко. Ср. «тридевятое царство» в сказках.

Хозяин и Мыши (с. 43)

Нет прили́ки вору – нет улики, некому уличить в воровстве.

Слон и Моська (с. 44)

Литературоведы отметили близость крыловской басни к басне известного поэта А.П. Сумарокова «Мышь и Слон». Крылов существенно изменил её подробности, придав изложению разговорную живость: «…ну на него метаться / И лаять, и визжать, и рваться / Ну так и лезет в драку с ним» и проч. Стихи «Ай, Моська! Знать, она сильна / Что лает на Слона!» стали расхожими.

Обезьяна (с. 46)

Испола́ть! – Хвала! Слава! (из греческого языка).

Кот и Повар (с. 48)

Пова́рня – кухня.

Три́зну пра́вить: свершать молитвенное поминовение усопшего; принимать участие в тризне.

Курчонка убирает – жадно ест цыплёнка.

Ри́тор – оратор.

На стенке зарубить – сделать зарубку на память.

Лев и Комар (с. 49)

Не моги́ – не смей.

Сухо́е (презренье) – сдержанность в общении.

Ра́тник – воин.

Труба́ч – подающий боевые сигналы.

Кресте́ц – нижняя часть поясницы, место, где последний позвонок.

Окру́жный (лес) – окружающий.

Жа́ловать (мир) – согласился мириться.

Ахилле́с (Ахилл) – храбрейший воин Древней Греции.

Оми́р – Гомер, знаменитый поэт античных времён.

Крестьянин и Лисица (с. 52)

Ни на волос добра не видно – нет ничего доброго.

Оставить шкуры – потерять шкуру, погибнуть.

Как в масле сыр кататься – сытно жить.

Поверши́ть – закончить.

Дерево (с. 57)

В устных народных рассказах змея слыла мудрым существом.

Гуси (с. 58)

Баснописец имеет в виду предание, что гуси гоготанием предупредили жителей древнего Рима о приближении врагов, галлов. В память об этом событии у римлян был установлен особый праздник.

Свинья (с. 59)

Хавро́нья – Февронья, распространённое именование свиньи. Ср., к примеру, пословицу «Отдали Хавронью за Ховрина сына».

Орёл и Паук (с. 62)

Басня о превратных судьбах приближённых к власти. Исследователи считают, что баснописец имел в виду либерального деятеля М.М. Сперанского (1772–1839). Царь Александр I сначала приблизил его к себе, но вскоре устранил от дел. Излучисто текли – имели много поворотов. Зеве́с – верховное божество у древних греков. Юпи́тер – то же божество у римлян.

Собака (с. 64)

В первоначальном варианте басня была задумана как ирония над «общественными правами», о которых вели пустые речи политики-говоруны. В окончательном виде басня обрела самый широкий смысл. Нужды не было ни в чём – не нуждалась. Что не достанет – если чего-либо не хватит.

Квартет (с. 65)

Современники считали, что Крылов высмеял работу законодателей при императоре Александре I. Те обнаружили такие разногласия, которые сделали общую работу невозможной. При всём том у басни смысл более широкий, чем отклик на конкретное событие. В обобщённом виде история стоит выше каждого конкретного применения.

А́льт, при́ма, вто́ра, бас – роли играющих в оркестре.

Листья и Корни (с. 66)

Современники считали, что баснописец имел в виду обсуждение в правительстве «крестьянского» вопроса. Но Крылов оставался художником, который имел в виду общую истину, а применение её предоставил читателям.

Зефи́ры – лёгкие влажные западные ветры.

Лебедь, Щука и Рак (с. 69)

Воз и ныне там – стало крылатым суждением.

Скворец (с. 69)

Образцы афористического стиля Крылова: «У всякого талант есть свой», «Берись за то, к чему ты сроден», «Пой лучше хорошо щеглёнком, чем дурно соловьём» и др. Они стали пословицами.

Тришкин кафтан (с. 72)

Крылов воспользовался именем портного Тришки из комедии Д.И. Фонвизина (1744/45—1792) «Недоросль».

Пустынник и Медведь (с. 75)

По существу, басня иллюстрирует пословицы: «Услужливый дурак опаснее врага», «Не дай бог с дураком связаться».

При ну́жде – при необходимости, при нужде.

Пусты́нник – одинокий житель.

Толкну́ться – здесь: побывать.

Из избы не вынесено сору – ср. выражение «не выносить сор из избы» – не рассказывать посторонним о домашних делах и ссорах.

То́шниться – тошно, скучно.

Пу́тный – хороший, надёжный (ср. беспутный).

На часах – сторожит; подобно часовому, стоять на посту.

Любопытный (с. 80)

Кунстка́мера – собрание редкостей.

Чудес палата – музей.

Тарова́та (о природе) – разнообразна.

Булавочная головка – верх у иглы, шпильки.

Лев на ловле (с. 81)

Заве́т – уговор.

Поима́ть – изловить, добыть.

Мирская сходка (с. 83)

Толк – мнение, разговоры.

Смотре́ть на лицы – пристрастно судить – сообразно кого судишь.

Демьянова уха (с. 84)

Сохранилось воспоминание о чтении басни Кры-ловым на заседании Беседы любителей русского слова. Заседание длилось долго и всех утомило. Басню присутствующие восприняли как выражение его мнения об этом заседании, но смысл басни более широкий.

Мышь и Крыса (с. 85)

Слова «сильнее кошки зверя нет (вариант: страшнее)» стало крылатым выражением.

Чиж и Голубь (с. 86)

Сило́к – затяжная петля, ловушка.

Зеркало и Обезьяна (с. 88)

Стихи «Чем кумушек считать трудиться, / Не лучше ль на себя, кума, оборотиться» стали расхожей цитатой.

На руку нечист – так говорят о воре, взяточнике. Противоположное выражение «Чистые руки».

Крестьянин и Смерть (с. 90)

Вале́жник – павшие сухие ветви деревьев и разный сор в лесу.

Подушное, боярщина, оброк – названия налогов и принудительных обязательств. Поду́шное – по числу членов семьи, боя́рщина – работа крестьян на господина, обро́к – подать.

Пеняя рок: пенять – жаловаться, рок – судьба.

Лев и Волк (с. 93)

Убира́ть – здесь пожирать.

Царский стол (у льва) – обильный. Льва считали царём зверей.

Ан – здесь «но».

Лев-строитель (с. 95)

Ухи́тить – здесь: устроить, утеплить.

Насе́сток – нашесток, жердочка для ночлега кур.

Всё мене – все меньше.

Тоё ж – ту же.

Свела строение так – построила так.

Гребень (с. 99)

Заре́звился – долго резвился, забыв обо всём.

Ная́ды – в мифах древних греков воображаемые жительницы вод.

Две бочки (с. 101)

Кто де́лов истинно – кто действительно деловой.

Мальчик и Змея (с. 102)

У́горь – змеевидная рыба.

Во́ззрившись – увидя, приглядевшись.

Волк и Журавль (с. 104)

Мани́ть – звать знаками к себе.

Муравей (с. 106)

Своим чванством мерил – завышено судил о себе.

Сбежится весь базар как на пожар – сбегутся все глядеть.

В подсолнечной гремит – прославился у всех на земле.

Крестьянин и Змея (с. 109)

Стере́чься – опасаться.

О́бух – тупая сторона топора и всякого острого орудия.

Лисица и виноград (с. 110)

Рде́ться – зреть, краснеть.

Оско́мина – нытьё и боль зубов и десён от незрелых плодов.

Трудолюбивый медведь (с. 113)

Ду́ги гнуть – гнуть постепенно, раз от разу.

Совет мышей (с. 116)

Историки литературы считают, что баснописец имел в виду Государственный совет, созданный Александром I. В письме к другу П.А. Вяземскому А.С. Пушкин (ноябрь 1825) процитировал последние два стиха басни «Да эта крыса мне кума» как расхожее суждение-иносказание.

Пове́щено собранье – объявлено о заседании.

Мушно́й ларь – отсек в амбаре для хранения муки.

Подпо́лица – подпол.

Мельник (с. 117)

Стал же́рнов – остановился, перестал молоть.

Подспо́рье – тут ирония, от подспорить, помочь.

Подво́рье – изба вместе с разными хозяйственными пристройками и устройствами.

Свинья под Дубом (с. 121)

Стихи басни сделались расхожими присловьями и пословичными суждениями.

Котёл и Горшок (с. 123)

Сват – родственник по мужу и жене.

За панибра́та – приятельски, дружески, по-товарищески.

Накла́д – ущерб, утрата, потеря.

Котёнок и Скворец (с. 126)

Преизря́дный (о котёнке) – подросший.

Пост – воздержание от «скоромной» пищи по религиозным соображениям, порой не ели совсем.

Прост – неумён, неучён.

Прямой котёнок – ещё маленький, глупый.

Философия – тут ироническое именование пустых суждений.

Две собаки (с. 127)

Боло́нка – порода маленьких домашних собачек.

Кошка и Соловей (с. 128)

Крылов имел в виду цензурный Комитет, проект которого обсуждался и скоро был утверждён.

Концовка – «мораль басни».

«Худые песни Соловью в когтях у Кошки» – суждение стало пословицей.

Рыбья пляска (с. 130)

Современники приняли басню как отклик писателя на инспекцию состояния правосудия. Рассказывали, что один из губернаторов людей, имевших намерение пожаловаться на притеснения, выдал за толпу, хотевших приветствовать царя. Крылов переделал басню, но общий смысл её сохранил.

Белка (с. 132)

Мораль басни целиком укладывается в иронию народной пословицы «Орехи принесли, когда зубов не стало».

Лиса (с. 136)

Басня воспроизводит ситуацию известной сказки, но хвост примёрз не у волка, а у лисы.

Кукушка и Петух (с. 140)

Стихи: «За что же, не боясь греха, / Кукушка хвалит Петуха? / За то, что хвалит он Кукушку» превратились в пословичное суждение.