Текст книги "Мой герой"

Эпилог

Сара вошла в дом и улыбнулась, услышав этот звук. Стук. Ругань. Еще стук. Она последовала за звуком в комнату в конце коридора. Она открыла рот от удивления. Там, где утром лежал потертый ковер, теперь лежали доски. Шторы с фиолетовыми жирафами и зелеными львами висели на слегка кривом пруте.

Оливер сидел на полу, перед ним была разложена инструкция, язык зажат между зубами, части детской кроватки разбросаны по всему полу. Мозес следил за всем из угла, куда его загнала Суши. Она деликатно приподняла лапку, показывая ему, кто здесь хозяин. Увидев Сару, Мозес жалобно замахал хвостом.

Оливер поднял на нее взгляд. У него в волосах были опилки и клякса на щеке. Его улыбка сделала то, что она делала с ней всегда, – Сара растаяла.

– Знаешь, – сказал он, снова всматриваясь в инструкцию, пытаясь поместить круглый штифт в квадратное отверстие, – я думал, что дом – это покой и отдых. Я ошибался. Я ни разу не отдохнул с того момента, как мы купили эту кучу хлама.

Он сказал это с такой любовью. И это было правдой. Повсюду в доме, который они купили вместе, был отпечаток его деятельности. Он снес все лишние стены внизу, чтобы дать им светлое, открытое пространство, которое стало предметом зависти всех соседей и особенно его сестры Деллы, которая жила всего в двух домах от них.

Оливер не был плотником или мастером на все руки. Иногда ему приходилось переделывать что-то два или три раза, а то и больше. Его работа по дому включала в себя много усилий, ругани, раздумий, попыток, уничтожения сделанного, переосмыслений и снова попыток. Тот факт, что ему это очень нравилось, несмотря на жуткий результат, умилял Сару до боли в сердце. Этот мужчина, который так боялся неудач, стал настолько уверенным в себе и в ее безоговорочной любви к нему, что мог позволить себе смеяться над своими неудачами. Вот что сделала с ним любовь. Она лелеяла это в нем.

– Тебе не обязательно было начинать сейчас с детской, – сказала Сара, входя в комнату, и потрепала его волосы, скинув опилки. Ей всегда нравилось ощущение его густых волос между своих пальцев. – Мы только два дня назад узнали, что беременны.

– Ну, ты же знаешь пословицу: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. У меня попросили совета по тому делу в Грин-Бэй. Ты же знаешь меня. Если я чем-то увлекаюсь…

Оливер покачал головой, принимая с юмором свою склонность к одержимости. Она знала и любила эту его черту, он все еще пытался исправить все несправедливое. Только теперь это было немного по-другому. Теперь он возвращался к свету после проведенного во тьме времени. И позволял ее любви излечивать его.

– Вдруг что-то пойдет не так? – спросила она неуверенно. – Это первенец. Поэтому я подумала, что, может, тебе стоит повременить, – она жестом обвела комнату, – со всем этим.

Он повернулся к ней и ухмыльнулся, эта улыбка стерла все ее страхи.

– Все будет хорошо, – сказал он ей. Его голос был настолько спокойным и уверенным, что она поверила ему.

Сара изумилась тому, что Оливер, которому раньше было так сложно поверить в жизнь, в радость, заранее был нацелен на хороший исход. Он уже представлял себе ребенка в этой комнате, и он уже любил его всей душой и сердцем.

– Я обожаю эти шторы. Где ты достал этот материал?

Она подошла и потрогала их, чувствуя, как у нее на глазах наворачиваются слезы. Он смог подобрать то, то нужно, и он знал, что они подойдут!

– Этот прут кажется кривым? – спросил он, качнув головой в ту сторону.

– Ну, может быть, совсем чуть-чуть.

– Я починю его позже. Материал я купил в «Бэбиленде».

– Ты ездил в «Бэбиленд»? – спросила она, не веря, что ее муж был в новом магазине, что открылся на главной улице.

– Почему ты так удивилась?

– Это совсем не похоже на место, куда может захаживать самый востребованный эксперт по убийствам. Или новый заместитель начальника полиции. Наверное, есть какой-то предрассудок у копов по этому поводу. Тебя будут нещадно дразнить.

– Только не рассказывай об этом своей подруге – болтушке Кэнди, а то Брэдли Мур будет просить о соскобе с нового заместителя начальника. Можешь подать мне тот гаечный ключ?

Она взяла ключ и подала ему.

– Оливер?

– Да?

– Мы пойдем завтра на парад?

– Ах да. Парад, пикник, фейерверк.

Он кинул на нее взгляд:

– Ты расстроена новым форматом праздника?

В этом году путем анонимного голосования Праздник лета сократили до одного дня, Четвертое июля.

– Нет, – сказала она. – Я знаю, что четыре дня требовали много затрат, и было сложно найти волонтеров на все мероприятия. Я знаю, что моей классной идее дали достойный испытательный срок, целых два года, и мы даже близко не приблизились к спасению города, Оливер. Не надо нежничать со мной.

– Сара, но ты все равно спасла город.

– Неправда!

Зато она спасла его. Каким-то образом она нашла в себе мужество спасти Оливера Салливана. Возможно, если размышлять более глобально, она хотела спасти только город, а эта мысль уже привела ее туда, где ей нужно было быть.

– Я не знаю, – сказал Оливер. – Когда ты продала свой бизнес Смакерсу, он выкупил ту старую фабрику. Это принесло городу рабочие места и много денег. Восемьдесят работников, по последним подсчетам. И знаешь, очерки, что ты пишешь для «Путешествия» и «Очарования маленьких городов», достаточно ярко описывают Кеттлбэнд. Неудивительно, что у нас на главной улице открылся «Бэбиленд»! Неудивительно, что Джонатан открывает здесь свой офис.

– А еще, – сказала она, – у нас здесь есть самый известный житель города.

Мозес обожающе посмотрел на нее, казалось, будто он хотел подойти к ней, но, увидев кошку, передумал. Он снова повилял хвостом. Мозес до сих пор получал письма от своих фанатов, ее и Оливера до сих пор просили дать интервью. Все это происшествие у реки каким-то образом захватило сердца, умы людей. Почему?

Возможно, этот случай демонстрировал, что в мире, где тебя в любой момент может унести потоком, тоже случается хорошее. Он показывал торжество добра над злом.

Он показал миру, что есть еще мужчины, готовые жертвовать своей жизнью ради тех, кто нуждается в них. А кто нуждался в Оливере больше, чем она? Это и было самой чудесной иронией. Она думала, что это она спасала его. А на самом деле это он спас ее.

Последние два года были лучше, чем она могла мечтать. Сара просыпалась по утрам с песней в душе.

– Я самая везучая женщина в мире, – сказала Сара. – Потому что ты влюбился в меня.

Она полностью привлекла его внимание. Он провел тот маленький ритуал, что был у них. Он взял ее за руку, поцеловал ее и подул на место поцелуя.

– Вы ошибаетесь. Я никогда не влюблялся в вас, миссис Салливан.

– Отличное время ты выбрал сообщить мне это, – поддразнила она его.

Она обожала такие моменты между ними. Обычные, но и особенные. Самые лучшие моменты. Когда кажется, что внешне ничего не происходит, и в то же время что-то происходит незримо.

– Любовь – это не самопроизвольное явление, – сказал Оливер, отпустил ее руку и посмотрел в инструкцию.

Он нахмурился оттого, что изголовье кроватки однозначно было приделано вверх ногами и, возможно, задом наперед. Он внезапно отбросил инструкцию, поднялся, подхватил Сару на руки и начал целовать до тех пор, пока она чуть не задохнулась. Потом, глядя ей в глаза, сказал:

– Любовь – это выбор. Это каждодневный выбор стиля жизни. Живи любя.

Он положил руку ей на живот. Там даже еще округлости не было видно. Она прикоснулась к его лицу, облокотилась об него и была уверена, что почувствовала, как в ней зарождалась новая жизнь.

В этот момент она ощутила чистейшее счастье. И веру в ослепительное будущее.