Текст книги "Магнификус II"

– Подключай тогда, – смирился Сергей. – По большому счету для этого мира я ничего хорошего не сделал. Может, для того получится.

Эльф подвел его к указанному саркофагу, исключительно схожему по внешнему виду на раскладной мини-солярий, усадил на небольшой выступ, кисти рук закрепил силиконовыми ремнями на поручах, выдававшихся из стены, водрузил на глаза массивные очки и начал закрывать створку. В нос ударил запах чернослива.

– Что ты видишь? – деловито поинтересовался Теклис.

– Снег, облака, графика, само собой. Средней руки графика. Уж прости.

– Ничего, процесс пошел, расслабься.

– Может, попозже? – предпринял последнюю попытку уклониться от предстоящей процедуры молодой человек. – Наверху переждем, приведем себя в порядок с дороги. Настроимся психологически.

– Нельзя медлить, – устало посоветовал Теклис.

– Подожди, – не уразумел Сергей. – Со мной все ясно, а с тобой как же?

– Чтобы тебе оказаться в нашем мире, ты должен уснуть, а я умереть, – улыбнулся Теклис. – Но не переживай – мне тоскливо в вашем мире.

– Я смогу? – уже зевая, спросил молодой человек.

– «Может тот, кто думает, что может» – главный девиз Лормастера, – успокоил эльф, захлопнул над ним полукруглую створку и шепнул на прощанье: – Удачи тебе, Второй.

– Почему же второй? – хотел переспросить Сергей, но не смог.

Он уже спал.

Глава четвертая

Самое интересное, что особенных переживаний-то и не было. Будто задремал в электричке. Единственное, что сразу мобилизовало, – так это явственное ощущение холода. Вне всяких сомнений, он не сошел с ума, это не белая горячка, доктора не дождешься, он голый, и эта дикая история продолжается.

Вокруг простиралась заснеженная равнина с кое-где чернеющими каменными валунами, по белому горизонту скромно стелилась полоска рассвета.

Сергей никогда еще не оказывался в иных реальностях и, за неимением достойного опыта, он просто крикнул: «Ау!»

Это тут же возымело действие – чья-то когтистая лапа крепко ухватила его за правую ногу и стремительно поволокла к одному из валунов. Это было сравнимо с ощущением, что он зацепился одной ногой за едущий снегоход. У валуна это «что-то» навалилось на него огромной вонючей тушей и стало энергично шептать на ухо:

– Лежи, лежи, надо, надо, надо тихо, нурглики идет, ты опоздать, плохо. Я спасать, а ты подводить, лежи, а то глотку кусь. Я из-за тебя умирать не хотеть.

Тут действительно в окружающей атмосфере началось что-то невообразимое. Второй не видел, что именно происходило, но воздух заполнился отвратительным визгом и грохотом, словно обрушилась лавина ржавого металла. Волнение вокруг было столь велико, что это спасло Сергея и его неизвестного вонючего благодетеля.

Длилось все не более пяти минут, но и того было достаточно. Когда же наконец все закончилось, его спаситель отвалился в сторону и, задрав к нему морду, торжественно провозгласил:

– Слава Рогатой Крысе! Шарскун – великий герой, его не ели нурглики. Спасать Древних. Голых Древних. Хотя хочет есть. Таал приказать Шарскуну и награждать.

В конце концов, Сергею удалось разглядеть своего спасителя. Это была гигантская, в человеческий рост крыса, причем ходящая на мощных задних лапах, в усеянных тупыми шипами ржавых латах и некоем подобии не менее ржавого шлема.

– Очевидно, это и есть тот самый скейвен, о которых расказывал Теклис. Действительно гадость, – не удержался от характеристики Сергей, с трудом подавляя панику.

– Смеяться плохо, кто спасать от нургликов, – обиженно пробурчал крыс и показал молодому человеку свой меч. – Вот, раз – и нет хорошего положения в сердце. Цак – и башки у Древнего нет. А Шарскун кушать. На нет благодарности… – и воин крыс кинул молодому человеку тюк с одеждой, чем тот немедленно воспользовался.

Немного согревшись, Сергей испытал нечто вроде угрызений совести и обратился к грызуну:

– Эй, спасибо, что спас от бубликов.

– Нургликов, – поправил его крыс. – Нурглики – смерть Хаоса, страшно воину, съели и сгнил. А бублик – это хлебушка. Я читал у одной книжки. Я ее съел. Бубликов не было.

Тем временем Сергей, глядя на это чудо природы, размышлял: «Если я еще не сошел с ума, то пока не сойду. Значит, надо что-то сделать, чтобы скорее с эльфами и гномами затусоваться. От этого мутанта меня рано или поздно стошнит. Вот я попал! Двадцать девять лет. У меня уже было три машины и, если бы не Толяныч со своими проектами, я купил бы автосервис. Я боюсь, елки-палки! Хотя, с другой стороны, это ведь только мне кажется, а я сплю под наблюдением квалифицированных врачей в удобной пуленепробиваемой капсуле. Но стошнить все равно может! Голова трещит».

– Головка дзин-дзин? – неожиданно поинтересовался у него крыс.

– Очень дзин-дзин, – признался Сергей.

– Понимать, – почесал себя под металлическим набрюшником Шарскун и предложил: – Надо идти дальше, куда сказали, потом кушать и женщину.

– Да, мне только женщину, – вздохнул Сергей и опять с большим трудом сдержал желание броситься наутек через заснеженную равнину.

– Тогда ходить, – почти весело провозгласил крыс и поднял меч, указывая им направление пути, но тут же остановил молодого человека движением руки и спросил, тоскливо глядя в белесый небосклон: – Слышать Хаос говорить?

Сергей прислушался и действительно где-то в заоблачной дали услышал какие-то шумы.

– Иду налево… Нет, он за окном… Бей из…

Все на перегруз…

Что-то очень знакомое было в этой какофонии. И он понял, что это очень похоже на гул, постоянно царящий в игровой зоне интернет-кафе, в особенности когда там собираются компании подростков.

– Уверен, я много раз слышал это, – сказал он своему уродливому спутнику.

– Древние много знать и слышать, но голоса Хаоса вредно для ума, – покачал мордой скейвен и жестом предложить следовать за собой.

Они несколько часов брели по пустому заснеженному пространству, пока не показались сначала густые заросли низкорослого кустарника, а уже за ним вековой лес.

– Пустоши кончались. Теперь Гиблый лес.

Здесь рядом троллиные пещеры. Тихо надо.

– Я так понимаю – ничего хорошего?

– Отлично понимать. Тролли палкой по башке и кушают.

– Всех кушают?

– Нежить не кушают, Хаос не кушают. Мясо кушают.

– Тоже неплохо.

Спутники выбрались на узкую тропинку и побрели по ней. Мимо тянулись огромные деревья, все заросшие голубоватым мхом. Кое-где из-за массивных сучьев чьи-то внимательные взоры провожали их.

– Слушай, тебе не кажется, что за нами смотрят? – не выдержал Второй.

– Смотрят, – согласился Шарскун, даже не поворачивая головы к попутчику. – Это лесные твари. Их много, им имен не дали. Они от горгулий, падаль едят.

– Много здесь падали?

– Будешь много говорить, будет больше. А так твари жирненькие, только их ловить сложно. Моя пробовала – не поймала. Такие вот когти, – он жестом показал, какие бывают когти у безымянных лесных тварей. – Тихо! – Шарскун поднял кверху ладонь. – Слышишь, орут?! Это тролли. У них брачный сезон.

– Они на ком предпочитают жениться? – на всякий случай уточнил Сергей.

– Мир сделан по одним законам: тролли женятся на троллях, скейвены на скейвенах и так далее, – научно ответил скейвен.

– Велики законы природы! – постановил Второй и с надеждой в голосе спросил: – Мы же туда не пойдем?

– Рядом пройдем, незаметно. Мне надо… – и Шарскун потащил его за собой в кусты.

Продравшись сквозь колючие заросли, невольные попутчики стали свидетелями ожесточенной схватки между двумя четырехметровыми человекоподобными созданиями. Создания лупасили друг по другу вырванными пнями и глухо орали. В конце концов, одному из них удалось нанести сокрушительный удар в ухо противнику, и тот рухнул на землю. Его победитель вырвал полуторатонный каменный валун и раз сорок с маху обрушил его на голову поверженного противника. Потом он помочился на безжизненное тело, издал торжествующий вопль и скрылся в чаще.

– Жениться ушел, – удовлетворенный зрелищем битвы, заявил скейвен, мерно покачивая в разные стороны хвостом.

– Совет да любовь! – испуганно кивнул Второй. – И нам пора. Хоть жениться, хоть еще что, но не здесь.

– Нет, – как на сумасшедшего, посмотрел на него Шарскун. – Ты совсем глупый Древний. Там, где бьются тролли, два дня нет никого, ни Хаоса, ни лесных тварей, ни кого другого. Закон мира!

– Мы рядом огонь зажжем, а я еды принесу.

– Кто ж знал? – пожал плечами Сергей. – Как раз я не завтракал.

Вскоре они нашли небольшую поляну у основания невероятных размеров дерева и развели костер. Скейвен подобрал с земли два камня, высек ими искру и поджег кучу сухого мха.

– Здорово у тебя получается, – похвалил его Магнификус Второй, помаленьку начавший привыкать к внешнему виду спутника.

Тот почувствовал этот спонтанный прилив симпатии и даже изобразил на своей морде улыбку:

– Шарскун – большой изобретатель. Он пойдет еду искать, а ты, Древний малыш, сиди и молчи.

– Договорились, – согласился Сергей, расстилая свой плащ и располагаясь на нем комфортнее. Как это ни странно, но наличие неподалеку занесенных снегом полей никак не сказывалось на температуре в самом лесу. Было довольно тепло.

Пока скейвена не было, «Древнего» посетили разные мысли. Самые внятные из них были примерно таковы: «Это никому не расскажешь, это происходит наяву, меня здесь почему-то уважают и берегут, но не все… Некоторые и сожрать могут. Надо быть хитрее. С кем хитрее? Нет, не надо быть хитрее, надо быть внимательнее. Но лучше бы меня разбудили. Я деньги верну. Расписку дам, клянусь образованием».

Вскоре вернулся Шарскун с крупными кусками мяса, обернутыми в широкие листья папоротника. Он ловко нанизал куски на палку, наспех обжарил их над огнем и протянул один приятелю.

Сергей осторожно обнюхал поданное блюдо. Запах ему понравился. Молодой человек откусил один кусок, тщательно прожевал его, вновь откусил, пока не съел все.

– Птичка какая? – спросил он у скейвена, доедающего свою порцию.

– Тролль, – с набитым ртом ответил тот.

– Меня сейчас вырвет, – признался Сергей.

– Почему? Это как корова, – не понял Шарскун, – лучше коровы. Гораздо полезнее. Смотри.

Скейвен задрал рукав на своей левой руке, вытащил из-за пояса нож и сделал на коже глубокий надрез. Не успела появиться кровь, как разрез невероятным образом прямо на глазах изумленного Сергея затянулся, так что и следа не осталось.

– Шарскун сюда шел, чтобы еще и тролля покушать. Очень полезно. Лакомство, – объяснил скейвен и встал. – Надо идти.

Он встал над костром и проделал в воздухе какой-то пасс правой рукой. Огонь немедленно потух, а прогоревшая почва мгновенно затянулась молодой травкой.

– Круто! – восхитился Сергей.

– Ты тоже умеешь, только не знаешь, – сказал крыс.

– Это как? – заинтересовался Второй.

– Чертишь в воздухе свое имя. Пальцем. Выбираешь возможность и делаешь изменение.

– Имя светское или игровое?

– У тебя одно имя – Магнификус. Если ты назовешь себя другим, то будет больно, – терпеливо объяснил скейвен.

Сергей тщательно обтер палец о плащ и вывел в пустом пространстве перед собой слово «Магнификус». И опять произошло необычное – молодого человека окружили, как мухи, тысячи, десятки тысяч мелких, светящихся голубоватым светом кругляшков. Они вились вокруг него, создавая собой подобие сферы.

– Чего дальше? – вполголоса уточнил он у спутника.

– Ты их видишь?

– Еще как.

– Их десять или двадцать? У Древних возможностей много.

– Их тысячи. И они мелкие, как монетки. Светятся еще.

– О великий Магнификус! – совершенно неожиданным образом повел себя Шарскун, падая ниц перед Сергеем. – Твоя слава, твоя мощь упирается в небеса!

– Слушай, – оборвал его напыщенный монолог напуганный парень, – ты не прыгай, а посоветуй чего делать?

– Выбери нужное намерение, – не поднимаясь с земли, предложил Шарскун.

– Э! Э! – задумался на секунду Второй и решился: – Палку хочу, чтобы из нее, если что, молния била. Так, на всякий случай. Сильная молния, но меня не шарахала, а тролля завалить могла.

Прямо у него перед глазами появился кружочек с изображением какой-то палки. Сергей ткнул в кружочек пальцем и громко произнес: «Да».

Не успел отзвучать звук его голоса, как у него в руках оказалась длинная массивная палка, судя по цвету материала, вырезанная из какого-то экзотического дерева. Кружочки в свою очередь самопроизвольно исчезли.

– О великий Магнификус! – опять взвыл Шарскун. – Обретший Посох Звездного дерева Высших эльфов! Да минует меня твоя ярость! Да усладят тебя мои речи! Да…

– Я тебя умоляю, заканчивай эту арабскую симфонию и объясни, что дальше? – попросил Сергей.

Шарскун встал с земли, отряхнул с одежды листья и землю, почесал подбородок и задумчиво сообщил:

– Не надо часто пользоваться возможностями, иначе выберешь случайное намерение и там не поймешь, чего делать. Мог в грозу на громоотводе оказаться.

– Понятно, – ничего не понял Второй, но отметил: – Акцент у тебя почти пропал.

– Посох Звездного дерева не каждый день видишь, – резонно оправдался скейвен.

– То есть такой посох уже был? – не понял Сергей. – Это не я придумал?

– Нет, – честно сообщил Шарскун, – это точно посох Высших эльфов. В нем самом еще сто тысяч возможностей.

– Две тысячи к тем кружочкам? – уточнил Второй.

– Во-во! – кивнул скейвен.

– Хорошая палка, – взвесил в руке посох Сергей. – Ну что, двинем дальше?

– Двинем, – продолжая опасливо коситься на грозный предмет в руках спутника, согласился крыс.

И они отправились известными одному Шарскуну тропами на восток.

Ближе к полудню путники вышли к реке.

– Это Талабек – река, ведущая к мертвому городу Прааг, там тоннель в Наггарот, – сообщил скейвен. – Наггарот – Царство Темных эльфов. Печально, но нам нужно в сам город. В бухте рядом с Наггаротом нас будет ждать корабль. Ты на нем поплывешь к Древним, а я получу много золота и вернусь домой к семье.

– У тебя есть семья? – удивился Второй.

– Величайший! – укоризненно ответил ему крыс. – У каждого скейвена есть семья. Например, у меня двадцать детей и очень красивая жена. Правда, иногда она ругается на меня. Но всегда за дело. У нас одна жена, и когда она умирает, мы тоскуем и тоже умираем, а когда нас убивают в битве, другие семьи помогают воспитывать и кормить детей. Мы не то, что эти Дручии.

– Кто такие Дручии?

– Темные эльфы. Они сами себя так называют. Плохой народ.

– Чем же они тебе так не угодили?

– Они держат много разврата в своих сердцах. Они злые без причины. А их королева Морати принесла свое сердце Хаосу. Скейвенов тоже когда-то породили силы Хаоса, но ты же знаешь, что иногда творение становится сильнее его сотворившего. Мы не зависим от Хаоса. Мы – свободный народ.

– Все, – потер ладонью лоб Сергей, – пока информации достаточно. Ты лучше мне расскажи, а я могу этими своими возможностями жареную курочку сделать?

– Можешь, – кивнул Шарскун, – только ты еще можешь что-то перепутать и нас превратить в жареных курочек.

– То есть не стоит пока тыкать в кружочки?

– Не стоит, – подтвердил крыс, прислушался к чему-то, поднял кверху свой когтистый палец и многозначительно заявил: – Возрождается!

– Кто возрождается? – не понял его попутчик.

– Кто-то, – стараясь говорить тише, начал ему объяснять крыс. – Неподалеку отсюда находится алтарь Возрождения. Он старый, но работает.

– Чем нам это грозит? – поспешил выяснить Второй.

– Там можно будет что-нибудь нужное найти, – пояснил Шарскун. – Кто-то возродится. Его, скорее всего, съедят зверолюди, а мы, когда они уйдут, возьмем его вещи. Что не съедят.

– Какая омерзительная практика, – скривил лицо Сергей.

– Мне тебя только до бухты надо привести, а все остальное на мое усмотрение. В прошлый поход я нашел пряжку с большим драгоценным камнем и перстень, тоже с большим и драгоценным… – заупрямился скейвен.

– Ну хорошо, – нехотя согласился Второй, видя искрящееся в темных глазах крысы непреодолимое упрямство. – Одним глазом взглянем на эту жуть, и в путь.

Шарскун благодарно поклонился Сергею и тут же потащил его сквозь заросли на звук. Они перескочили через широкий ручей, обошли несколько заросших сухим мхом валунов и вышли к берегу небольшого озера. На другой стороне водоема находилась арка алтаря Возрождения. Между двумя каменными горгульями, украшающими колонны алтаря, время от времени вспыхивали желтые энергетические разряды.

– Сейчас появится, – шепнул скейвен. – Свет желтый. Странно, странно.

– Кто? Что странно? – спросил Второй.

– Герой, – как мог, объяснил Шарскун. – Алтари перерождают только героев или чемпионов. Странно, что свет возрождения – желтый. Это свет или Псов Войны, или полукровок.

– Понятно, – вздохнул Сергей, – созерцаем дальше.

Разряды между изваяниями все учащались и учащались, пока не произошла ослепительная вспышка и на ступени алтаря не выбросило чье-то тело. Тело тут же вскочило на ноги, выхватило из ножен, прикрепленных за спиной, два тонких лезвия и звонко воскликнуло:

– Свобода!

– Это девушка! – наконец разглядел возрожденного Второй. – Отличная фигура!

– Зверолюди жрут всех, – успокоил его крыс.

Из-за деревьев рядом с порталом начали появляться отвратительные монстры самых разнообразных видов. У одних человеческие тела венчали песьи головы, у других, наоборот, человеческие головы крепились на туловищах животных или пауков. Объединяло эту свору только страстное желание быстрее добраться до возрожденной. Впрочем, девушка не спешила утолять их голод. Спрыгнув со ступеней алтаря, она принялась так ловко орудовать своими клинками, что вскоре пространство вокруг алтаря было усеяно порубленными телами голодных отродий. Отчего их, однако, не становилось меньше. Еще несколько десятков лесных уродов выскочило из-за деревьев и набросилось на возрожденную. Нападавшему справа удалось взмахом своей лохматой клешни выбить один клинок из руки девушки. Та отскочила в сторону и, перехватив второй клинок, перерубила очередного противника пополам.

– Помочь ей надо, – неожиданно заявил Сергей.

– Почему? – не понял Шарскун. – Это ее дела. Сожрут ее здесь, она переродится в другом портале, где-нибудь поспокойнее. Она герой. Значит, еще переродится. А нас зверолюди точно сожрут.

– Не морочь мне голову, – серьезно ответил Второй. – Она для меня девушка, ее хотят съесть, это неправильно. Я же мужчина, в конце концов!

– Нет, нет, нет! Такого уговора не было! – запротестовал скейвен. – Помогать никому не надо. Пусть все идет, как идет.

Но было поздно. Сергей вышел на край озера, в зону видимости нападавших, и крикнул:

– Эй, твари чумазые! Ну-ка оставьте девчонку в покое!

Зверолюди его заметили, и часть из них побежала к нему.

– Вот и подзаработал! – раздраженно фыркнул Шарскун, вытаскивая свой меч и присоединяясь к спутнику. – Меня не предупреждали, что ты сумасшедший.

– Сам, жадюга, виноват, – с ужасом наблюдая за приближающимися чудовищами, заметил Сергей. – Пряжка с большим… Перстень… Лучше научи, как возможности эти вызвать?

– Пиши пальцем имя, – напомнил скейвен, лихо снося своим клинком песью голову первому своему монстру.

Второй незамедлительно выполнил его рекомендацию. Фокус с кружочками повторился, но Сергей не успел им воспользоваться, потому что из кустов неподалеку от него выскочило нечто паучьеобразное. Ведомый инстинктом самосохранения Второй вытянул вперед руку с посохом и крикнул: «Да!» Посох не подвел. Из него вырвался электрический разряд и буквально испепелил монстра. Следом за первым тут же появился второй, и его постигла та же участь.

– Неплохо, неплохо, – одобрил его действия скейвен, продолжая орудовать своим ржавым рубаком. – Может, что-то и получится.

– Пошли к алтарю, – предложил Сергей. – Ты по этой стороне, а я по той.

– Нет, лучше воспользуйся «возможностями», – наотрез отказался Шарскун. – Гиблый лес – не место для самосовершенствования. Хочется наверняка, – на этих словах ему пришлось отвлечься, потому что добрый десяток уродливых тварей окружил их одновременно со всех сторон. Скейвен распахнул свой многократно залатанный плащ и с визгами закружил вокруг своего соратника, походя разнося мечом тела и головы наступающих. Дважды ему пришлось, оттолкнувшись обеими ногами от земли, перелететь через манипулирующего в воздухе пальцем Сергея и рассечь очередного монстра.

– Ты прямо ниндзя, – уважительно заметил Второй, наконец начертал в воздухе заветное «Магнификус», вызвал рой пульсирующих знаков и после недолгих размышлений выкрикнул: – Всем в лесу полчаса спать, кроме меня, крысы и девушки.

Тут же перед его глазами завис кружок с изображением макового цветка. Сергей ткнул в него пальцем и нападавшие буквально осыпались на землю.

– Очень, очень, – похвалил его Шарскун, – Только я не крыса, а благородный скейвен, моему клану пятьсот лет.

– Прости, – извинился тот, – не было времени на реверансы. Думал только о намерении.

– Друзья воины! – раздался приятный женский голос с другого берега. – С вами все нормально?!

– Могло быть лучше! – язвительно ответил ей скейвен.

– Не может быть! – крикнула девушка. – Я, наверное, первая женщина на свете, спасенная скейвеном!

– Уверен, что и последняя, – опять съязвил тот.

Девушка нашла свой второй меч, убрала оружие в ножны и, перешагивая через тела мирно спящих битсменов, начала приближаться к путешественникам.

– Будем знакомиться? – предложил Сергей, когда она подошла на расстояние нескольких шагов и он смог, наконец, толком разглядеть незнакомку. Тонкие черты лица, смуглая кожа, большие карие глаза.

– Я Наола Корстейн, – первой представилась девушка, немного смущенная его пристальным взглядом.

– Я С… Магнификус, – чуть запнувшись, назвался Сергей, вовремя вспомнив о предупреждении Шарскуна по поводу имени и чувствуя, как что-то кольнуло в области сердца.

– Я Отор бер Шарскун Дуц, третий в клане Эшин, – неохотно, но с достоинством произнес скейвен и тут же спросил: – Почему у тебя свет возрождения был желтым? Ты полукровка?

– Да, – честно призналась девушка, повернулась к молодому человеку и также поинтересовалась: – Магнификус – это полное имя?

– Нет, – за своего спутника ответил Шарскун, – он Магнификус Второй. Больше у него нет имени. Где тебя убили?

– Так, ерунда! – отмахнулась Наола. – Не поделила кое-что с сотней орков из клана Кровавого Клыка.

– Кровавый Клык – уважаемый клан, – заметил скейвен. – Они не любят делиться.

– Я уже догадалась, – согласилась девушка. – Что вас завело в эти проклятые земли? Куда идете? Может, нам по пути?

– Нет, – твердо отказался Шарскун, – от тебя разит Нежитью, хотя я никогда еще не встречал полукровку Нежити и кого-то еще.

– А от тебя воняет крысятиной, – не преминула ответить грубостью на грубость Наола.

– Может, все решим на месте? – тут же предложил скейвен, вытаскивая меч.

– С превеликим удовольствием, грызун, – выхватила свои мечи девушка.

– Ребята! – встал между ними Сергей. – Ничего решать не будем. Разойдемся по-мирному. Это приказ.

– Кто ты такой, чтобы приказывать? – усмехнулась Наола.

– Он Древний, – нехотя проинформировал Шарскун, убирая оружие.

– Наола Корстейн, дочь Манфреда фон Корстейна и Оливии фон Рауковой, приветствует тебя! – встала перед Сергеем на одно колено девушка и положила под ноги молодому человеку мечи. – Приказывай!

– Признаться, мне это нравится, – усмехнулся Второй. – Только я не знаю, что приказывать, кроме того, что я уже приказал.

– Прикажи пригласить тебя в гости ко мне, – без тени смущения предложила Наола. – Древний украсит своим присутствием мой дом. Он тут неподалеку.

– Не делай этого, – буркнул скейвен, – у меня плохие предчувствия.

– Почему же, – задумался Сергей, – помоемся, поедим. Потом еще чего-нибудь придумаем.

– Придумаем, придумаем. Неизвестно, кто кого поест, – продолжил бурчать Шарскун. – Если она из Нежитей, то нет никаких гарантий. Потом, я слышал о ее папе. Папа любит чужую кровь.

– Любит, – согласилась девушка и добавила. – Но я тебя и не приглашала.

– Вот что я решил, – сказал Второй, – я устал от монстров, подвигов и вообще устал. Я и Шарскун погостим до утра, а потом пойдем дальше.

– Но!.. – хотела было возразить девушка, но махнула рукой. – Все равно моей репутации уже ничего не грозит. Соседи меня боятся и ненавидят, и вся прислуга у меня из привидений. Дом сторожат два дракона. Муж и жена. Они очень молодые. Я их сама вырастила. Папа постоянно где-то путешествует. Поговорить не с кем.

По дороге к дому Наолы Сергей предавался размышлениям, большей частью сумбурным: «Слова “странно” или “удивительно” явно не подходят для описания всего происходящего со мной. Есть несколько вариантов. Первый – я отравился в оперном буфете эклером и умер. Значит, сейчас я в аду, потому что рай не для таких, как я. Второй – это реальность, но тогда все остальное пережитое мной нереально, а так – сон туманный, причем депрессивный. Я хотел быть физиком, я им стал, и все это закончилось работой в мебельном магазине. Я хотел стать публицистом, и это закончилось там же. Я хотел любить, и это закончилось два раза антибиотиками, два раза мордобоем и два раза непонятно чем. Все происходящее сейчас должно было давно свести меня с ума, но не свело. Хотя это вариант – безумие. Пить меньше нужно. Однако мое безумие строго сюжетно и имеет некую логику. Коей, кстати, не имела предыдущая жизнь года этак три-четыре. Что же мне горемыке делать? Да ничего. Я иду за очень симпатичной девчонкой с хвостатым мутантом, к которому я начал привыкать, и он у меня вызывает меньше отвращения, чем сосед по лестничной площадке. Плюс я недавно совершил подвиг, чего в обычной жизни никогда бы не сделал, поскольку боюсь смерти, боли и унижения. С другой стороны, хочется узнать, как вся эта история завершится. Думаю – плохо. Но это все-таки история, а не учетная запись шариковой ручкой в кладбищенской канцелярии. Меня воротит от этих бетонных плит с тесненной золотянкой надписью – «тот-то, тогда-то, от друзей и близких». Здесь хоть какая-то легенда полагается, а если повезет – обелиск. Нет, реальность мне нравится меньше. Нужно подольше задержаться в этом сюрном мирке». И так далее.

Дом Наолы сразу понравился Сергею. Перейдя через перекидной мост над глубоким рвом, утыканным внизу кольями и заросшим саблевидными листьями аира, спутники оказались в ухоженном парке. По вымощенной серой плиткой дорожке они подошли к трехэтажному особняку, выстроенному в викторианском стиле.

– Мне это больше напоминает загородную виллу в пригороде Женевы, нежели дом красавицы-вампирицы, – заметил Второй. – А где обещанные драконы?

Наола улыбнулась, вставила в рот два пальца и оглушительно свистнула. Через мгновение над парком пронеслись две огромные крылатые тени и зависли высоко в небе над домом. Девушка еще раз свистнула, и драконы исчезли за облаком.

– Не стоит их тревожить, у них брачный период, – сообщила Наола, и позвонила в колокольчик, висящий на цепочке у двери. – Сейчас банши вас проводят в ваши комнаты. С ними говорить бесполезно: они никого, кроме меня, не слышат.

– Парк очень красивый, – хмуро заметил Шарскун, заправляя хвост за пояс.

– Красивый, – согласилась девушка. – У меня садовник тролль. Но он добрый. Его зовут Уул.

– Тролль?! – изумился скейвен.

– Тролль, – подтвердила Наола. – Его хотел мой отец сжечь, но я устроила дикую истерику и выпросила его у папы себе.

– Кто еще здесь есть? – опасливо озираясь, уточнил у нее крыс.

– Десятка два волков, лютых, естественно, я их тоже для охраны держу, сейчас они спят, – просто ответила она.

– Нам отсюда не уйти, – уныло констатировал Шарскун.

– Перестаньте молоть чушь, – отрезала девушка. – Идите к себе в комнаты, отдыхайте, а вечером у нас будет праздничный ужин в честь Древнейшего, – и она сделала полупоклон в сторону Сергея. – Еще я хочу позвать своего друга в гости. А вот и девочки.

Двери беззвучно приоткрылись, и появились два грустных привидения.

– Девочки, проводите наших гостей в комнаты и принесите им еды. Обычной еды.

Привидения жестом показали, что нужно следовать за ними, и поплыли обратно в дом.

– Двигай, поздно ломаться, – предложил Второй своему обескураженному спутнику, и тот послушно шагнул вслед привидениям.

Бесплотные проводницы довели их до массивных резных дверей в середине правой галереи на первом этаже, распахнули створки и беззвучно растаяли в воздухе.

– А что, мне здесь нравится! – оглядев большую комнату с двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, заявил Сергей.

– Уютненько, уютненько, – буркнул скейвен, разглядывая портрет грозного на вид рыцаря, висящий над одной из кроватей. – Вот и папа фон Корстейн.

– Оливия! – сделал заключение Второй, в свою очередь вглядываясь в изображение красивой женщины, украшающей другую стену.

Тут двери опять распахнулись, и без всяких видимых усилий хрупкие на вид банши внесли в центр комнаты большую чугунную ванну, полную теплой воды.

– Кто первый мыться будет? – уже начиная осваиваться, уточнил Шарскун.

– Я Древний, – напомнил Второй.

– Вспомнил, – обиженно насупился скейвен, скидывая свою одежду на одну из кроватей. – Будет лучше, если один спит, а другой дежурит. Могут во сне убить.

– Ты не понял что ли еще, что у нашей хорошенькой хозяйки тысяча раз была возможность это сделать, не дожидаясь, пока мы уснем, – резонно возразил Сергей и попросил: – Давай, пока один моется, другой в окно смотрит. Я еще не привык к существам твоей породы.

– Иногда ты говоришь правильно. Я очень стесняюсь, – поддержал его предложение Шарскун. – Потом, где гарантии, что Древние не едят голых скейвенов?

– Представить противно! – брезгливо сплюнул Второй, бросая свой посох на одну из кроватей.

Словно в ответ на их сомнения привидения втащили в комнату трехстворчатую ширму.

– Какая предусмотрительность! – восхитился Сергей, быстро скидывая одежду и с наслаждением погружаясь в воду.

Едва он произвел с помощью пористой губки, лежащей на краю, все необходимые процедуры и покинул ванну, банши вернулись и уволокли ее, спустя несколько мгновений заменив на другую с чистой водой.

– Сервис, однако! – отметил Второй, одеваясь и садясь на край кровати.

– Нас моют перед едой, – предположил из-за ширмы Шарскун.

– Ты, брат, пессимист, я вижу!

– Я, брат, много жить, много видеть, много страдать.

– У тебя опять появился акцент.

– Забываю, что ты не скейвен. У скейвенов свой язык.

– Я польщен. Значит, ты мне доверяешь. А как говорят скейвены?

– Скейвены говорят по-скейвенски.

– Скажи чего-нибудь.

– Что сказать?

– Ну, предположим, хороший парень этот Магнификус.

– Нурссколу лу Магнификус пук.

– Пук – это хороший или парень?

– Пук – это хороший.

– Пук брат мой Шарскун, но очень ворчливый «пук».

– Не надо издеваться над моим языком, у вас тоже язык не эльфийский, как дрова грузят, – обиделся тот, судя по звуку, выбираясь из воды и обтираясь приготовленным покрывалом.