Текст книги "Ключи от неба"

Иван Фотиевич Стаднюк
Ключи от неба

На малолюдной городской улице стоят несколько грузовиков. В их кузовах ровными рядами сидят на скамейках курсанты военного училища. Все радостно взволнованные, оживленные, по-детски шаловливые.

Быстро заполняется кузов машины, замыкающей колонну. Непрерывной цепочкой курсанты подходят к ней, появляясь из дверей здания, на котором широко размахнулась вывеска «Ателье военного обмундирования». Под вывеской – витрины, где за стеклами окаменели по стойке «смирно» манекены, одетые в офицерскую форму для разных сезонов и разных родов войск.

Вот легко перемахнул через борт кузова последний курсант, и колонна трогается с места.

– Равнение налево! – весело командует кто-то в кузове последнего грузовика, и головы всех курсантов одним движением поворачиваются налево. Там идут по тротуару две хорошенькие девушки. Они прыскают смехом, машут курсантам руками.

– Равнение направо! – слышится команда в другой машине.

Курсанты, будто на строевом смотре, четко поворачивают головы и провожают веселыми взглядами стайку девушек с портфелями и папками.

В переднем грузовике вспыхивает песня. Ее подхватывают на всех машинах. Курсанты поют с лихим озорством, наблюдая с мчащихся машин за всем, что попадает в поле их зрения. Грузовики проезжают мимо новостроек, школ, кинотеатров. Курсанты видят здания фабрики, теплоэлектростанции, завода. Вокруг – картины бурливой жизни. На их фоне вспыхивает название фильма, идут вступительные надписи.

Песня утихла…

На одной из тенистых и малолюдных улиц мотор заднего грузовика вдруг поперхнулся, зачихал. Молодой солдат-водитель, рядом с которым сидит в кабине старшина, проворно работает рычагом подсоса, но мотор все-таки глохнет.

Грузовик сворачивает к тротуару и останавливается возле здания, на котором рядом с дверью отливает золотыми буквами вывеска «Медицинский институт».

– Забарахлил, дьявол! – бойкой скороговоркой оправдывается шофер и, выскочив из кабины, открывает капот мотора.

Выходит на тротуар и старшина.

Из кузова машины нетерпеливо-выжидательно смотрит на шофера курсант Иван Кириллов. В его неспокойных глазах светится хитринка. Заметив, что водитель подморгнул ему, Иван перемахивает через борт кузова и подходит к старшине.

– Вынужденная посадка? – спрашивает с веселой беспечностью.

– Заколдованное место, – озабоченно говорит старшина. – Прошлый раз мотор заглох тут же.

– Какие-нибудь лучи действуют, – шутливо замечает Кириллов, кивнув головой на здание института. – Научный центр рядом.

– Возможно, если в схему зажигания вмонтирован фотоэлемент. – Старшина подозрительно смотрит в глаза Кириллову. – Проверить?

– Как хотите, – смеется Иван. – А мне позвольте… – и что-то шепчет старшине на ухо.

– На вас тоже лучи действуют? – смеется тот.

Кириллов с конфузливой улыбкой разводит руками:

– Рефлекс…

– Только по-ракетному, – разрешает старшина.

– Есть! – Кириллов оглядывается по сторонам, будто колеблясь, куда ему побежать, затем устремляется к дверям мединститута.

Огромный лекторий-амфитеатр. Сидят в белых халатах студенты, старательно конспектируя лекцию.

За кафедрой – молодой профессор: тоже в халате, в белой шапочке. Молодость и высокое научное звание, видимо, сковывают его. Щуря под очками близорукие глаза, профессор водит указкой по учебному плакату, на котором изображены разрезы печени, и с подчеркнутой выразительностью говорит:

– Прошу вас зарисовать, как выглядит в разрезе печень алкоголика и печень нормального человека.

Бесшумно открывается дверь, и появляется Иван Кириллов, одетый в белый халат а белую шапочку.

– Почему опаздываете, молодой человек? – укоризненно спрашивает профессор, приподняв очки.

– Извините, товарищ полковн… товарищ профессор, – отвечает Кириллов. – Даю вам честное слово, что этого больше никогда не будет.

Студенты с любопытством смотрят на Кириллова, на его кирзовые сапоги.

Прыскает смехом в кулак Аня – миловидная девушка с большими и смелыми глазами, с пышной прической, которая темными волнами падает из-под белой шапочки на ее плечи.

– Садитесь, – великодушно разрешает профессор, тронутый искренним тоном парня. – Делаю вам последнее предупреждение.

Кириллов присаживается рядом с Аней.

– Интересуетесь печенью алкоголика? – насмешливо спрашивает Аня, подсовывая Кириллову лист чистой бумаги. – Срисовывайте.

Кириллов достает из наградного кармана смятый цветок лилии и кладет его перед девушкой, затем одним росчерком карандаша набрасывает на листе пронзенное стрелой сердце.

– Это на печень но похоже, – с притворной серьезностью замечает Аня.

– Прекрати пререкания! – перебивает ее Иван. – Институт получил приглашение к нам на субботу?

– Не знаю.

– В субботу – день выпуска. В воскресенье я уезжаю.

– Куда? – В глазах Анн метнулась озабоченность.

– В дальний округ… Я тебе должен что-то сказать на прощание… Самое главное…

По-прежнему копается в моторе грузовика солдат-водитель. Рядом стоит, посасывая сигарету, старшина.

Из дверей института вылетает Иван Кириллов.

– Ну как? – стараясь погасить на лице радость, спрашивает он у старшины. – Долго еще будем загорать?

– Думаю, что нет, – насмешливо отвечает старшина. – Мотор хоть и железный, но в сердечных делах толк понимает.

– Верно! – соглашается водитель. – Уже порядок!

Кириллов занимает свое место в кузове.

– Ну как, – спрашивает у Кириллова, садясь в кабину, старшина, – приедут к нам шефы?..

Курсанты взрываются хохотом.

Грузовик трогается с места…

Территория военного училища, вокруг которого раскинулся лес.

Перед учебным корпусом – большим каменным зданием – замер четырехшереножный строй молодых офицеров. На каждом – новая, с иголочки, форма и лейтенантские погоны. Взволнованно блестят глаза вчерашнего курсанта Ивана Кириллова. Пышат здоровьем и светятся радостью лица его однокашников. Ведь позади три года напряженной учебы, три года пылких мечтаний об этом дне, когда наконец будут присвоены офицерские звания и перед каждым распахнутся неизведанные дали самостоятельной жизни, ответственной службы…

Все молодые лейтенанты устремили любовные взгляды на седого полковника. Одетый в парадную форму, при орденах и Золотой Звезде Героя Советского Союза, полковник стоит в кругу старших офицеров на дощатой, убранной кумачом трибуне и говорит выпускникам прощальные слова:

– …И хотя вам присвоены офицерские звания, помните, что вы еще люди молодые. Не спешите жениться!.. Это, конечно, не приказ, а добрый совет. Разъедетесь кто куда, послужите год-другой, на практике примените знания ракетной техники, а там решайте – кто в академию, а кто в загс.

По рядам молодых офицеров прокатывается смешок.

– Я понимаю, в вашем возрасте трудно сдерживать сердечные порывы. Да и в вашей песне поется…

Полковник речитативом выговаривает первые строки песни «Ключи от неба», в которой шутливо утверждается, что сердцу ракетчика, властелина космических высей, хочется любви обыкновенной, земной. Потом полковник умолкает и, будто извиняясь, обращается к стоящему рядом офицеру.

– Как она поется?.. Голос-то у меня неважнецкий, – и, словно позабыв о замершем перед ним строе, начинает тихо напевать.

Вдруг, неожиданно для полковника, песню подхватывает строй лейтенантов выпускников, а затем офицеры, стоящие на трибуне. Полковник смущенно умолкает, взволнованно оглядывая шеренги. А песня набирает силу…

Вдохновенно поет Иван Кириллов… Поет лейтенант Филин – высокий, белобрысый, с тонкими чертами лица.

Поют знаменосец и его ассистенты на правом фланге строя…

Задумчиво лицо седого полковника. Он понимает, что эти торжественные минуты на всю жизнь останутся в памяти и сердцах парней, которые стали сегодня офицерами…

Вьется меж лесистыми холмами шоссейная дорога. По дороге мчатся три грузовика. В их кузовах сидят на скамейках девушки и ребята – студенты медицинского института. Они тоже поют о ракетчиках. Хор девушек заглушает голоса ребят.

Задорно поет Аня, держа в руке увядшую лилию. Она задумчиво улыбается, устремив взгляд вперед, где ждет ее свидание с Иваном Кирилловым. Гордая и своенравная, Аня не хочет признаться себе, что полюбила этого упрямого и смышленого парня.

Рядом с Аней сидит ее подружка Тоня – худенькая, большеглазая, русоволосая. Поет она с азартом, размахивая в такт песни руками.

Машины скрываются за поворотом дороги, которую обступили холмы, поросшие лесом. В зеленой гущине звучит протяжное эхо песни. Постепенно оно затихает…

Тихая гладь озера, покрытая островками камыша, кувшинок и лилий.

Недалеко от крутого, заросшего кустарником берега стоит на якоре лодка с приподнятым подвесным мотором на корме. В лодке – парень лет семнадцати. Закинув поплавочные и донные удочки, он ловит рыбу. Чуть в стороне замерли на воде кружки-щуковки.

Дрогнул поплавок, а затем наискось резко пошел в воду. Парень, сдвинув на затылок соломенную шляпу, искусно подсекает и уверенно ведет к лодке упирающуюся рыбу. В это время звякает звонок «донки» и напружинивается леска. Парень левой рукой делает подсечку, продолжая правой поднимать изогнувшееся удилище.

На берег озера выходит из кустов Иван Кириллов. Его новенькая лейтенантская форма тщательно подогнана и наглажена. Иван некоторое время стоит на тропинке, наблюдает за рыбаком, затем поднимает с земли камешек, швыряет его в озеро, а сам прячется за куст.

Парень, бросив на дно лодки не снятого с крючка окуня, берется за «донку», и в это время в воду между поплавками плюхается камешек. Парень негодующе оглядывается на берег и, никого там не заметив, смотрит в небо. Высоко в небе пролетает самолет. Парень машет ему кулаком и продолжает выбирать леску.

– Эй, рыбачок! – зовет Иван Кириллов, выйдя из-за куста. – Лодка нужна на пару минут.

– Всем лодка нужна, – невозмутимо отвечает паренек, подсаживая леща, подведенного к лодке.

– Понимаешь, лилии до зарезу нужны, – поясняет Кириллов, с тревогой взглянув на наручные часы.

– Всем лилии нужны. – Парень смотрит в сторону лейтенанта.

– Да будь же ты человеком! – возмущается Кириллов. – Девушка ко мне приезжает!

– Ко всем девушки приезжают, – безразлично отвечает рыбак, забрасывая удочку.

– Эх ты, куркуль! – взъярился Кириллов. – Лейтенант же тебя просит.

– Все курку… – Парень вдруг опомнился. С сердитым любопытством смотрит на Кириллова. – Эгей, лейтенант, не пугай мне рыбу!

Кириллов, расстелив на траве газету, нехотя начинает раздеваться и говорит:

– Не только распугаю… Я так шугану ее, что и чахоточного ерша не поймаешь, куркуль несчастный! – Он аккуратно складывает на газете новенькое обмундирование, бережно смахивает с гимнастерки невидимую соринку.

Оставшись в одних трусах, тоже новеньких – еще со складками, – направляется к воде. Вдруг останавливается. С сожалением смотрит на трусы, а затем оглядывается вокруг. Пустынно…

Кириллов прячется за куст: не трудно догадаться, что он снимает трусы.

– Эй ты, не хулигань! – кричит парень, видя, что лейтенант с силой бьет руками по воде, плывя к лодке. – Я место подкормил!

– Все место подкормили! – смеется Кириллов и умышленно проплывает среди кружков. – Ты у меня теперь поймаешь, кулак недобитый! – затем направляется к камышам.

Рыбак провожает Кириллова недобрым взглядом, смотрит на неподвижные поплавки и досадливо морщится: рыба перестала клевать. Бросает взгляд на берег и, заметив там лейтенантское обмундирование, злорадно хихикает:

– Я тебе покажу и куркуля и лилии. – И торопливо начинает сматывать снасти.

Белыми звездами сверкают под солнцем лилии. Они густо усеяли укромный уголок среди камышей. К большому цветку протягивается рука и скользит по стеблю вниз: это Иван Кириллов готовит букет для Ани…

Тем временем рыбачок выбрался на берег. Он оглядывается в сторону Кириллова и с ехидной улыбкой небрежно сгребает его обмундирование. Несет его за тропинку и прячет в кустах.

Плывет к берегу с огромным букетом лилий Иван Кириллов. Насмешливо смотрит на парня, который уже успел поставить лодку на прежнее место и забросить несколько удочек.

– Ну как, клюет? – спрашивает Кириллов.

– Сейчас клюнет, – с веселой многозначительностью отвечает парень и бросает в воду подкормку.

Кириллов стоит на берегу и, прикрываясь букетом лилий, растерянно осматривается вокруг. Устремляет взгляд на рыбака:

– Эй, дружок! Я таких шуток не люблю!

– Все не любят таких шуток, – спокойно отвечает парень и пренебрежительно сплевывает за борт.

– Ванюша! – слышится где-то наверху крутого берега голос Ани. – Ваня!

Кириллов испуганно шарахается к кустам, приседает.

По тропинке, вьющейся среди кустарника, спускаются к озеру Аня, Тоня и лейтенант Филин. Тоня восторженно рассматривает офицерскую форму на Филине.

– Я раньше не замечала, что военная форма так идет ребятам.

– Сейчас я вам представлю Ивана в полном параде, – самодовольно говорит Филин. – Красавец!

– Может, здесь обождем? – предлагает Аня. – У меня туфли на шпильках.

– Куда спрятал обмундирование?! – с мольбой и яростью спрашивает Кириллов у рыбака. – Прошу как человека!

– И я просил как человека, чтоб не пугал рыбу, – со спокойным безразличием отвечает тот.

– Ва-ня-я! – совсем близко хором зовут Аня и Тоня.

– Слушай… – шипит Кириллов, делая зверские глаза. – За такие штучки…

А голос Ани уже рядом:

– Почему он не откликается? На берег выходят Аня, Тоня и Филин. Кириллов проворно убегает в кусты.

– Должен быть здесь, – недоумевает Филин, оглядываясь. – Сюрприз тебе, Аня, готовит.

Иван Кириллов, притаившись в кустах, с жалкой улыбкой, почти гримасой плача, смотрит на букет лилий.

– Товарищ лейтенант! – с напускной серьезностью зовет Филин, затем обращается к рыбаку: – Молодой человек…

– Да он сюрприз стесняется показывать, – перебивает его рыбак. – Лейтенант, не стесняйся! Тут все свои! Вылазь!

– Где он? – удивляется Аня.

– Вон за тем кусточком, – рыбак указывает пальцем. – Прячется… Вот шутник!

– От кого прячется? – насторожилась Аня.

– А-а… – «догадался» Филин. – Сегодня начальник училища дал указание не спешить с женитьбой. Вот Иван и прячется, чтоб в загс его не уволокли.

– Ну, знаете! – сердится Аня. – Что за шутки?..

Ничего не подозревая, она крадется к кусту, но Кириллов успевает перебежать дальше.

– Нет-нет, вот за тем! – указывает рыбак, потешаясь. – Ваня, выходи!

Кириллов стискивает зубы, вытирает со лба холодные капли пота, страшно вращает белками глаз. По его лицу бьют ветки: он мечется среди кустов.

– Да вы с двух сторон зайдите! – советует рыбак. Аня и Тоня заговорщицки перемаргиваются и начинают обходить куст с двух сторон.

– Так-так так! – потирает руки рыбак. – Теперь попался… Быстрее! Быстрее!

Нервы Кириллова не выдерживают. Он отшвыривает от себя букет и, вырвавшись из кустов, на глазах у всех белым оленем устремляется к озеру и ныряет в воду.

Растеряны и изумлены глаза Ани. Она круто поворачивается, закрывает руками лицо. Некоторое время стоит, а затем, сняв туфли и взяв их в руки, бежит по тропинке вверх. Вслед за ней устремляется Тоня…

Иван Кириллов с исступлением плывет к лодке.

Испуг на лице рыбака. Он суматошно бросает в лодку удилища и пытается поднять якорь. Но видит, что не успеет, и ударом ножа обрезает веревку. Тут же садится на весла и начинает изо всех сит грести.

Однако лодка тяжелая, а лютость придает Кириллову сил. Расстояние между ним и лодкой заметно сокращается.

Тогда рыбачок, бросив весла, кидается к мотору. Открывает топливный кран, поворачивает рычаг дросселя и дергает за заводной шнур. Но мотор не заводится. Еще и еще рвет на себя рукоятку шнура. Мотор мертв.

А Кириллов уже рядом. И в это время мотор, громко чихнув, заработал. Лодка рванулась вперед.

Рыбак, вытерев рукавом взмокший лоб, торжествующе смотрит на Кириллова, описывает лодкой круг и с издевкой кричит:

– Привет, Ваня!..

Затемнение. На экране вспыхивают буквы:

«Прошло время».

Командир зенитно-ракетного полка полковник Андреев – человек, уверенный в себе. Отдает ли приказ или объясняет что-нибудь подчиненным – каждое его слово звучит твердо, властно и в то же время произносится свободно, будто давно заученное.

Вот и сейчас он прохаживается перед строем дивизиона майора Оленина – высокий, прямой, широкогрудый. На его кителе – лесенка орденских планок и академический значок. Темные глаза смотрят сквозь очки спокойно, требовательно и с мудрой лукавинкой.

Строй стоит на ракетной позиции у кабин с электронной аппаратурой. На правом фланге выстроились офицеры во главе с майором Олениным.

– Вы только что сменились с боевого дежурства, поэтому можете заняться новым пополнением серьезно. Кроме того, все вы – опытные ракетные волки, – размеренно говорит полковник Андреев, скользя взглядом по лицам ракетчиков. – Умеете работать лихо и со знанием дела. Вот эту лихость и мастерство покажите новобранцам. В самом же начале надо вытравить из молодых солдат страх перед ракетами и перед сложностью нашей аппаратуры. Во-вторых, надо разжечь у них зависть к вашему умению и горячее желание стать такими же, как вы.

Полковник Андреев останавливается перед лейтенантом Кирилловым. Иван Кириллов заметно возмужал, отрастил небольшие усы. Он стоит по стойке «смирно» и держит в руке книжку – учебник по радиотехнике.

– Ну как, лейтенант Кириллов, – весело спрашивает полковник, – сдюжим эту задачу?

– Так точно, товарищ полковник! Сдюжим! – в тон ему отвечает Кириллов

На ракетную позицию издалека доносится солдатская песня «Ключи от неба».

– Ну вот, идут будущие ракетчики! – замечает Андреев, прислушиваясь к песне.

По асфальтированной дороге, ведущей из военного городка на огневую позицию, идет с песней солдатский строй. В кадре – лицо запевалы рядового Семена Лагоды. В нем мы узнаем парня-рыбака, сыгравшего год назад злую шутку с лейтенантом Кирилловым. Звонкий голос Семена с озорством выговаривает слова песни.

Впереди строя шагает старшина Прокатилов – высокий юноша с интеллигентным лицом и строгими глазами. Он поет с усердием и с искусством бывалого строевика четко печатает шаг.

Эхо песни прокатывается по дремотному лесу, обступившему «владения» ракетной части.

На стартовой позиции – пустынно. Только часовой у шлагбаума, да в тени от антенны радиолокатора – полковник Андреев, майор Оленин, лейтенант Кириллов и Самсонов.

Иван Кириллов наблюдает, как старшина Прокатилов проводит мимо часового, поднявшего шлагбаум, строй поющих солдат и не замечает, как из его книжки на траву падает фотоснимок.

Полковник Андреев наклоняется, поднимает фотографическую карточку и с любопытством рассматривает ее. На снимке – улыбающаяся Аня с букетом ромашек в руке.

Андреев переводит взгляд на Кириллова, порывается отдать ему снимок, но затем, поразмыслив, зачем-то прячет его в нагрудный карман кителя.

А строй солдат все ближе. Семен Лагода азартно запевает новый куплет.

Полковник Андреев с восхищением прищелкивает языком:

– Вот это голосина! Находка для полка.

– К нам бы его заполучить, – шепчет Оленин Кириллову так, чтобы не слышал Андреев.

– Постараюсь, – подмаргивает Кириллов.

Строй подходит к центру позиции, где стоят полковник Андреев с офицерами. Солдаты, продолжая песню, с любопытством смотрят на начальство. Семен Лагода вдруг осекается и умолкает: он узнает Кириллова. С изумлением пялит на него глаза, прикусывает губу…

– Отставить песню! – командует Прокатилов, выйдя из строя. – Группа-а… Стой! На-пра-во!.. Равняйсь!.. Смир-рна-а!..

Прокатилов, лихо печатая шаг, подходит к Андрееву, вскидывает к козырьку руку и докладывает:

– Товарищ полковник, группа пополнения прибыла для знакомства с ракетной техникой! Докладывает старшина Прокатилов!

– Здравствуйте, товарищи ракетчики! – здоровается Андреев.

– Здра… желаем… товарищ полковник! – не совсем стройно отвечают солдаты.

Семен Лагода стоит в середине строя и, боясь попасться на глаза лейтенанту Кириллову, прячется за спины товарищей. Но этого ему кажется мало, и он после того как полковник разрешает «Вольно!», а Прокатилов дублирует эту команду, перекашивает рот, чтоб быть не похожим на самого себя.

– Плоховато здороваетесь, – с доброй укоризной замечает полковник Андреев, прохаживаясь вдоль строя. – Но ничего, научитесь… Научитесь и более сложным делам.

Полковник останавливается перед рослым солдатом, стоящим в первой шеренге:

– Какое образование?

– Среднее! – бойко отвечает тот.

– Хорошо, – Андреев одобрительно улыбается. – А у вас? – спрашивает он у стоящего рядом.

– Высшее.

– Тоже неплохо, – шутит полковник под смешок строя. – А запевала что окончил? Кто запевала?

Товарищи толкают Семена Лагоду под бока.

– Я запевала, – гундосит Семен, скорчив рожу. – Образование – десять классов.

Кириллов пристально всматривается в лицо Лагоды…

Полковник Андреев тоже удивлен необычным выражением лица солдата.

Рядом с Семеном прыскает смехом рядовой Юрий Мигуль – широколицый, курносый.

– Что это у вас?.. – деликатно спрашивает у Семена Андреев.

Тот не успевает ответить. Над ракетной позицией взвыла сирена – сигнал тревоги.

Полковник Андреев поворачивается к майору Оленину и приказывает:

– Действуйте!

Из леса стремительно бегут по сигналу «Тревога!» солдаты, сержанты, офицеры. Стартовики направляются к окопам с ракетными установками, радиотехническое подразделение занимает места в кабинах с электронной аппаратурой.

В кабину наведения последним взбегает по решетчатой лесенке лейтенант Кириллов. В дверях он останавливается и отыскивает глазами среди молодых солдат Семена Лагоду. Напряженно смотрит…

Семен, почувствовав на себе взгляд, поворачивается, встречается с глазами Кириллова и с запозданием корчит рожу.

Кириллов хмыкает, недоуменно пожимает плечами и скрывается в кабине.

…Покоится на транспортно-заряжающей машине длинное серебристое тело ракеты.

– Перед вами ракета типа «земля-воздух», – неторопливо рассказывает лейтенант Самсонов солдатам, сгрудившимся на бруствере широкого окопа.

Самсонов молод и красив, обмундирование на нем подогнано с большой тщательностью. Видно, что он очень доволен собой и немного рисуется перед новичками.

– Вы сейчас видите подготовку ракеты для стрельбы.

– А она не бабахнет прямо здесь? – с опаской спрашивает Семен Лагода. – Не взорвется?

– Наши ракеты взрываются там, где мы им приказываем, – с некоторой театральностью отвечает Самсонов.

Между тем водитель тягача, на прицепе которого заправленная ракета, включает мотор, лихо съезжает в окоп и тормозит точно в заданном месте.

Солдаты-стартовики быстро состыковывают ракету со стрелой пусковой установки. Еще мгновение, и ракета плавно скользит по стреле, а тягач уезжает из окопа.

Дрогнула антенна радиолокатора и начала разворачиваться…

Над окопами медленно поднимаются ракеты – будто ожил один огромный механизм. Только группа людей кажется здесь лишней. Видно, как лейтенант Самсонов, указывая рукой то на антенну локатора, то на ракеты, что-то оживленно объясняет солдатам.

Наезд аппарата, и мы уже слышим Самсонова:

– А теперь посмотрим кабину наведения – электронный мозг всего ракетного комплекса.

В кабине наведения – привычная полутьма. Сквозь узкий проход, за спиной сидящих у пультов операторов, протискивается цепочка молодых солдат. Впереди – Семен Лагода. Он растерянно смотрит на панели электронных шкафов, где множество индикаторных лампочек, тумблеров, кнопок, переключателей, видит светящиеся экраны перед операторами.

– Мать моя родная! – сокрушается Семен. – Тут же профессором надо быть, чтоб в такой чертовщине разобраться!

Операторы самодовольно посмеиваются.

Из за угла шкафа, где находится место офицера наведения, смотрит на Семена Иван Кириллов. Семен не замечает лейтенанта и продолжает искренне интересоваться устройствами кабины:

– Верное слово, академиком надо быть.

– Вы правы, тут каждый в своем деле академик, – говорит Кириллов.

Лагода, увидев лейтенанта, пытается скорчить рожу, но, поняв, что поздно, конфузливо улыбается.

– Вы мне кого-то напоминаете, – говорит Кириллов Семену.

– Да, понимаете, какое дело… Я это… Я похож на одного киноартиста… Малоизвестного… Вот и путают меня с ним.

– Возможно, – задумчиво говорит Кириллов.

Столовая в квартире полковника Андреева. Андреев, в расстегнутой форменной рубашке с погонами, сидит за накрытым столом и торопливо ест суп. Входит его жена Елена Дмитриевна – еще молодая, красивая женщина. С привычной изящностью она ставит на стол тарелку с голубцами и говорит:

– Позвонил бы хоть, что домой приедешь обедать.

– Так получилось, Леночка! – Андреев с виноватой улыбкой смотрит на жену и принимается за голубцы. – Понимаешь, потребовалось съездить в подразделение. Решил переодеться в полевую форму.

– Вечно у тебя что-то получается, – с любовной насмешкой замечает Елена Дмитриевна и указывает на кушетку, где лежат аккуратно сложенные гимнастерка и бриджи. – Переодевайся, с утра приготовила.

– Откуда ты знала? – удивляется Андреев.

– Я о тебе все наперед знаю.

– Ты у меня хиромант, – посмеивается Андреев. – Переложи, пожалуйста, документы из кителя в гимнастерку.

Елена Дмитриевна подходит к креслу, на спинке которого распят китель, забирается рукой в нагрудный карман…

Андреев с аппетитом ест голубцы. Вдруг его что-то встревожило: он смотрит прямо перед собой застывшими глазами, затем кладет на стол вилку, нож, с трудом проглатывает еду и опасливо поворачивается к жене.

Так и есть: Елена Дмитриевна уже рассматривает обнаруженную в кармане фотокарточку Ани.

– Саша!.. – с изумлением восклицает Елена Дмитриевна. – Да ты с ума сошел!.. Пли верно говорят: седина в висок, а бес в ребро?!

В столовой появляется чопорная старушка в белом переднике. Это мать Елены Дмитриевны. Она несет на блюдце стакан с компотом. Увидев в руках дочери фотокарточку, сбоку рассматривает ее и восторженно восклицает:

– Какая славненькая! Как ягодка! Кто это, Леночка? – и ставит на стол компот.

– Это моя подруга, мама, – с напускным безразличием отвечает Елена Дмитриевна и прислоняет фотокарточку к вазе, стоящей на верхней крышке пианино. Затем опять к матери: – Отнеси, пожалуйста, тарелки на кухню.

Старушка собирает со стола тарелки и, еще раз посмотрев на фотографию, уходит.

– Зачем ты сказала маме неправду? – спокойно спрашивает Андреев, придвигая к себе компот.

– А что я должна была ей сказать, если ты молчишь?

– Да я и подумать не успел!

– Подумать или придумать? – Елена Дмитриевна смотрит на мужа с такой улыбкой, что тот невольно чувствует себя виноватым.

– Да не глупи ты, Леночка! – Андреев без всякого аппетита отхлебывает из стакана компот. – Там на обороте есть какая то надпись.

– Не имею привычки читать чужие надписи.

– Понимаешь, на огневой позиции поднял, – Андреев объясняет так, будто действительно сочиняет. – Лейтенант один выронил из книги… Хотел тут же отдать, но ему надо было садиться за электронную аппаратуру. Думаю, разволнуется… А потом позабыл…

Комната общежития офицеров-холостяков. Вечер. Горит электрический свет.

Перед небольшим зеркалом, приставленным к стопке книг на тумбочке, сидит в майке лейтенант Самсонов и аккуратными кольцами укладывает на мокрой голове волосы.

– Зачем терзаешь себя каждый вечер? – насмешливо спрашивает лейтенант Маюков – розовощекий крепыш в очках. Он склонился над столом, на котором лежат различные инструменты, запчасти, радиолампочки. На краю стола – обнаженный блок обучающей машины, из которого выбиваются жгуты разноцветных проводов. Кажется что Маюков плетет из этих проводов хитроумную паутину.– Если хочешь быть курчавым, сходил бы в дамскую парикмахерскую.

– Какой же уважающий себя мужчина так низко падет? – посмеиваясь, отвечает Самсонов. – Давай лучше сообразим какой-нибудь электронный прибор для завивки волос.

– Эврика! – восклицает Маюков. – Родилась идея создания нового кибернетического устройства! Ваня, сделай где-нибудь зарубку для истории! – обращается Маюков к лейтенанту Кириллову, который озабоченно перелистывает на своем столе книгу за книгой. Он ищет пропавшую фотокарточку и не слышит обращенных к нему слов.

– Лейтенант Кириллов! – снова окликает его Маюков.

– Га?! Что?..– очнулся Кириллов.

– О чем так обстоятельно размышляешь? Может, стабильность параметров нарушена?

– Да нет, – вяло улыбается Кириллов и, поднявшись с места, подходит к Маюкову.

– Включи красный провод. – просит Маюков.

Кириллов берет красный провод со штепселем на конце и ищет нужное гнездо на щитке.

В это время под окном призывно сигналит машина. Лейтенант Самсонов с повязанным на голове полотенцем подходит к окну, распахивает его и тут же испуганно отшатывается.

На асфальтовой дороге, проходящей мимо дома, где живут молодые офицеры, стоит «Волга».

– Лейтенант Кириллов дома? – слышится из машины голос полковника Андреева.

Андреев сидит на переднем сиденье, рядом с держащей в руках руль женой. Елена Дмитриевна безразлична ко всему происходящему.

К машине подбегает Иван Кириллов.

– Товарищ полковник, по вашему приказанию лейтенант Кириллов…

– Отставить! – хмуро обрывает его Андреев и протягивает в открытое окошко фотоснимок Ани. – Ваша?

– Так точно, товарищ полковник! – Кириллов удивлен и обрадован. Он берет фотографию и не знает, куда деть себя от смущения.

– Кто это? – интересуется Андреев.

– Моя… знакомая… бывшая, – с чувством неловкости отвечает Кириллов.

– Почему бывшая?

– Да так… Одна дурацкая история… Разошлись дорожки.

– Вот именно – дурацкая история, – Андреев закуривает папиросу.

Елена Дмитриевна, не дождавшись конца разговора, заводит мотор и, дав газ, включает скорость.

Иван Кириллов растерянно смотрит вслед удаляющейся машине.

Солдатская казарма после отбоя. В тусклом свете дежурной лампочки поблёскивают смешливые глаза Юрия Мигуля. Он лежит в постели и ехидно спрашивает:

– Сеня, ну скажи, зачем ты так мило позировал сегодня перед начальством?.. Я чуть заикой не стал из-за тебя.

– Это у меня нервный тик, – серьезно отвечает Семен Лагода. Его кровать стоит рядом с кроватью Юры.

– А почему в столовой тебя этот тик не трогает?

– В столовой нервы обедают… Спи! – Семен поворачивается на спину, задумчиво смотрит в потолок. Его постепенно одолевает сон.

…Растворяется в сумраке казарма. Где-то рождается мелодичный звон, будто крохотные молоточки ударяют по серебряным наковаленкам… Нет, это позванивают колокольчики на палочках-сторожках, к которым прикреплены лески донных удочек. Такого клева Сеня еще не видел. Кругом клубится непроглядный туман, а Семен Лагода, одетый в свои старые рыбацкие доспехи, суматошливо выбирает из воды натянутую леску, на конце которой бьется огромнейшая рыба. Кольца лески закрывают все днище лодки, опутывают ноги Семена. И вот наконец рыба делает «свечу». Однако это не рыба! Это лейтенант Иван Кириллов вынырнул из воды и, оглашая все вокруг демоническим хохотом, медленно надвигается на Лагоду. Семен чувствует, как на голове у него шевелятся волосы, а глаза лезут на лоб. Он хватает весла и гребет, гребет… Но что это? Лодка оказывается не на озере, а на суше, на знакомой ракетной позиции. А Кириллов все ближе. И больше не смеется, а смотрит хищно, будто собирается убить Семена, уже одетого в солдатскую форму.