Текст книги "Граф Суворов. Книга 10"

Глава 4

– Добрый день, молодые люди, присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил нас с Лёхой хозяин кабинета, куда мы наведались с самого следующего утра. Мужчина слегка за пятьдесят, ещё не старик, но уже с обильной сединой, он был одет в хороший деловой костюм и рубашку с галстуком. – Не против, если будем без чинов и возраста? Благодарю. Честно сказать, вы меня сильно удивили своим желанием встретиться.

– Надеюсь, приятно? – улыбнувшись спросил я.

– Скорее неожиданно, – вежливо ответил декан факультета УЭНХ. – Обычно благородные консультируются у своих наставников или адъютантов.

– Предпочитаю услышать мнение профильного профессионала, – с улабкой произнёс я. В первый момент хотелось сказать «мой адъютант как раз недавно прикончил моего наставника», но я вовремя вспомнил, что такие шуточки, а тем более вынесение сора из избы, до добра не доводят, особенно благородных.

– Что же, похвально, весьма похвально, – проговорил декан. – Разрешите ещё раз представиться, Семён Маркович Цукерман. О вас я наслышан, а потому мне ещё больше приятна ваша заинтересованность. Итак, чем могу помочь?

– Как мы и говорили по телефону, хотелось бы разобраться, в чём причина преобладания иностранцев в управляющем звене российских предприятий, – обозначил я свой интерес. – У нас что, своих кадров нет?

– Ну, тут всё просто, – воодушевлённо начал фразу декан, но вдруг замолчал, нахмурился и отклонился на спинку стула. А затем нахмурился ещё больше в явной задумчивости.

– В чём дело? – удивлённо спросил я.

– Понимаете, тяжело объяснить человеку без специального высшего образования всё простым языком. К тому же вы не студент, а в некотором роде даже начальство, – проговорил декан. – Да и заинтересованность ваша явно не на пустом месте основана.

– Продолжайте, – попросил я, когда он снова в задумчивости замолчал.

– Ну что ж, извольте, – кивнул мужчина подобравшись. – Легче всего было бы сказать, что иностранные специалисты лучше наших, но это не так. И в нашем университете, и в академии готовят отличные кадры, востребованные по всему миру. Технических специалистов, особенно после производственной практики, с руками отрывают и деньги платят приличные.

– И почему, в таком случае эти специалисты не работают у нас? – задал я наводящий вопрос.

– Ну почему же не работают… Работают, конечно, – улыбнулся декан. – Если вы внимательно посмотрите, большая часть заместителей, консультантов и других специалистов на всех предприятиях империи уже лет сорок – наши с вами соотечественники.

– Но не на руководящих постах, – надавил я.

– Ну что я могу на это ответить, так сложилось исторически, – виновато улыбнувшись, развёл руками декан.

– Боюсь, вам придётся развернуть эту мысль и осветить её подробно. Наша цель – понять, почему это произошло, как это влияет на экономику и что можно с этим принципиально сделать, имея политическую волю.

– Сделать с этим, по крайней мере, в ближайшей исторической перспективе – ничего нельзя. Увы, но таковы факты, – покачав головой, ответил Семён Маркович. – Что же до причин, надеюсь, у вас достаточно времени, потому как начать мне придётся с экономической истории конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков.

– Если этого требует объяснение – ничего страшного, подождём, – сказал я, демонстративно устраиваясь поудобнее в кресле.

– Ну что же… в таком случае я попробую обойтись тезисными вещами, не требующими доказательств, – вздохнул декан. – В первую очередь придётся вспомнить, что Российская империя долгое время держалась за крепостное право и владения дворян. Теперь стало понятно, что позиция сохранения дворянства, которую занял императорский дом, в целом верная, но тогда… Тогда на фоне буржуазных революций, казалось, что страна безнадёжно отстала. С точки зрения права и технологий.

– От крепостного права в любом случае нужно было избавляться, – заметил я.

– Вы совершенно правы, – улыбнулся Семён Маркович. – Однако страна решала множество задач одновременно. Для реформ нужны были средства и немалые, считалось, что пять-семь лет, и при должном уровне инвестиций мы легко вернём все долги. К сожалению, Николай Тесла в тот момент только начал трудиться в Ломоносовском университете, и последствия были в основном негативные.

– Образование Тунгусской диссонансной зоны? – догадался я.

– Совершенно, верно. Российская империя разом потеряла как огромную территорию, так и связь с Дальним Востоком, – довольно кивнул декан. – Поступления с рыбных промыслов, от торговли через порты – всё это оказалось недоступно вашему предку, и было решено занять ещё больше средств. В итоге к Первой мировой войне Российская империя вышла с суммарным долгом в двадцать миллиардов золотых рублей и гигантскими процентами и обслуживающими платежами.

– Это результат попытки реформ? – на всякий случай уточнил я.

– Да, недальновидные внешние заимствования, попытки купить технологии и построить заводы и многое-многое другое. Так, ещё и возмущение народных масс достигло предела, – вздохнул Семён Маркович. – Но, в это время Николай уже внедрил первые прототипы своих технологий. Мятеж был жёстко подавлен, война выиграна, и, во многом благодаря уступкам населению и церкви, царская власть сохранила свои привилегии.

– А что с долгом? – уточнил я.

– Не торопитесь, молодой человек, мы обязательно до этого дойдём, – улыбнулся декан. – После первой мировой войны суммарный долг составлял более двадцати миллиардов, Россия, естественно, пожелала перенести его на проигравшую Германию, но кредиторы, Англия и Франция, отказались от подобной сделки. К тому же и сама Германия находилась в крайне плачевном состоянии и не могла выплачивать контрибуцию. Националистические и коммунистические партии плодились как грибы после дождя. Справиться с ситуацией совершенно неожиданно для всех сторон помог сам Николай Тесла, в то время создавший своё общество, ну и небезызвестный вам Орден.

В результате экономика Германии более-менее выправилась только к сороковым годам. Россия, вынужденная также выплачивать долги, согласилась на распространение технологий Теслы среди правящих домов Англии и Франции, но вскоре потеряла монополию – общество Теслы переместилось сперва в Европу, а потом и вовсе стало международной организацией с советом Большой семёрки.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил я, когда декан прервался, чтобы отпить чай.

– На чём я остановился?.. А… Так вот, Германия, получившая технологии Теслы наравне с ведущими державами и объединившая народ в едином порыве возрождения величия нации, отказалась платить все контрибуции и долги. Не говоря уже о процентах, – сказал декан. – Итог оказался весьма закономерным – война. Но из-за проблем с долгами в экономике и пробелов в индустриализации Россия подошла к этому конфликту с крайне скудным воздушным флотом.

– Англия и Франция были нашими союзниками, почему они не заморозили долги? – удивлённо спросил Лёха. – Ведь чем раньше война бы закончилась, тем быстрее мы расплатились.

– Всё верно, юноша. Но нашим кредиторам совершенно не выгодно было, чтобы мы расплатились с долгами, проценты и обслуживание приносили им доход, сравнимый с годовым оборотом нескольких колоний. – улыбнувшись, проговорил декан. – Однако, так уж вышло, что русский народ безумен в своей храбрости, любви и выпивке. Так что мы победили, хоть и с огромными потерями. А к концу Второй мировой войны, длившейся больше двадцати лет, мы подошли с сильнейшим флотом и самой многочисленной армией одарённых. Россия вполне могла дойти не до Берлина, а до Лондона. А Париж и вовсе временно занимала.

У союзников не было выбора, они согласились списать часть государственного долга и даже отказаться от грабительских процентов, переложив их на Германию, – продолжил Семён Маркович. – Но, как вы понимаете, от планов по контролю экономики они не отказались. Пусть многие дворяне показали себя чрезвычайно храбрыми и умелыми, во время войны идя в первых рядах, далеко не у всех был талант к управлению. А большая часть западных земель России оказалась разорена.

– И тогда многоуважаемые партнёры вновь предложили нам денег? – не выдержав, спросил я.

– Совершенно верно. И если император наотрез отказался, помня, что было в прошлый раз, то у многих дворян просто не было выбора. К тому же условия были слишком соблазнительные. Никаких процентов, минимальная плата за обслуживание долгов, и лишь одно условие – кредитор должен видеть, что деньги не прожигаются зря, – пояснил декан. – И для многих аристократов возможность скинуть обязанности на управляющего были не минусом, а плюсом. Тем более что они работали на совесть.

– И вот всё хорошо, на первый взгляд… – проговорил я.

– И не только на первый, – одобрительно кивнул Семён Маркович. – Экономика росла, предприятия росли, аристократы, видя, что схема рабочая, брали все больше и больше и вот, в результате, сформировалась историческая традиция, обеспечиваемая банками и фирмами по трудоустройству. И в целом ни у кого, никакого негатива она не вызывает. Сотрудники работают на совесть, предприятия и земли приносят прибыль. Все счастливы. Особенно кредиторы, ежегодно получающие гигантские суммы за обслуживание долгов.

– На доставшемся мне предприятии сумма не то чтобы большая… – заметил Рублёв. – Но крайне низкая доходность. Пока я планирую проверку, мне не кажется, что она может быть меньше пяти процентов.

– Для многих коммерческих предприятий пять процентов от оборота – это очень хорошая доходность, – возразил Семён Маркович. – Так что тут нужно проводить комплексную проверку как бухгалтерии, так и производства. Гадать на кофейной гуще бессмысленно, а советовать без конкретики – опасно.

– Итак, давайте подведём итоги! – вернул я разговор в нужное мне русло. – Специалистов в России хватает, предприятия в принципе не слишком убыточные, но проблема в том, что почти за каждым из них висит гигантский долг, полученный ещё на этапе инвестиций в строительство, а управляют им люди, которые в случае опасности или войны со своей родиной могут саботировать производство.

– Ну что вы, как они станут это делать? Кроме управляющих же есть ещё масса персонала, да у них заместители из местных должны быть. Сто процентов, – покачал головой декан. – Да и не будет никакой войны, она никому не выгодна. Это же порушит все экономические связи, все объединения и лишит воюющих рынков сбыта.

– Я прошу прощения, но где вы были во время терактов в дворянском собрании и нападения английской эскадры? – уточнил я.

– Но ведь не было доказано, что это англичане. Даже если национальность верна, они недавно закончили войну в Африке, скорее всего, это просто были отчаянные бандиты-аристократы, – отмахнулся Семён Маркович, и я искренне порадовался его вере в мир. – Нет, я совершенно точно могу сказать, никакой войны не будет. Не в ближайшее время. Может, ещё турки или персы. Японцы, на худой край, но англичане и французы не поставят под угрозу свои прибыли.

– Возможно, они сделают это чужими руками, – пожал я плечами, не собираясь спорить. – Например, поддержав восстание в Варшаве.

– Это будет не первое восстание поляков, им всё же надо посочувствовать, они потеряли свою страну. Не разделённый народ, как наш, но тем не менее, – покачал головой декан. – Так что не бойтесь, ничего страшного не происходит.

– Ясно. Благодарю за беседу!

– Ну что вы, это я благодарен вам за визит и интерес к экономике России, – ответил декан, протянув мне руку, которую я без сомнения пожал.

– Что думаешь? – спросил я у Рублёва, когда мы вышли из кабинета и оказались под плотной охраной гвардейцев.

– Если бы я не прошёл через… в общем, если бы я не видел, что за жесть творится вокруг нас, я бы с ним согласился. Очень умный дядька и говорит всё убедительно, – произнёс Лёха. – Только не понятно, почему поляков оправдывает.

– Евреи больше двух тысяч лет лишены своей родины, – ответил я. – Так что его переживания не удивительны. А вот то, что даже он не видит проблемы в происходящем, меня сильно напрягает.

– Ну и что будешь делать? – уточнил Лёха. – До войны, может, пара месяцев осталась, нам эту проблему точно не решить.

– Нам – да, но мы и не обязаны, – ответил я, улыбнувшись. – В первую очередь надо поговорить с новым министром экономической политики. Я внезапно выяснил, что старый погиб во время недавней попытки переворота.

– На него напали? – удивлённо спросил Алексей.

– Скорее наоборот. Он попытался добраться до Екатерины, пока большая часть войск покинула дворец. Что могу сказать – герцог не рассчитал свои силы, – усмехнулся я, и только когда мы сели в транспорт, понял, что меня смущало – излишняя напряжённость гвардейцев, притом что я никакой опасности не чувствовал.

– В чём дело? – спросил я, повернувшись ко временному капитану охраны.

– Из дворца сообщили, что сбежал какой-то чрезвычайно опасный преступник, – отозвался капитан. – Никаких подробностей не дают, говорят лишь не терять бдительности. Рекомендовано отправляться в ваш особняк.

– Нет, не стоит. У меня во дворце супруги и мать, что я буду за мужчина, если сбегу от призрачной опасности, бросив их? – покачал я головой.

– Предусмотрительный и осторожный? – предположил капитан гвардии, но я лишь улыбнулся и приказал следовать в Зимний, не давая ему выбора.

Суета во дворце была раздражающе-зашкаливающей. Всюду носились стражники, дознаватели требовательно заглядывали в глаза и под каждый камешек. Ситуация была понятна с самого начала, но я всё же повесил на себя доспех, просто так, на всякий случай. Не развлечения ради, а тренировки для.

– Дай угадаю, сбежал Багратион-старший? – войдя в покои, спросил я у Марии, раздражённо вышагивающей от стены к стене.

– Как ты можешь так спокойно к этому относиться? – фыркнула первая супруга. – Даже если он не предатель, это же дыра в нашей с тобой безопасности! Как я теперь смогу спать, зная, что любой может безнаказанно проникнуть и покинуть дворец?

– Ты преувеличиваешь, – возразил я. – Во-первых, Леонид – не любой. Он один из тех, кто досконально знает всю систему охраны. Во-вторых, он слабее тебя или меня, совершенно нечего опасаться. Ну и в-третьих, во дворце сейчас бегает просто толпа охраны, которая обязательно поднимет тревогу, если что-то будет нам угрожать.

– Говорят, он сбежал не один, а вытащил нескольких пленников – докторов из ордена Асклепия, которые проводили эксперименты над людьми, – заметила сидящая за рабочим столом Ангелина.

– Что печатаешь? – заглянув на экран ЭВМ, спросил я. – Пресс-релиз?

– Да, тебе придётся выступить с заявлением, – кивнула вторая супруга, не отвлекаясь от текста. – Такой переполох не останется незамеченным, так что нужно дать людям информацию первыми. И не отписку из серии «всё в порядке», а что-нибудь горячее, что могло бы отвлечь их от реальной проблемы… ну а заодно повысить нам рейтинги просмотров и цитирования.

– Падают? – уточнил я.

– Скажем так, немного снижаются, – вздохнула девушка.

– Ну: конечно, звезда шоу и секс-символ для миллионов мужчин внезапно стала женой графа Суворова, да ещё и второй, – улыбнулся я. – А вместо неё вещает пусть симпатичная, но куда менее красивая женщина.

– Льстец, – улыбнулась Ангелина и потянулась ко мне, чтобы я её поцеловал.

– Чистая правда! – оторвавшись от второй супруги, сказал я. – К слову, у меня есть новость для горячих новостей. Польские, английские и французские управляющие русских предприятий массово подают в отставку по соглашению сторон и уезжают на родину, опасаясь расправы.

– Чего? – пальцы Ангелины замерли над клавиатурой. – Какие ещё управляющие? Почему увольняются? Куда бегут?

– Пока никуда, но пустить такой слух мы обязаны, – ответил я и, сев в кресло, не торопясь рассказал своим супругам всё, что выяснил за сегодняшний день. – Повлиять на них мы никак не можем. Денег на то, чтобы выплатить долги за всех дворян у нас физически нет, а вот заставить их понервничать, чтобы они сами хотели уехать из страны, мы вполне в состоянии.

– Не слишком рискованно? – поинтересовалась Мария. – Если мы окажемся неубедительны, никто ничего делать не будет. А если, наоборот, нам все поверят, то начнётся массовое бегство и предприятия могут остановиться.

– Это вряд ли. Сильно сомневаюсь, что у нас не найдётся кем их заменить. К тому же в случае войны, дворяне просто обязаны предусмотреть отстранение всех иностранцев от производства, вот только как их в этом убедить, я понятия не имею, – со вздохом признал я. – Даже если они смотрят «Правду».

– Этим я могу заняться! – оживилась Мальвина. – Нужно только, чтобы случилось несколько небольших погромов среди управляющих. Думаю, предприятий Меньшиковых и Рублёвых хватит. Я обеспечу соответствующие слухи в высшем свете, Ангелина – широкий охват среди простого народа. Эффект, пусть и не слишком большой, но будет. И весьма наглядный.

– Неплохой план, – согласился я. – В таком случае стоит начать с наших заводов, но ими не ограничиваться. Я поговорю с Ингой и Мирославом, пусть и на их управляющих тоже нападут. Но уже после новостей.

– Хорошо. Это отличный вариант отвлечь людей от происходящего во дворце, – довольно улыбнулась Ангелина. – Будем делать не просто новости – а историю!

– О бегстве Леонида всё равно придётся сказать. Но лучше в формате «отстранён от должности и спешно выехал зарубеж», – подумав, дополнил я. – А мне бы ещё встретиться с нашими родителями и обсудить текущую обстановку…

Ну что сказать. С императрицей-матерью и регентом я встретился. Да только совершенно бестолку. Они оба считали, что побег Багратиона куда большая проблема, ставящая под сомнение честность и лояльность его сына. Даже настаивали, что его нужно взять под стражу. Я сопротивлялся как лев и Константина отбил. Хотя тут скорее сыграло роль, что он во время побега отца был на приёме у регента, а в охране не было ни одного его человека, только Петра и Екатерины.

В результате к общему мнению относительно опасности управленцев иностранцев мы не пришли. Мне настучали по голове за то, что я поднимаю панику почём зря, ведь даже мой великий предок и все его потомки полагались на иностранцев, получавших в империи земли и титулы, и никакого способа переубедить старших я не видел. А уж после того, как мне пришлось встретиться с временно исполняющим обязанности министром экономики, которым стал князь Юсупов, стало совсем грустно.

– У нас что, совсем людей нет? – раздосадовано спросил я, вернувшись в свои покои. – Он же кочующий министр, только недавно его назначали на образование, вместо Меньшикова, потом на строительство…

– Может, он просто специалист в управлении хороший? – задалась риторическим вопросом Ангелина.

– Не самый худший, к слову, – кивнула Мальвина. – Но тут скорее дело в том, что он находится равноудаленно от отца и Екатерины и, находясь под их влиянием, не отдаёт кому-то особое предпочтение. Мы с этим в любом случае ничего сделать не сможем, голосов молодёжной фракции не хватит для выбора своего министра.

– Потрясающе!.. – вздохнул я. – Главное, чтобы его не назначили потом ответственным за научные исследования или строительство флота. Ещё и рыжий…

– Гхм! – возмущённо прокашлялась Ангелина. – Ты что-то имеешь ввиду против рыжих?

– Только против отдельных личностей. А вообще рыжий – один из моих любимейших цветов, – я тут же поспешил оправдаться.

– Дай угадаю, а ещё голубой и чёрный? – постучав пальчиком по подбородку, сказала Мальвина. – А потом выяснится, что и блондинки тоже ничего, и русые…

– Ну всё, всё!.. Мы так долго будем перечислять, – я развёл руки в примирительном жесте. – Давайте лучше сосредоточимся на нашей задаче. Сколько времени до эфира?

Тульский оружейный завод, особняк генерального директора.

Клаус Корнел, давно привыкший, что его все называли Клавдием Корневым, расслаблялся на кресле качалке после плотного ужина, когда на крытую веранду ворвалась дочь Элиза.

– Это правда, папа? – с испугом спросила она. – Мы уезжаем из России? Но у меня здесь друзья! Вся жизнь здесь!

– Не говори ерунды, – устало отмахнулся отец.

– Это не ерунда! У меня даже… я никуда не поеду! – раскрасневшись, заявила дочь, а затем развернулась и умчалась в свою комнату. Только дверь наверху хлопнула.

– И что это было? – удивлённо проговорил Клаус, но затем отмахнулся и вновь принялся за чтение местных новостей.

– Дорогой, ты очень напугал девочку. Ты должен с ней поговорить, – вытирая руки о фартук, заглянула на веранду его супруга Марта. – Ты же знаешь, у неё сейчас подростковый возраст, сложное время. Если сейчас девочка отобьётся от рук…

– Знаю-знаю… – сдавшись, ответил Клаус и, устало вздохнув, отложил планшет. Домик их, хоть и не чета особнякам русских князей, был не маленьким, так что пришлось подниматься на второй этаж.

– Дорогая, всё в полном порядке. Мы никуда не едем, – громко сказал Клаус, и через секунду дверь в комнату дочери распахнулась.

– Честно? Ты обещаешь? – спросила зарёванная девушка.

– Я понятия не имею, о каком таком переезде идёт речь, – улыбнулся Клаус и обнял дочку. – Лично мы никуда не собирались и не собираемся.

– Но в новостях сказали, что все массово уезжают… – несмело проговорила Эльза.

– Ты, наверное, что-то не так услышала. Да и кто уезжает? – удивлённо спросил Клаус, на что дочка кивнула в сторону планшета.

Ещё раз успокоив ребёнка и предложив ей мороженное, которое всегда помогало в таких случаях, Клаус ушёл в свой кабинет, запер двери и только после этого посмотрел новости. Затем позвонил нескольким знакомым. Всё же, даже проработав пятнадцать лет, они были чужими в этой стране, а потому держались сообща с другими управляющими крупных корпораций.

А уже после сел и глубоко задумался. Погромы, о которых говорили в сети, пока локальные. В основном на западе и Урале. И всё же тенденция ему очень не нравилась. Но пока он решил остаться. Тем более что приказа уезжать от нанимателя, настоящего, а не владельца местного заводика, пока не было.