Текст книги "Этот ковен не сломить"

– Наговор почти готов. Его наложат к завтрашнему вечеру. Тот, кто попытается проникнуть в Салем с умыслом навредить ковену, не сможет пересечь черту города. – О Старейшине Арчер говорит с благоговением, которого я в его голосе прежде не слышала. – Удивительно, что подобное возможно в принципе. Наговор такого охвата… я даже примерно не представляю, как его составить.

– Правда? – О магии Заклинателей я знаю очень мало и понятия не имею, что для них действительно возможно, а что – нет.

– Недаром же она Старейшина. – В кармане у Арчера гудит мобильный. Агент вытаскивает телефон, смотрит на экран, но блокировку не снимает и кладет гаджет на стол. – Как уже упоминалось, некая Элис Энсли является потенциальным рекрутом. За последние два месяца Элис прославилась как иллюзионистка. В интернете – целый фан-клуб ее уличных шоу-импровизаций. Нашлись даже спонсоры, организовавшие ей турне по стране.

– Элис – Кровавая Ведьма? – уточняю я, удивленная, что Совет позволяет девчонке прилюдно использовать магию.

– Да, верно. – У Арчера снова гудит телефон, но агент не обращает внимания. Вместо этого он достает из папки флаер и протягивает мне.

На листке бумаги – Элис во всем черном, традиционная шляпа волшебницы нахлобучена на лоб, поэтому лицо скрыто. Единственное цветовое пятно – розовые волосы длиной ниже плеч.

– Настоящую магию Элис на шоу не использует. Мы не смогли надавить на девушку, когда она отказалась нам помогать.

– А когда вы к ней обращались?

– За пару недель до рейда. Как правило, у нас есть несколько вариантов, чтобы не суетиться и не пороть горячку, если что-то не сработает.

Вполне разумно. Вот только свое место в этом списке выяснять не хочется.

– А в чем суть нового плана?

– Погоди, не все сразу. Пока тебе нужно сосредоточиться на вербовке Элис. – Арчер показывает на флаер, потом достает из папки фотографию, на которой запечатлено какое-то здание. – В субботу Элис выступает в бруклинском отеле. На крыше – эстрадная площадка, где ты будешь смотреть шоу. Кэл взломает информсистему отеля и выяснит, в каком номере остановилась Элис, чтобы ты могла убедить ее сотрудничать с нами.

По рукам бегут ледяные мурашки, я сдерживаю подкатывающую панику. В последний раз я сталкивалась с Кровавой Ведьмой в Нью-Йорке, и та встреча ни мне, ни ей на пользу не пошла. Не представляю, как уговорить Элис отказаться от турне по стране ради помощи Совету. Тем более, один раз она уже сказала агентам жесткое «нет».

– Если мне вербовать Элис, я должна знать, к чему ее склоняю. – Настороженно смотрю на Арчера. – Как она поможет нам проникнуть в «Холл Фармасьютикалс»?

Арчер выуживает из папки еще одно фото: селфи молодой светлокожей женщины, возрастом, наверное, чуть за двадцать. Лицо – загорелое, на носу и на щеках – веснушки, длинные каштановые волосы свободно падают на плечи. Улыбка – добрая, вокруг шеи обмотан розовый шарф.

– Это Эйша Марчелл, студентка четвертого курса факультета биохимии. Что еще важнее, она стажер в «Холл Фармасьютикалс».

– Она Охотница?

Эйша кажется совершенно безобидной, как и Бентон, до тех пор, пока он не взял в руки ружье.

– Вообще-то нет. Бо́льшая часть компании занимается вполне законной работой – вакцинами и так далее. – Детектив Арчер достает распечатку сообщений с фанатских форумов и из социальных сетей. – По нашим данным, Эйша не только трижды в неделю стажируется на плацдарме Охотников на ведьм, но и является самопровозглашенной королевой поклонников Элис. Она комментирует почти все видео иллюзионистки и неоднократно постила о том, как досадно ей пропускать турне своей любимицы.

– Мне стоит знать, как вы все это выяснили? – Страниц с комментариями – целая стопка. Да, все они постились в интернете целому миру на обозрение, но просматривать их в виде подборки странновато.

Арчер улыбается.

– У Кэла есть ценные немагические способности.

– А как насчет второго рекрута? Заклинателя? Когда его завербовать? – Я помню, что Арчер велел сосредоточиться на Элис, но мне не терпится составить полное представление о задании.

– С Дэвидом ты встретишься через выходные. Как сказала Старейшина Китинг, мы стараемся как можно меньше нарушать твой обычный распорядок. Об этом поговорим после того, как ты вернешься из Нью-Йорка. – У Арчера снова гудит мобильный. Детектив вбивает код и просматривает сообщения. Секундой позже щеки агента заливает густой румянец.

– В чем дело? – спрашиваю я, не подумав как следует. Будто Арчер – мой приятель, а не босс, он же командир и телохранитель. Как мы выстроим новые отношения, я не вполне понимаю, но знаю одно: Арчер – главнее меня. Причем намного. Впрочем, мой вопрос его, похоже, не задевает. Детектив отрывает взгляд от телефона и краснеет еще гуще.

– Ни в чем. Просто… Лорен в своем репертуаре.

Я недоуменно морщу лоб. Что еще за?..

– Господи, моя начальница?! Вы до сих пор вместе? – Мой голос звучит визгливо, только мне все равно. Неужели я об этом забыла?! А они вроде бы встречались! По крайней мере, когда я видела их в последний раз, они точно флиртовали. Только это было почти два месяца назад.

Арчер сейчас – ну просто живой помидор!

– Да, хотя формально она тебе больше не начальница. Сегодня мы вместе ужинаем. – Детектив откашливается. – А теперь, если не возражаешь, вернемся к делу.

Я сдерживаюсь, чтобы не поддразнить его. Арчер – агент Совета, а не старший брат, над которым можно прикалываться.

– Значит, мы хотим, чтобы Элис убедила стажерку провести нас в «Холл Фармасьютикалс»?

– Не совсем. – Арчер складывает бумаги аккуратной стопкой и убирает в папку. – Нам надо, чтобы стажерка организовала Элис шоу в здании «Холл Фармасьютикалс». Вместе с реквизитом Элис мы сможем переправить на объект небольшой отряд, минуя первую линию охраны.

А план – лучше, чем думалось мне, хотя и не намного.

– И когда должно состояться шоу, превращенное в рейд?

Арчер выдерживает паузу, после которой исчезают все следы нашей беззаботной болтовни о Лорен.

– Тридцатого сентября.

Дата бьется о грудную клетку, словно узник, рвущийся на свободу.

– Но ведь в этот день начинается суд над Бентоном.

Его имя кислотой разъедает язык, хочется выскрести из ушей мерзкое сочетание гласных и согласных.

– Знаю. Если захочешь пропустить рейд, чтобы подготовить свидетельские показания, ничего страшного. Возьмем в отряд другого Стихийника. Этот день – наш лучший шанс незамеченными пробраться на территорию компании. Все мысли Охотников будут о судебном процессе, а еще… – Арчер осекается.

– Что «еще»?

– Это последняя возможность уничтожить препарат до того момента, как тебя привлекут давать показания. – Арчер пронзает меня полным тревоги взглядом. – На время процесса Старейшине Китинг придется снять барьерный наговор. Представлять интересы Бентона Охотники наверняка поручат кому-то из своих. Если не снять наговор, регуляры увидят, как барьер сдерживает наших врагов. Риск выдать себя слишком велик.

Представив, как Охотники отскакивают от невидимой стены, я улыбаюсь. Но вскоре смысл сказанного Арчером разрушает мысленный образ.

– Погодите. Если наговор снимут, а Охотники будут в курсе, когда я должна давать показания…

– Мы не сумеем никого защитить, – договаривает за меня детектив. – Если рейд провалится, вашей магии конец.

6

Предостережение Арчера не дает уснуть. Целую ночь я таращусь в потолок, отчаянно выискивая хоть тень возможности убедить Старейшину Китинг не снимать барьерный наговор. Бесполезно, и я сама это понимаю. Безопасность отдельно взятого ковена никогда не перевесит необходимость скрывать существование кланов.

Лежа в кровати, я гадаю, где проходит черта. Что докажет Совету, что цена тайны зашкаливает?

Сколько ведьм должно погибнуть, чтобы члены Совета спустились с небес на землю?

Ответы не находятся ни той ночью, ни в течение недели, которая приближает меня к первому заданию. Искать их нет времени. Жизнь теперь – бешеный водоворот школьных занятий, подготовка к суду и к встрече с Элис. Окружной прокурор Флорес объясняет, как лучше рассказывать свою историю: нужно опираться на факты, в меру сдабривая их эмоциями. Арчер заставляет отрабатывать вербовочную речь на Кэле.

Получается до жути неловко, но, по крайней мере, я уламываю бывшего коллегу подробнее рассказать мне о Дэвиде, втором рекруте.

Особых подробностей не выжмешь: Арчер до неприятного зациклен на идее «один рекрут за раз», но, по словам Кэла, тот Заклинатель способен разработать вакцину, которая защитит нас от препарата Охотников. Если я уговорю его помочь.

К пятнице я полностью готова к субботнему заданию, однако все утро в школе ужасно нервничаю. На истории США нам внезапно устраивают тест, я просматриваю вопросы и не могу вспомнить, когда в последний раз пролистывала учебник.

Тест я стопроцентно завалю.

Вслух ни за что не пожалуюсь, но не представляю, долго ли выдержу в таком ритме. Работать посменно в «Котле» сейчас я бы точно не смогла.

– Ханна! – Джемма тянется через стол и машет рукой перед моим носом. – Эй, что с тобой сегодня?

– Ничего. Все в порядке.

– Нет, не в порядке. – Джемма смотрит на Морган, потом на меня – и расплывается в улыбке. – Вечером я устраиваю девичник. Вы обе приглашены.

– Джемма, ты же знаешь, я не могу. – За столиком мы сидим втроем, но я понижаю голос. – Завтра я еду в Бруклин. Мне сейчас не до вечеринок.

Лучшая подруга закатывает глаза.

– И вероятность того, что ты сегодня уснешь…

– Очень невелика, – признаю я. Если судить по последним четырем ночам, я не угомонюсь часов до трех, репетируя вербовочную речь. В миллионный раз.

Морган подталкивает меня плечиком.

– По-моему, мысль хорошая. Отработаешь свои аргументы на мне. – Она хлопает ресницами и надувает губки. Несправедливо по отношению ко мне делать такое умоляющее личико! – Ну пожалуйста!

Я прикидываюсь, что еще секунду обдумываю предложение Джеммы, но ведь девчонкам не отказать. Особенно если они хотят одного и того же.

– Хорошо, я согласна.

Перспектива провести время с Морган без надзора родителей, лакомясь попкорном и пиццей, помогает дожить до конца уроков.

Когда звенит последний звонок, я эсэмэской сообщаю маме планы на вечер и встречаюсь с девчонками у своего шкафчика. Мы приезжаем к Гудвинам – родители Джеммы еще на работе.

Весь дом в нашем распоряжении, но мы заваливаемся к Джемме в комнату.

Джемма ковыляет к письменному столу и опускается на стул.

– Давай разложу Таро! Вдруг это поможет завтра выполнить задание.

Карт Таро я всегда побаивалась и никогда не позволяла Лорен гадать мне на них, но сегодня веселиться так веселиться!

– Давай, – соглашаюсь я и ухожу в столовую за стулом. Когда я возвращаюсь, Морган уже лежит на кровати, уткнувшись носом в книгу с ярко-розовой обложкой.

– В жизни не видела, чтобы человек столько читал, – говорю я и ставлю стул возле Джеммы. – О чем эта книга?

– О международной политике.

– Серьезно?

Морган поднимает голову и улыбается. Она такая хорошенькая, что я опасаюсь, как бы мое сердце не разорвалось. К счастью, Кровавая магия, наверное, сможет его реанимировать.

– Еще она с сильным ЛГБТ-уклоном, – добавляет Морган. Я уже поняла, что в книгах для нее это плюс. – Можешь прочесть, когда я закончу.

– Ладно, садись, – велит Джемма, не дав мне ответить. Шур-шур-шур – она тасует карты, а на столе, на самом видном месте, лежит аметист.

Я плюхаюсь на стул, но, не удержавшись, смотрю на Морган. Закусив губу, она торопливо переворачивает страницу.

Так и подмывает плюнуть на Таро и свернуться калачиком рядом с Морган.

– Ханна, сосредоточься на картах, а не на своей девушке! – подначивает Джемма, тыча меня в плечо. – Не то расклад будет о ней, а не об этой Элисон.

– Вообще-то ее зовут Элис, – поправляю я после секундного колебания. Даже по прошествии двух месяцев странно рассказывать Джемме о кланах и ковенах. Избавиться от привычки хранить тайну – дело нелегкое, однако очень-очень стоящее. – Прости, Джемма! Я справлюсь, честно! Давай начнем снова?

Джемма кивает и опять тасует карты.

– Сосредоточься на задании.

Я стараюсь, но с сосредоточенностью нынче туго. Мысли лихорадочно мечутся между заданием, отравленным ковеном и тем, как сильно хочется поцеловать Морган прямо сейчас, даже если это выставит меня никудышной подругой.

Перетасовав карты еще несколько раз, Джемма велит снять верх колоды, затем выкладывает три карты. Рубашка у них темно-синяя с россыпью золотых звезд.

– Готова? – сиплым от волнения голосом спрашивает Джемма и, дождавшись моего кивка, переворачивает первую карту. Под деревом сидит некто, скрестив руки на груди, бестелесная кисть протягивает одну из четырех пустых чаш.

– Да, картинка забавная, – бормочу я.

– Ага… Вряд ли тебе будет легко убедить Элис. – Джемма вглядывается в карту. Чувствуется, что веселье весельем, но к гаданию она относится серьезно. – Похоже, ей свойственно упрямство. Во всем.

С кровати доносится смех Морган.

– Очень напоминает одну мою знакомую!

– Эй, не такая уж я упрямая! – Поворачиваюсь к Морган. – Твои парни еще не поцеловались?

– Пока нет. – Морган мелодраматично вздыхает и смотрит на меня. – Умираю от нетерпения!

– Карта номер два… – объявляет Джемма тоном конферансье, чтобы привлечь мое внимание. – Ой!

– Что? – Вглядываюсь в карту, обозначенную как «Шестерка мечей». Двое, сгорбившись, сидят в лодке, которую третий человек шестом толкает по реке. Вот только карта лежит вверх ногами. – Почему все шесть мечей вонзились в лодку? По дороге у нас шина спустится или что?

– Точно не знаю. Перевернутые карты Лорен мне не объясняла. Я и не думала, что в колоде они есть. – Джемма растирает виски, как обычно делает, когда у нее болит голова. – Опасным кажется что-то связанное с самой поездкой. Только вряд ли это спущенная шина. Не представляешь, что может быть?

– Нет. – Вглядываюсь в картинку, пытаясь сосредоточиться, и размышляю, какая опасность возникнет по пути в Нью-Йорк. Конечно, раем для Стихийницы город не назовешь… Догадка накатывает волной, по спине бегут мурашки. Неужели карты настолько точны? – Старейшина Китинг наложила барьерный наговор против Охотников, но он охватывает только Салем. Когда отправлюсь в Бруклин, я буду вне защищенной зоны.

Морган садится на кровати и – о, чудо! – закрывает книгу.

– Они поставили барьер? – переспрашивает она и, дождавшись ответного кивка, хмурится. – Разумеется, попросить помощи у моих родителей никто не удосужился.

Перехватив наши с Джеммой недоуменные взгляды, Морган поясняет:

– Ханна, помнишь, летом ты нашла руны на стене Музея ведьм Салема? Если бы Совет позволил, моя семья заблокировала бы город за считанные часы.

Надежда ярким лучом озаряет душу. Родители Морган могли бы защитить всех ведьм, которые придут в здание суда, и не подпустили бы туда Охотников.

Но надежду глушит холодный голос рассудка. Если бы их барьер отвадил Охотников, возник бы риск, что регуляры увидят магию в действии.

Рука Джемы замирает над третьей картой.

– Почему вам не позволяют помогать?

– Потому что мы Кровники. Мы считаемся жуткими тварями, монстрами и одной Богине известно, кем еще. – Морган падает на кровать и закрывает лицо ладонью. – Как же надоело, что все нас ненавидят!

– Я тебя не ненавижу! – чуть ли не хором восклицаем мы с Джеммой и улыбаемся, но Морган в ответ бурчит что-то неразборчивое.

– Вот заметно же, правда? – Морган косится на нас, не убирая руку от лица. – То, что все – сами по себе? У каждого клана есть представители в Совете, но никакого сотрудничества, по сути, нет. Кэл и Арчер – Заклинатели, Старейшина, которая вас навещала, тоже Заклинательница.

Положив последнюю карту рубашкой вверх, Джемма качает головой.

– Но они обратились к Ханне, а она Стихийница.

– Только потому, что им от нее что-то нужно. – От тона Морган у меня – мороз по коже. – Заклинательниц с историей как у Ханны – нет. Если бы были, они наверняка связались бы именно с Заклинательницей. У меня помощь Старейшина не попросила, хотя мы с Элис из одного клана.

Горечь и обида в голосе Морган щемят сердце.

– А ты хочешь помочь?

– Хочу ли я помочь своей девушке завербовать Кровавую Ведьму? – Голубые глаза Морган пронзают меня насквозь. – Конечно!

Сбитая с толку Джемма смотрит то на Морган, то на меня.

– Зачем игнорировать магию, от которой одна польза?

Морган машет рукой в мою сторону.

– Вот ты и объясни ей. А я уже по своим парням соскучилась. На девяносто процентов уверена, что один из них бисексуал, а я, как ты знаешь, такое обожаю. – Морган открывает книгу и начинает читать, но ее умиротворенное прежде личико теперь дышит напряжением.

– История долгая, но я могу озвучить самые важные моменты. – Бросаю встревоженный взгляд на Морган, но та с головой погрузилась в чтение. – Я уже объясняла, откуда берутся ведьмы?

– Откуда берутся дети, я знаю, Ханна.

– Откуда берется магия! – Я закатываю глаза, хотя понимаю, что Джемма прикалывается. Наверное, чтобы отвлечь внимание от того, как отчаянно ей хочется все выяснить. – У Матери-Богини, руководившей созданием нашего мира, было три дочери, а именно три Сестры-Богини. Как только человечество встало на ноги, Мать-Богиня удалилась заниматься другими мирами, передав бразды правления дочерям. Через несколько тысячелетий те заскучали и принялись подначивать друг друга.

– Подначивать? – Джемма вскидывает бровь.

– Так говорили родители, хотя мне в ту пору было только восемь. – Я пожимаю плечами. – В общем, Старшая Сестра создала Заклинателей, а когда настал черед Средней, ей захотелось магию покруче. Она наслала на мир бури. Те, кто танцевал под дождем, стали Стихийниками. – Я улыбаюсь. – Поэтому мы считаем дождливые дни хорошим знаком.

– Чудики! – с нежностью бормочет Морган, хотя я не до конца уверена, имеет ли она в виду мой клан или парней в книге.

– А Младшая Сестра создала Кровавых Ведьм, – предполагает Джемма.

– Да. Но Младшей не хватило сил создать ведьм самостоятельно: она залезла в сад Матери-Богини, уколола палец о шип розового куста и пожертвовала магией, чтобы сотворить Кровников. Когда Мать-Богиня узнала про это, она наказала всех трех Сестер, изгнав их из нашего мира.

Джемма хмурит лоб.

– И вы ненавидите Кровавых Ведьм, потому что Младшей Сестре подфартило с подначиванием?

– Не совсем.

Морган фыркает.

– Да почти в точку! Младшая Сестра коснулась розового шипа не случайно. Она сделала все для нашего же блага: хотела защитить своих детищ от тех, которых создали ее Сестры.

– Леди Ариана рассказывала не так.

Морган захлопывает книгу.

– Леди Ариана – не Кровавая Ведьма.

Жгучий румянец заливает мои щеки.

– Верно. Но тогда зачем древние Кровники использовали магическую силу, чтобы превращать людей в марионеток?

И не только древние… Я не упоминаю ведьму, подчинившую себе мое тело. В общих чертах Морган ту историю знает, а мне не очень хочется ее пересказывать.

Морган садится и свешивает ноги с кровати.

– Ваша создательница успела научить клан использовать магическую энергию. А наша из-за изгнания не успела научить нас ничему. Мы во всем разбирались сами. – Морган подходит ко мне и обнимает за плечи. – И в итоге разобрались.

Тепло ее силы с гулом растекается по телу, я позволяю своей энергии танцевать и играть с воздухом, задувать выбившиеся кудряшки Морган ей за спину. Вот бы магия всегда так слушалась, отзывалась так легко и свободно!

Но Морган выпрямляет спину, перекрывает собственный незримый поток, и я глушу свой.

Когда мы отрываемся друг от друга, Джемма очень пристально смотрит на последнюю, до сих пор не перевернутую карту.

– Можно ли утверждать, что превращение людей в марионеток больше связано с жуткими стереотипами, чем с изгнанием Богинь?

Я гляжу на Морган, позволяя ответить ей.

– Да, в какой-то мере. – Морган пожимает плечами. – Но это – дурацкий предлог не просить у нас помощи. Особенно если дела настолько плохи. – Она содрогается, и в животе у нее урчит.

– Проголодалась? – спрашивает Джемма. – Сейчас я что-нибудь принесу.

– Совсем не обязательно… – начинает моя девушка, но Джемма выходит из комнаты, не дав ей закончить. Морган вздыхает и снова обнимает меня за плечи. – …звать меня с собой в поездку.

Ее шепот ласкает кожу, греет и одновременно тревожит. Я так и льну к Морган.

– Не хочу, чтобы тебе из-за меня досталось. Затея-то опасная.

– Ханна, я Кровавая Ведьма, – тихо напоминает Морган, и я вдруг остро чувствую жар ее тела. – Я очень быстро прихожу в себя.

– Не хочу потерять тебя.

– Ты не потеряешь. – Морган целует меня в щеку. – Попроси меня.

Встревоженная вопреки ее заверениям, я кусаю губы. Но, посмотрев на Морган, встречаю в ее взгляде уверенность.

– Поедешь со мной в Нью-Йорк?

Вместо ответа – еще один поцелуй. Сначала он нежный и сладкий, но быстро становится отчаянным, требовательным, и я забываю, как дышать.

– Нашла только попкорн с белым чед… – Лучшая подруга Джемма осекается, увидев, что творится в ее комнате, а мы с Морган резко отстраняемся друг от друга. – …чеддером, – завершает она фразу, а я замечаю в руках лучшей подруги пакет. – Мне попозже зайти?

– Нет, прости. – Я встаю, забираю пакет и отправляю в рот горсть попкорна. – Давай закончим с Таро! – Не слишком хочется знать, какие еще напасти сулят карты, но так проще всего извиниться перед Джеммой за горячую сцену в ее родном доме.

– Когда в следующий раз захотите меня про-секс-гнать, повесьте на дверную ручку резинку для волос.

– Джемма! – восклицаю я со стоном, хотя ее приколы мы заслужили целиком и полностью. – Мы не будем распускать руки, обещаю.

– Как скажешь. – Джемма усаживается, медленно выдыхает и переворачивает последнюю карту. Над водоемом склонился кто-то обнаженный. В каждой руке – по кувшину, человек льет в воду и на землю непонятную жидкость. В самом низу написано «Звезда».

– Что она означает? – Пугающей карта не выглядит, но что-то в ней вызывает смутное беспокойство.

– Вот даже не знаю. Как правило, энергия у Звезды позитивная. – Джемма берет со стола аметист и крепко сжимает в кулаке. – Странно, но связи с твоей завтрашней поездкой не чувствуется. Может, ты думала о чем-то другом?

– Может… – Я пытаюсь вспомнить, что, кроме соблазнительных губ Морган, было у меня в мыслях, когда Джемма тасовала колоду. Какое-то место в них занимала поездка, еще я тревожилась о мамином ковене и…

Догадка поражает, как удар грома. Зои. Отравленный ковен. Женщина, подливающая что-то в воду. Пульс подскакивает, и я пячусь от стола. Сюр какой-то! Это же просто Таро! Разве могут карты поведать что-то конкретное о случившемся с моими родственниками?

– Ханна, что такое? – Морган останавливает мое отступление.

– Я поняла, как они это сделали. – Поворачиваюсь к Морган. – Звучит, наверное, дико, но я интуитивно чувствую. Я знаю, как Охотники отравили ковен.

Морган внимательно смотрит на расклад Таро.

– Как?

– Они подмешали препарат в воду. – Я достаю телефон и набираю Арчера. Возможны сотни других объяснений, но это первое имеет какой-то смысл, хоть и обескураживает.

Детектив отвечает после третьего гудка.

– Нужно поговорить.