Текст книги "The &. Part 1"

Еще в детском саду, если кто-то из сверстников ушибал коленку на игровой площадке, случайно вгонял в нежную ручку кусачую щепку или набивал шишку, незамедлительно начиная реветь, Энн прикладывала к ранке руку и та заживала быстрее. Определившись с местом учебы (медицина как возможность целительства и сфера ее будущей деятельности никогда не вызывала сомнений ни у нее, ни даже у ее родных), чтобы набраться практического опыта, она начала брать пациентов: ходила по поликлиникам, домам престарелых, помогала ветеринарам усмирять животных… и постепенно ее имя стало обрастать молвой. Люди звонили и приходили с просьбами, услышав о ее дарах от восторженных соседей, знакомых, коллег. Тут-то и настала пора переезжать. Но молва настигла ее и в новом городе– мужчины и женщины вновь начали приходить с просьбами о помощи, приносили деньги, подарки: корзины с фруктами и сырами, свежую выпечку, букеты, сигары и один раз даже симпатичного белоснежного котенка с черной лапкой, который теперь вальяжно разгуливая по этажам ее нового жилища, окутанный всеобщей любовью и заботой.

Машина остановилась у входа в клуб. Ник зашел внутрь. Пока он пробирался сквозь гул музыки и лоснящихся тел, нехотя со всеми здороваясь, охранник предупредил кого-то по рации о его появлении, и тут началось…

Откуда-то на него налетели света прожекторов и заводной голос у ди-джейского пульта объявил:

– А вот и наш герой! Встречайте, Ник Хант, создатель и покровитель этого прекрасного места! Завтра он улетает в дикие края, где нет благородных напитков и красивых женщин! Так давайте устроим ему достойные проводы, толкайте его на сцену! Шампанского за каждый стол!

Со всех сторон взорвалась музыка. И тут началось безумие.

Poppin bottles in the ice, like a blizzard

When we drink we do it right gettin slizzard…

Энн помогала природа. Полчаса в правильном взаимодействии хотя бы с одним из ее компонентов, и голова переставала кружиться, организм приходил в норму, настраиваясь на зарядку свободной энергией пространства, в безграничных объемах витающей вокруг. А до дома было еще часов пять ходу. Сейчас бы пройтись босиком…

Sippin sizzurp in my ride, in my ride, like Three 6

Now I’m feelin so fly like a G6

Like a G6, Like a G6…

Толпа рук загнала Ханта наверх, где уже вибрировала музыка. С разных углов сцены выпрыгнули полуодетые женщины-кошки, поочередно приближаясь и отдаляясь от ничуть не растерявшегося героя вечеринки. Они прикасались к нему, изображая страсть, похоть и преклонение, грациозно выписывая ногами фигуры в воздухе, изгибая спины, падая ниц.

Now now now now now now I’m feelin so fly like a G6

Like a G6, Like a G6

Now now now now now now I’m feelin so fly like a G6…

Энн до сих пор не верила в случившееся– Ник решил купить ее своему сыну как какую-то куклу, или няньку, или чертову сиделку?! В каком мире должен жить человек, чтобы мыслить такими категориями… Ее собственные ощущения Ника Ханта жестко противоречили услышанному сегодня. Это сбивало с толку, горечь подступала к горлу, не давая ровно дышать. Проблему нужно было решить. Срочно.

Gimme that Mo-Moet-wet

Gimme that Cri-Cristal-tal

Ladies love my style, at my table gettin wild…

А проблема состояла в том что, как бы она ни уходила от мыслей об этом мужчине, всего за пару недель, прошедших с их знакомства на аллее, без единого с его стороны жеста он стал для нее родным, на уровне, который она совершенно не контролировала. Она видела его изъяны и пороки, но это уже не имело никакого значения. Его душа была ей ближе всех остальных, когда-либо прочтенных. Удаляясь от него, она теряла саму себя, а у него, пожелай он того, была возможность ею управлять. И, хотя он об этом никогда не узнает, даже сам факт подобного явления был для нее недопустимой роскошью.

Get them bottles poppin, we get that drip and that drop

Now give me 2 more bottles cuz you know it don’t stop…

…Hell Yeaa…

«Сколько его не будет? – голова снова начинала кружиться. Глубокий вдоох… – я справлюсь. Со всем справлюсь. Нельзя жить воспоминаниями. Ни о чем не жалеть. Максимальная загрузка, чтобы на свободные мысли не было ни единой секунды. Полный контроль. Концентрация, визуализация, остановка внутреннего диалога; учеба, работа, спорт… Господи, помоги мне пережить…»

Вакханалия внизу продолжалась, но слегка потрепанный Хант таки сумел поднялся наверх к Алексу. Тот уже ждал. Прикурили. Зашла вереница полуодетых девушек, выстроились в ряд в максимально привлекательных позах, стараясь угадать, кому следует понравиться больше.

Алекс пригласил Ника рукой.

– Джулия через неделю выходит замуж, это– кастинг на замену. Одна из них будет теперь у нас работать. Выбор за тобой, друг. И выбирай тщательно, как для себя, – хитро блеснул Алекс белоснежными зубами.

Дойдя до дома, Энн подобрала со ступеней оставленный кем-то горшочек с декоративными розами, поднялась на второй этаж, поздоровалась с девчонками, весело порхавшими на кухне под полуночное MTV, передала им цветы. Подруги тут же ринулись искать записку, прочли и Кэтт сразу погрустнела.

– Хоть бы раз мне кто-нибудь цветы подарил, – надула она пухлые губки.

– Ты же не любишь цветы, – заметила Элизабет, с удовольствием разглядывая новый трофей. У нее вся комната была в плюшевых мишках, зайчиках и прочих миловидных зверятах, в обилии преподносимых на пьедестал ее женственности многочисленными поклонниками, но розы тоже ничего…

– Это они меня не любят, никто меня не любит…

– Ммм, классная музыка, сделайте погромче, – на ходу отреагировала Энн…

– Я тебя люблю, дорогая моя, – Элизабет подошла к своей рыжеволосой подруге и крепко-крепко ее обняла, а потом они начали раскачиваться в такт музыке.

…Энн скинула с себя отяжелевшую сумку с книгами, на ходу, никого не замечая, разделась до белья, прошла в ванную, защелкнула хлипкий замок, завинтила пробку в раковине (руки и ноги мелко дрожали), открыла кран, собрала волосы в хвост. Когда раковина наполнилась, переключила воду на душ, посмотрелась в зеркало, обхватила ее руками, глубоко вздохнула и опустила голову в воду. Дикий, мучительный вопль воздушными пузырьками выплеснулся наружу, соединившись с воздухом окружающего пространства. Когда живот и грудная клетка напряглись до предела, выдавливая из легких последние остатки кислорода, она резко выпрямилась, вытерла лицо висевшим рядом полотенцем, еще раз посмотрелась в зеркало, подбадривающе подмигнула отражению, выключила душ, накинула халат и вышла на кухню. Элизабет и Кэтрин что-то весело обсуждали. Пахло вкусно. Белый комочек шерсти заинтересованно наблюдал за процедурой приготовления с пола, то и дело ловя розовым носиком новые потоки загадочных смесей запахов, предвкушая приближающееся блаженство.

– Ммм… Что на… ужин?

– Ризотто с морепродуктами. Ты как раз вовремя. Сложный пациент? – выглядишь устало.

– Не поздновато ли для углеводов? – хмыкнула Энн, глянув на настенные часы.

– Утром Кэтрин бросил ее любимый Морган, – разъяснила Элизабэт.– И все лучше, чем налегать на мороженое, а то следующего парня придется ждать еще о-очень долго…

– Ради какой-то черлидерши, – насупилась подруга, – сучка с четвертым размером! Может, мне тоже грудь увеличить? – Кэтт распрямилась, на секунду забыв о своем несчастье и начала придирчиво себя ощупывать.

– Ну, раз у нас сегодня трагедия, хорошее вино не помешает, – проигнорировала Энн риторический вопрос подруги и выудила откуда-то бутылку белого сухого (кто-то вручил ей целый ящик за очередную вылеченную мигрень).– Доставай бокалы.

– Уже.

– Морган, говоришь? Сейчас посмотрим. Фотки есть?

Кэтрин отвлеклась наконец от своей груди и резво засуетилась возле ноутбука в поисках нужной странички в интернете. Они с Элизабэт теперь частенько, познакомившись с симпатичными парнями, специально их фотографировали, или даже лучше– снимали на камеру под разными миловидными предлогами, чтобы принести приобретенные материалы Энн на экспертизу. Началось это еще на первом месяце обучения с одной точной оценки понравившегося Кэтрин старшекурсника. В университетском спортзале, на игре в баскетбол, Энн с одного взгляда на предмет обожания любвеобильной подруги заверила ее, что у того слишком маленькое для нее достоинство, хотя Кэтрин, начитавшись умных журналов, где описываются подробные методики определения длины мужского органа по соотношению размеров других частей его тела, не сразу ей поверила. И не смогла успокоиться, пока не стянула со своего мимолетного избранника штаны.

Теперь подобные развлечения стали для дружной троицы чем-то вроде традиции. Нужно было только уличить время, когда у Энн было правильное настроение.

Кэтт повозила мышкой по столу, радостно вскрикнула, побежала за тарелками и они все вместе уселись за экраном в ожидании аттракциона.

Энн многое понимала, еще большее видела, однако, рассказывая об увиденном посторонним людям, приходилось учитывать особенности их восприятия, чтобы максимально точно передать картину нужными параметрами слов, т.к. слова имели привычку искажать действительность, привнося затертые временем смыслы в их истинные значения. Но чаще предпочитала смолчать: кабинет психиатра, пытающегося проанализировать начинающего мага с позиции нормальности, стал бы для нее не самым продуктивным времяпровождением.

4.

Прозрачный балдахин развевался под легким ветерком, прикрывая от мира два обнаженных тела. Ник лежал на простынях, придерживая девушку за медленно скользящие бедра. Стройный силуэт казался не до конца разгаданным от мерцания свечей, отбрасывающих множества танцующих теней вокруг. Внутри его переполняло пламя, разливаясь от кончиков пальцев ног вплоть до солнечного сплетения, и постепенно, кубик за кубиком, отвоевывая кровь все выше и выше по венам, но пока он еще мог сопротивляться, продолжая этим общее блаженство.

Они смотрели друг на друга и чувствовали одновременно. Огромные глаза вводили его в транс, оставляя при этом кристально трезвым. Он захотел прикоснуться к ее губам и войти как можно глубже. Она наклонилась и расслабила тело, чтобы он мог сделать с ней все что хочет. Внизу ее живота начала зарождаться яркая искра, нестерпимой волной сжимая диафрагму и вырываясь наружу невольным стоном. Он не выдержал накала, обхватил девушку рукой и перевернул на спину. Его тело двигалось четко, с определенным тактом, медленно и уверенно наращивая обороты, ее– покрылось легкой испариной, она начала извиваться под сталью его мышц, пытаясь высвободиться и одновременно удерживая его все крепче. Он входил все резче и резче, наконец дошел до предела, заставив ее содрогнуться от сладкой боли и издал животный рык.

С улицы раздалась автоматная очередь.

Ник резко поднялся с постели. Он был один. За окном еще темнело небо, керосиновая лампа еле трепыхалась на столе. Он осмотрелся по сторонам. Прозрачная ткань москитной сетки в своем мерцании давала промежуточный эффект между сном и явью, оставляя возможность, что образ той женщины скользит рядом еле заметный. Этот мягкий переход удерживал приятное тепло от случившегося в какой-то иной реальности. Однако очередь возобновилась, хоть и вдали. Ник приподнял простыню, весело чертыхнулся и пошел в импровизированный душ– лучшее из благ цивилизации, доступных в подобном захолустье. А огромные дымчатые глаза лукаво смеялись над ним.

5.

Время текло, и каждый занимался своими делами: Ник прокручивал какие-то непонятные операции среди пустынь; Энн с подругами усиленно училась, занималась развитием своих странных способностей, изредка позволяя девчонкам водить себя на вечеринки, после чего экспериментировала со способами очищения крови, насыщая ее полезными веществами при помощи медитаций, заговоренной воды… а потом волокла их, здоровеньких, сдавать эту самую кровь, после чего снова учила себя и их восстанавливаться, правильно и быстро насыщаясь. Наблюдала, как у Грэга начинаются романтические отношения с ее однокурсницей, красивой индианкой, немного напоминавшей внешне ее саму, и по-доброму завидовала.

А по ночам, когда все вокруг утихало, закрывала глаза и представляла себе Его. Это не были мечты– их она пресекала в корне. Это была концентрация на объекте. Она не знала где он, что с ним, но искала, непоколебимым намерением устремляясь в неизученное пространство Видения. Ночь за ночью она засыпала, так и не добившись никакого результата. Затем, чтобы дольше продержаться, начала перед сном принимать неудобные позы– так было сложнее уснуть. Просыпалась с затекшим телом, уставшая, но ее это не останавливало. Она принимала контрастный душ, делала зарядку и шла выполнять свои ежедневные обязанности, как и сотни других студентов. Единственное, что она знала наверняка, было намерение, очень точно описанное в одной фразе, услышанной где-то или прочитанной когда-то: «Если сдашься, лучше не станет44
  Майк Тайсон


[Закрыть]». И, спустя некоторое время, у нее начало получаться. Правда, совсем не то, на что она рассчитывала.

Сон уже давно стал для нее отдельным видом жизнедеятельности, безграничным миром тайных правил. Она изучала его как искусство, шаг за шагом продвигаясь все дальше в непознанное. Но сейчас у нее была меркантильная цель– она слишком страстно желала увидеть, почувствовать Ника. Энн устраивала себе перепросмотры: раз за разом безэмоционально прокручивая в голове эпизоды их недолгих встреч: ощущения его прикосновений, запаха, тембра… настраивалась и, провалившись в сон, наконец начала Видеть. Это были мимолетные картинки– обычно он с кем-то говорил на закате, куда-то ехал, пил, смеялся, пару раз спал с дружелюбно предоставленными ему женщинами, снова пил и очень-очень много говорил с людьми, не вызывавшими никаких приятных чувств. Обстановка в основном была напряженная и Энн быстро выкидывало из потока. Но, несмотря на все энергозатраты, теперь она просыпалась полная сил и ее намерение продолжать только росло. День стал ожиданием ночи.

Энн повесила у себя на стене огромную географическую карту черного континента и, иногда, по-турецки скрестив ноги, усаивалась напротив, часами вглядывалась в лощеную бумагу под свет восковой свечи, пытаясь из плоскости на стене провалиться в многомерное пространство далекой суши и найти Его. Она проводила что-то вроде научных исследований, запоминая местность, которую наблюдала во снах, положения ночных светил, сторону, в которую уходил закат… Но карта оставалась картой, а пейзаж в сновидениях часто менялся, и без точного времени по обрывкам воспоминаний сложно было определить линию передвижений Ханта. Пустыня сменялась одноэтажными городами, города превращались в засушливые дороги с тлеющими кустарниками, военные машины менялись на старые ржавые посудины, несшие его и его спутников по мутной воде, жаркий день переходил в лютую ночь. Редкий кустарник, снова пыльные машины, звуки вечернего призыва на намаз. Песок на ресницах, зубах, в волосах, отгрузка ящиков с оружием, песок белый, желтый, серый, смешанный с землей, пеплом, глиной, костями, елезеленые пальмы, вольные ветра…

Однако, разница во времени с Флоридой могла составлять от нуля до двух часов, что давало интересный момент– все, что она видела, скорее всего происходило в реальном времени или с минимальной задержкой.

По пятницам и субботам она ставила себе ночной будильник с промежутком в каждые два часа, чтобы за ночь успеть увидеть несколько долгожданных эпизодов. Теперь она могла видеть его хоть и недолго, но каждую ночь, постоянно уверяясь, что он жив. А это было главное.

Немного успокоившись, Энн задалась новой целью– теперь она решила почувствовать то, что чувствует Он. Однако была вероятность, что и Он начнет ощущать ее. Это было некорректно, но для практики, пока система не будет доведена до приемлемого совершенства– простительно. Тут-то и начались его постельные видения, где главной героиней эротических снов Ханта стала загадочная милая девушка Энн, превратившаяся в идеальную любовницу его фантазий. Но такое случалось провернуть крайне редко– часы сна у них явно не совпадали.

Вклиниться же в его сознательное тело, пока он бодрствует, было практически невозможно– всего на пару секунд ей удавалось увидеть мир его глазами, но с утра от подобных видений раскалывались виски, начала пошаливать печень и суставы. Списать такие быстрые изменения в состоянии здоровья на возраст, обильное употребление алкоголя или генетику не было шансов. Как это могло повлиять на самого Ника, она даже боялась предположить, поэтому быстро завязала с эмоциональными выходами, ограничившись теперь уже обыденной проверкой, «все ли у него в порядке». А вот Хант теперь с удовольствием погружался в сон, чтобы почувствовать, хоть и изредка, сладкую истому призрачной страсти.

Прошла зима, затем весна, начиналось лето, а с ним и пора экзаменов вперемешку с бурными пляжными вечеринками. Грэг ни разу не упоминал об отце при Энн. А она ничего не спрашивала.

На одну из таких ночных пьянок, после полутора часов сопротивления, Энн затащили ее подруги.

Еще через несколько часов безудержного веселья кого-то чуть не вырвало ей на колени. Это послужило достаточным поводом вырваться к воде, где было немного тише. Как бы там ни было, соленая океаническая бездна многих заставляла побаиваться своей темной толщи, которая будто только уплотнялась с приходом сумерек.

Энн попрощалась со всеми и с облегчением пошла вдоль кромки по сырому песку, по-кошачьи вжимаясь пальцами в россыпь песчинок, и каждые несколько шагов ее ноги омывали прохладные волны. Шла она долго– North Atlantic Blwd сменился North Atlantic Beach Blwd и S Fort Lauderdale Blwd.

А где-то вдалеке, под огромными звездами, Ник Хант смотрел, как у костра вело свой танец неизвестное племя. Полуголые люди в радужной раскраске по всему телу кружились и прыгали, поднимая песочный покров, преклонялись и восхваляли неведомых богов, а перья, кости и ткани колыхались под бой барабанов и обрядные вопли.

Энн шла все дальше. Мимо проходили чужие люди– пары, тройки, веселые компании, с разных сторон то и дело доносились обрывки пролетающих мелодий. Можно, конечно, сказать, что подобные ночные прогулки чреваты последствиями, но никто будто не замечал идущую в одиночестве девушку в бикини. Взгляды проскальзывали мимо и, даже наткнувшись на нее практически вплотную, вряд ли чей-то мозг воспринял бы данный объект как живой и тем более смог оценить по шкале привлекательности или беззащитности. Нет, их взгляды соскальзывали они просто проходили мимо, слишком загруженные самими собой.

Если бы кто-то поставил перед собой конкретную задачу– разыскать Энн, тут она не смогла бы ничего сделать. Но…

– О, простите! – …Это были ее первые попытки скрыться от посторонних глаз, оставаясь при этом на виду, да еще и в движении и Энн, укрывшись от мира, сама теперь пребывала в странном состоянии, никого не видя, и тут вдруг наткнулась на горячий движущийся объект. От неожиданности она резко перенеслась в привычную среду и виновато отпрянула, но что-то заставило ее остановиться.

– Все в порядке.

Бронзовый голос моментально смыл пелену, а проехавшая невдалеке машина, вильнув габаритами, убрала оставшиеся сомнения. Полсекунды Ник смотрел в огромные серо-зеленые глаза. И сразу ему вспомнились и сны, и последняя встреча в темной гостиной, он ничего не забыл– ее лицо было таким же четким, ясным, красивым. Свет исчез, из проплывающей мимо яхты доносились туманные звуки музыки, а двое людей продолжали смотреть друг на друга в темноте. Но только оставшиеся полсекунды…

– Ник… – едва прошептала она, чуть не осев, но все же удержала равновесие. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, на мгновение ей даже показалось, что она перемедитировала и вдруг перенеслась на другой континент, к человеку, о котором не смогла забыть, но это было уж слишком неправдоподобно.

– Э-э-э… Энн?..– Хант не успел договорить. Сумка выпала из ее рук и девушка бросилась ему на шею, а он рефлекторно обнял ее, приподняв от земли. Это был тот самый момент, когда он понял, что дорог ей.

Со следующим вздохом ощутил знакомый легкий аромат и вдохнул поглубже. Вы когда-нибудь чувствовали запах во сне? Он– нет.

«Значит, теперь это точно не сон!» – обрадовался Ник.

– Боже мой, ты в порядке, ты вернулся!!! – Она прижалась к нему крепче, проверяя, на самом ли деле все это происходит, но только окончив фразу, хоть и нехотя, снова отпрянула, застыдившись своего порыва. Ведь она так старалась держать чувства, действия и особенно мысли под жестким контролем. А тут опять он, и снова все летит к чертям…

– Прости, – она скользнула руками по его груди, с трудом оторвавшись от этого пламени, и неровно отшагнула назад, – извини, я…

– Ничего, – дружелюбно заверил он. Его ладони еще сохраняли ощущение тепла ее талии, – я тоже рад тебя видеть.

Очередная машина сверкнула на повороте, осветив пару силуэтов. Энн с трудом подбирала нейтральные слова. За каждой фразой следовало недолгое молчание. Будто электрические импульсы, отвечающие за передачу сигналов от ушей к мозгу и от мозга к голосовым связкам поступали с задержкой. Эти двое увязали в сладких ощущениях друг друга. Энн стояла перед ним в открытом темном купальнике и парэо, повязанном на боку. Да, Ник отлично знал это тело, хотя ни разу не видел его открытыми глазами.

– Давно… прилетел?

– Утром. Откуда идешь?

– Сбежала с вечеринки. А ты?

– Да, решил прогуляться. Давно не видел большую воду, вот– наслаждаюсь. Не страшно одной?

– А я и не одна. Теперь, – добавила она, чуть помедлив.

– Можем прогуляться вместе, – почти не скрывая своей заинтересованности, предложил Хант.

– Давай. Только не туда, – кивнула она назад, – лучше в твою сторону.

– Как хочешь– вода везде одна, – пожал он плечами, затем они развернулись и медленно зашагали прочь.– Такая плохая вечеринка? – Ник решил продолжить светскую беседу.

– Много шумных людей, громкая музыка, выпивка…

– Не любишь шумные компании?

– Океан люблю больше.

Теперь они шли тихо, все дальше и дальше– им больше не нужно было ни о чем говорить, лишь наслаждаться ощущением близости друг друга. Энн не ожидала этой встречи и не успела выработать хоть какой-то стратегии поведения, поэтому решила ловить момент и быть собой, а точнее той собой, кем она собиралась стать в ближайшее время. Ник искренне радовался ее реакции и недоумевал, опять же с радостью от того, что его мысли, сны и воспоминания оказались настолько реальными. На этот раз он смотрел на нее уже как на женщину, а не на подругу своего малолетнего сына.

А совсем близко, под огромными звездами, у костра все продолжало свой танец странное племя. Полуголые люди, покрытые специальным театральным гримом по всему телу двигались, повторяя ритуальные движения вымирающего народа, а перья, кости и ткани колыхались под бой барабанов и резкие выкрики в пустоту.

– «Языческие пляски рая», – хмыкнул Ник, глядя на сие действо. В его голосе читалась нескрываемая тоска по африканской земле.

– «Благодеяния в аду55
  Карл Густав Юнг, «Человек и его символы»


[Закрыть]», – задумчиво продолжила за него Энн. Хант уважительно глянул на нее.

– Ммм… Так мы не только медициной увлекаемся, да?

– Все взаимосвязано. Ты еще поедешь, туда? – задала Энн страшащий ее вопрос, когда они проходили костер, и Ник ощутил, как еле заметно дрогнул ее голос. Приятно.

– Не думаю, все что можно было сделать– сделано. А здесь так спокойно… и прохладно, – он улыбнулся своим мыслям, вглядываясь в горизонт.– Как там Грэг, не доставлял хлопот?

– А вы еще не виделись?

– Нет.

– Завел новую девушку, они уже несколько месяцев вместе, так что теперь она за ним присматривает, – припомнила она их с Ником последний разговор у него дома.

– А ты как?

– А я сама за собой присматриваю.

– Хм, успешно?

– Время покажет. Так ты не предупредил его о своем приезде?

– Я никого не предупреждал. Всего пара человек в курсе, но это было неизбежно. Вести слишком быстро разносятся. Хотелось немного побыть одному, пока не начнется вся эта кутерьма с бизнесом…

– А я тебе не помешаю? – робко поинтересовалась она. Энн как никто другой понимала, как дорого стоит возможность побыть одной.

– Что ты! – он даже удивился, – встречу приятнее и придумать сложно, – но тут раздался звонок. Ник кинул взгляд на экран телефона и хрипло рявкнул:

– Хант.

– Брат, ты где? – просочилось сквозь гул битов, – все уже началось, не хватает только твоей обветренной рожи…

– Секунду.– Ник зажал трубку рукой и повернулся к Энн.– Хочешь в клуб?

– Не, тусовок с меня на сегодня достаточно!

– Алекс, меня не жди, я занят. Развлекайся за двоих, – Хант выключил телефон, достал аккумулятор, вынул карту и сунул запчасти в карман, – все, теперь точно не достанут.

Они побрели дальше но тут Энн что-то почудилось. Какой-то неясный голос издали посылал отчаянный сигнал.

– Ты что-нибудь слышал?

– Сейчас? Нет, только чайку. А что?

Энн замедлилась. Остановилась. Ник стоял рядом, изучая ее пристальным взглядом сквозь темноту.

«Энн!!! Энн Логан!!! Где ты??? Энн!!! Энн Логан!!!» – волнами накатывало на нее издалека. Сигнал повторялся, она наконец разобрала голос. Это была Элизабет.

Энн стряхнула с себя морок, обернулась к Нику.

– Наверное, показалось, – а сама незаметно полезла рукой в сумочку и включила телефон.

Они побрели дальше, но вскоре раздался звонок. Ник хмыкнул. Энн нащупала свой телефон, глянула на экран, звонила Элизабет.

– Да, милая, – коротко промолвила она, нажав на зеленый значок.

– Энн, ты где? – мы уже дома, а тебя все нет– ты в порядке? – Элизабэт обеспокоенно щебетала на другом конце.– Кэтт стало плохо и нам пришлось вернуться пораньше, но теперь ей совсем плохо и я уже собиралась отвезти ее в больницу, но может лучше сначала тебе посмотреть,.. когда ты будешь?..

Энн зажала трубку рукой и обратилась к Нику.

– Машина далеко?

– Еще около полумили.

– Приеду через полчаса.– Она остановилась, подняла голову к небу, пару раз вдохнула, вглядываясь в темную даль, подняла руку, щелкнула пальцами, опустила и снова пошла.– А пока дай ей стакан воды с лимоном… тогда с лаймом, – коротко закончила она разговор и отключилась.

– Проблемы? – Ник участливо, с неподдельным интересом наблюдал за своей юной спутницей.

– Да,.. подруга приболела. Отвезешь меня домой?

– Не вопрос, – согласился он. Ему хотелось посмотреть, где она живет, – а ты всегда всех спасаешь или есть исключения?

– Да нет, просто я единственная в доме знаю, где лежит аспирин).

– Аспирин с лаймом? Мило.

У дороги их ожидал компактный, но от этого не менее агрессивный спорткар черного цвета с откидной крышей.

– Кризис среднего возраста, – улыбнулась Энн, Хант улыбнулся в ответ, – а почему не красный?

– Машина у мужчины может быть двух цветов– черного и металлик.

– О, да ты в два раза либеральнее Генри Форда66
  Генри Форд: «Цвет автомобиля может быть любым, при условии, что он черный»


[Закрыть]!

– Ну, яхта у меня белая. Так что в три.

Через двадцать минут они с ветерком добрались до нужного места. Ник решил слегка полихачить– по ровным дорогам и хорошим скоростям он тоже успел соскучиться (от стандартных мест его дислокации до Марракеша было далековато). Машина с легкостью брала повороты, непокорно ревела, но потом плавно вжималась в асфальт, унося своих наездников все дальше и дальше.

Ник вышел первым и открыл перед Энн дверцу, подав ей руку с непосредственной элегантностью морского офицера.

– Спасибо, – улыбнулась она в ответ. Наверное, он и не предполагал, как иногда бывает красив. Зато этот момент, когда таким его может увидеть только она– только для нее, снова.

Он держал ее за руку, мягко и одновременно настойчиво, и совсем не собирался отпускать. Да и зачем? Она была для него загадкой, а загадки он привык решать.

А ей совсем не хотелось отнимать руку, память о тепле которой так и не смогла покинуть ее сознание. Так они и стояли, околдованные друг другом. В невидимом обычному глазу спектре вокруг этой странной пары золотой пыльцой закружились крохотные искорки, мелодично звеня и переливаясь, предвещая новую историю связанных воедино судеб двух людей.

– Это был приятный вечер, недолгий, но приятный, – только произнес Ник, укрывая ее похолодевшую кисть своими теплыми ладонями и сразу почувствовал, насколько банально прозвучала его фраза, чуть не покраснел, захотел было оправдаться, сказать что-то остроумное, понял, как это глупо, внутренне рассмеялся, снова почувствовав себя подростком. Но заглянул поглубже в ее зеленоватые глаза и мгновенно успокоился. Ведь эти слова были самыми откровенными из всех возможных. Энн последовала его примеру и теперь их руки соединились в долгом теплом рукопожатии.

– Да, мне тоже очень понравилось.– Ее голос стал тихим и томным, тонкие кисти немного сильнее сжали его ладони, как ему показалось. На самом же деле силы заканчивались и Энн едва сдерживала усталость– слишком напряженным оказался для нее весь это «приятный вечер». Однако нельзя было показывать свою слабость, хотя та волнами накатывала на ее тело, руки корнями стремились к земле, ноги подкашивались под отяжелевшей плотью, глаза начали закрываться, причем по очереди, и теперь она с трудом удерживала их в равном положении.

– Сегодня нас прервали, поужинаем завтра.– Ник уже не спрашивал, это скорее было утверждение. Энн так же утвердительно кивнула.– Тогда в восемь. Машина будет здесь. Или у библиотеки? – прищурился он в тонкой улыбке.

– Здесь, – кротко согласилась она. Как ей не хотелось прощаться! Больше всего она сейчас боялась, что вот он отнимет свои руки, уйдет, и снова пропадет на полгода. От этой мысли по телу пробежали холодные мурашки, а волосы ощетинились как при угрозе надвигающегося цунами. Но эта волна придала ей немного сил, которых хватило, чтобы удержать равновесие и не шлепнуться прямо на тротуар, когда Ник приподнял ее руку своей и легонько прикоснулся губами. Точно как при их первой встрече. На втором этаже что-то шаркнуло. Пара обернулась, в окне промелькнула тень, раздалось невнятное хихиканье.

– Пора укладывать деток спать, – измученно улыбнулась Энн.

– Спокойной ночи, – хмыкнул Ник, подождал, пока за Энн закроется входная дверь, после чего сел в машину и та плавно тронулась с места.

А Энн устало поднялась к себе, сделав невероятное усилие, чтобы не рухнуть посреди лестницы. «Бедный Фродо», думала она, преодолевая последние ступени на четвереньках. Дверь распахнулась прямо перед носом. Элизабэт втянула ее внутрь и под руку повела к дивану, где в окружении бумажных платков, стаканов с недопитой водой, зеленых шкурок лайма и небольшого пластмассового тазика, «на всякий случай», в излюбленной позе римских патрициев полулежала бледная Кэтт.

– Я звала тебя, – прошептала Элизабет.

– Знаю, молодец, получается все лучше.