Текст книги "Сенсационный репортаж Лолы"

4. Мое сердце тает

Как я и опасалась, времени на раздумья фрау Вигельманн понадобилось много. Каждый раз, когда я спрашивала ее о школьной газете, она отвечала:

– Терпение, Лола, терпение. Сейчас для нас главное – подготовиться к встрече первоклассников.

Это еще было терпимо, ведь первоклассникам я радовалась почти так же, как школьной газете. Конечно, я не боксировала целый день, как Фло, но тоже была бы не прочь защитить своего подопечного.

Бабушка говорит, что взять на себя ответственность – никогда не бывает рано или поздно. И я считаю, что она права.

Подготовке к встрече первоклассников нам придется посвятить ближайшие несколько дней.

– Первый день в школе – один из самых важных дней в жизни, – сказала фрау Вигельманн. – И мы с вами должны сделать так, чтобы малыши его надолго запомнили.

В четверг мы украсили всю школу и очень гордились своей работой. Наш класс, четвертый «б», вырезал из старых белых простыней длинные флажки. На них мы цветными фломастерами написали имена первоклассников. Потом развесили флажки под окнами, и все прохожие останавливались, чтобы прочитать имена новых учеников нашей школы.

Четвертый «а» смастерил гирлянду из бумажных цветов и повесил ее над дверью, четвертый «б» украсил ограду загона для коз.

«Снежинка и Пятнышко рады приветствовать вас», – было написано на большом плакате. Снежинка и Пятнышко – это наши козы. Специально к празднику их вычистили и расчесали.

Когда появились первоклассники, мы вместе с остальными четвероклассниками стояли на сцене в актовом зале и ждали, чтобы начать приветственную песню. Зал был битком набит. Мамы, папы, бабушки, дедушки, тети, дяди, братья и сестры толпились в задних рядах. Первоклассники сидели впереди, и у каждого в руках был подсолнух. Цветы раздал им наш директор, герр Маус.

Когда все затихли, фрау Вигельманн подала нам знак. И мы грянули песню про дверь и про храм, а в припеве там были такие слова: «В школу ходят все-все-все, и в Нью-Йорке, и Москве. И мы хотим вам сказать: добро пожаловать!»

Последнюю строчку мы проорали во все горло. Родители вытирали глаза носовыми платками, а первоклашки смотрели на нас вытаращенными глазами. Их лица были серьезными и немножко испуганными, и вдруг у меня появилось ощущение, что мое сердце вот-вот растает. Я думала о том, что у меня скоро появится подопечный, и это большая ответственность, а еще я скоро начну писать для настоящей школьной газеты.

Потом герр Маус выступил с речью, и первоклассники разошлись по своим классам. А после большой переменки мы отправились знакомиться со своими подопечными.

Нашим подшефным классом оказался первый «б». Когда я вошла в их классную комнату следом за Фло, у меня так чесалась голова, словно это был мой первый день в школе.

Первоклассники уже расселись за партами, а глаза у них были еще более круглыми, чем в актовом зале.

Я обвела взглядом детей и остановилась на маленькой девочке в последнем ряду.

У нее были очки в цветной оправе и коротенькие косички, торчащие во все стороны, как рожки у бесенка. Рядом с девочкой сидел слон. Конечно, это был не настоящий слон, а тряпичный, но размером он был с девочку, и у него тоже были очки. Я удивилась, что не заметила их в актовом зале. Когда девочка улыбнулась, мое сердце стало совсем мягким. И тут я поняла, что нашла свою подопечную.

– Можно мне взять девочку со слоном, пожалуйста! – выкрикнула я изо всех сил.

Классная руководительница рассмеялась и сказала:

– Если она не возражает, – пожалуйста!

Девочка со слоном кивнула, я подошла к ней и спросила, как ее зовут.

– Меня зовут Лина Мюллер, – чирикнула она.

– Привет, Лина Мюллер! – ответила я. – Меня зовут Лола Фелозо, и теперь я буду тебя опекать.

Через четверть часа остальные тоже выбрали себе подшефных. Почти все определились так же быстро, как я. Только Йонас и Сол передрались из-за первоклашки в первом ряду, поэтому мальчик никому не достался.

Его определили к Фло, чему та жутко обрадовалась. Мальчика звали Мориц Шлютер. У него были белокурые волосы и голубые глаза, и выглядел он, как маленький ангел.

Когда мы с Фло в тот день возвращались домой, настроение у меня было лучше некуда. У меня появилась подопечная, а фрау Вигельманн наконец-то приняла решение насчет газеты.

На пятом уроке, когда первоклашки уже разошлись по домам, она сообщила нам, что завтра начинаются факультативные занятия. И одна группа будет называться «Школьная газета».

5. Предполагаемая поп-звезда и новости о бандите с водяным пистолетом

После уроков мы с Фло обедали в «Жемчужине юга». Дедушка стоял за барной стойкой и смешивал напитки, а папай с Пенелопой обслуживали клиентов.

– Первоклассники должны быть рады, что у каждого теперь есть свой шеф, – сказала Пенелопа, ставя перед нами тарелки. – Когда я была в первом классе, то очень страдала от того, что мальчишки из второго нас обижали. У нас не было шефов, которые могли бы нас защитить.

– Похоже, моему Морицу защита точно понадобится, – заявила Фло, с энтузиазмом принюхиваясь к дымящемуся рыбному блюду. – Он такой маленький, такой беленький и такой голубоглазый! И у него нет даже слона, как у Лолиной Лины.

Я ничего не ответила, потому что так низко наклонилась над своей тарелкой, что рисинки щекотали кончик моего носа.

Терпеть не могу запаха рыбы и все еще злюсь, что папай все-таки решил включить эту вонючую рыбу в меню «Жемчужины юга». Треску я еще переношу, хоть и с трудом. Но сегодня Фло вздумала заказать себе зори. Это такой бразильский рыбный суп, и пахнет он просто невыносимо.

На десерт мы попросили паподеньо. По-немецки это блюдо называется «горлышко ангела». Оно сделано почти из одного сахара и пахнет просто замечательно.

– Думаю, мы должны немножко потренироваться для школьной газеты и взять парочку интервью, – предложила я, когда мы поели.

Дедушка мыл стаканы, папай и Пенелопа убирали со столов и выставляли на барную стойку пирожные к чаю.

У бара сидели Гора и Карлик, у них как раз был перерыв. Карлик – это наш повар. Он приехал из Бразилии, вообще-то его зовут Эмилио. Но из-за того, что он очень низенький, мы между собой называем его Карликом. Гора – помощник повара. Он очень-очень толстый. Гора первым закончил свой обед, поэтому мы спросили, можно ли взять у него интервью. Правда, у нас не было диктофона, но я задавала вопросы, а Фло записывала.

Интервью с Горой:

Я: Как вас зовут?

Гора: Мохаммед Бонго.

Я: Из какой страны вы приехали?

Гора: Из Африки.

Я: Африка такая же большая, как Германия?

Гора: О, гораздо больше!

Я: А в Африке есть слоны?

Гора: Да.

Я: А на них можно кататься?

Гора: На некоторых.

Я: А можно есть слонов?

Гора: О, нет!

Я: А что готовят в Африке?

Гора: В Африке много всякого! Мы едим много риса, овощей и мяса. Мое любимое блюдо – вареная курица с разными овощными гарнирами, которую подают в свежих банановых листьях.

Я: Вы научились готовить в Африке?

Гора: Да. У меня одиннадцать братьев и сестер, и наши родители должны были много работать. Поэтому я начал готовить, когда был еще совсем маленьким.

Я: А теперь вы готовите с Кар… я имела ввиду, с Эмилио в «Жемчужине юга»?

Гора: Да.

Я: Большое спасибо. До свидания.

Гора поклонился и вернулся с Карликом на кухню, чтобы почистить овощи для ужина. Теперь папай, Пенелопа и дедушка присели отдохнуть, потому что никакой работы в этот момент не было. Только у окна присела светловолосая женщина и помахала рукой, подзывая официантку.

– Можно мне? – попросила я.

Вообще-то, дети не могут работать в ресторанах. Но иногда после обеда папай мне разрешает. Он кивнул, я схватила меню и направилась к столику у окна.

– Добрый день! Что будете заказывать?

Светловолосая женщина улыбнулась. На губах у нее была ярко-красная помада, и сама она была красивая, как поп-звезда.

– Я бы с удовольствием выпила кофе, юная фрейлейн, – проговорила она неожиданно низким голосом.

Ненавижу, когда меня называют «юной фрейлейн», и обычно в ответ на такие слова начинаю грубить. Но папай говорит, что клиент – король, и с ним надо быть вежливым несмотря ни на что.

– Какой кофе вы бы хотели? У нас есть эспрессо, фильтрованный и кофе с молоком.

– Эспрессо, пожалуйста, юная фрейлейн, – ответила блондинка, и я направилась к бару, чтобы передать заказ дедушке.

Когда я принесла кофе, блондинка читала газету. Я поставила поднос на стол, и мой взгляд упал на первую страницу. Там было напечатано о-очень крупными буквами: «Грабитель с водяным пистолетом снова совершил налет». Я наклонилась полюбопытствовать и только успела разобрать, что бандит напал на магазин дорогого женского белья, как вдруг блондинка выглянула из-за газеты.

– Большое спасибо, юная фрейлейн, – сказала она и кивнула. – Можете сразу принести счет.

– Наверное, это настоящая поп-звезда, – сказала я, когда мы пришли к Фло. – Надо было взять у нее интервью, тогда бы у нас было кое-что готовенькое для школьной газеты. Или… – у меня сильно зачесалась голова. – Или мы должны поймать бандита с водяным пистолетом! Тогда мы могли бы написать про настоящего преступника. Вот было бы классно!

Фло покрутила пальцем у виска.

– Ты же не думаешь в самом деле, что две школьницы могут задержать настоящего преступника? Как ты себе это представляешь?

Я погладила мягкую шерстку хомячка и пожала плечами.

Но когда вечером я опять не могла заснуть, мое воображение разыгралось. В своих фантазиях я застала бандита с водяным пистолетом на месте преступления. Дело было в ювелирном магазине. Огромный, как гора, грабитель выхватил из сумки водяной пистолет.

– Бриллианты или жизнь! – зарычал он.

Продавщица бросилась на пол и стала умолять о пощаде.

И тут появилась я.

Я подкралась сзади и приставила к спине бандита свой микрофон.

– Руки вверх или я открываю огонь! – потребовала я.

Бандит выронил пистолет и трясся от страха, пока не приехала полиция. Его отвезли в тюрьму, и там я взяла у него интервью. Его напечатали в газете, и я стала самым знаменитым репортером в мире.

6. Хорошая и плохая новости

Фло однажды сказала, что жизнь, случается, делает зигзаги. Вдруг раздается «крак!», и появляется нечто такое, чего ты совсем не ожидаешь. Иногда хорошее, а иногда нет.

Я вспомнила эти ее слова на следующий день. На нас свалились сразу две неожиданности, которых мы никак не ожидали. Одна хорошая, другая плохая.

Сначала мы получили хорошую новость насчет школьной газеты. В проекте решили участвовать восемь человек из нашего класса и еще семь – из параллельных. Когда мы вернулись в классную комнату после большой перемены, нас поджидал настоящий газетный фотограф! Его звали Олаф Вильденхаус, он друг мамы нашей Фредерики. В прошлом году он участвовал с нами в проекте «Чистый Гамбург», и нашу фотографию даже напечатали в газете.

– На прошлой неделе мне позвонила фрау Вигельманн, – сказал Олаф Вильденхаус, когда мы расселись. – Она рассказала про вашу затею со школьной газетой и спросила, не могу ли я посоветовать что-нибудь. Мне так понравилась эта мысль, что я решил предложить свои услуги и провести с вами несколько занятий. Если у нас все получится, я напишу об этом статью в свою газету.

Фредерика покраснела от гордости, а я от восторга так пнула Фло в бок, что она даже закашлялась.

Конечно, фрау Вигельманн – очень хорошая учительница, но уроки настоящего фотографа-репортера – совсем другое дело.

Сначала Олаф Вильденхаус спросил, какими качествами должен обладать репортер.

– Он должен быть хитрым, – сказала Фредерика.

– Он должен уметь хорошо писать, – добавил Ансуман.

– Он должен быть любопытным, – вставила я.

Все рассмеялись, но фотограф кивнул.

– Лола права. Любопытство – это важное качество для репортера, ведь он должен хотеть как можно больше узнать о мире и о людях. А для этого приходится задавать много вопросов.

– Почему, зачем, когда, – пропел Сол. – Кто не спросит, тот балда!

– Точно, – подтвердил Олаф Вильденхаус.

Потом мы поговорили о том, на какие разделы делится настоящая газета, и фотограф сказал, что мы должны выбрать, какие из них хотим видеть в своей газете.

– Сенсационные находки, – предложила я (и подумала про свою фею).

– Знаменитые люди, – сказала Фло.

– Опасные преступники, – добавила я (и подумала про грабителя с водяным пистолетом).

– Война, – сказал Том из четвертого «в».

– Голые женщины, – выкрикнул Целовальник.

– Анекдоты, – высказался Сол.

– Интервью, – я подумала про наши с Фло интервью.

– Дикие животные, – вставил Йонас.

– Дальние страны, – подсказал Ансуман.

– Другие планеты, – продолжил Димитрий из четвертого «в».

– Новости со всего мира, – подняла руку Фредерика.

– Знаменитые поп-звезды, – это снова я (подумав про женщину из «Жемчужины юга»).

– Погода, – сказала Ларисса из четвертого «а».

– Загадки и кроссворды, – в один голос сказали Рикья и Сила.

– Таинственные события, – пришло мне в голову (которая ужасно зачесалась при мысли о том, что еще может произойти).

– Передовица, – это снова Фредерика.

– Передовица – не тема, – заметила Аннализа.

– Очень даже тема, – ответила Фредерика.

– А вот и нет, – не унималась Аннализа.

– Вы обе правы, – вмешался Олаф Вильденхаус. – На первой полосе всегда размещают самую важную тему в газете. Такая статья и называется передовицей. Она может быть о чем угодно: о сенсационном открытии, о преступнике, находящемся в розыске, или о знаменитой поп-звезде. Иногда даже о погоде.

– А кто решает, какая тема самая важная? – поинтересовалась я.

– Это решает главный редактор, – ответил фотограф. – Иногда тема говорит сама за себя. Если в мире происходит что-то исключительное, то каждая газета стремится сообщить об этом на первой странице.

– Например, если приземлится НЛО, – вмешался Димитрий из четвертого «в».

– Допустим, – рассмеялся Олаф Вильденхаус. – Теперь нам нужно обсудить еще кое-что. В вашей школьной газете вы – самые главные. Вам нужно самим решать, о чем вы хотите написать. До следующего занятия подумайте, какие темы вы могли бы затронуть. Это может быть что-нибудь веселое, сенсационное или же самое будничное. Об учителях, о козах или, скажем, о ваших подшефных. Фредерика рассказала мне, что у каждого из вас теперь есть свой подопечный в первом классе. Это может оказаться неплохой темой для школьной газеты.

– А какая тема будет на первой странице? – спросила я.

– Та, которая вам покажется самой важной, – ответил фотограф.

И тут прозвенел звонок с урока.

– Мы с тобой должны обязательно попасть на первую страницу, – заявила я Фло на перемене. – Нужно найти самую горячую тему. Или взять самое важное интервью, ведь у нас уже есть опыт!

Фло развернула бутерброд и откусила солидный кусок. Я замолчала и задержала дыхание: там была, опять же, рыба. Ломтики селедки выглядывали со всех сторон, и кошмарный запах разнесся по всему коридору. Иногда мне кажется, что Фло делает это нарочно, чтобы подразнить меня.

– Я лучше напишу про подшефных, – проговорила она с набитым ртом.

Я отодвинулась: по лестнице мимо нас пронеслись Аннализа и Фредерика, за которыми мчался Целовальник.

– Думаешь, подшефные – подходящая тема для первой полосы? – спросила я, зажав нос.

Фло дернула плечом и слизнула с пальца каплю майонеза.

– Мне, собственно, все равно, – ответила она.

– Я могу взять интервью у Лины, – подумала я вслух. – Может, у нее знаменитый папа, или кто-нибудь из членов семьи стал преступником, или еще что-нибудь в этом роде. Тогда бы мы точно попали на первую страницу.

– Может быть, – сказала Фло и потащила меня вниз по лестнице. – Но я бы все-таки написала о том, как мы защищаем своих подшефных. Пошли, переменка заканчивается!

Школьный двор все еще был украшен. Но праздник остался позади, и сегодня у первоклашек был первый учебный день. Мы с Фло поискали Лину и Морица. Морица нигде не было видно, а Лина стояла возле загончика с козами и протягивала Снежинке соломинку. Сегодня при ней не было слона, и она казалась немножко растерянной.

– Привет, Лина, – сказала я. – Как дела?

– Хорошо, – ответила девочка и робко улыбнулась. – Я уже умею писать свое имя.

– Круто, – похвалила я. – А я скоро буду писать для нашей школьной газеты. Если хочешь, возьму у тебя интервью.

Лина с любопытством уставилась на меня.

– А что такое интервью, – спросила она.

– Подожди здесь! – велела я.

Я бросилась за карандашом и бумагой в класс, а когда вернулась, усадила Лину на скамеечку и объяснила:

– Я задаю тебе вопросы, а ты отвечаешь. Это называется интервью. Если повезет, мы узнаем о тебе что-нибудь особенное. Тогда про тебя напишут в нашей газете. Готова?

Лина смущенно кивнула, и мы начали.

Интервью с Линой:

Я: Как тебя зовут?

Лина: Лина Мюллер.

Я: Сколько тебе лет?

Лина: Шесть.

Я: Кем работают твои родители?

Лина: Мой папа работает в офисе, а мама продает цветы.

Я: Твои родители сидели в тюрьме?

Лина: Нет.

Я: А ты болела какой-нибудь необычной болезнью?

Лина: У меня была корь, а еще у меня иногда бывает насморк.

Я: Ты умеешь делать что-нибудь необычное?

Лина: Я умею писать свое имя!

Я: Ну это каждый школьник умеет. А что-нибудь совсем необычное?

Лина: Я умею кувыркаться назад.

Я вздохнула и решила прервать интервью.

– Про меня напишут в газете? – спросила Лина, глядя, как я складываю листок.

– Посмотрим, – сказала я без особой уверенности.

Папа, работающий в офисе, мама, продающая цветы, корь и кувырки назад на сенсацию никак не тянут. Может, они сгодятся для последней страницы или для маленькой заметки в середине. Но для передовицы моя подшефная не годится, это точно.

Нужно как-нибудь отговорить Фло браться за эту тему, в отчаянии подумала я. Конечно, я хотела защищать Лину и играть с ней, но писать о ней мне больше не хотелось.

Я взяла Лину за руку и сказала:

– Давай я лучше тебе покажу, как кормить коз. У меня есть яблоки, а их они любят гораздо больше, чем сено.

Лина с таким восторгом наблюдала, как Снежинка берет кусочки яблока с ладони, что у меня на сердце стало теплее. Я еще немножко поводила малышку по школьному двору и показала ей огород, беседку и место, где мы с Фло и Фредерикой в прошлом году нашли больную кошку.

Вдруг примчалась Фло.

– Лола, идем скорее! – взволнованно закричала она. – Мой подопечный дерется! Да скорее же, ты должна мне помочь!

Я бросилась за Фло, и мы побежали к мостику.

Мостик – это такое место, где два человека могут взяться за руки и кружиться, пока один из них не упадет. Теперь там собралась целая толпа, и когда мы подбежали поближе, я увидела Сола, Йонаса и Ансумана. Они держали маленького Морица, который орал и вырывался.

– Вы что, с ума сошли? – завопила Фло. – Три четвероклассника против моего малыша. Так нечестно!

Не отпуская Морица, Сол повернулся к нам.

– Ха! – он сплюнул на землю. – Твой малыш! Не смеши меня! Видела бы ты, с чем этот белокурый ангелочек на меня набросился!

Сол протянул нам открытую ладонь, и мы с Фло застыли, разинув рот. В руке у Сола лежал складной нож!

Фло уставилась на Морица:

– Это твое?

Мориц прекратил шуметь и сердито огрызнулся:

– А что такого? На этом же мосту дерутся, или как?

Фло онемела, зато все остальные загомонили хором.

– Что случилось? – внезапно раздался мужской голос. Это был герр Коппенрат, наш учитель математики. Сол, тяжело дыша, передал ему нож. – Кому это принадлежит? – строго спросил учитель.

Никто не проронил ни слова. Мориц стоял рядом с Фло и улыбался самой ангельской улыбкой.

Сол посмотрел на Фло, но та уставилась в землю, прикусила губу и молчала.

– Это нож Морица, – сказала я вместо нее. Кровь бросилась мне в голову, и мне стало очень стыдно. Нельзя ябедничать, но нож в руках ребенка – это вам не шутки.

Герр Коппенрат забрал нож и взял Морица за рукав куртки.

– Отлично, пойдем со мной.

Мориц поплелся за учителем, но, отойдя немного, обернулся и показал мне язык.

Да… Это плохая новость. Никто не знал, что теперь делать.

Пока мы с Линой на второй перемене чертили классики в школьном дворе, Фло стояла рядом и с несчастным видом смотрела в одну точку. Я решила оставить ее в покое, потому что точно знала, как она сейчас себя чувствует. Фло так радовалась своему подопечному, еще больше, чем я. Ей так хотелось быть хорошим шефом. И на тебе!

Но, как говорит дедушка, даже в плохом нужно уметь увидеть хорошее. Беда Фло была мне на руку. После того, что произошло на первой перемене, она больше не хотела писать про наших подшефных.

– Я буду вместе с тобой писать передовицу, – сказала она по дороге домой. – Но нам нужно найти по-настоящему важную тему. Или хотя бы одну важную персону для интервью.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Договорились! – и я обняла свою лучшую подругу за плечи.

По другой стороне улицы шел Мориц. Всех первоклассников обычно забирали родители, но он шел один. Когда он увидел нас, снова показал мне язык. А Фло улыбнулся, будто ничего не случилось.

– Пока, шеф, – сказал он. – До понедельника.

Фло ничего не ответила, но когда мы прощались у светофора, ее настроение немного улучшилось.

– Боюсь, мне придется не Морица защищать, а наоборот, – вздохнула она.

Я сочувственно кивнула. Признаюсь честно: мне бы не хотелось поменяться с ней местами.