Текст книги "Расшифровка мальчиков. Тонкое искусство воспитания сыновей"

Кроме того, мозг напряженно работает, стараясь упростить связи между нейронами – устраняя те звенья, которые не использует. Поскольку каждый нейрон может соединяться с сотнями и даже тысячами других, ограничение усложненности таких сетей играет важнейшую роль при специализации. В медицине есть особый термин для такого уничтожения связей между нервными клетками – синаптическая обрезка (синаптический прунинг). Синапс крошечное пространство между двумя нервными окончаниями, а обрезка – то, что мы делаем с деревьями, дабы придать им форму, укоротив все слишком разросшиеся ветки. (Теперь вы можете впечатлить друзей, небрежно ввернув этот термин: «Мой сын потрясающе играет в „Королевскую битву“, причем с каждой неделей все лучше… видимо, это синаптический прунинг!»)

Как рост и уменьшение мозга вписываются в схему воспитания ребенка на протяжении пубертата? Ну, помимо всего прочего, это помогает не забывать, что освоение чего-либо на хорошем уровне (будь то языки, физические навыки, социальное взаимодействие или следование какому-то правилу) требует времени. В течение многих лет мозг физически меняется, «цементируя» тропы, по которым ходят часто, и убирая те, которые не используют. Поэтому, хотя ваш ребенок может быстро ухватить суть какого-то урока, нужно гораздо больше времени, чтобы это знание как следует закрепилось у него в мозге. Вот почему иногда вам приходится сказать что-то тысячу раз, прежде чем ваше дитя по-настоящему уяснит себе это.

Передача мозговых посланий с максимальной скоростью

А теперь перейдем ко второму пункту – миелинизации. Миелин состоит из жировых клеток, которые окутывают внешнюю поверхность нейронов. Обнаженные нейроны, лишенные миелина, выглядят серыми, а миелинизированные – белыми (такой оттенок им придает жировой слой). По строению миелинизированный нейрон в каком-то смысле похож на шнур, с помощью которого вы заряжаете свой телефон: сам металлический провод можно уподобить длинной «руке» нервной клетки, а пластиковую изоляцию вокруг него – миелину. Такая структура важна, поскольку обнаженный немиелинизированный нейрон (точно так же, как оголенный – неизолированный – провод) довольно-таки медленно передает импульсы. Будучи покрыт изолирующим слоем, провод транслирует сигналы гораздо быстрее (для нейронов головного мозга эта разница может быть примерно 3000-кратной). Короче говоря, тот мозг, который способен передавать информацию с максимальной скоростью и эффективностью, считают «зрелым», а поскольку миелин ускоряет распространение сигнала, его присутствие служит хорошим критерием зрелости.

Мозг миелинизирует себя очень медленно, в строго определенной последовательности. Эта картина развития носит постепенный и линейный характер. Она совершенно отличается от развития тела в период полового созревания. Ниже шеи физическое созревание идет сравнительно быстро (как правило, оно занимает пять-шесть лет), и никакого особенного порядка действий тут нет. Волосы на теле, взрослые формы, изменение голоса, прыщи, неприятный телесный запах… – все эти признаки словно бы появляются когда им заблагорассудится, обычно начиная свой выход на сцену в какой-то момент между 7-летним и 11-летним возрастом. А вот в мозге слои миелина выстраиваются клетка за клеткой (чем-то этот процесс напоминает вязание), начиная свой путь еще до рождения ребенка. Пройдут десятилетия, прежде чем миелин покроет все наши миллиарды нейронов.

Ученые уже довольно давно знают, что миелин не спешит заполнить мозг. Но прежде они недооценивали медленность этого процесса. Существовало широко распространенное мнение: к тому времени, когда ребенок заканчивает школу, его мозг уже полностью созревает. Но это было еще до того, как исследователи получили возможность заглянуть внутрь живого мозга с помощью изощренных инструментов для его сканирования. В 1990-е годы ученые начали использовать магнитно-резонансные томографы для получения снимков мозга, отличающихся высоким разрешением. Благодаря этому они сумели построить карты миелинизации, что изменило представление о хронологии его развития. Поскольку МРТ не дает никакой радиации, исследователи могли с полным правом делать снимки нормального здорового мозга. Трудно переоценить важное значение такой возможности. Одно дело, когда медики и ученые используют методы сканирования, довольно рискованные для обследуемого (скажем, когда метод связан с применением радиоактивного облучения), дабы изучать тело больных: тут побочные эффекты анализа перевешивает его явная польза – мы можем выяснить, что же происходит с пациентом. Совсем другое дело, когда специалисты имеют возможность применить весьма низкорискованную технологию, чтобы понять, что происходит с организмом в нормальном состоянии. Сбор информации о болезни, конечно, имеет важнейшее значение для медицины, но не менее важно разобраться в особенностях обычного, типичного развития.

Один из таких исследователей, Джей Гидд (Jay Giedd) на протяжении 25 лет регулярно обследовал детей, просканировав более 3500 из них. Он предполагал: когда испытуемые достигнут завершения подростковой поры, его исследование миелинизации можно будет с чистой совестью закончить. Но снимки поведали совсем иную историю, поэтому Гидду пришлось год за годом снова и снова приглашать тех же участников эксперимента на новые обследования – во время их обучения в колледже и когда им уже было сильно за двадцать. Их мозг созрел до конца лишь ближе к тридцати годам.

Гидд и его коллеги используют компьютерные изображения мозга, на которых по-разному окрашенные участки показывают, где концентрация миелина выше всего, а где он практически отсутствует. Получается живая карта созревания мозга. Ученые снова и снова документировали такую картину: миелин распространяется как бы «ввысь и вширь», снизу вверх. Первыми созревают области мозга, находящиеся в самом низу, ближе всего к шее, и те, что располагаются в так называемом заднем мозге. Эти зоны контролируют самые основополагающие функции организма – такие, как дыхание, прием пищи, а также общее движение. Можно наблюдать, как миелин начинает накапливаться на этих участках еще в третьем триместре беременности, то есть даже до рождения ребенка. В самые первые годы жизни миелин начинает свой марш «ввысь и вширь», распространяясь на мозговые центры, связанные с языковыми навыками и с органами чувств, благодаря чему совершенствуются зрение, слух, языковое развитие, координация движений и подобные умения. Это знали давно. Но исследования Гидда становятся очень интересными, когда дело доходит до последних лет созревания.

К предподростковым годам миелин полностью покрывает нейроны в срединной части мозга. Помимо всего прочего, здесь находится эмоциональный центр – область, которую называют лимбической системой. Тут располагается множество специфичных мозговых структур, о которых вы могли слышать: миндалина, гиппокамп, таламус, гипоталамус и т. п. Что касается функционального назначения, то лимбическая система управляет чувствами, поведением, мотивацией, воспоминаниями. Это зона риска и вознаграждения, ищущая новизны (поскольку эта новизна часто приносит эмоциональное или физическое удовольствие). К тому времени, когда ребенок доберется до средних классов школы, его лимбическая система уже почти полностью созреет, ее нейроны будут отлично покрыты изоляцией, а значит, получат возможность отправлять и принимать сигналы с молниеносной скоростью. В этом возрасте дети способны накапливать воспоминания, которые они пронесут до конца жизни. Их мотивируют окружающие люди и услышанные истории. Они развивают в себе пристрастия, они изобретают игры и стратегии, но при этом им отлично удается быть импульсивными и эмоциональными. Спасибочки, лимбическая система!

Дети накапливают воспоминания, которые пронесут до конца жизни. Их мотивируют окружающие люди и услышанные истории. Они развивают пристрастия, изобретают игры, но им отлично удается быть импульсивными и эмоциональными. Спасибочки, лимбическая система!

А знаете, что НЕ успевает покрыться миелином к средним классам школы? Самая внешняя часть мозга, залегающая непосредственно подо лбом: так называемая лобная доля. Миелин просто туда еще толком не добрался. И вообще это одна из последних областей мозга, которые созревают. Самая последняя – это верхняя часть лобной доли, именуемая префронтальной корой.

Префронтальная кора – та область, где человек взвешивает последствия совершения какого-то возможного будущего поступка, сравнивая их с последствиями несовершения такого поступка. Именно эта часть мозга помогает нам принимать хорошие и умные решения, опирающиеся на широкий контекст. Долгосрочные решения. Решения, являющие собой полную противоположность тем, которые направлены на мгновенное удовлетворение желаний и потребностей. Именно в этой зоне мозга выстраиваются умозаключения, возникает эмпатия, контролируются порывы. Именно благодаря ей мы можем избегать поведения, связанного с риском. Префронтальная кора – своего рода противовес лимбической системе, вот почему ее прозвали «гендиректором мозга». Гидд показал, что ее нейроны полностью покрываются миелином лишь (самое раннее) через десяток лет после того, как им покроется лимбическая система, причем обычно для этого требуется гораздо больше времени.

Я вовсе не хочу сказать, будто префронтальная кора в мозге вашего ребенка вообще ничем не занимается. Она существует и в детстве, она под завязку набита нейронами, в полной мере способными передавать друг другу сигналы. Все мы видели проявления ее работы у наших детей: они вполне способны заранее продумывать жизненные сценарии, взвешивать последствия и вести себя осторожно. Однако префронтальная кора в это время еще не полностью миелинизирована – в отличие от нейронов лимбической системы. А это означает, что, если два послания отправляются одновременно (в лимбическую систему и в префронтальную кору), в предподростковом или подростковом мозге послание, адресованное лимбической системе, придет гораздо быстрее – порой в 3000 раз быстрее. До префронтальной коры в этот период просто не так легко достучаться, как до лимбической системы. А это означает, что наши дети могут принимать – и часто принимают – эмоциональные или импульсивные решения (скажем, такие: а давай распахнем дверь в дом, просто потому что кто-то звонит у входа), прежде чем взвесить последствия (скажем, подумав: а ведь этот тип у двери – совсем незнакомый и я понятия не имею, чего он хочет). Лимбическая система побеждает. Спасибочки, миелин.

Кроме того, есть масса данных, свидетельствующих: когда ребенок рядом с друзьями, лимбическая система еще активнее, как если бы в ней включился режим повышенной готовности. Это относится и к друзьям в «реальной жизни», и к виртуальным друзьям, а значит, соцсети с их круглосуточностью оказывают, как может показаться, прямо-таки безграничное воздействие на лимбическую систему детей. В наши дни пресловутое «давление сверстников» все-таки ограничивалось теми часами, когда вы физически находились среди друзей или, может быть, болтали с ними по телефону, но сегодня это давление постоянно. Как выясняется, если дать ребенку время обдумать решение в присутствии взрослых (или хотя бы в отсутствие других детей), это может позволить ему получить такого рода доступ к своей префронтальной коре, какой попросту невозможен, когда ребенок находится в окружении группы друзей. Ментальный расклад позволяет объяснить, почему подросток, сидя с родителями за обеденным столом, может всерьез обещать, что на вечеринке он не будет пить, однако через два часа тот же парень, окруженный кучей приятелей, запросто опрокидывает в себя кружку пива, или две, или даже пять.

А вот в нашем взрослом мозге миелинизация уже завершена, и это означает, что послание может долететь до префронтальной коры так же быстро, как и до лимбической системы, так что обе области имеют возможность разобраться с решением. Думаете о том, чтобы смухлевать на экзамене? о том, чтобы честно позаниматься? о том, чтобы превысить скорость? надеть этот шлем? ответить «да»? ответить «нет»? Когда весь наш мозг достиг зрелости и сигналы поступают во все его области практически одновременно, наконец может вступить в действие мозговая система сдерживаний и противовесов, которая формировалась в нем так долго и которая помогает нам принимать «зрелые» решения. Конечно же, на них может оказывать влияние масса внешних факторов – от алкоголя, наркотиков и лекарств до недосыпа и болезней мозга. Однако в нормальном трезвом зрелом взрослом мозге префронтальный гендиректор может сражаться с лимбической системой – и часто одерживает победу.

Гидд и некоторые другие ученые показали, что префронтальная кора полностью созревает лишь к середине или к концу нашего третьего десятка (кое-кто даже утверждает, что это происходит лишь к тридцати годам с небольшим), но эмоциональный центр достигает окончательной зрелости уже в подростковые годы – и он правит юным мозгом. У взрослых два центра сбалансированы, а у людей предподросткового и подросткового возраста (и даже у тех, кому двадцать с хвостиком) баланс попросту еще не существует.

Задержка созревания префронтальной коры по сравнению с созреванием лимбической системы – явление, которое нельзя назвать однозначно негативным. Многие специалисты по эволюционной биологии и социологи полагают, что, если вашим мозгом управляет лимбическая система, это дает вам огромные преимущества. Дети предподросткового и подросткового возраста хотят (и могут) идти на риск, на который не в состоянии пойти многие взрослые. Конечно, я говорю не о глупом риске, порождающем очевидную опасность, а о готовности пробовать новое, изучать неизведанное, изобретать, совершать открытия. А если учесть, что мозг при этом растет и проходит активную нейронную обрезку, нетрудно увидеть, почему юный мозг жаждет обладать новой информацией и может быстрее научиться большему. У наших детей сильна мотивация, они способны сохранять новые знания, и «схема подключения» их мозга позволяет им раздвигать границы, ибо их мозг обладает немалой гибкостью и поглощающей способностью. Представьте себе типичного сегодняшнего основателя высокотехнологической компании (ему двадцать с чем-то, и в его мозге по-прежнему доминирует лимбическая система): вот отличный пример, показывающий, насколько глубоко эта комбинация качеств повлияла на то, как человек воспринимает жизнь.

Но пока наши дети не начали использовать свой дисбаланс в распределении мозговой изоляции во благо (и даже когда они это делают), мы, родители, беспокоимся насчет процесса принятия ими решений, во многом основанных на поиске острых или просто приятных ощущений. Такие решения могут иметь в дальнейшем очень серьезные негативные последствия. «Схема подключения» в мозге детей вынуждает их думать таким образом – по сути, вообще не думать. Нам и следует немного переживать об этом (особенно в современном мире). Как и им. Нужно хотя бы в общих чертах понимать, что такое миелинизация в контексте созревания мозга, чтобы иметь возможность до известной степени примириться с тем, что наши смышленые отпрыски иногда могут принимать дурацкие решения. А когда мы это как следует осознаем, мы поймем и то, что существуют воспитательные шаги, которые можно предпринять, дабы перехитрить эту мозговую проводку, минимизировав риск и максимизировав сильные стороны временной особенности человеческой анатомии.

Знание – сила

Да, мозг развивается по хорошо прочерченному курсу, не зависящему от прыщей, набухания молочных желез и увеличения тестикул. Однако те гормоны, которые вызывают эти физические изменения, ведущие к взрослению, все-таки проникают и в мозг, омывая нейроны (как покрытые, так и не покрытые миелином) неким новым для них раствором. Существуют вполне реальные гормональные воздействия на мозг, а это, в свою очередь, приводит к эмоциональным и физическим изменениям. Причем речь здесь идет далеко не только о стереотипных представлениях вроде «эстроген вызывает резкие перепады настроения», «тестостерон порождает гнев»: то и другое, судя по всему, верно, однако не для всех людей и уж точно не все время.

У самих гормонов имеется сложнейший язык, на котором они общаются между собой: высокий уровень одного из этих веществ побуждает другой гормон либо увеличить, либо уменьшить свою концентрацию – в зависимости от того, какие циклы обратной связи между ними сложились. Как вы знаете из главы 2, половое созревание начинается именно в мозге, где железы под названием гипоталамус и гипофиз вырабатывают гормоны, относящиеся к так называемым веществам-предшественникам и, как при щелкании выключателя, запускающие куда более масштабный каскад процессов. Мы уже отмечали, что пубертат и развитие мозга – вещи совершенно независимые, однако на самом деле они просто следуют двум различным, хотя отчасти связанным между собой биологическим хронометрам: да, они все-таки влияют друг на друга.

Кстати о хронометрах. Тот факт, что дети вступают в пору пубертата во все более юном возрасте, добавляет к нашему обсуждению еще один смысловой оттенок. Раннее начало пубертата означает, что дети выглядят более взрослыми во все более юные годы. 9-, 10– и 11-летние раньше выглядели как дети, но сегодня они напоминают… нет, не совсем детей, но и не взрослых… в общем, они где-то посередине… это люди, пребывающие в предподростковом периоде. Может, их телесные изменения и происходят раньше, но развитие мозга отнюдь не ускорилось: нет никаких свидетельств в пользу убыстрения синаптической обрезки или миелинизации. Более того, ученые обнаружили даже обратное явление: мозг созревает медленнее, чем кто-либо полагал прежде, даже притом что тело начинает меняться стремительнее. А по завершении предподростковых лет, когда дети уже официально становятся подростками, внешне они очень сильно походят на взрослых, и с определенного возраста им позволено делать «взрослые» вещи (скажем, водить машину или голосовать[15]15
  Напомним: понятие tweens (дети предподросткового возраста) охватывает возраст примерно с 8 до 12 лет, а понятие teens (подростки) – возраст с 13 до 19 лет (от thirteen до nineteen). (Прим. перев.)


[Закрыть]), однако их мозг полностью повзрослеет лишь через десяток лет.

Осознание этого контраста между стремительностью физических изменений и черепашьим шагом созревания мозга в конечном счете помогает всем нам (и родителям, и детям) понять, почему находящиеся в предподростковом и подростковом возрасте иногда – но не всегда – принимают очень хорошие решения. И почему окружающие часто смотрят на наших детей так, словно те прямо-таки должны принимать отличные решения, потому что выглядят как взрослые (или, по крайней мере, начинают выглядеть как взрослые). Не следует забывать, что дети при этом не мыслят как взрослые.

Умение устраивать паузы – один из самых мощных инструментов, когда вы имеете дело с неполной миелинизацией. Если уж лимбическая система получает сигналы быстрее, посланиям просто нужно чуть больше времени, чтобы добраться до префронтальной коры, которой свойственна такая рациональность. Я серьезно: если вы просто станете мысленно считать до десяти, прежде чем предпринять что-нибудь под влиянием порыва, это может сильно изменить вашу жизнь. В конечном счете понимание того, почему что-то происходит, помогает детям избегать глупого выбора, поскольку благодаря такому пониманию они способны перехитрить «схему подключения» собственного мозга. Это понимание помогает и нам, родителям, не встраивать своих детей в сценарии, к которым они еще попросту не готовы. При этом все плюсы лимбической системы (от любознательности до желания творить новое и страстной увлеченности) никуда не денутся, и в нужные моменты такими преимуществами легко можно воспользоваться.

Я горячо выступаю за то, чтобы рассказывать детям о созревании мозга и о миелине. Если даже нам, родителям, это знание помогает, только представьте, как оно изменит жизнь ребенка, который сможет понять, почему он в каких-то случаях ведет себя именно так. Может быть, вам кажется, что сами вы не в состоянии преподать это ребенку? Тогда просто предложите вашему подростку прочесть эту главу. Ребята постоянно твердят мне, что понимание биологии – первый шаг к более эффективному принятию решений.

Кроме того, и детям, и их родителям приносит колоссальную пользу понимание воздействия гормонов, не отягощенное ощущением, будто вы – их жертва. Гормоны циркулируют по всему организму, а это означает, что они влияют и на мозг. Это полезно знать. Но все мы должны еще начать осознавать, какие чувства вызывают в нас эти вещества (и во время пубертата, и за его пределами), чтобы заранее предугадывать эти чувства и управлять ими.

В идеале нам следует стараться не помещать мозг наших сыновей в ситуации, с которыми они не в состоянии справиться. Вот где пригодится ответ «нет». Если ваш сын просит разрешения позависать с приятелем, который в последнее время вечно попадает в какие-то неприятные истории, или если он умоляет вас отпустить его на вечеринку, где не будет надзора взрослых, или даже если он просто хочет каждую ночь держать свой телефон у себя в комнате (и вы знаете, что он не в состоянии противиться искушению и до утра будет в него «пялиться»)… ответьте ему «нет». Он скажет вам правильные слова насчет того, почему вам не нужно волноваться, но это будут слова, идущие от его префронтальной коры. За стенами вашего дома или даже просто за закрытой дверью его спальни влияние сверстников начнет оказывать куда более сильное воздействие на его лимбическую систему. Зачем же ставить наших детей в ситуации, когда их мозг будет почти вынужден избрать опасный путь? И без того возможна масса сценариев, когда нашим сыновьям придется поломать голову над всякими проблемами, так что поможем им выбраться из тех, которые можно предсказать заранее. Префронтальная кора не будет созревать быстрее, если ее то и дело ставить в непростое положение.

Неверный выбор можно объяснить реальностью человеческого развития: в предподростковый и подростковый период мозг попросту не в состоянии принимать самые умные решения в моменты, когда доминирует лимбическая система. Вот почему выбор в этом возрасте может так различаться в зависимости от того, где человек находится или кто задает ему вопрос. Дело происходит в разгар нейронной обрезки миелинизации, вот в чем причина.

Как говорить с мальчиками о… развитии мозга

1. Проведите связь между биологией и принятием решений. Детям очень полезно понять, что ваш выбор воспитательных стратегий связан с их способностью принимать разумные решения. И дело вовсе не в том, что мы им не доверяем (хотя иногда мы действительно им не доверяем), а в том, что мы не доверяем их мозгу, не считаем, что он всегда поступит правильно. И по весьма веским причинам! Так что постарайтесь получше растолковать им, как происходит созревание мозга, прочтите эту главу вместе или найдите в Сети видео, где ясно объясняется эта тема (ребятам, которым нравится видео, я всегда рекомендую «Научное шоу» Хэнка Грина [Hank Green, Sci Show]).

2. Научите их стратегиям делать паузы, чтобы послания успевали дойти и до префронтальной коры. Обучите вашего сына (или дочь!) немного медлить, прежде чем сделать выбор, который не кажется явно разумным и безопасным. Как это делать? Мысленно сосчитать до десяти, или несколько раз не спеша вдохнуть и выдохнуть, или (если позволяет время) устроить перерыв подольше, чтобы пройтись, поиграть в баскетбол, сделать запись в дневнике… в общем, заняться чем-то таким, что помогает вам прояснить сознание. Кстати, этот прием реально работает. Он помогает уравновесить распределение сигналов в мозге значительно эффективнее.

3. Начинайте с позитивного. Не зря наиболее преуспевающие начальники, учителя и другие «авторитетные голоса» начинают трудные разговоры с похвалы: потом собеседнику легче принять критику. Так что если ваш сын в последнее время то и дело принимает неверные решения, не надо сразу нырять в темный глубокий конец бассейна, когда вы затеете с ним серьезное обсуждение происходящего. Вначале попробуйте устроить небольшое проявление любви. Скажите ему, как вы гордитесь тем, что он всех обставил на контрольной по математике, а уж потом делайте ему внушение насчет трех часов, проведенных за компьютерной игрой, и тех объедков и грязных носков, которые остались после него на месте преступления. Или поблагодарите его за то, что он вымыл посуду, прежде чем напомнить, что ему следовало бы прибраться у себя в комнате. Такой подход может радикально изменить жизнь. Правда, этому совету трудновато следовать, если он натворил нечто совершенно возмутительное. В таких случаях вполне нормально НЕ начинать с похвалы!