Текст книги "Сны единорога"

Глава 5

Трясущимися пальцами Клэр выбрала стрелу из колчана и приложила её к тетиве. При этом она чуть не выронила оружие из рук. Теперь, когда в него была вставлена стрела, лук согнулся легко. Девочка испустила судорожный вздох.

– Мы не можем стоять тут до вечера, – обратился к ней Джаспер. – Стреляй!

Сделав глубокий вдох, Клэр прицелилась и отпустила стрелу.

Внезапно холодный ветер хлестнул ей в лицо, отбрасывая волосы назад. И целый мир пронёсся мимо неё разноцветным вихрем.

– ПОМОГИТЕ! – вскричала Клэр. Стрела (по-прежнему сжатая её пальцами) тянула девочку через весь двор с той же лёгкостью, с какой папа, бывало, тащил её за собой по ледовому катку.

– Отпусти её! – послышался чей-то крик.

– Я НЕ МОГУ! – завопила девочка. Её ноги тем временем скользили по брусчатому камню, словно лыжи по снегу. Клэр приказывала своим пальцам отпустить стрелу, но по какой-то причине они не хотели (или не могли) послушаться. Она полностью потеряла контроль над своим телом. Её зубы стучали, как в лихорадке.

Бух!

Воздух с шумом вырвался из лёгких Клэр, когда она влетела в соломенную мишень. Она упала назад, сильно ударившись о землю… Стрела по-прежнему была зажата у неё в ладони. Девочка взмахнула рукой, пытаясь стряхнуть стрелу, но та крепко прилипла к её пальцам, как если бы была к ним приклеена.

– Клэр! – Послышался хруст гравия – Софи бросилась через весь двор к младшей сестре. – Ты в порядке?

– Глупая девчонка! – воскликнул Джаспер, ринувшись к ней. Остальные ученики последовали за рассерженным учителем по пятам. – Пускай ты считаешь себя принцессой, но это ещё не даёт тебе право пользоваться стрелой-магнитом!

– Чем? – спросила Клэр. Слёзы щипали щёки девочки. Её больше не тащило вперёд, но окружающий мир, казалось, продолжал двигаться слишком быстро. И ей всё никак не удавалось за ним поспеть.

– Стрелой-магнитом, – повторил Джаспер. – Наконечник этой стрелы вырезан из железняка. Когда ему придают правильную форму, он становится высокомагнитным и притягивается к железу в крови человека. С его помощью опытный самоцветчик может быстро путешествовать на дальние расстояния.

– Ты это нарочно! – возмутилась Софи, отвернувшись от Клэр и вперив взгляд в Жеода. Мальчик стоял чуть ли не в самом конце стайки учеников. Его улыбка, которая поначалу казалась такой дружелюбной, сейчас куда больше походила на ухмылку.

– Я не понимаю, о чём это они, командир, – оправдывался Жеод. – Принцессы настояли на том, чтобы я дал им самую редкую стрелу. Они сказали, что они её достойны.

Волна чего-то горячего поднялась в желудке Клэр. Жеод… он их подставил! Он дал ей эти стрелы. Она мысленно вернулась к их встрече этим утром. Девочка была готова поставить целый мешок круассанов на то, что Терра не имела ни малейшего понятия о том, что сёстры сейчас на занятии по ПСК. Злость, яркая и обжигающая, разлилась по всему её телу. Он их провёл!

– Это неправда! – возмутилась Клэр. – Ты лжёшь!

Наблюдавшие за этой сценой ученики ахнули – Клэр забыла, что стрела всё ещё прикреплена к её ладони. Она выбросила руку вперёд, обвиняюще указывая на мальчика.

– Опусти руку, девочка, – осёк её Джаспер. Она немедленно сделала, как было велено. Командир потянулся в карман и извлёк из него большой чёрный камень. Он поднёс его к ладони Клэр. В воздухе послышалось лёгкое гудение, затем бряцанье – стрела отлипла от руки Клэр и прикрепилась к камню. Девочка видела, как мама точно таким же образом при помощи магнита собирала булавки для шитья с пола.

Наблюдавшие за этим ученики ответили жидкими аплодисментами. Клэр разжала ладонь, затем сжала её обратно в кулак. Теперь, когда рука наконец подчинялась ей как прежде, она задышала полной грудью.

– Эй, – произнесла Софи, скрещивая руки и сердито глядя на инструктора. – Разве вы не собираетесь наказать Жеода?

– Жеод, насколько мне известно, не врал жителям Горнопристанища, – ответил Джаспер. – В то время как вы решили скрыть кое-что от магистра прошлой ночью. Ты, – он указал на Софи, – точно не самоцветчица. По правде говоря, если я не ошибаюсь, у тебя вообще нет способностей к чудесам. – У Софи отвисла челюсть. Джаспер проигнорировал удивление, написанное на её лице. – Эти стрелы-магниты в ваших колчанах были изготовлены исключительно для самоцветчиков. Уж я-то знаю. Я сделал их сам. Будь ты самоцветчицей, тебя бы тоже протащило по двору, как её.

– Он что, говорит, что она лишенец? – тихо прошептал один из учеников, но на него шикнули.

– Урок ПСК на сегодня окончен. Каждый из вас должен вернуть свой лук для практики в оружейную и тихо проследовать в мастерскую профессора Пумита. Если я услышу хотя бы ещё об одной выходке, вы все будете стоять в рассветном карауле месяц.

Ученики тут же бросились врассыпную, собирая забытые стрелы и возвращая их в оружейную. Клэр подняла рюкзак, после чего огляделась по сторонам, ища Софи в поднявшейся суматохе. Сестра уже надела на спину свой рюкзак и осторожно пробиралась к двери вместе с другими учениками. Внезапно на пути Софи возникло копьё.

– И куда это ты собралась? – поинтересовался Джаспер. – У нас встреча с магистром Корналином. Сдай свой рюкзак, пожалуйста.

Софи ссутулила плечи. Стряхнув с себя лямку, она передала рюкзак мужчине.

– Не давай себя в обиду, – шепнула она Клэр. После чего проследовала за командиром через дверь.

И когда Софи повернула налево, а все остальные ученики – направо, Клэр не могла избавиться от ощущения, что она виновата в том, что случилось. В первый же час она умудрилась нарушить правила, опозориться перед толпой и разбить мечту Софи, которая так хотела открыть в себе чудесную силу.

У неё скрутило живот. Такими темпами к ужину она разнесёт Горнопристанище по камешку.

Последовав за остальными, она дошла до двери, по периметру которой шёл ореол света. За ней она услышала громкие голоса и грохот, который больше подошёл бы стройке, нежели классной комнате. Через секунду дверь распахнулась.

– Вы опоздали! – В дверном проёме показался мужчина. Рост у него был примерно как у Клэр, к тому же совпадал с шириной его талии. Нос горел вишнёво-красным цветом, а голос звучал скрипуче, словно он схватил простуду.

– Урок ПСК, эм, пошёл не по плану, – весело произнесла девочка с волосами-пружинками. – Нам очень жаль.

– Чрезвычайно жаль, – добавил её брат.

– Бесконечно жа…

– Ясно, довольно, Зури, Ляпис, – сказал профессор Пумит и широко распахнул дверь. – Проходите и присоединяйтесь к остальным. Все, кроме… – Его глаза пробежали по группе опоздавших и остановились на Клэр: – Ты – Клэр, верно? – Девочка кивнула, и остальные бочком просочились в класс мимо неё, чтобы присоединиться к другим школьникам. – Я думал, Терра собиралась лично привести тебя сюда, когда часы пробьют во второй раз. Впрочем, не важно, – произнёс профессор, проталкивая её в помещение, которое не было похоже ни на один из школьных кабинетов, которые когда-либо видела девочка.

Там не было парт, и дети переходили от одной рабочей секции к другой. В одном углу крутилось большое водное колесо. Вода с плеском падала вниз на груду камней. В другом углу несколько учеников поворачивали большой барабан, пока другие ходили по комнате, раздавая тряпки, наждачку и полирователь детям, сидевшим за длинными блестящими столами. Клэр заморгала – столы сверкали оттого, что были завалены драгоценностями. И не простыми – большая часть камней была размером с её кулак. Они были больше любых самоцветов, которые когда-либо видела Клэр. Даже в Музее естествознания, куда она ходила с папой и Софи. Она была уверена, что всего одного такого камешка было бы достаточно, чтобы скупить все краски в её любимом художественном магазине. Клэр наблюдала, как мальчик её возраста или, может, чуть младше взял в руку сверкающий зелёный камень и принялся его полировать. Через секунду камень уже не просто сверкал, а сиял. Подняв камень со стола, мальчик рассмотрел его через лупу. Клэр знала, что точно такая же лежит в её рюкзаке. Очевидно, результат его удовлетворил. Ученик бросил самоцвет в увесистый глиняный горшок, стоявший рядом с ним и до краёв наполненный светом. После чего взял следующий камень – в этот раз ослепительно-жёлтого цвета.

– Итак, – произнёс профессор Пумит, потирая свою лысую голову – единственную поверхность, которая блестела сильнее самоцветов. – Сколько тебе лет?

– Одиннадцать с половиной, – ответила Клэр. Она старалась перекричать звук, с которым всё новые и новые драгоценные камни стукались о стол.

Профессор нахмурился:

– С такими-то щуплыми ручонками? Впрочем, не бери в голову. Иди за мной.

Учитель привёл её к месту рядом с Ляписом, и, к счастью, оно располагалось на достаточном расстоянии от Жеода. Последний ехидно улыбался, когда она проходила мимо него.

– Слушай внимательно, – обратился профессор к Клэр, когда она уселась на табуретку. – Если ты не хочешь, чтобы камень превратился в магму, следуй трём правилам ремесла…

– Профессор Пумит! – вскрикнула Зури в противоположном конце комнаты. Клэр увидела, что ноги ученицы словно растворились в твёрдом мраморном полу. Она махала руками, как мельница, пытаясь сделать шаг. Каждая из её чёрных пружинок-кудряшек бешено подпрыгивала.

– Зури! Я же тебе говорил, не играй с импрессионизмом! – Пумит оглядел сидевших за столом и указал на мальчика, кудряшки которого торчали вокруг его головы, словно восклицательные знаки: – Ляпис, пожалуйста, помоги Клэр устроиться.

– Тебе понадобится это, – сказал Ляпис, давая девочке тряпку, когда она уселась. – И немного полирователя из алмазной крошки, который должен быть в твоём рюкзаке. Тебе лишь нужно нанести немного средства на камень, а затем потереть. Тогда он начнёт светиться.

И это всё? Клэр такое по силам. На словах это не сложнее, чем натирать столовое серебро после званых ужинов, устраиваемых мамой с папой. Но она всё равно медлила, не желая брать тряпку из рук мальчика. Ляпис выжидательно на неё смотрел. Вдруг его глаза округлились: он понял, в чём дело.

– Это неопасно, честное слово. Мы не все такие ужасные. В голове у Жеода галька вместо мозгов, – шепнул он заговорщицки. – Его шутка совсем не была смешной. Вот, я покажу тебе. – Тряпкой, которую мальчик предложил Клэр ранее, он провёл по розовому самоцвету. В ту же секунду его лицо озарил румяный свет. – Видишь? Это самосвет. – Он бросил камень в подготовленный горшок. После чего выбрал маленький белый камень и протянул его Клэр: – Попробуй алмаз. С ними проще всего.

– Но как я?.. – Клэр осеклась, поскольку Ляпис уже опустил голову и рьяно принялся за дело.

Клэр осторожно приложила свою тряпку к самоцвету и начала его полировать. Но сколько бы раз она ни проводила по алмазу тканью, он не становился от этого ничуть более блестящим. У неё больше нет чудесной силы? Вот почему она не смогла отпустить стрелу? Она истратила все чудеса, когда освободила единорога из камня?

«Чудесная сила заключена в материи, – всплыл у неё в голове голос её друга, Нэтла Зелёного. – Я лишь могу высвободить потенциал, которым зёрнышко уже обладает».

Клэр прикусила губу. В последний раз, когда она видела Нэта, он был болен. А их подруга Сена Булатная тащила его из болота к ближайшей деревне, надеясь получить там помощь. Девочка до сих пор не знала, как они. Но Ковало пообещал выяснить это для неё, пока она ищет способ пробудить слёзы луны.

Клэр силилась вспомнить, как она творила чудеса в предыдущие разы. Она потёрла ладонь о ладонь, пытаясь вызвать в них щекочущее ощущение. Когда это не сработало, она представила себя в длинном дымоходе, карабкающейся вверх сквозь гудение чудесной силы, сотрясающее её кости. Она даже попыталась вообразить, что она уже призвала свет к алмазу (как она сделала в тот день на Равнинах печали, когда представила единорога уже освободившимся из камня). Но ничего не произошло.

– Где твои самосветы, ученица?

Подняв глаза, Клэр увидела, что круглое лицо профессора смотрит на неё сверху вниз.

– Извините, – сказала девочка, – я просто не знаю… То есть я не смогла…

Профессор Пумит вздохнул.

– После обеда присоединяйся к первоклассникам. Немного помощи по сворачиванию тряпок для полировки придётся им как раз кстати.

Кто-то хихикнул. И она услышала, как Жеод прошептал у неё за спиной:

– Великая принцесса тряпок.

Нить стыда оплелась вокруг Клэр и затянулась в тугой узел. Девочка не поднимала головы до конца урока.

Глава 6

Остаток дня она провела, ковыляя по каменистому дну моря уроков и тревог. Как будет выглядеть первый тест с Террой, в особенности теперь, когда они знают, что Софи не самоцветчица? Что случится, если Клэр так и не удастся пробудить слёзы луны? Станут ли все считать их лжепринцессами, как Джаспер и Жеод, которые, очевидно, в этом не сомневаются?

Клэр начинала жалеть, что она вообще пришла в Горнопристанище. Им следовало сразу же отправиться домой. Спуститься обратно по дымоходу и остаться там, где им самое место. Там, где безопасно.

Но хотя девочка и думала об этом, она также знала, что не смогла бы просто сбежать домой. Что бы в таком случае стало с Арденом? Вместе с сестрой они нашли мир чудес. Они не могли просто позволить ему разрушиться. В особенности этого не могла допустить Клэр. Как-никак она принцесса-самоцветчица.

Наконец часы пробили двенадцать, сообщая о наступлении обеда, и Клэр испустила громадный вздох облегчения. Ожидая сегодняшний день, девочка волновалась, но в душе надеялась, что школа чудес будет походить на уроки рисования: сплошное веселье и возможность продемонстрировать то, что у неё хорошо получается. Но сейчас она куда охотнее решила бы кучу примеров на деление и тестов по правописанию, чем пережила бы сегодняшний день заново. Она ещё никогда не чувствовала себя такой разбитой.

Ученики дружно перенесли громоздкие горшки с самосветами в обеденный зал. Там они принялись развешивать гирлянды из светящихся драгоценных камней. Украшения добавили тёмным углам пещерного пространства света и радости. Во всяком случае, они наверняка должны были выполнять такую роль. Но в случае Клэр они лишь осветили её одиночество. Возможно, раз уж наступило время обеда, она снова увидит Софи.

Она надеялась, что магистр Корналин не был с ней чересчур строг.

Обеденный зал постепенно наполнялся посетителями. Выбрав местечко как можно более удалённое от командира Джаспера и его противопризрачного караула, Клэр села за свободный столик. Девочка без особого аппетита ела картошку, внимательно следя за самоцветчиками, просачивавшимися в двери. Но цепочка учеников уже поредела, а Софи всё не было. Еда легла в желудке камнем. Клэр надеялась, что Софи не вляпалась в какие-нибудь неприятности. Или, если быть точнее, что неприятности не прицепились к Софи. Возможно, ей следовало отправиться на поиски сестры.

Но прежде чем Клэр смогла хотя бы мысленно наметить план действий, кто-то похлопал её по плечу. Терра.

– Рада видеть тебя там, где тебе следует быть, – произнесла профессор. – Командир Джаспер посвятил меня в события этого дня.

– Извините! – немедленно воскликнула Клэр. – Жеод сказал…

– Да, да, я уже слышала это от Софи.

– Где Софи?

– Она там, где ей следует быть, – ответила Терра. – Теперь идём, нам пора.

Но ведь она ещё не закончила с обедом!

– Но…

Клэр посмотрела на Терру и закрыла рот. Профессор выглядела как человек, не терпящий возражений. На девочку нахлынула волна усталости, но она поднялась и последовала за женщиной. Она понимала, что всё это значит.

Первый тест.

Клэр прошла за Террой в её кабинет, стараясь дышать спокойно. Пока они петляли между единорожьими скульптурами, картинами и статуэтками, девочка в который раз подивилась тому, куда только Терра не умудряется добавлять единорогов. Единороги стежок к стежку маршировали по тёмно-синим шторам, задёрнутым на окнах. Вырезанные в виде профилей единорогов камни заменяли ручки ящиков комода.

Клэр вытерла липкие ладони о тунику. Она понимала, что это глупо, но ей вдруг показалось, что все эти единороги, собранные в этой комнате сотнями, смотрят на неё, ожидая, когда она себя проявит. Она прошла за Террой к письменному столу. В этот раз на нём были разложены открытые книги. И, конечно же, на их страницах были рисунки с единорогами.

Терра села за стол:

– Итак. Как прошёл твой день?

– Он был… – Клэр осеклась. Безрадостным, ужасным, полной катастрофой – казалось, подходил любой из вариантов. Но девочка знала, что это не то, что профессор хочет услышать. Поэтому она остановилась на: – …Неплохим.

– Отлично, отлично.

Клэр наблюдала, как Терра нагнулась и открыла верхний ящик своего стола. Через секунду в её руках появилось ожерелье из слёз луны. Оно сверкало в свете люстры. Клэр наклонилась вперёд, упиваясь знакомым умиротворением, которым мягко мерцали округлые камешки. Они были блестящими и… постойте, неужели они стали больше? Прищурив глаза, Клэр наклонилась ближе. Она была готова поклясться, что они подросли с прошлой ночи. Возможно, им просто недоставало свежего воздуха Звёздной горы. Или, возможно, Клэр так привыкла видеть их на шее Софи, что её подводила память. Терра прекратила шарить по столу и кинула несколько тряпок для полировки поверх открытого манускрипта, распахнутого на странице, которая объясняла, как правильно заплетать гриву единорога.

– Не стой там как истукан, – сказала женщина. – Присядь. Нам предстоит много… Алмазы небесные, в чём дело? – воскликнула она, когда наконец посмотрела на Клэр. Девочка сделала шаг назад. Линзы, вставленные сейчас в оправу очков Терры, были настолько толстыми, что профессор напоминала сову. Она принялась быстро переставлять линзы. Закончив, она негромко присвистнула: – Я ещё никогда не видела такое точное олицетворение страдания. Что, во имя земли и её недр, приключилось с тобой сегодня?

Словно она видела не только лицо Клэр, но и то, что было внутри её головы, самые её мысли. Но тон её голоса был таким по-матерински тёплым, что глаза Клэр немедленно затопили слёзы. Девочка настолько сильно сосредоточилась на том, чтобы не дать им выход, что вместо этого наружу выплеснулся рассказ о том, как она провела день. Как Жеод пытался подшутить над ней; как она не виделась с Софи; как её самосветы так и не засветились, даже разок. И как она думала, что, может…

– Может, что? – внимательно слушала Терра.

– Что, может, у меня нет чудесных способностей, – выложила Клэр как на духу. Она затаила дыхание, гадая, не сделала ли она ошибку. Терра могла позвать противопризрачный караул, и сёстры оказались бы за стенами цитадели, не успев и глазом моргнуть.

– Милая, – произнесла Терра, накрывая ладонь девочки своей. – Чудеса никогда не иссякают. Они всегда присутствуют там, в материи. На самом деле чудесные способности – это умение видеть, умение находить возможности.

Клэр нахмурилась:

– Возможности?

Терра кивнула, её крупные рубиновые серьги качнулись.

– Всё вокруг обладает возможностью превращаться во что-то ещё. Всё содержит в себе тайные стремления и скрытый потенциал. Предметы хранят истории, которыми они жаждут поделиться. Какие именно, мы можем понять с помощью чудес, а затем решить, какую конкретно будем из них извлекать. Твоя сестра упоминала, что ты любишь рисовать, это так?

Озадаченная резким поворотом беседы Клэр кивнула. Девочка ощутила знакомый зуд в кончиках пальцев. Она уже так давно не держала карандаш в руке. Графит, или писчий камень, как его называли в Ардене, был для здешних мест редкостью. Такой редкостью, что даже Ковало и Акила, наиболее прославленные охотники за сокровищами среди всех четырёх гильдий, сказали, что видели за свою жизнь не больше горстки таких. Графитовые шахты закрылись много лет назад. И всё же рисование было одним из её любимых занятий. Клэр медленно опустилась в кресло, обитое розовым бархатом, готовая продолжать слушать.

– Когда ты рисуешь, – продолжила Терра, похлопав по иллюстрации с единорогом, которая лежала на её столе, – какой самый первый след ты оставляешь на листе бумаги?

Не зная точно, к чему Терра пытается её подвести, Клэр пожала плечами:

– Линию, наверное.

– А что ты рисуешь затем? – подсказала ей Терра.

Девочка на секунду задумалась. Вопрос был так прост, что она задумалась, нет ли в нём подвоха.

– Я рисую новые линии.

– Именно, – кивнула профессор. – Линия – это просто линия, до тех пор пока ты, творец, не увидишь потенциал в том, чем она может стать – нижней частью подбородка, боком яблока, изгибом улыбки. – Женщина потянулась к мочке уха и сняла рубиновую серёжку. Украшение звякнуло о стол, когда она положила его перед Клэр. – Прямо сейчас рубин выполняет простую просьбу отражать свет вокруг себя. Но когда-то эти камни, плавясь в сердце земли, создавали свет сами. Полируя рубин, ты помогаешь ему вспомнить, как он когда-то испускал собственное сияние и как он может сделать это снова. Вперёд же. Попробуй.

Клэр медленно подняла самоцвет. Взяв из рук Терры платок, она принялась протирать им камень. Ничего не произошло.

– Вспомни свои ощущения, когда ты рисуешь, – вкрадчивым голосом произнесла Терра. – Ты следуешь за линией писчего камня, высвобождая из неё образ. Здесь же ты следуешь за искрой света, побуждая её вырваться на волю.

Клэр хотела было заметить, что полировка – это не то же самое, что рисование, но Терра лишь сочла бы это отговоркой. Поэтому она сосредоточилась на крошечной искорке рубина. Закрыв глаза, девочка постаралась представить непроглядную темноту, в которой был рождён этот камень. Весь жар мира, крепко обнимавший его. Сжимавший снова и снова до тех пор, пока не потряс его молекулярные структуры, заставив их сгибаться, вибрировать, гудеть и плавиться… Что-то вспышкой пронеслось перед темнотой её закрытых век, и Клэр распахнула глаза.

Рубин мерцал у неё на ладони.

Его сияние было слабым, немногим ярче включённой днём праздничной гирлянды. Но оно было. Она убедила рубин замерцать. Она сотворила чудо.

По собственному желанию.

На неё нахлынул прилив радости, которую тотчас сменила растерянность.

– Почему это давалось мне так легко, пока я не очутилась в классе?

– Ах да, – кивнула Терра. – Софи ведь говорила что-то про пещеру и виверну. В моменты, когда мы во власти сильных эмоций, наши возможности порой удивляют нас самих. Но чтобы научиться управлять чудесной силой и призывать её, когда пожелаешь, нужна практика. Нельзя стать великим художником за одну ночь.

Клэр кивнула, но слушала она лишь вполуха. Девочка снова смотрела на ожерелье из слёз луны.

– Как полировка может помочь со слезами луны?

– Ты только что высвободила свет из камня, – сказала Терра. – А если верить Тимору Многоречивому, – она похлопала по лежащей перед ней книге ещё раз, – ближайший родственник единорогов – свет звёзд. Поскольку ты принцесса-самоцветчица, возможно, ты можешь вызвать единорогов к жизни таким же образом, каким ты призвала искру внутреннего света рубина.

Девочка посмотрела на неё оторопело:

– Серьёзно?

Терра поправила свои очки:

– Это всего лишь идея, но… – Она махнула руками в сторону своего стола и полок, которые были заставлены томами с толстыми корешками: – Все эти книги тоже начались с простой идеи. Как и все эти рисунки, портреты, скульптуры, гобелены…

Вглядываясь в слёзы луны, Клэр подумала, что они были самой прекрасной идеей из всех. Мерцание рубина, казалось, зажгло что-то в её груди. Что-то маленькое, но сильное.

– Дайте мне ткань, профессор Терра, – произнесла она. – Я готова попробовать.