Текст книги "Стихия боли"

Глава 3. Каста воинов

Остров Махова был небольшим куском суши, затерявшимся в Охотском море. Если на него смотреть с высоты птичьего полета, то твердыня напоминала тушу гигантского кита, продолговатый контур на юге задирался высоким холмом, походящим на голову морского гиганта, и стремительно спускался к северу, где мог бы находиться хвост млекопитающего. Из-за обильно растущей густой травы никогда не поплывущий кит был изумрудно-зеленого цвета.

Низкую северную часть острова испокон века использовали местные рыбаки, на берегу даже был выстроен деревянный сруб, потемневшие от времени бревна местами покрывали проплешины мха.

Южную высокую сторону использовать стали только в середине пятидесятых годов двадцатого века. Здесь построили испытательную базу для доводки новейших боевых кораблей на ходовых испытаниях, также готовили к службе дизельные подводные лодки, торпедные и ракетные катера. И отдельные узлы для больших кораблей. У подножья холма был выстроен бетонный причал, над которым возвели непроницаемый навес, надежно скрывающий пришвартованный корабль от воздушных космических шпионов. Изнутри холм был изрыт несколькими подземными галереями, в которых размещались жилые помещения, лаборатории с испытательными стендами и ремонтная мастерская. Снаружи находились лишь посты охранения.

С девяносто третьего года испытательная база была закрыта, а все, что возможно из оборудования, вывезли. С тех пор здесь не ступала нога человека, но в один прекрасный день все изменилось. К причалу пришваровались сразу две десантные баржи, доставившие батальон военных строителей, необходимый инструмент и материалы. Восстановление базы началось в форсированном режиме. Еще через месяц на остров с вертолетов высадились морпехи во главе с Денисом Давыдовым.

– Ну, вот, господа офицеры, ваш объект, – объявил майор двум взводным, старшим лейтенантам Николаю Иволгину и Геннадию Журило. – Задача стандартная – охрана и оборона. На обживание три недели, потом начинаю действовать я. Четвертую неделю посвятим проведению разведки и атаке на объект. Так что, держитесь, орлы.

– А когда атака? – отводя глаза в сторону, наивным тоном поинтересовался Журило.

– Это узнаем после проведения разведки. Удар нанесем, как только обнаружим брешь в охране.

– Ну а если не обнаружите? – в свою очередь спросил Иволгин, командировка на столь продолжительный строк его явно не устраивала, жена требовала, чтобы он взял отпуск и они всей семьей съездили к ее родне на Урал, а он угодил в такую вот шнягу. Но, как говорится, ничего не попишешь, служба – не дружба.

– Если брешь не обнаружим, то и пытаться забраться на объект не будем, – развел руками Давыдов. – Составим план противодиверсионной защиты, передадим его роте охраны, и все свободны.

– Может, быстрее управимся? – с надеждой в голосе спросил Иволгин.

Но командир тут же убил его короткой фразой:

– Вы хоть за месяц управьтесь, а то если опростоволоситесь, Батя сдерет с нас шкуру и натянет на барабаны дивизионного оркестра. Так что, смотрите, не филоньте, а то я вас сам накажу.

– А мы за что отвечаем? – настроившись на рабочий лад, начал задавать вопросы по делу Журило. – За сушу или за море тоже? – Старший лейтенант указал на бирюзовый бескрайний простор Охотского моря, где в седой дымке темнел силуэт супертанкера. Тяжело груженный наливник торопился в южном направлении.

– За морем вообще-то будут наблюдать моряки, сюда на днях придет пара сторожевиков, – ответил Денис, потом сдвинул на затылок берет и, подмигнув офицерам, добавил: – Но, как говорят мусульмане, «на Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Сечете мою мысль?..

* * *

Представление новых членов пилотажной группы Кирилл Шостак устроил через два дня. Процесс этот полковник специально затянул, ждал, когда перегонят в Кубинку палубную спарку с Североморска, находящуюся там на хранении.

На фоне выкрашенных в триколор «сухих» «Витязей» «морячок» стального цвета, приближенного к мрачным пейзажам Крайнего Севера, смотрелся гадким утенком возле расфуфыренных павлинов.

Но Кирилл знал, что это временно, скоро и «тридцать третий» покроют цветами, составляющих государственный флаг России, и он ничем не будет отличаться от крылатых собратьев.

Весь личный состав пилотажной группы выстроился здесь же, на самолетной стоянке, перед хищно изогнутыми фюзеляжами тяжелых истребителей. Первыми стояли офицеры боевого управления, за ними летчики, шеренгу замыкал инженерно-технический состав.

– Товарищи офицеры, – зычным голосом обратился к подчиненным командир пилотажной группы. Рядом с ним стояли две прикомандированные девушки, они еще не успели сесть за штурвал самолета и подняться в небо, но Шостаку надоели как загостившаяся третий год теща.

Теперь Кирилл не имел покоя не только на службе, но и дома. Вчера вечером он имел неосторожность пожаловаться жене на превратности судьбы. Дескать, в его группу зачислили двух пилотов противоположного пола, так мало того, что их надо натаскивать в режиме форсажа, так еще и приедет обучать своим манерам какой-то неостриженный пудель.

Старшая дочь Мила, которая в нынешнем году заканчивала школу и которой нужно было думать исключительно о выпускных и вступительных экзаменах, услышав о «пуделе», взвилась едва ли не до потолка, как бешеная кошка.

– Владлен Зайкин, да ты что, папка, это же самый гламурный стилист России, к нему обращаются самые большие звезды. Пугачева, Киркоров, Лайма, и вообще, все тетки с Рублевки стоят к нему в очередь, готовые платить бешеные бабки! А он еще, между прочим, не всякой соглашается заниматься. Он ведь не просто делает прическу оригинальную или накладывает сногсшибательный макияж, Владлен человека делает совсем другим. Он ставит походку, манеры и т. д. и т. п. За несколько недель он деревенскую клуху запросто превратит в английскую аристократку.

– Откуда ты все это знаешь? – изумился Кирилл, из-за постоянной занятости по службе он не заметил, как дочь выросла и оформилась в женщину не только физически.

– Ну ты даешь, – возмутилась Мила, уперев руки в бока. – Сам сидишь по ночам с компьютером, выбираешь девиц, Владлен Зайкин к тебе лично приезжает. Ведешь себя, как крутой продюсер, и делаешь вид, что ничего не понимаешь.

– Ты как с отцом разговариваешь? – звенящим от напряжения голосом прикрикнул полковник, чувствуя, что помимо своей воли начинает закипать. Больше всего его возмутило непонятное слово «продюсер», ну не нравилось оно ему, и все.

– Ой, папочка, прости, – тут же спохватилась дочка. Она сложила руки на груди, а в широко распахнутых глазах читались смирение и послушание, отчего у отца сразу же возникли законные подозрения.

– Чего надо? – Кирилл глянул на свое чадо исподлобья.

– Папочка, а можно я поприсутствую на занятиях Влада? – затараторила Мила. – Я буду сидеть в самом дальнем углу, тихо, как мышка, никто меня не заметит.

– Тебе к экзаменам нужно готовиться. – Шостак грозно завернул вверх бровь и тут же вспомнил фразу из любимой кинокомедии, которую ему в подобных ситуациях со смехом напоминали дети, – «Ой, не похож на царя. Ой, халтура».

Но сейчас гротескную гримасу отца старшая дочь не заметила и продолжала его дожимать.

– Экзамены я буду учить все остальное время, по ночам спать не буду. Все сдам на «отлично».

Спорить дальше значило лишь зря тратить время.

– А-а. – Шостак махнул рукой, будто рубанул невидимого врага шашкой, и вышел из комнаты.

До его слуха доносился восторженный голос Милы, напоминающий победный клич дикаря-людоеда:

– Ура, девчонки из класса умрут от зависти!

В коридоре полковника поджидала вторая шантажистка, десятилетняя Маша, которая не стала опускаться до примитивной мольбы, а категорично заявила, уставившись на отца серьезным взглядом серых глаз:

– Я буду ходить с Милой.

Подобные собеседования настроение не улучшают...

– Товарищи офицеры, командованием принято решение увеличить нашу группу на еще один борт и, соответственно, экипаж на два человека, – вместо «человек» он хотел произнести привычное «членов», но в данной ситуации это прозвучало бы двусмысленно, а с учетом контингента без шуток бы не обошлось. Поневоле приходилось быть дипломатом. – Как говорится, в нашем полку прибыло. Так что, прошу... учить и жаловать. Майор Наталья Серпень и старший лейтенант Светлана Болотина. – Повернувшись к стоящим рядом девушкам, Кирилл с гордостью произнес: – А это подразделение, в котором теперь вам доведется служить...

Знакомство с офицерами «Витязя» заняло почти час, но вся группа стойко выдержала эту процедуру. Наконец, когда девушки пожали руку замыкающему, Шостак указал на крупного офицера с широким открытым лицом и крупным носом-картошкой:

– За каждым новичком закрепляется опытный пилот. Вы будете летать в одном экипаже, значит, хватит одного летчика. Ну, а если что-то не будет получаться, остальные тоже помогут. С таким положением вещей согласны?

Болотина поджала губы и, склонив голову на плечо, совсем не по уставу пожала плечами, а Серпень вслух произнесла лишь короткую фразу:

– Со своим уставом в чужой монастырь не суются.

– Теперь это уже и ваш монастырь, – буркнул Кирилл и, указав на офицера, добавил: – Вас будет курировать мой заместитель подполковник Бородин Иван Артемьевич.

Подполковник скупо кивнул девушкам и произнес:

– Как я понял, барышни, машины наши вам знакомы, может, сразу поднимемся в небо и возьмем, как говорится, быка за рога? Упражнение «отражение» вам известно?

– Это что, воздушный бой? – поинтересовалась Наталья Серпень.

– Нет, – ответил Бородин. – Это одновременно и проще, и в то же время сложнее. Поднимаемся в небо вдвоем, я начинаю выполнять фигуры высшего пилотажа, а вы за мной повторяете. Такое вот первое полетное задание. Так что, потанцуем?

– Потанцуем, – серьезно ответила Наталья, сделав вид, что не заметила насмешливых искорок в глазах подполковника.

– Вот и ладушки, встречаемся через сорок минут у бортов, – напоследок сказал Бородин...

Через полчаса обе девушки, облаченные в перегрузочные комбинезоны, с массивными шлемофонами в руках вышли из коттеджа эскадрильи и направились к своему «гадкому утенку». Возле «тридцать третьего» выстроилась команда механиков. Старший, как положено, доложил о готовности самолета к выполнению полетного задания.

Наталья, приняв доклад, молча кивнула, после чего девушки надели шлемофоны и стали по очереди взбираться по ярко-оранжевой алюминиевой стремянке в кабину «Сухого».

Оставшиеся на земле пилоты внимательно наблюдали за своими новоиспеченными коллегами и, как настоящие мужчины, оценивали внешность женщин.

Глядя на девушек со спины, кто-то не выдержал и даже присвистнул.

– Вот это фигурки, их даже не могут испортить «боевые штаны»[5]5
  Боевые штаны – сленговое название перегрузочных комбинезонов.


[Закрыть].

– А то, – подал голос второй летчик, – их же сам Кирилл Евгеньевич выбирал. Настоящий ас во всем ас.

– Это точно, – басом поддал кто-то третий.

Стеклянный колпак фонаря, блеснув под лучами солнца, накрыл кабину истребителя. Первым со стоянки выкатил «расписной» Ивана Бородина, следом двинулась Серпень. Вывернув на рулежке, оба «Сухих» встали в торце ВПП. Сейчас они походили на двух спринтеров, замерших в низком старте и ожидавших команду.

Наконец команда поступила, и две крылатые машины сорвались с места, из сопл их двигателей вырывались сине-красные языки реактивного пламени, напоминая огнедышащих драконов.

Оторвавшись от бетонного покрытия взлетной полосы, истребители начали стремительно набирать высоту.

«Двадцать седьмой» подполковника заложил крутой вираж, уходя в сторону от аэродрома, «тридцать третий» проворно повторил за ним маневр, встав на параллельный курс.

– Ну, сейчас начнется потеха, – прикрыв ладонью глаза, проговорил один из оставшихся на земле летчиков.

И, как бы в подтверждение его слов, Бородин тут же задрал нос своего истребителя вертикально, выстраивая фигуру «колокол». Серпень ее повторила с опозданием на одну секунду. Дальше они действовали синхронно, как будто были связаны невидимой нитью.

После «колокола» летчики выполнили «мертвую петлю», «кобру», «спираль» и «бочку». Наконец, отработав «короткую» показательную программу, истребители пошли на посадку. Едва шасси самолетов коснулись полосы, раздались хлопки тормозных парашютов.

– Для девчонок довольно неплохо, – таковым было общее мнение «Витязей», наблюдавших за «вступительным экзаменом» амазонок.

Наконец, отстегнув парашюты, истребители встали на самолетной стоянке. К «тридцать третьему» ринулись механики со стремянкой.

Когда обе девушки ступили на грешную землю, стоящие вокруг летчики неожиданно для самих себя захлопали в ладони. Подошедший к ним Бородин продемонстрировал задранный вверх большой палец и коротко резюмировал:

– Споемся, – лукаво подмигнув.

Командир пилотажной группы на комплименты был не щедрым. За полетом он наблюдал с башни командно-диспетчерского пункта и сейчас, вернувшись на самолетную стоянку, задумчиво молвил:

– Летать можете, чувство дистанции есть. Фигуры знаете, но выполняете грубо, можно даже сказать, топорно. Будем шлифовать.

На самом деле в глубине души полковник Шостак был почти счастлив. «Сопли» амазонкам вытирать не придется, держатся в небе они достойно. А подправить пилотное мастерство с хорошим наставником – плевое дело.

Кириллу даже начало казаться, что жизнь постепенно налаживается. Он не мог себе представить, что это всего лишь иллюзия, и совсем рядом начинают сгущаться тучи, насыщенные громами и молниями неприятностей. Всполохи которых приведут к трагическим последствиям. Сейчас эпицентр будущего катаклизма зарождался в кабинете руководителя «Росэкспорторужия»...

День стремительно катился к своему логическому завершению, в коридорах главной «оружейной лавки» державы было безжизненно, так всегда бывает в завершающий день трудовой недели.

Глава «Росэкспорторужия» закончил просматривать предварительный план военно-морского салона в Тулоне.

План, конечно, был еще сыроват, но в целом концепция ему понравилась. «Добавить пару новых разработок, обработать компьютерной графикой и выставить стендами в павильоне, а рядом выстроить сексапильных девиц... – Чиновник накрепко запомнил «пожелание» премьер-министра об искусстве подавать товар приятным лицом. – С этим делом проблем не будет. Сейчас в военные институты девчонок берут, так что, как говорится, «разрешите всех посмотреть». Это тебе не на боевом самолете кульбиты крутить».

Глава «Росэкспорторужия» красным цветом сделал пометки на полях, потом захлопнул папку и отодвинул на край стола. Время пока терпит, так что можно подождать и до начала новой трудовой недели.

– Марина Сергеевна, вызовите машину. Будем закругляться. – Чиновник нажал клавишу селектора.

Через пять минут он уже сидел на заднем сиденье служебного пятисотого «Мерседеса». Глядя с безразличным видом на мелькающие за стеклом дома, деревья, магазины, чиновник вдруг ощутил ко всему этому глубокое омерзение. Не любил он большие шумные города. Впрочем, и загородная жизнь на элитной Рублевке ему также особого удовольствия не доставляла. Сытые наглые хари соседей, их обрезанные и накачанные силиконом жены бесили его еще больше, чем суетящийся за окном лекторат, или как там его сейчас называют.

«Вырваться бы побыстрее из этой паутины в деревню, в глушь, – предавался мечтам чиновник. Хотя понятие о деревне у него было отличным от общепринятого. Примерно полгода назад он приобрел имение графа Шувалова (естественно, на подставное лицо), теперь там полным ходом шли восстановительные работы. Главным достоинством этого культурно-исторического наследия было полное отсутствие в радиусе нескольких километров соседей. Лет сто назад на этом месте была деревенька, но все свалившиеся на державу катаклизмы кого загнали в землю, кого погнали дальше в поисках лучшей жизни. Теперь от деревушки не осталось и следа, а многочисленная бригада гастарбайтеров из стран Средней Азии обустроилась в большой армейской палатке, благо время года позволяло. – А может, когда все закончится, оставить этих бабаев при себе? Пусть вызывают свои семьи, восстанавливают деревню. Будут смотреть за хозяйством, выращивать экологически чистые продукты, подрезать розы и убирать в доме». Чиновник уже видел себя на крыльце собственного особняка в атласном барском халате, ночном колпаке, с длинной курительной трубкой, следящим за работой своих экзотических крепостных.

Так, погруженный в винегрет собственных грез, он не заметил, как оказался у дома. Резные створки ворот, украшенные уральским чугунным литьем и снабженные электродвигателем, гостеприимно распахнулись перед хозяйским «Мерседесом».

Когда автомобиль остановился возле особняка, глава «Росэкспорторужия» обратился к водителю, услужливо открывшему дверцу:

– Олег, ничего экстренного на выходные не намечается. Поэтому жду тебя в понедельник.

– Спасибо, – коротко поблагодарил патрона водитель. Едва заскочив в машину, надавил на газ, и только его и видели.

Свою супругу чиновник нашел в холле, она сидела в глубоком кресле, с бокалом «мартини», и пялилась в метровый экран домашнего кинотеатра.

Дородная блондинка с длинными вьющимися волосами цвета самородного золота закинула ногу на ногу, обнажив ляжку со следами целлюлита. Лет тридцать назад она была худенькой девушкой с осиной талией и парой небольших, как шарики для пинг-понга, упругих грудей. Как большинство хорошеньких блондинок, особым умом не отличалась, зато в постели была неутомима и изобретательна. При одной мысли о своей жене, он сразу заводился как отбойный молоток, подключенный к компрессору. Теперь, спустя тридцать лет, они жили скорее по привычке. Но на «людях» старательно изображали любящую пару.

– Ты сегодня рано начала, – с добродушной усмешкой произнес чиновник, намекая на полупустой бокал в руке супруги.

– У меня был повод, – пригубливая напиток, ответила блондинка. – Кстати, тебе привет от твоей сестры.

– Оксана, что ли, заезжала? – удивился чиновник, расслабляя узел на галстуке. Со своей младшей сестрой он обычно созванивался раз в месяц, если не намечалось какого-нибудь родственного торжества.

– Нет, Артур был, – пухлая рука с дорогим маникюром ухватила стоящую рядом бутылку итальянского вермута, затем проворно набулькала полный бокал.

– Что ему было нужно? – недовольно проворчал чиновник. Сказать, что он недолюбливал своего шурина, значило ничего не сказать. Хотя семь лет назад он личным распоряжением зачислил его в штат «Росэкспорторужия». О чем впоследствии не раз пожалел.

Артур Вячеславович Гончарин, в прошлом летчик транспортной авиации, сделал служебную карьеру на умении лавировать в мутной воде смутного времени, умудрившись вовремя присягнуть демократическим идеалам. Именно благодаря своим ораторским способностям он смог перешагнуть генеральский барьер, но на этом его удача и закончилась. Наступило время предприимчивых генералов, которые умудрялись делать деньги из всего. Время громогласных «гусаров», умеющих только водку жрать да за бабами волочиться, безвозвратно ушло. Когда кресло под Гончариным зашаталось, еще далеко не старый генерал-майор стал искать пути отхода. Помогли жена и супруга ее брата, к которой Артур Владиславович в свое время проявлял далеко не родственные чувства.

Переведясь из ВВС во внешнеторговую оружейную организацию, Гончарин не перестал «гусарить», все так же выпивал и напропалую волочился за юбками, а когда эти занятия приедались, отправлялся в загородный аэроклуб и крутил фигуры на спортивном «Як-52».

– Артур сказал, что в вашем департаменте назревают большие перемены, – протяжно произнесла супруга, вновь прикладываясь к бокалу. – Или, как сейчас модно говорить, ожидается реформирование. А он боится, что попадет под метлу чисток.

– Правильно боится, – развешивая на «плечиках» пиджак, ответил чиновник. – Его давно не то что гнать, а судить нужно, как внутреннего врага. В позапрошлом году этот урод на выставке в Абу-Даби, где он был заместителем руководителя нашей делегации, мало того, что нажрался как свинья, так еще и начал выяснять, где в этой стране можно найти проститутку, и это в мусульманской стране. Слава Богу, международный скандал удалось замять.

На самом деле вслух была высказана лишь часть правды – беря в свою контору родственника, глава «Росэкспорторужия» рассчитывал не столько на расширение официального бизнеса, сколько на его теневую сторону. Ведь оружейный рынок – система, запутанней лабиринта Минотавра, и человек с мозгами всегда розыщет лазейку для собственного обогащения и сообразит, чем отблагодарить своего шефа. Иначе откуда у последнего взялся бы загородный дом на Рублевке, пять дорогих иномарок, тугая пачка акций «Газпрома» и усадьба графа Шувалова.

С родственником личный бизнес можно было поднять на невидимые доселе высоты, но в данном случае расчет не оправдался.

– Но, дорогой, нельзя быть таким злопамятным, – поставив на столик пустой фужер, супруга, призывно мурлыча, выгнула спину, подражая изнеженной кошке. Лет двадцать назад это еще могло возбудить сексуальный аппетит, но сейчас... бр-р-р.

– Если Артура выпрут из вашей конторы, он наверняка сопьется, – сообразив, что ее чары на супруга не действуют, хмельная женщина пыталась говорить серьезно. – В его возрасте это может привести к фатальному исходу. Ты же не хочешь свою сестру сделать вдовой.

Главе «Росэкспорторужия» было глубоко плевать на семейное положение сестры. Сама, дура набитая, выбирала себе спутника жизни, пусть сама и хлебает это варево. И, тем не менее, в словах своей благоверной он отыскал рациональное зерно. Ни для кого не секрет, что Артур Гончарин – его родственник, и если генерала держать в конторе без дела, то рано или поздно до этого докопаются, и этот факт любой сможет повернуть так, как захочет, вернее сказать, как будет выгодно.

«Значит, доблестного летчика нужно отправить в ответственную загранкомандировку, – мозг чиновника, как хорошо отлаженный скоростной компьютер, стремительно создавал необходимую ситуацию. – Если он справится с поставленной задачей, значит, покажет эффективность системы и реформирование конторы автоматически отложится на определенный срок. Если генерал-майор опростоволосится, как это он умеет делать, то я могу с легким сердцем подавать прошение об освобождении от занимаемой должности. В конце концов, в любой игре главное – вовремя остановиться и соскочить. Ведь все, что можно было взять с этой должности, я взял. Деньги, связи, все, чтобы даже в пустыне или на необитаемом острове устроиться с комфортом».

– Пожалуй, ты права, дорогая. Все же нельзя забывать, что Артур наш родственник и нужно дать ему еще один шанс. Тем более, как раз сейчас готовится одна делегация по его профилю...

* * *

– Ну и что скажете, господа пластуны, по поводу данной цитадели? – обратился к троим морским пехотинцам Денис Давыдов.

Прошло три недели, на остров Махова вместе с военными строителями были десантированы два взвода разведроты, теперь наступило время экзаменовки.

Командир роты, его зам капитан Шувалов, а также двое контрактников – ротный оружейник старшина Константин Колесник по прозвищу Ку-Клукс-Клан и прапорщик Парамонов высадились с гидросамолета в двух милях от острова, потом на веслах добрались до северной оконечности. Здесь они день пересидели поблизости от сруба и только к ночи двинулись на юг.

Работали разведчики по-боевому, их подъем на возвышенность прошел для всех незамеченным.

Полдня они наблюдали за ограждением, маршрутами и сменой караулов, теперь настало время «военного совета».

– Ну чего там говорить, ограду они наладили, выставили три поста с двухчасовой сменой. Пять прожекторов дают достаточно освещения, чтобы видеть пространство перед оградой, – негромко стал перечислять Шувалов. – Стандартный набор охраны. Бойцы на постах не спят, не курят, в общем, ведут себя в пределах дозволенного.

– Естественно, ждут «ревизора», – хмыкнул Парамонов. – Вот стойку и держат, как оловянные солдатики.

– Значит, внешне все выглядит пристойно, – подвел итог командир роты. – Теперь давайте определимся, как будем действовать, чтобы наших доблестных «контрабасов» прощупать по-взрослому. А то они сильно кичатся, что типа крутые профессионалы.

– Можно пройти под проволокой на стыке первого и второго постов, – предложил Ку-Клукс-Клан, кивнув в сторону небольшой балочки, кривой ухмылкой проскользнувшей по центру острова.

– Не, слишком лакомый участок, как бы не было подляной. Журило, кстати, мастер на такие фокусы, – задумчиво вставил Шувалов. – Думаю, лучше идти с правого фланга, там крутой обрыв, датчики сигнализации ставить негде, перемахнем, потом вскроем решетку воздушного колодца и уйдем под землю, а дальше – дело техники.

– Колодцы они наверняка поставили под сигнализацию, – вслух размышлял Парамонов, прапорщик нетерпеливо поправлял нож разведчика на поясе. – Это самый короткий путь к объекту диверсии. Только дурак не подстрахуется, а наши летехи далеко не дураки.

– А чего огород городить, – удивился Колесник, – мы же налегке, чего просто не подойти со стороны моря по-тихому, по-дельфиньи?

– Со стороны моря причал охраняет пара сторожевиков, у них там специальная аппаратура, особо чувствительная. Засекут движение под водой, спустят боевых пловцов. Как бы беды не вышло. – Шувалов замолчал и выразительно посмотрел на Дениса, в конце концов, старший он и его слово – главное в принятии решения.

– Значит, так, – после недолгих размышлений наконец заговорил Давыдов. – По воде не пойдем и через балку тоже. А сделаем вот что. Делимся на две группы, я с Парамоном иду с правого фланга, а вы идете слева, режете проволоку у первого поста, там «снимаете» часового и «минируете» караульное помещение. Мы тем временем спускаемся с утеса и оттуда идем в катакомбы. Стройбатовцев уже вывезли, так что шума не будет. Ставим «мины». – Денис провел рукой по подсумку, где были уложены взрывпакеты, оснащенные Колесником часовыми механизмами. – Потом отходим за колючку; когда снаряды сработают, возвращаемся и устраиваем профи «разбор полетов». Как такой план?

Олег Шувалов поджал губы, потом кивнул и произнес:

– Аминь.

До темноты еще было достаточно времени, и разведчики решили выспаться, приберегая силы для предстоящей операции...

С наступлением ночи с моря ощутимо потянуло промозглой сыростью, пробуждение разведчиков было неспешным и бесшумным. Протерев глаза, Денис подполз к находящемуся в это время в секрете Парамонову и тихо спросил:

– Как дела на той стороне?

– Без изменений, – так же шепотом ответил прапорщик, опуская на землю прибор ночного видения. – Часовые, как и в светлое время суток, меняются каждые два часа.

– Значит, и мы своих планов менять не станем, – уверенно сказал Давыдов.

Четверо разведчиков, по-рачьи пятясь, сползли под холм. Оказавшись в тени, они смогли подняться во весь рост. Проверив свою амуницию, морские пехотинцы, как и сто лет назад пластуны, попрыгали, проверяя, не звенит ли в карманах какая-то безделица. И, убедившись, что все в порядке, разделились на пары и бесшумно разошлись в разные стороны. Все было обычно, буднично, ни слов прощания, ни рукопожатий, разведчики знали – задача хоть и ответственная, но учебная, и через несколько часов все будет закончено.

Шувалов и Ку-Клукс-Клан по-пластунски доползли до ограды из ровных рядов колючей проволоки.

Капитан подал знак рукой своему напарнику. Колесник вытащил нож разведчика, затем отстегнул ножны, что в тандеме создавало кусачки, режущие с легкостью как стальную проволоку, так и кабель под электрическим напряжением.

Капитан взглянул на циферблат своих «командирских» – до смены часовых оставалось несколько минут. Олег взмахнул рукой, подавая старшине одобрительный знак. Ку-Клукс-Клан тут же принялся перекусывать проволоку, через минуту «окно» в ограде было готово.

А вскоре появилась смена, двое часовых и разводящий. Караул прошел в нескольких метрах от залегших разведчиков. «Вот балбесы, даже на ограду не посмотрели. Уже есть одна «палка» для «разбора полетов», – с чувством легкого злорадства подумал Шувалов.

Смена прошла быстро, и караульные не спеша удалились.

Разведчики выждали еще некоторое время, решив понаблюдать за передвижением часового, но тот с места не сходил, стоял неподвижно возле караульного грибка как вкопанный.

«Спит он, что ли?..» – в голове Олега промелькнула догадка, но теперь уже без злорадства. В нем сейчас закипала настоящая профессиональная злость. Задача намного упрощалась и усложнять ее капитан не собирался.

Двое разведчиков проскользнули в «окно» и бесшумно двинулись в сторону по-прежнему неподвижного часового. Шувалов жестами показал Колеснику, как дальше действовать. Старшина понимающе кивнул и подобрался, подобно сжатой пружине.

В следующую секунду оба разведчика одновременно взвились вверх и обрушились на часового. Колесник первым оказался в точке приземления, ухватил охранника за щиколотки и рванул на себя. Шувалов, который собирался одним из приемов нин-дзюцу обездвижить бойца, оказавшись рядом, ухватил того одной рукой за правое плечо, где висел автомат, а другой постарался захватить за нижнюю челюсть. Но вместо упругого человеческого тела пальцы захватили набитое тряпьем чучело. Сила инерции увлекла капитана вперед. Сделав кувырок через голову, Шувалов тут же вскочил на ноги, пытаясь принять боевую стойку. В свете прожекторов он отчетливо видел, как несколько, неизвестно откуда появившихся морпехов навалились на Ку-Клукс-Клана и заламывают его непомерно длинные руки. Помочь напарнику Олег не успел, в одно мгновение на него обрушилась темнота...

* * *

Преодолеть ограду у самого обрыва оказалось делом не особо сложным, Давыдов с Парамоновым незаметно миновали посты и вышли на самую южную оконечность острова. Внизу равномерно рокотал прибой.

Маскируясь этим шумом, разведчики раз за разом вонзали в гранит утеса альпинистский костыль, затем крепили капроновый трос. В приборах ночного видения хорошо просматривался навес причала, на крышу которого они и должны были спуститься.

Слегка наклоненная стена утеса была почти идеально гладкой.

– Идем «змейкой», – застегивая карабин страховки, сказал Денис. Он первым шагнул на край утеса, потом, держась за трос, стал сбегать вниз. Быстро перебирая ногами из стороны в сторону, следом семенил Парамонов.

Спуск прошел стремительно и без задержек. Оказавшись на крыше навеса, разведчики едва успели снять альпинистскую сбрую, когда раздался хлопок негромкого выстрела. В следующую секунду их тела обвила тугая сеть...

– Ну, и как мы вас сделали? – потягивая из алюминиевой кружки горячий крепкий чай, скалясь во все тридцать два зуба, спросил Геннадий Журило.