Текст книги "Операция «Мрамор». Последняя фантазия"

Захрипела разбитая радиостанция на груди Майкла, тот попытался накрыть ее рукой, но Никулин оказался быстрей. Вырвал радиостанцию вместе с карманом и очередным вскриком.

– Прием… Прием. Это Хаким… – Голос в рации, казалось, захлебывается. – Номер один эвакуировался, на меня напали…

Послышался сильный кашель, говорящему было тяжело говорить. Он сипел, с трудом проговаривая слова:

– Напали… Слышите?! Кх… Спасите нас… Спасите…

Слово «спасите» было произнесено как последний крик. Сквозь треск помех какое-то время слышалось нечленораздельное дыхание и чавканье, а потом они услышали сиплый вздох. Рация вырубилась. Никулин и Аксенов смотрели друг на друга.

– Кто мог на них напасть? – спросил Ася. – Наши?

– Чего-то не сходится, – ответил Никулин. – Номер один эвакуировался… Это значит, что главный иностранец уже ушел… Но как?! Что за херня происходит?

Майкл затрясся в беззвучном смехе.

– Бур, быстро пару… сколько успеешь мин на подходах и к нам вместе со старой радиостанцией. Ася, выполняй приказ, вооружайся и выводи сюда самолет, пока еще «нянька» стреляет… Готовимся к бою. Но первым делом тащите сюда раненых.

– Есть! – одновременно ответили бойцы.

Никулин злобно взглянул на Майкла:

– Далеко ваш главный не уйдет!

В пути

В противоминных креслах практически не ощущалось отсутствие нормального покрытия под гусеницами БМП. Неровности проглатывались в недрах подвески, поглощались специальным креплением кресел. Только рев дизеля доносился из моторного отсека разъяренным зверем. Вартан Мхиторян, радист капитана Морозова, пытался наладить связь со штабом, колдуя над старой аналоговой радиостанцией. Несмотря на то что снаружи БМП по-прежнему было опасно, здесь, внутри, Николая охватила какая-то умиротворенность. Почему-то не хотелось думать о предстоящем, как получится прорваться на аэродром и получится ли вообще… Смогут ли они его удержать под натиском… Здесь, за толщей брони, царило спокойствие. Николай вдруг понял, как он устал. Ощутил навалившийся груз морального и физического истощения. Впрочем, это было вполне объяснимо: пока находишься в острой фазе борьбы, думать о чем-то еще не получается. Есть цель, по которой надо бить. Теперь же, уловив момент, когда не нужно бежать, стрелять, спасаться, мозг предался размышлениям, на которые прежде просто не было времени. Его взгляд блуждал по лицам спутников, а голова степенно обрабатывала события, произошедшие за последние несколько часов. На ум пришли цифры, написанные в листке, найденном у неизвестного снайпера. Тогда не дошло, а теперь прояснилось. Это ведь цифровой код для системы опознавания «свой-чужой». Когда раскидывают сетку над местом действия, каждой боевой единице присваивается специальный код, который вносится в базу компьютера и сопровождается обязательной электронной подписью руководства. Существуют постоянные коды и плавающие. Постоянные присваиваются патрулям, как сухопутным, так и воздушным, машинам сопровождения, обеспечения, в общем, всем тем, кто по долгу службы должен перемещаться постоянно и находится в расположении войск с самого начала основания временной военной базы. Эти коды закрепляются за объектом и меняются только в случае вывода объекта из строя. Например, БМП Морозова должна иметь постоянный код. А вот вновь прибывающим и вливающимся в операцию присваиваются плавающие коды из резерва командования. Правом присваивать код на боевую единицу обладают только представители высшего командования операцией. И без электронной подписи уполномоченного код будет недействительным. Более того, плавающие коды делятся на разовые и многоразовые. Разовый код дается боевой единице, перешедшей, например, в наступление один раз внутрь периметра и обратно. Затем код считается недействительным. Правом присвоения такого кода обладают в том числе командиры соединений, действующие внутри операции вне штаба. А вот коды многоразового использования, присваиваемые группам разведки, диверсантам, работающим на территории противника скрытно, присваиваются боевым единицам только высшим руководством и только согласно профилю занимаемой должности. Соответственно, это Платонов, Хасанов и Жулебин. Код группы бойцов СКАР именно такой. И многоразовый плавающий код, который был написан на листке таинственного стрелка, также из этой серии. Однако активировать его могла лишь электронная подпись одного из троих. Подделать подпись невозможно… Тогда…

– Почему вы на меня так смотрите? – вдруг донесся до Николая голос Виктории. И он вдруг понял, что действительно смотрит на нее, совершенно этого не осознавая. Этот факт слегка смутил его, и он не успел ответить. Зато Фил среагировал как всегда быстро, хоть и неудачно:

– Он давно красивых девушек не видел, любуется.

Носов усмехнулся, а Николай, недобро взглянув на Ключевского, ответил:

– Простите… Я задумался.

– Ничего, – удивительно спокойно сказала она. – У меня тоже так бывает. Задумаюсь и смотрю на кого-то. Могу даже язык высунуть… А мне потом говорят, что я, мол, с кем-то заигрываю. Коллеги шутят так, понимаете?

Она откинула прядь волос и слегка запрокинула голову.

– Спасибо вам. – Она произнесла это очень просто и, словно спохватившись, что не была особенно убедительной, добавила: – Всем вам спасибо! Боюсь, если бы не ваш отряд, нам оттяпали бы головы эти… твари.

– Коля, – позвал Морозов, – есть связь. Вывожу на динамики.

Отсек заполнился хрипами и разрядами, а потом они услышали далекий голос:

– Говорит генерал Платонов. Докладывайте!

– Товарищ генерал, докладывает майор Петров. Объект «Крематорий» уничтожен. Пленные выведены, одного спасти не удалось. Идем на аэродром для поддержки майора Никулина…

Голос генерала слегка дрогнул:

– А корреспондентка «Первого виртуального»?

– Она с нами, – ответил Петров.

– Вы молодцы! Объявляю вам благодарность! – Голос генерала показался Николаю счастливым. – А нет возможности эвакуировать ЕЕ на базу?

Николай недоуменно посмотрел на Викторию. Она улыбнулась ему и громко заговорила:

– Папа, я тебя слышу!

Генерал закашлялся, а Зам, оценив ситуацию, заговорил:

– Есть возможность отправить Викторию на броне вместе с капитаном Морозовым. Тогда мы будем прорываться на аэродром пешими…

– Отставить! – К генералу уже вернулась уверенность. – Я имею веские основания не доверять капитану Морозову.

Слова прозвучали как гром с неба. Морозов и Петров уставились друг на друга. Каждый пытался понять свои дальнейшие действия. Краем глаза Зам увидел, как Ухо и Фил незаметно расстегивают кобуру…

– Товарищ генерал, – заговорил Николай. – Я лично знаю Александра Морозова уже много лет. Это боевой офицер, не раз доказавший свою преданность… Здесь явно какая-то ошибка…

– Вы знаете о кодах, присваиваемых боевым единицам? – прогремел генерал.

– Так точно! Я только что об этом размышлял… – ответил Николай.

– Тогда как вы объясните, что плавающий многоразовый код оказывается плавающим многоразовым кодом, но активирующимся только от электронной подписи капитана Морозова? Ни я, ни генералы Жулебин и Хасанов не можем отменить эту подпись и не можем ее активировать.

– Товарищ генерал, это капитан Морозов. Разрешите обратиться? – Морозов покраснел от предъявленных обвинений и весь съежился.

– Говорите, – сухо приказал Платонов.

– Товарищ генерал, я понятия не имею, о чем вы говорите. У меня есть код, присвоенный мне с начала операции. И он личный, рассчитанный на мою БМП… Несменяемый… Моя электронная подпись лишь подтверждала вход в периметр в качестве сопровождающего гражданской колонны. И могла только объектам сопровождения присвоить нейтральный статус… То есть в случае чего колонну сопровождаемых мной машин могли разбить через ваше подтверждение…

– Это все официальная версия, – заговорил генерал. – А вот мои данные из проверенных источников, цитирую: «Подпись капитана Морозова активирует, деактивирует код за номером РП7457F84KJ9018, дающий право нахождения внутри зоны боевых действий с пометкой „свой“, отменяющий прицеливание и открытие огня по объекту, с правом передачи кода на другие объекты, оборудованные соответствующим техническим обеспечением системы управления войсками Российской Федерации». Вы понимаете, что, если по-русски, ваша подпись превращает врага в боевую единицу российской армии?

Морозов огорошенно опустился в кресло.

– Но подождите, – заговорил он, – моя подпись дает право… Но ведь я не давал никаких указаний! Я ведь не назначал никого «своим». Понимаете, я этого просто не делал! Я двое суток отправлял лишь подтверждение на проход внутрь территории колонн сопровождения в этот долбаный крематорий! С топливом и трупами… Как мы думали, что это трупы… И потом… – Он задумался. – Стойте! Я ведь уже несколько часов нахожусь в плену. Я последний раз был на базе, когда только-только все началось. Мои бойцы могут подтвердить это…

Морозов в отчаянии развел руками и оглядел экипаж, ища поддержки.

– Мы не можем достоверно судить о ваших перемещениях, – сурово произнес генерал. – Хотя, конечно, ваше нахождение в плену несколько подмывает разведданные о вас…

– Стоп, – вдруг заговорил Николай. – Когда мы виделись у КПП, ты передал свою электронную подпись с паролем своему заму. Это при мне было… Товарищ генерал, а если за Морозова подписывался его заместитель, тем более что Сашка сам сплоховал, передав ему полномочия? Старший лейтенант втерся в доверие, пока они вместе базу собирали и готовили. Простая человеческая психология… В условиях опасности надо же кому-то доверять…

Возникла пауза. Морозов смотрел на Петрова. Генерал наконец заговорил:

– А откуда у вас в машине рация?

Морозов помолчал, потом заговорил:

– Я понимаю, что вопрос провокационный. Скажу, сам взял – подставлюсь, выйдет, как будто знал, как события развиваться станут. Скажешь, что это заместитель взял, – вы не поверите…

– Скажи, как на самом деле было, – тихо произнес Петров.

– Вартан принес, – сказал Морозов вполголоса. – Он за связь отвечает, я что, ругать его буду?

Вартан, который стоял тут же, выпучил глаза и заговорил с небольшим акцентом:

– Э, подождите! Но Ежов сказал ее взять, когда мы были на складе… Он сказал, что это ты распорядился, на всякий случай. Я ему еще говорю, зачем нам эта древность… А он говорит, бери, пригодится, спасибо скажешь.

– Была у нас и такая версия, – произнес генерал. – Но вы же понимаете, пока расследование продолжается, вы все равно находитесь под подозрением… Пока не будет доказано обратное… Должен сказать, что, к сожалению, мы упустили старшего лейтенанта Ежова. Его местонахождение в настоящее время нам неизвестно. Зато интересную деталь тут нарыли мои орлы, гении компьютера. Они взломали страницу в соцсети одного известного американского гения разведки и планирования операций мистера Уоррена Колинза, так вот, у него там написано… как это? А, вот: «My last fantasy begins…» Как вам это нравится? Есть данные, что Уоррен Коллинз стоял за подготовкой всей операции. Это он что же, красуется перед посвященными?

Тут Петрова вдруг накрыло. Ведь они действительно позабыли про захваченных ученых.

– Товарищ генерал, – заговорил он, – а ведь у нас на борту американские ученые, отвечающие за восстановление этих зомбовояк! И еще некая микросхема, имеющая американский патент.

Однако генерал не сильно обрадовался:

– Это все, конечно, хорошо. Но про патент скажут, что украли… А у ученых уточните… сейчас ведь окажется, что американского гражданства у них нет…

Петров взглянул на Френсиса. Тот коротко кивнул:

– Нас лишили гражданства… Я по паспорт from Марокко.

– Так что единственное доказательство – это сам Коллинз или его ближайшее окружение, – заключил генерал. – И то от него могут в любой момент отказаться…

– Отец, как ты сказал? – вдруг спросила Виктория.

Все удивленно посмотрели на девушку.

– Про что сказал? – не понял генерал.

– Ну, про запись в соцсети. Что, ты говоришь, у него было там написано?!

– А, ты про это. My last fantasy begins, кажется, так.

– Мне тот иностранец так же говорил. Тот, который командовал всем и натравливал на меня это чудовище! Он так мне и сказал: ты моя последняя фантазия…

Девушка задумчиво умолкла.

– Мы делаем ставку на аэродром, что он попытается уйти с него. Но и тут стопроцентной уверенности нет, – продолжал генерал. – Ведь он может уйти и на индивидуальном реактивном летательном аппарате. Черт бы его побрал с этой его последней фантазией.

– Так точно, – сказал Петров. – Вот на таком ИРЛА он и может свалить.

И он указал на большой черный рюкзак под девушкой.

Морозов перехватил его взгляд и воскликнул:

– Ага, если учитывать, что второй комплект отсутствует, – и показал на пустующее место под Петровым.

– А я скажу! – многозначительно произнесла девушка и быстро заговорила: – Его нет на аэродроме! Внутрь периметра мы попали через пещеру, о которой знали только бандиты. Это где-то южнее в горах. Там есть узкий проход, пещера, которая была не защищена войсками, и бандиты накапливались там в ожидании начала… Но перед этим мы останавливались на передышку в старом домике в лесу у подножия, и я видела в ней вырезанную ножом надпись «My last fantasy»! Значит, этот Коллинз был там перед началом!!! Возможно, и обратно он пойдет там. И я видела у него вот такой рюкзак с этим, как вы говорите, ИРЛА…

– Хорошая мысль, – одобрил Николай. – Товарищ генерал, это разумно – под шумок уйти с территории периметра, а как только погода наладится, рвануть оттуда на реактивном ранце. Вы ведь будете искать его внутри…

– Боюсь, мы не успеем, – с горечью в голосе проговорил генерал.

– Разрешите мне, – вскинулся Николай. – Я могу! Я летаю на этих штуках уже лет пять. Я перехвачу его. Я могу хоть сейчас вылететь.

– Погода нелетная… – встрял Фил.

– Уже не такая, – отмахнулся Николай. – Главное – взлететь… У меня есть опыт перелета в очень плохую погоду. Главное, чтобы больше ничто и никто не мог дать какой-нибудь приказ за подписью Морозова…

– Этого больше не случится, – задумчиво ответил генерал. – Своими четырьмя подписями мы убрали из компьютера код и подпись капитана Морозова. Пожалуй, я могу вам разрешить… не так… Я должен вас просить об этом. Сделайте все, что в ваших силах…

Но тут вдруг задумался Николай:

– Товарищ генерал, почему вы говорите про четыре подписи? Ведь самые главные люди операции – это вы, Жулебин и Хасанов?

– Вы забыли про Логинова Савелия Федоровича, – ответил генерал, – начальника штаба…

Николай прищурился. Не нравился ему Логинов… Хотя, конечно, Платонову видней.

– А насчет погоды вы правы, майор, по нашим данным, ее улучшение уже началось. И аномально вызванная буря прекратится очень быстро. Сами понимаете… А пока отбой. Будьте осторожны!

БМП резко мотнуло.

– На дороге транспорт! – крикнул механик-водитель.

– Стоп, – приказал Николай. – Вдруг это НАШИ. Или не НАШИ. Надо быстро проверить.

Машина встала, немного качнувшись на нос. Морозов осматривал местность. Перед ними на обочине справа стоял брошенный «Тигр». Вокруг, как будто кланяясь неизвестному божеству, шумел лес. Ветер яростно хлестал ветви, срывал листья. Стало слышно, как крупные капли дождя стучат по броне. Лес уже выделялся контрастным темным пятном на фоне светлеющего неба. Морозову даже показалось, что он видит впереди маленькую полоску просвета среди туч… Лес справа и слева непроницаемой для взгляда стеной возвышался над машиной пехоты. В тепловом спектре ночного прицела на четыре часа Морозов увидел едва заметные очертания фигур, лежащих на земле. Их тепловой фон едва превышал температуру окружающего воздуха. Они умирали.

– На четыре часа наблюдаю объекты, – доложил капитан Петрову. – Около трех человек… Они, кажется, умирают… Черт… До аэродрома минут пять осталось.

У Зама перехватило дыхание. Фил и Ухо переглянулись. Прикорнувший Кит протер глаза, выжидательно глядя на Николая.

– Ухо, Фил, Кит, выходим. Экипажу оставаться на местах. Держите лес. Тут, скорее всего, полно этих оживленных. Мы проверим, кто там концы отдает. Очень быстро.

Николай открыл бронированную дверь десантного отсека. В нос ему пахнул чистый горный воздух. Капли дождя были крупными, но уже не такими частыми. Ветер, трепавший деревья, все же перешел из штормового в разряд просто сильного. Светало.

Зам поднял автомат на уровень глаз, переведя прицел в режим термографа. И почти сразу увидел тлеющие на общем фоне силуэты.

Кит высунулся из БМП и тут же сказал:

– Та самая «Тигра» с меткой. Далеко не ушла…

Осторожно, стараясь не шуметь и с опаской оглядываясь, они углубились в лес по направлению к силуэтам. Ухо и Фил держались позади по бокам. Кит замыкал. В глаза Николаю бросились срезанные лазерным лучом ветки деревьев. Поодаль он увидел серию мелких воронок с раскрошенными стволами деревьев.

– Тут явно проезжали наши, – сказал он, кивнув в сторону размозженных стволов.

– Значит, эти догорающие – не наши, – ответил Фил. – Никулина так просто не возьмешь!

Николай ускорил шаг. Осторожно, стараясь не шуметь, он вышел на небольшую полянку. В ее центре расплывалась огромная лужа крови. Разбавляемая дождем, она все равно была хорошо видна черным пятном в начинавшемся рассвете. Возглавляли эту «скульптурную композицию» фигуры троих. Зам приблизился. Тела не шевелились, застыв в странных позах, как будто все еще пытались защитить себя от чего-то очень страшного. Николай присел на колено, вглядываясь в застывшие от ужаса лица. Одно было очень знакомым. Заросшее бородой, с выдающимся носом и широченными скулами… С вытекшим глазом и вскрытой, как будто выгрызенной черепной коробкой. Мужчина лет пятидесяти пяти. Николай резко выпрямился.

– Да это Хаким Царнаев, – сказал он.

Подошедший Фил присвистнул.

– Это что же, его наши так изуродовали? – спросил он. – Жахнули с танка?

– Не похоже. – Николай вновь присел, осматривая останки. – Это не следы осколочных или лазера… Да и приглядись.

Николай указал на тело, лежащее чуть дальше:

– Видишь, этот лежит на воронке от автоматической пушки? А осколочных повреждений у него нет…

– Значит, воронка тут раньше появилась? – Фил сплюнул сквозь зубы. – Не нравится мне это.

– Наши проехали здесь до того, как этих убили. Значит, тут действовали какие-то третьи силы? Или же…

Петров включил фонарик и направил луч на тела, внимательно осматривая повреждения. Он увидел выдранный клок волос на голове и зияющую рану, открывавшую мозг…

– Или их загрызли свои! – закончил Зам, повернув голову к Филу. – Помнишь, у крематория один из этих оживленных вцепился зубами в башку товарища?

Но Сергей вдруг вздрогнул и вытянул руку с указательным пальцем в сторону тел.

– Что? – не понял майор, повернувшись.

– Когда ты фонариком ему в глаза посветил, он, кажется, прищурился, – прошептал Фил.

– Не мели ерунды. – Николай отвел луч в сторону и снова направил его в лицо главного бандита.

Глаз дернулся. Николай от неожиданности сделал шаг назад.

– Что там, парни? – спросил Носов, с любопытством поглядывая с края полянки.

Николай повернулся к Филу:

– Что за хрень творится? Сначала эти размороженные, потом деградирующие размороженные… А эти-то ведь вообще не были замороженными.

Он снова повернулся к телам. Вот щурящийся Царнаев. Он перевел луч на второго бандита, ожидая реакции. Однако у этого глаза не дергались.

– У этого реакции нет, – констатировал Зам. – Так, теперь третий.

Он высветил место, где раньше лежало третье тело. Однако луч фонаря только скользнул по траве и растекшейся крови. Третьего тела нигде не было.

– Бля! – воскликнул Николай, вскидывая автомат. – Куда делся третий?!

Они подняли автоматы и включили фонарики. Лес наполнился тенями от четырех светодиодных источников. Заплясали кусты, забегали стволы деревьев. Бойцы вытянулись цепью, выискивая цель.

– В тепловизоре его нет! – крикнул Кит.

– Быстро он остыл, – поддержал Николай.

– Контакт! – Носов, вырвавшийся вперед, очевидно, обнаружил цель.

– Не стреляй! – приказал Зам.

Они видели спину Носова, который освещал что-то перед собой. Николай услышал знакомый сиплый вдох. Обогнув Носова, майор высветил окровавленную спину, стоящую на четвереньках.

– Этот урод очень быстро полз, – сказал Ухо.

В луче света существо, а иначе Николай не мог его назвать, остановилось, ища выход в темноту и предпринимая попытки отползти, когда границы света и тьмы в лучах фонарей близко приближались к нему. В фигуре не было ничего человеческого. Резкие и прерывистые движения навевали мысли о дьявольской природе происхождения существа.

– Скрыться хочет, – произнес Носов, делая шаг вперед. – Сейчас я ему устрою.

Существо резко выпрямилось на колени и задвигало плечами, как будто принюхиваясь. Потом обернулось к Носову, вперив в него свой невидящий взгляд и разевая рот. Раздался сиплый нечеловеческий крик. В луче света контрастно выделялись синие губы, обрамлявшие хищный желтоватый оскал, черные круги под белесыми глазами и частично вскрытая черепная коробка с болтающимся куском скальпа. Существо сипло вдохнуло воздух и снова издало дикий невыносимый крик. Потом застыло, как будто прислушиваясь и склонив голову набок.

– Что он делает? – спросил Фил.

Николай вдруг понял:

– Он подзывает своих!

В этот момент существо с завидной прытью бросилось на Носова. Не ожидавший резкого нападения Носов немного стушевался. Раздались выстрелы. Это Зам опередил всех, двумя пулями окончательно разнеся черепную коробку нападавшего. Носов со злости всадил еще несколько пуль в тело.

– Не трать патроны, – приказал Зам, – они нам еще пригодятся. Фил, Кит, надо срочно вернуться на эту поляну и добить Царнаева с напарником. А то ведь они тоже так восстать могут. Наверное…

– Есть, – одновременно ответили бойцы и направились в сторону полянки. Николай подошел к Носову и положил руку ему на плечо. Тот тяжело дышал. Потом повернул голову к Заму:

– Знаешь, Коля, я все жду, когда это кончится, а оно, сука, как будто только начинается… Меня учили убивать врага… Но никто и никогда не учил, что придется убивать уже мертвого врага. Я думал, что эти твари просто неполноценные, так, полусдохшее гнилье… Но эта… – Александр указал рукой на останки твари. – Ты видел, с какой скоростью она на меня рванула? Нет, люди не ведают, что творят. Не наше это дело – оживлять людей. Не человеческое.

И Носов побрел к БМП, положив автомат на плечи. В лесу раздались три выстрела.

– Хакимка хотел восстать. Не успел. А второй так и лежал… Но контрольно, конечно, дали, – доложил Ключевский.

– Быстрее, поехали, – приказал Зам.