Текст книги "Граф Суворов. Книга 10"

Глава 3

Рублёв пришёл сразу, как я закончил с Гаубицевым и его помощником, выглядел при этом Алексей немного нервно и притащил с собой два планшета и кучу бумаг.

– Ого, похоже, кто-то собирается защищать свой проект, – усмехнулся я, глядя на подготовку Лёхи. – В чём дело?

– Дело, как обычно, в деньгах и ресурсах, – ответил граф, садясь напротив. – Я собрал информацию по всему своему имуществу, как мог, конечно. По кораблям и обломкам, которые сейчас собирает Максим. По… ну, в общем, всё, что мог – собрал, и в процессе нашёл несколько очень неприятных моментов.

– Нашёл – рассказывай. Только начни с общих мест, потом погрузимся в детали, – попросил я, заставив друга ненадолго задуматься.

– С общих? – повторил за мной Лёха. – Ну можно и в общих. Вот, например, такая штука, у меня есть небольшой кирпичный заводик, можно даже сказать, мастерская. Пятьсот человек работает. Все сотрудники русские, кроме управляющего, бухгалтера и главного технолога.

– Это как? – не понял я.

– Ну вот, – пожал плечами Лёха. – Я вначале думал, что моим предшественникам просто так повезло. Ну подумаешь, наняли хорошие кадры заграницей, чтобы улучшить производство, мало ли. Но после того как наследство получила Ангелина… Да что я рассказываю, сам посмотри!

Лёха наклонился и открыл на одном из планшетов таблицу.

– Это список сотрудников на предприятиях Меньшиковых, которые наняты через иностранные компании. И, собственно, иностранцев, – пояснил он. – В основном все должности в руководстве. Исключения есть, но они редки.

– Хочешь сказать, что у нас нормальных управленцев в стране нет? – удивлённо спросил я, листая таблицу.

– Нет, всё куда хуже! – подняв палец, сказал Лёха и достал несколько бумажных документов. – Вот, это трудовой договор моего управляющего. А вот это – договор одного из директоров текстильной мануфактуры Меньшиковых. Кажется, что они совершенно разные, но это только на первый взгляд.

– А по мне, так одинаковые, – сравнивая бумаги, сказал я. – Фио-фио, в лице – в лице. Одна форма.

– Ну понятно, что форма одна, не настолько же у нас всё плохо, чтобы даже общепринятых форм договора не было. Я про содержание, – раздражённо отмахнулся Лёха. Вот главное – пункты двадцать четыре подпункт «б» и тридцать шесть-два.

– Увольнение сотрудников может проводиться только при нарушении ими трудового договора, – прочёл я. – Ну это нормально. За что увольнять человека, если он качественно выполняет свою работу?

– Ты дальше читай, – снова махнул ладонью Рублёв.

– Согласование смены кадров на руководящей должности может быть осуществлено только в соответствии с протоколом соглашения сторон, составленным согласно… Лёха, что за фигню я читаю, ты можешь мне нормально объяснить? – устало спросил я. – Или предлагаешь мне самому над всеми бумагами сидеть? Я могу, безусловно, но тогда нафиг ты мне нужен?

– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – усмехнулся Рублёв. – Смотрите, ваше высочество. Кроме этого пункта в договоре ничего криминального нет. Больше того, он, по сути, почти весь на стороне владельца предприятия, а сам управляющий – человек бесправный. Но вот дополнение к договорам, приложение с обязательной формой протокола и, наконец, акты…

– Они совершенно одинаковые, – посмотрев на документы, пришёл я к удивительному выводу.

– Именно, потому как они составлены одной юридической фирмой, голландской. А та является подразделением Швейцарского банка, и, наконец, через пень колоду мы приходим вот к этой бумаге – соглашение о бессрочном и беспроцентном кредитовании, при условии контроля распределения средств, – торжественно объявил Рублёв, положив передо мной следующий документ.

– Бессрочный и беспроцентный? В чём подвох? Может, снимают фиксированную комиссию за обслуживание? – насторожившись, спросил я.

– Снимают и не маленькую. Но главная проблема в том, что работники – это не наши работники, а их. Вот этих голландцев, швейцарцев, англичан, немцев и шведов, – пояснил Лёха. – Я начал разбираться в бухгалтерии и внезапно выяснил, что предыдущие десять лет на балансе завода долг по кредиту даже не отображался, хотя он был, судя по всему. Изначально деньги брали на строительство, а потом долг только обслуживали, потому что основную его часть разом выплатить невозможно.

– Дай догадаюсь, а накопить и выплатить тоже не получится, потому что процент прибыли почему-то слишком маленький, – понимающе хмыкнул я. – Нам нужна консультация кого-то, кто понимает в экономической ситуации побольше нашего… Куда тебя там хотели послать? В имперскую академию народного хозяйства?

– Да, вроде так, – кивнул Лёха.

– Ну вот, значит, позвони им в деканат, спроси, кто разбирается, не обязательно профессора, и назначь встречу. Я со своей стороны попрошу аудиенции у нашего министра экономики и промышленности. Не его полёта вопрос, конечно, так что к нему мы уже должны быть готовы, но и ответы лучше получать у тех, кто принимает решения, – сказал я. – Что-то ещё?

– Вроде нет. Но мне кажется, что все эти нюансы вызывают немалое беспокойство, – отметил Рублёв. – Я без чужого одобрения даже собственного управляющего и бухгалтера сменить не могу.

– Я тебя понял, но, прежде чем предпринимать какие-то шаги, надо определить, чем нам это грозит и что вообще происходит, – сказал я. – Наломать дров мы всегда успеем.

– Да, сила есть, ум бы тоже не помешал, – кивнул Рублёв и улыбнулся. – И я… в общем, я прошу разрешения остаться в Петрограде и пойти на обучение, пока вы будете в экспедиции. Ну толку от меня посреди тайги? Что-то раздобыть, договорится о деньгах, купить-продать – это моё, я это нутром чую. А вот в лесу деревья рубить…

– От коллектива отрываешься, – покачал я головой, и Лёха совсем погрустнел. – Заставлять тебя ехать с нами я не стану, не маленький, сам решишь, что тебе лучше всего делать. Тем более что работа для тебя найдётся – сто процентов. Но… хотя знаешь, давай решим этот вопрос после консультаций. Договаривайся о встречах.

– Спасибо, сделаю, – козырнул Лёха и, спешно похватав документы, выскочил за дверь. Я же крепко задумался. С одной стороны, он прав. Я и сам не раз говорил о том, что нужно получать образование, без которого дальше двигаться нельзя. Да, это скучное и нудное занятие, особенно если говорить о бухгалтерии и документообороте, но это те вещи, от которых никуда не деться.

Управлять людьми по наитию можно, особенно если у тебя есть что-то, что заставит их подчиняться или обеспечит лояльность. У меня таких факторов хватает, начиная от упражнений и роста личной силы, заканчивая тем, что я, в конце-то концов, будущий император, и это их задача заинтересовывать меня, а не наоборот. Вот только всё это работает здесь и сейчас.

Я вздрогнул, вспомнив вечно усталого, зарывшегося в бумаги Петра, и достал из кармана его печать-булавку. Пройти с ревизией по городам и весям дальнего востока. Да ещё и взять их потом под контроль. А получится ли у меня? Особенно если их лидеры давно сами под японцами, китайцами или американцами?

И новая проблема: мы на политэкономике разбирали положение на востоке, но поверхностно, как и дела родов и многое другое. Значит, мне нужен человек, который хорошо разбирается во взаимоотношениях племён и родов в тех землях. Проще говоря – посол или специальный представитель. Где его взять?

От мечущихся мыслей даже голова загудела. Кажется, всего ничего задач, а уже «чайник кипит», и как к ним подойти, с какой стороны, фиг разберёшься. С другой стороны, а зачем мне разбираться в одиночку, если у меня есть дражайшая и великолепная супруга, которая в этом гадючнике с детства варится.

– Если ты пришёл помочь нам с выбором штор на церемонию, то немного опоздал, – сказала Мария, когда я вернулся во дворец и добрался до кабинета в спальне, временно отданной Инге. – К тому же у нас тут женское царство, и ты не имеешь здесь власти.

– Ну с этим я бы поспорил, но так уж и быть, доверюсь вам в вопросе выбора штор, – улыбнувшись сказал я, без спроса убрав с одного из кресел образцы тканей, и рухнул на него. – У меня другой вопрос. Ты разбираешься во взаимоотношении родов дальнего востока?

– С чего вдруг? – подняла бровь Мальвина, но, увидев, что я серьёзен, тоже сосредоточилась. – Дорогой, я уже не раз говорила – вся политическая жизнь, она здесь, в Петрограде. Какая разница, что происходит где-то в тысячах километров на противоположной стороне земли, если ты можешь изменить это одним протоколом министров или росчерком пера регента?

– А если не можешь? – спросил я. – Ну, например, ты не знаешь о проблеме, а она есть. Или твой приказ раз за разом теряется в бумагах губернатора и мэров, хотя они отчитываются о его выполнении. Отсюда, знаешь, тяжеловато проследить за тем, исполнили они его или нет.

– Для такого есть генерал-губернаторы, – пожав плечиками, ответила Мария. – Поговори с отцом, пусть он отправит твоего приёмного дядьку, Романа, с проверкой.

– С твоим отцом я уже говорил, – ответил я и, подумав, кинул ей печать. – Послали нас, раз уж нам всё равно лететь на Урал, и разгребать там проблемы.

– Это… неожиданно, – поджав губы, проговорила Мальвина, вертя в руках символ власти. – И сколько нам дают кораблей?

– Нисколько. Только те, которые уже есть в нашем распоряжении, – сказал я, с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом первой супруги. – Да, дорогая, нам поручили важную миссию. Буквально со словами «и посмотрим, справишься ли ты с частью империи или нет».

– Всё куда серьёзней, чем я думала, – проговорила Мария. – Мне нужно… ох, ладно. Так.

– Не торопись, время до свадьбы с Ингой у нас есть, – с улыбкой сказал я.

– Ну, то есть нет у нас времени, – постучав пальцем по подбородку, задумчиво проговорила первая супруга. – Так… так! Хорошо, я поняла что нужно. Я найду себе пару фрейлин из дочерей князей второго эшелона, наведу справки… но даже с Ингой мы вдвоём не справимся. Тут нужно минимум десятка два дам. Да и кавалеров, но их можно набрать из числа наших сторонников в гвардии. Там же осталась пара княжичей?

– Осталась, конечно, но на кой чёрт нам весь этот цирк? – удивлённо спросил я.

– Как зачем? Ты генерал-губернатор, без флота и армии, собираешься приехать на Дальний Восток, и? – возмущению Марии не было предела. – Надо будет влиться в их высший свет, разобраться в отношениях родов, посетить все самые важные приёмы. Ты что, собираешься делать это без свиты? Или с одними мужиками? Так, их тут же местные красавицы в оборот возьмут и всё, не станет у тебя поддержки!

– Ладно, я тебя понял, как и ты меня. Составь списки, кто тебе нужен, на каких ролях и в каком количестве, – прервал я гневный монолог первой супруги.

– Если мы разберёмся с проблемами в моём княжестве… в нашем, то некоторые придворные могут полететь с нами. Да и солдат и офицеров у нас хватает. Техники нет, – заметила предусмотрительно молчавшая до этого Лугуй. – Правда, большая часть с контузиями, ранениями или… многие, кто сумел вернуться, пострадали.

– Это решаемый вопрос, правда, дорогой? – с милой улыбкой спросила Мария.

– Чтобы этот вопрос стал решаемым, мы вначале должны согласовать его с патриархом. Он уже не раз предупреждал, что не стоит лезть к вопросам церковным. А исцеление больных – один из них, – прокомментировал я. – Тут можно и на статус святого напороться, а это прямой конфликт с РПЦ.

– Значит, до отъезда надо согласовать, – не отступала Мария. – И надо не только для простых людей. Я уже не раз обращала внимания на слухи. Высшая аристократия очень недовольна тем, что ты не практикуешь лечение на них. Вон, Миша Долгорукий, хоть и старается не выделяться, но уже дважды просил навести мосты по поводу исцеления его отца после теракта.

– Это проблема… – вздохнул я и задумался. Идти на прямую конфронтацию с Филаретом… кем бы он ни был, я не имел права. Не только потому, что он сильнее, в принципе можно было заручиться поддержкой Петра, но вот враждовать со всей православной церковью, когда страна на пороге войны…

– Тебе в любом случае придётся с ним договариваться, – сказала Мария. – Помазание и венчание на царство – вещи для государя обязательные.

– По возвращению… – начал было я, но поймал на себе осуждающие взгляды девушек. – Ладно-ладно, вы правы, лучше с этим не затягивать. Но до свадьбы соваться к нему с этим вопросом не стоит. Иначе напоремся на конфликт, и все договорённости пойдут прахом.

– Не хотелось бы, – заметила Инга, чуть потупившись.

– Но отцу Михаила ты же можешь помочь негласно? – спросила Мальвина. – Без лишнего внимания и пафоса. Можно было бы вызвать его во дворец, но боюсь, он лежачий. В кресле едва передвигается. Так что это вызовет много вопросов и излишнее внимание. А вот за твоим перемещением…

– А за моим перемещением с последнего покушения следят два отряда гвардии, отряд штурмовиков и два подразделения тайной канцелярии, – прервал я первую супругу. – Нет, даже если я попрошу, одного меня не оставят. Так что… а давай пригласим его на свадьбу? Настойчиво.

– Хороший вариант, – улыбнулась Мария. – И повод весьма существенный, и два благородных дома, так что отговорок не будет. Ну и через Михаила я намекну, что ты хочешь поговорить с его отцом лично. Осталось только выбрать, что именно мы хотим получить взамен и не прогадать.

– А ещё чтобы это не выглядело слишком подозрительно, – напомнила Ангелина. – Если вдруг род Долгоруких ни с того ни с сего подарит Александру усадьбу или факторию, поползёт слишком много слухов.

– В таком случае у нас есть идеальный вариант! – решил я. – Долгорукие долгие годы контролируют жандармерию и у них достаточно как внутренних войск, так и техники. Нам, по крайней мере, очень пригодится и то, и другое. Формально они будут под управлением Михаила, который отправится вместе с нами в поход, по факту же окажутся в нашем владении.

– Да, боевые корабли нам пригодятся, особенно в свете открывшихся обстоятельств, – кивнула на печать Мальвина. – Вот только и для охраны Петрограда нужно будет оставить флот и на запад увести, для подавления восстания.

– Вряд ли один корабль, даже крейсер, решит ситуацию на целом фронте. Там будет два линкора и куча тяжёлых артиллерийских судов, – заметил я. – А вот у нас каждое судно и каждый солдат на счету. В общем, этот вопрос тоже на тебе, договаривайся о встрече и плате за лечение.

– Лояльность великого рода нам важнее, – напомнила Мария. – Но я попробую договориться и на то и на другое. Естественно, не раскрывая детали нашего задания.

– Спасибо. Я ещё проработаю другие варианты, но пока мне нужно задать пару вопросов нашим сведущим в экономике людям, – рассуждая вслух, сказал я. – Как завещал один товарищ: «Учиться, учиться и ещё раз учиться. А кто не учится – того на губу».

Девушки моего юмора не оценили, но это было и не так важно. Главное, что я получил подтверждение собственных мыслей и договорился о распределении обязанностей. А пока Рублёв совещался с экономистами, решил проработать совсем другой вопрос, который меня крайне беспокоил со времени благословления, полученного от Филарета. И было всего два человека, которые могли пролить на него свет: сам патриарх и замешанная в грязных экспериментах Екатерина.

– Здравствуй, сынок, – улыбнулась императрица-мать, когда я пришёл на заранее согласованную встречу в оранжерею. Удивительно, но растения здесь цвели круглый год, а уж сколько всяких экзотических растений было…

– Добрый вечер, матушка, – поцеловав Екатерине руку, сказал я и сел напротив неё. Затем поставил маскировочный купол и закрыл нас от приборов и посторонних глаз.

– Ого… – удивлённо подняв бровь, проговорила Екатерина. – Неплохо, очень неплохо. Не стихийное проявление тумана, к сожалению, но тоже весьма недурно.

– Стихии мне пока не даются, – честно признался я. – Даже не знаю, как к ним подойти, а душа не лежит к чему-то определённому.

– Ничего страшного, когда настанет время – ты всё освоишь, – подбодрила меня Екатерина. – Шутка ли, седьмой пороговый ранг в восемнадцать лет. Ещё немного, и в России останется пара десятков людей сильней тебя. Не больше.

– Я рад, что мы затронули эту тему, – тут же ухватился я за мысль. – Вопрос, конечно, щекотливый, но боюсь, я никак не могу его не задать. Матушка, прошу, ответьте на него максимально честно. Хорошо?

– Ты меня пугаешь, Александр. В чём дело? – напряглась Екатерина.

– Моя сила не такая, как у остальных. И дело не только в том, как быстро я её усваиваю или применяю. Она просто иная, – начал я чуть из далека. – А потому я хочу спросить, что именно вы делали с моим телом?

– В каком смысле «что»? – нахмурилась императрица. – Мы тебя лечили, применяли всевозможные стимуляции и… старались помочь всеми силами и средствами, которые были в моём распоряжении.

– Хорошо, спрошу по-другому, – вздохнул я, подбирая слова. – Вы ничего мне не имплантировали в грудную клетку? Вот сюда? Может, чьи-то искажённые ткани? Или, может, крупный алмаз.

– Что? Нет! – Екатерина сперва растерялась, а потом с явным облегчением рассмеялась. – Что ты, глупенький. Ничего подобного мы тебе не вживляли. Не стану скрывать, воздействия были разные, когда я совсем отчаялась и перестала верить в науку, были и целители, и знахари, и даже пара якутских шаманов. Но всё оказалось безрезультатно. Увы, ты пробудился слишком поздно, иначе всего этого конфликта можно было бы избежать.

– Хорошо… но тогда, я ещё раз спрошу. Подумайте и ответьте максимально честно, от этого, скорее всего, будет зависеть моя жизнь, – сказал я, прямо глядя в серьёзные глаза Екатерины. – Вы не обнаруживали инородные тела или образования во время экспериментов? Вот здесь, между рёбрами, рядом с сердцем.

– Александр… мне тяжело об этом говорить. Я не горжусь своими действиями. Я отчаялась и шла на самые безумные меры, лишь бы ты пришёл в себя. И во время опытов… я не хочу, чтобы ты считал меня каким-то чудовищем. Всё, что я делала – исключительно ради тебя, – проговорила Екатерина, и я кивнул. – Хорошо, что ты это понимаешь… во время опытов к нам попадали самые разные уродцы. Их даже людьми было назвать нельзя.

– Прошу. Продолжайте, – сказал я, когда императрица слишком надолго замолчала. – Что вы нашли?

– Была не стопроцентная закономерность, что у искажённых, особенно хорошо применяющих резонанс, проявлялись раковые патологии, – наконец, сказала Екатерина. – Были и доброкачественные опухоли, и даже новые органы. Но всё это последствия воздействия диссонанса, и к тебе точно не относится. По крайней мере, когда ты проходил обследование, никаких опухолей у тебя не было и взяться было неоткуда.

– Вот как? – теперь уже настал мой черёд задуматься. Говорить или нет о Филарете? С одной стороны, мы с императрицей союзники, возможно, она не говорит мне всей правды, но сейчас она на моей стороне. – В таком случае у меня для вас новость, возможно, не самая лучшая. Я знаю, что в моём теле есть центр силы, откуда я могу черпать энергию для конструктов.

– Это же просто отлично, – улыбнулась Екатерина.

– Дело в том, что у вас его нет. И у Петра – тоже, – продолжил я, и Екатерина чуть нахмурилась. – Зато он точно есть у Филарета, и куда больший, чем мой собственный.

– И ты хотел узнать, не проводили ли мы экспериментов, которые могли привести к его появлению? – уточнила Екатерина. – Нет, не проводили, а если так и вышло, то было это неосознанно. Так что я не знаю, как именно вы получили эти изменения. Я сомневаюсь, что они злокачественные, но давай проведём небольшое обследование? Рентген, узи и МРТ. Просто на всякий случай.

– Именно в таком порядке, – улыбнувшись, кивнул я. – Чтобы вдруг не выяснилось, что у меня в теле есть посторонние предметы, которые могут среагировать на магнит.

– Конечно, сынок, – вернула мне улыбку Екатерина.

Императрица с трудом удержала лицо до тех пор, пока Александр не ушёл дальше по своим делам. Даже думать о том, что она собственными усилиями довела сына до рака, было невыносимо. Если вдруг окажется, что он болен… что она сможет тогда? К чему всё это было? А потому Екатерина отчаянно гнала от себя такие мысли, сосредоточившись на словах Александра. Сила.

Если то, о чём он говорит, правда… Если один из многих сотен экспериментов привёл к тому, что мальчик стал искажённым, то всю ответственность нести только ей. Но что тогда будет с его детьми? С наследниками рода Романовых? Что, если они окажутся такими же уродами, которых не раз вскрывали при ней? Или того хуже, будут внешне нормальными, но сами впадут в кому, окажутся сумасшедшими или…

Прочь. Прочь глупые мысли. Это важно, но подумает она об этом позднее. Сейчас важно другое – Филарет искажённый? О, это бы многое объяснило! И силу провинциального мелкого аристократа, и неожиданные смерти его конкурентов на патриарший престол и… да мало ли?

Но вот ссориться с патриархом сейчас было категорически нельзя. Значит, нужно тихонько наводить справки, собирать информацию и думать, много думать о том, что делать, если эта безумная теория подтвердится. Потому что искажённый на верховном престоле православной церкви – не меньшая опасность, чем искажённый на императорском троне России.

К счастью Александр, не собирался на помазание в ближайшие годы. Екатерина искренне надеялась, что к тому времени у него появятся дети. И пусть эта мысль была жуткой и крамольной для матери, но если того требует сохранение государства, пожалуй, она вполне может остаться властвующей императрицей-бабушкой.

Где-то на территории Вольной Балтии.

– Никакого барона Сбажина нет и быть не может, – искренне рассмеялся пухлый розовощёкий полицейский, смотревший документы Сергея. – Шутка хорошая, а вот подделка – преследуется по закону. Или вы думаете, что «Ёжин с бажин» из детской песенки может кому-то показаться настоящим именем?

– Казалось, до этого момента, – спокойно улыбнулся Берегов. Он был плохо знаком с мифологией западной России и уж точно не слышал детских песен ни про какого ежа с болот. Но сейчас это было уже не важно, полицейский держал единственный его официальный документ, а до встречи с нанимателями оставалось меньше получаса. – Как насчёт небольшого подарка в честь нашего знакомства?

– Подарки я люблю, – улыбнулся толстяк и тут же добавил: – А вот взятки – не выношу.

– О, тогда всё отлично, ведь взятка – это то, за что приходится что-то делать, верно? – спросил, разведя руками, Сергей. – А вам делать ровным счётом ничего не нужно. Даже больше того, лучше ничего не делать. Так как, вас заинтересовало моё предложение? Правда, нам понадобится минут пятнадцать.

– Хм. Яцек, я отойду на пять минут, не теряй, – проговорил в рацию толстяк, и улыбающийся Сергей поманил его за собой. Берегов шёл ни о чём не беспокоясь, даже когда услышал щелчок предохранителя. – Если ты думаешь напасть на меня в подворотне, подонок, то ничего не выйдет.

– Ну что вы. Нападать, такая глупость, – усмехнулся Сергей, без страха взирая на полицейского, наставившего на него ствол. – Тем более, зачем мне нападать на самоубийцу?

– Самоубийцу? Ты совсем рехнулся? – не веря проговорил полицай, но спустя секунду его лицо исказилось гримасой ужаса. – Что ты сделал? Почему я не могу пошевелиться?!

– И орать так совершенно незачем, – спокойно сказал Берегов, заткнув рот толстяка прессом. Несколько простейших конструктов первого порядка, плоскостно-силовых, и руки полицейского выгибаются под неестественным углом. Миг, и толстяк падает с дыркой у виска.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что его никто не видел, Берегов усмехнулся, забрал свои документы и пошёл дальше. Незачем оставлять лишние улики. А о легенде и документах позаботится заказчик. Особенно если ему нужны оставшиеся сбежавшие из России аристократы-искажённые.