Текст книги "Лекции по истории русского общества и русской культуры в ХХ веке"

«Вехи» стали точкой отсчета, относительно которой располагались различные идеологические и культурные направления. Представители левых партий, включая большую часть кадетов, выступили как решительные оппоненты сборника. По их мнению, никак нельзя возвращаться к старой формуле «самодержавие, православие, народность» и прекращать попытки формирования гражданского общества. Но в своем большинстве обе противостоящие стороны плохо понимали настроение народной массы, о котором в скором времени Максимилиан Волошин скажет: «Повоскресали из гробов Мазепы, Разины и Пугачевы – страшилища иных веков». Это предчувствовали уже теперь Андрей Белый и Александр Блок. Белому мерещились образы нарастающего безумия, всеобщего мрака и распада, которые он воплотил в стихах сборника «Пепел», отмеченных влиянием Некрасова, и в романах «Серебряный голубь» и «Петербург».

Стихотворения первых послереволюционных сборников Александра Блока рисуют образ голода, скрывающего свое лицо под «Снежной маской». Затем его подлинный, трагический лик приоткрывается. Маскарадные огни возникают и рассыпаются на фоне темного, ночного города, за которым дальше огромная страна – Россия, встреча с которой русскому интеллигенту еще только предстоит. Пока еще только два стана расположились «на Куликовом поле», и в ночь перед битвой великий поэт слушает плач земли о будущих жертвах. Причину великого раскола поэт видит в полной социальной и культурной отчужденности «двух станов». Вспоминая гоголевскую «тройку», Блок пишет: «Можно уже представить себе, как бывает в страшных снах и кошмарах, что тьма происходит оттого, что над нами повисла косматая грудь коренника и готовы опуститься тяжелые копыта».

Но на этом фоне появились другие люди. В культуре тоже происходил великий раскол. Одним из главных культурных событий последних лет перед Первой мировой войной было явление футуристов. Первые манифесты футуристов появились в Италии. К ним фактически примкнули французские художники-кубисты во главе с Пабло Пикассо. В России футуристы или кубофутуристы, поэты и художники, заявили о себе во всеуслышание около 1910 года. На художественных выставках «Союз молодежи», «Бубновый валет», «Ослиный хвост» появились работы будущих корифеев нового искусства – Ларионова, Гончаровой, Малевича, Кандинского, Филонова. Один из участников этих выставок, Давид Бурлюк, объединил вокруг себя относившихся с особым интересом к новой живописи поэтов, включая Велимира Хлебникова и Владимира Маяковского. Возник авангард, ставивший себе целью коренной пересмотр сложившейся культуры и на его основе повседневной жизни.

Предчувствиями крутого поворота истории это новое течение было близко и марксизму, и символизму, но также ориентировалось на достижения науки и техники. Теория и практика футуристов были принципиально направлены на разоблачение главных мифов, которыми жило современное общество, в том числе и того, что они считали «христианским мифом», и выявление разоблаченной реальной (феноменальной) жизни. Внимание авангардистов привлекла не скрытая сущность явления, а оно само и способы обнаружения и описания его формы, постигаемой интуицией и расчетом. Это было возвращение к средневековой традиции номинализма, отрицавшего существование «мира идей». Человека требовалось освободить не только от социального угнетения, но и от угнетения придуманной моралью. Сопутствуя нараставшей революционной волне, они провозглашали революцию в быту и в искусстве и были вызывающе антибуржуазны. Вторгшиеся в жизнь новаторы готовились отыскать новые формы среди обломков разрушаемой культуры. Кандинский, используя линию и цвет, стремился к изображению хаоса, лежащего в основании материи и духа. Основатель супрематизма Казимир Малевич рассматривал цвет как основу реальности. Его «Черный квадрат» представляет собой элемент первичного небытия, откуда все появляется и где все исчезает. Павел Филонов подходил к изображению предмета с точки зрения своего учения о «видящем» и «знающем» глазе.

Одним из путей выявления исходной системы первоэлементов, из которых складывалось произведение искусства, было воскрешение «праславянского», «скифского» видения мира. Объединение поэтов получило название «Гилея», по имени древней Таврии. Поэты «Гилеи», они же – люди будущего, «будетляне», провозгласили культ «самовитого» слова, явленного в произведениях Хлебникова, начиная со знаменитого «Заклятия смехом». Хлебников, называвший себя «путейцем языка», проводил поэтические эксперименты с однокоренными словами, прикасаясь тем самым к дохристианской языческой эпохе. Так он пытался сконструировать новые средства межчеловеческого общения. Владимир Маяковский, напротив, искал способы выражения чувств и настроений современной улицы («улица корчится, безъязыкая»), понимая необходимость обновления языка поэзии просторечьем. Достижения русских футуристов в теории и непосредственном творчестве были несомненны, но при этом, как и многие их современники, они теряли из виду отдельного человека – и как персонажа своих произведений, и как читателя. Маяковский со своим «Облаком в штанах» был в этом отношении исключением.

Предсказывая, подобно Блоку, потрясения ближайших лет, видевшихся им «в терновом венке революций», футуристы, однако, смотрели вперед с оптимизмом. Эти пророки, созидатели новой культуры, с надеждой ожидали грядущих событий, хотя и не могли себе представить, что произойдет на самом деле. В завершенной в 1916 году поэме «Война и мир», нарисовав ужасные картины гибнущей цивилизации, Маяковский заканчивает ее возгласом веры в близкое осуществление прекрасной утопии.

Лекция 2
Русское общество в годы революции. 1917–1922 гг

Восстание, положившее начало русской революции 1917 года, как чаще всего бывает, началось в столице, в годы войны переименованной в Петроград. Сначала оно было чисто стихийным. 23 февраля (8 марта) была только мирная демонстрация женщин, вызванная введением карточек. Незадолго перед этим возобновились заседания Государственной Думы, а царь, несмотря на общее напряжение, уехал из Петрограда на фронт. Правительство, казалось, совсем не понимало опасности и не принимало действенных мер. Но уже 27 февраля непрекращающиеся волнения обрели силу благодаря поддержке солдат, которые хотели мира и земли как платы за принесенные ими жертвы. Революционные партии сначала почти не имели отношения к происходившим событиям, но народ еще сохранял в себе энергию первой революции. Большинство населения сочувствовало возможному падению царского режима, хотя никакого согласия в том, что должно за этим последовать, не было. Среди представителей образованных классов наметилось три течения – консервативное, либеральное и радикальное. Консерваторы и либералы, несмотря на взаимные противоречия, опирались на Думу и хотели только обновленной монархии и более успешного ведения затянувшейся войны. Более радикальные социалистические группировки, социал-демократы и эсеры, вошли в Совет рабочих и солдатских депутатов. Подобные Советы по примеру 1905 года стали сразу создаваться революционной массой. Совет выдвинул требование заключения мира «без аннексий и контрибуций».

2 марта прибывшая на фронт делегация Думы и фронтовое командование вынудили Николая II отречься от престола в пользу брата Михаила (из-за болезни сына). Но надежды тех политиков, кто хотел таким образом сохранить империю, скоро рассеялись. После отречения Михаила империя прекратила свое существование.

Общее настроение населения, особенно молодежи, было ликующим. Из Петрограда оно перекинулось в Москву и провинцию. Вместе с тем становилось очевидным, что царствовавшая династия была важной скрепой, соединявшей народы империи, которые сразу же заговорили о независимости. Дума, где господствовали правобуржуазные партии, не могла рассчитывать на то, чтобы сохранить власть. Гораздо большее влияние имел Совет, где главную роль здесь играли эсеры, от которых крестьянство ждало «черного передела». Но среди эсеров тоже не было согласия, и они медлили, не решаясь объявить о реформе в условиях войны. Наиболее радикальные революционеры – большевики были в нерешительности, пока в Россию из эмиграции не вернулись их лидеры. Компромисс между Думой и Советом привел к тому, что было сформировано Временное правительство, включавшее в основном либералов-западников. Среди министров оказались кадет Милюков и близкий к эсерам Керенский. Правительство пыталось сохранить какой-то порядок с целью продолжения войны, но его положение было крайне непрочным. Вооруженная масса людей, совершивших революцию, ему не доверяла и с надеждой смотрела на Совет. Вместе с тем напуганная полиция не препятствовала бесчинствам людей с винтовками на улицах. Правительство настаивало на активизации военных действий и откладывало вопрос о земле до созыва Учредительного собрания, с которым также не торопилось. Руководящие органы Совета ограничивались общими призывами к миру «без аннексий и контрибуций».

Предполагалось, что прежде начала преобразований необходимо достичь общего согласия. Но выходило обратное. В какую сторону качнется в дальнейшем маятник революции, было непонятно, но в первых числах апреля в Россию из эмиграции вернулся Владимир Ленин. Выступив сначала с броневика на Финляндском вокзале, в дальнейшем он сформулировал свои «Апрельские тезисы», которые поразили и его противников, и его сторонников. В отличие от большинства колеблющихся и сомневающихся революционных вождей лидер большевиков развернул далеко идущую перспективу хода революции. Сначала он предполагал создание широкого демократического движения с активным участием народа. Это привело бы к «власти Советов», которую осуществляла бы коалиция всех социалистических партий. После поддержки со стороны западного пролетариата должен был начаться переход к уничтожению частной собственности на средства производства, «освобождению труда» и социализму. Это была бы предсказанная Марксом мировая революция.

Постепенно вокруг Ленина собрались его сторонники, одним из которых неожиданно стал приехавший из Америки Лев Троцкий. Выдвинутая Лениным программа коренного переустройства общества привлекала как человека массы, так и энтузиастов-идеалистов, мечтавших о всеобщем счастье. Совершенно наивна точка зрения, что большевики стремились в первую очередь к власти, которая грозила им самим гибелью. Также невероятным упрощением было бы представление о большевистской программе как о полной уравниловке (знаменитое – «отнять и поделить»). Ленин и его сторонники верили в то, что на данном этапе истории, согласно пророчеству Маркса, может быть уничтожено «мировое зло», заключавшееся в трех присущих сложившейся цивилизации проклятьях – войнах, эксплуатации и лжи. Преодоление этих зон должно было лечь в основание нового общественного идеала, привести к освобождению труда. Революционеры понимали опасность социального взрыва, сулящего многочисленные жертвы. Но решительным аргументом в пользу революции была война, ставшая воплощением абсолютного зла.

Тогда же, с апреля на улицах Петрограда снова начались рабочие демонстрации, которые шли под лозунгом скорейшего заключения мира. Для того чтобы успокоить демонстрантов, Временному правительству пришлось прибегнуть к содействию Петроградского совета. Результатом компромисса стало создание коалиции либералов с социалистами. Военным министром стал А.Ф. Керенский. Новое правительство объявило, что стремится к миру, но будет продолжать войну. В это время собрался Первый съезд Советов, на котором большинство имели эсеры. От съезда ждали решительных заявлений по земельному вопросу, но все было отложено до созыва Учредительного собрания. Большевики на съезде были в явном меньшинстве, но их популярность возрастала с каждым днем.

Начало июля привело к восстанию, ставшему отправной точкой открытой борьбы между все более радикально настроенными массами солдат, рабочих и матросов и Временным правительством. Выступление, в котором активную роль играли матросы-анархисты из Кронштадта, проходило под лозунгами немедленного заключения мира и передачи власти Советам. Роль большевиков в этом выступлении оставалась еще незначительной. Ленин считал его преждевременным. Большевики присоединились к демонстрантам, когда события уже начались. Демонстрация направилась к Таврическому дворцу, где заседал Исполком Совета, и была разогнана с применением артиллерии.

В результате июльского кризиса было создано второе коалиционное правительство из представителей разных партий во главе с А.Ф. Керенским. Новый премьер получил практически диктаторские полномочия, став кумиром умеренно-либеральных слоев общества. Возросшая к началу лета популярность большевиков начала падать. Многие из них были арестованы и заключены в тюрьму. Ленин скрывался в Финляндии. Казалось, что какие-то силы порядка должны возобладать, так как большинство населения боялось превращения свободы в полную анархию.

Возникла ситуация, которую молодой тогда поэт Николай Тихонов назвал «перекрестком утопий».

К началу августа значительная часть общества продолжала верить фразам Керенского о России, после победоносного окончания войны, процветающей в условиях невиданной гражданской свободы. Оставались и убежденные противники войны. Но инициативу захватили другие силы. Это были сторонники более активных военных действий и укрепления войсковой дисциплины. Эти силы возглавил популярный генерал Лавр Корнилов. Сочувствовавший крутым мерам Керенский не решался пойти на них, и тогда Корнилов двинул на столицу войска. Произошло то, что было названо «корниловским мятежом». Эта попытка офицерского мятежа была и концом общедемократической стадии революции, и привела к радикализации масс. Народ не хотел возвращения «господ» и оказал корниловцам мощное сопротивление. Красногвардейские отряды, созданные прежде всего большевиками, остановили движение войск к Петрограду. Командовавший этими войсками генерал Крымов покончил с собой, а Корнилов и другие организаторы выступления были арестованы в ставке. Эта обреченная попытка возврата к старому была прообразом такой же обреченной, но гораздо более кровопролитной Гражданской войны.

Революция все больше напоминала разогнавшийся каток, что сказывалось и в дальнейшем падении дисциплины в армии, и в отделении национальных территорий, и в захвате помещичьих земель. Колебавшийся между двумя враждебными силами Керенский быстро лишался поддержки.

Момент оказался благоприятным для большевиков, которые возвращали себе несколько поколебленный в июле авторитет. Уже к сентябрю они завоевали симпатии не только большей части рабочих, но отчасти и крестьянства. Большевики смело перехватили эсеровский лозунг равного наделения землей всех, кто на ней работает, и поддержали самочинные захваты дворянских владений. Это позволило большевикам укрепить союз с левыми эсерами, недовольными политикой руководства своей партии. К этому времени большевики получили большинство в Петросовете, и в столице снова возникло двоевластие. В это время скрывавшийся от ареста Ленин писал работу «Государство и революция», в которой развивал идеи социальной утопии. Он предрекал конечную гибель государственной машины, противостоящей остальному населению. Тем не менее он отдавал себе отчет, что на первых порах государство сохранится и будет иметь вид «диктатуры пролетариата». Пока он еще не вспоминал о предупреждении Бакунина, что диктатура класса неизбежно выльется в диктатуру узкой группы революционеров.

В тот момент Ленин еще надеялся на спокойный характер развития событий и призывал к устранению Временного правительства и передаче власти Советам. Это должно было совершиться путем восстания, поддержанного большинством населения. После бурного обсуждения на заседании Центрального комитета партии (при двух несогласных) восстание было намечено на 25 октября (7 ноября) 1917 года.

Октябрьское восстание в Петрограде почти не встретило сопротивления. Немногочисленные отряды красногвардейцев с утра 25 октября без труда захватили основные государственные учреждения. Оставалось арестовать правительство. Сам Керенский бежал на фронт, пытаясь найти союзников в армии. К вечеру вокруг Зимнего дворца собрались «красногвардейцы» и зрители. На Неве стояла пришедшая из Кронштадта «Аврора», чьи выстрелы, то ли холостые, то ли из легких орудий, были сигналом к «штурму». После того как защищавших дворец юнкеров обезоружили и отпустили на свободу, в дверях дворца появился солдат, за которым гуськом шли арестованные члены Временного правительства.

Восстание было приурочено к открытию Второго съезда Советов. В ночь переворота перешедший из штаба большевиков Смольного в Таврический дворец, где заседал съезд, Ленин под аплодисменты зала зачитал три знаменитых декрета: «О мире», «О земле», «О власти». Благодаря декретам, которых все ждали, большевикам удалось получить поддержку большинства съезда. Эти акты привлекли на сторону большевиков часть крестьянской массы и раскололи партию эсеров. Левые эсеры вошли в коалиционное правительство во главе с Лениным (Совнарком).

Бежавший из Петрограда Керенский организовал поход казачьих частей на Петроград, но немедленное свержение нового правительства не состоялось. В Москве после тяжелых боев с юнкерами также была одержана победа. Огромная воля и политическое чутье Ленина обеспечивали успех переворота, придавшего русской революции совершенно новый облик. Такие выдающиеся люди западного мира, как Джон Рид, Бертран Рассел или находившаяся в германской тюрьме Роза Люксембург, сразу поняли всемирно-историческое значение этого события.

Но ситуация, сложившаяся после восстания, оставалась неопределенной и почти неуправляемой. Огромная проблема состояла в том, что масса вернувшихся с фронта солдат представляла собой стихию, готовую действительно смести все до основания. 7 декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. Назначенный ее председателем Феликс Дзержинский представлял собой тип революционера, часто безжалостного, но никогда не преследовавшего личные цели. Благодаря действиям ВЧК сразу были остановлены винные погромы, а к апрелю 1918 года удалось осуществить разгром анархистских убежищ и навести относительный порядок на улицах.

В дальнейшем насилие продолжало применяться далеко не всегда оправданно. Конечно, среди большевиков и близких к ним политиков и публицистов были такие как Горький, Луначарский, Роза Люксембург, последовательные противники лозунга иезуитов «Цель оправдывает средства». Склонить народ и общество на свою сторону можно было также и компромиссом. Большевики использовали и то и другое, но часто насилие торжествовало.

Подводя итоги важнейшего года русской истории, можно еще раз задаться вопросом: что же случилось в Октябре 1917 года? Что это было – народная революция или переворот, совершенный кучкой авантюристов? Скорее всего, это событие надо рассматривать как важнейший эпизод русской революции, которую английский философ и гуманист Бертран Рассел назвал «одним из величайших героических событий мировой истории», а историк Альфонс Карр «величайшим событием XX века». Глубокий и беспристрастный анализ произошедшего дал выдающийся историк и социолог Питирим Сорокин, показавший и закономерность революции, и коренные изменения всей жизни не только России, но и мира, которые она и принесла. Возникло общество, отрицавшее власть собственности над человеком и его судьбой. Но насколько жизнеспособно было такое общество? На вопрос о судьбе революции должна была ответить история.

Существовал еще легитимный орган – Учредительное собрание. Значительная часть крестьянства продолжала поддерживать близкую им партию эсеров, которые и получили большинство в созванном в январе 1918 года собрании. Россия снова оказалась на историческом перекрестке. Часть большевиков и их союзников готовы были согласиться на передачу власти, но Ленин не хотел и не мог выпустить из рук историческую инициативу. Он решил последовать примеру Кромвеля, Бонапарта и Столыпина. Учредительное собрание, открытое эсером Черновым, просуществовало один день и ночь. Его разгон хотя и произвел тяжелое впечатление на часть интеллигенции, но не привел к серьезным волнениям. После этого правительство все еще сильно зависело от съезда Советов, избираемого трудовой частью населения и игравшего роль высшей власти в стране. К началу 1918 года Советы пришли к власти почти по всей России. При этом местные советские органы часто проводили политику, никак не связанную с политикой центра.

Съезд Советов в марте 1918 года должен был решить важнейший вопрос о мире с Германией. Выполняя обещания, данные народу, и одновременно спасаясь от грозящего нашествия, правительство пошло на мир на германских условиях. Но согласия съезда на мир его главному инициатору Ленину добиваться пришлось с огромными усилиями. И на съезде Советов, и в центральных советских органах сохраняли значительное представительство левые эсеры, сторонники скорее национальной, чем мировой революции. Против мира выступали и многие коммунисты.

Заключенный в конце концов Брестский мир, конечно, был вынужденным и далеко не полным. Значительная часть бывшей империи оказалась под властью Германии, а на остальной территории России начиналась Гражданская война. Все же большевики объявили о мирной передышке и надеялись за короткое время наладить новую жизнь. Уже сразу начали вырисовываться контуры двух различных проектов дальнейшего развития – проекта перехода к соответствующему теории социализму и проекта модернизации России в рамках неполного соответствия догме. По представлениям таких большевиков, как Александра Коллонтай и Николай Бухарин, после революции народ должен был сразу изменить все течение жизни. Казалось, освобожденные от власти капитала «труд» и «любовь» дадут невиданный толчок человечеству на пути к «тысячелетнему» царству свободы. Завоевав власть, эти большевики предполагали сразу начать полную ликвидацию частной собственности и денежных отношений. Такой пример быстрого перехода к «социализму» казался необходимым также для того, чтобы увлечь другие страны на путь мировой революции. В основном разделяя эти взгляды, Ленин и некоторые его соратники все же склонялись к необходимости вступить на второй путь, что было бы предвосхищением начавшегося через три года нэпа. В числе «очередных задач» Ленин видел развитие государственного капитализма, предполагающего концессии, сдачу государственных предприятий в аренду и различные формы кооперации и торговли. Он уже понимал, что неотвратимо решение особенно трудной для России задачи – повышения производительности труда. В силу этого весной 1918 года жесткое наступление на буржуазию как будто было ослаблено. Приостанавливалась национализация промышленности. Но в начале лета процесс национализации, отчасти стихийным образом, возобновился. Состояние страны требовало принятия немедленных решений. Промышленность останавливалась, надвигался голод. Инерция движущегося потока подхватывала и Ленина, и его сторонников, и противников. Попытки замедлить разрушительный процесс путем убеждения и призывов ни к чему не привели. Оставался путь насилия, и на него все больше вступала новая власть. Для того чтобы сдержать стихию, правительство само вернулось к политике национализации. Не в силах справиться с упадком производства большевики попытались контролировать распределение. Была запрещена свободная торговля и введена продразверстка, т. е. принудительное изымание хлеба у крестьян. Далее трудности с продразверсткой толкнули большевиков на организацию комитетов бедноты (комбедов), что до крайности обострило ситуацию в деревне и оттолкнуло от новой власти среднего крестьянина. Отношения с большой частью населения, особенно с крестьянством, все осложнялись. Недовольству людей способствовала и ожесточенная, хотя и безуспешная, борьба с «мешочниками», нелегальными торговцами хлебом. Вопрос заключался в том, как дальше сложатся отношения между борцами за осуществление утопии и большинством народа, который понимал пришедшую «свободу» как время вседозволенности.

Наступила трехлетняя эпоха «военного коммунизма». Как отмечает историк А. Карр, она сочетала попытку немедленного осуществления социализма и вынужденные меры. Народная стихия грозила поглотить промышленность, как и сельское хозяйство. Средством сохранить новый порядок вещей была диктатура пролетариата, хотя, как заметил посетивший в эти годы Россию английский философ Бертран Рассел, в России была диктатура, но почти не было пролетариата. Немногочисленная партия коммунистов была одушевлена идеей переустройства мира, и она осуществляла диктатуру. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» должен был всколыхнуть весь мир. До известной степени это так и произошло. Мир был потрясен тем, что случилось в России, тем не менее не спешил следовать поданному русскими примеру.

Создавшаяся к лету 1918 года ситуация оживляла надежды сторонников реставрации. Германская армия оккупировала Украину и угрожала продвижением вглубь России. Бежавшие из-под ареста генералы во главе с Корниловым начали Белое движение. Несмотря на полное поражение и гибель самого Корнилова, белые добровольцы вскоре были поддержаны донскими, а затем кубанскими и терскими казаками. В начале 1918 года казаки поддержали советскую власть, что привело к самоубийству их атамана, генерала Каледина. Но уже с мая началось обратное движение крестьянства и особенно более богатого казачества против коммунистов.

В начале июля 1918 года на Пятом съезде Советов с полной отчетливостью проявился конфликт между большевиками и левыми эсерами. Причиной было отношение к крестьянству, а также растущее недовольство заключенным миром. Перед открытием съезда сотрудником ЧК эсером Блюмкиным был убит германский посол граф Мирбах. А 6 июля 1918 года левые эсеры подняли мятеж и арестовали Феликса Дзержинского. Мятеж с трудом был подавлен силами латышских стрелков. После этого левые эсеры были отстранены от власти, а многие из них арестованы. Но важнее всего было то, что события 6 июля (съезд и мятеж) фактически подорвали советскую систему и отдали полную власть в руки большевистской партии. Но дальнейшие события принимали неблагоприятный для них оборот.

Правые эсеры во главе с Савинковым подняли мятеж в Ярославле и одновременно начали формировать свою армию в Поволжье и на Урале. Там их поддержали измученные нехваткой продовольствия рабочие заводов Ижевска. Кроме того, восстали пленные чехословаки, не пожелавшие подчиниться отданному под нажимом Германии приказу Троцкого об их разоружении. Они быстро стали контролировать большую территорию, включая Транссибирскую магистраль. По всей Сибири и южному Уралу стали формироваться белые офицерские и казачьи отряды. Неудачам советских войск способствовала измена командующего Восточным фронтом левого эсера Муравьева. Все антибольшевистские силы на этом направлении сначала возглавила правоэсеровская Директория, собравшаяся в Уфе. Занятые ее войсками районы были объявлены территорией Учредительного собрания. В Омске между тем появился признанный иностранными правительствами кандидат в диктаторы адмирал Колчак.

Наступление белых шло в направлении Екатеринбурга, где в это время находился низложенный царь со своей семьей, сосланный на Урал. Страх, что после своего освобождения царь или кто-то из его родственников возглавит Белое движение, заставил большевиков решиться на расстрел всей семьи. Этот трагический акт лишил Белое движение главы и вместе с тем стал действием, которое больше всего ставится в вину партии коммунистов.

Огромную роль в том, что большевикам удалось остановить наступление белых, сыграл Лев Троцкий, буквально из ничего создававший Красную Армию. Передвигаясь на специальном поезде по всему фронту, он использовал любые средства для поддержания дисциплины, не говоря уже о мерах против враждебных советской власти элементов. Через некоторое время красные взяли Казань, а к осени большая часть Поволжья осталась за ними. Тем не менее хаос продолжал нарастать. Партия эсеров вернулась к практике террора, теперь уже против советских лидеров. В результате покушения, совершенного эсеркой Каплан, был тяжело ранен Ленин. После этого Совнарком принял решение о красном терроре. Признав формально свободу совести, партия фактически противопоставила себя церкви. Даже к рабочим власть стала применять средства принуждения. Что касается белых, то они также прибегали к самым решительным мерам, причем не только против коммунистов. Сибирское правительство Колчака начало активную борьбу с наследниками Учредительного собрания. После переезда эсеровского правительства из Уфы в Омск оно было арестовано военными во главе с Колчаком, который был провозглашен Верховным правителем России.

Весь 1918 год большинство зрителей исторического процесса продолжали предсказывать скорую гибель большевиков. Но все складывалось иначе. Выйдя из немыслимой ситуации лета 1918 года, измученные войной, голодом и разрухой большевики отпраздновали годовщину Октября, почти совпавшую с революцией в Германии и завершением мировой войны. Это означало аннулирование Брестского мира, что было не только концом немецкой оккупации значительной территории, но и доказательством исторической правоты Ленина. После ухода с территории Украины немецких войск наступила некоторая, хотя и временная, стабилизация. Уже можно было сказать, что большевистская революция состоялась. Положение советской власти, однако, по-прежнему оставалось исключительно трудным. Ноябрьская революция в Германии постепенно сошла на нет и закончилась гибелью ее вождей. Имена Карла Либкнехта и Розы Люксембург приобрели необыкновенную популярность по всей России. Была уничтожена и Венгерская советская республика. Надежда на мировую революцию все же оставалась, и в 1919 году в Москве был создан Коммунистический интернационал. Вместе с тем бывшие союзники России высвободили силы для вмешательства в ее внутренние дела. Необходимо было любой ценой продержаться на одиноком острове, окруженном уходящей из-под ног охваченной пожаром землей. Наступил решающий момент схватки не на жизнь, а на смерть. Большевиков могла еще раз спасти только невероятная концентрация усилий. И она их спасла. Необыкновенный характер происходившего отмечал и такой убежденный враг новой власти, как британский посол Дж. Бьюкенен.