Текст книги "Призрак Джироламо Риарио"

Damnatio memoriae или наказание забвением

– Вы когда-либо задавались вопросом, почему одних людей помнят и знают о них многое, а о других только то, что был такой человек. Почему о некоторых исторических личностях известно так мало, и никто не знает, что именно с ними произошло? – спросил свидетель исследователя.

– Ну, думаю, все потому, что в месте, где жил человек или произошло какое-то событие, не было хороших историков или летописцев, которые бы обо всем написали. И таким образом, в конце концов, ушли из памяти события или человек, – ответил исследователь.

– В малом вы правы, это тоже причина, но как вы хорошо подметили, в конце концов человек или события исчезли из памяти.

– Что ж, такое возможно по разным причинам, —возразил исследователь.

– Да, возможно. Но существуют способы сделать так, чтобы это случилось. Невозможно, чтобы некоторые события совершенно никто не видел, да еще и напрочь забыл о них. Если только кто-то другой не приложил всех усилий, чтобы заставить «забыть» о случившемся или чтобы о нем не вспоминали, – ответил свидетель.

– Я слушаю, продолжайте.

– В отличие от событий и исторических личностей прошлого, о которых всегда что-то известно, сведений о Риарио и его делах почти не осталось, включая большую часть официальных бумаг, составленных или подписанных им. Нет ничего.

Даже воспоминания, поговорки и рассказы, которые обычно передаются из уст в уста: нет ничего такого, что было бы связано с Риарио. Что касается его жены Катерины Сфорца, к примеру, остались записи, байки, воспоминания в конце концов.

– Так в чем же дело?

– Римляне называли этот вид наказания damnatio memoriae. Практика забвения имени была распространена еще Древнем Риме и Египте, к ней прибегали и в более поздние времена, чтобы стереть следы осужденного из истории, – объяснил свидетель. – Фактически, уничтожались любые воспоминания и все, напоминающее о том, что человек когда-либо существовал. Любые записи, изображения, геральдика и предметы, которые могли напоминать о нем. Если правитель чеканил монеты со своим именем или портретом, их запрещали использовать с приказом изъятия из оборота, а затем переплавляли и выпускали новые.

Имущество такого человека тоже равняли с землей или изымали все, что могло быть связано с его именем. Вот что сделали с Риарио. То же самое позже сделала Катерина Сфорца с убийцами первого мужа: она снесла их дома и уничтожила имущество, сделав все, чтобы о них тоже забыли, а их имена были вычеркнуты из истории.

– А где теперь записи обо всем этом? – спросил исследователь.

– Понятия не имею, где теперь эти записи. Но могу сказать, где они находились в то время.

– Так скажите мне.

– Историк Леоне Кобелли написал кое о чем в своих хрониках. Если поискать в оригиналах его записей, то вы увидите, что страницы, описывающие события, связанные с Катериной и Риарио, были вырваны. С другим историком из Форли, о котором теперь практически не помнят, но который в свое время был довольно известен, случилось то же. Я говорю о Гуидо Пеппо, называемом делла Стелла. Не осталось ни одного его произведения.

Он был автором многих исторических книг, повествующих о делах и истории Романьи. Но все работы после его смерти исчезли. Потому, что он был другом и историком Риарио, а также по некоторым другим причинам, – продолжал свидетель.

– Кто такой Гуидо Пеппо, которого называли делла Стелла?

– Писатель и лекарь-целитель из Форли, один из немногих, кто умел прекрасно читать и переводить с древнееврейского и греческого.

– И обо всем этом вам нашептал на ухо призрак? – спросил исследователь.

– Нет. Первым, кто рассказал мне об этом, был мой прадед. Мне тогда было одиннадцать лет, – ответил свидетель.

– Ваш прадед объяснил все это, когда вам было одиннадцать? – удивленно спросил исследователь.

– Как ни странно, но да.

Не расскажите ли, кто вы на самом деле и что с вами произошло?

...спросил заинтригованный исследователь.

– Моя фамилия сейчас звучит как Плаххххх. Во времена Риарио мои предки были благородным родом и поддерживали папскую власть. Но тогда у нас было другое имя. Нас звали Паоxxxxx.

Папа пожаловал нам имения и высокие титулы в Имоле и Форли. Затем некоторые члены моего рода, вместе с другими семьями, вступили в заговор против Риарио, за что были объявлены предателями, в то время как другие остались ему верны.

Поэтому моим предкам пришлось сменить фамилию на Плаxxxxx. Сделали они это, чтобы избежать мести и отделиться от тех, кто никогда бы не предал оказанного доверия. Так было сохранено дворянское звание. Затем, по прошествии столетий, мы превратились в обеднелую знать, которая со временем скатилась к должностям чиновников и клерков городской управы, а затем, и вовсе – к простым служащим и рабочим, живущим здесь, в Романьи.

– И это все? – спросил исследователь.

– Возможно, вам это покажется незначительным, но уверяю, что осознание того, что вы являетесь потомком пришедшего в упадок и давно забытого сословия – это тоже своего рода наказание, – пояснил свидетель.

– Может это и так, но вы же пытались сохранить историю своих предков, не забыть ее. Вы совсем не кажетесь потерявшим память.

– Да, но многие потомки моего рода потеряли ее давным-давно. И одних моих воспоминаний может быть недостаточно для того, чтобы вернуть и возродить наше достояние.

– У вас много родственников?

– У меня было много родственников. Теперь большинство из них всего лишь носят одинаковою фамилию и даже не знают, кем были в одно время, и что мы являемся родственниками, – ответил, усмехнувшись свидетель.

– Ну так расскажите им, попытайтесь каким-то образом объяснить.

– Я вас умоляю. Большинство даже не поймут, о чем я говорю, а некоторые просто не захотят вспоминать. Человек сам создает себе ограничения, так удобнее.

– Возможно, вы правы, – сказал исследователь, на миг задумавшись, затем добавил, – продолжайте, прошу вас.

– В конце восемнадцатого века, во времена Наполеона, один из моих предков, проникнутый идеями Просвещения, стал сотрудником якобинцев. Он получил должность в Форли и даже написал несколько отчетов и исследований о жителях этих мест.

Очень похоже, что вместе с некоторыми наполеоновскими чиновниками он вступил в эзотерическое масонское общество и начал изучать месмеризм²¹, который в те времена был на пике популярности во Франции.

– Продолжайте, – приподнялся исследователь.

– По ночам они с французами собирались в одном из залов ратуши и пытались практиковать месмеризм на некоторых людях, чтобы увидеть, что происходило в далекие времена. Мой предок описал некоторые из этих встреч и экспериментов.

– Практиковали месмеризм? Гипноз, открытый Антоном Месмером? – удивленно спросил исследователь.

– Не совсем. Так называемое месмерирование не было похоже на гипноз или попытку усыпить. Это было больше похоже на намагничивание и настройку, как бы выразились современники, человека на события или историческую личность.

– Никогда не слышал подобного раньше! – удивился исследователь.

– Это зависит от того, какой период времени вы подразумеваете под понятием раньше. Эта практика существовала во времена Моцарта и всего столетие назад о ней все еще можно было услышать. Теперь к ней больше не обращаются, но в те времена ее использовали для связи человека с местом или другим человеком.

– От одной только мысли у меня мурашки по коже. Ну так что же тогда произошло? – спросил исследователь.

– Случилось так, что некоторые из загипнотизированных начали рассказывать о том, что произошло на самом деле несколько веков назад. Другие пережили события прошлого во всех подробностях и охотно делились впечатлениями.

– Кто были эти люди?

– Это были якобинцы, представители наполеоновского правительства, обосновавшегося на то короткое время в Форли. В экспериментах участвовали также несколько местных жителей и французские солдаты.

– Продолжайте.

– Некоторые из них поведали множество подробностей, другие признались, что пережили произошедшие в прошлом события. Были и те, кто казался напуганным и не желал говорить, поэтому от них добились мало или почти ничего, – продолжил свидетель.

– И ваш прадед рассказал все это, когда вам было одиннадцать лет? – спросил исследователь.

– Нет. Мой прадед еще не родился в то время. Его отец рассказал о происходящем в тех местах, и уже потом прадед рассказал мне: о встречах и обо всем, что ему было известно.

– То есть, потомки вашего рода передавали от отца к сыну все, что знали, и многое из сказанного было передано вам? – спросил исследователь.

– Вообще-то, да.

– Продолжайте же, – пригласил исследователь.

– После ухода Наполеона мой предок-якобинец занял место чиновника в городском совете Форли. Он погиб в 1830 году от руки человека, которого считали его незаконнорожденным сыном.

Годы спустя его внук стал хранителем муниципальных складов, которые в то время располагались в помещениях первого этажа, выходивших во внутренний двор ратуши. Следуя по стопам деда, он тоже занялся изотерическими исследованиями вместе с некоторыми единомышленниками. Дело происходило в конце XIX века.

– Они занимались только эзотерическими исследованиями или чем-то еще? – спросил исследователь.

– Было и другое. Имея ключи от цитадели Равальдино, крепости Катерины и Риарио, они провели там несколько спиритических сеансов, – ответил свидетель.

– Спиритические сеансы в конце XIX века? – спросил исследователь.

– Конечно. В тот период спиритические сеансы был популярны во всем мире.

– Да, это правда. И что же произошло во время этих сеансов и занятий месмеризмом? – поинтересовался исследователь.

– В общем, они пытались вызвать разных людей, не только Риарио, чтобы те рассказали что-либо новое или неизвестные подробности.

– И кого они вызывали?

– Разных людей. Одной из них была Катерина Сфорца. Были и несколько жителей Форли. Кроме того, после всех этих сеансов цитадель Равальдино наполнилась призраками французских и итальянских якобинцев. Тех, которые восемьдесят лет назад, во время правления Наполеона, практиковали месмеризм в цитадели, используемой в то время под казарму для французских солдат, – продолжил свидетель.

– Кто это были?

– Это были французские солдаты и некоторые чиновники из Форли, жившие во времена Наполеона. По правде говоря, восемьдесят лет назад, когда в конце девятнадцатого века царила мода на спиритуализм, многие ударились в попытки вызвать призраков всех мастей, чтобы узнать тайны прошлого.

– Кем были люди, проводящие спиритические сеансы спустя восемьдесят лет после падения Наполеона? – спросил исследователь.

– Не назову вам их имен, это были разные люди. Бывшие сторонники Гарибальди, республиканцы. Надсмотрщиком замка, который принимал участие во всем этом, был один из моих предков, и в 1957, когда мне было 11 лет, мой прадед рассказал мне многое из того, о чем они узнали.

– О чем же они узнали?

– Многое о Риарио и Катерине Сфорца, – ответил свидетель.

– Хорошо. Продолжайте и расскажите о Риарио и Катерине Сфорца, – попросил исследователь, полный нетерпения услышать всю историю.