Текст книги "Сенсационный репортаж Лолы"

Изабель Абеди
Сенсационный репортаж Лолы

Репортерам в пижамах, – Софии, Меме и Папуле, и журналистам – Жозефине, Карлотте и Франциске. Олафу Вильденхаусу, Берндту Леттневичу и герру Фрюхтенихту – за то, что одолжили мне свои имена. Питеру Эппингу – за ценные наблюдения над козами.

© Loewe Verlag GmbH, Bindlach/Germany, 2005

© ООО Издательство «Ранок», 2018

1. Волшебная слюна и мокрая кровать

Собственно, я хотела начать с бандита с водяным пистолетом, но подруга говорит, что правильнее все-таки начать с феи.

Значит, начинаю с феи.

Фея – это мое секретное и сенсационное открытие. Сенсационные открытия – моя специальность, потому что я репортер и пишу для газеты.

Мой журналистский псевдоним Ло Фе, и я широко известна в определенных кругах, потому что мои репортажи просто шокируют. На прошлой неделе, например, я писала про говорящую грушу, а за неделю до этого – про человека с двумя носами, а еще неделей раньше – про летающую овцу.

Конечно, я видела все это своими глазами, иначе об этом писали бы не в газете, а в книге. Ведь истории в книгах выдуманные, а в газетах – совершенно реальные. Выдумать их просто так нельзя, их нужно отыскать. Поэтому я нахожусь в постоянном поиске. Вроде детектива. Только детектив не записывает и не публикует свои истории. По крайней мере, в газетах. Репортеру приходится работать гораздо больше. И как только он обнаружит что-нибудь интересное, тут же пишет об этом. Новость печатают в газете, и о ней узнает весь мир. И тогда репортер становится известным. Как, например, я.

Как репортер я, конечно же, пишу о самых злободневных событиях или беру интервью у звезд. Например, у опасных грабителей банков. Или у знаменитых певиц. Когда-то я тоже была знаменитой певицей, но это совсем другая история.

История, которую я хочу рассказать вам сейчас, началась однажды ночью с феи, так как именно тогда я ее и нашла. Фея находилась в пустой банке из-под колы, которую мальчишка отфутболил в кусты. Я услышала ее крик, хотя до парня не донеслось ни звука. Люди не слышат фей, это же ясно. Но моя профессия научила меня многому. Мальчишка наподдал банку, та влетела в кусты, а он пошел себе дальше, потому что ничего не услышал. Крик был очень тихий. Но если работаешь репортером, нужно всегда держать глаза и уши открытыми.

Я пошла на крик, встала на четвереньки и забралась в кусты. При этом я до крови расцарапала руки, но настоящего репортера ничто не остановит. И тут я обнаружила фею.

Она выползла из банки, взлохмаченная и грязная, потому что болталась в банке туда-сюда. Нужно было как-то ей помочь. Правда, у меня при себе был только носовой платок, который я, к сожалению, один раз уже использовала по назначению. Но фея все равно была мне благодарна, и когда я поинтересовалась, можно ли взять у нее интервью, она согласилась.

Она уселась на моем колене, и я достала микрофон. Я стала задавать ей самые разные вопросы (так всегда делают во время интервью), и фея на них отвечала. Получилось вот такое интервью:

Интервью с феей:

Я: Ты самая настоящая фея?

Фея: Да.

Я: Есть еще феи кроме тебя?

Фея: Нет.

Я: Ты единственная живая фея?

Фея: Да.

Я: Тебе не кажется это грустным?

Фея: Нет.

Я: Банка из-под колы – твой дом?

Фея: Да.

Я: Ты давно в ней живешь?

Фея: Ну да! Я переехала сюда четыре месяца назад. Но теперь мне придется снова переезжать, ведь мой дом разрушен.

Я: А куда ты теперь переселишься?

Фея: Туда, где не занято.

Я: А ты правда-правда настоящая?

Фея: Да-а-а!

Я: И можешь исполнять желания?

Фея: Да.

Я: Тебе для этого нужна волшебная палочка?

Фея: Нет.

Я: Как же ты тогда исполняешь желания?

Фея: Я растираю между пальцами капельку слюны, и когда слюна разотрется, желание исполнится.

Я: А мое желание исполнишь?

Фея: Да.

На этом месте я отложила в сторону микрофон и задумалась. У меня было о-очень много желаний, и я никак не могла выбрать, какое из них самое важное.

– Я хочу, чтобы я умела колдовать, – сказала я. – Тогда я могла бы сама исполнить все свои желания.

Фея глубоко вдохнула, сплюнула золотистую капельку на указательный палец и растерла ее большим пальцем. Она терла и терла, слюны становилось все меньше и меньше, и мое желание скоро исполнилось бы. Вот здорово-то!

Но вдруг мне стало мокро. Где-то в районе левой ноги. Очень-очень мокро и очень-очень тепло.

И в этот момент я вернулась в реальность.

То есть в мою детскую в Гамбурге. На улице Бисмарка, 44, если быть точной. И стояла ночь.

Наверное, вы уже догадались, что репортером я бываю только ночью. И только ночью, естественно, обнаруживаю такие сенсации, как говорящие груши и феи в банках из-под колы. Именно в те минуты, когда ворочаюсь в постели и не могу заснуть. Со мной это случается почти каждую ночь. А так как лежать без сна в кровати довольно скучно, я начинаю выдумывать, кем бы я могла стать, если б не была собой.

Довольно долго по ночам я была певицей, и звали меня Джеки Джонс. Это было довольно приятно.

Но потом мне захотелось чего-нибудь новенького. С тех пор я превратилась в репортера, и зовут меня Ло Фе. Ло Фе – это сокращение, потому что репортеры всегда ужасно торопятся. Им приходится много говорить или писать, поэтому надо подписываться покороче. Кроме того, Ло Фе звучит очень эффектно, во всяком случае, мне так кажется.

И именно сейчас, когда мое открытие вот-вот стало бы настоящей сенсацией, подруга обмочила мою ногу.

И именно это ощущение мокрого и теплого вернуло меня к действительности.

Впрочем, на самом деле меня зовут Лола. Лола Фелозо. Мою подругу зовут Фло Соммер, и она обмочила меня не специально. Это у нее такой непроизвольный рефлекс. Так говорит мама, а она точно знает, потому что работает медсестрой. Непроизвольный рефлекс, это когда люди, как Фло, например, не замечают ночью, что они писают в постель. Обычно мы просыпаемся, если хотим в туалет, или терпим, пока не проснемся. Но если Фло спит, все ее рефлексы тоже, наверное, спят. Во всяком случае, если Фло захочет ночью в туалет, то пописает прямо в кровать и при этом даже не проснется.

А так как этой ночью она спала в моей кровати, то пописала в мою кровать.

Мокрое теплое пятно на моей ноге быстро остывало, а моя воображаемая фея исчезла.

Я вздохнула и разбудила Фло, а потом мы разбудили маму, чтобы она дала нам чистое постельное белье и пижамы.

Когда мы снова легли, я чувствовала себя уставшей, как собака. Но Фло, наоборот, спать совсем расхотелось, а захотелось ей услышать какую-нибудь историю, и тогда она смогла бы заснуть.

В общем, я рассказала Фло, что ночью бываю репортером Ло Фе и пишу в газету. И что этой ночью я обнаружила единственную в мире фею. И тут Фло ужасно разволновалась.

– Это же отличная идея, Лола! – перебила она меня.

– Какая? С феей?

– Нет, – нетерпеливо пояснила Фло. – С газетой.

– Как это? – я села в кровати, а Фло включила свет.

– Мы можем организовать что-то вроде этого, только по-настоящему!

– Вроде чего? – я никак не могла понять, чего хочет Фло.

– Ну, писать статьи. В газету.

– Ты с ума сошла? – я покрутила пальцем у виска. – Газеты как раз и есть по-настоящему, но они для взрослых. Ты же не думаешь, что в редакции станут принимать статьи от детей?

– Конечно, нет, – ухмыльнулась Фло. – Но мы можем делать свою собственную газету. Если ты Ло Фе, я могу быть Фло Со. А вместе мы – команда журналистов!

У меня даже голова зачесалась. Она чешется всякий раз, когда я волнуюсь. Идея и в самом деле была что надо. Во-первых, потому что у нас впереди еще целая неделя летних каникул. В этом году мы никуда не ездили отдыхать, потому что папай только что открыл «Жемчужину юга», а Пенелопа устроилась туда официанткой.

«Жемчужина юга» – это наш ресторан, а папай – это мой папа. Он приехал из Бразилии, поэтому я называю его папай, – это «папа» по-бразильски. Пенелопа – мама Фло. Днем, когда Фло в школе, она работает в «Жемчужине юга». Но на каникулах она работала и по вечерам. Поэтому Фло ночевала у меня.

Мы с Фло стали лучшими подругами совсем недавно и проводили вместе каждую свободную минуту. Лучшие подруги именно так и поступают. Мы ходили купаться с тетей Лизбет или навещали бабушку в книжном магазине, или писали волшебные слова для коллекции Фло, или обучали ее хомячка всяким фокусам. А в полдень мы шли в «Жемчужину юга», чтобы пообедать.

Но в последнее время нас одолела скука. А собственная газета, сами понимаете, – лучшее средство от скуки.

Мы с Фло еще долго обсуждали, что должно быть в нашей газете и как мы это сделаем. А на следующее утро все началось.

2. «Флоло Уга»

Назавтра было воскресенье, а в этот день у нас принято отсыпаться. Но если ты хочешь выпускать газету, нужно вставать пораньше, даже если воскресенье, даже если каникулы.

Поэтому Фло завела мой будильник на пять часов. Когда он зазвонил, мы вылетели из кровати и помчались в туалет. Там всегда лежат газеты. Папай их там читает, и, думаю, поэтому он и проводит в туалете столько времени.

– Надо посмотреть, что в них пишут, – сказала Фло. – Если нам попадется что-то хорошее, мы это просто вырежем и вклеим в свою газету.

К сожалению, хорошего в папиных газетах оказалось мало. В основном, все было либо скучным, либо непонятным, а иногда просто страшным. Я не люблю страшных новостей и не хочу, чтобы они были в моей газете.

Но одну хорошую статью мы все-таки нашли. Правда, она была сначала немножко страшная, но к концу становилась все веселей и интересней. Заголовок у нее был такой: «Весь Гамбург разыскивает грабителя с водяным пистолетом».

Я вырезала заметку и прочитала Фло то, что было написано под заголовком:

– «Уже несколько недель странный преступник наводит ужас на владельцев магазинов в Гамбурге. В маске из чулка бандит проникает в магазины и угрожает владельцам оружием. Как только продавцы достают из кассы выручку, он забирает все деньги, после чего обстреливает людей из водяного пистолета. Такие налеты уже были совершены на магазин фарфора, кондитерскую и мясную лавки. Не исключено, что ограбления будут продолжаться. Оружие бандита выглядит как настоящее, поэтому проявляйте крайнюю осторожность. В ближайшем полицейском участке вам будут признательны за любую информацию о преступнике».

Фло хихикнула:

– Бандит с водяным пистолетом? Годится! Поставим это на самой первой странице.

Кроме заметки о бандите с водяным пистолетом, мы вырезали еще прогноз погоды и фотографию слоненка, родившегося в гамбургском зоопарке.

Все остальное нам показалось лишним.

Мы приклеили три вырезки на листы белой бумаги, сбоку проделали в них дырочки и связали шнурком.

– Что-то наша газета слишком тощая, – заметила я.

Фло кивнула:

– Но мы же только начинаем, – она взъерошила свои черные волосы и выглянула в окно. – Нужно найти что-нибудь, о чем можно написать, – пробормотала она.

Я подумала об интервью, которое брала ночью у феи, и вдруг меня осенило:

– Мы могли бы напечатать настоящие интервью!

Фло пришла в восторг.

– Буди родителей, – заявила она. – Мы возьмем у них интервью прямо на твоей сцене. С микрофоном и все такое.

Здесь надо пояснить, что у меня есть собственная сцена. Я построила ее сама и еще перед летними каникулами выступала на ней как певица. Есть у меня и самодельный микрофон, но он не годится для интервью. А вот маленький кассетный диктофон очень даже подойдет. Как раз то, что нужно для нашей репортерской профессии!

В отличие от Фло, родители не пришли в восторг, когда я попыталась вытащить их из постели, чтобы взять интервью.

– Ты с ума сошла? – возмутилась мама, когда я поцеловала ее в щеку. – Тебе известно, который час?

Еще бы! Сейчас двадцать минут седьмого, и мы с Фло уже час как на ногах.

– Отстань, Кокада, – пробормотал папай во сне и перевернулся на другой бок. Кокада – это по-бразильски сердцевина кокосового ореха. Папай меня так называет, потому что любит кокосы.

Но сейчас ему было не до меня, ведь он полночи работал.

Нам с Фло пришлось томиться еще целых три часа, пока в нашу дверь наконец не постучали. Вошел взлохмаченный папай в пижаме. Глаза у него еще с трудом открывались, а волосы торчали во все стороны.

– В таком виде не приходят на интервью, – укоризненно заметила я.

– Не важно, – нетерпеливо перебила Фло. – Садитесь, пожалуйста, сюда, – она махнула рукой на сцену. Обычно Фло обращается к моему папаю на «ты». Но сегодня мы были репортерами, а они всем подряд говорят «вы».

Папай сел на сцену. Фло нажала кнопку «Запись» на диктофоне, и я начала задавать вопросы. Вот как проходило наше первое настоящее интервью:

Интервью с папаем:

Я: Как вас зовут?

Папай: Фабио Фелозо.

Я: Откуда вы?

Папай: Из Бразилии.

Я: Сколько вы там прожили?

Папай: Тридцать один год.

Я: А как давно вы живете в Германии?

Папай: Тринадцать лет.

Я: Значит, вам сейчас пятьдесят четыре года?

Папай: Неправильно.

Я: Почему?

Папай: Вы ошиблись в подсчете.

Я: Правда? Минутку… О, получается сорок четыре года!

Папай: Точно!

Я: Какая у вас профессия?

Папай: Я управляю бразильским рестораном.

Я: У вас там подают рыбу?

Папай: Конечно!

Я: А крысы имеются?

Папай: Конечно, нет!

Я: У вас есть жена?

Папай: Да.

Я: Вы любите свою жену?

Папай: Еще как!

Я: Занимаетесь ли вы со своей женой сексом?

Папай: Общественности это не касается.

Я: Вы когда-нибудь встречали фею?

Папай: Только в книжках с картинками. По-настоящему, к сожалению, нет.

Я: Какое ваше самое сильное желание?

Папай: Сейчас – выпить чашку крепкого кофе.

Я: Это очень-очень-очень скучное желание. Тогда все. Пока.

Фло нажала кнопку «Стоп», и папай поплелся в кухню, чтобы исполнить свое желание. После завтрака мы хотели взять интервью у мамы, но у нее разболелась голова из-за того, что она не выспалась.

После обеда нам пришлось присматривать за тетей Лизбет. Конечно, она еще слишком маленькая для интервью. Когда мы поднимали ее на сцену, она так разволновалась, что обслюнявила всю свою футболку. Но все-таки ответила на наши вопросы:

Интервью с тетей Лизбет:

Я: Как вас зовут?

Тетя Лизбет: Ибсел!

Я: Какое ваше любимое блюдо?

Тетя Лизбет: Околаааата!

Я: Что вы думаете о морковке?

Тетя Лизбет: Бееееееее!

Я: Что вы думаете о нашей газете?

Тетя Лизбет: Смешно!

Я: Что еще вы можете сказать?

Тетя Лизбет: Клуто!

Наверное, стоит добавить, что моей тетке всего два с половиной года, поэтому говорит она еще не слишком хорошо. Единственное слово, которое она отчетливо произносит, – «смешно». На каникулах мы с Фло пытались научить ее говорить «круто», но она пока не выговаривает букву «р». И все-таки мы с Фло решили взять у тети Лизбет интервью для газеты.

Целый день мы пытались разыскать что-нибудь интересное и сенсационное, о чем можно было бы написать. Но, к сожалению, впустую. Зато Фло нашла сломанные солнечные очки, водяную крысу в канаве и мертвого жука на дороге. Жук был зеленый, и мне показалось, что он похож на пришельца с Марса. Но Фло заявила, что для газеты недостаточно, когда кажется, тут нужно знать наверняка.

Я нашла велосипед без колес и огромное количество банок из-под колы, но фей ни в одной из них не было. Кроме того, за мусорным контейнером возле игровой площадки я нашла пластмассовый водяной пистолет. Он был маленький и желтый, и мне показалось, что он принадлежал тому самому бандиту с водяным пистолетом. Поэтому я подарила его тете Лизбет.

Мы не знали, как правильно описать наши находки, поэтому просто составили список. Вот что получилось:

Находки на улицах Гамбурга:

1 солнцезащитные очки (сломаны)

1 водяная крыса (живая)

1 зеленый жук (дохлый, возможно, с Марса)

1 велосипед без колес

15 банок из-под колы (без фей)

1 желтый водяной пистолет (неопасный, незаряженный)

Итак – список, вырезки из папиных газет и два наших интервью. Для начала совсем неплохо.

Мы связали все листочки вместе и назвали нашу газету «Флоло Уга». «Флоло» – это Фло и я, а «Уга» – утренняя газета.

Летние каникулы заканчивались. А мое желание писать для газеты становилось все сильнее. В глубине души у меня было такое чувство, что впереди нас ждет что-то большое. Очень-очень большое.

3. Я перехожу в четвертый класс, и меня осеняет

Ночью я почти не спала, потому что в качестве репортера летала на Марс, чтобы выяснить происхождение зеленых жуков. Когда мама разбудила меня утром, я возмутилась:

– Ты с ума сошла? Ты знаешь, который час?

– Семь двадцать, сокровище мое, – ответила мама. – И через сорок минут ты пойдешь в четвертый класс.

Ну и ну! Из-за полета на Марс совсем забыла о школе. Я мигом выскочила из кровати и бросилась одеваться. Первый день в четвертом классе – это целая куча переживаний, ведь это старший класс в нашей школе, а кроме того, у нас будут подшефные. Первоклассники. Правда, нам придется подождать несколько дней, ведь первоклассники всегда начинают занятия на неделю позже.

Первый школьный день начался с рассказов. Все рассказывали, чем занимались на летних каникулах. Я слушала с удовольствием. Сол, например, ездил со своей семьей в Кито. Кито – столица Эквадора и находится в Южной Америке, как и Бразилия. Ансуман навещал бабушку и дедушку в Африке. Правда, мне не очень верится, что он катался там на слоне.

Целовальник ездил со своими родителями в Италию и утверждает, что освоил там самый настоящий французский поцелуй. Но мы только расхохотались от таких слов. Целовальника на самом деле зовут Марио, но все называют его Целовальником, потому что он все время пристает к девочкам с поцелуями. И в первую очередь к Аннализе и Фредерике. Поэтому они и не очень смеялись. До сих пор Марио целовал девочек исключительно в щечку. Теперь, похоже, все будет по-другому.

Аннализа ездила к своей подруге по переписке Коринне, а потом отдыхала с родителями в отеле с пятью звездами. Слушать про отель было неинтересно, потому что никаких звезд там нет, это просто обозначение особо роскошного отеля. Я начала раскачиваться на стуле. Вперед-назад, вперед-назад, пока с грохотом не свалилась на спину и осталась лежать, как перевернутый жук.

– Лола, а что ты расскажешь нам про свои летние каникулы? – спросила фрау Вигельманн, когда я снова уселась и Аннализа закончила свой рассказ.

– Мы с Фло выпускали газету, – сказала я и достала «Флоло Уга» из рюкзака (я специально засунула ее туда утром). Аннализа глупо захихикала, но остальным наша газета понравилась.

Фредерика подняла руку и спросила:

– А можно и в школе делать что-то похожее? В школе моей старшей сестры есть школьная газета, она называется «Чернильная клякса» и даже по-настоящему продается.

Все сразу же начали что-то вопить, а я даже слегка огорчилась, что сама до такого не додумалась. Но ведь у меня нет старшей сестры, откуда же мне было знать, что бывают школьные газеты.

Правда, если бы я не рассказала про «Флоло Уга», Фредерика бы тоже ничего не предложила. Значит, в принципе, идея была моей. И я так разволновалась при мысли, что можно будет писать в настоящую школьную газету, что чуть не упала со стула во второй раз. Голова у меня чесалась просто жутко.

Фрау Вигельманн задумчиво обвела нас взглядом.

– Неплохая мысль, – сказала она, наконец. – В любом случае, я хотела поговорить с вами про факультативные занятия. Школьная газета отлично в них вписывается.

– А что такое факультативные занятия? – выкрикнул Сол.

– Факультативные занятия будут дополнять ваши обычные уроки, – объяснила фрау Вигельманн. – В них будут принимать участие все четвертые классы, так что мы с вами создадим свою группу. Проект рассчитан на семь недель. У нас уже есть студия живописи, кулинарный кружок и курсы ремесел. Но, возможно… – Фрау Вигельманн что-то отметила у себя в ежедневнике. – Позвольте мне немного подумать. А пока продолжим наши рассказы. Рикья, чем ты занималась на каникулах?

Рикья рассказала, после нее выступила Сила, а потом мы пошли в актовый зал, чтобы разучить приветственную песню для первоклассников. Она называлась «Открой мне дверь», и что-то там такое было про храм. Но точно я не помню. В голове у меня была только школьная газета.

Хорошо бы обсудить это дело с Фло по пути домой. Но, похоже, ее голова была занята чем-то другим. Через каждые несколько шагов она останавливалась и начитала махать руками, как боксер на ринге.

– Ты, что ли, нитки мотаешь? – поинтересовалась я.

– Нет, – ответила Фло, подпрыгивая, как мячик. – Я тренируюсь.

– Зачем?

– Как зачем? – Фло закатила глаза. – У нас же скоро появятся подшефные, и нам надо будет оберегать первоклассников. Вот я и тренируюсь!

– Ага, понятно, – пробормотала я. И пока Фло размахивала в воздухе кулаками, я гадала, сколько времени понадобится фрау Вигельманн на раздумья.