Текст книги "Судьба гнева и пламени"

Стена, через которую я сбежала в ту первую ночь, окружает всю обширную территорию, а по другую ее сторону, ниже хребта, насколько хватает глаз, простираются пышные зеленые холмы и густой лес. Город Цирилея, наверное, расположен по другую сторону от замка.

И где-то в этом пространстве должен находиться нимфеум.

Я вдыхаю. В воздухе витает слабый знакомый запах, но я не могу его распознать.

Раздается крик, за которым следует лязг металла. Я ищу источник шума. Во дворе, справа от меня, люди проворно сражаются на мечах. Многие из них мужчины, но я замечаю и изгибы женских фигур. Они отражают удары и нападают в ответ, будто исполняют замысловатый танец. Их клинки блестят на солнце, доказывая, что это не просто деревяшки.

Я улыбаюсь, восхищаясь их мастерством и бесстрашием. Подобное требует гораздо большего таланта, нежели наведение пистолета и нажатие на спуск, и может быть столь же смертоносным – Софи доказала это на складе той ночью. Хотя я и не завидую ее талантам хладнокровной убийцы, однако научиться метать кинжал, чтобы остановить угрозу, – подобный навык я была бы не прочь освоить.

Эти люди, наверное, часто практикуются. Королевская гвардия? Или знать? Они живут в этих величественных стенах? Кто-то, кроме Зандера, двух его братьев и сестры – и таких несчастных заключенных, как я, – должен занимать эти бесчисленные комнаты. В одном таком крыле могло бы поместиться сразу несколько семей.

Мой взгляд снова скользит по замку. Там, на роскошном балконе, выходящем на двор для тренировок, прислоняется к перилам мужчина с волосами, отливающими золотом на солнце, одетый во все черное.

Даже с такого расстояния я знаю, что это Зандер, и, хотя кажется, словно он наблюдает за сражающимися, мое чутье подсказывает, что его внимание привлекают не они.

Вэнделин сказала, что должна появиться причина выпустить меня из комнаты, чтобы люди знали – я все еще жива. Меня планируют куда-то провести, а значит, меня увидят. Что он задумал?

Недолгий восторг по поводу моей победы исчезает. Я прячусь внутри, дабы подготовиться к тому, что должно произойти.

* * *

Пока страж ведет меня вниз по лестнице и по, казалось бы, бесконечным коридорам замка, мои пальцы поглаживают крошечные вышитые на юбке цветы. Я изо всех сил пытаюсь сохранять спокойствие, наслаждаясь окружающей меня роскошью. На мраморные полы разных оттенков – от насыщенного угольного до бездонно-черного – падают блики от свечей в огромных канделябрах, установленных здесь, чтобы противостоять угрюмой темноте, резко контрастирующей с льющимся из окон солнечным светом. Позолоченные колонны касаются куполообразных потолков, на которых изображена огромная фреска.

Везде, где мы проходим, я вижу людей, которые пялятся и перешептываются, и их голоса отдаются эхом от стен. Слуги, по крайней мере, более осторожны. Знать же – судя по ярким шелковым одеждам и сверкающим драгоценностям на рукоятках мечей – таращится в открытую.

Полагаю, я заслужила подобную известность, учитывая то, кем они меня считают, и что я, по их мнению, сотворила. Или из-за того, что они думали, будто я мертва.

Внезапно я чувствую некую благодарность к Коррин за платье, которое она мне дала: наряд удачно скрыл шрамы. Как и обещала Вэнделин, зловонная мазь сотворила чудо, поработав ночью, однако следы на плече, увы, не исчезли, и мне потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этому.

Мне не нравится все это внимание, но я не могу его избежать, поэтому держу подбородок высоко поднятым и отвечаю тем же взглядом.

Кто они такие?

Люди?

Заклинатели?

Эльфы?

Откуда мне знать? Они все выглядят нормально.

И что такого в илорианцах – эльфах по крови, – что заставило ибарисанцев ненавидеть их? Почему их изгнали с собственных земель? Связано ли это с церковью и богами, которым они поклоняются? Ведь не впервые из-за веры возникают недомолвки и войны. Великий Разлом, как назвала его Вэнделин.

Когда я прохожу мимо, некоторые слуги кланяются. Я подмечаю, что все они носят то же украшение, что и Коррин, – пирсинг внутренней части ушной раковины, который опоясывает хрящ правого уха золотой клипсой шириной в дюйм. На металле выгравирован символ, но она никогда не подходила достаточно близко, чтобы я могла его распознать.

Замечу, что подобные украшения носят не только слуги. У некоторых молодых мужчин и женщин уши проколоты тем же образом.

Сопровождающий меня страж – высокий худощавый мужчина с темными кудрями и смуглой кожей – напоминает мне волонтера одной из бесплатных столовых. Бэкс был банковским менеджером, раздававшим еду нуждающимся в первое воскресенье каждого месяца. У него всегда была широкая улыбка и дополнительная порция для меня.

Однако этот парень ни разу не улыбнулся и все время держит руку на рукояти своего меча, наблюдая за каждым моим движением краем глаза, словно ожидая, что я убегу или нападу.

Он человек или эльф?

Его насыщенные карие глаза ловят мой пристальный взгляд.

– Сколько еще? – С одной стороны, я могла бы гулять вечно, так и не достигнув места назначения, однако с другой, желаю поскорее покончить с этими зеваками.

– Шагов тридцать, Ваше Высочество, – вежливо отвечает он, в его голосе слышится акцент.

Может, не все презирают меня так, как Коррин. Я решаю проверить это.

– Как тебе так повезло?

Он хмурится.

– Не понимаю вопрос.

– Ты у моей двери каждую ночь, в течение двенадцати часов, как минимум. Обычно сдаешь свою смену в семь часов, но ты все еще здесь, сопровождаешь меня. Очень уж долгий день. Король имеет что-то против сна?

Его устойчивый шаг немного сбивается с обычного ритма.

– Как вы узнали, что это я?

– У тебя легкая пружинистая походка, и ты чистишь сапоги лучше, чем дневной сторож.

Проходит секунда, а затем уголки его рта приподнимаются. Вероятно, он представляет меня, уткнувшейся лицом в пол, ведь это единственный способ узнать столь незначительные детали, как особенности походки и чистоплотность стража, находясь при этом в запертой комнате. Мужчина опускает голову.

– Не беспокойтесь. Я скоро отдохну, Ваше Высочество.

Мы останавливаемся в коридоре, где несут свою вахту двое стражей с мрачными лицами. Тот, что справа, разворачивается и ведет нас вниз. Наконец, я вижу двойные двери и слышу громкие и весьма озлобленные голоса за ними.

Когда страж толкает дверь, мой пульс подскакивает.

– …мне нужно имя! – рычит Зандер. – Неужели вы неспособны даже на это?!

Я оказываюсь в круглой комнате с высокими потолками и без окон, где собрались исключительно враждебно настроенные ко мне люди.

– Мы скоро получим его, Ваше Высочество, – Боз склоняет голову, он одновременно извиняется и дает обещание.

Король Илора сгорбился над круглым столом: ладони раскинуты по обе стороны от огромной карты, золотисто-каштановые локоны беспорядочно спадают вниз, а челюсти напряжены от ярости и разочарования. Когда он устремляет на меня свой испытующий взгляд, я изо всех сил стараюсь не сжаться от страха. Прошли недели с тех пор, как я сталкивалась с ним, и ужас вкупе с замешательством и беспокойством мгновенно поднимаются во мне, угрожая вытянуть весь воздух из легких.

Мой страж кланяется и выходит, оставляя меня лицом к лицу с двумя людьми, которых я никогда раньше не видела, и с двумя, которых мне хотелось бы больше не видеть.

Я выпрямляю плечи под их суровыми взглядами. Должно быть, это военный совет короля, как назвала его Анника. Помимо Зандера, здесь присутствуют еще трое, и все они одеты в различные варианты черно-золотого костюма, за исключением женщины, которая с головы до пят облачилась в красновато-коричневую кожу. Волосы цвета спелой пшеницы заплетены в три толстые косы, достигающие ее бедер. Длинный тонкий шрам тянется вдоль линии роста ее волос, от центра лба до правой мочки уха.

Слева от нее стоит мускулистый мужчина с остриженными медово-светлыми волосами с намеком на кудри. Он выглядит молодо, всего на несколько лет старше меня.

Никто из них, похоже, не рад меня видеть.

– Принцесса Ромерия, как мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием.

Зандер выпрямляется во весь рост. Он по крайней мере на голову выше всех в комнате, за исключением Боза.

– Надеюсь, покои пришлись вам по вкусу. – Уголок его рта дергается.

Если Вэнделин повторила ему мою просьбу – чтобы она продолжила меня навещать, – то, вероятно, он имеет представление о том, что я хожу по своим «покоям», словно дикое животное. Он играет со мной, развлекается. Осел. Но он все же позволил открыть окна и балкон.

Однако вполне может вернуть все, как было.

Я подавляю естественное желание ответить какую-нибудь грубость, ведь передо мной вовсе не Тони или любой другой головорез Корсакова.

– Все замечательно. Спасибо.

– Обращайся к королю с почтением! – рявкает Боз, и его лицо багровеет от гнева.

Я не видела его с тех пор, как он бросил меня в башню. С радостью избегала бы его целую вечность.

Зандер пренебрежительно машет рукой.

– Спокойно, капитан. Она забыла о должном приличии из-за недавнего приступа полной потери памяти. Ходят слухи, что она бродит по балкону в ночной сорочке.

По комнате разносятся гадкие смешки, и я чувствую, как краснеют мои щеки. Он издевается надо мной, заставляя выглядеть полной дурой.

– А служанка, которую я выбрал для тебя, надеюсь, удовлетворяет твои потребности? Она одна из лучших.

Он выбрал самую противную женщину в замке и, вероятно, разрешил ей обращаться со мной как с изгоем.

– Она просто прелесть, Ваше Высочество. – Мне не хотелось, чтобы эти слова прозвучали враждебно, но я осознаю, как же приятно произносить их таким тоном. Неудивительно, что Коррин постоянно ведет себя так со мной.

Нечто темное мелькает в глазах Зандера, и я тут же жалею о своей наглости. Боз кидается вперед.

– Оставь. – Резкий тон Зандера разрезает воздух, останавливая капитана. – У нас имеются более насущные дела.

Боз мгновенно останавливается, но его взгляд испепеляет, а кулаки крепко сжаты. Держу пари, он воображает, как пускает в меня еще одну стрелу. Он презирает меня. И это чувство взаимно.

Зандер берет со стола крошечный свиток бумаги и растягивает его, зажимая между двумя пальцами. В развернутом виде он намного длиннее, чем кажется на первый взгляд.

– Король Баррис мертв, – читает он вслух.

Все сверлят меня взглядами в ожидании ответа. Очевидно, это должно что-то значить для меня.

– Это… прискорбно? – предполагаю я.

Зандер поднимает голову, выражение лица становится любопытным.

– Я говорю, что твой отец умер, а ты отвечаешь: «Это прискорбно»?

Король Баррис – отец принцессы Ромерии. Король Ибариса. Это имеет смысл.

– Бессердечная, – бормочет Боз.

Мой отец, вероятно, свернулся калачиком на безобразной улице Нью-Йорка, предупреждая всех о демонах, хочу сказать я, но прикусываю язык и жду, надеясь получить больше информации из того, в чем они собираются меня обвинить. Наши разговоры всегда проходят именно так.

– Думаю, слухи о твоей неприязни к нему были правдой несмотря на то, что ты однажды мне рассказала.

Король бросает свиток, и тот присоединяется к коллекции других таких же, но разного размера.

– Разве тебе не любопытно узнать, когда он умер? Как он умер? Или я должен предположить, что для тебя это уже старые новости?

– Нет. Я имею в виду, да, пожалуйста, расскажите мне.

Любая деталь может оказаться полезной для выяснения, где я нахожусь и как отсюда выбраться. Я практически слышу, как скрежещут зубы Боза, поэтому завершаю свою просьбу запоздалым «Ваше Высочество», на этот раз более примирительным тоном.

– Он умер в тот же день, когда напали на Цирилею. Смертельный клинок в сердце. Гораздо быстрее, чем быть отравленным растворенным мёртом.

Серебряная веревка, которой была привязана Анника. Вот как она это назвала: мёрт. Я понимаю, именно так принцесса убила родителей Зандера. Они его съели? Выпили? Или их убило отравленное лезвие кинжала? Думаю, это не имеет значения, поскольку любая из этих версий ужасна.

– Эта новость, конечно, проливает новый свет на ситуацию. – Шаги Зандера эхом разносятся по комнате, пока он расхаживает перед столом. – Тот факт, что король Баррис, создавший союз между Ибарисом и Илором, трагически и безвременно скончался в один день с королем и королевой Илора, а королева Нейлина осталась невредимой, говорит о том, что твой отец был намерен соблюдать договоренность, в отличие от твоей матери. У нее были другие планы. – Мой нос улавливает сладкий древесный запах, когда король приближается и останавливается прямо передо мной. – Вы вместе все спланировали, или ты просто выполняла ее поручения?

Его грудь чуть ли не упирается в меня. Я поднимаю голову и встречаю его ледяной взгляд.

– Каков был план? Чтобы она управляла Ибарисом, а ты – Илором? Или она стала бы править и тем, и другим, потому что любит власть?

Капитан Боз позади него переминается с ноги на ногу, держа руку на мече, будто собирается в случае чего выскочить вперед и защитить своего короля от меня, безоружной девушки в бледно-голубом платье.

Я сглатываю, несмотря на растущее напряжение в комнате.

– Я не могу…

– Да, да. Не можешь вспомнить. Эту часть я не забыл, – прерывает меня Зандер скучающим, пренебрежительным тоном. Он разворачивается и продолжает расхаживать. – Конечно, твоя мать утверждала, будто Илор стоит за смертью их любимого короля Барриса, словно мы каким-то образом пересекли Великий Разлом, отправились в Ибарис и убили его, дабы разорвать союз, которого не хотели. Она заявила, что мы убили тебя. – Он фыркает. – Иронично, разве нет? И, по слухам, мы якобы отказались доставить твое тело для надлежащего захоронения, как было бы цивилизованно. Но, естественно, илорианцы такие жестокие, такие дикари, что сделали с твоим трупом ужасные, отвратительные вещи. Нейлина использует свою обширную сеть шпионов и посланников, чтобы распространять эту фальшь по всему Ибарису, точно заразную чуму, разжигая новую волну ненависти ко всем и всему к югу от Разлома. Без сомнения, вскоре ее армия удвоится.

То, на что он намекает, наконец доходит до меня.

– Вы думаете, королева убила короля.

– Нейлину описывают как холодную и коварную. Смею ли я сказать, что яблоко от яблони недалеко упало. – Зандер бросает на меня тяжелый взгляд. – Безусловно, это объясняет, отчего всего лишь через две недели после смерти мужа постель королевы согревает командующий ее армией.

Мои глаза расширяются от непристойности этого факта. Дорогая королева-мать закрутила роман со своим военачальником за спиной мужа-короля?

– Только не говорите, что он ее брат-близнец[12]12
  Отсылка к американскому телесериалу «Игра престолов», в частности к Серсее и Джейме Ланнистерам.


[Закрыть], – бормочу я себе под нос.

Брови Зандера изгибаются.

– Прошу прощения?

Я прочищаю горло.

– Ничего.

Он открывает рот, но тут же закрывает его. Пальцы короля бесцельно перебирают развернутые бумаги, пока его мысли сменяют одна другую.

Я понимаю, что это письма. Некоторые свернуты, со сломанными восковыми печатями разных цветов. Официальная переписка с королем. Другие представляют собой крошечные свитки бумаги, которые могли быть спрятаны в рукавах, карманах или обуви, и, наверное, были присланы шпионами. А может, их привязывали к почтовым голубям? Меня всегда интриговала идея о том, что птиц можно научить передавать секретные сообщения.

– С кем работают ваши солдаты в Илоре? – грубым тоном спрашивает женщина. Она самая маленькая в группе, но выглядит не менее угрожающе. Ее руки мускулистые, на кожаном жилете виднеются швы от различных разрывов.

Я роюсь в своих воспоминаниях.

– Мне казалось, это лорд Мюрн? – Не тот ли это человек, в сговоре с которым меня обвиняли?

– Однако ж, кто-то все еще сплачивает илорианцев против короля, – говорит Боз. – Они могут работать с ибарисанцами. С теми, кому удалось сбежать из Цирилеи той ночью.

Мои мысли возвращаются к человеку, который пытался утопить Аннику. Он ибарисанец или илорианец? Человек или эльф? Он был силен. Перебросил Аннику и булыжник через перила с нечеловеческой легкостью, так… по-эльфийски? И сколько там еще моих людей?

Вот из-за чего бесился Зандер, когда я вошла в комнату. Кто-то по-прежнему угрожает его трону. Думаю, это в порядке вещей – всегда есть тот, кто хочет быть королем.

Я качаю головой.

– Понятия не имею.

Губы женщины искривляются в злобной улыбке.

– Возможно, мы отыщем истину под твоей кожей, когда я сниму ее с твоего тела.

– Хватит пустых угроз, – с тяжелым вздохом прерывает ее Зандер, хотя в холодном взгляде этой женщины ничто не говорит о том, что ее угроза пуста. – Элисэф! – выкрикивает он.

Дверь со скрипом открывается, и через мгновение рядом со мной возникает мой ночной страж.

– Ее Высочество сообщила мне всю информацию, которую желала или о которой знала. Будь добр, сопроводи ее обратно в тюремную камеру.

Глубоко нахмурив брови, Зандер снова обращает взор на карту.

Его явно беспокоит эта угроза, и он надеялся, что я смогу поведать то, о чем не знают другие. Хотя он мог бы и прийти в комнату, чтобы поговорить со мной. Не было необходимости проводить меня по замку, показывать всем, что я, то есть принцесса Ромерия, жива, – эту карту, по словам Вэнделин, стоило разыгрывать, только когда это будет иметь смысл. Существовала ли иная причина приводить меня сюда?

Элисэф кланяется и едва заметно кивает мне, приглашая следовать за ним. Гораздо более учтиво, по сравнению с Бозом.

Но вдруг в моей памяти что-то всплывает. Я колеблюсь, разрываясь между тем, чтобы как можно быстрее убраться отсюда, и предоставлением сведений, которые могли бы даровать мне их симпатию.

– Есть ли место под названием… Линдор? Или что-то вроде того? – Название напоминает мне шоколад.

Безрадостный взгляд Зандера снова упирается в меня.

– Линдел?

– Возможно.

Его глаза сужаются.

– А что с ним?

– В ту ночь мужчина пытался утопить Аннику…

– Отпрыск?

– Ну да, конечно. – Мне нужно понять, что это значит. – Неважно, в общем, он знал меня и упомянул это место.

– Почему?

Я пожимаю плечами.

– Он сказал мне идти в Линдел, а потом перебросил Аннику через ограду и убежал.

Зандер смотрит на Боза.

– Мне трудно поверить, что лорд Тэлор вот так запросто предаст корону. Он всегда ее поддерживал.

– Как и мне. – Капитан хмурится. – Но кто-то помогает ибарисанцам. Чья-то верность пошатнулась. Мы уже прочесали земли лорда Мюрна. Наши шпионы в Кеттлинге ничего не слышали. Теперь стоит взглянуть на тех, от кого меньше всего ожидаем предательства. Линдел находится достаточно близко к горному хребту. Насколько нам известно, они могли укрывать десятки людей в этой крепости. И люди лорда Тэлора опасны. Если у нас не будет их полной поддержки в Разломе, лучше узнать об этом сейчас. – Его глаза останавливаются на мне. – Это также может быть ловушкой, хотя принцесса была бы полной дурой, если бы устроила такое, учитывая, что она здесь в заточении.

– Я говорю то, что помню. – Мне удается избавиться от дрожи в голосе. – Это может ничего не значить, а может быть чем-то полезным.

– Я отведу туда своих людей для расследования, – говорит мужчина с короткими золотистыми кудрями. До сих пор он молчал. Его ненавистные голубые глаза смотрели на меня, наблюдая за каждым моим движением.

– Тэлор настороженно отнесется к появлению командующего королевской армией на пороге его дома, – возражает Боз. – Кроме того, Аттикус, ты нужен в другом месте.

Аттикус.

Это имя мне знакомо. Зандер упомянул его в башне. Это его брат, тот, что был ранен стрелой в ночь нападения. Я снова изучаю мужчину. То есть принца. Он совсем не похож на Зандера, но удивительно напоминает сестру, судя по тому, что я о ней помню. Он поразительно красив, с высокими скулами и пухлыми губами, хотя я бы сказала, не так красив, как король.

Зандер задумчиво сжимает подбородок, не отрывая взгляда от карты.

– Что посоветуете, капитан?

Я замечаю, как напрягается челюсть Аттикуса.

Боз кивает на женщину, что угрожала содрать с меня кожу.

– Отправьте туда с посланием Абарран и горстку ее солдат. Пусть Аттикус разделит наши силы. Подготовьте половину к походу на Линдел, если потребуется, а другую половину оставьте здесь, – Боз проводит пальцем по карте, – чтобы схватить всякий контингент[13]13
  Контингéнт (от лат. contingens, р. п. contingentis – приходящийся на долю) – число людей, денег и провианта, которое должна выставить известная область во время войны.


[Закрыть], двигающийся к Цирилее. С любым, кто достигнет этих стен, мы с королевской гвардией справимся.

Аттикус открывает рот, чтобы заговорить, но Зандер поднимает руку, прерывая слова брата.

Губы Зандера сжимаются в тонкую линию. Кажется, он пытается взвесить мнения капитана и Аттикуса, также занимающего высокое положение. Боз выглядит примерно на два десятка лет старше Зандера, которому, на мой взгляд, едва исполнилось тридцать, и все же в глазах капитана читается мудрость, приобретаемая только с опытом. Он явно один из немногих, кому Зандер доверяет после того, что случилось с его родителями.

Каково это – стать королем так внезапно и в таком юном возрасте?

Опять же, они не люди. Сколько лет каждому из них на самом деле?

Постоянно сомневаться во всем, что знаешь… этого достаточно, чтобы свести человека с ума.

– Что ж, хорошо, – Зандер кивает на женщину – я так понимаю, Абарран. – Я обеспечу вас сопроводительным письмом. Найдите убежище в крепости лорда Тэлора, прежде чем сопровождать его сюда под предлогом важных придворных дел. Ищите любые доказательства присутствия ибарисанцев, но не открыто. Я не хочу вызывать разногласия с одним из наших самых ярых сторонников, особенно учитывая наш источник.

– Ваше Высочество. – Она низко кланяется, а затем, развернувшись на каблуках кожаных ботинок, покидает комнату, помедлив на мгновение, чтобы наградить меня презрительным взглядом.

Я поворачиваюсь в сторону и гляжу на большой холст, растянутый поперек стола, на землю странной формы, которая выглядит так, словно нарисована чернилами от руки и окружена водой. Я стою слишком далеко, чтобы прочесть написанное там.

– Это все, – произносит Зандер.

Я воспринимаю это как сигнал и поворачиваюсь, чтобы последовать за Элисэфом.

– Не для тебя.

Моя спина напрягается. Каким-то образом я понимаю, даже не глядя, что он обращается ко мне.

Холодный расчетливый взгляд Аттикуса устремлен на меня, когда он проходит мимо. Он замедляется, чтобы прошептать:

– Как жаль, что ты не выбрала более искусного лучника. – Его рука сжимает рукоять меча с явным намеком. Конечно, он использовал бы его на мне, если бы брат позволил.

Уверена, меня проклинали, как воровку, сбежавшую с драгоценностями, но никогда еще столько людей не желали мне смерти прямо в лицо.

Все расходятся, и я остаюсь одна, стою напротив человека, от которого зависит, исполнятся ли эти пожелания.

Мгновения тянутся бесконечно, без единого звука, и я нетерпеливо жду, стараясь не смотреть на Зандера. Мое любопытство по поводу его эльфийского вида соперничает с тревогой, которую я чувствую, зная, что он предпочел бы видеть меня мертвой. Но я ему нужна, если появится еще один дэйнар. Реальность, наверняка заставляющая его страдать. Это единственная причина, по которой я все еще жива?

Что бы он сделал, если бы одна из этих тварей вдруг появилась? Бросил бы меня ей, словно корм акуле, чтобы та вонзила в меня свои клыки?

Принцесса Ромерия предпочла убить короля и королеву и возглавить восстание вместо того, чтобы выйти замуж за этого человека. Так сказала Вэнделин? Связан ли этот выбор с силой и глубоко укоренившейся ненавистью?

Или есть что-то еще?

Зандер молчит. Ждет, что я стану валяться у него в ногах, моля о свободе? Я еще не дошла до такого отчаяния. И я здесь вовсе не для того, чтобы выиграть битву воли. Это было бы глупо.

Я прочищаю горло.

– Спасибо, что снял замки с балкона.

Он не обращает внимания на мою признательность и вместо этого указывает на карту.

– Давай же.

Я колеблюсь.

– Очевидно, ты чрезвычайно заинтересована, и я бы предпочел, чтобы ты допытывалась до меня, а не до моей заклинательницы, что касается дел наших королевств. Кроме того, здесь нет ничего такого, чего ты не видела ранее.

Очень в этом сомневаюсь.

О чем из наших разговоров доложила ему Вэнделин? Я начинаю предполагать – буквально обо всем. Сказала ли, что я назвала Зандера монстром? Что он почувствовал?

Я осторожно подхожу к столу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на его пристальный взгляд, который, словно прохладные кончики пальцев, касается моей кожи. Я наклоняю голову, чтобы получше разглядеть буквы и прочесть содержимое карты, чувствуя легкое натяжение в том месте, где дэйнар укусил меня за шею, пусть следы теперь и невидимы.

Карта нарисована чернилами на бумаге или холсте, намного толще, чем все, что я когда-либо видела, и замысловато детализирована. Не могу судить о масштабе, но различные горные хребты предполагают огромное пространство земли. У юго-западного угла Илора находится Сикадор, разделенный Каналом Фортуны. На юго-востоке Илор соединяется с Кайером. На севере Ибарис граничит с большой страной под названием Скатрана. На северо-востоке находится остров под названием Мордейн.

– Тебя что-то смущает, – бормочет Зандер.

Больше, пожалуй, шокирует.

– Это единственная карта, которая у тебя есть? – Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Нет, но это самая обширная из всех. – Он складывает руки на груди. – А что? Думаешь, чего-то не хватает?

Америки, Европы, Африки, Австралии… Может, я и не специалист по географии, но знаю достаточно, чтобы понять – то, что на карте, совсем не похоже на любой из этих континентов. В любой отрезок времени.

Это место намного дальше.

Я выравниваю дыхание.

– Какие еще есть места? Например, на другой стороне этого Бесконечного Моря?

– Эспадор и Юдрэл, но мы с ними дел не ведем. Они слишком далеко, с ними сложно регулярно вести торговлю.

Не может быть, чтобы люди в Северной Америке или на других континентах не знали об этом месте. Оно слишком велико, чтобы его пропустить.

Я усаживаюсь на пустой стул, дабы скрыть тот факт, что мои ноги трясутся.

– Пожалуйста, располагайся, – издевается Зандер, но продолжает внимательно наблюдать за мной. Через мгновение он говорит: – Ты так внезапно побледнела. Я бы не хотел, чтобы ты грохнулась в обморок на мой стол. Мне нужно работать. – Его взгляд скользит по моему плечу, где спрятались шрамы. – Мне позвать Вэнделин?

Что может рассказать заклинательница об отправке людей в другие миры с помощью магии? Хм, пожалуй, все. Но, возможно, признание, что я не из этого мира, заставит Зандера решить, будто я действительно не слишком уж полезна для него живой, – и неважно, существует ли проблема с дэйнаром или нет.

Я качаю головой. Соберу эту информацию каким-нибудь другим способом. А сейчас я должна узнать как можно больше из этой карты, пока Зандер, кажется, готов поделиться сведениями.

– Ты здесь уже был? – Я указываю на Сикадор.

– Да. Илор производит на своих землях практически все, что нужно, но существуют вещи, которые нам нравятся. Их последняя правительница, императрица Рошмира, наш особенно активный торговый партнер.

Полагаю, торгуют они ингредиентами для мази Вэнделин.

Я тычу пальцем в Мордейн.

– Вэнделин отсюда, верно?

Зандер так долго смотрит на меня, не отвечая, что я начинаю опасаться: неужто я навлекла на жрицу наказание за то, что та слишком много поведала о себе?

– Да, так и есть, – наконец подтверждает он спокойным, обыденным тоном. – Как и все заклинатели.

– Они все с этого острова?

– Нет, но их отправляют туда в раннем возрасте для обучения. После этого они обязаны служить Ибарису.

– Но не Илору? Как Вэнделин и Маргрет?

Его губы искривляются.

– Ибарис не позволяет им пройти через Разлом, дабы попасть сюда.

– Почему нет? – Вопросы вылетают изо рта, прежде чем я успеваю решить, может ли мое любопытство оказаться опасным.

– Потому что Ибарис не хочет, чтобы Илор имел доступ к какой-либо силе заклинателей.

У меня на языке вертится очередное «почему», но я чувствую, как раздражение Зандера растет, поэтому сдерживаю себя и снова фокусируюсь на карте, прослеживая путь от острова через Ибарис к тому месту, где картограф нарисовал длинный зубчатый каньон через горы. На нем написано Великий Разлом. Вэнделин не говорила о Великом Разломе как о чем-то вроде раскола в их взаимоотношениях. Или, по крайней мере, не совсем так.

Великий Разлом – это буквальный раскол между двумя королевствами.

Единственный реальный проход по суше – через зловеще звучащую Долину Костей, но Зандер говорит, что им не разрешено там проходить.

– Значит, Вэнделин прибыла сюда на корабле?

Я веду пальцем по карте на юг от Мордейна, через Могильную Глубину.

– Не этим путем. За две тысячи лет никто еще не пережил эту морскую экспедицию. Они путешествовали через Ибарис, в Скатрану, сели на корабль из Вест-Порта, – его длинный указательный палец прослеживает путь к портовому городу на далеком западе, – в Сикадор, а затем переплыли реку и оказались в нашем порту.

Теперь я вижу, что Цирилея находится на юго-западной стороне. В землю врезается канал, ведущий корабли прямо к нему.

– Долгий путь, чтобы добраться сюда. – Вэнделин так и сказала.

– И я ценю ее за это.

– Ценишь так, что готов выпороть только за то, что она заговорила со мной? – Слова вылетают прежде, чем я успеваю остановиться.

– Ты забываешься, – предупреждает Зандер сквозь стиснутые зубы.

Я прикусываю язык и изучаю мелкие детали карты – города и зáмки. Линдел, куда тот человек велел мне бежать, находится на севере, за густым лесом, защищенным с севера и запада горным хребтом, а с юга – холмами. На востоке расположилось большое пространство земли, где много городов.

– Что это? Равнины Аминадава, – читаю я вслух.

Этот вопрос вызывает у него подергивание бровями – от удивления или веселья, не знаю.

– По этой причине твой отец хотел нашего союза в первую очередь.

– Он хотел землю? – Мой брак по расчету с этим мужчиной должен был произойти из-за желания короля обладать какой-то землей?

– Мы никогда не отдали бы ему никакую часть Илора, даже за тебя. Но он желал обладать равнинами ради твоего народа. – Зандер усаживается на край стола. Для меня его поза выглядит странно небрежной, поскольку я-то представляла его иначе – неподвижно сидящим на троне. – На равнинах самая плодородная почва в обоих наших королевствах. Из года в год тамошний урожай собирают в изобилии, и он легко поддерживает весь Илор. У Ибариса же есть лишь болота и мертвые леса. Он перенаселен и веками страдает от упадков и болезней. Ваше королевство неспособно долго себя обеспечивать, вне зависимости от того, сколько магии заклинателей вы используете, чтобы исправить ситуацию.

– Значит, мы с тобой должны были пожениться, и тогда Ибарис получил бы доступ к этим сельскохозяйственным угодьям?

– Процент от урожая, да. А также ресурсы из наших шахт.