Текст книги "Операция «Мрамор». Последняя фантазия"

– Вася, ты про «няньку» хорошо вспомнил, – сказал командир. – Только сначала вот прямо сейчас открой нам наконец-таки личное стрелковое оружие, когда оно стреляет – спокойней. А потом возьмешься за танк. Надо использовать его арсенал и пополнить боезапас. «Соколы» тоже перепрограммируй. – Потом к ученому: – Антон Иванович, вы присядьте.

– Разрешите выполнять? – задорно спросил Бурцев.

– Выполняй, Вася. Только фонарики отдай.

Бурцев тут же собрал со всех автоматы и отправился в операционную.

– Чего это он такой покладистый стал? – поинтересовался Фил.

– Хрен его знает, – ответил Никулин.

Петров задумчиво смотрел в сторону, куда только что ушел Бурцев.

– Вы что-то хотели? – присев на стул, спросил Кущенков у Никулина и тут же поднялся. – Ох, не сидится мне. С вашего позволения, я поднимусь наверх и еще раз осмотрю оборудование.

И он, не дав никому опомниться, скрылся в темноте коридора.

– Нормальный такой дух в нем проснулся, – удивленно произнес Фил. – Прям исследователь жизни. Сейчас всю правду нам выложит.

– Исследователь. – Николая замутило от мысли, которая пришла в его голову и которую он боялся озвучивать. – А ничего, что наш ученый без фонарика наверх пошел… Там темно, как сами знаете у кого и где.

Зам поднялся и выбежал в коридор за ученым:

– Антон Иванович, фонарик возьмите!

Никулин зажмурился, как будто захотел срочно проснуться, и, открыв глаза, командным голосом произнес:

– Так, все. Пора действовать, я все придумал.

Крематорий

Виктория очнулась от толчка в плечо. Перед ней стоял иностранец.

– Вы готовы к своему звездному часу? – спросил он.

Викторию мутило. Она чувствовала себя раздавленной. В какой-то момент журналистка даже забыла, где находится и зачем. Однако вернувшаяся память не принесла облегчения. Она в логове бандитов с очень туманными перспективами…

– Давайте, поднимайтесь! – В голосе иностранца послышалась сталь.

Он одним резким движением поднял Муртаза, который, опираясь локтями на скамейку, пытался встать.

– Все готово к демонстрации наших новых возможностей. – Иностранец расплылся в добрейшей улыбке. – Запоминайте оба. – Он обвел взглядом девушку и ее коллегу, который все никак не мог прийти в себя. – Меня ни в коем случае не должно быть в кадре. Главный герой, разработавший все детали от а до я, – Хаким Царнаев!

Виктория вздрогнула, Хаким стоял поодаль в полумраке комнаты, и она его сначала не заметила. Рядом с ним стоял здоровенный полуголый детина. Он постоянно раскачивался и что-то шептал.

– И что, мне можно говорить о нашем местонахождении? – спросила она.

– О да, моя дорогая! Ты можешь говорить все, что тебе вздумается, а вот что пойдет в эфир, буду решать я. – Иностранец сделал несколько шагов назад, скрывшись в полутьме, вперед вышел щерящийся Хаким и его странный спутник.

– Они не могут использовать авиацию, – торжественно сказал Хаким. – Сам Аллах помогает нам теперь!

Муртаз наконец справился с камерой и направил объектив на девушку и Хакима.

– Эй! – крикнул ему иностранец. – Ты должен стоять ко мне спиной!

Муртаз подчинился. Хаким и здоровенный боевик вышли в круг света. Теперь Виктория могла его рассмотреть. Налитые кровью глаза, бледная кожа, под глазами явственно вырисовывались синие круги. Он постоянно что-то шептал. Потом останавливался, словно забывал набрать в легкие воздуха, потом делал сиплый вдох и снова что-то говорил. «Аллах акбар», – услышала она. Тут детина дернулся, его мутный взгляд сфокусировался на корреспондентке. Он попытался сделать шаг к ней, но за его спиной тотчас возникли другие террористы и, подхватив его под руки, остановили. Детина издал какой-то странный рык и булькающие горловые звуки, как будто ему не хватало воздуха что-то сказать. Он зло посмотрел на своих конвоиров и, снова сипло набрав воздух, уставился на девушку. С ним явно было что-то не так. Он пугал девушку больше, чем все остальные в этой комнате. Державшие его едва справлялись. Виктория понимала, если он вырвется, первой погибнет она. Чудище пристально уставилось на девушку, склонив голову набок, и, медленно высунув синюшного цвета язык, обнажило желто-черные зубы.

– Начинайте, – послышался голос иностранца. – Сначала Виктория, затем Хаким продемонстрирует все…

– Давай, говори, я снимаю. – Муртаз направил камеру на девушку.

Виктория вздохнула и начала:

– Доброго времени суток! С вами Виктория Потапова, «Первый виртуальный». Я веду свой репортаж с базы террористической группы, против которой в данный момент ведется военная операция федеральных сил. В качестве базы террористы используют завод-крематорий, построенный здесь несколько лет назад по правительственной программе. По иронии судьбы…

Ее прервал Хаким:

– Хватит! Отойди!

Девушка на секунду замолчала, но тут же добавила, отступая на шаг:

– Слово одному из главарей бандитов Хакиму Царнаеву.

Хаким с гордым видом заговорил:

– Сегодня все правоверные мусульмане мира станут свидетелями нашей священной победы. Солдаты ислама, наделенные силой самим Аллахом, уничтожат неверных. Мы покажем, что истинная вера способна преодолевать даже смерть.

Он прервал речь и взглядом указал на рвущегося к Виктории страшного боевика:

– Сегодня навстречу русским свиньям выйдет новая армия солдат ислама. Солдат, не знающих что такое боль, не ведающих сомнений и страха. Мы называем их бессмертной бригадой ислама, ибо сам Аллах наделил их способностью к бессмертию!

Хаким вытащил из сумки большой монитор.

– Вот тепловизор, каким пользуются наши враги. – Он направил аппарат на боевиков. – Вот, смотрите, братья, наши бессмертные воины не видны в этих приборах.

Муртаз взял крупнее кадр с монитором, который держал Хаким. Виктория тоже смотрела на него. Она не верила своим глазам: тепловые фигуры боевиков были хорошо видны, выделяясь желтым и красным, но в центре на месте рвущегося к ней полуголого чудовища расплывалось синее пятно…

– Неверные не будут видеть свою смерть до последнего, – пафосно сказал Хаким. – И теперь о главном!

Он сделал жест рукой, и один из боевиков протянул ему пистолет. Остальные встали с двух сторон от полуголого солдата ислама, крепко его сдерживая. Хаким снял пистолет с предохранителя, взвел курок и протянул его девушке. Виктория отстранилась от оружия и непонимающе взглянула на главаря бандитов.

– Стреляй в него, – расплываясь в улыбке, протянул Хаким. – Иначе он убьет тебя!

Страшный боевик начал рваться к девушке еще сильнее…

Хаким мерзко улыбался.

– Аллах акбар! – громко сказал он. Полуголый детина воздел руки к потолку.

– Я не буду стрелять, – вымолвила Виктория.

– Не бойся, пули не смогут его остановить, – ухмыльнулся Хаким. Он направил пистолет в сторону чудовища. Раздался выстрел. Пуля ударила в районе печени, слегка толкнув боевика. Из небольшого отверстия засочилась кровь. Однако детина как будто не обратил внимания, продолжая вздымать руки вверх.

– Аллах акбар, – еще громче запричитал Хаким, и теперь все боевики в комнате повторили: «Аллах акбар». Снова выстрел. Пуля вонзилась в грудь справа. Но солдат ислама только дернулся, не спуская страшного взгляда с Виктории.

– Отпустите его, – приказал Хаким. Его отпустили, и он сделал медленный и угрожающий шаг к девушке. Виктории уже в какой раз показалось, что происходящее вокруг – страшный сон, не имеющий никакого отношения к реальной жизни. Однако проснуться она не могла. Ужас сковал ее тело, и она просто смотрела на приближение смерти.

– Аллах акбар!!! – закричала комната. Раздался выстрел. Пуля попала в сердце. Но и это не остановило медленно идущего к ней…

Краем глаза девушка видела, как ухмыляется в темноте иностранец. Он видел свою огромную тень на стене над фигурами бандитов и корреспондентов и ощущал себя настоящим кукловодом.

Окровавленный террорист приближался к девушке, несмотря на три ранения, одно из которых было явно смертельным. Виктория была готова кричать.

Раздалось подряд пять выстрелов. Это из темноты стрелял иностранец. Его пули попали в правую руку и торс бессмертного, и тот остановился, чтобы посмотреть на стрелявшего. Но потом вновь перевел взгляд на девушку и продолжил движение к ней. Виктория почувствовала, что теряет сознание. Она даже хотела укусить себя, чтобы наконец проснуться или чтобы, наоборот, не упасть… Иностранец, поднявшись, встал за Муртазом и опустошил обойму в тело идущего к девушке мертвеца. Тот лишь дергался при попадании, продолжая двигаться, совершенно не обращая внимания на раны и кровопотери. Виктория закричала. Идущий к ней был уже близко. Она видела раны, безумные белесые глаза, оскаленные желтые зубы и даже почувствовала отвратительный запах, источаемый шагающим трупом. Запах смерти… Мертвец протянул целую руку к девушке. В огромной ране на груди виднелось обливавшееся желтоватого оттенка кровью сердце, разорванное пулями. Девушка закричала.

Иностранец быстро сменил обойму.

– Заканчивай, – шепнул он Хакиму.

Тот подал знак, и остальные боевики вновь схватили воина Аллаха, пытаясь сдержать его. Иностранец сильно ударил Викторию по щеке, заставив ее молчать. Виктория упала на скамью. Хаким приблизился к камере.

– С такими воинами мы одержим победу во всем мире! Братья! Призываю вас взяться за оружие и уже сегодня атаковать города неверных во имя Аллаха! Сегодня целая армия бессмертных солдат сразится с русскими собаками и покончит с ними! Аллах с нами!!! Аллах акбар! – исступленно закричал Хаким. Иностранец вырвал камеру из рук Муртаза и нажал «стоп». После чего, спокойно взглянув на Викторию, улыбнулся.

Окровавленное тело все еще рвалось к девушке, хрипло рыча, упрямо игнорируя законы жизни и смерти. Виктория почувствовала, что теряет сознание.

– Показ окончен, – сказал иностранец. – Остальное останется за кадром.

Он быстро поднял пистолет и выстрелил в голову воину Аллаха. Тот ничком повалился на пол. Виктория сползла со скамейки, не отрывая взгляда от дергающегося в крови боевика, с трудом балансируя на грани сознания.

– Зачем ты это сделал?! – кричал Муртаз.

– Он бы все равно уже не дошел до передовой. Да и свое предназначение он выполнил. Хочешь иметь силу Аллаха, слушайся меня! – Иностранец вытащил яблоко, откусил кусок и сунул теряющей сознание Виктории. – Уберите его отсюда, – приказал он, кивнув на тело.

– Почему он не умирал? – едва слышно прошептала девушка.

– Честно? – весело спросил иностранец. – Просто он уже бывал мертвым! Почти. Здорово, да?

Он засмеялся.

Сквозь туман Виктория видела, как вбежал еще один боевик и протянул иностранцу большую черную сумку, и уже издалека она услышала:

– А вот и мои крылышки…

Стало темно.

СКАР

Носов вставил снаряженный магазин. АК автоматически дослал патрон в патронник. Ухо злобно улыбнулся. Никулин одобрительно смотрел на подчиненных.

– Ставлю боевую задачу, – сказал он. – Зам, Ухо, Кит и… Фил… Играете в нападении. Вам предстоит добраться до крематория, проникнуть в него и выяснить, что к чему. Задание опасное, возможно, именно оттуда вливаются новые ряды… кхм… войск противника. Если Бур сможет, то организуем вам небольшую артиллерийскую поддержку с помощью управляемых снарядов. Правильно я говорю?

Бурцев чихнул.

– Точно! – воскликнули все разом. – Будь здоров!

Носов с размаху ударил Васю по спине:

– Не кашляй!

– Пошел ты, – отмахнулся Бур. – Короче, в отсутствие связи с командованием нам крайне необходимо держать связь внутри отряда. Гарнитуры работают, батареи я заменил. Но их дальность полтора-два километра плюс-минус. Вот вам радиометки.

Он вытащил плоскую коробочку и передал Николаю.

– Здесь немного, пятнадцать штук, но хватить должно, – продолжал Вася. – Вам надо будет размещать их на равном расстоянии друг от друга по пути следования не реже чем через каждую тысячу – полторы тысячи метров. До крематория примерно двенадцать километров по прямой. В этом случае мы сможем отследить ваше продвижение на командирском планшете и как бы заново отрисовать карту с координатами цели. Одну радиометку вы должны будете закинуть на территорию крематория, я тогда смогу навести по ней управляемый снаряд. – Бурцев обвел взглядом бойцов. – Врубаетесь?

– Врубаемся, – ответил Николай.

– Желательно радиометку закинуть туда, откуда вылезает вся нечисть. Думаю, там что-то вроде лаборатории с аппаратом по размораживанию тел и их накачке специальными препаратами.

– Что, Васек, неужто на нас и вправду трупаки идут? – съязвил Фил.

– Это не трупаки, – твердо ответил Бурцев. – Это наука, мать вашу. И, кстати, скажу вам, хоть в реакциях и скорости передвижения они заторможены, как отмороженные черепахи… Это потрясающе живучая боевая единица, бить надо строго в голову. Иначе они долго не угомонятся. То, что у них в крови, и заменяет кислород мозгу и, несмотря на смертельные раны, заставляет думать этот самый мозг, будто бы все в порядке! Только контрольными, Носов!

– Говно вопрос, – браво сказал Носов.

– Откуда ты про это выяснил? – пытливо спросил Николай.

– Так, – перехватил инициативу командир. – Будете докладывать каждые пятнадцать минут. Поводов сомневаться в вашей компетенции у меня нет. Носов вон вообще десять лет специализировался на штурме захваченных объектов. Да, Сашка?

– Говно вопрос, – снова кивнул Носов.

Никулин помолчал. Еще раз окинул взглядом парней:

– Проникнуть, разузнать, установить метку, подать сигнал, а мы уже разнесем этот гадюшник. Вернетесь сюда. Если не поступит иных указаний! Нам придется держаться здесь, потому что если нас и будут когда-нибудь искать, то плясать будут от печки с этими координатами… В общем, вы теперь группа тактической разведки, скрещенная со штурмовой. Ясно?

Он остановил взгляд на Николае, нетерпеливо кусавшем губы:

– Коля, ты знаешь, что делать. Вперед!

– Так точно, командир! – отчеканил Николай, он бросил быстрый взгляд на Бурцева, но тот отвернулся, словно разглядывал горизонт.

С неба не переставая лил дождь. Четверка СКАРовцев быстро удалялась в сторону леса.

– Держу их, – послышался в наушниках неутомимый голос Бори.

– Держи, Борька – прошептал Никулин. – Мне тебя и заменить теперь некем.

Он сплюнул в лужу.

– Ну что, Вася, продержимся ночку? – улыбнулся командир.

– Да нехрен делать, командир, – ответил Бурцев. – У нас и «нянька» будет стрелять, и Борис разящий на посту!

– И ученый… у аппарата, – добавил Никулин, уже возвращаясь в корпус.

Бурцев неодобрительно посмотрел ему вслед.

Штаб

Донесения были разными в части настроений панических, но абсолютно схожими в одном: противник невидим для прицелов стрелкового оружия и большей части бронетехники. Второй новостью, которую донесли связные, было странное сообщение о необыкновенной живучести соединений противника. В приводимые факты было довольно трудно поверить и хотелось списать на панику… В которую, впрочем, верить хотелось еще меньше.

– Северная группировка сообщает о прямых попаданиях из стрелкового оружия по живой силе противника, однако те продолжают двигаться несмотря на ранения в области сердца, легких, печени. Причем не просто двигаться, а совершенно не обращая внимания на повреждения… На раны! Иными словами, продолжают воевать! – Платонов оторвался от текста. – Это что за ерунда творится, товарищи?

Жулебин коротко вздохнул:

– Подобная информация приходит с юга, запада и востока. А боевики продолжают наступать. И, к сожалению, есть данные о первых потерях среди личного состава.

Платонов поиграл желваками:

– Что со связью?

– Работаем, – ответил полковник Захаров.

– Бронетехника?

– В бой брошены все имеющиеся нероботизированные единицы. Некоторые, по нашим данным, добрались до южной и западной части войск и сейчас оказывают активную помощь. – Сергей Васильевич Харитонов, командующий обеспечением, помялся. – Мы со спутника дали сигнал на разблокировку оружия. Но не уверены, что сигнал прошел…

– Специальные силы?

– Отрядили московский отряд СКАР, кстати, с полностью открытым вооружением, – заговорил генерал Хасанов. – Их задача – участок в северо-восточном углу. По нашим прикидкам, он непростой. Там должна была работать авиация и гнать боевиков на южную часть к основным силам. А теперь…

– А теперь боевики вместо отступления дальше в Грузию, Азербайджан и Иран рванут в Россию, – жестко сказал Платонов. – Представляете, какая возникнет паника? Закидали шапками в очередной раз… Мы должны носом землю рыть, но делать все, чтобы этого не допустить! И выясните все! Где, в конце концов, разведка?! Почему мы ничего не знаем? Почему оружие не наводится?! Что у них за системы защиты от наших стрелков такие?! Вы понимаете, что донесения о боевиках, которые не умирают после смертельных попаданий, это моральное разложение солдат? Надо срочно поднимать боевой дух!!!

– Разведка работает, товарищ генерал, – оправдывался Жулебин. – Но ведь никто не предполагал создание большой агентурной сети… Хотя в сложившихся условиях именно этот способ добычи информации был бы предпочтительным. Все уповали на авиаразведку, спутники… Сейчас большая часть войсковых разведчиков увязла в боевых действиях. А те агенты, что были, не имеют возможности выйти на связь… Но все силы, что у меня есть, брошены на поиск решений. Мы можем, например, использовать старые армейские рации… Но таких у наших бойцов внутри периметра нет. А вот московским СКАРам мы такую выдали…

– Это все прекрасно, генерал, – медленно проговорил Платонов, – но чем больше вы говорите, тем больше у меня желание бросить все и отправиться внутрь периметра…

Жулебин удивленно взглянул на Хасанова:

– Но зачем, товарищ генерал?

Платонов поиграл желваками:

– У меня там дочь, Павел Дмитриевич.

Жулебин сочувственно кивнул, потом, закусив губу, придвинулся ближе к Платонову и тихо сказал:

– Товарищ генерал, можем с глазу на глаз поговорить?

Платонов бросил взгляд на генерала Хасанова. Тот, козырнув, ушел в глубину штаба.

– Я слушаю вас, Павел Дмитриевич. – Командующий посмотрел в глаза главному особисту, но тот выдержал взгляд и проговорил:

– Я точно знаю, что в нашем дорогом министерстве обороны предатель. Тот, кто разрешил работать во время операции большому предприятию, известному как крематорий. В разрешительных документах стоит цифровая подпись замминистра… Мы проверили информацию – замминистра ничего не подписывал. Просто в цейтноте, в котором готовилась операция, некогда было проверять подлинность тех или иных документов. А строжайшая секретность, в которой все проводилось, позволило этой липе работать. Нужно будет выяснить, кто пролоббировал эту команду, воспользовавшись личной подписью замминистра… – Жулебин понизил голос. – Но сейчас не это меня заботит.

– А что же? – спросил Платонов, расстегнув воротник рубашки.

– У меня есть подозрение, что и в нашем штабе имеется человек, мягко говоря, лояльный разведкам недружественных нам стран.

– С чего вы взяли?! – вскинулся Платонов, для которого это прозвучало как личное оскорбление.

– Все просто, генерал, давайте рассуждать здраво, без горячки, – воззвал Жулебин. – Можно я поделюсь с вами фактами и некоторыми умозаключениями?

Платонов унял гнев и вопросительно посмотрел на подчиненного:

– Павел Дмитриевич, все, что сейчас происходит, очень болезненно для меня, ведь вся эта операция фактически мой провал! И командую я до сих пор потому, что у нас нет нормальной связи с центром… Но прошу вас, изложите ваши соображения, я постараюсь быть объективным.

Жулебин едва кивнул:

– Начну с общего, – начал он. – Враг был прекрасно оповещен о работе всех наших систем опознавания целей. Причем знал не просто по сообщениям прессы, а изнутри. Сильные и слабые стороны новейшей роботизированной техники, тепловизионных прицельных систем. Бандиты внутри периметра тоже прекрасно знали, что операция состоится, и знали сроки ее проведения… Но никто из них не предпринял попытки прорваться. Так, пару раз для вида. Они явно получили приказ оставаться внутри, полностью доверившись внешним организаторам.

– Это непросто – получить доверие таких, как Царнаев, – кивнул Андрей Николаевич.

– Однако им это удалось, – продолжил Жулебин. – Операция против нас была спланирована по пунктам, по часам и минутам, с детальным знанием наших технических возможностей, глубоким анализом недостатков, анализом внутреннего взаимодействия войск и даже стилем командования…

– Павел Дмитриевич, это мне понятно. Вы пока ничего не говорите про предателя в моем штабе…

– «Случайный» полет натовского бомбардировщика, размещение оборудования в четырех точках… И вот первая загадка: как мы это проморгали? Почему мы увидели группы боевиков, когда оборудование уже было размещено? Помните, нам сказали, что размещение оборудования – это запись, а в реальном времени бандиты были уже внутри корпуса?

– Да, все верно, – кивнул Платонов, задумавшись. – Это хороший вопрос.

– Я сначала думал, что шпион только в министерстве, но именно этот момент навел меня на мысль об оборотне среди нас. Почему беспилотники сразу не атаковали цель? Ведь цель была помечена красным! Я идиот, что сразу не обратил на это внимания! Кто-то из операторов запретил атаку! А может, и кто повыше. Признаюсь, когда я узнал, что ваша дочь внутри периметра, заподозрил вас.

– Меня? – Платонов посмотрел на Жулебина с открытой неприязнью.

– Простите, Андрей Николаевич. Я думал, вами манипулируют, угрожая ее убийством… Но сейчас знаю, что это не так.

– Так… И что же обелило меня перед вами? – невесело спросил генерал.

– Видео, которое было размещено несколько минут назад в сети.

– И что там? – насторожился Платонов.

– Сам Хаким Царнаев, некий бессмертный воин Аллаха и… ваша дочь. Виктория…

Платонов побледнел, но справился с собой:

– Я хочу это увидеть.