Текст книги "Записки провинциальных сыщиков"

Атетуи[21]21
  Печатается по: Из воспоминаний станового пристава // Вестн. полиции. 1910. № 2. С. 47–48. Подпись: Н. Воюцкий.


[Закрыть]

Служа становым приставом 1-го стана Новохоперского уезда Воронежской губернии, я получил сведения, что в селе Нижнем Карачане на винокуренном заводе купца Ивана Васильевича Быценко совершено ограбление денежной кассы, причем убит сторож. Хотя преступление совершено и не в моем стане, но, интересуясь этим делом, я следил за результатами дознания и следствия. А так как владелец завода жил в одной со мной слободе Красной, то я имел возможность получать почти ежедневно все сведения.

Из рассказов Быценко я узнал, что каменное помещение, где находилась касса, примыкало к жилому дому управляющего заводом, имело общую с конторой дверь, охраняемую ночью сторожем, убитым на пороге входа. Дверь в кассу [была] взломана, железный сундук с деньгами увезен и на другой день найден разбитым в соседнем лесу.

Ограблено около двух тысяч рублей денег, в числе которых находилось несколько выигрышных билетов, мелкие серебряные старинные монеты и фунтов десять выписанного из Москвы чая, а также различные долговые и другие документы.

Преступление совершено в темную осеннюю ночь, и так искусно, что, несмотря на все энергичные меры со стороны местной полиции, в лице соседнего пристава и урядников, остается нераскрытым до сих пор.

Прошло около месяца. Как-то вечером я по приглашению Быценко был у него в доме. Здесь гостеприимный хозяин обратился ко мне с просьбой принять участие в розыске виновников преступления, совершенного на его винокуренном заводе.

Быценко заявил, что на другой день едет на завод, и просил меня отправиться с ним, чтобы обсудить на месте положение дела, принять соответствующие меры к раскрытию преступления.

Из расспросов местного полицейского урядника, служащих при заводе и других лиц мне удалось узнать одно лишь более или менее важное обстоятельство: преступников было 4–5 человек, приезжали они на хорошей рысистой лошади, запряженной в легкие городские дрожки. Возникло предположение, что преступники прибыли из города Борисоглебска Тамбовской губернии, отстоящего в двадцати верстах от места преступления.

На другой день я узнал, что лошадь была рыжей масти в наборной упряжи. Заручившись этими сведениями, я, не теряя времени, выехал в село Новогольское, куда вызвал двух опытных урядников.

Обсудив здесь положение дела, мы, разделившись, отправились по ближайшим селениям Новохоперского и Борисоглебского уездов, с целью отыскания лошади и дрожек, описанных примет и владельца их.

К вечеру другого дня было обнаружено, что такая лошадь и дрожки имеются у крестьянина хутора Нагорное Шлеенкова. Последний был лично мне известен, так как привлекался за принадлежность к секте атетуев (появившейся недавно в Новохоперском уезде, переделанной из хлыстовской секты) и за устройство в своем доме тайных радений этой секты.

Это обстоятельство навело меня на мысль о совершении преступления на заводе шайкой атетуев. По толкованию вожаков секты, для последователей их вменяется в обязанность всеми способами причинять вред православным[22]22
  Название возникшей секты «Атетуи» происходит, очевидно, от греческого слова Ате – несчастие, бедствие. В мифологии Ате – богиня ослепления, начало бедствий, дочь Юпитера, свергнутая им с Олимпа и с тех пор странствующая по земле, побуждая людей к совершению преступлений (прим. авт.).


[Закрыть].

Осмотрев лошадь, сбрую и дрожки Шлеенкова и предъявив их свидетелям, я получил категорическое подтверждение, что лошадь и дрожки те самые, на которых приезжали преступники. Затем я произвел самый подробный и тщательный обыск в доме, во дворе и во всех хранилищах заподозренного, причем в избе, в детской люльке, в роговом рожке, бывшем в руках ребенка, оказалось несколько старинных мелких серебряных монет, а в сундуке, стоявшем в клети, несколько фунтов чая.

И то, и другое, по предъявлению потерпевшему, признано за ограбленное из железного сундука вместе с деньгами. Шлеенков был мной арестован при ближайшем волостном правлении.

Из собранных далее сведений выяснено, что накануне совершения преступления и после него у Шлеенкова пребывал неизвестный молодой человек, с которым Шлеенков куда-то ездил, возвращался и снова отлучался. Сам Шлеенков об этой личности, как и о самом преступлении на заводе Быценко, отозвался полным незнанием.

Из ранее произведенного расследования в уезде секты хлыстов и атетуев мне известно было, что хлысты и атетуи во главе с их «богородицей», «богом» и «апостолами» свили себе гнездо в глухом и отдаленном селе Ржавце. Поэтому я решил дальнейшие розыски свои перенести туда.

Переодевшись все трое, мы с урядником на другой день, под видом скупщиков яиц, перьев и щетины, на особой подводе без кучера прибыли туда, где мы, не внушая никакого подозрения, быстро сошлись с местными продавцами. Явился самовар, водка, закуска, и к утру следующего дня мы добыли положительные сведения, что вся шайка атетуев-хлыстов проживает у разных лиц во Ржавце и по ночам собирается на «радения».

Во главе шайки стоит крестьянин Федор Воронин, он же хлыстовский «апостол», тот самый, который пребывал у Шлеенкова. Кроме преступления на заводе Быценко, Воронин обвинялся в убийстве с целью грабежа, незадолго до этого был задержан, но из-под ареста бежал. От местного кабатчика мы узнали, что Воронин и его товарищи расплачиваются за вино купонами, которые оказались от похищенных у Биценко билетов. Оставалось только задержать всех заподозренных.

Я знал по опыту, что попасть на «радения» к хлыстам или атетуям очень трудно, так как по всем местам, даже на крышах изб, ставятся караульные и патрульные. Овраги, скирды с хлебом и соломой, риги и сады давали преступникам возможность при первом сигнале скрыться от преследования. Ввиду таких соображений я решил отправиться в Новогольское, где имеется волостное правление и земские лошади, собрать достаточное количество людей и обложить хутор Ржавец на заре.

Предстояло задержать от восьми до десяти человек. Все они расходились в глубокую полночь по окончании «радений» с «голубицами», ночевали в разных домах, разместившись исключительно на клетях. Каждый двор имел два выхода: один на улицу, другой из гумна в поле или в овраг. Необходимо было явиться одновременно в каждый из десяти дворов с двух сторон.

С 12 часов к волостному правлению начали съезжаться земские, волостные и сельские лошади и сходиться люди. Никто, кроме урядников, не был посвящен в цель ночных сборов, а чтобы предупредить возможность сообщения с Ржавцем и передачу сведений, могущих разрушить весь мой план, я устроил особый разъезд между этими селениями.

Около двух часов ночи на 10 подводах пятьдесят человек во главе со мной тронулись во Ржавец. Предстояло проехать более двадцати верст. Было 5 часов утра, когда мы, не доезжая одной версты до Ржавца, остановились.

Здесь все люди [были] распределены на мелкие отряды с тем, чтобы на полных рысях одновременно быстро подъехать к известному дому и внезапно произвести обыск и арест преступников. Раздав роли и разъяснив подробно программу действий, я выбрал для себя дом «богородицы», где, по сведениям, должен был скрываться Воронин, и, имея с собой четверых десятских, галопом подъехал к этому дому.

Однако здесь меня ожидало разочарование. Ни в избе, ни в клетях, ни в риге, ни во дворе, кроме слепого старика и такой же старухи, лежавшей на печи, никого не оказалось. Пораженный такой неожиданностью, я в нерешительности продолжал осмотр, как вдруг мы услышали крик: «Караул!» Вбежав во двор, откуда несся крик, мы увидели стоявшего у дверей клети десятского, который настолько, видимо, был перепуган, что только и мог указать [на] дверь клети.

Заглянув туда, я в глубине полутемного помещения увидел громадную, совершенно нагую фигуру Воронина, подпиравшего головой крышу. В этот момент, откуда ни возьмись, храбрый и сильный урядник Сотников как кошка бросился на Воронина, и, накинув имевшуюся у него в руках веревочную петлю поперек груди, вывел его во двор.

Несмотря на то, что все это произошло необыкновенно быстро и что было еще рано, во дворе появилась толпа в несколько сот человек. Толпа с диким ревом и криком набросилась на Воронина и стала наносить побои, причитая, что он у них половину села сжег, покрал лошадей и вместе с хлыстами-атетуями довел их до нищеты.

При осмотре клети в ней оказалась «хлыстовская богородица», успевшая уже накинуть на себя платье. На кровати под подушкой найден револьвер и кинжал, а в платье Воронина – деньги и купоны от билетов.

Тут же я получил сведение, что все отряды успешно выполнили поручения, производятся обыски в домах, где оказалось много разного товара, видимо, разновременно похищенного в различных местах. После некоторого колебания Воронин сознался во всех преступлениях. Его примеру последовали и все его товарищи.

Долго еще пришлось трудиться, собирая сведения о деяниях шайки и разыскивая потерпевших и хозяев отобранного товара. Хлысты и атетуи, опасаясь самосуда [над ними], бросили свои дома и бежали из села.

Сельские гастролеры[23]23
  Печатается по: Сельские гастролеры // Вестн. полиции. 1911. № 7. С. 206–207. Подпись: Н. Воюцкий.


[Закрыть]

Способы и приемы, к которым прибегают исключительно в глухой провинции рецидивисты при кражах и мошенничестве, не лишены своего рода пикантности и остроумия, не уступающих иногда гастролерам больших городов, с той лишь разницей, что в первом случае употребляются способы менее культурные, чем в последнем.

Особенно интересны из моей служебной практики три таких случая.

I.

Зимой 1905 года в большой слободе Пыховке Новохоперского уезда Воронежской губернии, населенной малороссами, участились случаи кражи крупного рогатого скота. Почти во всех случаях и украденное, и воры оставались необнаруженными и неизменное заключение в рапорте местного урядника: «за всеми принятыми мерами виновные и украденное не разысканы» – вызывали ропот населения, обвинявшего полицию в недостатке энергии, распорядительности и т п.

Пришлось отложить дела политического характера, начавшиеся уже в то время, и выехать в слободу Пыховку. Производя расследование о последних кражах, я остался ночевать в слободе. Однако пребывание мое здесь и стремление положить предел кражам не остановили мастеров этого дела. Утром полицейский урядник доложил о краже ценной коровы у местной вдовы-крестьянки. Я тотчас же с урядником и двумя стражниками выехал на место кражи.

Ночью выпал довольно глубокий снег и следы похитителей уводимого животного должны быть хорошо видны.

Действительно, от сарая, где помещалась корова, следы ее и двух злоумышленников шли на гумна, направились в поле, вышли на дорогу, идущую от слободы Пыховки в город Новохоперск (12 верст), а затем совершенно исчезли.

Если допустить, рассуждал я, что от этого места корову воры положили в сани и повезли, таким образом, на лошади, то на рыхлом снегу обнаружились бы следы саней, копыта лошади, между тем при самом тщательном осмотре, этого не оказалось. Наконец, следы двух человек, которые до этого места сопровождали корову, шли и далее.

– Задача! – выразился при этом один из стражников.

И эту «задачу», озаренные одной мыслью, мы решили все одновременно. Дело в том, что с того места, где исчезли следы коровы, появились новые следы человеческих ног, обутых в лапти. Осматривая подробно эти следы, мы нашли, что по размерам шага таковые совершенно не соответствуют человеческой ноге. Очевидно, воры с этого места все четыре ноги коровы обули в лапти и в таком виде; повели ее по дороге. Это открытие воскресило в нас упавшую бодрость, и мы с новой энергией поехали за ними.

В городе мы узнали, что «обутая» корова приведена в один постоялый двор, где действительно [мы] и нашли уже зарезанное животное. Здесь же задержали и двух остроумных воров, оказавшихся крестьянами соседнего села Троицкого братьями Митасовыми. К делу приобщено вещественное доказательство – лапти.

II.

Второй случай имел место в той же слободе Пыховке. Здесь явился жертвой обмана один зажиточный крестьянин, занимавшийся разведением и продажей свиней. Обыкновенно промышленники подобного рода откармливают и убивают свиней к Рождеству, Пасхе, а затем свиные туши продают или на местных базарах, или приезжающим к ним из ближайших городов Новохоперска и Борисоглебска «тарханам» (барышникам).

Накануне Рождества к упомянутому крестьянину приехали два человека покупать свиные туши. Осмотрев товар, сложенный частью в амбарах, а частью в сенях избы, покупатели, оставленные ночевать гостеприимным хозяином, перешли в избу и здесь за чаем и водочкой стали торговаться.

Вечером к ним заходил товарищ, остановившийся в соседнем дворе, и, поговорив о чем-то, ушел. Сделка вскоре состоялась, потребовался новый магарыч. Один из покупателей по мере опьянения впадал все в более и более меланхолическое настроение, закончившееся слезами и рыданиями.

Движимые чувством сострадания к удрученному горем человеку (недавняя смерть жены, по его словам), радушные хозяин и хозяйка старались развлечь безутешного вдовца. Наконец, и гости, и хозяева, значительно охмелевшие, расположились спать.

Прошло часа три. Вдруг хозяин, слышит легкий стук из общей избы, где спали гости, и взволнованный голос одного из покупателей приглашает его войти к нему.

– Большое несчастие случилось, – заявил тот, – мой товарищ удушился в сенях, повесился на веревке.

И затем растерявшегося хозяина вывел в сени и показал висевшее тело товарища, одетого по-дорожному, и даже в шапке и башлыке на голове.

Ужасная перспектива рисовалась несчастным хозяевам: канун Рождества, в доме мертвое тело, приедут власти, начнется вскрытие.

– Помогите сбыть покойника, – взмолился от неожиданного горя хохол.

Входя в положение бедного хозяина, товарищи предложили взять покойника, отвезти его домой к его матери и объяснить ей, что сын умер дорогой, а если кто будет привязываться, можно «поблагодарить».

Вручив спасителям пятьдесят рублей, обрадованный хозяин запряг лошадь, два товарища сняли покойника с петли, перенесли его в сани, накрыли сеном и уехали со двора.

Остаток ночи был тревожным, кошмар преследовал хозяина, и только к полудню следующего дня он был в состоянии заняться обычными делами и вдруг обнаружил исчезновение большой свиной туши из своей избы…

Долго после этого злосчастный промышленник служил мишенью для острот и шуток. Не любил он об этом вспоминать. Тем не менее на местных базарах шутники часто обращались к нему:

– Чуешь, Грицко, а ну расскажи, як сэ у тебэ звинья повесилась, да ще за 50 корбованцев?

III.

Третий случай относится к более отдаленному прошлому, – произошел он на религиозной почве во время моей недолгой службы приставом Коротоякского уезда.

На правом берегу реки Дон тянутся громады меловых гор, где имеются пещеры, а в ущельях гор иногда журчит ручей ключевой воды, утоляющий в зной жажду проходящих богомольцев, направляющихся в Дивногорский монастырь, расположенный в горах.

К описываемому времени у одного из источника ключевой воды близ самой дороги возник колодец, искусно высеченный умелой рукой в меловых плитах. Тут же устроена была в горах пещера, где и поместился пожилой уже горный обитатель из крестьян соседнего селения.

Живя в слободе Урыв, где в то время находилась становая квартира, я получил сведение о появлении в колодце на берегу Дона иконы Божьей Матери. С быстротой молнии это [известие] разнеслось среди населения, и религиозные жители, главным образом женщины, целыми вереницами спешили на поклонение явленной иконе, неся каждая свою посильную лепту.

Из расспросов местных женщин я узнал, что первым сподобился видеть явленную икону в пещере странник, который и показывает ее приходящим. Оказывается, икона временно появляется на дне колодца и быстро исчезает. Странник собирает и пожертвования, предназначенные, по его словам, на обзаведение часовни на месте появления иконы.

Толпа коленопреклоненных богомольцев, жаждущих исцеления, получала из рук юркого странника воду, а медные и серебряные монеты, холст, платки и прочие приношения лежали тут же около колодца. В самом колодце, наполненном аршина на полтора чудной прозрачной холодной водой, я ничего не заметил, но присутствующие объяснили, что несколько минут тому назад святая икона появлялась на дне колодца и быстро исчезла.

Я вместе с другими стал ожидать [появления] иконы. И действительно, скоро почти у самого дна колодца появилось небольшое изображение Богоматери, написанное на доске, и, пробыв там одну-две минуты, скрылось в боковую стенку колодца. Чрез некоторое время снова повторилось такое же явление, причем странник, во время появления иконы, находился в своей пещере, отстоящей саженях в десяти от колодца.

Шарлатанство, наглый обман и грубое глумление над глубоко верующими людьми были налицо. От колодца к пещере на меловом грунте шел свежий след канавы, замаскированной разным сором.

По прибытии лошадей, за которыми я послал урядника, я, одев полицейскую форму, вместе с ним отправился в пещеру горного обитателя и здесь обнаружил примитивный механизм, состоящий из проволоки, проведенной к колодцу, посредством которой икона появлялась в колодце и исчезала из него.

В присутствии собравшихся богомольцев, не затрагивая их религиозного чувства, я вскрыл канаву, предъявил проволоку, извлек из колодца икону, отправил ее в ближайшую сельскую церковь, а мнимого странника – замаливать грехи отправил к мировому судье.

Кража электрической лампочки[24]24
  Печатается по: Кража электрической лампочки // Вестн. полиции. 1910. № 50. С. 1326–1327. Подпись: Н. Воюцкий.


[Закрыть]

Большую сенсацию произвело среди рабочих-крестьян устройство электрического освещения на большом винокуренном заводе господ Раевских в слободе Красной Новохоперского уезда Воронежской губернии. Появление неслышанной и невиданной диковины быстро разнеслось по слободе, и крестьяне, движимые любопытством, целыми вереницами приходили по вечерам смотреть электричество.

Удивлениям, недоумениям и рассказам не было конца. Наивные малороссы, пораженные неожиданным явлением, объясняли его всякий по-своему. Одни приписывали в нем участие нечистой силы. Другие предполагали, что свет собран от Солнца и заключен в большую бочку, из которой он и разливается по проволоке по всему заводу. Третьи, почесывая затылки, заключали:

– Дывысь же воцы бисовы паны до чего додумались! Сэж бачь шоб гроши за газ[25]25
  Керосин (прим. авт.).


[Закрыть] не тратить. Оне и выдумали оце электричество! Дуже вумны!

В одном из отделений завода между рабочими обсуждался «реальный вопрос»:

– Дывытся, хлопцы, скилько начэплено оцих каганцев[26]26
  Лампочек (прим. авт.).


[Закрыть]сэж як бы на вси куповаты[27]27
  Купить (укр.).


[Закрыть] газ, так и карбованца[28]28
  Рубля (прим. авт.).


[Закрыть] мало. От як бы отчепить один коганец да пречепить у сибя в хати, годи тоди[29]29
  Хватит тогда (укр.).


[Закрыть] куповаты газ, а то шо ни тыждень[30]30
  Неделя (укр.).


[Закрыть], то гривенник. И сколько бы грошей сховал бы!

Гвоздем засела эта мысль в голову наивному Грицке Середе. Не давала ему покоя. Ложась спать, он поделился своей мыслью с жинкой:

– Я так зроблю, – говорил убежденно он, – що ни фляжек, ни газу нам не треба. У вечери и у ночи у нас жи хата як вогни будэ горить, хоть голки собирай![31]31
  Я так устрою, – говорил убежденно он, – что ни ламп, ни газа нам не потребуется. И вечером, и ночью у нас хата как огонь будет гореть, хоть иголки собирай (укр.).


[Закрыть]

Прошло несколько дней. Приказчик завода доложил управляющему о краже из завода одной электрической лампочки. Последний заявил об этом мне, выразив подозрение о краже лампочки кем-либо из рабочих. По моему поручению полицейским урядником было произведено дознание, допрошены были рабочие завода, в числе которых и Григорий Середа. И хотя кража обнаружена не была, но Середа оставался в подозрении и за его избой установлено [было] наблюдение. Между тем Середа, как впоследствии оказалось, улучив момент в долгой осенней ночи, тихо отвинтил крайнюю на проводе электрическую лампочку и, сменившись с работы на заре, принес домой. Показав лампочку жене, Середа спрятал ее в скирде соломы.

Дознание и спросы были причиной того, что Середа решился только недели через три устроить лампочку в избе, когда на месте похищенной была поставлена новая и о самом случае кражи все забыли.

Установив у потолка избы драгоценное приобретение, Грицко, забросив свои фляжки с керосином, с нетерпением ожидал сумерек, когда его изба должна была озариться электрическим светом.

Наступила наконец желанная пора, в избе сгустилась темнота, но лампочка света не давала. В недоумении наивный хохол вытирал ее, повертывал, подносил к ней спичку – лампочка не действовала. Принужденный вечереть с жинкой впотьмах, Грицко ждал вечера другого дня:

– Вона ще не привыкла к иному духу, – объяснил он жене.

Наступил и другой вечер, а результат был все тот же. Жена не вытерпела и обрушилась на Грицко с руганью:

– Бодай вон-б тэбэ сказылась[32]32
  Дословно перевести невозможно. Примерно соответствует выражению «на кой она тебе сдалась».


[Закрыть], як с твоию затею без свита сидить![33]33
  Как с твоей затеей без света сидеть (укр.).


[Закрыть]

Разочарованный и оскорбленный Середа с пеной у рта от злобы и досады оторвал стеклянную лампочку и, вручая ее приказчику завода, заявил, что эту «дьяволову затию[34]34
  Затею (укр.).


[Закрыть]» он нашел, возвращаясь из завода к себе домой.

Дело было передано по заявлению управляющего в волостной суд, где бедный Грицко получил оправдание.