Текст книги "Мечты о нас"

– Привет, Пенни! – прерывает мои размышления Бо.

Он плюхается рядом со мной на скамью. Из кошачьего в моем брате не только ухмылочка, но и способность бесшумно приближаться. Я не слышала, как он подошел. Бо бросает сумку на землю и задирает ноги на нижнюю скамью. Скорее всего, он даже не заметил, что один в один скопировал мою позу. Очередное доказательство того, что мы двойняшки. Но внешне, кроме светлых волос и голубых глаз, у нас мало что общего. В детстве он меня злил тем, что был выше и сильнее, но сейчас я испытываю благодарность, иначе мне было бы намного труднее заниматься чирлидингом.

– Новенький? – спрашивает он, глядя на поле.

– Этот тип спорит с тренером Хадсоном! – восклицает Пенни, вцепившись в скамейку, словно боится потерять равновесие.

Прекрасно понимаю Пенни: Хадсон тренирует квотербеков, так что у Кайла появился конкурент. Какому игроку захочется провести следующий сезон на скамейке запасных, если он привык демонстрировать свой талант не только ста тысячам местных зрителей, но и в прямом эфире национального телевидения?

– Что, Мистер Алабама – квотербек? – Бо опирается локтями на колени и широко улыбается. – Значит, пришло время перемен.

Хорошо, что я сижу между Пенни и Бо, потому что понимаю, к чему ведет этот разговор. Или можно сформулировать по-другому: я буквально чувствую, как Пенни из солнечного зайчика превращается в зловещую грозовую тучу и ее физическое напряжение ощущается в воздухе.

– Кайл стартовый квотербек. На нем держится вся команда. Его нельзя просто так заменить! – в сторону Бо вместо слов сыпятся грозовые разряды.

Никому не хочется проходить через унижение, когда нужно собирать свои вещи и освобождать место для новичка.

Честно говоря, в силу разных причин особого сочувствия к Кайлу я не испытываю.

– Да брось, все знают, что у Кайла проблемы с алкоголем, – спокойно возражает Бо, раздражение Пенни скатывается с него, как с гуся вода.

– Если он время от времени закатывает вечеринки, это не означает, что у него проблемы с алкоголем.

Она садится прямо и гордо расправляет плечи. Через секунду она в поучительном жесте поднимает указательный палец:

– Кто не любит вечеринок? И попробуй только сказать, Бенджамин Оливер Саммерс, что ты никогда не напивался! Каждому известно, с каким удовольствием ты таскался с нами по вечеринкам!

Пенни резко вскакивает и быстрыми шагами удаляется. Ее уход больше напоминает бегство.

Мы молча смотрим, как она спускается вниз и исчезает из вида. Я точно знаю, что Бо специально так говорит о Кайле, он хочет позлить Пенни. Судя по ее реакции, ему это более чем удалось.

Каждому известно, с каким удовольствием ты таскался с нами по вечеринкам! – эхом отдается у меня в голове. Наверное, так и было. Но после первой вечеринки для первокурсников он предпочитает оставаться дома, хотя иногда мне очень хочется, чтобы он снова присоединился к нам.

Вместо извинений Бо поворачивается ко мне спиной, прислоняется к моему плечу и вытягивает свои длинные ноги на скамье. Поправляет капюшон толстовки и подставляет лицо заходящему солнцу.

– Каждому известно, что я прав, – мурлычет он самодовольно.

Кажется, это запоздалый ответ на обвинения Пенни.

Не знаю, почему Пенни и Бо ведут себя как маленькие детки. Что же этот Алабама тут делает? Его активная жестикуляция при разговоре с тренером Хадсоном и главным тренером Бруксом не дает воображению разгуляться. Или я потеряла всякую способность фантазировать сегодня после отборочной тренировки? Как мы выиграем первенство с таким убогим сырым материалом?

– «Антилопы» выиграли подряд три последних чемпионата. У них такие игроки! – произносит Бо безо всякой связи, тем самым прерывая ход моих мыслей.

Я возвращаюсь к айпаду. Да, футбол из-за чирлидинга и работы моего отца является частью моей жизни, но особого интереса у меня не вызывает. А уж тем более футболисты. Мне нравится атмосфера полного стадиона, нравятся столы с закусками и пивом перед игрой, общие барбекю, разговоры, командный дух – это часть нашей культуры. Я радуюсь, когда выигрывают «Барсуки» (вероятно, из чувства местечкового патриотизма). Но мне все равно, кто из игроков в лучшей форме или более популярен.

– Ты же знаешь, что для Пенни важен… перспективный квотербек, – нахожу я выход, не желая произносить имя Кайла.

При одном только упоминании у меня портится настроение и поднимается давление, настолько он меня бесит. Переманили игрока из «Антилоп», и правильно сделали! Почему бы и нет. Не то чтобы Кайл не имеет таланта, но у него слишком много отвлекающих факторов. Один из них, например, Пенни. К сожалению, есть и другие: Кендра, Синди, Тайра… Если кто-нибудь попросит сказать что-нибудь приятное о Кайле, то единственное, что стоит упомянуть, – красивое тело для демонстрации нижнего белья на модном подиуме.

Вполне возможно, что у Кайла есть хорошие стороны, но пока они от меня скрыты. До сих пор не понимаю, как Пенни с ним остается, несмотря на все его грешки. Хотя, может, тут и понимать нечего – этот выбор базируется не на доводах разума. Мне сложно, но я стараюсь не вмешиваться в решения Пенни. Будет ложью утверждать, что наша дружба не пострадала в последние месяцы. Я отказалась от многих наших встреч, лишь бы не видеться с Кайлом, вместо того чтобы высказать ему в лицо все, что о нем думаю. О, с удовольствием обругала бы его последними словами, но моему отцу не понравится, если оскорбят его пациента. Я почти сразу пожалела о нашем случайном перепихоне. С началом отношений Кайла с Пенни эти воспоминания стали еще невыносимее. Но это ничто по сравнению с тем вскипающим бешенством, когда он в очередной раз обманывает Пенни с какой-нибудь фанаткой.

Я ловлю себя на том, что смотрю на поле в поисках Кайла, но взгляд цепляется за красную куртку. Пока тренер Хадсон что-то оживленно обсуждает с главным тренером, Мистер Алабама молча стоит рядом, засунув руки в карманы куртки, и рассеянно разглядывает стадион, как будто он тут ни при чем. В какой-то момент я чувствую его взгляд. В знак благодарности за утреннюю встречу хочу показать ему средний палец, но он уже отворачивается. Я полна решимости его игнорировать, но продолжаю против воли пристально разглядывать.

Для квотербека очень хорошее телосложение – не плотный, но и не худой. Можно сказать, выглядит великолепно, если бы не мрачное выражение лица. Или у него очень сильно болит зуб, или его насильно вывезли из Таскалусы в Фейр-Хэвен. Тогда объяснимо, почему он до сих пор не переоделся.

То, что новичок не просто так пришел, а его берут в команду, стало понятно, когда он снял куртку и, без спортивной формы, прямо так, в джинсах и рубашке, стал разминаться с нападающими.

– Действительно новый претендент на квотербека? Кайл будет очень рад! – с удовольствием злорадствует Бо.

– Пенни знает, как его утешить, если он и в этом сезоне не окажется в основном составе. – Мне не удается скрыть отвращения в голосе.

– Похоже, утешение не понадобится… О Господи, этот тип – полный отстой! – через несколько минут бормочет Бо, явно разочарованный.

Мы видим, что Мистер Алабама не двигается, и мяч, запущенный в его сторону, почти попадает в его красиво уложенную прическу. Мы не можем отсюда разобрать криков, но на поле разгорается спор. Вскоре спор обостряется до такой степени, что вынужден вмешаться даже наш папа. Видимо, не только меня раздражает высокомерное равнодушие новичка.

– Ставлю сто баксов, Кайл сегодня вечером заявится к Пенни. – Я протягиваю Бо руку, он же и разбивает наше рукопожатие. У Кайла заметно сильно испортилось настроение, так что я спокойно могу делать ставки. Ни для кого не секрет, что наш солнечный зайчик Пенни всегда с готовностью утешает Кайла.

Мое предположение подтверждается вечером, когда я сижу на кровати с айпадом в руках. От Пенни приходит СМС:

ПЕННИ: Исправленный текст можешь прислать завтра. Кайл пришел «позаниматься», поэтому у меня не получится сегодня выложить на сайт.

Несколько лет назад Сент-Клэр издавал настоящую газету, но сейчас ее заменил блог. В дополнение к официальным объявлениям кампуса ведется еще колонка светской хроники и спортивная рубрика. Каждая спортивная команда публикует свои новости. Пенни написала красочную статью о прошедшей тренировке, мне оставалось ее вычитать. Вероятно, мне, как студентке факультета литературы, следовало бы готовить публикации о нашей команде, но сегодня ничего хорошего в голову не лезло. Статья Пенни называлась: «В высшей степени обнадеживающая тренировка кандидаток в команду чирлидинга».

Я бы назвала свою: «Каждая кандидатка – катастрофа для команды». К сожалению, никто не оценит мою любовь к аллитерации.

Я не успеваю ответить Пенни, потому что папа зовет на ужин.

Первое правило нашего дома – никаких мобильников за столом. Так что Пенни придется подождать с рассказом о степени уныния Кайла.

Я спрыгиваю с кровати и, шаркая тапочками, иду по маленькому коридору в гостиную, соединенную с кухней. Уже по дороге меня приветствуют запахи томатного соуса, сыра и орегано. Это определенно означает: первое – сегодня на ужин лазанья, второе – у папы что-то на уме. Когда он серьезно о чем-то размышляет, он готовит лазанью, его любимое блюдо. Он всегда, каждый вечер, если он дома, готовит ужин, несмотря на усталость после работы. Бо и я сколько раз ему предлагали самим сделать салат или бутерброды, но папу не переубедить.

Бо уже у стола, заглядывает в салатницу. Он с удовольствием потаскал бы огурцы из салата, если бы было дозволено.

– Руки помыла? – спрашивает отец. Он ставит на стол лазанью с пузырящейся сырной корочкой. – Про желудочный грипп слышала?

Закатив глаза, я демонстративно выдавливаю дезинфекционный гель из тюбика у раковины, после чего беру стакан и насыпаю в него льда. Кто бы объяснил эти семейные заморочки – я пью только газированную воду со льдом, Бо и папа – без газа и комнатной температуры. Бр-р-р, как будто вода для принятия ванн. При одной мысли об этом я содрогаюсь. Отвратительно…

Наконец все расселись за столом.

– Вы чего такие тихие? – спрашивает папа и накладывает Бо на тарелку огромную порцию лазаньи.

Я беру салат. Опять мысли возвращаются к тренировке.

Ужасно.

– Джулс, специально для тебя лазанья с тофу, – жалуется папа.

Он сдвигает салат на моей тарелке в одну сторону, чтобы на другую положить лазанью.

– Ни один спортсмен не выживет на одном салате. Или ты уже свою пищевую норму на сегодня съела?

Риторический вопрос. Папа знает мой пищевой план лучше, чем я. Правда, он также знает, что план этот я часто игнорирую, потому что мне просто невкусно. Я согласна принести некоторые жертвы во имя спорта, но чечевичная каша не входит в этот список.

– Мне нужно дописать протокол препарирования и кое-что исследовать, – говорит Бо, не уточняя, что именно.

Он потягивается, словно разминается перед стартом, а затем поглощает еду, как будто участвует в олимпиаде.

Если бы я своими глазами не видела, что днем он съел бургер, я бы подумала, что он голодает. К счастью, мы оба принадлежим к тому типу людей, которые много едят, но не поправляются. В этом смысле я благодарна своему организму. Наверное, папа прав, мне стоит время от времени подкармливать свое тело необходимыми питательными веществами.

– В выходные нам предстоит кое-что сделать, – говорит отец.

– Пап! – Бо смотрит на него как на сумасшедшего. – Нам почти двадцать! Другие в этом возрасте уезжают на другой конец света, чтобы учиться. Разве не достаточно, что тебе выпала честь стирать наше белье?

Стирка грязного белья не относится к общему времяпровождению, и отец назначает семейное занятие – подготовка сада к лету. Так что выразим благодарность Бо за его очаровательный ответ.

– Кто из вас может завтра показать новичку из Таскалусы наш кампус? – неожиданно спрашивает отец.

– После обеда я работаю в «Ореховой чашке», – напоминает Бо. – А Джули надо на эту… отборочную тренировку по чирдансу [3]3
  Чирданс – спортивные танцы с элементами гимнастики. Считается проще чирлидинга, являющегося видом спорта.


[Закрыть]?

Он на меня смотрит честными глазами, губы растягиваются в кошачьей улыбке, которую я люблю до ненависти.

– Чирданс? Но это же не твоя команда, – поворачивается ко мне отец.

– Да, Джулс. Почему бы тебе не пропустить дрянное представление, а вместо этого показать новичку кампус? – настаивает Бо, хотя прекрасно знает, что мне не хочется.

Я пинаю его под столом, но Бо никак не реагирует.

– Почему обязательно мы? Никто из команды не может? – Я запихиваю в рот большой кусок лазаньи и невинно хлопаю ресничками.

– Потому что тренер Брукс считает полезным налаживать контакты вне команды, – как маленьким, объясняет он нам. – Мне казалось, я воспитывал вас готовыми прийти на помощь.

– Именно поэтому я иду завтра на тренировку чирдансеров, – подтверждаю я.

– Пенни сможет найти тебе замену, а мистер Палмер останется один в «Ореховой чашке», – не сдается Бо. – Ты же знаешь, старикан совсем сдал. Кроме того, думаю, новичку будет приятнее прогуляться с хорошенькой девушкой, – подмигивает мне он.

Ненавижу, когда мне говорят «хорошенькая»! И он это знает!

– Так я пишу ему, что ты завтра свободна?

Я вспоминаю сегодняшнюю тренировку. Еще один акт танцевальной драмы или экскурсия с Мистером Надменность? Экскурсия продлится… сколько? Десять?.. Двадцать?.. Тридцать минут? Наверное, лучше экскурсия, чем полдня вести длинный протокол. Пенни легко найдет мне замену.

Я пожимаю плечами в ответ. Сдаюсь. Уж переживу как-нибудь.

– Вот и славно. Новенького зовут Эндрю МакДэниэлс, но он предпочитает Дрю. Кроме того, ты должна знать, что…

Телефонный звонок прерывает его речь. Незаконченное предложение зависает в воздухе. Отцу явно не хочется нарушать собственное правило и брать трубку, но он смотрит на часы и спешит в коридор – в такое позднее время звонят только по срочному делу.

– Я должна знать что?.. – обращаюсь я к Бо.

Но он, продолжая жевать, качает головой – он тоже не знает.

Телефонный разговор не затягивается. Уже через несколько минут отец кладет трубку. Когда он возвращается на кухню, лицо его тревожно бледно.

– Мне нужно уйти. Один из игроков по дороге домой вывихнул лодыжку. Говорит, сильно распухла, размером почти с арбуз.

– Похоже на разрыв связок, – невозмутимо замечает Бо между жеванием.

Но для игрока это катастрофа!

– Передавай привет?.. – вопросительно смотрю я на отца, но он отмахивается.

Уже из коридора он кричит нам:

– Ведите себя хорошо и уберите со стола! Меня не ждите, вернусь поздно.

Бо только остается закатить глаза. Моему брату не надо напоминать об уборке – он самый чистюля из всех чистюль на свете.

Глава 3. Вторник наглости

Вчера на ужине я сама себя уговорила, что как-нибудь переживу, но на самом деле не представляла, на что подписалась. Мистер Алабама побил все рекорды наглости. Уже пятнадцать минут я стою у входа на стадион, а его все нет. И через двадцать минут нет. Сегодня не по-весеннему холодно, и я могла бы лучше провести время, чем греть руками нос.

Я натягиваю рукава толстовки на кончики пальцев и прячу замерзшие руки в карманы синей жилетки. Как ни вглядывайся по сторонам – новенького не видать. Я позвонила по номеру, который мне дал отец, но звонок сбросили почти сразу, после пары гудков. Даже до голосовой почты не дошло. Ну не хочется тебе гулять по кампусу, но я-то тут при чем? Папа просто хотел как лучше, но если Мистера Надменность не интересует…

Надменный. Наглый. Недоумок.

Мне не составляет труда найти подходящие аллитерации, тем более я разозлилась до такой степени, что готова включить режим стервы. Решаю подождать еще десять минут, и тут он откуда-то выныривает, причем в кроваво-красной футболке. Боевой клич «Барсуков» как звучит? Правильно, «Синие, вперед!». Более чем определенный знак неприятия… К тому же он без куртки, что симпатии тоже не прибавляет. Он что, не мерзнет?! Я с трудом удерживаю клацанье зубов.

– Неужели пришел? – угрюмо спрашиваю я и подхватываю с земли рюкзак. – У тебя крепкие нервы. Знаешь, есть такая вещь, называется мобильник… Ладно, забудь, – в раздражении смотрю на него.

Моя тирада совершенно его не интересует. Вместо извинений он внимательно изучает мое лицо. Что не так с этим парнем? Он что, конопушки мои считает? Почему он так сосредоточенно на меня смотрит?

– Так ты хотел кампус посмотреть?

Я упираю руки в бока. Если не хочет, пусть так и скажет.

Он ничего не отвечает, вытаскивает мобильник из кармана и что-то набирает.

Ну да, конечно. Не стесняйся, игнорируй меня дальше, у тебя же есть мобильник!

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой телефон издает боевой клич «Синие, вперед!», объявляя о новом сообщении.

МИСТЕР АЛАБАМА: Мы можем еще кое-кого подождать?

У меня брови ползут вверх. Я поворачиваюсь к нему. Почему он пишет мне СМС, когда я стою прямо перед ним?!

– Кого? – спрашиваю я раздраженно.

Ответ звучит тихо, невнятно, но сопровождается жестикуляцией, и в движениях рук, в отличие от беспомощных звуков, четко прослеживается: «Моего переводчика».

Я в замешательстве и пытаюсь скрыть внезапную неуверенность. На всякий случай задаю вопрос:

– Ты меня слышишь?

Он отрицательно качает головой.

– Я угадываю, – признается он и пристально смотрит на мои губы.

О Господи, Джули! Это не высокомерие. Он глухой.

Так вот о чем хотел папа вчера предупредить! По крайней мере объясняет, почему Дрю отклонил звонок. И он на самом деле не понял, когда в кофейне я его обозвала.

Моя злость мгновенно испаряется, но на душе кошки скребут. Я чувствую себя самым паршивым человеком на свете – ни секунды не сомневалась, что ничего, кроме надменности, он из себя не представляет. Да всем известно, как оскорбительно для человека, когда его судят по внешности.

Я смотрю прямо в глаза Мистеру Алабама. При свете дня радужка переливается золотом, напоминая мед.

– Конечно, подождем, – говорю я.

Я прислоняюсь к стене стадиона, выложенной из красного кирпича. Не уверена, что делать дальше. Большинство думает, что чирлидерша – щебечущий источник хорошего настроения, поэтому с нами постоянно заговаривают в коридорах. Но о чем говорить с Мистером Алабамой? И каким образом?

Он рассматривает стадион, время от времени проверяя телефон. Могу я просто заговорить с ним? Или мне надо, не знаю, помахать руками, чтобы привлечь внимание? А может, он вообще не любит пустой болтовни.

Как странно, должно быть, ничего не слышать. Или, может, почти ничего? Слышит ли он глухие шумы? Различает ли низкие или высокие звуки? Какая разница между глухими и слабослышащими? Вообще ничего не знаю об этом, трудно даже представить. Как можно прочувствовать весну без птичьего щебета? Футбольную игру без кричалок? Без радостного гула болельщиков на трибунах?

Дрю касается моей руки, и я удивленно поднимаю глаза.

– Не надо, – просит он.

– Чего не надо?

– Жалеть меня не надо.

Дрю посмеивается. Уверен в себе на сто процентов. И точно знает, что происходит в моей голове.

К своему стыду, должна признаться, что он прав.

– Ладно.

Я снова прислоняюсь к стене и решаю делать то, что всегда выручает в подобных ситуациях, – светская беседа.

– Ты взял мой соевый латте.

По вопросительному взгляду вижу, что он меня не понял.

Я уже собираюсь вытащить свой мобильник для продолжения беседы, и тут неожиданно поспевает помощь. К нам широкими шагами приближается мужчина в возрасте. Он в знак приветствия кладет руку мне на плечо, как будто мы давние друзья. Но этого человека я вижу впервые.

– Эндрю опять хулиганит? – спрашивает он, улыбаясь, и сопровождает слова движениями рук.

Я прихожу к выводу, что это сурдопереводчик Дрю.

Краем глаза вижу возражения Дрю, которые незнакомец сразу переводит: «Извинись перед Джули. Ты заставил нас ждать».

– Ты знаешь мое имя? – поражаюсь я, но ничего не понимаю из жестикуляции.

Помощь переводчика приходит вовремя. Он тут же вступает:

– Джули, почти как летний месяц [4]4
  Имя Джули в английском языке имеет такое же написание, как и месяц июль, но имеет отличное от него произношение.


[Закрыть]. На стаканчике с латте было твое имя. И в эсэмэске от отца. Кстати, меня зовут Джейк.

Я догадываюсь, что последнюю часть мужчина добавил от себя. В облике Джейка присутствует такая открытость, что я мгновенно расслабляюсь.

– И то, что ты принимаешь за кофе, Дрю назвал самым гадостным напитком на свете.

– Говорит человек, разбавляющий эспрессо водой? – усмехаюсь я, приподнимая бровь.

Дрю прижимает руку к сердцу и опускает подбородок на грудь, всем видом показывая, как сильно я ранила его.

– Думаю, это было туше, – подмигивает Джейк.

Дрю показывает несколько жестов.

– Кроме того, он хотел вернуть тебе кофе, потому что там был записан телефонный номер. Но ты так зло на него посмотрела, что он не осмелился с тобой заговорить.

Я в недоверии перевожу взгляд с Дрю на Джейка и обратно. Номер телефона? На стаканчике? От веселого баристы, что ли? Честно говоря, я была занята айпадом настолько, что даже не помню, как он выглядит. И как это понимать: Дрю не осмелился со мной заговорить, потому что я зло на него посмотрела? На две головы меня выше и испугался моего взгляда? Он же футболист, вроде должен был привыкнуть, что на него мрачно пялится целая команда натренированных качков. Или он думал, что мне хватит сил перекинуть его через бедро? Встреться мы при других обстоятельствах – мне бы несдобровать.

– Эндрю опоздал, потому что искал в урне стаканчик, но не нашел, – объяснил Джейк.

– О, это… – красноречиво запинаюсь я. – Но это было совсем необязательно. Совсем-совсем не нужно.

Мне кажется, что Дрю хотел сделать доброе дело, но меня совершенно не интересует этот номер. Скоро начинаются тренировки к первенству по чирлидингу, так что у меня не будет времени ни на какие свиданки. Даже с теми, кто делает лучший кофе в Фэйр-Хэвен.

В любом случае мы можем начать экскурсию.

* * *

Если моя агитационная речь за Фэйр-Хэвен и кампус колледжа Сент-Клэр не воодушевит Дрю, то следует признать, что у него каменное сердце.

Позже, в библиотеке, наступает привычная благоговейная тишина. (Не то чтобы Дрю болтал без умолку. Вместо этого он предоставил Джейку возможность общаться со мной.)

Библиотека напоминает одновременно и старинный собор, и банкетный зал Букингемского дворца: высокий, замысловато отделанный свод, десятки люстр, освещающие длинные ряды столов, готическое окно во всю стену. Это самое красивое здание во всем Сент-Клэре. Я часто прихожу сюда, чтобы насладиться атмосферой и почитать в тишине. В этих стенах витает дух европейского Средневековья, хотя они были возведены значительно позже периода готики.

Дрю, однако, не выглядит восхищенным, как я надеялась. Мистер Алабама просто разглядывает все вокруг, засунув руки в карманы джинсов, и улыбается мне. Только у меня начинает быстрее биться сердце, когда я вижу такое количество книг?

– Ты что изучаешь? – тихо спрашивает меня Джейк на выходе из библиотеки.

Я отвечаю, когда за нами закрывается дверь:

– В основном английскую литературу.

Многие из моих знакомых находят это забавным, когда узнают, что я посещаю курс риторики. Они не могут представить, что я, ко всему прочему имеющая склонность к бранным словам, могу составить более сложную фразу, чем «Синие, вперед! Давай-давай-давай!». В наши дни нелегко быть блондинкой-чирлидершей. Из-за многочисленных фильмов для подростков люди думают, что мы прелесть какие дурочки или наоборот – мерзкие интриганки, норовящие увести у бедной соперницы сексапильного квотербека. В принципе, конечно, мне не все равно, с кем сегодня проведет ночь Кайл, но это только исключительно из-за Пенни.

– А ты что изучаешь в свободное от футбола время? – спрашиваю я и опять получаю в ответ непонятный мне набор жестов.

– Он говорит, – вступает Джейк, – что будет думать о тебе, когда ему придется сидеть в библиотеке в окружении пыльных книг по экономике и кадровому менеджменту.

– Кадровый менеджмент! Выпендрился! – театрально закатываю глаза, и Дрю тихо смеется. – Не проголодались? Тут рядом есть закусочная, где подают хорошие бургеры.

Кажется, «тут рядом» несколько преувеличено, но мне уже хочется перекусить. Несмотря на предыдущие опасения, с ними обоими приятно общаться, хотя у меня голова кругом идет. Я уже не соображаю, с кем говорю и на кого смотрю. Определенно, мне нужен передых.

– С меня молочный коктейль. Он самый лучший в «Бархатном коте», – считаю нужным добавить, хотя они давно беспрекословно следуют за мной.

Идти нам приходится через студенческие общежития. Корпус Бета Тета Пи выглядит как солидный особняк, а вот Альфа Дельта Пи уже сильно обветшал и не похож на обиталище перспективных молодых людей.

«Бархатный кот» – длинная узкая закусочная, одна из многих закусочных на Слэйт-Стрит. Мороженое, пицца, сэндвичи или лапша – здесь можно найти все. (Там же пристроилась кофейня, где незнакомцы крадут твой кофе.)

– Вы не пожалеете. Сказочные молочные коктейли, – обещаю я, переступая порог и вдыхая запахи сыра, бургеров и картошки фри. Я не ем мяса, но здесь я чувствую себя хорошо. Возможно, из-за уютной обстановки или из-за приятного гула многочисленных студентов. Характерное сочетание столовой и паба. Нишевое разделение, красная обивка, кирпичные стены, картины, большинство из которых представляют слишком красочные изображения местных деятелей, в основном футболистов и баскетболистов, но есть портреты актеров и актрис. На стене за барной стойкой нарисован пушистый черный кот в котелке – отсюда и название закусочной.

Я падаю на свободный диванчик и предлагаю:

– Заказывайте что хотите. Я угощаю.

Мое спонтанное гостеприимство обусловлено мыслью о том, что мне будет неудобно есть одной. Я заказываю приветливой официантке холодный чай и картошку фри с чили и сыром в надежде, что эти двое меня поддержат. Джейку хватает наглости заказать воду без газа. И безо льда. Дрю тоже заказывает воду, и я не могу сдержать вздоха. К счастью, он быстро исправляется и заказывает молочный коктейль с клубникой и макароны в сырном соусе.

Пока мы ждем, я на автомате достаю мобильник из рюкзака. Новое сообщение.

БО: Ну как? Довольна? Хоть кто-то, кто спокойно переносит твои ругательства;)

ДЖУЛИ: Ты знал, что он не слышит?

БО: Я еще вчера вечером его погуглил. Эндрю МакДэниэлс, весьма перспективный квотербек, но с небольшой проблемой. Нашел кучу статей о нем. Сегодня утром еще одна появилась, в нашем блоге. Наверное, каждый, кто хоть как-то интересуется футбольной командой колледжа, о нем уже знает. Как ты умудряешься быть такой нелюбопытной?

Хороший вопрос. Как-то интерес к студенческим слухам у меня исчез почти сразу после поступления в колледж, именно в тот день, когда мой брат стал героем сплетен.

Стоит мне отложить мобильник, как опять раздается боевой клич «Барсуков».

БО: Ну и? Он такой же симпатичный в реале, как и на фото? С очаровательной ямочкой на подбородке?

С раздражением я отключаю звук и кладу телефон экраном вниз на стол. И ловлю себя на том, что тайно пытаюсь разглядеть ямочку на подбородке Дрю. Да, позже я расскажу Бо, что ямочка есть, но об очаровательности пусть решает сам.

– Ты тоже фанатка футбола? – полуутвердительно говорит Джейк и указывает на мой мобильник.

Проходит не менее секунды, прежде чем я понимаю, что он имеет в виду более чем примитивный рингтон.

– Чирлидинг, – поправляю я, и Джейк тут же переводит.

Дрю машет воображаемыми помпонами, и я делаю вид, что хочу кинуть в него картонную подставку для пива.

– Да не чирданс! – издаю я чуть ли не стон.

В мобильнике быстренько через Ютуб нахожу видео. Придвигаюсь ближе к Джейку, который с интересом смотрит на экран. Думаю, что мне впервые встретился такой легкий в общении человек. Каким образом он, несколько часов являясь центром нашего разговора, остается незаметным?

Дрю сосредоточенно смотрит на меня, и я прошу Джейка:

– Переведите, пожалуйста. Это видео снято Национальной ассоциацией чирлидинга в 2016 году. Первенство страны. «Пумы» выступают. Как только переходят к хореографии – обрывается музыка. Зал замирает. Это просто катастрофа. И знаете, что происходит дальше? Другие команды начинают отсчет – три, пять, семь, восемь. Три, пять, семь, восемь. Зал подхватывает. Хор из сотни голосов… Три, пять, семь, восемь. Конкурентки, чирлидеры других команд, отсчитывают такт для «Пум». Несколько минут – три, пять, семь, восемь. Раз за разом, пока выступление не заканчивается.

Каждый раз, когда я вижу это видео, у меня кожа покрывается мурашками. Этот хор из сотен голосов, неожиданно объединившийся и пришедший на помощь другим, создал такую атмосферу, в которой я мечтаю побывать.

– «Пумы» выиграли первенство. Они победили, потому что другие команды помогли им. Это и есть дух чирлидинга. Мы не просто прыгаем с помпонами, чтобы понравиться мужчинам. Мы – одна команда. Мы полагаемся друг на друга, мы помогаем друг другу. Один споткнется – другой сломает себе шею.

Дрю внимательно смотрит то на Джейка, то на экран мобильника. Флик-фляк, обратное сальто, поддержки, прыжки. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и в первый раз с появления Джейка открывает рот:

– А мне султанчики нравятся!

Он снова с энтузиазмом поднимает руки и крутит воображаемые помпоны. Я не выдерживаю и кидаю в него картонку, которую он без труда ловит и кладет на стол. Нелепо выглядит, когда огромное тело из мускулов и сухожилий выдает пантомиму чирлидинга. И в дополнение ко всему – широкая ухмылка. Но все же есть в Дрю что-то, что бабушка назвала бы очаровательным. Эти лукавые искорки в глазах явно выдают, что Дрю точно знает, как он действует на людей.

– Придурок, – говорю я.

Нам приносят еду, и Джейк заявляет:

– Прошу прощения, я отлучусь в туалет.

Мне приходится встать со своего места, чтобы выпустить его. Я с удивлением наблюдаю, как Джейк исчезает за входной дверью и выходит на улицу. Сев на место, я трогаю рукав Дрю. Он смотрит на меня.

– Джейк привык метить деревья?

Дрю не понимает ни слова, поэтому мне приходится набирать вопрос в телефоне. Я поворачиваю экран к Дрю.

ДЖУЛИ: Твой переводчик, который сказал, что ему надо в туалет, только что сбежал.

Я показываю пальцем на дверь.

Пока Дрю набирает свое сообщение, я хватаю картофелинку. Мне все равно надо ждать его ответ.

ДРЮ: Мне кажется, у нас получается без него. Или ты так не считаешь?

ДЖУЛИ: Он вернется?

ДРЮ: Если нет, то это плохо?

Дрю внимательно смотрит на меня.

Я кладу локти на стол и подпираю щеки ладонями. Взгляд скользит с картошки на Дрю, с Дрю на дверь. Я не знаю, как относиться к тому факту, что мы остались один на один. Если не считать, что он уводит из-под носа кофе или опаздывает, потому что рыщет в урне в поисках выброшенного стаканчика, то выглядит очень милым. Правда, в своей сдержанной и одновременно провокативной манере. То, что эти два слова не совсем сочетаются в одной фразе, неожиданно смущает меня больше, чем следовало бы. С уходом Джейка ушло и ощущение надежности и доверия. И теперь напротив меня сидит Дрю, почти двухметрового роста верзила, который вызывает во мне смешанные чувства. Я даже себе не могу объяснить эти чувства.