Текст книги "Без чести"

Вообще, их всех троих буквально распирало от чувства собственного достоинства. А увидев нас с десятником, раздулись ещё сильнее.

Ну да, контраст тот ещё. Мы ведь после тренировки. Раскрасневшиеся, потные. Ещё и ржём стоим. И тут эти три павлина.

Остановились они шагов за пять до нас. Так же как и шли: Иванов чуть впереди. Его воины на полшага позади. Как по линейке.

Стоят, разглядывают нас, словно диковинку какую. Понторезы!

– Здрав будь, сын боярский! – выделил я голосом его новый титул и усмехнулся. – Пришёл клятву давать? Похвально. Даже посылать за тобой не пришлось.

Я осознанно решил вывести его из себя. Это как с пластырем засохшим: лучше сразу сорвать, чем постепенно. Раз уж подкинула княгиня проблему, то надо её решать. Да и подраться действительно хотелось. Даже не знаю, что на меня нашло…

– Что? – прошипел Иванов, осознав мои слова. – Никакую клятву я тебе, щенок, приносить не буду! Кто ты вообще такой, чтобы так со мной разговаривать? Не знаю, как ты добился такого унижения для меня, но не бывать такому!

– Я. Твой. Боярин, – выделив каждое слово, процедил я. И понял, что и в самом деле начал заводиться. Вся весёлость ушла. – Я тот, кто теперь будет расхлёбывать дерьмо после того, как ты снова напортачишь. А судя по тому, что я знаю, ты обязательно облажаешься! Так что давай, клянись и вали отсюда, пока я не осерчал.

– Что?! – заорал Иванов и аж покраснел от гнева. А затем схватился правой рукой за рукоять меча. Но вытащить из ножен не успел.

«Ускорение» я на себя накинул сразу же, как только увидел эту троицу и понял, что без драки точно не обойтись. И не для того, чтобы их поубивать, а как раз наоборот, чтобы обезвредить и желательно – не особо покалечив при этом.

Поэтому сейчас я буквально мгновенно оказался рядом с боярином и ударил своим тренировочным мечом по кисти его руки. Ударил сильно. Он аж зашипел и, отдёрнув руку от меча, затряс ею в воздухе.

Зато зашевелился тот воин, что стоял слева от него. Он тоже схватился за меч. И тоже не успел вытащить. Но с ним я миндальничать не стал. Ударил три раза. Первый раз так же, по кисти. Второй под колено. И третий, завершающий, по затылку.

Деревянный меч в моих руках аж загудел после касания с его головой. А воин рухнул лицом вперёд и замер.

Блин, как бы не убил дурака!

А вот третий гость удивил. Он не стал хвататься за меч, а активировал огненную «Кольчугу», став похожим на оживший костёр.

Но сделать ничего не успел ни он, ни я. В спину Стихийнику, хорошо разбежавшись, врезался Вторуша. Да так сильно, что огневика словно грузовик сбил, и он полетел вперёд. На Михалёва, который тоже не стоял без дела.

Десятник чуть сместился в сторону, перехватил учебный меч обеими руками и, словно всю жизнь в бейсбол играл, долбанул вражину по лбу.

Деревянный меч, даже укреплённый, такого издевательства не выдержал и после удара разлетелся щепой во все стороны. А Стихийник перекувырнулся в воздухе, рухнул на живот и тоже затих. Тут же пропала и его «Кольчуга».

Иванов после мгновенной расправы над своими людьми на секунду растерялся. Но быстро пришёл в себя и снова схватился за меч. И в этот раз я препятствовать не стал. Дождался, пока он его извлечёт, встанет в стойку и, только тогда ускорившись, снова ударил его по кисти. И ударил сильнее, из-за чего новоиспечённый боярский сын непроизвольно разжал ладонь и выпустил рукоять.

Долететь мечу до земли я не дал. Перехватил в воздухе левой рукой, наклонил параллельно земле и приставил остриё к горлу Иванова.

– Знаешь, – негромко и почти без злости заговорил я, – мне, по большому счёту, на тебя плевать. Такой боярский сын, как ты, думаю, вообще никому не нужен. Но раз уж княгиня зачем-то отдала тебя в мой род, то пришлось соглашаться. Хотя мне советовали тебя прибить и поставить во главе рода Ивановых твоего сына. Как более вменяемого. И вот сейчас я склоняюсь к мысли, чтобы так и сделать.

– Я поклянусь… – чуть слышно произнёс Иванов.

– Что?

– Я поклянусь! – почти прокричал он.

– Хорошо, – немного подумав, кивнул я. – Поклянёшься на днях, вместе со всеми моими людьми. Найди Сильнова, уточни у него, когда именно. И имей в виду, это твой последний шанс. Я не княгиня, терпеть твои выходки не буду.

– Молодец Маркус! Так с ним и надо! – неожиданно раздался весёлый голос от дома. Обернувшись, я увидел на крыльце заднего выхода боярина Соболя. – А насчёт того, зачем Саблеслава тебе его подарила, можешь спросить сам. Она тебя видеть хочет…

Глава 5

Бесчестья больше пули бойся

Пословица

– О как! – удивлённо произнёс я. Потом перевёл взгляд на Иванова и убрал от его горла меч. Самое интересное, что сейчас этот боярин выглядел ещё более испуганным, чем когда думал, что я его грохну. Умеет Соболь ужаса нагнать.

– Что, боярин, не ожидал от пацана? – хмыкнул Соболь, подойдя ближе.

– Соболь… – прошептал Иванов, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ступай, боярин, – решил я немного помочь своему (теперь) человеку. Ловко загнал меч ему в ножны и хлопнул по плечу. – Ступай.

– А люди мои? – Иванов кивнул в сторону своих подчинённых, что всё так же валялись в отключке.

– Они хоть живы? – сам у себя поинтересовался Соболь и пощупал у обоих поверженных бойцов пульс. – Живы. Повезло дуракам.

– Десятник, помогите боярскому сыну, – скомандовал я. – Приведите его людей в чувство и домой отправьте, если сами идти не смогут.

– Да смогут, – снова влез княжий ближник. И этим уже начал меня конкретно бесить. – Если сразу не померли, то оклемаются.

– Что ты хотел, боярин? – резко развернувшись к нему, спросил я.

– Спокойно, Маркус! Спокойно! Я не враг.

– Так что ты хотел?

– Говорю же, княгиня тебя видеть желает.

– Ага, а ты значит, в качестве посыльного теперь по городу бегаешь? – хмыкнул я.

– Уел, – развёл руками боярин. – Но в данном случае ты почти прав. Отойдём?

Не став артачиться, я кивнул.

– Пойдём в дом. Велю чаю подать. Или пообедать желаешь?

– Нет, чаю будет достаточно. А к княгине ты, значит, не спешишь?

– Так не грязным же и потным бежать теперь. Помыться надо, да и переодеться. А заодно и чай успеем попить. Или кофе? Я лично кофе люблю, но мало кто эту мою страсть разделяет.

– Чай, Маркус. Чай, – отчего-то рассмеялся Соболь. – Согласен, время есть. Веди.

– Здрав будь, Данислав! – встретила нас на входе в дом ключница. – Давно тебя не видела.

– Здравствуй, Ирина, – вежливо поздоровался Соболь. – Да всё повода не было в гости заглянуть.

– А теперь появился?

– Появился. Смотри, какой у тебя тут боярин! К такому и князьям не стыдно в гости заглянуть. А уж мне и подавно.

– Ой, Даня, не прибедняйся! – хмыкнула женщина. – Знаю я твоё отношение к князьям разным. Только Саблю и терпишь.

– Раскусила, – довольно рассмеялся боярин.

– Отобедать желаете? – перешла на деловой тон ключница.

– Нет, тёть Ирин, – покачал головой я. – Гостю нашему вели чаю подать. А я, пожалуй, кофе выпью.

– Сейчас всё будет, Маркус, – чуть склонила голову она и удалилась.

– Ну, рассказывай, боярин, – предложил я, после того как мы расселись в столовой. Как раз в этот момент горняшка Мара вплыла в помещение с большим подносом. Расставила перед нами чашки с напитками, сахар и даже варенье в маленьких розетках.

– Давай лучше просто чаю попьём, Маркус, – провожая взглядом горничную, предложил Соболь. – А о делах по пути поговорим. Ты, кстати, коня велел седлать?

– Коня? – слегка удивился я.

– А как же! Ты теперь молодой боярин. Глава рода. Воин к тому же. Невместно тебе в пролётках ездить. Люди скажут, что немощный ты.

– В гимназию тоже на коне ездить? Чтобы на уроках конским духом благоухать?

– Тут уж сам решай, – рассмеялся он. – Но лучше всё же не стоит. А то боярышни от тебя разбегаться будут. А тебе ещё жениться предстоит.

– А не рано?

– Отчего же? Или женилка не выросла? А если выросла, то пора и о продолжении рода подумать. Наследника народить. Ты теперь не сам по себе, за тобой люди. И нужно им уверенность в завтрашнем дне дать.

– Хм… – задумался я.

Как ни странно, но спорить по этому поводу не хотелось. Потому что верно всё Соболь сказал. Помру я, не дай Боги, и что с бывшей Младшей ветвью будет? Хотя помирать не хотелось бы.

– Вот, сам всё понимаешь. Так что подыскивай жену. Не медли.

– Надеюсь, это не приказ? – решил всё же немного взбрыкнуть я.

– Нет, конечно. Просто рекомендация. А там поступай, как знаешь.

– Хорошо, я подумаю.

– Ну и славно, – кивнул боярин и отхлебнул чай. – Я что ещё сказать хотел… С Ивановым ты всё верно сделал. Он решил тебя на место поставить сразу. А потом верёвки вить. Даже детей боярских своих привёл. Думал, небось, тут отрок несмышлёный. А ты раз – и по голове им. А по голове – всегда лучше доходит. Но вообще, ты на него обиды не держи. Не плохой он. Просто сначала делает, а потом думает. Но если ему правильный путь указать, да дать немного денег заработать, то более верного соратника у тебя не будет. А то, что сейчас из него дурь выбил, так лишь сильнее уважать будет. Я его знаю.

– Уж не ты ли, боярин, руку приложил к тому, чтобы его в мои боярские дети определить? – догадался я.

– Есть такое, – не стал отрицать он. – Сабля немного поспешила, когда его из бояр разжаловала. Мог он и обидеться да в чужие земли отъехать. А под твоим крылом не пропадёт. Видел я, что о своих людях заботишься. Ну а я помогу, в случае чего.

– Хорошо. В случае чего – обращусь.

– Ну, вот и славно. А сейчас иди, приводи себя в порядок да собирайся. А я пока насчёт коня твоим людям скажу. Об остальном по пути поговорим.

Коня мне оседлали спокойного и даже слегка флегматичного. На меня он практически никак не отреагировал. Лишь фыркнул при знакомстве.

Ещё на двух коняшках на достаточном удалении, чтобы не слышать разговор, за нами следовали Михалёв и Вторуша. Последнего десятник, должно быть, взял, как самую неубиваемую боевую единицу.

А вот Соболь, что интересно, был один. Без свиты. О чём я и спросил.

– Не хватало мне ещё по собственному княжеству с охраной ездить, – рассмеялся в ответ он.

– По собственному? – хитро улыбнулся я.

– Привычка, – ещё больше развеселился боярин. – Но ты меня, Маркус, на слове не лови. Хотел бы я сам править, так правил бы. Была возможность. Но честно тебе скажу: племяшку свою люблю. Хоть и не со всеми её решениями согласен. Ну да ничего. Научится ещё.

– Скажи, боярин, – после непродолжительного молчания заговорил я, – а зачем меня брить надо было?

– А когда брили, чего не спрашивал?

– Да как-то не до этого было. Слишком всё неожиданно произошло.

– Иногда забываю, что ты немец, – хмыкнул Соболь. – Если бы не такие вот всем известные мелочи, то решил бы, что подменили Маркуса. А голову брить – это старая традиция. Чтобы воину волосы не мешали шлем носить. Раньше все бояре лысиной сверкали. Тебе бы, кстати, надо тафью приобрести. А то сгорит голова.

– Ага, приобрету. Тогда расскажи, что той ночью произошло? Почему я аж три дня проспал? А то у кого ни спрошу, не отвечают.

– Стрела вот тут, – он коснулся рукой груди, – проявилась?

– Проявилась, – удивлённо кивнул я. – Но вообще думал, что это мне татуировку набили. Воспользовались, так сказать, ситуацией.

– Нет, – с серьёзным лицом покачал головой Соболь. – То Перунов знак. Его просто так на себе рисовать нельзя. Осерчает Громовержец.

– Ты хочешь сказать, что это он лично нарисовал?

– Ну, не нарисовал, а нанёс. И уж не знаю, лично или не лично. Но знак его – это точно.

– И что он значит?

– Что значит… – пробормотал боярин. – Ответь, Маркус, ты в своём поведении сегодня ничего странного не заметил?

– Странного? – задумался я. И понял, что да – есть такое. – Заметил. Слишком я спокойно ко всему отнесся. Ко мне тысячи людей под руку пришли, а я это всё как должное принял. Да и с Ивановым хм… пообщался. Резковато, скажем.

– Ага, как я и думал. Но рассказать мало что могу. И не потому, что не хочу, а потому, что сам не знаю. Такой знак, как у тебя, Перун дарует лишь князьям. Тем, кто должен править. И присматривает потом, оправдают ли они его ожидания. Про то, что характер меняется, я тоже слышал. Больше властности у таких избранных появляется. Уверенности в том, что они имеют право на власть. Понимаешь?

– Не очень, – честно признался я. А сам подумал, что вмешательство в память как раз с этим и связано. Хотя всё же странно. Как можно человеку характер поправить?

– Вот и я не понимаю, – развёл руками боярин. – Тут надо в архивах княжеских порыться. Да пока у меня времени нет.

– А мне в эти архивы можно?

– Нет! Ты же пока не князь, – подмигнул он мне.

Я даже уточнять не стал, что он имел в виду. И так понятно. Или же боярин меня просто троллит. Поэтому дальнейший путь до кремля проделали молча. И лишь уже въезжая в ворота я поинтересовался:

– А зачем я княгине понадобился?

– Не знаю, – пожал плечами Соболь. – Она мне не докладывает. Велела к тебе гонца послать, а я решил сам съездить. Поговорить. А вообще привыкай. Ты теперь не сам по себе, а княжеский боярин. И княгиня может тебя позвать только для того, чтобы о погоде поговорить. Тут я, конечно, немного утрирую. Но поверь, не так уж и сильно.

– Не было печали, – вздохнул я.

По территории кремля мы проехали верхом, хоть и не принято так. Но Соболь спешиваться и сам не подумал, и нам не велел.

Воины, что несли тут службу, на нас поглядывали с интересом. Точнее, на меня – с интересом, а на боярина с большим уважением. Всем своим видом показывая, что граница на замке.

Спешившись практически у самого входа, мы отдали лошадей служке. Но внутрь сразу заходить не стали. Подозвав ещё одного дворового, Соболь распорядился отправить моих людей на кухню и накормить. А меня осмотрел со всех сторон, словно кобылу породистую, и сам себе кивнул.

– Сойдет. Дальше сам, Маркус. Тебя проводят. И веди себя прилично. Не забывай, что Сабля не просто девка красивая, а княгиня. Понял?

– Это ты к чему, боярин? – нахмурился я. Если честно, то надоели его намёки. Такое ощущение, что он очень сильно озаботился личной жизнью своей племянницы. А меня привёз, как какого-то мальчика по вызову.

И из этого можно сделать вывод, что про наше с княгиней общение на диване он всё знает. И вместо того, чтобы мне голову рубить за потерянную невинность правящей особы, он решил на этой самой особе женить.

Вот даже не знаю, что лучше.

В итоге настроение у меня испортилось. Как-то само собой настроился на некое противостояние. Хотя, не скрою, увидеть Саблеславу хотелось. Красивая она очень. И, как бы сказать… Настоящая, что ли. С виду вся такая властная, как и положено княгине, а в душе обычная девчонка.

Чёрт! Не о том я думаю. Теперь она моя княгиня. Что прикажет, то и буду делать. Вот скажет сейчас на Северный полюс ехать, пингвинов гонять – и поеду. Никуда не денусь.

По кремлю меня вёл очередной служка. Причём не по главным залам и коридорам, а по каким-то узким и темноватым. То ли чтобы не светить мою морду, то ли я вообще этой мордой не вышел.

– Прошу, боярин, – с лёгким поклоном указали мне на знакомые двери. – Я тут ждать буду. Потом обратно провожу.

Для проформы стукнул в дверной косяк костяшками пальцев и вошёл.

Сабля, как и в прошлый раз, сидела за рабочим столом. И вид имела ещё более величественный, чем мне запомнилось.

А ещё показалось, что княгиня была не в духе. Очень уж личико сердитое.

Несмотря на это, я улыбнулся во все тридцать два зуба и радостно заговорил:

– Здравствуй, Саблеслава Мечеславовна! Рад видеть тебя! Честно скажу – скучал. Да так, что три дня не ел, не пил.

– Ты, боярин, не скалься! – величаво, словно разговаривает с вещью, произнесла княгиня. – Недовольна я тобой. Сильно недовольна.

– Хм, – хмыкнул я, пытаясь понять, игра это такая, ролевая, или Сабля действительно не в духе. Лучше исходить из того, что игра. Потому что даже представить не могу, чем успел её разгневать.

– Насмешничаешь, Маркус Святославович? Весело тебе?

– Никак нет! Понять пытаюсь, чем провинился, – честно ответил я. И понял, что никакая это не игра. Княгиня если и не в гневе, то где-то очень близко к этому. – Я последние трое суток спал, а во сне пока ходить не умею.

– Ты почему мне сразу не сказал, что преступник? Отчего без чести живёшь?

– Чего?!

– Того! Ты, боярин, вместе с холопом своим Егоркой людей служивых побил на пасеке!

Охренеть! Внутри от неожиданности всё заледенело, а уши, напротив, предательски заалели. Вот о таком я и подумать не мог.

– Молчишь? Натворил дел и скрытничаешь теперь? – обманчиво ласковым голосом заговорил Сабля. – Не ожидала я от тебя, боярин. Не ожидала. Думала, что хоть кому-то из людей моих доверять смогу. А ты… Но хорошо, хоть не отрицаешь. Не отрицаешь ведь?

– Не отрицаю, – покачал я головой, всё ещё находясь в прострации.

– Вот, – как-то грустно вздохнула княгиня. Но тут же снова стала строгой и надменной. – То, что людей служивых побил – это полбеды. А вот то, что среди них был княжич Балховский… Ты хоть понимаешь, подо что ты и меня, и всё моё княжество подвёл? Под войну, боярин! Ты княжескую кровь пролил! Сам при этом никем будучи. А потом, хвост поджавши, под мою руку прибежал. Думал, наверно, что княгиня защитит.

– Ничего я не думал, – пробормотал я, пытаясь прийти в себя от обилия новостей. Очень, очень плохих новостей.

– Не думал он! – повысила голос Саблеслава. – А надо было! Князь твою голову требует! Он легион к моим границам привёл. А ко всему прочему Великокняжеский легион тоже под его руку пошёл. А это знаешь, что значит? То, что Рюрикович ему добро дал! А ты не думал! Подставил меня и стоит, краснеет.

– Стоп! – я наконец-то вынырнул из этого странного состояния бездействия и начал злиться. – Ты, княгиня, не заговаривайся!

– Что?! – аж привстала она из-за стола.

– То! – рявкнул я. – Если хочешь меня казнить, то казни! А хулить без дела не смей! Ты сама-то знаешь, чем этот княжич на том хуторе занимался? Он людей убивал, да девок насильничал. С дружками своими. Твоих людей, между прочим! И мне на это смотреть надо было? Вот если бы просто смотрел, тогда бы точно без чести жил. Так что не смей! И под руку твою я не просился. Своими интригами меня боярином сделала. Чтобы от Дёминых оторвать!

– Да как ты смеешь? – зашипела Саблеслава, как кошка. Показалось, что ещё чуть-чуть – и она в эту самую кошку превратится. И порвёт меня. Точнее – попытается порвать. Хрен я без боя сдамся.

– Так же, как и ты! – парировал я.

– Ладно! – вдруг успокоилась она и уселась обратно в кресло. – Поняла я всё. Впрочем, и так догадывалась. Не желаешь ты моим боярином быть, значит?

– Эмм… – снова охренел я. На этот раз от выверта княжих мыслей.

Но последующие слова расставили всё по своим местам.

– Пусть так! – впечатала ладонь в стол княгиня. И пододвинула к себе пару свитков. – Это вольная твоя. Не мой ты больше боярин, а свободный. Копию я в столицу уже отправила. Живи сам, как знаешь. А мне такой боярин не нужен. Понял меня?

– Понял, – кивнул я, даже не стараясь скрыть своего презрения. Но Сабля смотрела куда угодно, только не на меня.

– А это тебе за беспокойство от меня. Прощальный подарок, так сказать… – приподняла она второй свиток.

Я хотел было гордо отказаться. Сказать, что на фиг мне её подарки не сдались. Но потом подумал: а какого чёрта? Бьют – беги, дают – бери. Жизнь на этом не кончилась.

– Благодарствую, – усмехнулся я, пытаясь вложить в это слово как можно больше сарказма.

– Тогда забирай и ступай! – велела княгиня. – Видеть тебя больше не хочу!

– Да ради богов! – пожал плечами я. Взял со стола оба свитка и направился к выходу. Но уже почти дойдя, замер. – Стоп! А скажи-ка мне, Саблеслава Мечеславовна, откуда этот твой князь про всё произошедшее на пасеке узнал?

– Ты что, боярин, допрашивать меня вздумал? – искренне удивилась Сабля.

– Даже не собирался! Вот только я подумал, что рассказать об этом мог лишь Егор. И его уже несколько дней никто не видел.

– И что?

– Где мой человек, Саблеслава Мечеславовна? Просто ответь, и я уйду.

– Не много ли чести, боярин? Я сейчас прикажу, и тебя выкинут отсюда. И спасибо скажи, что на плаху не потащат.

– Спасибо! Так где он?

– Ладно, – спустя почти минуту произнесла княгиня. Вот только мне показалось, что она не раздумывала, а играла роль. – Хутор рыбацкий. В двух верстах от той пасеки, если на север. Балховский его пленил.

– Как я и думал, – горько усмехнулся я и посмотрел Сабле в глаза. И никакой радости или злорадства там не увидел. Зато были страх и вина. Надеюсь, вина за то, что сдала меня князю. – Последний вопрос у меня. Ответишь?

– Спрашивай.

– Ранг у князя какой?

– Витязь он, – отвела взгляд девушка. А затем как-то скукожилась в своём огромном кресле, посмотрела на меня ещё более испуганно и чуть ли не выкрикнула – Маркус, у него менталист есть!