Текст книги "Неопознанная"

Глава 3
Разбитые зеркала

Я включила свет, и реальность нахлынула на меня картина за картиной. Вырезки из газет, карты, фотографии мест преступлений, фотографии пропавших девушек заполняли стены комнаты. Снимки меловых силуэтов, окруженных черно-желтой полицейской лентой, перекрывали метеорологические схемы и фото людей, которых арестовали за странные или жестокие акты насилия.

Каждый обрывок – событие, которое потенциально могло вывести на след Андраса.

Я начала собирать заметки еще в больнице. Первую нашла, когда просматривала газету, надеясь найти упоминание о Джареде, Лукасе, Аларе и Присте. Заголовок гласил: «Молния зажгла в церкви Святых Мучеников пожар, погибли семеро».

С этого начались попытки отследить демона, и они превратились в некую манию, в наказание самой себя. Ведь это я освободила Андраса, и потому его преступления становились моими преступлениями.

Отчасти мне хотелось поделиться информацией с Лукасом. Он бы понял, как найти схему в творящемся безумии. Это его искусство я недооценивала, пока не попыталась разобраться сама. Но хотя я искала имена друзей, каждый раз читая газету, все же вздыхала с облегчением, когда не находила их.

Без меня им безопаснее.

Когда я добавила к мешанине на стене рисунок ночного кошмара, взгляд упал на изображение, похожее на нотный пюпитр.

Печать Андраса.

Это уникальная подпись демона. На запястье каждого члена Легиона имелась метка, изображавшая одну часть символа. Если они натирали запястья солью и прижимали их друг к другу, их метки воссоздавали этот символ.

Я провела пальцами по чистой коже на внутренней стороне запястья. Она напоминала, что я не принадлежу к их числу.

Именно поэтому у нас с Джаредом ничего не могло получиться.

Я оглядела стену в поисках его портрета в профиль, висевшего над картой погодных аномалий. Всмотрелась в изгиб губ и длинные ресницы, обрамлявшие светло-голубые глаза. На секунду даже дышать перестала. Я помнила, как ощутила его губы на своих губах, звук его голоса, когда Джаред шептал под дождем, отказываясь уйти.

Я помнила обещание, которое дала себе в ту ночь. И которого не сдержала.

Я найду тебя.

Вспоминал ли и он о той ночи?

Думает ли он обо мне?

Возможно, Джаред уже двигался дальше в поисках недостающего, пятого члена Легиона – того, кем я никогда не смогла бы стать.

Я стянула с ног шерстяные гольфы, которые надевала каждый день, хотя они и кусались как сумасшедшие, и от которых в комнате пахло псиной. Паутина белых шрамов расползалась по ногам, как татуировка, напоминая о моих ошибках. Пальцы скользнули по выпуклостям на коже. Я их ненавидела, но если бы ошибки можно было обменять на новое множество шрамов, я бы не задумалась ни на секунду.

Я сняла промокшую одежду и переоделась в сухое, прежде чем открыть ноутбук. Просмотрела новостные сайты в поисках признаков паранормальной активности, свидетельств того, что Андрас не бездельничает. В Легионе меня научили, что внезапные всплески убийств и насильственных преступлений – это красные флажки, за ними последуют самоубийства.

Фото тысяч ворон, усевшихся на крышах Питсбурга, заставило меня остановиться. Я кликнула по нему, и на экране выскочило знакомое сообщение: «Недоступный портал». В «Зимнем небе» студенток ограничивали в доступе к Интернету, позволяя заходить только на одобренные руководством новостные сайты и в библиотеку. Электронной почты здесь не существовало, а телефон позволялось использовать только для звонков домой или, в моем случае, тете Диане. Нельзя сказать, чтобы я собиралась ей звонить.

Мой почтовый ящик наверняка был битком набит письмами от Элль. Но даже если бы я придумала, как связаться с подругой, что бы я ей сказала? «Я выпустила в мир мстительного демона, и никто не знает, как его остановить»? Она бы меня простила, именно так и поступают лучшие подруги. Но это ведь не проваленный экзамен в середине семестра, о котором я забыла бы после хорошей порции мороженого.

Следующий заголовок окончательно убедил меня в этом. «Лучшая легкоатлетка высшей школы бесследно исчезла». С экрана улыбнулась брюнетка с тонкими чертами лица; ее имя было напечатано под снимком: Кэтрин Николс.

Номер пятнадцать.

Из статьи я не узнала ничего нового. «После исчезновения пятнадцатой молодой девушки ФБР назвало эти исчезновения „серийными похищениями“, лишь подтвердив то, что и так уже все подозревали».

Я нашла чистую страницу в блокноте и начала ритуал, ставший к этому времени второй моей натурой. Карандаш воссоздал черты лица Кэтрин Николс, ее высокие скулы и карие оленьи глаза. Когда я погрузилась в рисование, из соседней комнаты грянула музыка. Моя рука дрогнула, и ненужная линия пересекла лицо девушки.

«Зимнее небо» не уставало раздражать меня. Я постучала в стенку, но девицы, смеявшиеся по соседству, не обратили на протест внимания.

Я повесила рисунок рядом с остальными портретами пропавших девушек. Все они выглядели до странности похожими друг на друга: одинаковые темные глаза и тонкие черты лица, волнистые каштановые волосы, неловкие улыбки. И возраст примерно одинаковый. Но было кое-что еще, нечто такое, что невозможно проигнорировать.

Все они похожи на меня.

Еще одно напоминание о том, что демон со мной пока не покончил, хотя я и не понимала почему. Может, он до сих пор считал меня пятым членом Легиона и потому я числилась следующей в его списке?

Мелодия за стенкой сменилась, и тут же послышались скребущие звуки.

Они что, мебель двигают?

Музыку наконец приглушили. Зато шорох и треск усилились, и в то же мгновение соседняя дверь хлопнула. Смех удалился по коридору, а я похолодела.

Шорох и скрип раздавались не в соседней комнате.

Я резко обернулась – как раз в тот миг, когда ломаная линия сама собой возникла на зеркале над комодом. Добравшись до рамы, линия остановилась, а шорох прекратился. Но через несколько секунд на стекле появилась свежая отметина.

Звуки были странные. Их не назовешь пронзительными, и теперь уже не казалось, что они доносятся из соседней комнаты. Я подошла ближе – и замерла.

Линии возникали на внутренней стороне зеркала.

Моя эйдетическая память мгновенно запечатлевала всю картину, пока новые и новые линии возникали за стеклом, меняли направление, протягивались по горизонтали, по диагонали, закруглялись.

Буквы.

Слова формировались постепенно, линия за линией, пока не возникло все послание целиком.

ОН ИДЕТ ЗА ТОБОЙ.

Смысл доходил до меня медленно, слово за словом.

Андрас знает, где я.

После всех паранормальных нападений, которым я подверглась в разных местах вроде заклятого колодца и заброшенного детского приюта, моя спальня в интернате оказалась тем уголком, в котором демон наконец-то меня нашел? Неужели ему понадобилось так много времени, чтобы меня выследить?

Девятнадцать дней страха, гнева и вины в одно мгновение обратились в ярость. Теперь это была моя жизнь: мстительные духи и ночные кошмары, пропавшие девушки и демоны, вопросы без ответов и паранормальные угрозы. Я устала ждать, когда же что-нибудь случится. Я хотела, чтобы все случилось сейчас.

– Я здесь! – закричала я, оборачиваясь кругом и раскинув руки. – Иди сюда!

Мне ответила лишь тишина, более громкая, чем сотня голосов.

– Чего ты ждешь?

Последствия моих ошибок окружали меня – лист на листе висели на стенах тюрьмы, сотворенной мной самой. Я ринулась к ближайшей стене, сорвала фотографии мертвых птиц и меловых силуэтов, грозовых бурь и затопленных улиц, портреты и карты.

Из-под обрывков газет, оставшихся на стене, показалось что-то розово-серое – репродукция моей любимой картины «Леди День» Криса Беренса. Девушка, плывущая в воздухе под стеклянным куполом.

Я повесила ее на стену, как только привезли коробки с пометками «Школа». Их я успела уложить перед тем, как на мой дом напал полтергейст, а меня увезли Джаред и Лукас. Эта девушка – последнее, что осталось от прежней комнаты и прежней жизни. Мне было слишком больно смотреть на нее каждый день, и потому я похоронила ее под обрывками теперешней жизни.

Я всегда верила, что девушка под стеклянным колпаком в конце концов найдет выход. Возможно, я ошибалась.

Я содрала репродукцию со стены и разорвала пополам. Купол разделился точно посередине, а вместе с ним разорвалась и девушка. Половинки упали на пол, затерялись в море статей о трагедиях, которые случились из-за моей ошибки.

Кто-то постучал в дверь.

– Эй, там у вас все в порядке?

Первая репродукция, подаренная мамой, лежала у моих ног. Я подобрала половинку с лицом девушки, сложила и сунула в блокнот.

– Кеннеди, я знаю, что ты там. Открой!

Я узнала голос девушки, но не стала отвечать.

– Я не уйду! – заявила она.

Я приоткрыла дверь. Подружка Черных Ресниц со скучающим видом стояла в коридоре.

Через мое плечо она окинула взглядом то, во что превратилась моя спальня.

– Тяжелый денек? – В ее тоне звучал легкий сарказм.

– Что нужно? – Я прижала к груди блокнот.

– Если тебе нравится быть сучкой, то я просто скажу красавчику, который ищет тебя, что тебя он совершенно не интересует.

– О чем ты говоришь?

Девица вздохнула и закатила глазки.

– Я с ним столкнулась, когда он бродил тут вокруг. Он сказал, что ищет тебя. Случилось нечто из ряда вон, кажется. Тебе повезло, что он налетел на меня, а не на кого-нибудь из наших надзирательниц. – Девица протянула мне влажный листок бумаги. – Он попросил передать тебе это.

Я развернула листок, и мое сердце на мгновение остановилось. Черные чернила расплылись, но я все равно узнала рисунок – и того, кто его нарисовал.

Джаред.

В центре листка он изобразил черную голубку. Такую же, как и вытатуированная на его руке.

Подкрашенные глаза девицы уставились на рисунок.

– И что это означает?

– Где он?

Она негодующе скрестила руки на груди:

– Ты не скажешь мне, кто это?

Я шагнула к ней, приблизила лицо к ее лицу:

– Где он?

Девица отпрянула так, что ударилась спиной о стену.

– Да расслабься ты! Ты что, забыла сегодня свои пилюли выпить? Он за Андерсон-Холлом.

Я бросилась мимо нее и помчалась по коридору.

Девятнадцать дней прошло с тех пор, как мы с Джаредом не виделись, но мне они показались вечностью. Я думала о нем каждый день и каждый день боролась с соблазном сбежать и отправиться на его поиски.

Но теперь он здесь, он сам нашел меня, и ничто другое не имело значения.

К тому времени, когда я обогнула интернат и добралась до пристройки, именовавшейся Андерсон-Холлом, я промокла до нитки. За спальнями раскинулся лес, как черное море. Но впервые с тех пор, как я в детстве пряталась в мамином шкафу, моя грудь не сжалась от страха от окружившей меня темноты.

Я боялась только одного: не найти Джареда.

– Джаред! – шепотом позвала я. – Где ты?

Пожалуйста, будь здесь.

За шумом дождя, колотившего по крыше, и шумом ветра в листве деревьев я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца.

– Кеннеди?

Я резко обернулась – и налетела на Джареда. Ноги подкосились, и Джаред поймал меня за руку. Но мокрое запястье заскользило в его влажной руке, как девятнадцать дней назад, когда мы бежали из рушащейся тюрьмы.

На этот раз я не упала.

Джаред приподнял меня, подхватив под мышки, и его большие пальцы прижались к моим плечам. Я позволила себе погладить его руки, и мускулы Джареда напряглись от моего прикосновения. Он уставился на меня сверху вниз, его светло-голубые глаза казались еще светлее на фоне черноты вокруг нас.

На мгновение мы оба застыли.

– Я тебя нашел, – наконец прошептал Джаред, поднял руку и коснулся моей щеки.

Слова были ни к чему. Я потянулась к нему и вцепилась в отвороты тяжелой зеленой куртки, надетой поверх легкой армейской, сжала их изо всех сил. Пальцы Джареда добрались до моей шеи, он легонько потянул меня к себе.

– Поговори со мной, Кеннеди.

Я прижалась лбом к его груди, с трудом подавляя рыдания.

– Скажи, что у тебя все в порядке, – умоляюще произнес Джаред.

– Насколько это вообще возможно.

Джаред взял меня за подбородок и заставил поднять голову, и даже в темноте я рассмотрела его лицо. Мужественные черты, длинные ресницы, шрам над бровью – и нечто мальчишеское, скрытое подо всем этим. Губы Джареда скользнули по моим губам, сначала очень осторожно. У меня перехватило дыхание, а он приподнял меня, заставляя встать на цыпочки, и поцеловал крепче.

Я ощутила все сразу: радость оттого, что снова его вижу, стыд оттого, что позволяю себе такие чувства, боль оттого, что скучала по нему, и страх потерять его.

Джаред прижался лбом к моему лбу:

– Боже, как я по тебе скучал!

– Я тоже.

Джаред повел меня к зарослям вечнозеленых деревьев, и мы скрылись под ними.

– Как ты меня нашел?

– Элль помогла.

– Элль?

Последний раз я разговаривала с лучшей подругой несколько недель назад по телефону, перед тем как тетка отправила меня в «Зимнее небо».

Джаред обнял меня, и моя макушка очутилась под его подбородком.

– Она пыталась узнать у твоей тети, куда та тебя отправила, но добилась лишь сообщения, что ты где-то в Пенсильвании. К счастью, Лукасу оказалось этого достаточно, чтобы начать поиски. Он прошерстил данные всех интернатов в штате и наконец нашел тебя.

– Да их, наверное, несколько десятков!

– Пятьдесят четыре. Потому это и заняло так много времени. – Джаред говорил виноватым тоном, будто виноват был он, а не я. – Мы начали с наиболее вероятных школ, а потом Лукас стал искать по алфавиту. Никто и подумать не мог, что тебя отправят в подобное местечко.

– Моя тетя думает, что иначе я сбегу.

Джаред сжал мою руку.

– Так давай докажем ей, что она была права, и смоемся отсюда.

Я застыла.

– Я не могу уйти.

– Не беспокойся. На этот раз мы будем осторожнее.

– Я не боюсь, что меня поймают. – Я закрыла глаза, страшась того, что должна была сказать. – Я не одна из вас.

Я не одна из Легиона.

– Ты принадлежишь мне, а остальное не имеет значения, – ответил Джаред.

– Я не могу допустить, чтобы вас всех убили. И кто знает, скольким людям Андрас уже причинил зло. Десяткам, по моим подсчетам.

– Это не твоя…

– Тогда чья? – Я повысила голос. – Ведь кто-то же выпустил его, а в той камере была только я!

– Но ты не сама приняла решение. Мы все были там и требовали, чтобы ты собрала Орудие в единое целое. – Руки Джареда крепче сжали меня. – Идем. Ты здесь не останешься.

Больше всего на свете я хотела уйти с ним, но ставки были слишком высоки. Что, если я совершу еще одну ошибку, а платить придется Джареду или кому-то из друзей?

Меня охватило мерзкое предчувствие.

– Вы, ребята, должны найти способ остановить Андраса. Если же я опять совершу глупость, пострадает еще больше людей.

Или того хуже.

Джаред отпустил мою руку:

– Видишь ли… я должен тебе кое-что сказать, только не знаю как.

– Можешь не выбирать выражений.

Но Джаред молчал, как мне показалось, несколько минут. Когда же он наконец заговорил, его голос звучал словно издалека:

– Смерть твоей матери стала ошибкой. Этого не должно было произойти.

Он все еще не простил себя за то, что случайно натравил демона на мою маму и других членов Легиона.

– Это был несчастный случай, – возразила я. – На том и покончим.

– Ты не понимаешь, – тихо произнес Джаред. – Ты была права все это время.

Я совершенно не поняла, что он имел в виду.

– Насчет чего?

– Твоя мать никогда не была членом Легиона.

Глава 4
Убийца демонов

Земля ушла у меня из-под ног.

– Ты ошибаешься… – Я усомнилась в собственных словах, едва они слетели с губ. – Мстительный дух убил маму в ту же ночь, когда погибли другие члены Легиона. И она умерла таким же образом.

– Я внес имя твоей матери в список вместе с именами легионеров. И только поэтому Андрас накинулся на нее. Это моя вина. – Джаред изо всех сил ударил кулаком по стволу дерева. – Все это. Моя. Чертова. Вина.

Я схватила его за руку:

– Ты говоришь бессмыслицу. Откуда у тебя такие мысли?

– Мы, подумав, поняли, что должна быть причина, почему ты не получила метку, уничтожив дух того убийцы, Дариена Ширса. Лукас начал копать и осознал, что я ошибся. Когда я наткнулся на имя твоей мамы и она подошла под описание исчезнувшего члена Легиона, я прекратил поиски. Но на самом деле был кто-то еще. Лукас отыскал свидетельство о рождении.

Я до сих пор помнила, как Лукас и Джаред сообщили мне, что мама принадлежала к некоему тайному обществу и что мне предназначено занять ее место. С самого начала я сомневалась, что мама могла быть замешана в нечто подобное. И я как будто снова и снова натирала солью свое запястье и таращилась на чистую кожу.

– По крайней мере, теперь мы знаем, почему я не получила метку.

Потому что я не из вашего числа.

В последние девятнадцать дней я то и дело повторяла себе эти слова, но все же оказалась не готова произнести их вслух.

– Послушай… – Джаред схватил меня за плечи, – ты не получила метку, потому что пятый член Легиона до сих пор жив. Это кто-то другой из вашей семьи.

– Но больше никого… – Я умолкла на полуслове, потому что осознание само собой вспыхнуло в моем мозгу: если мама не была членом Легиона… оставалось только одно.

Но это не может быть он. Кто угодно, только не он.

У меня подогнулись колени.

– Неужели она умерла из-за него?

– Кого? – растерянно спросил Джаред.

– Моего отца. Он бросил нас, когда я была совсем маленькой, и с тех пор мы ничего о нем не слышали. – Я продолжила, задыхаясь от чувств: – Его уход убил маму, разбил ее сердце!

И мое тоже.

– Тсс… Послушай… – Джаред обхватил мое лицо ладонями. – Это не твой отец. Дядя говорил, что исчезнувшим членом Легиона была женщина.

– Но больше никого нет, Джаред! Тетя Диана неспособна сохранить такую тайну. Она не может принадлежать к тайному обществу. А родители отца умерли задолго до моего рождения.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках. И при этом чувствовала, как все, что я старательно собирала воедино в последние девятнадцать дней, разлетается в клочья.

– Отец – мой единственный оставшийся родственник.

– У него была сестра.

Снова ошибка.

– Если бы у него была сестра, неужели бы я ее не помнила?

– Нет, если ты ее никогда не видела. Говоришь, он ушел, когда ты была совсем маленькой? А что, если она все это время скрывалась?

– От чего? – Я почти кричала.

Джаред оглянулся на здание интерната, будто боялся, что меня услышат.

– Понимаешь, никому ведь не известно, почему пятый член исчез с радаров. Но мой отец постоянно говорил: если кто-то исчезает, не оставляя следов, значит он не хочет, чтобы его нашли. Посмотри-ка на это. – Джаред достал что-то из кармана и протянул мне со своим мобильником. – Включи фонарик.

Я поднесла фонарик телефона к листу. Это оказалась ксерокопия свидетельства о рождении.

– Александр Мэдиган Уотерс. – Джаред произнес текст наизусть. – Родился в округе Колумбия, родители – Лорелея Мэдиган Уотерс и Калеб Квин Уотерс.

– Копия свидетельства о рождении моего отца. Она ничего не доказывает.

– Докажет, если сравнишь с этим.

Джаред сунул мне в руку почти такой же лист. С такой же печатью округа Колумбия в верхней части.

– Лукас обыскал все доступные записи, чтобы выяснить, была ли у твоей мамы кровная родственница, которая могла бы оказаться преемницей. Но тайная родственница обнаружилась у твоего отца.

Я просмотрела документ и увидела имя новорожденной: Фэйт Мэдиган Уотерс, дочь Лорелеи Мэдиган Уотерс и Калеба Квина Уотерса, появилась на свет через два года после моего отца.

Я держала в руке доказательство и пыталась найти его логические опровержения. Как случилось, что я никогда не видела сестру отца? Он что, и ее бросил?

– Если Фэйт Уотерс – пятый член Легиона, она может знать, как остановить Андраса, – предположил Джаред.

Никому не хотелось этого так сильно, как мне. Последние минуты, что я провела в камере Дариена Ширса, каждый день всплывали в памяти. И его слова о некоем члене Легиона, отдавшем ему последнюю деталь Орудия для сохранности. И выражение его лица, когда он лежал в Капкане Дьявола, умоляя меня не собирать Орудие. Я до сих пор слышала его голос.

Орудие не уничтожает Андраса. Оно освобождает его.

Это решение могло изменить все: уничтожить демона, даровать мне метку и спасти мир… или выпустить на свободу демона и всю его ярость.

Если бы я сделала правильный выбор…

– Есть еще кое-что, – продолжил Джаред. – Пока Лукас взламывал в поисках тебя серверы интернатов, Прист и Алара дни напролет внимательно изучали дневники. Мы ведь никогда не читали их от корки до корки, не считая Приста, конечно. Мои отец и дядя не спускали глаз с тетрадей. А потом наши родные умерли, и внезапно мы четверо и стали Легионом. Но мы так сосредоточились на поисках Андраса и желании его уничтожить, прежде чем он вырвется на свободу, что даже не вспомнили о дневниках. А ведь они могут подсказать, что делать, если это и вправду случится.

– И как, подсказывают? – Я не позволяла себе надеяться.

– Пока неизвестно. – Джаред глубоко вздохнул. – Зато мы знаем, чего Андрас хочет, раз уж оказался в нашем мире.

– И чего же? – Я собралась с духом в ожидании ответа.

Джаред нервно переступил с ноги на ногу, и старые листья зашуршали под его ботинками.

– Помнишь, что говорится в начале тетради Лукаса? Маркус там написал, что Андрас хочет открыть врата ада. Так вот… это он имел в виду буквально.

Я подумала о некоторых мстительных духах, с которыми мы столкнулись, и о жестокости, на которую они способны, и о девочке в желтом платье, и о Миллисент Эйвери на дне колодца, и о казненных на электрическом стуле пленниках, и о Дариене Ширсе, и о диббуке в обличье мага… Я и представить не могла, что ожидало у дверей ада.

– Вы должны найти Фэйт Уотерс. – Я сунула документы Джареду. Он потянулся ко мне, но я отступила. – А я остаюсь здесь.

– Погоди… – Джаред ошеломленно уставился на меня и несколько мгновений молчал.

Пожалуйста, не заставляй меня повторять это.

В глазах Джареда вспыхнул страх, сам он неловко засовывал бумаги в карман. Потом провел рукой по своим влажным волосам:

– Кеннеди, пожалуйста, не проси меня снова уйти от тебя. Я не могу это сделать.

Он шагнул ко мне, сокращая расстояние, созданное мною, наклонился и прижался лбом к моему плечу.

Мне хотелось обнять его, но от этого стало бы еще тяжелее.

– Я уже достаточно натворила. Если из-за меня что-нибудь случится с Аларой, Пристом или Лукасом… если что-нибудь случится с тобой…

– Что-то уже случилось, – прошептал Джаред.

Он взял мою руку и просунул под свою влажную рубашку, прижал к телу.

Мои пальцы наткнулись на полосу бинта.

Я резко дернула вверх рубашку Джареда, провела ладонями по его животу и обнаружила в нижней его части повязку.

– О боже!..

– Все в порядке. – Джаред отвел мою руку.

– Да? И поэтому на тебе намотано несколько футов бинтов?

– Но могло быть и хуже. На одном чердаке мы столкнулись с полноценным физическим духом. Там было разбито окно… – Джаред пожал плечами. – Я отвлекся и не заметил. А дух схватил кусок стекла и порезал меня.

Его объяснение меня не устроило. Когда дело касалось паранормальных сущностей, сосредоточенность Джареда граничила с одержимостью.

– Ты не можешь позволить себе отвлекаться в подобных ситуациях. Какого черта, о чем ты вообще думал?

Он отвернулся.

– Джаред! – Я дернула его за рукав, заставляя повернуться ко мне лицом. – О чем ты думал?

Джаред ответил не сразу.

– О тебе, – наконец мягко произнес он.

Его глаза встретились с моими, и сердце заколотилось так громко, что я была уверена: Джаред его слышит. А он провел пальцами по моей щеке, осторожно заправил за ухо влажную прядь волос…

– Я не в силах это объяснить. Но когда тебя нет рядом, я непрерывно переживаю о том, где ты, все ли у тебя хорошо. Андрас ведь бродит на свободе, и я постоянно воображаю, что может случиться, если он тебя найдет.

Я тоже.

Но я не призналась бы в этом Джареду, во всяком случае не теперь, когда убеждала его уйти, оставить меня здесь. Не сейчас, когда я могла думать только о том, что от его прикосновений у меня кружится голова.

– Это безумие…

– Называй как хочешь, но я не могу выбросить тебя из головы. – Джаред просунул пальцы за пояс моих джинсов и притянул меня к себе. – И я в гораздо большей безопасности, когда ты рядом, а не вдали. А тебе безопаснее со мной. Я знаю, ты слышала о пропавших девушках, Кеннеди. Нужно ли говорить, что все они похожи на тебя?

Я тяжело сглотнула.

– Но почему я? Я же не член Легиона!

– Не знаю, но я не спущу с тебя глаз, пока мы все не выясним.

Задняя дверь Андерсон-Холла шумно распахнулась, полоса флуоресцентного света прорезала дождь.

Воспитательница встала на пороге, всмотрелась в темноту:

– Там кто-то есть?

«Идем со мной!» – одними губами произнес Джаред и дернул меня за руку.

Девятнадцать дней подряд я ни на минуту не переставала думать о Джареде. Гадала, все ли у него в порядке, тревожилась за него. Этот страх мучил меня так, как не мучили даже ночные кошмары.

Я представила себе осколок стекла, врезающийся в живот Джареда, его окровавленные руки, зажимающие рану.

Он думал обо мне.

Голубые глаза Джареда молча умоляли.

Пусть я не часть Легиона, я все равно должна найти способ защитить Джареда.

Мы дошли до опушки леса, и я услышала голоса.

– Никто не трогает твой драгоценный пояс – убийцу демонов. Зануда!

Ошибиться было невозможно: сквозь дождь звучал голос Элль, весьма раздраженный.

– Держи свои корявые ручки подальше от моих вещей! – огрызнулась Алара.

Я стиснула ладонь Джареда:

– Элль с вами?

Он лишь улыбнулся, а я бросилась вперед.

– Леди, давайте больше заботиться о том, как бы нас не поймали, и меньше времени тратить на ссоры.

Это Прист. Он сидел на переднем месте в побитом черном джипе, открыв дверь, и пытался примирить девушек.

Лукас сложил руки на рулевом колесе, опустил голову на изгиб локтя, как ребенок, заснувший за партой во время урока.

– Элль! – окликнула я подругу.

Она резко обернулась, и ее рыжие волосы взлетели над плечами.

– Кеннеди! – Она вывалилась из машины и крепко обняла меня. – Ты в порядке? Я уж думала, тебя там решили лечить электрошоком или еще чем-то!

– Ничего подобного там нет. – Я тоже сжала ее в объятиях.

Элль была все той же: джинсы в обтяжку, винтажный жакет с отпечатанным на нем леопардом (на ней это выглядело круто), рыжие волосы и убийственная улыбка, доводившая парней до безумия, и все в Элль было непринужденным и неотредактированным. Именно этим ее качествам я всегда завидовала. А теперь даже мысль об обладании такими качествами казалась опасной.

– Ты черт знает как выглядишь! – заявила Алара.

Она стояла, уперев одну руку в бок, а другую положив Присту на плечо. Капюшон ее тяжелой кожаной куртки скрывал густые волны каштановых волос. Она добавила еще одно серебряное колечко себе на бровь. Наверняка и в этот раз тоже сама прокалывала кожу. Ее кожаный пояс с кармашками для всякой всячины был набит пластиковыми бутылочками из-под шипучки, наполненными святой водой и электронными штучками, а также многим другим; пояс держался низко на бедрах Алары, нависая над просторными армейскими брюками карго. Черная подводка в углах глаз слегка размазалась. Но в остальном Алара была все той же невероятно эффектной и суровой девушкой.

– Спасибо. – Уголки моих губ приподнялись.

– Вообще-то, она выглядит неплохо. – Элль одарила Алару взглядом, от которого большинству девушек захотелось бы спрятаться. – Хотя и слишком по-интернатски. Так что давайте проявим немножко сочувствия.

Но Алара и Прист уже проскочили ко мне мимо Элль. И каждый крепко обнял.

– Знаешь, без тебя все не так. – Прист смахнул с глаз светлые волосы.

Вечные наушники висели у него на шее, под оранжевой курткой с капюшоном.

– Алара хандрит, а Джаред черт знает что натворил в нашей комнате в отеле.

Джаред сунул руки в карманы, но вместо того, чтобы уставиться в землю, упорно смотрел на меня.

– Почему бы нам не отправиться восвояси, пока кто-нибудь не заметил, что Кеннеди исчезла?

Лукас обошел джип с кривой улыбкой на губах – одно из немногих различий между близнецами Локхарт. Если не считать улыбки Лукаса и его черной нейлоновой куртки, да еще шрама над бровью Джареда, близнецы выглядели как отражение друг друга.

Лукас тоже обнял меня, слегка неловко:

– Рад тебя видеть.

– А это вы где раздобыли? – спросила я, забираясь на заднее сиденье рядом с Джаредом.

– Сперли, – ответил Прист.

Алара хлопнула его по руке:

– Друг подарил.

Лукас запустил мотор джипа.

– Алара нам не говорит. Думаю, она позаимствовала машину у родных.

– Или у бывшего дружка, – добавила Элль.

Алара бросила на нее хмурый взгляд:

– Замолкни, или я позвоню твоей матушке и расскажу, где ты на самом деле находишься.

– А она что думает? Где ты? – спросила я.

Врать матери Элль – дело нелегкое. Оно требовало постоянной тренировки, но я всегда помогала Элль заметать следы.

Элль самодовольно улыбнулась:

– Я беру уроки драматургии в Центре искусств в Майами.

– И она в это поверила?

Вероятность того, что мать Элль позволила дочери отправиться в другой штат, не проверив все до мельчайших подробностей, равнялась нулю.

– После того, как поговорила с директором, – кивнула Элль.

– И как тебе удалось это устроить?

– Алара помогла, – сообщила Элль, как будто это все объясняло.

Алара скрестила руки на груди:

– Потому что ты нас шантажировала. Представь, Кеннеди, она бы не стала нам помогать искать тебя, если бы мы не согласились взять ее с собой. Если бы я знала, что она окажется такой занозой в заднице, то оставила бы ее дома.

Элль надула губки, но я была поражена. Конечно, она всегда весьма изобретательна, однако обычно ограничивалась тем, что применяла свои таланты для издевательств над парнями, которым нравилась. Но теперь Элль вышла на совершенно новый уровень.

– Эй, я хочу знать подробности!

Алара одарила Элль устрашающим взглядом.

– Там директором мой двоюродный брат Тадеуш. А сам центр существует на пожертвования нашей семьи.

– И ты обратилась к родителям?

Я ведь знала, как возмутилась Алара, когда родители предложили ей оставить Легион и вернуться домой.

– Не совсем. Тадеуш и Майя сами мне помогли. Тадеуш договорился с мамой Элль, а Майя прислала денег. – Алара сделала вид, что рассматривает серебряный лак на ногтях, когда упомянула о Майе, младшей сестре, вместо которой присоединилась к Легиону. – Она до сих пор чувствует себя виноватой, что именно мне пришлось управляться с нашей бабушкой. А с Тадеушем мы всегда были по-настоящему близки.

– Ты замерзла, – сказал Джаред, меняя тему. Он растер мне руки, стараясь согреть. – Люк, включи обогреватель.

Лукас повернул что-то на приборной доске, и из динамиков полилась песня «Cry Little Sister».

Лукас и Прист застонали.

Алара зажала уши:

– Выключи!

– Найди другую станцию, – сморщила нос Элль.

Я невольно улыбнулась.

– Это не радио, – пояснил Лукас.