Текст книги "Королева руин"

– Что еще тебе нужно сделать? – Найфейн посмотрел на пустой поднос. – Собрать урожай?

Я покачала головой, увидев, что Сейбл присоединилась к Хэннону и Дэшу в толпе зевак. Я была так поглощена мелодией, что даже не заметила, как они подошли.

– Я собиралась это сделать, но хочу посмотреть, как растения отреагируют на твое пение. Листья можно собрать завтра или через пару дней, в зависимости от обстоятельств.

Найфейн перешагнул через ряд кустов эверласса, а затем подхватил меня на руки, крепко прижал к груди и вынес с поля.

– Я подумал, что пора назначить дату нашей коронации, – сообщил он, и волна нервного покалывания прокатилась по мне. – Однако прежде нам нужно решить пару вопросов.

– Например? – дрожащим голосом спросила я.

Подданные лишь неуверенно кланялись ему, не совсем привыкнув к этому после шестнадцати лет нестрогого соблюдения протокола. Однако они быстро убрались с пути Найфейна, разбежавшись в стороны, когда он понес меня вперед.

– Я могу идти сама, ты же знаешь, – пробормотала я и положила руки ему на плечи, поцеловала в теплую шею, а затем провела губами по его уху и пососала мочку.

– Зачем мне позволять тебе идти, когда нести тебя гораздо приятнее? – Найфейн крепче прижал меня к себе. Очевидно, он жаждал близости так же, как и я. – Первый вопрос, который нам надо решить, касается Уэстона.

Мурашки пробежали по моей коже.

– Мне нужно поговорить с Адриэлем, прежде чем ты скажешь Уэстону, что он больше не нужен. Хочу посмотреть, насколько он привязан к альфе.

– Да, это, безусловно, часть проблемы: волки привязываются к нему. В прошлом я встречал очень могущественных альфа-волков, но никто из них не призывал волков так, как это делает Уэстон. Это почти как если бы он был сиреной. Сегодня я поговорил с несколькими нашими волками-оборотнями, и они сказали мне, что он дает им чувство единства стаи, которого они никогда раньше не испытывали. Вообще никогда. Наше королевство не заботилось о сплочении различных видов оборотней.

– А Уэстон дарит им ощущение, что они с ним одной крови.

– Да. Чтобы сделать это, требуется нечто большее, чем просто магия и сила. Для этого нужен определенный тип лидера. Прирожденный альфа.

– В чем разница между прирожденным альфой и обычным?

– Обычные альфы достигают своего статуса благодаря чистой силе и отваге. Если они не члены королевской семьи, то бросают вызов другим, чтобы завоевать себе место. Они учатся быть лидерами, и наиболее способные из них помогают своим стаям или городкам процветать. Мика – пример обычного альфы. Прирожденный альфа – это тот, у кого… просто есть нечто еще. Они не требуют лояльности, они вдохновляют на нее. Я совершенно уверен, что Уэстон – прирожденный альфа, обладающий достаточной силой и доблестью, но также умением воссоздавать ощущение единства и сбалансированности отношений, которых так жаждут волки.

– По-моему, все жаждут этого.

– Может и так, но драконы иначе выстраивают отношения в стае. Хотя это странно…

– Что странно? – спросила я, проводя большим пальцем по темной с рыжеватым оттенком щетине на подбородке Найфейна.

– Волчий король обычно привлекал ко двору таких выдающихся лидеров. Я удивлен, что у Уэстона обычная стая. Она большая, намного больше, чем большинство некоролевских стай, но обитает в сельской местности, вдали от двора. Волк с такими способностями обычно стремится возвыситься.

– Не у всех главная цель в жизни – подлизываться к членам королевской семьи.

– Тебя это никогда не интересовало? – мрачно спросил Найфейн, и тепло проникло в его голос, а затем и в мою кровь.

– Мне никогда не хотелось подлизаться к кому-нибудь из королевской семьи, зато всегда хотелось отсосать у одного конкретного дракона. И смотри-ка, мечты действительно сбываются.

– Мечты или кошмары… тут уж как посмотреть.

– Само собой. – Я поцеловала уголок его губ. – А к какому типу альф ты относишься?

– К третьему. К тому, кто получил свою роль по наследству и задается вопросом, не должна ли она достаться кому-то более достойному.

– Значит, это пораженческий тип.

– Да, он самый. – Найфейн засмеялся и замедлил шаги, чтобы подарить мне глубокий, всепоглощающий поцелуй.

– А как насчет кошек-оборотней, или медведей, или…

Он покачал головой.

– Я все еще пытаюсь разобраться в ситуации, но точно понял одно: это наш недостаток. Населенным столь разнообразными оборотнями королевством просто не может править один тип существ.

– Ну, да. Логика, верно? Я тоже об этом думала.

– Для тебя это логично, если взглянуть свежим взглядом. Но для нас… – Найфейн медленно шел по коридорам, заглядывая в двери и осматривая потолок и пол. Несколько раз его взгляд цеплялся за остатки блесток или за полоску грязи. – Мы не знаем, как жить иначе. Это королевство драконов, поэтому, конечно же, им правят драконы. В волчьем королевстве правят волки. Любой, кто обладает силой, как Уэстон, обычно ищет правителя, который относится к тому же виду оборотней, чтобы преуспеть при его дворе. Те, кто ничем не примечателен или не обладает силой… селятся где придется.

– Ты имеешь в виду, что их отсылают подальше и забывают?

Его вздох взъерошил мои волосы. Найфейн не ответил. Да и не нужно. Мы оба знали, что вся моя деревня, по сути, была забыта.

– Вот только драконы из королевства Фламма не стремились перебраться в королевство драконов, – напомнила я.

– Да. До проклятия я слышал много историй о том, почему это произошло, но сомневаюсь, что хоть одна из них была правдивой. Моя мама, единственный человек, который знал драконов из других королевств, никогда не говорила мне ни слова об этом. Подозреваю, что проблема заключалась в моем отце или в этом королевстве.

– И все же никто не сверг его.

– Это королевство процветало, и у моего отца была сильная армия – другие королевства не захотели бы нарушать существующее положение дел, а простые люди… Ну а что они могли сделать? Я надеялся все изменить, но… моя жизнь сделала несколько странных поворотов.

– Но в итоге ты оказался на своем месте. У тебя есть шанс все изменить.

Продолжая шагать, Найфейн крепче прижал меня к себе.

– Мне довелось побывать в драконьих деревнях во Фламме. Они маленькие, самобытные и мирные. Полагаю, ими правит совет старейшин, и там нет широко распространенной бедности, как во многих здешних деревнях. Никакого четкого разделения на социальные слои или чопорных дворян с надменными взглядами на жизнь. – Я все еще была раздражена переменой Ксавье, который в последнее время стал более дерзким. В какой-то степени это отразилось и на других драконах из Виверна.

Драконам в этом королевстве всегда отводилось почетное место, и они это знали.

– Но в том королевстве, по сути, игнорируют их, – продолжила я. – А еще есть драконы из других королевств. Это удивило кое-кого в подземельях.

– Ах да, подземелья, – проворчал Найфейн, встретив камердинера Уриена у входа в свои покои. Точнее, в наши покои. – Я планирую выслушать твой рассказ и истории прочих драконов о вашем пребывании в королевстве демонов. Но позже. Уверен, это наполнит меня яростью, а я не могу позволить себе терять голову, поэтому прежде надо научиться справляться с этими чувствами.

– Сир. Миледи. – Уриен отвесил нам чопорный поклон.

– Финли нужно посетить швею, – сказал ему Найфейн. – Найди ее горничную и Адриэля и сообщи им, что она готова. Они будут сопровождать ее. Я уже проинструктировал Лейлу обо всем, что может понадобиться Финли. Сесиль должен помнить подробности. Он был большим любимцем моей матери до того, как…

Он стиснул зубы, чуть не сказав «до того, как она умерла». Вот только эти слова больше не могли быть правдой. На самом деле королева никогда не умирала.

– Сир. – Уриен снова поклонился и удалился, закрыв за собой дверь.

Найфейн позволил мне соскользнуть вниз по его телу, и его веки прикрылись, когда я это сделала. Он придвинулся ближе, окутывая меня своим теплом и запахом.

– Ты позволила моей матери поработать с тобой сегодня, – пробормотал он глубоким, опьяняющим голосом.

– Она помогала мне с эверлассом. Похоже, я не очень нравлюсь ей и ее подруге или, как минимум, одной Делейни, но они уважают растения и действительно хорошо работают вместе. Поэтому я подумала, если они могут помочь, я приму их помощь. А потом ты присоединился к нам…

Найфейн провел кончиками пальцев вниз по моей шее, а затем наклонился и проложил по ней дорожку поцелуев своим обжигающе горячим ртом. Задержался, чтобы прикусить ключицу, но его рука продолжала скользить вниз по моему телу, пройдясь по набухшему соску, а затем по животу. Он крепко прижал ладонь к низу моего живота, а пальцами провел по клитору и сдвинул их еще дальше, обхватив лобок, но ощущение не было острым из-за моих штанов.

Я втянула воздух сквозь зубы, когда мое тело прижалось к стене, извиваясь от страсти.

– Нам нужно встретиться с ней, – пробормотал Найфейн, касаясь губами моей кожи. – Я приказал привести в порядок официальную столовую и столовые приборы. Мне нужно знать, представляет ли моя мать угрозу. Причастна ли она к проклятию.

Боль просочилась сквозь нашу связь, и Найфейн притянул меня к себе, вдыхая мой запах.

– Я не хочу устраивать эту встречу, – признался он. – Я боюсь этого. В то же время, когда я стоял на поле эверласса вместе с вами обеими, а Сейбл пела со мной… Это было похоже на сон. Это напомнило мне о том, как в детстве я ухаживал за полями вместе с матерью и ее фрейлинами, только теперь у нас осталась половина прислуги. Но мне понравилось. Я хочу этого для нас. Я хочу этого для всех нас. Я хочу, чтобы она вернулась.

Я провела руками по его широкой спине и обвила их вокруг его шеи, крепко прижимая Найфейна к себе.

– Понимаю. Если ты так сильно хочешь ее вернуть, может… ну, если она признает свою вину, возможно, ее стоит простить.

– Есть некоторые вещи, которые нельзя простить.

Глава 6

Найфейн

ГЛЯДЯ ПРЯМО ПЕРЕД СОБОЙ, я шагал по сухой траве к Королевскому Лесу. За несколько минут до этого Уриен сообщил, что возле хранилища с золотом случились беспорядки, которые немедленно требовали моего внимания. Мне не хотелось расставаться с Финли, и я сомневался, что это чувство когда-нибудь пройдет, но больше нервничал из-за превращения, которое, как я понимал, придется совершить.

Я избегал этого. Моя чешуя еще не полностью восстановилась. Я даже не смел надеяться, что вновь обрету крылья, но как насчет цвета чешуи?

– Вы уверены, что это разумно, сир? – спросил Уриен, имея в виду то, что я велел Финли взять драконов под контроль и отбить у всех прежних дворян желание возвращаться к надменному поведению. Я сделал это прямо перед тем, как отправиться в путь.

Уриен следовал за мной на почтительном расстоянии. Он всегда придерживался старых обычаев, даже когда мир вокруг нас рушился.

Возможно, мне стоило сделать то же самое. Вернувшиеся драконы явно пытались восстановить тот порядок – и иерархию, – которые помнили. Они хотели притвориться, что проклятие не превратило королевство в руины.

Однако проклятие разрушило королевство. Оно пропустило нас через мясорубку, перемешало, а затем попыталось сжечь остатки. Возвращение к прежней жизни казалось невозможным. Честно говоря, это казалось даже неразумным.

Наше королевство испытывало трудности еще до того, как на него наложили проклятие. Нет, оно разлагалось изнутри. Путешествие по деревням в прошлом году открыло мне глаза так, как ничто другое не смогло бы. А теперь, когда я узнал, насколько волки и другие оборотни были недовольны прежней иерархией?

Нам нужно изменить все к лучшему. Я больше не хотел подводить своих людей. В юности я запер себя в тюрьме безразличия, пытаясь игнорировать те отвратительные поступки, которые совершал мой отец. Когда я больше не мог сдерживать свое отвращение, я ушел. Бросил народ на произвол судьбы, точнее на своего отца. Я спас себя и навлек проклятие на королевство.

Внезапное появление моей матери заставило меня осознать, что я жил не с тем призраком. Меня мучило чувство вины за то, что я бросил одного человека, свою мать, а надо было подумать обо всех остальных.

Теперь я все осознал.

И одним из открытий, которые я совершил, стала моя истинная пара. Финли была прирожденной альфой, как и Уэстон. В юном возрасте она заставила свою деревню объединиться, чтобы бороться с болезнью, вызванной магией демонов. Учитывая их социальное положение в королевстве, подвергшемся проклятию, им должно было достаться худшее, а вместо этого они пострадали меньше всех.

Стоит еще вспомнить, как она раздавала свое лекарство от демонической болезни, настаивая на том, чтобы бедные и богатые имели к нему равный доступ. И ту роль, которую она сыграла в снятии проклятия и освобождении нас от Долиона.

Если она увидит ошибку в организации королевского двора, то я, черт возьми, позволю ей это исправить. Я верю в нее.

– Пришло время народу усвоить, что королева – это не просто красивая кукла, – ответил я Уриену. – Королева – это лидер. Она может взять на себя бремя королевского долга бок о бок с королем. Мы будем править вместе, или все рухнет.

– Да, сир, – отчеканил Уриен. Он был не из тех, кто спорит, так что другого ответа я и не мог от него ожидать.

Мне нужно окружить себя людьми, которые не боятся говорить мне в лицо то, что думают. Людьми, которые не застряли в прошлом.

– Как Адриэль справляется со своими дополнительными обязанностями дворецкого? – спросил я, пробираясь между деревьями на поляну, достаточно большую для превращения.

– Он подает надежды, но его сердце не лежит к такой работе. Его не обучали прислуживать во дворце, и это заметно. Что даже хорошо, потому что я слышал, что его волк отказывается расстаться со стаей Уэстона. Человек и волк поссорились, и волк прикладывает все силы, чтобы сохранить связь с той стаей.

Я покачал головой и мгновение смотрел в никуда. Отъезд Адриэля разобьет Финли сердце. Честно говоря, мне бы тоже не хотелось, чтобы он уезжал.

– Найди кого-нибудь в деревнях, кто мог бы заменить его, – распорядился я, размышляя о том, как бы это исправить. Способ наверняка существует, я просто должен его найти. – Когда сделаешь это, переведи его на роль личного советника принцессы.

– Вы хотите, чтобы конюх, ставший дворецким, консультировал будущую королеву по поводу ее роли и обязанностей?

Беру свои слова обратно: Уриен все же высказывал соображения по поводу моих решений, просто делал это завуалированно, повторяя мои приказы в качестве вопросов для подтверждения.

Я усмехнулся.

– Нет, он будет консультировать ее не по этим темам. Скорее сдерживать ее, насколько это возможно. У него есть свои таланты. Он убережет ее от неприятностей, в которые она может попасть. В основном тем, что будет слишком напуган, чтобы идти за ней по пятам, и это заставит ее задуматься.

– Да, сир.

Я снял с себя одежду и передал ее слуге. Уриен тоже разделся и сложил нашу одежду в маленькую сумку, которую носил на шее в облике совы, сопровождая меня в полете. Обычно кто-нибудь ехал за нами верхом и вез одежду, но становилось слишком темно. Я не хотел рисковать: лошадь может сломать ногу.

Момент истины.

Я задержал дыхание и позволил своему не менее встревоженному дракону вырваться на свободу. Это беспокойство было напрасным. По большому счету, цвет наших чешуек не имел значения. Это не вопрос жизни и смерти. И все же мне хотелось увидеть свои золотые чешуйки, которые так подходили бы к золотистому напылению на красных чешуйках Финли. Я хотел, чтобы мы смотрелись гармоничной парой.

Наша голова поднялась над листвой, тело заполнило свободное пространство поляны, отодвигая ветки с пути. Мой дракон крепко зажмурился.

«Я боюсь смотреть», – признался он.

«Разве не ты всегда твердишь, что яйца принадлежат тебе, а мозги – мне? Где теперь твое мужество?»

«Я не хочу, чтобы люди говорили о том, что прекрасный маленький дракончик оказался в паре с огромным чудовищем с тусклой чешуей. Вот если бы мы были золотыми…»

«Нужно посмотреть. Мы и так тянули слишком долго. Открывай глаза».

Он приоткрыл один глаз, затем – другой, а затем растянул губы, обнажив зубы в драконьем эквиваленте гримасы. Опустил взгляд, позволяя мне увидеть наше тело. Мое сердце оборвалось, а дракон глубоко вздохнул.

«Все не так плохо, как было, – сообщил он, разглядывая золотые вкрапления на потемневших чешуйках. Казалось, будто кто-то опалил пламенем большие участки тела, изменив цвет чешуи. – Мы хотя бы отчасти будем подходить по цвету к золотистому напылению на чешуйках Финли».

Никаких крыльев на спине не появилось, хотя дракон чувствовал на их месте бугорки под шкурой. То, что испортило цвет чешуи, искалечило и крылья. Мы так и не стали полноценным драконом. Бедная Финли. Что за истинная пара ей досталась.

«Если мы не можем поразить людей своим внешним видом, нам придется сделать это с помощью свирепости», – мысленно заявил я.

«Я надеялся и на то, и на другое».

Дракон помчался сквозь деревья, ветви которых хлестали его по бокам и ломались, не причиняя вреда. Мне следовало бы уделить время этому лесу и использовать свою магию сифлоры, чтобы вдохнуть в него жизнь. Похоже, Финли знала о моей силе больше, чем я сам, так как бесконечно что-то читала и исследовала. Она могла бы помочь мне максимально использовать дар. Когда у нас будет на это время.

Шахты, которые помпезно назывались хранилищем с золотом, располагались на дальнем конце королевства, недалеко от деревни Финли. Мы добрались туда в мгновение ока, замедляясь по мере приближения, и из глубины груди моего дракона раздалось громкое рычание, когда он учуял другого альфа-дракона – Мику, того, кто бросил мне вызов из-за моей пары.

Мой дракон хотел воспользоваться своим правом и убить противника, но я его удержал. Мика помог спасти наше королевство и мог бы стать большим подспорьем в его восстановлении. Я пожертвовал гордостью ради общей цели.

Однако я не переставал следить за его местонахождением. Второго шанса у него не будет. Еще раз попытается приставать к моей суженой – и я покончу с ним.

К счастью, Мика держался подальше от меня. Не вызывался присматривать за демонами или патрулировать территорию. Он отступил назад, показывая всем, кто занимает положение альфы в этом королевстве.

Мой дракон протиснулся сквозь деревья на поляну и обнаружил другого альфу, стоящего в стороне с группой жителей из его деревни. Все они были полностью обнажены. В другой группе, оказавшейся ближе к входу в шахту, я увидел Ксавье, Люсиль и Джейд, настороженных и одетых в просторные одежды, как и те, что я захватил с собой.

Мой дракон превратился, а Уриен приземлился на ветку дерева рядом со мной, и его совиная голова повернулась в мою сторону. Когда я принял облик человека, Уриен слетел вниз, поставил на землю сумку и тоже превратился, а затем вручил мне мою одежду.

– Что здесь происходит? – Я прошел вперед, остановившись на равном расстоянии между двумя сторонами. – Мне доложили о каких-то беспорядках.

– Сир. – Мои подданные поклонились. Чужеземные драконы повернулись ко мне, даже не кивнув. Подобное поведение взбесило бы моего отца, но меня уже давно перестало волновать, отдают ли люди дань уважения моему положению.

Ксавье шагнул вперед.

– Похоже, чужеземные драконы следили за действиями нашей бывшей королевы.

Я заметил, как он сделал паузу перед словом «бывшей», словно в душе не соглашался с моим решением на этот счет. Я также заметил, каким тоном он произнес «чужеземные», как бы показывая, что приезжие драконы по положению находятся ниже придворных драконов, независимо от их уровня силы. Его дерзость разозлила меня, но Финли решит, что делать со вторым, а с первым я разберусь достаточно скоро.

– И что? – спросил я, сохраняя нейтральное выражение лица. Они не могли знать, как сильно меня мучила проблема с матерью.

Вперед вышел Мика.

– Альфа, – обратился он, подтверждая, что признает мою власть. Я коротко кивнул. – Мне не нравится то, как Эми… Арлет… повела себя в королевстве Фламма. У нее было много возможностей встретиться с вашими людьми после того, как они приехали в нашу деревню. Они бы узнали ее, но она общалась только с принцессой и ее братом. Она решила разузнать информацию о положении дел в вашем королевстве от единственных двух человек, которые никогда не видели ее лицо.

– И? – я дал намек продолжать.

– Она скрыла свое участие в битве за Виверн, – продолжил Мика. – Вместо того, чтобы предупредить кого-либо о своем присутствии, она, так сказать, прокралась внутрь через заднюю дверь. Она присоединилась к силам одной из деревень и в дальнейшем скрывалась.

– Я в курсе, – ответил я. – Какое это имеет отношение к хранилищу с золотом?

– Окна моей комнаты выходят на поле эверласса. Я наблюдал за ней, Финли и за тобой в полях. Она оставалась в том маленьком домике рядом с полем, пока все не ушли, а потом скрылась куда-то вместе с Клодиль.

– Королева не скрывается, – отрезала Люсиль. – А ее спутницу зовут Делейни, она бывшая старшая фрейлина. Прояви уважение.

– Мы знали ее как Клодиль, Сердитая Леди, – развел руками Вемар.

– Что ж, теперь ты узнал ее настоящее имя, – процедила та сквозь зубы. – Ты здесь в гостях. Ты должен знать имена членов королевского круга.

– Хватит! – рявкнул я, вкладывая силу в свой приказ. – Мика, ближе к делу.

– Я покинул замок, чтобы последовать за ней, и по пути встретил Вемара и остальных. Они разделяли мое беспокойство. Женщины прогнали охранника, который был здесь, и спустились в шахты. Я встал на их пути, зная, что хранится там, внизу, и они пытались пробиться наружу с боем. Мы подумали, что лучше задержать их. Если бы они не делали ничего плохого, то не запаниковали бы и не попытались сбежать. Они не дали никаких объяснений своему поведению.

– Сир! – сердитым и резким тоном заговорил Ксавье. – При всем уважении, у королевы и Делейни нет никаких инструментов. У них даже нет молота или лопаты. Какой вред они могут причинить? Этим чужеземцам нужно заниматься своими делами. Это дело королевского двора, а не…

– Если ты еще раз скажешь «эти чужеземцы», Ксавье, – процедил я, так как мое терпение иссякло, а желудок скрутило от всего происходящего, – я вырву тебе язык. Ты годами сидел в одной темнице с ними, не так ли?

– Да, сир, – нерешительно ответил он.

– Тогда веди себя соответственно! – взревел я, случайно испустив раскат громовой силы. – Это твои братья и сестры по оружию! Традиции двора, о которых ты постоянно твердишь как попугай, давным-давно исчезли, да и вообще, они меня никогда особо не интересовали. Без этих драконов ты не вернулся бы ко двору, который питает твое раздутое эго. Не забывай об этом.

Ксавье заметно испугался. Как и все драконы из королевства Виверн, а все прибывшие драконы, за исключением Мики и Вемара, вздрогнули и попятились.

«Надо было позволить Финли разобраться с этим», – сказал я своему дракону.

«Возможно. Ты всегда рассуждаешь об этикете, а потом выходишь из себя и пугаешь всех деревенских жителей».

Или дворян в данном случае.

– Где она? – с гневом и тревогой спросил я. Сила все еще бурлила во мне.

– Т-там, сир. Она там. – Люсиль оттолкнула Ксавье в сторону, повернулась и указала рукой на зияющую черную дыру прохода. Остальные драконы из нашего королевства быстро и бесшумно расступились с дороги.

Не выдавая волнения, я шагнул в жерло шахты и увидел мать, которая стояла с невозмутимым выражением лица и вздернутым подбородком. Точно таким же взглядом она всегда смотрела на моего отца после того, как делала что-то, заранее зная, что это ему не понравится.

Немного позади нее стояла Ди, женщина, которая была мне как вторая мать. Женщина, которая радовалась моим достижениям и заботилась обо мне на протяжении всей моей юности. Ее лицо исказилось от гнева – именно таким взглядом она одарила бы моего отца прямо перед тем, как мою мать жестоко наказали бы.

Силы почти покинули меня.

– Тебе не нужно бояться меня так, как ты боялась его, – сказал я своей матери, и мое сердце разбилось, потому что это были слова, которые я никогда не хотел произносить. – Я не причиню тебе вреда.

– Напротив, – тихо ответила мать. – Я боюсь тебя гораздо больше. Ты способен навредить мне сильнее всех.

Замечательно.

– Зачем ты сюда пришла? – спросил я ее, удержавшись от того, чтобы провести рукой по лицу, потому что это выдало бы навалившуюся на меня усталость.

– Покойный король пожаловал мне супружеское состояние. Приданое, по сути.

– Взятку, чтобы выйти замуж за этого безумного дурака, вот что тебе дали, – пробормотала Ди.

– Мы договорились о крупной сумме золота. Предполагалось, что она будет передана мне в тот день, когда мы поженимся. Но мне выделили лишь часть. Король никогда не позволял мне взять рабочих, чтобы выкопать остальное, и не давал инструменты, чтобы сделать это самой. Перед отъездом я защитила золото заклинанием, купленным у фей. Я не хотела, чтобы оно досталось ему, как и он не хотел, чтобы оно было у меня.

Видимо, именно это заклинание помешало Долиону завладеть золотом. Он считал, что это древняя магия. И, возможно, так оно и есть. Феи бывают хитрыми. Моя мать явно знала это.

Мое сердце разбилось еще раз, если такое вообще возможно.

– Ты вернулась за золотом, – произнес я ровным тоном.

Мать бросила взгляд поверх моего плеча. Она знала, что за нами наблюдают, и не хотела озвучивать правду, которая могла бы мне не понравиться. Она часто так поступала, разговаривая с моим отцом в присутствии их подданных или охранников.

Я отвернулся, не в силах вынести мысль, что мать относится ко мне так, словно я точная копия своего отца. Безумный тиран, которого все боятся и пытаются задобрить.

Хотя, возможно, я такой и есть. Разве окружающие не говорили мне всегда, что у меня ужасный характер? Моя ярость заставляла людей трепетать. Минуту назад я угрожал вырвать Ксавье язык. Несомненно, это выдавало мою неуравновешенность, которая за шестнадцать лет борьбы за выживание стала лишь хуже. Шестнадцать лет, проведенных в постоянной борьбе.

Конечно, эти шестнадцать лет сделали меня сильным. Не способным идти на уступки. Менее благоразумным. Моя мать реагировала на то, кем я стал. Кошмар во плоти.

Чудовище.

– Забирай свое приданое, – ответил я и не смог скрыть ноток страдания в голосе. – Я предоставлю тебе рабочих и инструменты, чтобы выкопать золото. Когда добудешь его, сможешь уехать.

– Я все равно хотела бы получить аудиенцию у тебя, – ответила мать, когда я вышел из шахты. – Ты должен выслушать меня.

Я язвительно рассмеялся, а затем почувствовал, как внутри все сжалось.

Если мать думала, что я ей что-то должен, значит, считала, что я поступил с ней несправедливо. Хотя много лет назад именно мать убедила меня покинуть королевство: возможно, она ожидала, что я возьму ее с собой.

Меня пронзила боль. Агония.

Я больше не мог этого выносить.

– Ты получишь свою аудиенцию! – Это прозвучало как рычание. – Завтра. На этом мы поставим точку.

Моя одежда разлетелась в клочья, когда я превратился, позволив дракону вырваться на свободу и убраться оттуда. Я не хотел смотреть на остальных. Боялся, что увижу в их глазах жалость ко мне или привязанность к моей матери, хотя она, по сути, заявила, что заберет последнее золото королевства и уедет. Мы разорены, а она хотела получить свои деньги и уйти.

«Наша возлюбленная отвлечет нас от боли, – мысленно произнес мой дракон, пробегая между деревьями. – Позволь ей успокоить тебя, прежде чем сделаешь какую-нибудь глупость, например, напугаешь весь замок своим дурным настроением. Если не покажешь себя перед подданными истинным лидером, они переметнутся на сторону твоей матери. Ты не можешь позволить этому случиться, особенно когда у нее есть остаток богатств королевства».

Мой отец запугивал подданных наказаниями, а не дурным характером. У него не было силы по-настоящему заставить людей трепетать. В этом он полагался на своих начальников стражи и хлысты. Но мой дракон прав. Люди наверняка помнили о зверствах, которые мой отец устраивал по малейшему поводу. Они могут подумать, что мой вспыльчивый характер со временем перерастет в такое же поведение.

Если я начну бушевать, они побегут к ней, как раньше. По привычке.

«Будь она проклята за то, что поставила меня в такое положение, – с огорчением подумал я. – Будь она проклята за то, что еще больше усложнила путь Финли к успеху».

«Финли – настоящая героиня. Она королева-воин, которая нам нужна, чтобы окончательно победить Долиона. Скоро все сами в этом убедятся. Нам просто нужно сделать так, чтобы твоя мать не переманила их на свою сторону до того, как Финли сможет завладеть их сердцами».

«Идем к ней», – распорядился я.

Но в следующее мгновение мой дракон уловил запах и гулко зарычал.

Демоны.